- Тетку Сыци отдали замуж в семью Пань, поэтому брат Сыци и носит фамилию Пань. Это тот самый Пань Юань, который недавно сбежал.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Фэнцзе. - Сейчас я тебе прочту, что здесь написано.
Она прочла письмо вслух. От страха все растерялись.
Случилось так, что жена Ван Шаньбао вместо того, чтобы уличить кого-нибудь из служанок в неблаговидном поступке, уличила собственную внучку. Это сначала смутило, а потом рассердило ее.
Женщины, слушая, как Фэнцзе читает письмо, даже языки высунули от удивления.
- Ты слышала, тетушка? - воскликнула жена Чжоу Жуя. - Разговаривать больше не о чем, все ясно. Что ты на это скажешь?
Жена Ван Шаньбао не знала, куда от стыда деваться. Пристально глядя на нее и посмеиваясь, Фэнцзе обратилась к жене Чжоу Жуя:
- Вот это да! Матери незачем было стараться, девчонка сама нашла себе жениха.
Жена Чжоу Жуя ехидно улыбнулась. А жене Ван Шаньбао ничего не оставалось, как сорвать гнев на самой себе. Она стала хлестать себя по щекам, приговаривая:
- Старая дура! И за что такой позор на мою голову? Быстро же меня настигло возмездие!
Женщины едва сдерживали смех. Одни служанки в душе злорадствовали, другие жалели жену Ван Шаньбао.
Сыци стояла молча, опустив голову, не испытывая ни страха, ни смущения, к немалому удивлению Фэнцзе. Однако она не стала допрашивать девушку из-за позднего времени, а приказала двум женщинам ее сторожить, чтобы не покончила с собой ночью. После этого Фэнцзе захватила все вещественные доказательства и отправилась отдыхать, намереваясь на следующий день снова заняться этим делом.
Но случилось так, что ночью у нее началось сильное кровотечение, на следующий день она чувствовала себя совершенно больной, и пришлось пригласить врача. Врач проверил пульс, выписал лекарство и сказал, что больной необходим покой. Мамки побежали к госпоже Ван, и та очень расстроилась. Таким образом, об истории с Сыци на какое-то время забыли.
Госпожа Ю навестила Фэнцзе, посидела у нее немного и решила отправиться к Ли Вань. Неожиданно вошла служанка и пригласила госпожу Ю к Сичунь. Когда госпожа Ю пришла, Сичунь рассказала ей, что произошло накануне вечером, и приказала принести вещи Жухуа.
- Все это Цзя Чжэнь действительно подарил ее старшему брату, - осмотрев вещи, подтвердила госпожа Ю. - Только не следовало приносить вещи сюда, а то дарованное превратилось в ворованное. Дура ты! - крикнула она Жухуа.
- Вы сами распустили девчонок, а теперь их ругаете, - заметила Сичунь. - Как мне смотреть в глаза сестрам, если мои служанки опозорены? Еще вчера я просила забрать от меня Жухуа. Уведите же ее скорее! И делайте с ней что хотите: бейте, убивайте, продавайте - мне все равно!
Жухуа упала на колени и, горько плача, молила о пощаде. Госпожа Ю и кормилица уговаривали Сичунь пожалеть несчастную:
- Она не посмеет больше делать глупости. Прости ее, ведь она прислуживает тебе с детства.
Сичунь была молода, но упряма и, стиснув зубы, лишь мотала головой:
- Я уже взрослая, и Жухуа мне теперь не нужна. К вам я тоже не стану ходить после такого позора! А то в меня все будут пальцем тыкать! Ведь слава о вас идет дурная! Чего только не говорят!
- Кто же это осмеливается сплетничать? - удивилась госпожа Ю. - Да и с какой стати?! Вспомни, кто ты и кто мы! За сплетни надо было тотчас же наказать виновных!
