На знамени, реявшем над головой всадника, был изображен лев с разверстой пастью, стоявший на задних лапах. В своем стремительном галопе всадник не разбирал дороги, что ложилась под копыта его коня, он несся все быстрее и быстрее вперед, победно смеясь, навстречу огненному дождю…
– Элейн, что с тобой? – Александр тряс ее за плечи, стараясь привести в чувство. Ее кожа заметно остыла; в комнате тоже похолодало. Ужаленный страхом, которого он раньше не испытывал, король взял в ладони лицо Элейн. Она смотрела не него невидящими глазами, все еще пребывая там, рядом с огненным всадником. Наконец взор ее немного прояснился, она повернула голову, взглянула на очаг, но огонь уже погас, оставив кучку золы, в которой едва рдели алые угли. Александр проследил за ее, взглядом, увидел погасший очаг и ощутил, как волосы зашевелились у него на затылке.
– Ты что-то увидела в огне? – спросил он хрипло. Элейн кивнула. Мелкая дрожь трясла ее.
– Не сердись, – сказала она.
– Почему я должен сердиться? – Александр выпрямился, набросил плед на плечи Элейн, потом дотянулся до своего халата. – Что ты видела?
– Человека. Всадника.
– Кто это был?
Она пожала плечами:
– Я не видела его лица.
– Ты видела его раньше? – Он почувствовал, что Элейн его боится.
– Да, – кивнула она, – несколько раз. И я видела еще кое-что. – Вдруг Элейн поняла, что не может больше скрывать от Александра свои странные видения. – Я видела замок Хэй во время пожара, я предвидела болезнь своего отца. Однажды, когда я была еще маленькой, я видела резню, которую учинили друидам в Моне. – Она вдруг замолчала. В комнате, кроме них, был кто-то еще. Стало так холодно, что она видела пар от дыхания Александра. Две свечи погасли, испустив напоследок струйки голубоватого дыма.
Король посмотрел по сторонам – он тоже почувствовал что-то. Молча поднявшись, он взял свою накидку, достал из ее складок кинжал и рванул его из ножен. Но темная комната была пуста.
– Эинион! – шепнула Элейн, всматриваясь в темноту и сжимая пальцами наброшенный плед. Участие Элейн в судьбе Шотландии – это и было тайной Эиниона, его пророчеством. Он видел ее рядом с королем, он видел ее родоначальницей династии королей. Элейн вдруг неосознанно положила руку себе на живот, прикрытый толстым пледом…
– Ну что? – хриплым шепотом спросил Александр. Он стоял, прижавшись спиной к стене, перебрасывая кинжал из руки в руку, внимательно следя за темнотой комнаты. Все его тело выражало готовность к бою.
– Ничего, это сейчас пройдет… – Элейн покачала головой.
– Ничего?! Здесь только что кто-то был!..
– Да, милорд. Был, но уже ушел! – Элейн виновато улыбнулась.
– Ты назвала какое-то имя!
– Эинион. Он был бардом у моего отца. Это он научил меня смотреть на огонь…
– Боже милостивый! – Александр снова оглядел комнату. Оставшиеся свечи горели ровным пламенем, неестественный холод исчез. Король, все еще держа кинжал в руке, поправил халат на плечах, потом нагнулся и бросил в камин несколько сосновых поленьев.
– Так, стало быть, моя Элейн – провидица. – Александр постарался сказать это спокойно. – И ее защищают духи умерших. – За его спиной полено выстрелило снопом голубоватых искр.
– Нет, это не совсем так! Он только хотел мне что-то сказать…
– Ну да, что-то сказать! – Александр вложил кинжал в ножны, прицепил его к поясу и бросил на кресло. Сложив руки на груди, он спросил язвительно: – А не мог ли этот бард быть повежливее и выбрать более подходящий момент?
– Прости! – Элейн смутилась. Она взяла еще один плед и закуталась в него. – Ты теперь меня ненавидишь?
– Почему же? – Король уже вполне пришел в себя. – Здесь, в Шотландии, много провидцев. Это дар сынов нашего народа. – Он вдруг усмехнулся. – И дочерей тоже! Это и твой дар. Ты же встречала Майкла, помнишь? Но ты… ты напугана. – Он обнял Элейн за плечи.
– Я не могу управлять своими видениями, я никогда не понимаю их. Вот и сейчас, – Элейн показала пальцем за спину, на разгоравшийся камин, – это было предупреждение, знамение. Я чувствую это, но не могу понять, о чем меня предупреждает этот всадник в огне, кто он? Что значит все это? Вот почему приходил Эинион. Он хотел помочь мне понять. – В голосе Элейн послышались слезы.
