Она заставила Непобедимого отойти от края, огляделась, пытаясь понять, где они оказались.
– Я слышу рог, нам надо туда. – Она взмахнула рукой, но лошадь Малкольма загораживала дорогу, не давая ей проехать. Граф спешился и, наклонившись, сказал:
– Похоже, она охромела. Подождите, миледи…
Элейн нетерпеливо дернула поводья Непобедимого.
– Мы потеряем короля!..
– А зачем нам король? – спросил в ответ Малкольм, выпрямился и, взяв Элейн за талию, легко снял ее с седла и опустил на землю. От удивления Элейн не сопротивлялась, она успела сказать только «милорд!», и через мгновение граф уже прижал ее к груди. Его рот с силой впился в ее губы, а руки жадно нащупывали застежки ее платья. Теряя равновесие и чувствуя под ногами мягкую землю на самой кромке обрыва, Элейн сумела высвободить руку и вцепилась в лицо Малкольма. Когда ее палец задел глаз графа, тот чертыхнулся от боли, и Элейн наконец высвободилась из его объятий. Волосы ее растрепались, слезы бессилия и обиды застилали глаза. Вскочив в седло, она с места пустила Непобедимого в галоп, и умное животное само вынесло ее на дорогу, с которой она совсем недавно свернула…
Король уже стоял среди приближенных, рассматривая великолепного оленя. Когда Элейн подъехала ближе, Александр с усмешкой посмотрел на нее и сказал:
– Сдается мне, миледи, вы хотели быть на охоте, но, к сожалению, олень вас не дождался! – И, увидев ее растрепанные волосы и порванное в нескольких местах платье, добавил: – Кажется, где-то была еще одна маленькая охота!
Улыбка постепенно сошла с его лица, а стоявший рядом с королем Лорд Эннондейл нахмурился.
– Один из ваших лордов, ваша милость, видимо, плохо знаком с правилами хорошего тона. – Элейн залилась краской. – Он пытался обесчестить меня, а значит, и моего мужа!..
– Ну что вы, миледи! – Король подошел к ней. – Я уверен, что вы преувеличиваете. Если мужчина выражает восхищение, то большинство леди воспринимает это как комплимент! – Он взял Элейн за руку, но не подал вида, даже ощутив ее дрожь. Однако глаза короля стали серьезными. – Лорд Файф – сорвиголова, милая, и он не делает секрета из своей симпатии к вам. Ведь это был он, не так ли? – Король оглядел стоящих вокруг в поисках графа. – Он не смог сдержаться, когда вы были вдвоем, и решил поцеловать вас, верно? – Король улыбался, но Элейн слышала в его голосе повелительные нотки.
– Но, ваша милость!..
– Достаточно, Элейн! – Он сильно сжал ее руки, лежавшие на луке седла, и тихо сказал: – Я поговорю с лордом Файфом. Я напомню ему, что вы – замужняя дама, хотя и выглядите так свежо, молодо и… соблазнительно!
«Он и сам выглядел привлекательнее всех мужчин, этот король Шотландии, – подумала Элейн, – золотистые волосы, светлая борода, требовательные, проницательные глаза…» И все же Элейн испугалась, почувствовав не столько силу его рук, сколько силу его воли. Смутившись, она отвернулась в сторону, и в тот же момент рука Александра разжалась, и он мягко сказал:
– Все, закончим об этом!
Элейн смотрела, как он снова вернулся к своим спутникам, слышала, как они смеялись и радостно кричали, когда тушу оленя привязывали к двум длинным жердям, и снова ощутила невыносимое одиночество.
VI
– Ну как тебе понравилась охота? – устало спросил Джон, глядя на Элейн слезящимися глазами, покрасневшими от чтения и простуды.
– Не слишком, – Элейн покачала головой. – Мне не очень нравится здесь, милорд! – Элейн все еще не могла успокоиться после случившегося, особенно после разговора с королем.
– Надеюсь, ты не слишком надоедала королю или его приближенным? Ведь ты понимаешь, как важно, чтобы они… – Джон нахмурился.
– А не хотите ли вы, милорд, спросить, не слишком ли они надоедали мне? – перебила его Элейн.
– Что случилось? – Джон встал из-за стола, отбросив перо.
– Граф Файф пытался совершить насилие! Он целовал меня, дал волю своим рукам…
– Не может быть! Граф Файф – один из самых влиятельных и уважаемых людей в королевстве…
– Но он домогался вашей жены, милорд! Когда мой отец обнаружил в постели моей матери другого мужчину, он просто повесил его, как обычного вора!
