Грэг с молчаливого согласия парня принял у него с рук на руки бесчувственную ворожею и ободряюще улыбнулся.
Последнее щупальце обвило Ростиславу голову, а на конце его вырос цветок-лотофаг.
«Приготовься, Избранник», — прошелестел Абратос в мозгу парня.
«Готов», — мысленно ответил тот, а в следующее мгновение мир закружился и исчез…
8
Образы… Поток сумбурных видений, чьи-то лица, всполохи, абстрактные фигуры и события прошлого… Ростислав не чувствовал своего тела, не в состоянии был закрыть глаза или отвести взгляд. Это было словно во сне, но проснуться он тоже не мог, как ни старался. Калейдоскоп угнетал, Ростиславу до смерти хотелось пошевелиться, но ничего не получалось.
Перед взором пронесся образ Аргаррона в виде огромного черного гарра, потом в виде человека в аккуратном черном костюме. Ростиславу почему-то казалось, что эти облики далеко не единственные среди масок архидемона.
«Враг, — тут же подумал Ростислав. — Враг, враг, враг… он убивает ради власти, его слуги убили моих родных и похитили их души… это враг, я должен убить его…»
Словно молния ударила в сознании… Ростислав обнаружил, что сидит в поезде, идущем куда-то по темному тоннелю… напротив него сидит Проводник из предыдущего сна-испытания, в вагоне больше никого нет…
— Что тебе надо? — спросил Ростислав.
— Вопрос в другом. — Проводник улыбнулся, показав клыки. — Вопрос в том, что тебе надо, Ростислав.
— Но…
— Посмотрим на дело с другой стороны… — Проводник прервал речь, так как поезд пронесся через какой-то мост и звуки движения всё равно заглушили бы его голос. — Так вот, посмотрим с другой стороны… По-твоему, кто виноват во всех нынешних неприятностях?
— Ну… Аргаррон? — Ростислав неуверенно высказал самый напрашивающийся ответ.
— Ты такой предсказуемый… — Проводник закинул ногу на ногу. — А ведь желание летать было твоим. И благодаря тебе Аргаррон вырвался на свободу.
— Моим желанием не было попадать в чужой мир, — не сдавался Ростислав. — К тому же, если бы я знал, что из себя представляет тот, кого я спасаю в собственном дворе, я бы еще трижды подумал, вытаскивать меч или нет… К тому же, если не я, кто-нибудь еще помог бы…
— Оправдания. — Проводник философски возвел очи горе. — Да, твое благородство и желание помочь ближнему делают тебе честь, но и за свое желание ты ухватился сразу…
— А что такого? — спросил Ростислав. — Предлагают, так бери. Кто же откажется от исполнения желания?
Проводник расхохотался:
— Какой же ты еще мальчишка…
— Это почему? — обиделся юноша. — Ты, между прочим, одного со мной возраста.
— Вдвойне мальчишка, — сказал Проводник. — Ты думаешь, что мужчина — это возрастная планка?.. Или факт того, что тебе удалось овладеть женщиной?
— А что же тогда, если не это?
— Вот! — Проводник воздел палец. — Пока ты не поймешь этого сам, ты так и останешься мальчишкой в сердце своем. Ребенком.
Ростислав вскочил.
— А ты меня не учи! Тоже мне, нашелся…
— Ну, ну, — примирительно поднял согнутые в локтях руки проводник. —Я не тот Проводник, который явился тебе по команде Аргаррона… Я лишь образ в твоем разуме.