Александр крепко прижал ее к себе:
– Уж не меня ли ты видела?
Флаг со львом: был ли это королевский штандарт? Возможно. Но фигура всадника в плаще, его плечи, наклон головы – Элейн не могла распознать их.
– Нет, это был не ты. Я уверена, что смогла бы узнать тебя, любовь моя!..
IV
Было еще раннее утро, когда король вызвал Роберта де Куинси в свои покои. Пепел в камине давно остыл, свечи оплыли и погасли. От таинственного холода, наполнившего комнату ночью, не осталось и следа. Через два узких окна пробивался неяркий пока солнечный свет, озаряющий стены и каменные плиты пола. Подушки и пледы были убраны в сундук.
Голова Роберта гудела, а язык не слушался, точно был сделан из старой кожи. Он стоял перед королем, совершенно не помня, чем закончился вчерашний день, и поэтому смотрел на Александра настороженно, пытаясь догадаться, зачем он понадобился королю. Но лицо короля было непроницаемым.
Он стоял спиной к холодному камину и смотрел на Роберта. И хотя лицо молодого человека было бледным, как свиное сало, его маленькие карие глазки выражали оскорбительную самоуверенность.
Александр сжал кулаки до хруста в суставах, потом неожиданно улыбнулся, и Роберт вдруг в первый раз почувствовал неуверенность.
– Вы, милорд, посланец короля Англии, не так ли? – произнес, наконец, Александр.
Роберт кивнул, внимательно наблюдая за выражением лица короля, но прочесть на нем так ничего и не смог.
– У меня есть послания для моего деверя, короля Англии, – продолжал Александр, – и я хотел, чтобы вы доставили их ему безотлагательно. Вы отправляетесь на юг сегодня же утром.
– Но, сир!..
– Ваши слуги останутся здесь, сэр Роберт, чтобы не быть вам обузой в пути. Вы должны прибыть в Вестминстер до дня святых Петра и Павла. Я знаю, что могу положиться на вас, сэр Роберт!
Роберт сощурился, стараясь заставить мозг соображать быстрее. Король дает ему четыре дня, чтобы доехать до Лондона. Жена… Безусловно, за всем этим стоит его жена. Она и ее венценосный любовник хотят таким способом избавиться от него!
– Элейн должна отправиться со мной, сир!
– Нет, сэр Роберт, ваша жена будет в большей безопасности здесь! Пока вы отсутствуете, с ней ничего не случится. – Тон короля заставил Роберта покрыться мурашками. Так. Стало быть, эта мразь все рассказала ему и даже наверняка показала. Роберт потряс головой, силясь вспомнить вчерашнее. Что было до того, как он выпил несколько кувшинов гасконского? Что он делал с Элейн? Роберт переступил с ноги на ногу. Нет, наверняка ничего особенного он не делал. Все было как всегда.
– Я нужен вам здесь, ваша милость, – медленно промолвил Роберт, позволив своим словам прозвучать с еле заметной угрозой. – Элейн не может оставаться здесь одна.
– Здесь она будет в безопасности!
– Но она не сможет избежать скандала. А также порицания со стороны церкви! – Губы Роберта сжались в тонкую злобную усмешку. – Это вы, сир, как король и вдовец, можете избегнуть этого, но не она!
Александр сжал кулаки.
– Скандала не будет, сэр Роберт. – Он помолчал. – Конечно, его вероятность была бы совершенно исключена, будь ваша жена вдовой, но я надеюсь, что до этого не дойдет. – Король встретился глазами с Робертом и увидел, как тот вздрогнул. – И не нужно впадать в заблуждение, полагая, что ваша гибель явится сколько-нибудь значительным событием. Англии так же нужен мир с Шотландией, как и нам – с Англией. Смерть простого гонца от рук разбойников где-нибудь на болоте не повлечет за собой даже обмена посланиями. – Король шагнул вперед. – Я не требую от короля Генри ответа на свои письма. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?
V
Держа в руках сумку с письмами, украшенную королевским гербом, Роберт вошел в зал, где его поджидал лорд Файф. Страх и злость боролись в душе Роберта, и он опомнился, лишь столкнувшись с хозяином замка, который тут же увел его в укромный угол.
– Значит, король отсылает вас? – Граф не тратил времени попусту.
– Да. – Роберт слегка приподнял голову, пытаясь сохранить выражение лица. – У него есть срочное послание королю Англии, и я – единственный, кому это можно доверить…
Файф рассмеялся.
