Ну Снежка-то ладно, но Андрей должен был больше внимания уделить реке. А он обернулся как раз для того, чтобы увидеть, как лодка въезжает носом на еле
приметный пологий камень, течение сейчас же развернуло нашу долбленку поперек реки, а затем, сорвав с мели, понесло точнехонько на этот чертов громадный валун. Лейтенант еще успел выставить шест, но тот лишь скользнул по мокрому боку камня. Всем своим организмом я почувствовал сильный удар, треск бортов, и рядом со мной образовалась солидная дыра, в которую тут же хлынула вода. По счастью, лодка чуть задержалась на роковом валуне, Андрей с Павлом успели выпрыгнувшие на камень, подтянули ее чуть вверх, и мы плотно угнездились на новом месте.
Я как раз выпрыгивал из лодки, когда со стремнины раздался громкий вопль нашего неудачника кормчего. Павел ловко подал ему шест, и вскоре мы уже все четверо куковали на голой скале. Минут пять мы переводили дух, стараясь осознать все произошедшее. Меня особенно поразила скоротечность всех этих событий. Вряд ли на все это ушло более пяти секунд.
Иван сначала молчал, только лязгал зубами от холода, потом потихоньку отошел и начал материть вся и всех: нас, реку, судьбу свою несчастную, пославшую таких "поганых попутчиков", корыто это дурацкое, Илюшку-эвенка, сляпавшего этот хлам.
Выпустив пар, Жереба начал оглядываться по сторонам, прикидывая, как нам лучше покинуть валун. До берега было не так уж и далеко, метров двадцать пять, но течение и отвесные скалы осложняли задачу. Наконец он разглядел небольшой пятачок из наносной гальки, приютивший даже какой-то кустарник.
- Давайте-ка ваши веревки, - буркнул Иван, - попробую доплыть до той вон отмели. Натянем веревку, а потом попробуем переправить груз.
Коротко обсудив все детали предстоящей операции , Жереба обвязался веревками и снова полез в холодную воду. Первое время он плыл, стремительно сносимый течением, затем выбрался на отмель и пошел по дну, отчаянно сопротивляясь своим могучим телом чудовищному напору воды. Временами его все-таки сбивало с ног, но на его счастье глубина здесь была небольшая, он снова нащупывал дно и упрямо пробивался к берегу.
Мы с напряженным вниманием следили за его борьбой со стихией и облегченно вздохнули, когда Иван, выбравшись на берег, без сил опустился на галечник. Передохнув, он привязал веревку к одному из камней и махнул нам рукой. Первым делом мы переложили груз так, чтобы лодка накренилась на уцелевший борт. На дыру прибили гвоздями из запасов Жеребы кусок брезента, на время эта заплата должна была сдерживать воду. Чтобы лодка все-таки не затонула и ее не унесло течением, мы обвязали ее веревками, пропустив сквозь петли основную веревку. Сверху, на груз, посадили Снежку, привязав ее, кроме поводка, еще одной веревкой, как на растяжке. Веса людей лодка бы не выдержала. Андрей и Павел столкнули ее на воду, а сами поплыли сзади, держась за корму.
Река тотчас попыталась присвоить себе лодку, канат выгнулся дугой, но мужики упорно толкали долбленку перед собой, и вскоре наша "паромная переправа" закончилась вполне благополучно.
Теперь на камне остались только я и веревка. Когда Жереба призывно махнул рукой, я обвязался веревкой и встал. Эх, как же мне было неохота лезть в это "ледяное пекло", но делать нечего. Поглубже вдохнув таежный воздух, я бросился
в воду.
Меня тут же потащило вниз по течению, но сильный толчок веревки подсказал мне, что мужики про меня не забыли и только что "подсекли", как какого-нибудь тайменя. Главное в этой увлекательной "рыбьей" роли было не захлебнуться. Сначала мне это удавалось, почувствовав под ногами твердь, я побрел против течения, но по сравнению с Иваном я оказался в разных весовых категориях с рекой и вскоре снова барахтался в волнах, как пескарь на кукане. Так повторялось раза три, я вставал на ноги, проходил пару метров, течением меня снова опрокидывало, и мне приходилось полагаться только на прочность веревки. Все шло нормально, но в последний раз меня подвели как раз мужики. Они не поверили, что я уже сам могу идти по дну, и дернули веревку так, что я полетел в воду головой вперед, не успев набрать воздуха и даже закрыть рот. Тут уж я вдоволь нахлебался водицы и пришел к выводу, что со времени моего предыдущего купания ни кто так и не догадался подлить в Оронок пепси-колы.