– Де Броуз был врагом твоего отца, Элейн, если на то пошло. Да и лорд Файф не был в твоей постели. Это разные вещи. Я полагаю, что он просто поцеловал тебя, поддавшись порыву, и все.
– И все?! И вы не возражаете, милорд?
– Возражаю! – Джон скрестил руки на груди. – Но я не хочу придавать этому случаю такое большое значение и делать из себя – да и из тебя – посмешище при дворе! Он ударил тебя? Причинил тебе боль? Нет, он лишь польстил тебе, может быть, не слишком удачно, но он показал, что мужчина может потерять из-за тебя голову! Постарайся впредь не оказываться с Малкольмом наедине.
– И это все, что вы можете сказать, милорд? – Элейн задохнулась от негодования: ее спокойного, строгого мужа это происшествие даже не взволновало. – Вы такой же, как и король, милорд! Вы считаете это шуткой! Доблестный граф Файф в лесу пытался поцеловать леди Честер. О нет, она не обесчещена, она даже не должна сердиться на него. Она должна смеяться и чувствовать себя польщенной!
– Ты рассказала об этом королю? – Джон сдвинул брови. – Элейн, я не хочу, чтобы ты стала причиной раздора среди его окружения.
– Раздора? – Элейн была в ярости. – Возможно, если бы вы, милорд, были бы там, на охоте вместе со всеми, не было бы никаких раздоров! Если бы вы чаще бывали рядом со мной при дворе, то не было бы…
– Довольно! – воскликнул Джон. – Позвольте напомнить вам, миледи, что ничего бы не произошло и в том случае, если бы вы остались со мной! И впредь вы будете здесь, рядом со мной. Тогда все мужчины двора будут знать, что вы не любительница охоты, а прежде всего верная и преданная жена!
Ночь Джон провел, повернувшись к Элейн спиной и закутавшись в одеяло. Сырость и холод, принесенные ветром с реки, казалось, насквозь пропитали стены замка, и под утро Джон снова начал глухо кашлять.
VII
Большой Эдинбургский замок чернел на мокрых от дождя скалах. Глядя на него, Ронвен ощущала, как ее сердце сжимается от страха. Неужели Элейн, беззащитное дитя, должна провести здесь всю свою жизнь и стать пленницей этой холодной северной земли? Она плотнее закуталась в плащ и оглядела своих слуг. Те были измучены далеким путешествием не меньше ее самой, а теперь еще оказалось, что нужно ехать в Данфермлайн, куда король и весь двор уехали еще несколько дней назад, и переправиться через реку Форт.
Темнело. Им еще предстояло найти ночлег в Эдинбурге, накормить лошадей и разыскать паромщика… Ронвен подсчитывала в уме, сколько серебряных монет осталось у нее и кошельке. Хватит ли на хлеб и мясо? Хватит ли этого, чтобы заплатить за чистую постель на постоялом дворе? Будет ли, чем рассчитаться за перевоз?..
Она смотрела, как один из слуг, остановив высокого узколицего шотландца, пытается выяснить, где можно найти пристанище на ночь. Она видела, как эти двое, с трудом понимая язык друг друга, наконец, договорились, и уэльсец понимающе закивал.
– Нам нужно выехать из города – постоялый двор есть около аббатства Святого Креста, на опушке леса. Этот шотландец, по-моему, сказал, что утром мы сможем найти там паромщика.
Ронвен вздохнула и направила лошадь вниз по дороге. Теперь, когда она была уже близко от своей любимицы, ее снова стали одолевать сомнения: что скажет Элейн, когда увидит ее, когда узнает, что Ронвен сожгла письмо Эиниона, а главное – это и вынудило Ронвен к столь тяжелому путешествию на север, – что старый предсказатель умер, а с ним умерло и послание, настолько важное, что оно требовало немедленного возвращения Элейн.
VIII
Данфермлайн
В эту ночь Элейн снова приснился король. Это случилось уже в третий раз, и опять, проснувшись среди ночи, она прятала горевшее от стыда лицо в подушке. Ей было стыдно оттого, что она видела такие распутные сны про кузена своего мужа, про мужа своей тетки.
Элейн слушала шум дождя за окном, вдыхала наполнявший комнату густой запах свежей земли, напоенной влагой. Вдруг она уловила какое-то движение в комнате, где у стен стояли низкие кровати для слуг, скрип дерева, приглушенный смех…
Элейн повернулась к Джону, мерно и глубоко дышавшему рядом, осторожно коснулась его спины, пробежалась пальцами по его позвонкам… Джон пошевелился, проворчал что-то, повернулся на другой бок и снова заснул. В комнате тоже все стихло.
