Цайюнь в это время беседовала с наложницей Чжао.
- А что у меня есть! - воскликнул Цзя Хуань, входя в комнату. - Помнишь, ты говорила, что розовая мазь лучше серебряной. Вот я тебе ее и принес! Погляди!
Цайюнь развернула пакетик и прыснула со смеху:
- Кто тебе дал?
Цзя Хуань рассказал, как было дело.
- Тебя обманули, - вскричала Цайюнь, - как деревенского простака. Ведь это жасминовая пудра!
Цзя Хуань, посмотрев, сам убедился, что дали ему не то. Даже запах совсем другой.
Однако он сказал:
- Неважно, все равно оставь себе. Такой в лавке не купишь!
Цайюнь не стала возражать и спрятала пакетик.
- Ты думал, тебе дадут что-нибудь хорошее?! - обрушилась на сына наложница Чжао. - Не надо было просить! А теперь нечего обижаться, что над тобой подшутили! На твоем месте я бы им в морду это швырнула! Паршивки! Неужели вспомнили, как два месяца назад я с ними поругалась, и решили на тебе отыграться?.. Но ты должен был за себя постоять! С Баоюя спроса нет - он твой старший брат, а вот девчонкам спуску давать не надо.
Цзя Хуань, опустив голову, слушал мать.
- А по-моему, скандалить ни к чему, - вмешалась Цайюнь. - Лучше стерпеть.
- Молчи, тебя не спрашивают, - оборвала ее наложница Чжао. - Этим дрянным девчонкам надо выговаривать при всяком удобном случае.
Наложница все больше распалялась и, тыча пальцем в Цзя Хуаня, громко кричала:
- Тьфу! Мямля! Попробовала бы я дать тебе вместо нужной вещи ненужную! От злости у тебя жилы вздулись бы и ты запустил бы в меня этой вещью, а когда эти сучки над тобой насмехаются, тебе все равно! Кто же после этого станет тебя уважать и бояться?! Зло берет, как погляжу на тебя! Ну куда ты годишься!
Цзя Хуань смутился. Он был зол, но вернуться и поднять скандал не решался.
- Подстрекать ты умеешь, матушка, - сказал он, махнув рукой, - а попробуй сама пойди поскандаль! Не посмеешь! А я подними шум - меня в школе за это выпорют! Приятно будет? Сколько раз ты науськивала меня на других, а потом самой стыдно было. И все равно опять за свое. Пойди пожалуйся третьей барышне Таньчунь, если не боишься, я в ножки тебе поклонюсь!
Эти слова были для наложницы Чжао будто нож острый.
- Ах ты выродок, - закричала она. - Это я ее боюсь? Да мне тогда лучше не жить на свете!
Она вскочила, схватила пакетик и побежала в сад.
Цайюнь попыталась было ее удержать, но, поняв, что старания ее тщетны, спряталась в своей комнате. А Цзя Хуань выскользнул за дверь и побежал играть.
Примчавшись в сад, Чжао увидела тетку Ся, приемную мать Оугуань.
- Куда это вы, госпожа? - в недоумении спросила та, заметив, что у наложницы потемнело от гнева лицо, а глаза налились кровью.
- Да ты посмотри! - всплеснула руками наложница Чжао. - Пусть бы кто-нибудь другой такое сделал, а то эти дрянные комедиантки! Живут в доме без году неделю и вон что вытворяют! Нет, я не позволю этим тварям шутить над собой!
- Что случилось? - спросила тетка Ся, невольно вспомнив и про свои обиды.
Наложница Чжао ей рассказала, как подсунули Цзя Хуаню вместо розовой мази пудру.