Когда я добрался до долгожданного берега, первым желанием было выругать моих ретивых "паромщиков", но сил не было совсем, а когда они вернулись, прошло желание ругаться.
- Ну вот, слава Богу все выбрались, - добродушно заметил Павел.
Андрей и Иван сразу начали разводить костер. Хотя и стояла солнечная погода, но вряд ли было больше шести градусов тепла, и мы все, за исключением лайки, дружно стучали зубами. Слава Богу топлива на нашем райском островке оказалось достаточно. В кустах мы нашли солидные запасы топляка, оставшегося от весеннего паводка.
Вот только спички у всех промокли, и у меня, и у Андрея, и у Павла. Жереба долго наблюдал за нашей бестолковой суетой вокруг костра, потом улыбнулся, ощерившись, как случайно выкопанный на кладбище череп, и снисходительно прогудел:
- Эх, салаги. Смотрите, как это делается.
Запустив два пальца за козырек своей забавной всепогодной шапки, он вытащил оттуда и продемонстрировал нам восьмое чудо света - свои спички. В отличие от наших, не только коробок, но каждая спичка были залиты парафином. Конечно,
они не промокли, и через пару минут мы наслаждались теплом костра.
Вместе с теплом поднялось и настроение. Мне пришло в голову, что это мое путешествие на веревке было все-таки более комфортабельным, чем в виде бревна вниз по реке. Приободрились и мужики. Они даже начали дурить. Сначала Андрей подтолкнул Павла в костер, а потом они попытались запихать туда же Жеребу. Тот ревел как слон, матюгался как экипаж броненосца, но его редкозубая улыбка подсказала мне, что и он оценил, как это хорошо, выпутаться из такой непростой ситуации, да и просто остаться в живых.
За всем этим мы чуть было не прозевали самого главного. До сих пор не могу понять, что заставило меня оглянуться. Словно Бог подтолкнул! Но я оглянулся и увидел вылетевшую из-за поворота долбленку и в ней хорошо известных мне людей. Я заорал что-то непотребное, показывая на лодку, мужики оглянулись и плашмя попадали на землю. И как раз вовремя. Один из сидевших в лодке уже поднял автомат. Падая на песок, я все-таки успел разглядеть, что это был сам Куцый, я прекрасно видел его лицо, ведь между нами было не более тридцати метров. Он как-то оскалился, и тут же ствол автомата начал выплевывать пламя. Если бы мы стояли, то он срезал бы нас первой же очередью. Ну а выцеливать лежащих плшмя людей из подпрыгивающей на водных ухабах лодки, несущейся вниз по течению со скоростью автомобиля, это совсем другое дело.
Куцый сам это понял, обернулся, крикнул что-то стоящему на корме человеку, я мгновенно понял, что это Илюшка, но тот отчаянно замотал головой. Они упустили время и теперь уже не могли повернуть в нашу сторону, это не позволяли ни река, ни выступающие из воды камни.
Тогда Куцый снова повернулся к нам и поднял автомат. Вторая очередь застала нас в движении, каждый искал свой путь спасения. Я и Андрей бросились к лодке. Павел рванул к кустам, а Иван с шумом и плеском погрузился в воду. Пули над моей головой со свистом кромсали борт долбленки. Еще чуть-чуть, и он бы достал нас. Что для "товарища Калашникова" какая-то деревяшка? Но река и время продолжали свой неумолимый бег, стрельба прекратилась, и, выглянув из-за своего укрытия, я увидел корму удаляющейся долбленки с отчаянно орудующим шестом эвенком. Еще доля секунды, и словно ничего и не было. Все то же небо, река, скалы, хилое осеннее солнышко над головой, только мы, тяжело дыша, лежим на галечнике за лодкой, да подступает к горлу дурнота пролшедшего страха.
Мы с Андреем поднялись на ноги, посмотрели друг на друга.
- Тебя не зацепило? - спросил он.
- Н-нет, - отрицательно мотнул я головой, по-прежнему борясь с животной дрожью в желудке.
- А где остальные? - оглянулся Андрей на пустынный берег.
Словно отозвавшись на его голос, с шумом вспенилась вода, и на берег на четвереньках выполз тяжело отдувающийся Иван. Зашумели кусты, и оттуда в таком же четвероногом положении выбрался Павел. Ей-Богу, я и не думал, что в этих кустах можно спрятаться, они росли вплотную к скале.
- Все живы? - спросил Андрей, словно не верил своим глазам, а потом облегченно вздохнул. - Слава Богу!
Машинально мы столпились у затухающего костра, посмотрели друг на друга. Все молчали, угроза смерти словно придавила нас своей тяжестью. Это было понятно без слов. Первым прорвало Ивана.
