Прочитав стихотворения, все пришли в восторг и захлопали в ладоши.
- Первые восемь стихотворений исторически достоверны, - произнесла Баочай. - Чего нельзя сказать о последних двух. А жаль. Надо было и их написать в том же духе.
- Нет, нет! - запротестовала Дайюй. - Напрасно сестра Баочай придирается! Конечно, в официальной истории вы ничего подобного не найдете. Это скорее неофициальные жизнеописания. Но на подобных сюжетах часто строятся пьесы, их знают даже трехлетние дети! А о сестре Баочай и говорить нечего!
- Дайюй права! - заметила Таньчунь.
- Ведь Баоцинь побывала в тех местах, о которых пишет! - поддакнула Ли Вань. - Пусть этого нет в официальной истории, но из уст в уста передаются предания, и люди им верят. Я собственными глазами видела четыре могилы наставника Гуаня! Кстати, наставник Гуань лицо вполне реальное. Но потомки слагали о нем легенды, и точно неизвестно, где именно он захоронен. В «Описании земли», например, говорится, что у некоторых знаменитых людей много могил. Происхождение большинства древних реликвий вообще неясно. Два последних стихотворения хотя и недостоверны исторически, но их содержание часто служит темой для романов и пьес. Эти пьесы всем хорошо известны, а отдельные реплики из них даже употребляются как пословицы. В общем, не так опасно слушать арии из «Западного флигеля» и «Пионовой беседки», как читать вредные книги. Впрочем, все это придирки сестры Баочай.
Баочай ничего не могла возразить и умолкла. Затем все принялись отгадывать загадки, но ни одной не могли отгадать.
Зимой дни короткие, быстро стемнело, и сестры отправились ужинать к госпоже Ван.
Вдруг пришли и доложили:
- Приехал Хуа Цзыфан, старший брат Сижэнь. Мать Сижэнь тяжело заболела и просит дочь приехать.
- Можно ли не отпустить дочь к матери?! - промолвила госпожа Ван. - Мать и дочь - единое целое.
Госпожа Ван велела Фэнцзе отправить Сижэнь домой. Фэнцзе позвала жену Чжоу Жуя и сказала:
- Сопровождать Сижэнь пошли женщину, которая при выездах следует за госпожами. Ты тоже поезжай. Возьми с собой двух девочек-служанок. Коляску, в которой поедет Сижэнь, пусть сопровождают четверо слуг. Во второй коляске поедешь ты, в третьей - девочки-служанки.
- Слушаюсь, госпожа! - ответила жена Чжоу Жуя и собралась уходить, но Фэнцзе ее окликнула:
- Сижэнь очень бережлива, но ты передай, что я велела ей одеться получше и взять побольше платьев. Да упакуйте все как следует и не забудьте захватить грелку для рук. Пусть Сижэнь ко мне непременно зайдет, я сама все проверю.
Жена Чжоу Жуя кивнула и вышла.
Спустя немного Сижэнь пришла к Фэнцзе вместе с женой Чжоу Жуя и двумя маленькими служанками, которые несли узел с платьями и грелку для рук.
Фэнцзе внимательно оглядела Сижэнь. Прическу ее украшали золотые шпильки, на руках сверкали браслеты с жемчугом; из-под накидки, подбитой горностаем, виднелась черная атласная безрукавка на беличьем меху. Зеленая юбка была расшита золотом.
- Этот наряд тебе очень идет, его подарила госпожа, я знаю, - произнесла Фэнцзе, оглядев Сижэнь с ног до головы, - но безрукавка все же мне кажется простоватой, да и замерзнуть в ней недолго. Надо бы потеплее одеться!
- Госпожа обещала мне подарить в конце года накидку на пушистом меху, - ответила Сижэнь.
- У меня есть накидка, только мне не нравится, что она отделана мехом, - сказала Фэнцзе. - Я давно собиралась ее переделать, но ладно, дам тебе поносить. А потом переделаю, когда к Новому году госпожа подарит тебе другую.