– Значит, он расчищает себе дорогу! Вы будете в Англии, а Элейн – одна, и в Шотландии.
Роберт вспыхнул:
– А вам какое дело?
Лорд Файф пожал плечами:
– Никакого! Просто я не люблю, когда наш властитель выставляет себя дураком. Зачем он это делает? Ему нужно как-то отдалиться от Элейн. Почему, например, не велеть ей остаться здесь, в Фолкленде? Я присмотрю за ней, если вы пожелаете!
– Против воли короля? – спросил Роберт с издевкой. – Вы думаете, он просто уедет и оставит ее здесь, если вы не повинуетесь ему?
– А я все же осмелюсь на это! – Глаза графа блеснули, и Роберт понял, что скрывается за этой решительной фразой. Он даже удивился тому, что так легко прочитал мысли графа.
– Понятно! Вы собираетесь задержать Элейн здесь, а королю сказать, что она уехала со мной, ведь так? Вы хотите оставить ее себе!
– Я не сделаю ничего такого, что рассердило бы моего короля, поверьте мне, сэр Роберт, – ничего! – Граф мрачно усмехнулся.
Элейн пришла в конюшню проведать Там-Лина. Она не увидела стоявшего в углу лорда Файфа и заметила его только тогда, когда тень его коренастой фигуры упала на ее руки, гладившие лошадь.
– Вижу, миледи, мой подарок вам по душе! – Граф, улыбаясь, стоял так близко, что Элейн пришлось прижаться к деревянной перегородке.
– Да, милорд, он мне очень нравится. – Она повернулась к графу, держа лошадь за узду. Чудесное ощущение свободы, которое она испытала после отъезда Роберта с эскортом из двух оруженосцев, еще не вполне прошло, но на Малкольма Файфа Элейн смотрела настороженно. – Я вам весьма благодарна.
– А насколько вы благодарны, миледи? – Лорд понизил голос. – Ваша связь с королем больше не может продолжаться, и вы должны это понимать. Об этом уже говорят слишком много, а королю предстоит жениться, ему нужен наследник…
Элейн похолодела.
– Я не знаю, о чем вы говорите, милорд, – резко сказала она. – А то, что я делаю, вас не касается! Полагаю, вас не касается и то, что изволит делать король!
– Ошибаетесь, миледи! – Голос графа был вкрадчив. – Касается! Я стою выше других графов королевства, и король имеет обыкновение прислушиваться к моим советам. Однажды, надеюсь, на меня будет возложена честь и обязанность короновать сына Александра. А вы, Элейн, не унижайте себя! Вы стоите большего, и если будете со мной…
Элейн гневно взглянула на него.
– Как вы смеете предлагать мне такое? Никогда! – Пригнувшись, она прошла под головой лошади, так что та оказалась между ней и графом.
– Тетя Элейн! – Голос, донесшийся с другого конца конюшни, заставил графа повернуться с гневным окликом. В проходе стоял молодой Роберт Брюс, уперев руки в бока, с недоуменной улыбкой на губах.
– Роб! – Элейн облегченно вздохнула, шагнув к юноше. – Это ты? А лорд Файф зашел еще раз посмотреть на Там-Лина! – Она взволнованно схватила руку племянника.
Роб усмехнулся:
– Его милость король разыскивает вас, тетя Элейн. По-моему, он хочет пригласить вас на охоту с ястребами! – И юноша поклонился графу.
Малкольм, улыбнувшись, кивнул юному Роберту. Если у короля не будет сына, этот парень может оказаться однажды его королем! Надо быть с ним поласковее… Элейн, графиня Честер, может и подождать.
VI
Роберт де Куинси придержал коня и оглядел своих спутников. После нескольких часов быстрой скачки лошади тяжело дышали. Перевалив через Пентландские холмы и спустившись в Эттрикский лес, путники решили сделать остановку.
Роберт отвязал от седла мех с вином, поднес его к губам. Напившись, он передал его Джеймсу Комину.
– К ночи мы достигнем границы, – сказал Роберт. – Там станем на ночлег и обдумаем все хорошенько.
– Что значит – обдумаем? – спросил Джеймс. – Вам следует как можно быстрее доставить королевские письма в Вестминстер, и тут нечего обдумывать!
– В самом деле? – Роберт задумчиво помял в руках сумку с гербом. – Александр хотел, чтобы я покинул Шотландию, вот и все. Не думаю, чтобы эти письма были важными. Я склоняюсь к тому, чтобы повернуть обратно.
– Тогда вы просто дурак! – Джеймс вернул ему мех и снова взял в руки поводья. – В таком случае я не намерен составлять вам компанию!