- Хорошо, что вы об этом заговорили! - с усмешкой воскликнула Сичунь. - Но барышне из знатной семьи не пристало разбираться во всяких грязных историях и выискивать виновных! Древние говорили: «Добро и зло, жизнь и смерть существуют сами по себе, независимо от самых близких родственных отношений». Что же говорить о нас с вами! Хорошо, если сами сможем уберечься. Случится у вас что-нибудь, меня не впутывайте!
Госпожа Ю не знала, то ли сердиться, то ли смеяться.
- Теперь я наконец поняла, - сказала она, - почему четвертую барышню глупой считают! Оторопь берет, когда она несет всякую чушь!
- Барышня молода, и вам, разумеется, с ней нелегко, - отвечали служанки.
- Это я годами молода, а мыслями - стара! - парировала Сичунь. - Вы неграмотные тупицы, книг не читаете, а меня хотите уверить, будто я глупа!
- Ты у нас настоящий ученый муж! - съязвила госпожа Ю. - Где уж нам, глупым, с тобой тягаться!
- Вы совершенно правы! - подтвердила Сичунь. - Даже не знаете, что и среди ученых мужей немало дураков! Дальше собственного носа не видите. Чтобы узнать человека, надо в душу ему заглянуть.
- Браво! - с улыбкой вскричала госпожа Ю. - Мысль поистине мудрая! Тебе бы читать праведникам проповеди о прозрении!
- При чем тут прозрение! - возразила Сичунь. - Я просто не вижу, чем все вы отличаетесь, к примеру, от Жухуа.
- Не видишь, потому что холодна и бессердечна! - сказала госпожа Ю.
- Станешь тут бессердечной, - проговорила Сичунь, - когда тебя хотят ни за что ни про что впутать в историю!
Госпожа Ю и сама боялась всяких толков и пересудов, потому что за ней водились грешки, но виду не подала. Однако слова Сичунь вывели ее из терпения и она вскричала:
- Кто тебя впутывает? Ты вон как язык распустила, сама не знаешь, что мелешь! Ладно, постараемся быть от тебя подальше, чтобы не навредить твоему доброму имени. Ведь ты у нас благородная барышня! Так что вели служанкам отвести Жухуа ко мне.
С этими словами госпожа Ю встала.
- Вот и хорошо! - бросила Сичунь. - А перестанете ходить ко мне, меньше будет всяких сплетен и историй!
Госпожа Ю не посмела пререкаться с Сичунь и, едва сдерживая гнев, вышла.
Если хотите узнать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.
Глава семьдесят пятая

В разгар ужина слышатся скорбные вздохи;
по стихам, сочиненным в праздник Середины осени, предсказывают будущее
Итак, рассерженная госпожа Ю, выйдя от Сичунь, хотела отправиться к госпоже Ван, но мамки принялись ее отговаривать:
- Лучше туда сейчас не ходить. Приехали люди из семьи Чжэнь, привезли какие-то вещи и ведут с госпожой Ван доверительный разговор.
- Кто же это приехал? - удивилась госпожа Ю. - Вчера господин Цзя Чжэн рассказывал, что в правительственном вестнике напечатано о преступлении, совершенном семьей Чжэнь, и о том, что их вызвали в столицу для определения наказания. Все имущество у них конфисковано.
- Совершенно верно, - подтвердила одна из мамок. - Но я только что видела женщин, которые от них приехали. На них лица нет от волнения. Тут, несомненно, какое-то дело, которое они не хотят предавать огласке.
Выслушав мамку, госпожа Ю решила не беспокоить госпожу Ван и отправилась к Ли Вань, от которой только что вышел врач.
Надобно сказать, что Ли Вань уже пошла на поправку и чувствовала себя бодрее. Она сидела на кровати, подложив под спину подушку, и думала о том, как хорошо было бы сейчас с кем-нибудь поболтать, когда, хмурая и недовольная, вошла госпожа Ю и молча опустилась на стул.