IX
– Леди Честер!
Иногда король обращался к ней официально, иногда называл ее Элейн, а иногда говорил на шотландский манер «милая», так же, как своей жене. Элейн никогда не могла с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно.
– Леди Честер, к нам прибыль гость, который вас, несомненно, заинтересует!
Рядом с королем на возвышении сидела Джоанна, а возле нее племянник Элейн Роберт Брюс, недавно произведенный из пажей в оруженосцы. В ознаменование этого события он несколько раз показывал язык Элейн, когда думал, что этого никто не видит. Лицо Джоанны все еще было бледным, за последние несколько недель она сильно похудела, но глаза ее уже были спокойными и не заплаканными. Роберту удавалось даже иногда заставить ее улыбнуться.
Проходя через зал об руку с мужем, Элейн смогла рассмотреть гостя, о котором говорил Александр. Это был высокий старик, одетый в черное платье и плащ. Его седые волосы и такая же борода в свете свечей казались серебряными. «Это – бард, – подумала Элейн, – как Эинион, а может быть, и прорицатель». Элейн стало не по себе.
Рядом с Джоном она прошла через зал, чувствуя на себе множество взглядов и понимая, что шепот, сопровождающий ее, связывает ее имя с именем графа Файфа, несмотря на то, что она с того памятного дня старалась держаться от него подальше и в королевской охоте больше не участвовала, следуя воле мужа.
Элейн подняла голову и встретилась глазами с королевой. Джоанна улыбнулась племяннице – за последние недели они очень подружились. Джоанну привлекала открытость и теплота души Элейн – именно этого так недоставало придворным дамам с их лицемерием и тягой к интригам.
Подойдя к возвышению, Элейн поклонилась королевской чете, старец поднялся со своего места подле Александра и поклонился в ответ. Элейн поразили его глаза – живые, глубокие, всевидящие и всепонимающие.
– Это Майкл. – Король привстал и указал на гостя. – Величайший провидец в Шотландии, если не во всей Европе. – Александр многозначительно улыбнулся. – Он прибыл, чтобы предсказать мою судьбу. Не так ли, сэр Кудесник?
Прорицателя пригласила Джоанна, горевшая желанием узнать свое будущее. Но тот говорил с ней об убывающей луне, о затемнениях небесного свода, о противостоянии планет и толком ничего не сказал.
Элейн чувствовала его силу, которая исходила волнами, как и от Эиниона; она прощупывала, проникала в душу, пугала. Замерев на месте, Элейн ощущала, как эта сила окутывает ее, словно паутиной, забираясь в самые дальние уголки сознания. Страх ушел так же быстро, как и пришел, и Элейн взглянула в глаза старца со странным облегчением. Она сразу поняла, что у них будет разговор. Не сейчас, не в присутствии короля, тети Джоанны и мужа, но потом, наедине.
X
– Что ждет королеву? – Элейн едва осмелилась взглянуть в глаза Майкла. Он устроил их встречу так, как она и ожидала. Его слуга привел ее в этот укромный уголок у внешних стен замка так незаметно, будто набросил на ее плечи плащ-невидимку.
– То, что ждет королеву, это тайна ее и богов, дочь моя. – Прорицатель в своем черном плаще был не только высок, но и очень худ. Он стоял выпрямившись, хотя и опирался на посох.
– У нее больше не будет детей, – прошептала Элейн, боясь произнести это снова громко.
– И все же я вижу наследника для Шотландии. – Майкл холодно улыбнулся. – У вас есть дар и сила, мадам, но вы не умеете ими пользоваться, а это опасно. – Элейн смотрела в сторону, ее сердце взволнованно стучало, она слышала только первую фразу – про сына для Шотландии. Она знала: это будет ее сын.
– Вы должны научиться оберегать правду и оценивать ее, ибо это может оказаться не та правда, что вы ищете. Боги любят говорить загадками, – поучительно продолжал Майкл. – Здесь, в Шотландии, вам грозит опасность. Вам ничего не говорят об этом видения? В ваших глазах – золотые диадемы, но перед ними будет смерть.
Элейн почувствовала, как ее обдало холодом.
– Смерть всегда предшествует передаче трона, – прошептала она. Она не хотела верить тому, что смерть может настичь Александра.
– Верно! – Майкл снова улыбнулся. – Мне хотелось бы научить вас кое-чему, леди. У меня уже давно не было учеников.
Элейн рассмеялась, почувствовав внезапное облегчение. Она уже была готова согласиться! Иметь силу видения, уметь ею пользоваться, обладать знанием – это было бы чудесно. Но это было бы и страшной тяжестью, и Элейн с сожалением призналась, что не сумеет справиться с ней.