Ростислав не успел ответить, перед глазами снова замелькали образы, и словно вся жизнь потекла перед глазами…
Тесно… тяжело двигаться вперед, и сил почти нет… но стенки пульсируют, проталкивая вперед, к свету, такому страшному и непонятному… Вот какая-то сила подхватывает и поднимает вверх, к белому, ослепительному свету… Легкие, не привыкшие к воздуху, болят… Голоса, тогда еще непонятные, и теплые, ласковые руки…
— Это мальчик…
— Мы назовем его Ростислав…
Позже. Намного для ребенка, но краткие несколько лет для взрослых… Дискомфорт от первых очков, что надевают на нос еще в детском саду. Ростик по мере сил пытается скрывать, что плохо видит… Потом это становится невозможным…
— И откуда в детях столько злобы? — спрашивает мама, смазывая йодом ссадины сына, которого избили в школе просто потому, что он оказался не такой, как все, и не захотел подстраивать учительнице пакость. — И очки разбили зачем-то…
Ростик не отвечает. Как объяснишь маме, что времена изменились и среди детей в школах устанавливаются те же понятия, что и на улице?
— Да ты посмотри на себя! — смеется Наташка из параллельного класса. — Кожа да кости, очки что фары у «КАМАЗа»… придумал тоже — «в кино»…
Ростислав, захлебнувшись плачем, резко разворачивается и уходит, отказываясь понимать, зачем она так, при всех…
— Не можешь быть сильным, будь умным, — говорит отец, уходя на работу. — Потому что слабые и глупые погибают… Если тебя заберут в армию, тебе конец. Ты слишком слаб физически и слишком честен.
После этого семиклассник Коротков выбивается на четверки, а после и вовсе становится отличником.
Потому что для того, чтобы быть сильным, пришлось бы драться.
«Хватит!» — мысленно крикнул Ростислав, прерывая поток видений. — «Я не хочу вспоминать всё это!»
«Ты убегаешь?» — спросил чей-то голос из образовавшейся вокруг пустоты.
«Да… Нет… я не убегаю от прошлого… Я просто… не хочу всё это вспоминать, это больно…»
«Ты ведь до сих пор не веришь в себя…»
«Я верю…»
«Не обманывай сам себя… Ты просто хочешь всем доказать, что тоже на что-то способен, что ты особенный. И Каенор подходит для этого, как ничто другое».
«Какое значение имеет мотив, если результат будет сходным?»
«А он не будет… Мотив имеет очень большое значение, если имеешь дело с существами такого уровня, как Аргаррон».
«Как же быть?»
«Почему ты спрашиваешь меня? Ты должен спрашивать себя».
«Я не понимаю»
«Это плохо, когда не можешь понять себя».
«Помогите мне…»
Голос, отвечающий Ростиславу, приобрел интонации многоголосого шепота:
«Если мы тебе поможем, это может тебе не понравиться… Кроме того, ты лишишься одной из своих свобод».
«Это плата?»
«Можно сказать и так. Но в твоем нынешнем состоянии ты никогда не одолеешь архидемона. Ты должен был закончить обучение, но ты сам отказался от этого пути, пытаясь спасти жизни, которые должны были быть принесены в жертву этому времени…»
«А что вы собираетесь делать со мной?»
«Один из нас, а значит и все мы, будем в твоем теле. Но учти, что это на всю жизнь».
Ростислав не нашелся что ответить.
«Мы сейчас вернем тебе сознание, — прошелестел хор голосов. — Ты сможешь отказаться вплоть до того момента, когда цветок распустится. После этого пути назад не будет».
На Ростислава накатило ощущение падения, потом он снова начал чувствовать свое тело и открыл глаза. Он висел, обнаженный, среди нагромождений зеленых стеблей, листьев и соцветий, надежно поддерживаемый гибкими лианами за руки, ноги и крылья. Вокруг царил полумрак, растения двигались словно живая река из растений, заплетаясь вокруг Ростислава в странный узор. Тот не пытался сопротивляться, но всё же ему было несколько не по себе.
Растения сплетались вокруг тела юноши, и тот немного дрожал от холодных и немного влажных прикосновений. Он чувствовал, как стебли скользнули вдоль конечностей, позвоночника, оплели грудь и шею. Листья, словно одежда, облепили тело, оставив открытыми голову, кисти рук и перепонки крыльев. Перед лицом юноши медленно поднялся стебель, на конце которого раскачивался бутон, похожий на тот, что Ростислав видел на корабле.