- Есть хочешь? - спросила Ли Вань и позвала: - Суюнь! Принеси чего-нибудь вкусного!
- Что ты, не нужно! - запротестовала госпожа Ю. - Я не хочу. Да и откуда у тебя вкусное, если ты все время болеешь?
- Вчера мне прислали душистого чаю, - проговорила Ли Вань, - Выпей чашечку!
Она приказала заварить чай. Погруженная в раздумье, госпожа Ю продолжала хранить молчание.
- Вы в полдень не умывались, госпожа, - обратились к госпоже Ю служанки. - Не хотите ли привести себя в порядок?
Госпожа Ю кивнула. Ли Вань приказала Суюнь подать туалетный ящик. Суюнь принесла также свою пудру и помаду и с улыбкой сказала:
- У нашей госпожи таких вещей нет, возьмите мои, они чистые!
- Если у меня нет, могла у барышень взять, - заметила Ли Вань. - Зачем свои принесла? Хорошо, что это госпожа Ю, а ведь другая могла бы и рассердиться!
- Да что тут особенного! - улыбнулась госпожа Ю и стала умываться. Перед ней стояла девочка-служанка и держала таз.
- Ты что, правил не знаешь? - прикрикнула на девочку Ли Вань, и та быстро опустилась на колени.
- Наши служанки только болтают о правилах приличия, - заметила госпожа Ю, - а сами то и дело их нарушают.
Ли Вань поняла, что госпожа Ю имеет в виду случившееся накануне.
- Ты совершенно права, - с улыбкой промолвила она. - Но на кого ты намекаешь?
- Ты еще спрашиваешь! - вскричала госпожа Ю. - Неужто из-за своей болезни ты витаешь в облаках и ничего не знаешь?
Разговор был прерван появлением служанки, которая доложила:
- Пришла барышня Баочай.
Ли Вань и госпожа Ю в один голос приказали ее просить, но она уже стояла на пороге.
- Почему ты одна? - спросила госпожа Ю, предлагая ей сесть. - Где сестры?
- Я их не видела, - ответила Баочай. - Матушка болеет, ее доверенным служанкам тоже нездоровится, они не встают с постели, а на других положиться нельзя, поэтому я вынуждена побыть несколько дней дома. Докладывать об этом старой госпоже и госпоже Ван я не стала, не столь уж это важное дело, чтобы их беспокоить. Как только матушка поправится, я тотчас же вернусь. Затем и пришла, чтобы сказать вам об этом.
Ли Вань с госпожой Ю обменялись взглядами и улыбнулись.
Вскоре госпожа Ю привела себя в порядок, и все стали пить чай. Обращаясь к Баочай, Ли Вань с улыбкой сказала:
- Я сейчас пошлю служанок справиться о здоровье твоей матушки, так как не могу лично ее навестить. Не беспокойся, милая сестрица, я велю служанкам присматривать за твоими комнатами. Поживи дома, если хочешь, денька два и возвращайся к нам. Не ставь меня в неловкое положение.
- В неловкое положение? - удивилась Баочай. - Ухаживать за больной матерью - долг дочери. Не разбойника же вы отпускаете на волю. И потом не стоит посылать в мои комнаты служанок, лучше поселить там Сянъюнь. Пусть поживет денек-другой неподалеку от вас. Все веселее будет.
- А где, кстати, барышня Сянъюнь? - спросила госпожа Ю. - Что-то я ее не вижу.
- Я послала ее за Таньчунь, - ответила Баочай. - Хочу ей сказать, что несколько дней побуду дома.
Вскоре служанка доложила:
- Пришли барышни Таньчунь и Сянъюнь.
Когда девушки сели, Баочай им сказала, что несколько дней поживет дома.
- Что же, я согласна, - проговорила Таньчунь. - Надеюсь, как только тетушка поправится, ты возвратишься! А задержишься - тоже не беда.
- Ну и гостеприимство, - заметила госпожа Ю. - Так можно разогнать всех родственников!