- Неужели вас это удивляет, госпожа? - воскликнула тетка Ся. - Вчера случилось кое-что поважнее - одна из девчонок вздумала на этом самом месте жечь бумажные деньги, ее поймали и хотели наказать, но Баоюй не позволил! В сад запрещено вносить буквально все, любую мелочь, а бумажные деньги, оказывается, можно жечь. Где же справедливость? Госпожа отлучилась из дома, значит, старшая теперь вы. Вот и распоряжайтесь! Кто посмеет вам перечить? Все эти напудренные рожи - негодницы, и нечего их бояться. Вам представляется прекрасный случай - история с бумажными деньгами и пудрой. Я пойду к вам в свидетельницы. Вас сразу зауважают. Не станут же барышни и невестки ссориться с вами из-за каких-то девчонок!
Чжао слушала и поддакивала:
- Правильно, верно! А что это за история с бумажными деньгами? Расскажи поподробней!
Тетка Ся рассказала все, что знала, и напоследок добавила:
- Если они станут все отрицать, позовете в свидетели нас.
Наложница Чжао, очень довольная, бодро направилась во двор Наслаждения пурпуром.
Баоюй в это время был у Дайюй, а Фангуань и Сижэнь обедали.
Увидев наложницу Чжао, они мигом вскочили и предложили ей сесть, говоря:
- Куда вы так торопитесь, госпожа? Посидите с нами, поешьте!
Чжао, не произнеся ни слова, подошла к столу, швырнула пакетик с пудрой в лицо Фангуань и, тыча в девушку пальцем, разразилась бранью:
- Потаскушка! Паршивая девчонка! Тебя за деньги купили! Ты хуже самой последней служанки! А еще задаешься! Баоюй хотел сделать подарок, а ты его подвела! Может быть, он твое дарит? Подсунула моему сыну пудру, думала, он не разберется! А ведь он тоже господин, как и Баоюй! Они братья! Как же ты смеешь так поступать?!
Фангуань громко заплакала от обиды и сказала сквозь слезы;
- У меня не осталось мази, вот я и дала пудру. Скажи я ему, что мази нет, он не поверил бы. Разве пудра плохая? Да, я играла на сцене, но только в вашем доме. Я не распутная, дурными делами не занималась. Нечего меня ругать! Не вы меня покупали, и я не ваша служанка. Пусть я рабыня, пусть все мои братья и сестры рабы, но вы с какой стати меня оскорбляете?!
- Не болтай лишнего! - прикрикнула на нее Сижэнь.
Чжао в ярости дала Фангуань две пощечины. Сижэнь стала ее урезонивать.
- Не к лицу вам сводить счеты с девушкой! Я сама с ней поговорю!
Но разве могла Фангуань такое стерпеть? Она завопила истошным голосом:
- Кто дал вам право меня бить? Поглядели бы лучше на себя в зеркало! Ну что ж, бейте, совсем убейте, я не хочу больше жить!
Она подскочила к наложнице Чжао и подставила лицо. Служанки оттащили девушку и принялись успокаивать.
Цинвэнь подошла к Сижэнь и, тронув ее за локоть, шепнула на ухо:
- Не обращай внимания, пусть себе шумят, а мы поглядим. А то вмешаемся, придется в ход пустить руки! Ничего хорошего из этого не получится.
Служанки, пришедшие вместе с наложницей Чжао и теперь стоявшие за дверью, радовались, слыша крики и брань. И, возблагодарив Будду, говорили:
- Наконец-то и наш день настал…
Старухи, которым не раз доставалось от девочек-актрис, тоже ехидно улыбались - поделом этой Фангуань!
Оугуань, Жуйгуань и других актрис поблизости не было, они ушли играть. И Куйгуань, исполнительница ролей отрицательных героев, ныне прислуживавшая Сянъюнь, вместе с Доугуань, отданной в услужение Баоцинь, бросилась их искать, чтобы вместе поспешить на выручку Фангуань.
- Фангуань бьют! - сообщили они. - Того и гляди, до нас доберутся! Надо за себя постоять! Пошли!
И все четверо, охваченные гневом, устремились во двор Наслаждения пурпуром, чтобы выполнить свой долг и помочь подруге. Доугуань налетела на наложницу Чжао и так сильно ударила ее головой, что едва с ног не сбила. Остальные вцепились в обидчицу и принялись ее колотить и пинать.