«Страшно-то как, — подумал юноша. — Но я должен… должен согласиться».
Цветок медленно раскрылся, повернувшись к Ростиславу. Тот вздрогнул, когда увидел там подобие своего собственного лица. Цветок качнулся вперед, словно пытаясь поцеловать Ростислава, и тот, не выдержав, оглушительно заорал от страха. Лотофаг тем временем прикоснулся к лицу парня, обняв его голову лепестками и заглушив крик, после чего мысли Ростислава закрутились в сумбуре образов, голосов и еще чего-то неуловимого, после чего сознание снова быстро погасло.
«Ростислав, очнись», — прозвучал в мозгу юноши мягкий голос, сопровождаемый почти неуловимым шелестом.
— Ростислав, очнись, — пробился откуда-то голос Лии, будто вторивший первому.
Юноша открыл глаза. Он лежал на палубе их корабля, под головой у него было что-то мягкое, очевидно скатанная одежда или одеяло. Рядом, привстав на одно колено, стояла Лия, и на ее лице были видны дорожки от слез. Краем глаза Ростислав заметил Грэга, который стоял возле пульта и что-то бурчал под нос. Судя по тому, что за бортом медленно плыли облака, с Острова Лотофагов они уже улетели.
Ростислав сел, взявшись одной рукой за лоб. Голова немного кружилась, но в целом другого дискомфорта не было.
— Ростик! — Лия, всхлипнув, прильнула к юноше. Тот обнял ее, несильно прижал к себе.
— Ну, тихо, — сказал он. — Со мной всё в порядке, правда.
— Ты изменился, — заметила Лия, чуть отстранившись. Ростислав оглядел себя. Растительная одежда никуда не делась, красивым узором сплетаясь по всему телу в сплошной покров, похожий чем-то даже на доспехи. Юноша потрогал свою новую одежду рукой. Листья оказались довольно упругими, приятными на ощупь и шуршали, как штормовка.
«Приветствую, Избранник Ростислав! — раздался голос в голове. — Как тебе твой новый покров?»
— Мм… А ты кто? — спросил Ростислав вслух, а когда Лия подняла на него полный удивления и страха взгляд, пояснил ей: — Это лотофаг во мне… он со мной говорит.
Лия взяла Ростислава за руку и сжала ее.
— Ростик, это же навсегда…
«Я могу убрать покровы, — пояснил лотофаг. — Полностью или частично, когда захочешь. Впрочем, почти все выделения твоего тела поглощу я, так что тебе не понадобится вылезать из одежды…»
«А имя у тебя есть?» — мысленно спросил Ростислав.
«Да, конечно, оно прозвучало бы как Мирлас».
«Мирлас, а что имел в виду Абратос, когда говорил, что надо будет пожертвовать свободой?»
«Ну, хотя бы то, что я слышу все твои мысли без исключения…»
Ростислав вздрогнул. По его личному мнению, некоторые из его мыслей никак не касались посторонних.
«Не беспокойся, — передал лотофаг. — Мне совсем неинтересна твоя личная жизнь, равно как и тебе вряд ли будет интересен технический процесс цветения и опыления»
Юноша улыбнулся. Похоже, рассказы родителей о «тычинках и пестиках» обретали для него новое значение.
— Ну как? — спросила Лия.
— Его зовут Мирлас, и он настроен дружелюбно, — ответил Ростислав. — Правда, пока не знаю, какого рода помощь он мне окажет. Да, и насчет твоего вопроса — он может убрать покровы по первой просьбе.
— Он закрывает твой мозг от псионики, — сказала Лия. — Я больше не могу общаться с тобой мысленно.
— Не скажу, что сильно переживаю, — сознался Ростислав. — Ты иногда меня заставала врасплох…
«Ну что, хочешь проверить свою новую защиту? — спросил Мирлас. — И можешь мне отвечать мысленно».