– Боюсь, что этот путь – не для меня, – сказала она печально. – Мое место рядом с мужем. То, что я вижу, я должна понять сама. Только бы эти картины были яснее!
– Но толкование снов и видений требует учения, молитвы и поста. Это задача слишком трудна для графини, – сказал Майкл.
Элейн молчала. Гнев боролся в ней с искушением, она поняла, что бард бросает ей вызов. Она вздохнула и расправила плечи:
– Тогда я останусь в неведении и буду ждать, пока боги не откроют свою волю так, чтобы я поняла. – Она помолчала. – Вы ответите на один мой вопрос?
Майкл поднял бровь:
– Только на один?
Элейн нервно усмехнулась.
– Это касается короля. – Ее голос снова упал до шепота. – Мне кажется, что я знала его всю свою жизнь. Но ведь это невозможно, верно?
Он задумчиво оперся на свой посох, глядя куда-то в сторону.
– Возможно, – сказал он, – возможно даже, что вы знали друг друга целую вечность.
Дрожь пробежала по спине Элейн. «И я любила его? – хотела она спросить. – Я любила его целую вечность?» Она тоже смотрела в сторону, смущенная и испуганная своими мыслями.
– Почему мы видим вещие сны, – вырвалось у нее, – почему нас посещают видения, если мы не можем изменить свою судьбу, что бы мы ни увидели?
Майкл улыбнулся.
– Вот тут, миледи, вы ошибаетесь. – Он посмотрел вниз на ручей, бежавший около их ног, прислушался к плеску темной воды. – Боги посылают нам знамения, чтобы мы могли внять им. Беда в том, что мы, простые смертные, редко понимаем то, что нам хотят сказать…
Элейн почувствовала комок в горле.
– А Уильям? Я могла спасти Уильяма?
– Я ничего не знаю про Уильяма. – Прорицатель пожал плечами. – Но вас, миледи, ждет трудная судьба. Я вижу, как она парит вокруг вас, звеня мечами и оставляя пятна крови. Я вижу, как эта судьба идет из прошлого и уходит в будущее. – Он снова взглянул на Элейн, но глаза его смотрели куда-то мимо, вдаль.
– Я вижу вас матерью династии королей.
Элейн вздрогнула: именно эти слова она слышала и от Эиниона.
– Стану ли я королевой? – едва слышно прошептала она.
Майкл долго стоял неподвижно. Наконец его взгляд обрел ясность, и он будто вновь увидел Элейн. В этот момент большая сова белым призраком пролетела между деревьев и хрипло крикнула, разорвав тишину. Майкл покачал головой:
– Я больше ничего не вижу…
XI
Большой зал замка был полон народа. В воздухе сильно пахло жареным мясом, вином, потом, духами и цветочной водой. Элейн шла сквозь толпу, оглушенная криками, смехом и музыкой; ее взгляд был прикован к двум мужчинам, сидевшим за высоким столом в центре зала. Король и граф были увлечены разговором и, казалось, не замечали шума вокруг. Внезапно Элейн увидела, что Александр поднял голову. Их взгляды встретились, но не столкнулись, а как бы обнялись в воздухе, и Элейн снова испытала дрожь узнавания, всякий раз охватывавшую ее, когда они так смотрели друг на друга. Сидевший рядом с королем Джон, ее бледный и красивый муж, вдруг показался ей совершенно незнакомым человеком.
XII
Ронвен стояла перед графом и графиней Честер, облаченная в мокрую шерстяную накидку с капюшоном, отброшенным на спину. Пока она шла через зал, ее сопровождали недоуменные и насмешливые взгляды, но Ронвен не обращала на них внимания, и только какая-то маленькая часть ее сознания втайне делала пометки: кто из этих людей друг, а кто – враг.
Когда она присела в реверансе, ни граф, ни графиня не улыбнулись.
– Миледи, я привезла вам послание из Гвинеда. – Ронвен старалась не смотреть на графа.
Элейн встала, шагнула к Ронвен и, взяв ее за руки, поцеловала в щеку.
– Я очень рада видеть тебя! – сказала она.
– В самом деле, милая? – Ронвен внимательно посмотрела на Элейн. Ее дитя выглядело хорошо, только в глазах мелькали какие-то тени. Ронвен перевела взгляд на Джона. Тот улыбнулся уголком рта и поднял бровь.
– Как видите, леди Ронвен, моя жена рада видеть вас. Уверен, что она с удовольствием разделит ваше общество!