Служанки, давясь от смеха, подбежали к ним, будто желая разнять. А Сижэнь была не на шутку встревожена: не успевала она оттащить одну, как подбегала другая.
- Вы что, своей смерти ищете? - кричала Сижэнь. - Обидели вас - скажите. А вы вон что затеяли!
Наложница Чжао только и могла что ругаться. Жуйгуань и Оугуань держали ее за руки, Куйгуань и Доугуань навалились с обеих сторон и кричали:
- Убей нас всех!..
Фангуань лежала на полу и плакала навзрыд.
Поняв, что дело принимает серьезный оборот, Цинвэнь потихоньку послала Чуньянь за Таньчунь. Таньчунь не замедлила явиться вместе с госпожами Ю и Ли Вань. Их сопровождали Пинъэр и целая толпа женщин-служанок. Они разняли дерущихся и стали расспрашиватв, что случилось. Наложницу Чжао трясло от гнева, она зло таращила глаза и пыталась рассказать, как было дело. По от волнения то и дело сбивалась, путалась, и понять ее было почти невозможно.
Госпожа Ю и Ли Вань, выслушав ее, ничего не сказали, лишь прикрикнули на девочек. А Таньчунь со вздохом проговорила:
- Ничего особенного! Просто тетушка Чжао чересчур вспыльчива… Я посылала за вами служанок, тетушка хотела кое о чем посоветоваться, а вы, оказывается, здесь, пришли ссориться! Идемте со мной!
- Да, да, тетушка, пойдемте в зал, - поддакнули госпожа Ю и Ли Вань, - там и поговорим!
Наложнице ничего не оставалось, как последовать за ними. Но она никак не могла успокоиться и все время доказывала свою правоту.
- Девочки-актрисы все равно что игрушки, - прервала ее Таньчунь. - Позабавиться с ними можно, а надоест - не следует на них обращать внимание. Провинятся - и ладно, прощает же хозяин кошку или собаку, если те оцарапают его или укусят. Ну, а если никак нельзя простить - надо позвать управительницу, она и накажет. А скандалить с ними - только ронять собственное достоинство. Почему никто не оскорбляет тетушку Чжоу? Потому что она ни с кем не связывается. Мой вам совет пойти домой и успокоиться. Не слушайте этих негодяек, они только и знают, что стравливать всех, выставлять на посмешище. Умерьте ваш гнев и потерпите несколько дней; вернется госпожа Ван и все уладит.
Возразить наложнице Чжао было нечего, и она отправилась восвояси.
Тут Таньчунь с нескрываемым раздражением сказала:
- Дожила до таких лет, а вести достойно себя не умеет. Так разошлась, что о приличиях забыла. Слушает всякие сплетни, а сама ничего не соображает. Эти бесстыжие служанки науськивают ее на тех, кого недолюбливают, а из нее делают посмешище!
Таньчунь, думая о случившемся, все сильнее гневалась и наконец приказала во что бы то ни стало дознаться, кто подстрекнул наложницу Чжао затеять ссору.
Женщины пообещали исполнить ее приказание, но, выйдя за дверь, с усмешкой переглянулись:
- Разве выловишь в море иголку?..
Вызвали служанок наложницы Чжао и служанок из сада. Учинили допрос. Но все в один голос твердили, что ничего не знают. Женщины вернулись и доложили Таньчунь:
- Сразу не выяснишь, придется действовать не торопясь. Узнаем, кто распускает слухи и сплетни, и накажем примерно.
Гнев Таньчунь постепенно утих. Но тут к ней украдкой пробралась Айгуань и стала рассказывать:
- Во всем виновата мамка Ся. Она терпеть не может Фангуань и не упускает случая к ней придраться. Это она донесла, что Оугуань сжигала в саду бумажные деньги. К счастью, второй господин Баоюй выручил Оугуань, приняв всю вину на себя. Сегодня я относила барышне платок и случайно увидела, как мамка Ся шушукалась с тетушкой Чжао. При моем появлении они сразу умолкли и разошлись.