- Ну Илюшка, ну гад! - Жеребу трясло, и, похоже, не только от холода. Попадись он только мне! Надо было тогда еще его утопить. Алкаш хренов!
Тут Андрей обратил внимание, что Пашка зажимает рукой ухо, а сквозь пальцы капает кровь.
- Ты что, Павло? Зацепило?
- Да нет, это я сучком мочку покарябал, - с виноватой улыбкой отозвался белорус, показывая окровавленное ухо.
- А где Снежка? - забеспокоился я. Все тут же начали глядеть по сторонам и заголосили на разные голоса:
- Снежка! Снежка! Снежка!
- Вот она! - обнаружил пропажу Андрей. Собака лежала на единственном сухом рюкзаке Андрея и явно спала. Своими криками мы ее разбудили, и на выразительной морде лайки появилась гримаса недовольства. Коротко тявкнув, словно говоря, чего, дескать, надо, она зевнула, продемонстрировав великолепные зубы, и снова положила голову на лапы.
- Нет уж, милая, проспала все перестрелку, так теперь посиди, - спихнул ее с рюкзака Андрей. Он стал шарить в рюкзаке, ища сухую тряпку, чтобы перевязать Павлу ухо. В это время Иван развешивал на колышках вокруг костра мокрую одежду.
- Как думаешь, они могут вернуться? - спросил Андрей Жеребу, кивнув на реку.
Иван отрицательно помотал головой:
- Нет, здесь против течения они не выплывут, тут еще километров пять одни шиверы и прижимы, пристать негде. А вот на выходе из ущелья есть одна большая тиховодина, мы завсегда там останавливались на ночевку. И отдых хороший, и рыбы в яме полно. Там они нас и будут ждать.
- А чего ждать-то, лодки же у нас нету... - вздохнул Павел, все еще прижимающий тряпку к уху.
Мы посмотрели на наше разбитое суденышко. Первым сообразил Андрей.
- А ведь об этом они могут и не знать.
Мы подошли к лодке, разглядывая ее со всех сторон.
- Пожалуй, верно, - согласился я с лейтенантом. - С реки виден только целый борт, да и пробоина у нас несильно-то заметна.
- Тогда они нас будут ждать внизу. Если только не найдутся желающие карабкаться по этим каменюгам, - Иван махнул в сторону нависших над нами скал.
- И сколько же они будут ждать? - спросил я.
- Дня два уж точно, потом забеспокоятся, - Жереба бормотал как бы себе под нос, прокручивая в голове действия наших врагов. - Если пойдут по горам, то это еще целый день.
- Да еще день им вернуться к лодке, - домыслил за него Андрей и уже с некоторым облегчением вздохнул. - Значит, время у нас есть, давайте думать, что будем делать?
- Обойти их, - сразу предложил я.
Все снова посмотрели на возвышающиеся над нами скалы.
- Ну, а потом что? - спросил Андрей.
- Делать плот, - вздохнул Павел.
- Это дня два. А эти, - Жереба ткнул пальцем себе за спину, в сторону реки. - будут где-то рядом.
Я сразу вспомнил, насколько далеко разносится по округе стук его топора, и приуныл.
- Давайте-ка посмотрим карту, - предложил Андрей и снова согнал с рюкзака задремавшую лайку.
Разложив карту прямо на гальке, Андрей ткнул веточкой в одну из многочис ленных синих прожилок.
- Вот он, наш Оронок. А мы где-то вот здесь.
Подтверждая его слова, Жереба согласно кивнул головой.
- Похоже, вот они - эти кривуны.
- Куда нам дальше надо плыть? - спросил Лейтенант нашего личного "Сусанина". Тот повел пальцем вниз по реке.
- По реке идем вот до сюда. Тут лодку бросаем, чуть подымаемся в горы, доходим до заимки деда Игната, а потом через перевалы выходим вот сюда. Здесь уже равнина, полно деревень до самого Баланино.
- Но пешком мы все равно не дойдем, надо плыть, - сделал вывод Лейтенант. Он чуть помолчал, а потом ткнул в карту и спросил: - А это что за река?
- Да черт его знает, - пожал плечами Жереба.
- Но она сливается с нашим Оронком, - палец Лейтенанта уткнулся в синюю развилку на карте.
- Да, - согласился Иван, - помню я это русло.
- А тут она не так уж и далеко. Километров пятьдесят, если верить масштабу.
По лицу Андрея я видел, что у него зреет какое-то решение нашей проблемы.