Все засмеялись.
- Вы и так раздарили уйму вещей, - возразила, смутившись, Сижэнь. - То говорите, что от себя дарите, то - что от старой госпожи. Но все это так, ради смеха.
- Госпоже такое и в голову не приходит, - улыбнулась Фэнцзе. - Но разве это важно? Главное - не уронить достоинства. Нечего и говорить, что мне приходится нести убытки, - зато служанки хорошо одеты и не страдает мое доброе имя. Ведь не над служанкой станут насмехаться, если она неказиста, как подгорелая лепешка, а надо мной, скажут, будто, управляя хозяйством, я довела вас чуть ли не до нищеты.
- Вы - сама мудрость, госпожа! - растроганно вздыхали служанки, слышавшие этот разговор. - Вы и старшим госпожам угождаете, и нас не забываете!
Между тем Фэнцзе приказала Пинъэр принести безрукавку из темного набивного шелка, подбитую восемью шкурками голубого песца, и отдала Сижэнь, после чего осмотрела содержимое узла, - там были две безрукавки и два халата. Фэнцзе приказала Пинъэр принести шелковый платок цвета яшмы, завязать в него плащ, защищающий от снега, и тоже отдать Сижэнь. Пинъэр вышла и вскоре вернулась, неся два плаща: темно-красный, поношенный, и поновее - из голландского сукна.
- Хватит и одного, - возразила Сижэнь.
- Возьми себе темно-красный, - сказала Пинъэр, - а второй передашь по пути барышне Син Сюянь. Вчера все так красиво выглядели на фоне снега - кто в меховой накидке, кто в плаще на меху! Одна Син Сюянь дрожала от холода в своей плохонькой одежде, жалко было ее! Так что плащ ей пригодится!
- Вы только на нее посмотрите! - вскричала Фэнцзе. - Не спросись, вздумала дарить мои вещи! Будто я мало потратилась!
- Барышня Пинъэр знает, что вы всегда готовы угодить госпоже, к тому же добры к служанкам! - сказали все хором. - Что вы не мелочны, не стараетесь побольше урвать для себя, заботитесь о прислуге. Иначе она не посмела бы так поступить!
- Да, Пинъэр хорошо меня знает! - рассмеялась Фэнцзе и обратилась к Сижэнь:
- Если с твоей матерью случится несчастье и ты задержишься, пришли человека предупредить, я велю тебе отвезти постель. На домашней постели не спи и туалетными принадлежностями там не пользуйся. - Затем она сказала жене Чжоу Жуя:
- Тебя учить незачем, ты знаешь, какой у нас заведен в доме порядок.
- Не извольте беспокоиться, - поспешила ее заверить жена Чжоу Жуя. - Как только приедем, всем домочадцам велим удалиться. А уж если задержимся, прикажем отвести две отдельные комнаты.
Сказав так, жена Чжоу Жуя попрощалась с Фэнцзе и вышла следом за Сижэнь. Она приказала мальчикам-слугам зажечь фонари и сопровождать коляску. Они направились к дому, где жил Хуа Цзыфан. Но об этом мы рассказывать не будем.
Между тем Фэнцзе вызвала двух мамок со двора Наслаждения пурпуром и приказала:
- Выберите одну из старших служанок потолковее и пошлите на ночь дежурить в покои Баоюя, Сижэнь вряд ли сегодня вернется. Да смотрите, чтобы он чего-нибудь не натворил.
Мамки удалились, но через некоторое время вернулись и доложили:
- В покои второго господина Баоюя мы послали Цинвэнь и Шэюэ, а сами вчетвером по очереди будем неотлучно находиться в прихожей.
- Проследите, чтобы Баоюй пораньше лег и пораньше встал, - наказала Фэнцзе.
Мамки обещали в точности исполнить ее приказание и возвратились в сад Роскошных зрелищ.
Вскоре вернулась жена Чжоу Жуя и сообщила Фэнцзе:
- Сижэнь пока останется дома, ее мать умерла.