- А что здесь особенного? - усмехнулась Таньчунь. - Лучше я ее выгоню, чем ждать, пока это сделают другие! Как бы ни были хороши родственники, незачем им жить здесь до смерти! Мы все из одной семьи, но, будто слепые куры, не прочь поклевать друг друга!
- Не везет мне сегодня! - виновато улыбаясь, произнесла госпожа Ю. - Все словно сговорились срывать на мне зло!..
- А ты, как говорится, не лезь в раскаленную печь! - посоветовала Таньчунь. - Кто тебя снова обидел? - И, словно рассуждая сама с собой, она продолжала: - Фэнцзе на тебя не за что сердиться! Кто же все-таки тебя обидел?
Госпожа Ю пробормотала в ответ что-то невнятное. Таньчунь поняла, что женщина боится наговорить лишнего, чтобы не нажить себе еще неприятностей, и сказала:
- Не прикидывайся овечкой! Ни за какое преступление, кроме государственного, голову не рубят, так что бояться нечего! Я вчера тоже провинилась, дала пощечину жене Ван Шаньбао. Ну и что? Посудачат немного и успокоятся. Бить меня никто не посмеет!
- За что же ты дала ей пощечину? - поинтересовалась Баочай.
Таньчунь рассказала о том, что произошло накануне вечером. Тогда госпожа Ю пожаловалась на Сичунь.
- Такой у нее характер, - произнесла Таньчунь. - Она упряма, и ничего с ней не сделаешь… А нынче утром в доме было спокойно, и, узнав, что Фэнцзе опять заболела, я послала служанок разузнать о жене Ван Шаньбао. Служанки сказали, она клянет себя за то, что вмешалась не в свое дело.
- Поделом ей! - проговорили госпожа Ю и Ли Вань.
- Да она просто всех морочит! - с усмешкой заметила Таньчунь. - Посмотрим, что будет дальше.
Вскоре пришли служанки звать барышень к обеду. Сянъюнь и Баочай поспешили домой переодеться, но это к делу уже не относится.
Между тем госпожа Ю попрощалась с Ли Вань и отправилась к матушке Цзя. Матушка Цзя полулежала на кане, а госпожа Ван ей рассказывала об истории с Чжэнями: в чем они провинились, как было конфисковано их имущество и как они прибыли в столицу ожидать решения суда.
Матушка Цзя слушала и тяжело вздыхала.
- Ты с чем пожаловала? - спросила матушка Цзя, увидев госпожу Ю. - Как себя чувствуют Ли Вань и Фэнцзе?
- Им лучше, - ответила госпожа Ю.
Матушка Цзя кивнула, и у нее снова вырвался вздох.
- Хватит нам разговаривать о постороннем. Подумаем лучше, как пятнадцатого числа будем любоваться луной.
- К празднику все готово, - сказала госпожа Ван, - не знаю только, где вы намерены устроить угощение. Ночью в саду, пожалуй, прохладно.
- Разве нельзя потеплее одеться? - возразила матушка Цзя. - Где еще любоваться луной, если не в саду?!
В это время служанки внесли обеденный стол. Госпожа Ван и госпожа Ю стали расставлять блюда и раскладывать палочки для еды. Когда матушка Цзя увидела, что кушанья для нее уже на столе, а у служанок еще два короба с яствами, присланными от родственников в знак уважения, она недовольно сказала:
- Я ведь просила ничего мне не присылать!..
- Это обычные блюда, которые у нас едят за обедом, - проговорила госпожа Ван. - Мне, например, нечем особым выразить вам свое уважение, потому что я соблюдаю пост. Пресные клецки и соевый сыр вам не по вкусу, поэтому я прислала только подливу из мелко крошенной водяной мальвы, приправленную перцем и маслом.
- Вот это я охотно отведаю! - обрадовалась матушка Цзя.