- Так, мужики! - с подъемом начал Лейтенант. - Есть такая мысль. Берем рюкзаки, проходим марш-броском это вот расстояние, - он показал на пространство между
реками. - Так как они ждут нас здесь, мы спокойно делаем плот, спускаемся вниз и оказываемся там, где нам и надо быть. Ну, как вам такая идея?!
Давно я не видел Андрея в таком азарте. С тех пор как нас повел Иван, лейтенант находился как бы в тени, но теперь он снова горел энтузиазмом, и я понял, что его уже не остановить. Сомнение высказал только Иван.
- Да черт его знает, что там за река! - хмуря брови, отозвался он. Может, она вообще непроходимая какая-нибудь.
- Ну, а что ты предлагаешь? Давай что-нибудь другое, - допекал его Лейтенант.
Жереба чуть подумал, потом пожал плечами.
- Ну вот видишь, - настаивал Андрей. - Это единственный шанс оторваться от них.
Иван тяжело вздохнул, потом махнул рукой.
- Ладно. Уговорил. Полезли в горы.
- А с лодкой что делать? - спросил я. - Она же нас выдаст.
- Сжечь ее, - предложил Павел.
- Долго, - не согласился Андрей.
- Да сейчас камней наложим да затопим, - подсказал Иван.
Так и порешили. Иван удивил меня: перед тем как расстаться с нашим "Титаником", он повыдергивал из его бортов все засобаченные в них гвозди. Делал он это весьма оригинально, пальцами вытаскивал гвозди за шляпки! Мы, забросив все дела, стояли рядом, наблюдая это бесплатное шоу. Когда последний гвоздь, принявший в руках Ивана первоначальную форму, исчез в его наплечной кладовой, Андрей, покачав головой, сказал:
- Тебе с этим номером можно в цирке работать.
- А что? Где я еще в тайге гвозди найду? А они нам еще на плот пойдут.
Пока они с Павлом топили лодку в реке, мы с Андреем собирали еще не просохшую толком поклажу. Я хотел было сунуть в рюкзак и окровавленную тряпку, которой Павел зажимал ухо, но Лейтенант остановил меня:
- Брось здесь. Пусть думают, что у нас кто-то ранен.
Меня эта идея позабавила, и я повесил тряпку на кустах, подальше от воды. Через полчаса мы были готовы к походу. Оставалось самое главное, взобраться на скалу.
Лучшим альпинистом среди нас был Андрей, он и полез первым, обвязавшись веревкой. Я бы ни за что не забрался на эту крутизну. Скалы стояли отвесно, лишь там, где поднимался Андрей, имелись какие-то выступы. Лейтенант упорно
карабкался вверх, а у меня мурашки бежали по спине стекая ручейками к немеющим пяткам. Даже Иван притих, открыв рот, он с восхищением наблюдал за нашим "снежным барсом". Впрочем, название он придумал чуточку другое. Когда Андрей забрался на самый верх и исчез из виду, Жереба повернулся к нам и с восторгом заявил:
- Ну, Лейтенант дает! Меня под пистолетом на эти горы не загонишь. Просто горный козел.
То же самое он проорал и Андрею вверх.
- Андрюха, ты просто горный козел!!
- ... За козла ответишь!!.. - слабо донеслось в ответ.
Первым по веревке полез Жереба. На скалистые ступени он особо не опирался, подтягивался как по канату. Я вспомнил полное мое фиаско в этом виде спорта в школьные времена и приготовился к самому худшему. Но следующей в горы поднялась Снежка. Для ее транспортировки мы освободили один из рюкзаков. Большого труда и терпения стоило нам запихать туда поскуливающую лайку, но общая картина получилась даже забавной. Понимающийся в гору мешок с торчащей головой собаки в музыкальном сопровождении ее скулежа.
Таким же макаром мы подняли все остальные рюкзаки, причем за один раз, а потом Павла и меня. Хоть это мы и проделали сравнительно быстро, но меня не оставляла глупая мысль, что сейчас веревка оборвется и я загремлю вниз башкой.
Очутившись все-таки наверху, я первым делом глянул вниз. Меня не интересовали камушки нашего спасительного пляжа, я смотрел, не проглядывает ли сквозь толщу воды наш "Титаник". Слава Богу, с такой высоты вода Оронка походила на кофе, разведенное молоком.
После этого я посмотрел вперед. Нельзя сказать чтобы я слишком обрадовался. До самого горизонта, насколько хватало глаз, простирались сопки, покрытые густой тайгой. И у меня сразу заныли плечи, словно вспомнив о тяжести рюкзака и
бескрайности дороги.