Фэнцзе немедленно передала эту весть госпоже Ван, а сама приказала одной из служанок пойти в сад Роскошных зрелищ за постелью и шкатулкой с туалетными принадлежностями. Баоюй велел Цинвэнь и Шэюэ собрать все самое необходимое.
Вскоре пришла служанка и взяла у Цинвэнь и Шэюэ все, что они приготовили для Сижэнь. Затем Шэюэ и Цинвэнь сняли украшения, переоделись на ночь, и Цинвэнь села греться у жаровни.
- Не строй из себя госпожу! - заворчала Шэюэ. - Мне надо помочь, а ты ни с места!
- Я и одна могла здесь управиться, - ответила Цинвэнь. - Но раз уж ты взялась, пошевеливайся, а я хоть сегодня отдохну!
- Дорогая сестра, - попросила Шэюэ, - я постелю второму господину, а ты занавесь зеркало и задвинь верхние занавески - я не достаю, ты выше ростом.
С этими словами она пошла стелить Баоюю постель.
- Стоило мне присесть, как она сразу подняла шум! - пробормотала вслед ей Цинвэнь. Это услыхал из своей комнаты Баоюй, опечаленный вестью о смерти матери Сижэнь. Он встал, опустил занавеску на зеркало и, выйдя в прихожую, обратился к Цинвэнь:
- Можешь греться, я все сделал.
- Все время греться не будешь, - с улыбкой ответила Цинвэнь. - Я только что вспомнила, что не принесли постельных грелок.
- А тебе какая забота! - перебила ее Шэюэ. - Второму господину не нужны грелки, нам и жаровни достаточно.
- Если вы не ляжете спать в моей комнате, мне будет страшно и я всю ночь проведу без сна, - сказал Баоюй.
- Я останусь здесь, - успокоила его Цинвэнь, - а Шэюэ пусть ляжет у вас.
Наступила вторая стража. Шэюэ опустила занавески и полог, принесла светильник, подбросила благовоний в курильницу, помогла Баоюю лечь и легла сама. Цинвэнь примостилась возле жаровни.
Во время третьей стражи Баоюй стал сквозь сон звать Сижэнь. Никто не ответил, и он проснулся. Тут он вспомнил, что Сижэнь уехала, и готов был над собой посмеяться.
Цинвэнь тоже проснулась и крикнула Шэюэ:
- Я в соседней комнате и то проснулась, а ты лежишь рядом и ничего не слышишь, как мертвая!
- Ведь он звал Сижэнь! При чем здесь я? - отозвалась Шэюэ и, зевая, перевернулась на другой бок.
- Вам что-нибудь нужно? - спросила она наконец Баоюя.
- Принеси чаю.
Шэюэ накинула халат из красного шелка и направилась к двери.
- Возьми мою накидку, замерзнешь! - крикнул ей вслед Баоюй.
Не говоря ни слова, Шэюэ взяла поданную Баоюем накидку, подбитую соболем, спустилась вниз, вымыла руки, налила в чашку теплой воды и вместе с полоскательницей отнесла в комнату. Затем вытащила из ящика с чайной посудой чашечку с блюдцем, налила и подала Баоюю. Сама она тоже прополоскала рот и выпила полчашки чаю.
- Милая сестрица, - попросила Цинвэнь, - дай и мне глоток!
- Совсем обнаглела! - всплеснула руками Шэюэ.
- Дорогая сестра, завтра прислуживать буду я, а ты можешь всю ночь отдыхать, - сказала Цинвэнь. - Ладно?
Шэюэ наконец согласилась, подала ей воды прополоскать рот и налила полчашки чаю.
- Вы тут побеседуйте, - сказала Шэюэ, - а я пойду прогуляюсь.
- Во дворе темно, как бы тебя злой дух не утащил! - засмеялась Цинвэнь.
- Пусть выйдет, ночь нынче лунная, - проговорил Баоюй. - А мы поболтаем! - И он дважды громко кашлянул.