Дорога миновала болота и углубилась в лес; воздух был угрожающе тих. Роберт снова взял мех, бросив поводья и позволив лошади идти шагом вслед за своими спутниками.
Поджидавшие их скрывались в тени терновых зарослей, даже тусклый блеск мечей был заметен в слабых лучах скрытого за густыми деревьями солнца.
Джеймсу Комину не повезло: он успел только взяться за рукоятку своего оружия, как меч вонзился ему в живот немного ниже грудной клетки. Джеймс тяжело рухнул на мягкую лесную землю. Джон Гилкрист прожил немногим дольше: он успел выхватить свой меч и взмахнуть им два раза, крикнув «разбойники!», прежде чем тоже свалился с седла. Потерявшие седоков кони, рванувшись, исчезли за поворотом дороги.
Роберт в панике швырнул мех с вином в нападавших и изо всех сил пришпорил коня. Тот встал на дыбы, развернулся и понесся обратно по дороге. Через несколько мгновений место стычки исчезло из виду, и лес обступил Роберта с обеих сторон. Он не сразу сумел замедлить бешеный бег коня.
Роберт прислушался. Дорога и пересекавшая ее лесная тропа казались безжизненными, тишина была мертвая. Погони не было. Похоже, те, кто сидел в засаде, довольствовались его двумя товарищами, по крайней мере, на этот момент. Роберт посмотрел на солнце и снова повернул своего усталого коня на юг.
VII
Замок Стирлин
Весть о том, что в Эттрикском лесу были найдены изувеченные тела Джеймса Комина и Джона Гилкриста, поразила всех как громом. Не меньшее удивление вызвало и то, что исчез сэр Роберт де Куинси, королевский посланник. Король мужественно встретил это известие и отдал приказ найти и наказать разбойников. Нападение на королевского гонца было серьезным преступлением, и виновным грозила виселица. Однако злодеев так и не нашли, как, впрочем, не нашли и следов сэра Роберта.
За Элейн наблюдали постоянно – камеристки, слуги, советники короля и даже его друзья. Каждый раз, направляясь в королевские покои, она чувствовала на себе десятки глаз из всех дверей и окон, догадывалась о прижатых к замочным скважинам ушах и слышала обрывки многозначительных фраз.
Всем своим видом Элейн показывала, что ей нет дела до слухов и сплетен; она неизменно шла, гордо выпрямивший, и глядя поверх голов, хотя в душе у нее было неспокойно. Да, она желала Роберту смерти, но это было грехом. А мог ли грех стать основой ее будущего счастья? Она не позволяла себе думать о том, что вся эта история с убийством – замысел Александра. Тогда на нем тоже лежит грех; и не меньше ее собственного. Она пыталась молиться, но все ее молитвы заканчивались одним: «Благословенная Дева Мария, Пресвятая Матерь Божья! Сделай так, чтобы Роберт де Куинси был мертв!» Случись это, Элейн снова бы стала свободной, снова могла выйти замуж, и ее мужем стал бы король. И с каждым днем дело становилось все серьезней – Элейн стала подозревать, что беременна.
Она почти никогда не бывала одна – кто-то постоянно был рядом. Ночью в ее комнате обязательно спала служанка, днем ее сопровождали придворные; когда Элейн желал видеть король, к ней приходил один из его камердинеров. А сейчас ей хотелось побыть одной, как никогда раньше: ей нужно было заглянуть в будущее. Находиться в подвешенном состоянии было слишком тяжело, ей требовалось знать. Сбылось ли наконец предсказание Эиниона? Открылась ли перед ней новая страница судьбы? Станет ли она, вопреки всему, следующей королевой Шотландии? Ведь против нее был не только граф Файф, не желавший видеть ее на троне. Заодно с ним были и граф Map, и граф Бьюкан, и граф Данбар, и, разумеется, брат Роберта, коннетабль Шотландии Роджер де Куинси. Они любой ценой готовы были не допустить, чтобы графиня Честер стала новой королевой, а между тем интересы государства и престола требовали, чтобы король не медлил с женитьбой. С именем Элейн было связано слишком много слухов и скандалов, и как король может взять себе в жены женщину, чей муж, возможно, еще жив?
Она испытывала от ночей, проведенных с Александром, райское блаженство, но ни разу не осмелилась спросить его, что ждет их, и ни разу король даже не намекнул ей на что-либо. Вместе, молча, они ждали известий о Роберте, и, пока их не было, они оба были бессильны что-либо сделать. И Элейн до сих пор не поведала Александру свою тайну.