Конечно, виной всему чей-то злой умысел, в этом Таньчунь не сомневалась, но нельзя отрицать и того, что девочки-актрисы очень избалованы и горой стоят друг за друга. Поэтому, слушая Айгуань, Таньчунь кивала, будто соглашаясь с ней, однако не могла принять слова девочки в качестве бесспорного доказательства.
Надобно сказать, что Сяочань, внучка мамки Ся, была на посылках у Таньчунь. Она делала покупки для служанок, и те ее очень любили. В тот день после обеда Таньчунь как раз занималась в зале хозяйственными делами, когда Цуймо позвала к себе Сяочань и попросила купить немного сладостей.
- Я только что подмела большой двор и очень устала, ноги и спина ноют, - ответила Сяочань, - пошлите кого-нибудь другого!
- Кого же я пошлю? - улыбнулась Цуймо. - Иди скорее сюда, я тебе кое-что расскажу, а ты предупредишь бабушку, чтобы была осторожна.
И Цуймо рассказала девочке о том, как Айгуань жаловалась Таньчунь на мамку Ся.
- И эта негодница вздумала над нами насмехаться! - возмутилась Сяочань и, позабыв об усталости, взяла у Цуймо деньги. - Хорошо, я скажу бабушке!
Она вышла из дому и направилась к задним воротам. Там неподалеку была кухня, и все повара и кухарки, а с ними и мамка Ся от нечего делать сидели на крыльце и точили лясы. Сяочань послала одну из женщин за покупками, а сама отозвала в сторону мамку Ся и потихоньку рассказала ей все, что узнала от Цуймо.
Выслушав внучку, мамка Ся и рассердилась и испугалась. Она не знала, что делать: допросить Айгуань или пожаловаться Таньчунь на несправедливость!
- Что же ты скажешь? - удерживая ее, спросила Сяочань. - А вдруг поинтересуются, откуда ты это узнала? Неприятности не избежать. К чему торопиться? Ведь тебе велели быть осторожнее.
В это время в ворота просунулась голова Фангуань. Девочка позвала тетку Лю, работавшую на кухне, и сказала:
- Тетушка Лю, второй господин Баоюй велел подать ему на' ужин холодные кислые блюда, только без кунжутного масла.
- Знаю, знаю, - с улыбкой отвечала тетка Лю. - Что это вдруг тебя послали с таким важным поручением? Заходи, если не боишься испачкаться.
Фангуань вошла и тут увидела женщину с блюдом печенья и сладостей в руках.
- Чье это печенье? - спросила Фангуань в шутку. - Может, и мне дадите немного отведать?
- Нельзя! - поспешила сказать Сяочань. - Вы что, никогда печенья не видели?
- Тебе нравится, барышня Фангуань? - вмешалась тут тётка Лю. - У меня есть такое печенье. Его купили для вашей старшей сестры, но она отослала его сюда. К нему никто не прикасался. Возьмите!
И тетка Лю протянула Фангуань блюдце с печеньем:
- Подержи, а я тебе приготовлю хорошего чаю.
И она ушла на кухню. Фангуань взяла кусочек печенья, ткнула прямо под нос Сяочань и воскликнула:
- Очень мне нужно твое печенье! Видишь? У меня тоже есть. Я посмеялась над тобой. Да поклонись ты мне в ноги, я не взяла бы у тебя ни крошки!
С этими словами она бросила печенье воробьям.
- Тетушка Лю, - окликнула она старуху, - распоряжайся этим печеньем как хочешь, я могу купить тебе целых два цзиня.
Сяочань едва не лопнула от злости и, тараща глаза, прошипела:
- Куда только смотрит Лэй Гун, что до сих пор не поразил это отродье?