Шэюэ отодвинула занавеску и приоткрыла дверь. Ночь действительно была светлая. Шэюэ вышла.
Едва она скрылась за дверью, как Цинвэнь пришло в голову ее напугать. Она считала себя очень здоровой и, как была, в одной кофте, выбежала на мороз.
- Постой! - окликнул ее Баоюй. - Так и простудиться недолго!
Но Цинвэнь махнула рукой и скрылась. Двор залит был лунным светом. Вдруг налетел порыв ветра, пронизав девушку до костей, волосы у нее встали дыбом от безотчетного страха, и она подумала: «Недаром говорят, что нельзя разгоряченной выходить на сквозняк! Как бы в самом деле не заболеть!»
И все же мысль напугать Шэюэ не покидала Цинвэнь. В это время Баоюй крикнул:
- Цинвэнь убежала!
Поняв, что план ее провалился, Цинвэнь поспешила вернуться в дом.
- Разве ее напугаешь! - воскликнула она. - А вы, как старуха, всех жалеете!
- Да не жалею я, - возразил Баоюй, - просто боялся, что ты схватишь простуду! К тому же, напугай ты ее, она принялась бы кричать, перебудила всех, и не миновать скандала! Никому в голову не пришло бы, что это шутка. Стали бы говорить, что не успела уехать Сижэнь, и начались безобразия. Иди-ка лучше сюда, поправь одеяло!
Цинвэнь поправила одеяло и сунула под него руки.
- Какие холодные! - воскликнул Баоюй. - Ведь говорил, что замерзнешь!
Баоюй погладил раскрасневшиеся, будто нарумяненные, щеки Цинвэнь и почувствовал, что они холодны как лед.
- Скорее залезай под одеяло! - заторопил ее Баоюй.
Но тут с шумом распахнулась дверь и в комнату влетела смеющаяся Шэюэ.
- Ну и напугалась же я! Представьте, иду и вдруг вижу: в тени горки на корточках сидит человек! - затараторила она. - Я уже готова была закричать, но тут поняла, что никакой это не человек, а золотистый фазан, он взлетел и опустился в том месте, где ярко светила луна! Закричи я - воображаю, какой поднялся бы переполох!
Она ополоснула руки в тазу и продолжала:
- А где Цинвэнь? Что это ее не видно? Наверное, хочет меня напугать!
- А это кто? - Баоюй указал рукой в ту сторону, где лежала Цинвэнь. - Она греется. Не позови я ее, она непременно напугала бы тебя.
- Незачем мне было пугать эту дрянную девчонку, она сама напугалась! - отозвалась Цинвэнь, высунув голову из-под одеяла и снова прячась.
- Ты бегала на улицу в одной кофте? - удивилась Шэюэ.
- Конечно, - ответил Баоюй за Цинвэнь.
- Ах ты, несчастная! - вскричала Шэюэ. - И кожа у тебя от мороза не потрескалась?
Шэюэ сняла медный колпак с жаровни, перемешала угли и, подбросив туда немного благовоний, снова надела колпак. Затем прошла за ширму, убавила свет в лампе и легла.
Цинвэнь дважды чихнула под одеялом.
- Вот видишь, - воскликнул Баоюй. - Все же простудилась!
- Она с самого утра жаловалась, что ей нездоровится, и весь день почти ничего не ела! - сказала тут Шэюэ. - Ей лечиться надо, а она на морозе бегает, людей пугает! Заболеет, пусть пеняет на себя!
- Жар есть? - спросил Баоюй у Цинвэнь.
- Обойдется! - ответила та, снова чихнув. - Что я, неженка?
Дважды пробили в прихожей часы, и послышался голос старухи:
- Спите, барышни, смеяться будете завтра!..
- Давайте спать, хватит разговаривать, - понизив голос, произнес Баоюй, - а то расшумятся старухи.
В комнате воцарилась тишина, и вскоре все уже спали.