VIII
День Иоанна Крестителя, 29 августа 1238
Тянулись душные и влажные августовские дни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Элейн, что с тобой? – Александр тряс ее за плечи, стараясь привести в чувство. Ее кожа заметно остыла; в комнате тоже похолодало. Ужаленный страхом, которого он раньше не испытывал, король взял в ладони лицо Элейн. Она смотрела не него невидящими глазами, все еще пребывая там, рядом с огненным всадником. Наконец взор ее немного прояснился, она повернула голову, взглянула на очаг, но огонь уже погас, оставив кучку золы, в которой едва рдели алые угли. Александр проследил за ее, взглядом, увидел погасший очаг и ощутил, как волосы зашевелились у него на затылке.
– Ты что-то увидела в огне? – спросил он хрипло. Элейн кивнула. Мелкая дрожь трясла ее.
– Не сердись, – сказала она.
– Почему я должен сердиться? – Александр выпрямился, набросил плед на плечи Элейн, потом дотянулся до своего халата. – Что ты видела?
– Человека. Всадника.
– Кто это был?
Она пожала плечами:
– Я не видела его лица.
– Ты видела его раньше? – Он почувствовал, что Элейн его боится.
– Да, – кивнула она, – несколько раз. И я видела еще кое-что. – Вдруг Элейн поняла, что не может больше скрывать от Александра свои странные видения. – Я видела замок Хэй во время пожара, я предвидела болезнь своего отца. Однажды, когда я была еще маленькой, я видела резню, которую учинили друидам в Моне. – Она вдруг замолчала. В комнате, кроме них, был кто-то еще. Стало так холодно, что она видела пар от дыхания Александра. Две свечи погасли, испустив напоследок струйки голубоватого дыма.
Король посмотрел по сторонам – он тоже почувствовал что-то. Молча поднявшись, он взял свою накидку, достал из ее складок кинжал и рванул его из ножен. Но темная комната была пуста.
– Эинион! – шепнула Элейн, всматриваясь в темноту и сжимая пальцами наброшенный плед. Участие Элейн в судьбе Шотландии – это и было тайной Эиниона, его пророчеством. Он видел ее рядом с королем, он видел ее родоначальницей династии королей. Элейн вдруг неосознанно положила руку себе на живот, прикрытый толстым пледом…
– Ну что? – хриплым шепотом спросил Александр. Он стоял, прижавшись спиной к стене, перебрасывая кинжал из руки в руку, внимательно следя за темнотой комнаты. Все его тело выражало готовность к бою.
– Ничего, это сейчас пройдет… – Элейн покачала головой.
– Ничего?! Здесь только что кто-то был!..
– Да, милорд. Был, но уже ушел! – Элейн виновато улыбнулась.
– Ты назвала какое-то имя!
– Эинион. Он был бардом у моего отца. Это он научил меня смотреть на огонь…
– Боже милостивый! – Александр снова оглядел комнату. Оставшиеся свечи горели ровным пламенем, неестественный холод исчез. Король, все еще держа кинжал в руке, поправил халат на плечах, потом нагнулся и бросил в камин несколько сосновых поленьев.
– Так, стало быть, моя Элейн – провидица. – Александр постарался сказать это спокойно. – И ее защищают духи умерших. – За его спиной полено выстрелило снопом голубоватых искр.
– Нет, это не совсем так! Он только хотел мне что-то сказать…
– Ну да, что-то сказать! – Александр вложил кинжал в ножны, прицепил его к поясу и бросил на кресло. Сложив руки на груди, он спросил язвительно: – А не мог ли этот бард быть повежливее и выбрать более подходящий момент?
– Прости! – Элейн смутилась. Она взяла еще один плед и закуталась в него. – Ты теперь меня ненавидишь?
– Почему же? – Король уже вполне пришел в себя. – Здесь, в Шотландии, много провидцев. Это дар сынов нашего народа. – Он вдруг усмехнулся. – И дочерей тоже! Это и твой дар. Ты же встречала Майкла, помнишь? Но ты… ты напугана. – Он обнял Элейн за плечи.
– Я не могу управлять своими видениями, я никогда не понимаю их. Вот и сейчас, – Элейн показала пальцем за спину, на разгоравшийся камин, – это было предупреждение, знамение. Я чувствую это, но не могу понять, о чем меня предупреждает этот всадник в огне, кто он? Что значит все это? Вот почему приходил Эинион. Он хотел помочь мне понять. – В голосе Элейн послышались слезы.
Александр крепко прижал ее к себе:
– Уж не меня ли ты видела?