НАЛЕГКЕ
Я, наверное, чересчур громко и жалостливо вздохнул, потому что Андрей ободряюще похлопал меня по плечу и заявил:
- Ничего, Юрок. Сейчас мы пойдем налегке, можно сказать, бегом побежим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
приметный пологий камень, течение сейчас же развернуло нашу долбленку поперек реки, а затем, сорвав с мели, понесло точнехонько на этот чертов громадный валун. Лейтенант еще успел выставить шест, но тот лишь скользнул по мокрому боку камня. Всем своим организмом я почувствовал сильный удар, треск бортов, и рядом со мной образовалась солидная дыра, в которую тут же хлынула вода. По счастью, лодка чуть задержалась на роковом валуне, Андрей с Павлом успели выпрыгнувшие на камень, подтянули ее чуть вверх, и мы плотно угнездились на новом месте.
Я как раз выпрыгивал из лодки, когда со стремнины раздался громкий вопль нашего неудачника кормчего. Павел ловко подал ему шест, и вскоре мы уже все четверо куковали на голой скале. Минут пять мы переводили дух, стараясь осознать все произошедшее. Меня особенно поразила скоротечность всех этих событий. Вряд ли на все это ушло более пяти секунд.
Иван сначала молчал, только лязгал зубами от холода, потом потихоньку отошел и начал материть вся и всех: нас, реку, судьбу свою несчастную, пославшую таких "поганых попутчиков", корыто это дурацкое, Илюшку-эвенка, сляпавшего этот хлам.
Выпустив пар, Жереба начал оглядываться по сторонам, прикидывая, как нам лучше покинуть валун. До берега было не так уж и далеко, метров двадцать пять, но течение и отвесные скалы осложняли задачу. Наконец он разглядел небольшой пятачок из наносной гальки, приютивший даже какой-то кустарник.
- Давайте-ка ваши веревки, - буркнул Иван, - попробую доплыть до той вон отмели. Натянем веревку, а потом попробуем переправить груз.
Коротко обсудив все детали предстоящей операции , Жереба обвязался веревками и снова полез в холодную воду. Первое время он плыл, стремительно сносимый течением, затем выбрался на отмель и пошел по дну, отчаянно сопротивляясь своим могучим телом чудовищному напору воды. Временами его все-таки сбивало с ног, но на его счастье глубина здесь была небольшая, он снова нащупывал дно и упрямо пробивался к берегу.
Мы с напряженным вниманием следили за его борьбой со стихией и облегченно вздохнули, когда Иван, выбравшись на берег, без сил опустился на галечник. Передохнув, он привязал веревку к одному из камней и махнул нам рукой. Первым делом мы переложили груз так, чтобы лодка накренилась на уцелевший борт. На дыру прибили гвоздями из запасов Жеребы кусок брезента, на время эта заплата должна была сдерживать воду. Чтобы лодка все-таки не затонула и ее не унесло течением, мы обвязали ее веревками, пропустив сквозь петли основную веревку. Сверху, на груз, посадили Снежку, привязав ее, кроме поводка, еще одной веревкой, как на растяжке. Веса людей лодка бы не выдержала. Андрей и Павел столкнули ее на воду, а сами поплыли сзади, держась за корму.
Река тотчас попыталась присвоить себе лодку, канат выгнулся дугой, но мужики упорно толкали долбленку перед собой, и вскоре наша "паромная переправа" закончилась вполне благополучно.
Теперь на камне остались только я и веревка. Когда Жереба призывно махнул рукой, я обвязался веревкой и встал. Эх, как же мне было неохота лезть в это "ледяное пекло", но делать нечего. Поглубже вдохнув таежный воздух, я бросился
в воду.
Меня тут же потащило вниз по течению, но сильный толчок веревки подсказал мне, что мужики про меня не забыли и только что "подсекли", как какого-нибудь тайменя. Главное в этой увлекательной "рыбьей" роли было не захлебнуться. Сначала мне это удавалось, почувствовав под ногами твердь, я побрел против течения, но по сравнению с Иваном я оказался в разных весовых категориях с рекой и вскоре снова барахтался в волнах, как пескарь на кукане. Так повторялось раза три, я вставал на ноги, проходил пару метров, течением меня снова опрокидывало, и мне приходилось полагаться только на прочность веревки. Все шло нормально, но в последний раз меня подвели как раз мужики. Они не поверили, что я уже сам могу идти по дну, и дернули веревку так, что я полетел в воду головой вперед, не успев набрать воздуха и даже закрыть рот. Тут уж я вдоволь нахлебался водицы и пришел к выводу, что со времени моего предыдущего купания ни кто так и не догадался подлить в Оронок пепси-колы.
Когда я добрался до долгожданного берега, первым желанием было выругать моих ретивых "паромщиков", но сил не было совсем, а когда они вернулись, прошло желание ругаться.