Ронвен не уловила в этих словах особой теплоты, не было в них, однако, и враждебности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Я слышу рог, нам надо туда. – Она взмахнула рукой, но лошадь Малкольма загораживала дорогу, не давая ей проехать. Граф спешился и, наклонившись, сказал:
– Похоже, она охромела. Подождите, миледи…
Элейн нетерпеливо дернула поводья Непобедимого.
– Мы потеряем короля!..
– А зачем нам король? – спросил в ответ Малкольм, выпрямился и, взяв Элейн за талию, легко снял ее с седла и опустил на землю. От удивления Элейн не сопротивлялась, она успела сказать только «милорд!», и через мгновение граф уже прижал ее к груди. Его рот с силой впился в ее губы, а руки жадно нащупывали застежки ее платья. Теряя равновесие и чувствуя под ногами мягкую землю на самой кромке обрыва, Элейн сумела высвободить руку и вцепилась в лицо Малкольма. Когда ее палец задел глаз графа, тот чертыхнулся от боли, и Элейн наконец высвободилась из его объятий. Волосы ее растрепались, слезы бессилия и обиды застилали глаза. Вскочив в седло, она с места пустила Непобедимого в галоп, и умное животное само вынесло ее на дорогу, с которой она совсем недавно свернула…
Король уже стоял среди приближенных, рассматривая великолепного оленя. Когда Элейн подъехала ближе, Александр с усмешкой посмотрел на нее и сказал:
– Сдается мне, миледи, вы хотели быть на охоте, но, к сожалению, олень вас не дождался! – И, увидев ее растрепанные волосы и порванное в нескольких местах платье, добавил: – Кажется, где-то была еще одна маленькая охота!
Улыбка постепенно сошла с его лица, а стоявший рядом с королем Лорд Эннондейл нахмурился.
– Один из ваших лордов, ваша милость, видимо, плохо знаком с правилами хорошего тона. – Элейн залилась краской. – Он пытался обесчестить меня, а значит, и моего мужа!..
– Ну что вы, миледи! – Король подошел к ней. – Я уверен, что вы преувеличиваете. Если мужчина выражает восхищение, то большинство леди воспринимает это как комплимент! – Он взял Элейн за руку, но не подал вида, даже ощутив ее дрожь. Однако глаза короля стали серьезными. – Лорд Файф – сорвиголова, милая, и он не делает секрета из своей симпатии к вам. Ведь это был он, не так ли? – Король оглядел стоящих вокруг в поисках графа. – Он не смог сдержаться, когда вы были вдвоем, и решил поцеловать вас, верно? – Король улыбался, но Элейн слышала в его голосе повелительные нотки.
– Но, ваша милость!..
– Достаточно, Элейн! – Он сильно сжал ее руки, лежавшие на луке седла, и тихо сказал: – Я поговорю с лордом Файфом. Я напомню ему, что вы – замужняя дама, хотя и выглядите так свежо, молодо и… соблазнительно!
«Он и сам выглядел привлекательнее всех мужчин, этот король Шотландии, – подумала Элейн, – золотистые волосы, светлая борода, требовательные, проницательные глаза…» И все же Элейн испугалась, почувствовав не столько силу его рук, сколько силу его воли. Смутившись, она отвернулась в сторону, и в тот же момент рука Александра разжалась, и он мягко сказал:
– Все, закончим об этом!
Элейн смотрела, как он снова вернулся к своим спутникам, слышала, как они смеялись и радостно кричали, когда тушу оленя привязывали к двум длинным жердям, и снова ощутила невыносимое одиночество.
VI
– Ну как тебе понравилась охота? – устало спросил Джон, глядя на Элейн слезящимися глазами, покрасневшими от чтения и простуды.
– Не слишком, – Элейн покачала головой. – Мне не очень нравится здесь, милорд! – Элейн все еще не могла успокоиться после случившегося, особенно после разговора с королем.
– Надеюсь, ты не слишком надоедала королю или его приближенным? Ведь ты понимаешь, как важно, чтобы они… – Джон нахмурился.
– А не хотите ли вы, милорд, спросить, не слишком ли они надоедали мне? – перебила его Элейн.
– Что случилось? – Джон встал из-за стола, отбросив перо.
– Граф Файф пытался совершить насилие! Он целовал меня, дал волю своим рукам…
– Не может быть! Граф Файф – один из самых влиятельных и уважаемых людей в королевстве…
– Но он домогался вашей жены, милорд! Когда мой отец обнаружил в постели моей матери другого мужчину, он просто повесил его, как обычного вора!