Флаг со львом: был ли это королевский штандарт? Возможно. Но фигура всадника в плаще, его плечи, наклон головы – Элейн не могла распознать их.
– Нет, это был не ты. Я уверена, что смогла бы узнать тебя, любовь моя!..
IV
Было еще раннее утро, когда король вызвал Роберта де Куинси в свои покои. Пепел в камине давно остыл, свечи оплыли и погасли. От таинственного холода, наполнившего комнату ночью, не осталось и следа. Через два узких окна пробивался неяркий пока солнечный свет, озаряющий стены и каменные плиты пола. Подушки и пледы были убраны в сундук.
Голова Роберта гудела, а язык не слушался, точно был сделан из старой кожи. Он стоял перед королем, совершенно не помня, чем закончился вчерашний день, и поэтому смотрел на Александра настороженно, пытаясь догадаться, зачем он понадобился королю. Но лицо короля было непроницаемым.
Он стоял спиной к холодному камину и смотрел на Роберта. И хотя лицо молодого человека было бледным, как свиное сало, его маленькие карие глазки выражали оскорбительную самоуверенность.
Александр сжал кулаки до хруста в суставах, потом неожиданно улыбнулся, и Роберт вдруг в первый раз почувствовал неуверенность.
– Вы, милорд, посланец короля Англии, не так ли? – произнес, наконец, Александр.
Роберт кивнул, внимательно наблюдая за выражением лица короля, но прочесть на нем так ничего и не смог.
– У меня есть послания для моего деверя, короля Англии, – продолжал Александр, – и я хотел, чтобы вы доставили их ему безотлагательно. Вы отправляетесь на юг сегодня же утром.
– Но, сир!..
– Ваши слуги останутся здесь, сэр Роберт, чтобы не быть вам обузой в пути. Вы должны прибыть в Вестминстер до дня святых Петра и Павла. Я знаю, что могу положиться на вас, сэр Роберт!
Роберт сощурился, стараясь заставить мозг соображать быстрее. Король дает ему четыре дня, чтобы доехать до Лондона. Жена… Безусловно, за всем этим стоит его жена. Она и ее венценосный любовник хотят таким способом избавиться от него!
– Элейн должна отправиться со мной, сир!
– Нет, сэр Роберт, ваша жена будет в большей безопасности здесь! Пока вы отсутствуете, с ней ничего не случится. – Тон короля заставил Роберта покрыться мурашками. Так. Стало быть, эта мразь все рассказала ему и даже наверняка показала. Роберт потряс головой, силясь вспомнить вчерашнее. Что было до того, как он выпил несколько кувшинов гасконского? Что он делал с Элейн? Роберт переступил с ноги на ногу. Нет, наверняка ничего особенного он не делал. Все было как всегда.
– Я нужен вам здесь, ваша милость, – медленно промолвил Роберт, позволив своим словам прозвучать с еле заметной угрозой. – Элейн не может оставаться здесь одна.
– Здесь она будет в безопасности!
– Но она не сможет избежать скандала. А также порицания со стороны церкви! – Губы Роберта сжались в тонкую злобную усмешку. – Это вы, сир, как король и вдовец, можете избегнуть этого, но не она!
Александр сжал кулаки.
– Скандала не будет, сэр Роберт. – Он помолчал. – Конечно, его вероятность была бы совершенно исключена, будь ваша жена вдовой, но я надеюсь, что до этого не дойдет. – Король встретился глазами с Робертом и увидел, как тот вздрогнул. – И не нужно впадать в заблуждение, полагая, что ваша гибель явится сколько-нибудь значительным событием. Англии так же нужен мир с Шотландией, как и нам – с Англией. Смерть простого гонца от рук разбойников где-нибудь на болоте не повлечет за собой даже обмена посланиями. – Король шагнул вперед. – Я не требую от короля Генри ответа на свои письма. Надеюсь, я выразился достаточно ясно?
V
Держа в руках сумку с письмами, украшенную королевским гербом, Роберт вошел в зал, где его поджидал лорд Файф. Страх и злость боролись в душе Роберта, и он опомнился, лишь столкнувшись с хозяином замка, который тут же увел его в укромный угол.
– Значит, король отсылает вас? – Граф не тратил времени попусту.
– Да. – Роберт слегка приподнял голову, пытаясь сохранить выражение лица. – У него есть срочное послание королю Англии, и я – единственный, кому это можно доверить…
Файф рассмеялся.
– Значит, он расчищает себе дорогу! Вы будете в Англии, а Элейн – одна, и в Шотландии.