- Ну вот, слава Богу все выбрались, - добродушно заметил Павел.
Андрей и Иван сразу начали разводить костер. Хотя и стояла солнечная погода, но вряд ли было больше шести градусов тепла, и мы все, за исключением лайки, дружно стучали зубами. Слава Богу топлива на нашем райском островке оказалось достаточно. В кустах мы нашли солидные запасы топляка, оставшегося от весеннего паводка.
Вот только спички у всех промокли, и у меня, и у Андрея, и у Павла. Жереба долго наблюдал за нашей бестолковой суетой вокруг костра, потом улыбнулся, ощерившись, как случайно выкопанный на кладбище череп, и снисходительно прогудел:
- Эх, салаги. Смотрите, как это делается.
Запустив два пальца за козырек своей забавной всепогодной шапки, он вытащил оттуда и продемонстрировал нам восьмое чудо света - свои спички. В отличие от наших, не только коробок, но каждая спичка были залиты парафином. Конечно,
они не промокли, и через пару минут мы наслаждались теплом костра.
Вместе с теплом поднялось и настроение. Мне пришло в голову, что это мое путешествие на веревке было все-таки более комфортабельным, чем в виде бревна вниз по реке. Приободрились и мужики. Они даже начали дурить. Сначала Андрей подтолкнул Павла в костер, а потом они попытались запихать туда же Жеребу. Тот ревел как слон, матюгался как экипаж броненосца, но его редкозубая улыбка подсказала мне, что и он оценил, как это хорошо, выпутаться из такой непростой ситуации, да и просто остаться в живых.
За всем этим мы чуть было не прозевали самого главного. До сих пор не могу понять, что заставило меня оглянуться. Словно Бог подтолкнул! Но я оглянулся и увидел вылетевшую из-за поворота долбленку и в ней хорошо известных мне людей. Я заорал что-то непотребное, показывая на лодку, мужики оглянулись и плашмя попадали на землю. И как раз вовремя. Один из сидевших в лодке уже поднял автомат. Падая на песок, я все-таки успел разглядеть, что это был сам Куцый, я прекрасно видел его лицо, ведь между нами было не более тридцати метров. Он как-то оскалился, и тут же ствол автомата начал выплевывать пламя. Если бы мы стояли, то он срезал бы нас первой же очередью. Ну а выцеливать лежащих плшмя людей из подпрыгивающей на водных ухабах лодки, несущейся вниз по течению со скоростью автомобиля, это совсем другое дело.
Куцый сам это понял, обернулся, крикнул что-то стоящему на корме человеку, я мгновенно понял, что это Илюшка, но тот отчаянно замотал головой. Они упустили время и теперь уже не могли повернуть в нашу сторону, это не позволяли ни река, ни выступающие из воды камни.
Тогда Куцый снова повернулся к нам и поднял автомат. Вторая очередь застала нас в движении, каждый искал свой путь спасения. Я и Андрей бросились к лодке. Павел рванул к кустам, а Иван с шумом и плеском погрузился в воду. Пули над моей головой со свистом кромсали борт долбленки. Еще чуть-чуть, и он бы достал нас. Что для "товарища Калашникова" какая-то деревяшка? Но река и время продолжали свой неумолимый бег, стрельба прекратилась, и, выглянув из-за своего укрытия, я увидел корму удаляющейся долбленки с отчаянно орудующим шестом эвенком. Еще доля секунды, и словно ничего и не было. Все то же небо, река, скалы, хилое осеннее солнышко над головой, только мы, тяжело дыша, лежим на галечнике за лодкой, да подступает к горлу дурнота пролшедшего страха.
Мы с Андреем поднялись на ноги, посмотрели друг на друга.
- Тебя не зацепило? - спросил он.
- Н-нет, - отрицательно мотнул я головой, по-прежнему борясь с животной дрожью в желудке.
- А где остальные? - оглянулся Андрей на пустынный берег.
Словно отозвавшись на его голос, с шумом вспенилась вода, и на берег на четвереньках выполз тяжело отдувающийся Иван. Зашумели кусты, и оттуда в таком же четвероногом положении выбрался Павел. Ей-Богу, я и не думал, что в этих кустах можно спрятаться, они росли вплотную к скале.
- Все живы? - спросил Андрей, словно не верил своим глазам, а потом облегченно вздохнул. - Слава Богу!
Машинально мы столпились у затухающего костра, посмотрели друг на друга. Все молчали, угроза смерти словно придавила нас своей тяжестью. Это было понятно без слов. Первым прорвало Ивана.