На следующее утро Цинвэнь почувствовала, что у нее ломит все тело, а нос заложило.
- Никому ни слова об этом! - наказал Баоюй служанкам и обратился к Цинвэнь: - И ты молчи! Узнает моя матушка, отправит тебя болеть домой. Там тебе, конечно, будет неплохо, но здесь все же теплее. Лежи, а я прикажу потихоньку позвать доктора.
- Так нельзя, - возразила Цинвэнь. - Старшей золовке Ли Вань надо сказать. Ведь могут спросить, зачем звали доктора! Что тогда?
Баоюй счел этот довод разумным, позвал старую мамку и сказал:
- Пойди к старшей золовке, передай, что Цинвэнь простудилась, но серьезного ничего нет. Домой уезжать ей не надо, тогда вообще никого не останется - ведь Сижэнь нет! Доктора пусть пригласят, но госпоже говорить об этом не нужно.
Мамка ушла. Ее не было довольно долго, наконец она появилась и сообщила:
- Старшая золовка велела передать, чтобы Цинвэнь попринимала лекарство. А не поможет - придется ее отправить домой, время сейчас нездоровое. Не беда, если она заразит служанок, только бы вы и ваши сестры не заболели.
- Да что у меня - чума? - возмутилась Цинвэнь. - Все здесь боятся, как бы за мной не пришлось ухаживать! Ну, уеду я домой, так ведь другие могут заболеть?!
Сказав это, она решила подняться с постели.
- Не сердись! - стал уговаривать девушку Баоюй. - Это ее долг - предупредить. Она боится, как бы матушка не узнала и не сделала ей выговор. Ты вечно сердишься по пустякам, а сейчас тем более, потому что тебе нездоровится.
В это время появилась служанка и доложила о приезде доктора. Не успел Баоюй скрыться за этажеркой, как пришли две старухи, дежурившие у ворот сада, а следом за ними врач. Служанки тоже попрятались. С Цинвэнь остались не то две, не то три мамки. Они поспешно опустили над кроватью Цинвэнь полог, из-под которого девушка выставила руку. Заметив два длинных ногтя, красных от бальзамина, врач отвернулся, и служанки поспешили прикрыть руку Цинвэнь шелковым платком. Внимательно обследовав пульс, врач вышел в прихожую и сказал мамкам:
- В такую погоду не мудрено простудиться, а от простуды у барышни застой крови. Простуда легкая, к тому же барышня умеренно ест и пьет. Пусть попринимает лекарство, и все обойдется.
Проходя по саду, врач любовался живописными видами, но не встретил ни одной женщины: Ли Вань послала людей предупредить, чтобы не попадались ему на глаза.
В домике для привратников доктор выписал рецепт, и тут одна из мамок ему сказала:
- Почтенный господин, задержитесь немного, молодой господин хочет вас о чем-то спросить.
- Неужели я осматривал юношу? - изумился врач. - Судя но убранству, комната принадлежит девушке, да и полог был спущен во время осмотра.
- Вы не знаете в нашем доме порядков, поскольку впервые пришли, - произнесла мамка. - Потому и говорите так. Какая же это женская спальня? Это комната нашего младшего господина, а осматривали вы служанку! К барышне вас так просто не провели бы!
Старуха взяла рецепт и удалилась.
Баоюй внимательно посмотрел рецепт и, увидев, что в состав лекарства входит нанкинская мелисса, корень платикодона, японская пепета и прочие травы и еще дикая говения и стенник, возмущенно воскликнул:
- Чтоб он пропал, негодяй! Такие лекарства принимают только мужчины! Разве можно девушке принимать дикую говению и стенник? Кто позвал этого лекаря? Велите ему убираться вон! И пригласите другого, которого знают у нас в доме.
- Мы в рецептах не разбираемся, - стала оправдываться мамка. - А за доктором Ваном можно послать хоть сейчас. Этого лекаря не знаю, кто звал, главный управляющий тоже не посылал. Но заплатить придется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67