Роберт вспыхнул:
– А вам какое дело?
Лорд Файф пожал плечами:
– Никакого! Просто я не люблю, когда наш властитель выставляет себя дураком. Зачем он это делает? Ему нужно как-то отдалиться от Элейн. Почему, например, не велеть ей остаться здесь, в Фолкленде? Я присмотрю за ней, если вы пожелаете!
– Против воли короля? – спросил Роберт с издевкой. – Вы думаете, он просто уедет и оставит ее здесь, если вы не повинуетесь ему?
– А я все же осмелюсь на это! – Глаза графа блеснули, и Роберт понял, что скрывается за этой решительной фразой. Он даже удивился тому, что так легко прочитал мысли графа.
– Понятно! Вы собираетесь задержать Элейн здесь, а королю сказать, что она уехала со мной, ведь так? Вы хотите оставить ее себе!
– Я не сделаю ничего такого, что рассердило бы моего короля, поверьте мне, сэр Роберт, – ничего! – Граф мрачно усмехнулся.
Элейн пришла в конюшню проведать Там-Лина. Она не увидела стоявшего в углу лорда Файфа и заметила его только тогда, когда тень его коренастой фигуры упала на ее руки, гладившие лошадь.
– Вижу, миледи, мой подарок вам по душе! – Граф, улыбаясь, стоял так близко, что Элейн пришлось прижаться к деревянной перегородке.
– Да, милорд, он мне очень нравится. – Она повернулась к графу, держа лошадь за узду. Чудесное ощущение свободы, которое она испытала после отъезда Роберта с эскортом из двух оруженосцев, еще не вполне прошло, но на Малкольма Файфа Элейн смотрела настороженно. – Я вам весьма благодарна.
– А насколько вы благодарны, миледи? – Лорд понизил голос. – Ваша связь с королем больше не может продолжаться, и вы должны это понимать. Об этом уже говорят слишком много, а королю предстоит жениться, ему нужен наследник…
Элейн похолодела.
– Я не знаю, о чем вы говорите, милорд, – резко сказала она. – А то, что я делаю, вас не касается! Полагаю, вас не касается и то, что изволит делать король!
– Ошибаетесь, миледи! – Голос графа был вкрадчив. – Касается! Я стою выше других графов королевства, и король имеет обыкновение прислушиваться к моим советам. Однажды, надеюсь, на меня будет возложена честь и обязанность короновать сына Александра. А вы, Элейн, не унижайте себя! Вы стоите большего, и если будете со мной…
Элейн гневно взглянула на него.
– Как вы смеете предлагать мне такое? Никогда! – Пригнувшись, она прошла под головой лошади, так что та оказалась между ней и графом.
– Тетя Элейн! – Голос, донесшийся с другого конца конюшни, заставил графа повернуться с гневным окликом. В проходе стоял молодой Роберт Брюс, уперев руки в бока, с недоуменной улыбкой на губах.
– Роб! – Элейн облегченно вздохнула, шагнув к юноше. – Это ты? А лорд Файф зашел еще раз посмотреть на Там-Лина! – Она взволнованно схватила руку племянника.
Роб усмехнулся:
– Его милость король разыскивает вас, тетя Элейн. По-моему, он хочет пригласить вас на охоту с ястребами! – И юноша поклонился графу.
Малкольм, улыбнувшись, кивнул юному Роберту. Если у короля не будет сына, этот парень может оказаться однажды его королем! Надо быть с ним поласковее… Элейн, графиня Честер, может и подождать.
VI
Роберт де Куинси придержал коня и оглядел своих спутников. После нескольких часов быстрой скачки лошади тяжело дышали. Перевалив через Пентландские холмы и спустившись в Эттрикский лес, путники решили сделать остановку.
Роберт отвязал от седла мех с вином, поднес его к губам. Напившись, он передал его Джеймсу Комину.
– К ночи мы достигнем границы, – сказал Роберт. – Там станем на ночлег и обдумаем все хорошенько.
– Что значит – обдумаем? – спросил Джеймс. – Вам следует как можно быстрее доставить королевские письма в Вестминстер, и тут нечего обдумывать!
– В самом деле? – Роберт задумчиво помял в руках сумку с гербом. – Александр хотел, чтобы я покинул Шотландию, вот и все. Не думаю, чтобы эти письма были важными. Я склоняюсь к тому, чтобы повернуть обратно.
– Тогда вы просто дурак! – Джеймс вернул ему мех и снова взял в руки поводья. – В таком случае я не намерен составлять вам компанию!