«Чуть позже, — ответил Ростислав. — Я… немного освоюсь, ладно?»
«Конечно».
Корабль тем временем пролетел сквозь облако, и Ростислав улыбнулся бодрящей прохладе. У него в мире полет в облаках был бы связан с ужасным холодом, но в Каеноре слой теплого воздуха был довольно толстым и холодать начинало только в районе слоя перистых облаков, а вблизи Великой Бездны, наоборот, начинало немного теплеть. Какова температура за покровом облаков, никто не знал. Проводимые ранее исследования не увенчались успехом, так как тросы, опущенные вниз, резко рвало во все стороны, после чего привязанный зонд мгновенно отрывался. Изредка за тросом утягивало и корабль незадачливых исследователей. Гипотез об обитающей в Великой Бездне Силе ходило множество, но ни одну доказать не представлялось возможным: даже заклинания были бессильны проникнуть за нижний облачный покров.
Ростислав подошел к Грэгу и спросил:
— Ты знал, что так будет?
— Понятия не имел. — Шакмар пожал плечами. — Прости, если что не так…
— Да ничего, я сам согласился, — сказал Ростислав, улыбнувшись. — Абратос, прежде чем начать, спросил мое мнение…
— Если то, что я слышал о твоем чувстве долга, верно то ты согласился бы и на пасть маргаррата, если бы это вдруг понадобилось для дела, — буркнул шакмар. — А теперь ты всю жизнь останешься в обществе лотофага.
— Не вижу в этом ничего такого страшного. — Ростислав дернул крыльями.
«Ростислав, — вмешался Мирлас, — я в любой момент могу полностью покинуть твое тело, только скажи».
«Но Абратос говорил…»
«Абратос проверял тебя, — перебил лотофаг. — Ты не замечаешь очевидных фактов».
— Мирлас говорит, что может покинуть мое тело в любой момент, — сказал Ростислав Грэгу.
— Да? — удивился тот. — А мне Та-Аксе сказал, что его тело Абратос покинуть не может.
«Ты слышал?» — мысленно спросил Ростислав.
«Да, конечно, — ответил лотофаг, причем, судя по прислушивающемуся шакмару, эти беззвучные слова предназначались и для него. — Тут возможно два варианта: либо Та-Аксе просто обманул Грэга, чтобы тот не уговаривал его улететь с острова, либо Абратос слился с криисом на радикально ином уровне, чем я с тобой».
«Даже так… Что ж, учтем».
Подошла Лия и обняла Ростислава крылом. Тот улыбнулся.
— Ты теперь такой странный на ощупь, — сказала девушка, — мягкий и бархатистый.
— Наверное, похоже на твои перья. — Ростислав повернулся к ворожее и обнял ее за талию.
— Эй, голубки, — сказал Грэг, — куда полетим, скажите лучше.
— А куда мы летим сейчас? — спросил Ростислав.
— Ну, сейчас просто возвращаемся от Острова Лотофагов на исходную позицию, — сказал шакмар. — Но надо будет решить, куда дальше, к карликам или к шакмарам.
— К Братству, — уверенно заявил Ростислав. — Теперь у меня есть пара сюрпризов для Аргаррона.
«О каких сюрпризах идет речь? — неслышно спросил Мирлас. — Я же тебе еще ничего не показал и не рассказал!»
«Уверен, что ты меня не разочаруешь», — кинул ответную мысль Ростислав.
«А когда приступим к занятиям?»
«Думаю, этой ночью».
— Хорошо, к Братству так к Братству, — сказал шакмар и немного изменил курс. — Только, боюсь, нам придется прорываться с боем.
— Не придется, — уверил его Ростислав. — Аргаррон ведь сказал, чтобы я прилетал один, вот я и прилечу один.
— А я? — спросила Лия. — А Грэг?