Юаньян поставила перед матушкой Цзя чашку. Баоцинь спросила, чего бы ей хотелось поесть. Матушка Цзя пригласила Таньчунь, которая пришла с сестрами, сесть рядом с ней, однако Таньчунь отказалась и села рядом с Баоцинь.
Указывая на кушанья, расставленные на столе, Юаньян говорила матушке Цзя:
- Не знаю, как называются эти блюда, но мне известно, что прислал их старший господин Цзя Шэ. А ростки бамбука - господин Цзя Чжэнь из восточного дворца.
С этими словами она поставила перед матушкой Цзя чашку, в которой горкой лежали ростки бамбука.
Матушка Цзя отведала каждого кушанья, а остальное велела унести, сказав:
- Передайте тем, кто мне прислал угощение, что я отведала всего понемножку и прошу больше не посылать. Если захочется чего-нибудь, сама попрошу!
Служанки стали убирать со стола, но рассказывать об этом мы не будем.
Между тем матушка Цзя попросила:
- Дайте мне рисового отвара!
Госпожа Ю поднесла ей чашку отвара красного риса. Матушка Цзя половину съела, остальное приказала отнести Фэнцзе, а блюдо с фруктами передать Пинъэр.
- Ну вот, я поела, - сказала она госпоже Ю. - Теперь и ты садись есть.
Госпожа Ю кивнула, подала чай для полоскания рта, а затем воду для мытья рук. Матушка Цзя принялась болтать с госпожой Ван, а госпожа Ю вместе с остальными села обедать.
Вдруг матушка Цзя заметила, что госпожа Ю ест простой белый рис, и спросила:
- Почему госпоже не подали рис, приготовленный для меня?
- Этого риса нет больше, - ответили служанки, - у нас обедала нынче одна из барышень, и его не хватило.
- Мы теперь лишнего не готовим, - промолвила Юаньян, - сколько едоков, столько и еды.
- Последние два года то дожди, то засуха, поэтому риса нам доставляют меньше, чем обычно, - заметила госпожа Ван. - Особенно риса высшего сорта. Вот и приходится его экономить.
- В самом деле! - воскликнула матушка Цзя. - Самой искусной хозяйке не сварить кашу без риса!
Все рассмеялись.
Юаньян приказала служанкам:
- Принесите рис, который был приготовлен для третьей барышни Таньчунь!
- Не нужно, я сыта! - отозвалась госпожа Ю.
- Не хотите, я съем! - улыбнулась Юаньян.
Служанки побежали за рисом.
Вскоре ушла обедать и госпожа Ван. Матушка Цзя проболтала с госпожой Ю до первой стражи, а потом сказала:
- Тебе пора!
Госпожа Ю попрощалась и вышла. Миновав вторые ворота, она села в коляску, служанки задернули занавески на окнах, слуги подхватили коляску, вывезли за ворота и стали запрягать лошадь. Служанки, приехавшие с госпожой Ю, побежали вперед, чтобы встретить ее у ворот дворца Нинго. А служанки из дворца Жунго, проводив госпожу Ю, вернулись домой.
Подъехав к воротам дворца Нинго, где стояли каменные львы, госпожа Ю заметила несколько колясок и поняла, что собрались дружки Цзя Чжэня играть в азартные игры.
- Интересно, сколько еще человек приехало верхом? - обратилась она к служанке Иньдэ.
Выйдя из коляски, госпожа Ю направилась прямо в гостиную. Встречать ее вышли жена Цзя Жуна и служанки с фонарями в руках.
- Мне давно хотелось посмотреть, как играют, - заметила госпожа Ю. - Вот и представился случай, так что давайте заглянем в окна!
Служанки подняли фонари и пошли вперед, освещая дорогу, а одна из них поспешила предупредить слуг, чтобы ничего не говорили господам. Госпожа Ю остановилась под окном и прислушалась. В комнате было шумно: восхищенные возгласы, смех, шутки, ругань, недовольное ворчанье - все слилось воедино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67