– Де Броуз был врагом твоего отца, Элейн, если на то пошло. Да и лорд Файф не был в твоей постели. Это разные вещи. Я полагаю, что он просто поцеловал тебя, поддавшись порыву, и все.
– И все?! И вы не возражаете, милорд?
– Возражаю! – Джон скрестил руки на груди. – Но я не хочу придавать этому случаю такое большое значение и делать из себя – да и из тебя – посмешище при дворе! Он ударил тебя? Причинил тебе боль? Нет, он лишь польстил тебе, может быть, не слишком удачно, но он показал, что мужчина может потерять из-за тебя голову! Постарайся впредь не оказываться с Малкольмом наедине.
– И это все, что вы можете сказать, милорд? – Элейн задохнулась от негодования: ее спокойного, строгого мужа это происшествие даже не взволновало. – Вы такой же, как и король, милорд! Вы считаете это шуткой! Доблестный граф Файф в лесу пытался поцеловать леди Честер. О нет, она не обесчещена, она даже не должна сердиться на него. Она должна смеяться и чувствовать себя польщенной!
– Ты рассказала об этом королю? – Джон сдвинул брови. – Элейн, я не хочу, чтобы ты стала причиной раздора среди его окружения.
– Раздора? – Элейн была в ярости. – Возможно, если бы вы, милорд, были бы там, на охоте вместе со всеми, не было бы никаких раздоров! Если бы вы чаще бывали рядом со мной при дворе, то не было бы…
– Довольно! – воскликнул Джон. – Позвольте напомнить вам, миледи, что ничего бы не произошло и в том случае, если бы вы остались со мной! И впредь вы будете здесь, рядом со мной. Тогда все мужчины двора будут знать, что вы не любительница охоты, а прежде всего верная и преданная жена!
Ночь Джон провел, повернувшись к Элейн спиной и закутавшись в одеяло. Сырость и холод, принесенные ветром с реки, казалось, насквозь пропитали стены замка, и под утро Джон снова начал глухо кашлять.
VII
Большой Эдинбургский замок чернел на мокрых от дождя скалах. Глядя на него, Ронвен ощущала, как ее сердце сжимается от страха. Неужели Элейн, беззащитное дитя, должна провести здесь всю свою жизнь и стать пленницей этой холодной северной земли? Она плотнее закуталась в плащ и оглядела своих слуг. Те были измучены далеким путешествием не меньше ее самой, а теперь еще оказалось, что нужно ехать в Данфермлайн, куда король и весь двор уехали еще несколько дней назад, и переправиться через реку Форт.
Темнело. Им еще предстояло найти ночлег в Эдинбурге, накормить лошадей и разыскать паромщика… Ронвен подсчитывала в уме, сколько серебряных монет осталось у нее и кошельке. Хватит ли на хлеб и мясо? Хватит ли этого, чтобы заплатить за чистую постель на постоялом дворе? Будет ли, чем рассчитаться за перевоз?..
Она смотрела, как один из слуг, остановив высокого узколицего шотландца, пытается выяснить, где можно найти пристанище на ночь. Она видела, как эти двое, с трудом понимая язык друг друга, наконец, договорились, и уэльсец понимающе закивал.
– Нам нужно выехать из города – постоялый двор есть около аббатства Святого Креста, на опушке леса. Этот шотландец, по-моему, сказал, что утром мы сможем найти там паромщика.
Ронвен вздохнула и направила лошадь вниз по дороге. Теперь, когда она была уже близко от своей любимицы, ее снова стали одолевать сомнения: что скажет Элейн, когда увидит ее, когда узнает, что Ронвен сожгла письмо Эиниона, а главное – это и вынудило Ронвен к столь тяжелому путешествию на север, – что старый предсказатель умер, а с ним умерло и послание, настолько важное, что оно требовало немедленного возвращения Элейн.
VIII
Данфермлайн
В эту ночь Элейн снова приснился король. Это случилось уже в третий раз, и опять, проснувшись среди ночи, она прятала горевшее от стыда лицо в подушке. Ей было стыдно оттого, что она видела такие распутные сны про кузена своего мужа, про мужа своей тетки.
Элейн слушала шум дождя за окном, вдыхала наполнявший комнату густой запах свежей земли, напоенной влагой. Вдруг она уловила какое-то движение в комнате, где у стен стояли низкие кровати для слуг, скрип дерева, приглушенный смех…
Элейн повернулась к Джону, мерно и глубоко дышавшему рядом, осторожно коснулась его спины, пробежалась пальцами по его позвонкам… Джон пошевелился, проворчал что-то, повернулся на другой бок и снова заснул. В комнате тоже все стихло.
IX
– Леди Честер!