- Ну Илюшка, ну гад! - Жеребу трясло, и, похоже, не только от холода. Попадись он только мне! Надо было тогда еще его утопить. Алкаш хренов!
Тут Андрей обратил внимание, что Пашка зажимает рукой ухо, а сквозь пальцы капает кровь.
- Ты что, Павло? Зацепило?
- Да нет, это я сучком мочку покарябал, - с виноватой улыбкой отозвался белорус, показывая окровавленное ухо.
- А где Снежка? - забеспокоился я. Все тут же начали глядеть по сторонам и заголосили на разные голоса:
- Снежка! Снежка! Снежка!
- Вот она! - обнаружил пропажу Андрей. Собака лежала на единственном сухом рюкзаке Андрея и явно спала. Своими криками мы ее разбудили, и на выразительной морде лайки появилась гримаса недовольства. Коротко тявкнув, словно говоря, чего, дескать, надо, она зевнула, продемонстрировав великолепные зубы, и снова положила голову на лапы.
- Нет уж, милая, проспала все перестрелку, так теперь посиди, - спихнул ее с рюкзака Андрей. Он стал шарить в рюкзаке, ища сухую тряпку, чтобы перевязать Павлу ухо. В это время Иван развешивал на колышках вокруг костра мокрую одежду.
- Как думаешь, они могут вернуться? - спросил Андрей Жеребу, кивнув на реку.
Иван отрицательно помотал головой:
- Нет, здесь против течения они не выплывут, тут еще километров пять одни шиверы и прижимы, пристать негде. А вот на выходе из ущелья есть одна большая тиховодина, мы завсегда там останавливались на ночевку. И отдых хороший, и рыбы в яме полно. Там они нас и будут ждать.
- А чего ждать-то, лодки же у нас нету... - вздохнул Павел, все еще прижимающий тряпку к уху.
Мы посмотрели на наше разбитое суденышко. Первым сообразил Андрей.
- А ведь об этом они могут и не знать.
Мы подошли к лодке, разглядывая ее со всех сторон.
- Пожалуй, верно, - согласился я с лейтенантом. - С реки виден только целый борт, да и пробоина у нас несильно-то заметна.
- Тогда они нас будут ждать внизу. Если только не найдутся желающие карабкаться по этим каменюгам, - Иван махнул в сторону нависших над нами скал.
- И сколько же они будут ждать? - спросил я.
- Дня два уж точно, потом забеспокоятся, - Жереба бормотал как бы себе под нос, прокручивая в голове действия наших врагов. - Если пойдут по горам, то это еще целый день.
- Да еще день им вернуться к лодке, - домыслил за него Андрей и уже с некоторым облегчением вздохнул. - Значит, время у нас есть, давайте думать, что будем делать?
- Обойти их, - сразу предложил я.
Все снова посмотрели на возвышающиеся над нами скалы.
- Ну, а потом что? - спросил Андрей.
- Делать плот, - вздохнул Павел.
- Это дня два. А эти, - Жереба ткнул пальцем себе за спину, в сторону реки. - будут где-то рядом.
Я сразу вспомнил, насколько далеко разносится по округе стук его топора, и приуныл.
- Давайте-ка посмотрим карту, - предложил Андрей и снова согнал с рюкзака задремавшую лайку.
Разложив карту прямо на гальке, Андрей ткнул веточкой в одну из многочис ленных синих прожилок.
- Вот он, наш Оронок. А мы где-то вот здесь.
Подтверждая его слова, Жереба согласно кивнул головой.
- Похоже, вот они - эти кривуны.
- Куда нам дальше надо плыть? - спросил Лейтенант нашего личного "Сусанина". Тот повел пальцем вниз по реке.
- По реке идем вот до сюда. Тут лодку бросаем, чуть подымаемся в горы, доходим до заимки деда Игната, а потом через перевалы выходим вот сюда. Здесь уже равнина, полно деревень до самого Баланино.
- Но пешком мы все равно не дойдем, надо плыть, - сделал вывод Лейтенант. Он чуть помолчал, а потом ткнул в карту и спросил: - А это что за река?
- Да черт его знает, - пожал плечами Жереба.
- Но она сливается с нашим Оронком, - палец Лейтенанта уткнулся в синюю развилку на карте.
- Да, - согласился Иван, - помню я это русло.
- А тут она не так уж и далеко. Километров пятьдесят, если верить масштабу.
По лицу Андрея я видел, что у него зреет какое-то решение нашей проблемы.
- Так, мужики! - с подъемом начал Лейтенант. - Есть такая мысль. Берем рюкзаки, проходим марш-броском это вот расстояние, - он показал на пространство между
реками. - Так как они ждут нас здесь, мы спокойно делаем плот, спускаемся вниз и оказываемся там, где нам и надо быть. Ну, как вам такая идея?!