- Будет вам, барышни! - стали их урезонивать женщины. - Хватит ссориться!
А более опытные и осторожные поспешили скрыться, как только началась перепалка. Сяочань не решилась продолжать ссору и, бурча что-то себе под нос, ушла со двора.
Когда все разошлись, тетка Лю спросила у Фангуань:
- Ты рассказала о нашем разговоре третьего дня?
- Да, - ответила Фангуань. - Дня через два еще раз напомню. Как назло, наложница Чжао, чтоб ей подохнуть, опять со мной поскандалила. Кстати, пила ваша дочка росу мэйгуй, которую я принесла? Понравилась ей?
- Всю до капельки выпила, - ответила тетка Лю. - С большим удовольствием. Хотела еще попросить, да постеснялась.
- Пустяки, - заявила Фангуань, - я принесу.
Надобно сказать, что у тетки Лю была дочь, которой исполнилось нынче шестнадцать. Внешностью она не уступала Пинъэр, Сижэнь, Юаньян, Цзыцзюань и прочим господским служанкам. У тетки Лю она была пятой по старшинству, и звали ее Уэр. Слабая и болезненная, она не могла пойти в услужение. Прознав, что у Баоюя много служанок, что делать им особенно нечего и Баоюй собирается их отпустить по домам, тетка Лю решила пристроить к нему свою дочь, чтобы та хоть числилась в служанках. По как это сделать? Тетка Лю обслуживала двор Душистой груши, старательно исполняла свои обязанности и относилась к девочкам-актрисам, в том числе и к Фангуань, куда лучше, чем их приемные матери. Фангуань платила тетке Лю тем же. И теперь, когда Фангуань была отдана в услужение Баоюю, тетка уговорила ее попросить Баоюя взять к себе ее дочь Уэр. Баоюй не возражал, но из-за болезни и множества скопившихся дел никак не мог этим заняться.
Между тем Фангуань, возвратившись во двор Наслаждения пурпуром, доложила Баоюю о том, что поручение его выполнено.
После скандала, учиненного наложницей Чжао, когда Таньчунь уговорила наложницу уйти и все утихомирились, Баоюй успокоил Фангуань и отправил ее с поручением на кухню, но до сих пор пребывал в плохом настроении.
Когда Фангуань попросила у Баоюя росу мэйгуй для Уэр, он сказал:
- У меня есть немного эссенции, можешь отдать Уэр, - и приказал Сижэнь принести эссенцию. Во флаконе оставалось совсем немного, и он отдал его девочке.
Фангуань снова отправилась к тетке Лю, которая уже успела погулять с дочерью и теперь пила чай на кухне.
Увидев в руках у девочки флакон высотой в пять цуней, до половины наполненный розовой жидкостью, тетка Лю решила, что это заморское вино, которое пьет господин Баоюй.
- Живее вскипятите воду, - приказала она, жестом пригласив Фангуань сесть.
- Это все, что осталось, - с улыбкой промолвила Фангуань. - Он отдал мне даже флакон.
Только теперь Уэр поняла, что это не вино, а эссенция мэйгуй, и поблагодарила Фангуань.
- Сегодня мне немного лучше, - проговорила она, - я даже смогла погулять. Только здесь у нас нет ничего интересного - несколько камней, деревьев да задняя стена дома, никакого пейзажа.
- А почему бы тебе не пойти в сад? - спросила Фангуань.
- Я не велела ей туда ходить, - вмешалась тетка Лю. - Барышни ее не знают, попадется кому-нибудь на глаза - пойдут сплетни. Если можешь, возьми ее завтра с собой погулять. Приедут хозяева, тогда ей туда не попасть! Но ничего, может, когда-нибудь ей этот сад еще надоест!
- Не беспокойтесь! - улыбнулась Фангуань. - А я на что?
- Ай-я-я! - запричитала тетка Лю. - Барышня ты моя! Ведь мы люди маленькие, тебе не ровня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67