Иногда король обращался к ней официально, иногда называл ее Элейн, а иногда говорил на шотландский манер «милая», так же, как своей жене. Элейн никогда не могла с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно.
– Леди Честер, к нам прибыль гость, который вас, несомненно, заинтересует!
Рядом с королем на возвышении сидела Джоанна, а возле нее племянник Элейн Роберт Брюс, недавно произведенный из пажей в оруженосцы. В ознаменование этого события он несколько раз показывал язык Элейн, когда думал, что этого никто не видит. Лицо Джоанны все еще было бледным, за последние несколько недель она сильно похудела, но глаза ее уже были спокойными и не заплаканными. Роберту удавалось даже иногда заставить ее улыбнуться.
Проходя через зал об руку с мужем, Элейн смогла рассмотреть гостя, о котором говорил Александр. Это был высокий старик, одетый в черное платье и плащ. Его седые волосы и такая же борода в свете свечей казались серебряными. «Это – бард, – подумала Элейн, – как Эинион, а может быть, и прорицатель». Элейн стало не по себе.
Рядом с Джоном она прошла через зал, чувствуя на себе множество взглядов и понимая, что шепот, сопровождающий ее, связывает ее имя с именем графа Файфа, несмотря на то, что она с того памятного дня старалась держаться от него подальше и в королевской охоте больше не участвовала, следуя воле мужа.
Элейн подняла голову и встретилась глазами с королевой. Джоанна улыбнулась племяннице – за последние недели они очень подружились. Джоанну привлекала открытость и теплота души Элейн – именно этого так недоставало придворным дамам с их лицемерием и тягой к интригам.
Подойдя к возвышению, Элейн поклонилась королевской чете, старец поднялся со своего места подле Александра и поклонился в ответ. Элейн поразили его глаза – живые, глубокие, всевидящие и всепонимающие.
– Это Майкл. – Король привстал и указал на гостя. – Величайший провидец в Шотландии, если не во всей Европе. – Александр многозначительно улыбнулся. – Он прибыл, чтобы предсказать мою судьбу. Не так ли, сэр Кудесник?
Прорицателя пригласила Джоанна, горевшая желанием узнать свое будущее. Но тот говорил с ней об убывающей луне, о затемнениях небесного свода, о противостоянии планет и толком ничего не сказал.
Элейн чувствовала его силу, которая исходила волнами, как и от Эиниона; она прощупывала, проникала в душу, пугала. Замерев на месте, Элейн ощущала, как эта сила окутывает ее, словно паутиной, забираясь в самые дальние уголки сознания. Страх ушел так же быстро, как и пришел, и Элейн взглянула в глаза старца со странным облегчением. Она сразу поняла, что у них будет разговор. Не сейчас, не в присутствии короля, тети Джоанны и мужа, но потом, наедине.
X
– Что ждет королеву? – Элейн едва осмелилась взглянуть в глаза Майкла. Он устроил их встречу так, как она и ожидала. Его слуга привел ее в этот укромный уголок у внешних стен замка так незаметно, будто набросил на ее плечи плащ-невидимку.
– То, что ждет королеву, это тайна ее и богов, дочь моя. – Прорицатель в своем черном плаще был не только высок, но и очень худ. Он стоял выпрямившись, хотя и опирался на посох.
– У нее больше не будет детей, – прошептала Элейн, боясь произнести это снова громко.
– И все же я вижу наследника для Шотландии. – Майкл холодно улыбнулся. – У вас есть дар и сила, мадам, но вы не умеете ими пользоваться, а это опасно. – Элейн смотрела в сторону, ее сердце взволнованно стучало, она слышала только первую фразу – про сына для Шотландии. Она знала: это будет ее сын.
– Вы должны научиться оберегать правду и оценивать ее, ибо это может оказаться не та правда, что вы ищете. Боги любят говорить загадками, – поучительно продолжал Майкл. – Здесь, в Шотландии, вам грозит опасность. Вам ничего не говорят об этом видения? В ваших глазах – золотые диадемы, но перед ними будет смерть.
Элейн почувствовала, как ее обдало холодом.
– Смерть всегда предшествует передаче трона, – прошептала она. Она не хотела верить тому, что смерть может настичь Александра.
– Верно! – Майкл снова улыбнулся. – Мне хотелось бы научить вас кое-чему, леди. У меня уже давно не было учеников.
Элейн рассмеялась, почувствовав внезапное облегчение. Она уже была готова согласиться! Иметь силу видения, уметь ею пользоваться, обладать знанием – это было бы чудесно. Но это было бы и страшной тяжестью, и Элейн с сожалением призналась, что не сумеет справиться с ней.