Давно я не видел Андрея в таком азарте. С тех пор как нас повел Иван, лейтенант находился как бы в тени, но теперь он снова горел энтузиазмом, и я понял, что его уже не остановить. Сомнение высказал только Иван.
- Да черт его знает, что там за река! - хмуря брови, отозвался он. Может, она вообще непроходимая какая-нибудь.
- Ну, а что ты предлагаешь? Давай что-нибудь другое, - допекал его Лейтенант.
Жереба чуть подумал, потом пожал плечами.
- Ну вот видишь, - настаивал Андрей. - Это единственный шанс оторваться от них.
Иван тяжело вздохнул, потом махнул рукой.
- Ладно. Уговорил. Полезли в горы.
- А с лодкой что делать? - спросил я. - Она же нас выдаст.
- Сжечь ее, - предложил Павел.
- Долго, - не согласился Андрей.
- Да сейчас камней наложим да затопим, - подсказал Иван.
Так и порешили. Иван удивил меня: перед тем как расстаться с нашим "Титаником", он повыдергивал из его бортов все засобаченные в них гвозди. Делал он это весьма оригинально, пальцами вытаскивал гвозди за шляпки! Мы, забросив все дела, стояли рядом, наблюдая это бесплатное шоу. Когда последний гвоздь, принявший в руках Ивана первоначальную форму, исчез в его наплечной кладовой, Андрей, покачав головой, сказал:
- Тебе с этим номером можно в цирке работать.
- А что? Где я еще в тайге гвозди найду? А они нам еще на плот пойдут.
Пока они с Павлом топили лодку в реке, мы с Андреем собирали еще не просохшую толком поклажу. Я хотел было сунуть в рюкзак и окровавленную тряпку, которой Павел зажимал ухо, но Лейтенант остановил меня:
- Брось здесь. Пусть думают, что у нас кто-то ранен.
Меня эта идея позабавила, и я повесил тряпку на кустах, подальше от воды. Через полчаса мы были готовы к походу. Оставалось самое главное, взобраться на скалу.
Лучшим альпинистом среди нас был Андрей, он и полез первым, обвязавшись веревкой. Я бы ни за что не забрался на эту крутизну. Скалы стояли отвесно, лишь там, где поднимался Андрей, имелись какие-то выступы. Лейтенант упорно
карабкался вверх, а у меня мурашки бежали по спине стекая ручейками к немеющим пяткам. Даже Иван притих, открыв рот, он с восхищением наблюдал за нашим "снежным барсом". Впрочем, название он придумал чуточку другое. Когда Андрей забрался на самый верх и исчез из виду, Жереба повернулся к нам и с восторгом заявил:
- Ну, Лейтенант дает! Меня под пистолетом на эти горы не загонишь. Просто горный козел.
То же самое он проорал и Андрею вверх.
- Андрюха, ты просто горный козел!!
- ... За козла ответишь!!.. - слабо донеслось в ответ.
Первым по веревке полез Жереба. На скалистые ступени он особо не опирался, подтягивался как по канату. Я вспомнил полное мое фиаско в этом виде спорта в школьные времена и приготовился к самому худшему. Но следующей в горы поднялась Снежка. Для ее транспортировки мы освободили один из рюкзаков. Большого труда и терпения стоило нам запихать туда поскуливающую лайку, но общая картина получилась даже забавной. Понимающийся в гору мешок с торчащей головой собаки в музыкальном сопровождении ее скулежа.
Таким же макаром мы подняли все остальные рюкзаки, причем за один раз, а потом Павла и меня. Хоть это мы и проделали сравнительно быстро, но меня не оставляла глупая мысль, что сейчас веревка оборвется и я загремлю вниз башкой.
Очутившись все-таки наверху, я первым делом глянул вниз. Меня не интересовали камушки нашего спасительного пляжа, я смотрел, не проглядывает ли сквозь толщу воды наш "Титаник". Слава Богу, с такой высоты вода Оронка походила на кофе, разведенное молоком.
После этого я посмотрел вперед. Нельзя сказать чтобы я слишком обрадовался. До самого горизонта, насколько хватало глаз, простирались сопки, покрытые густой тайгой. И у меня сразу заныли плечи, словно вспомнив о тяжести рюкзака и
бескрайности дороги.
НАЛЕГКЕ
Я, наверное, чересчур громко и жалостливо вздохнул, потому что Андрей ободряюще похлопал меня по плечу и заявил:
- Ничего, Юрок. Сейчас мы пойдем налегке, можно сказать, бегом побежим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50