Дорога миновала болота и углубилась в лес; воздух был угрожающе тих. Роберт снова взял мех, бросив поводья и позволив лошади идти шагом вслед за своими спутниками.
Поджидавшие их скрывались в тени терновых зарослей, даже тусклый блеск мечей был заметен в слабых лучах скрытого за густыми деревьями солнца.
Джеймсу Комину не повезло: он успел только взяться за рукоятку своего оружия, как меч вонзился ему в живот немного ниже грудной клетки. Джеймс тяжело рухнул на мягкую лесную землю. Джон Гилкрист прожил немногим дольше: он успел выхватить свой меч и взмахнуть им два раза, крикнув «разбойники!», прежде чем тоже свалился с седла. Потерявшие седоков кони, рванувшись, исчезли за поворотом дороги.
Роберт в панике швырнул мех с вином в нападавших и изо всех сил пришпорил коня. Тот встал на дыбы, развернулся и понесся обратно по дороге. Через несколько мгновений место стычки исчезло из виду, и лес обступил Роберта с обеих сторон. Он не сразу сумел замедлить бешеный бег коня.
Роберт прислушался. Дорога и пересекавшая ее лесная тропа казались безжизненными, тишина была мертвая. Погони не было. Похоже, те, кто сидел в засаде, довольствовались его двумя товарищами, по крайней мере, на этот момент. Роберт посмотрел на солнце и снова повернул своего усталого коня на юг.
VII
Замок Стирлин
Весть о том, что в Эттрикском лесу были найдены изувеченные тела Джеймса Комина и Джона Гилкриста, поразила всех как громом. Не меньшее удивление вызвало и то, что исчез сэр Роберт де Куинси, королевский посланник. Король мужественно встретил это известие и отдал приказ найти и наказать разбойников. Нападение на королевского гонца было серьезным преступлением, и виновным грозила виселица. Однако злодеев так и не нашли, как, впрочем, не нашли и следов сэра Роберта.
За Элейн наблюдали постоянно – камеристки, слуги, советники короля и даже его друзья. Каждый раз, направляясь в королевские покои, она чувствовала на себе десятки глаз из всех дверей и окон, догадывалась о прижатых к замочным скважинам ушах и слышала обрывки многозначительных фраз.
Всем своим видом Элейн показывала, что ей нет дела до слухов и сплетен; она неизменно шла, гордо выпрямивший, и глядя поверх голов, хотя в душе у нее было неспокойно. Да, она желала Роберту смерти, но это было грехом. А мог ли грех стать основой ее будущего счастья? Она не позволяла себе думать о том, что вся эта история с убийством – замысел Александра. Тогда на нем тоже лежит грех; и не меньше ее собственного. Она пыталась молиться, но все ее молитвы заканчивались одним: «Благословенная Дева Мария, Пресвятая Матерь Божья! Сделай так, чтобы Роберт де Куинси был мертв!» Случись это, Элейн снова бы стала свободной, снова могла выйти замуж, и ее мужем стал бы король. И с каждым днем дело становилось все серьезней – Элейн стала подозревать, что беременна.
Она почти никогда не бывала одна – кто-то постоянно был рядом. Ночью в ее комнате обязательно спала служанка, днем ее сопровождали придворные; когда Элейн желал видеть король, к ней приходил один из его камердинеров. А сейчас ей хотелось побыть одной, как никогда раньше: ей нужно было заглянуть в будущее. Находиться в подвешенном состоянии было слишком тяжело, ей требовалось знать. Сбылось ли наконец предсказание Эиниона? Открылась ли перед ней новая страница судьбы? Станет ли она, вопреки всему, следующей королевой Шотландии? Ведь против нее был не только граф Файф, не желавший видеть ее на троне. Заодно с ним были и граф Map, и граф Бьюкан, и граф Данбар, и, разумеется, брат Роберта, коннетабль Шотландии Роджер де Куинси. Они любой ценой готовы были не допустить, чтобы графиня Честер стала новой королевой, а между тем интересы государства и престола требовали, чтобы король не медлил с женитьбой. С именем Элейн было связано слишком много слухов и скандалов, и как король может взять себе в жены женщину, чей муж, возможно, еще жив?
Она испытывала от ночей, проведенных с Александром, райское блаженство, но ни разу не осмелилась спросить его, что ждет их, и ни разу король даже не намекнул ей на что-либо. Вместе, молча, они ждали известий о Роберте, и, пока их не было, они оба были бессильны что-либо сделать. И Элейн до сих пор не поведала Александру свою тайну.
VIII
День Иоанна Крестителя, 29 августа 1238
Тянулись душные и влажные августовские дни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60