– Боюсь, что этот путь – не для меня, – сказала она печально. – Мое место рядом с мужем. То, что я вижу, я должна понять сама. Только бы эти картины были яснее!
– Но толкование снов и видений требует учения, молитвы и поста. Это задача слишком трудна для графини, – сказал Майкл.
Элейн молчала. Гнев боролся в ней с искушением, она поняла, что бард бросает ей вызов. Она вздохнула и расправила плечи:
– Тогда я останусь в неведении и буду ждать, пока боги не откроют свою волю так, чтобы я поняла. – Она помолчала. – Вы ответите на один мой вопрос?
Майкл поднял бровь:
– Только на один?
Элейн нервно усмехнулась.
– Это касается короля. – Ее голос снова упал до шепота. – Мне кажется, что я знала его всю свою жизнь. Но ведь это невозможно, верно?
Он задумчиво оперся на свой посох, глядя куда-то в сторону.
– Возможно, – сказал он, – возможно даже, что вы знали друг друга целую вечность.
Дрожь пробежала по спине Элейн. «И я любила его? – хотела она спросить. – Я любила его целую вечность?» Она тоже смотрела в сторону, смущенная и испуганная своими мыслями.
– Почему мы видим вещие сны, – вырвалось у нее, – почему нас посещают видения, если мы не можем изменить свою судьбу, что бы мы ни увидели?
Майкл улыбнулся.
– Вот тут, миледи, вы ошибаетесь. – Он посмотрел вниз на ручей, бежавший около их ног, прислушался к плеску темной воды. – Боги посылают нам знамения, чтобы мы могли внять им. Беда в том, что мы, простые смертные, редко понимаем то, что нам хотят сказать…
Элейн почувствовала комок в горле.
– А Уильям? Я могла спасти Уильяма?
– Я ничего не знаю про Уильяма. – Прорицатель пожал плечами. – Но вас, миледи, ждет трудная судьба. Я вижу, как она парит вокруг вас, звеня мечами и оставляя пятна крови. Я вижу, как эта судьба идет из прошлого и уходит в будущее. – Он снова взглянул на Элейн, но глаза его смотрели куда-то мимо, вдаль.
– Я вижу вас матерью династии королей.
Элейн вздрогнула: именно эти слова она слышала и от Эиниона.
– Стану ли я королевой? – едва слышно прошептала она.
Майкл долго стоял неподвижно. Наконец его взгляд обрел ясность, и он будто вновь увидел Элейн. В этот момент большая сова белым призраком пролетела между деревьев и хрипло крикнула, разорвав тишину. Майкл покачал головой:
– Я больше ничего не вижу…
XI
Большой зал замка был полон народа. В воздухе сильно пахло жареным мясом, вином, потом, духами и цветочной водой. Элейн шла сквозь толпу, оглушенная криками, смехом и музыкой; ее взгляд был прикован к двум мужчинам, сидевшим за высоким столом в центре зала. Король и граф были увлечены разговором и, казалось, не замечали шума вокруг. Внезапно Элейн увидела, что Александр поднял голову. Их взгляды встретились, но не столкнулись, а как бы обнялись в воздухе, и Элейн снова испытала дрожь узнавания, всякий раз охватывавшую ее, когда они так смотрели друг на друга. Сидевший рядом с королем Джон, ее бледный и красивый муж, вдруг показался ей совершенно незнакомым человеком.
XII
Ронвен стояла перед графом и графиней Честер, облаченная в мокрую шерстяную накидку с капюшоном, отброшенным на спину. Пока она шла через зал, ее сопровождали недоуменные и насмешливые взгляды, но Ронвен не обращала на них внимания, и только какая-то маленькая часть ее сознания втайне делала пометки: кто из этих людей друг, а кто – враг.
Когда она присела в реверансе, ни граф, ни графиня не улыбнулись.
– Миледи, я привезла вам послание из Гвинеда. – Ронвен старалась не смотреть на графа.
Элейн встала, шагнула к Ронвен и, взяв ее за руки, поцеловала в щеку.
– Я очень рада видеть тебя! – сказала она.
– В самом деле, милая? – Ронвен внимательно посмотрела на Элейн. Ее дитя выглядело хорошо, только в глазах мелькали какие-то тени. Ронвен перевела взгляд на Джона. Тот улыбнулся уголком рта и поднял бровь.
– Как видите, леди Ронвен, моя жена рада видеть вас. Уверен, что она с удовольствием разделит ваше общество!
Ронвен не уловила в этих словах особой теплоты, не было в них, однако, и враждебности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60