— А вы будете меня ждать, — пояснил Ростислав, потом спешно добавил, видя, что его друзья собираются спорить: — Сами посудите: так мне понадобится рассчитывать только на себя и Мирласа, а с вами мне придется всё время оглядываться назад. А так у меня останется надежное прикрытие тылов в вашем лице. Кроме того, я себе никогда не прощу, если с тобой или Грэгом что-то случится.
Лия вздохнула и посмотрела Ростиславу в глаза так, как умеют смотреть только девушки в глаза влюбленных в них юношей. Обычно от такого взгляда парни оказываются полностью во власти своих возлюбленных. «Влюбленный юноша» вздохнул и снова обнял Лию, вплотную притянув к себе.
— Прости, — шепнул он. — Но я просто не позволю тебе рисковать. И если ты не согласна делать так, как я говорю, я немедленно лечу обратно в Радужный Город…
— Ну хорошо, как скажешь, — сдалась Лия. — Только и ты на рожон не лезь, хорошо?
— Конечно. — Ростислав постарался, чтобы это звучало наиболее убедительно. — Мне же тоже хочется жить.
Лия не ответила и прижалась к юноше…
Корабль летел по направлению к полыхающему вдалеке зареву — острова карликов горели перед армиями Аргаррона.
Армада Грамба покидала острова карликов. Переоборудованные в кратчайшие сроки острова и летучие корабли, дирижабли и целая армада вертопланов. Карлики-предатели должны были за пару недель научить приставленных к ним гросков управлять сложными машинами. Армия, угрожающая Алашому и квострам, почти не выросла в числе из-за неизбежных потерь, но зато стала гораздо лучше оснащена технически.
— Теперь армия втрое сильнее, — сказал Император, стоя позади Аргаррона на новом флагманском острове. — И уже ничто тебя не остановит. Полагаю, сейчас самое время ударить по шуолам и квострам.
— Да, друг мой. — Архидемон кивнул. — Лорд Деймос позаботится об остатках Братства, а мы летим на Алашом.
— А если сюда прилетит Избранник? — спросил Император. — Лорд Деймос может и не справиться…
— Не недооценивай лорда, дружище, и не льсти Избраннику. — Аргаррон обернулся к Императору и ободряюще похлопал его по плечу. — Деймос служил мне еще до твоего рождения…
— Дашь мне повоевать на Алашоме? — спросил Император. — А то сабля к ножнам приросла…
Аргаррон расхохотался.
— Хорошо, поведешь армию… Но только особенно не нарывайся на клинки, заменить тебя некем.
— Самое то. — Гарр улыбнулся. — Спасибо.
Острова и машины армады постепенно отдалялись от растерзанных Островов Братства. После прорыва периметра и взятия нескольких крепостей карлики сломались. Разумеется, гордые воины Братства Молота не сдались. Они просто кончились. Аргаррон со товарищи разметал и воздушный флот, и наземные армии, и даже части народного ополчения, спешно собранные с подачи Боргара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Последнее щупальце обвило Ростиславу голову, а на конце его вырос цветок-лотофаг.
«Приготовься, Избранник», — прошелестел Абратос в мозгу парня.
«Готов», — мысленно ответил тот, а в следующее мгновение мир закружился и исчез…
8
Образы… Поток сумбурных видений, чьи-то лица, всполохи, абстрактные фигуры и события прошлого… Ростислав не чувствовал своего тела, не в состоянии был закрыть глаза или отвести взгляд. Это было словно во сне, но проснуться он тоже не мог, как ни старался. Калейдоскоп угнетал, Ростиславу до смерти хотелось пошевелиться, но ничего не получалось.
Перед взором пронесся образ Аргаррона в виде огромного черного гарра, потом в виде человека в аккуратном черном костюме. Ростиславу почему-то казалось, что эти облики далеко не единственные среди масок архидемона.
«Враг, — тут же подумал Ростислав. — Враг, враг, враг… он убивает ради власти, его слуги убили моих родных и похитили их души… это враг, я должен убить его…»
Словно молния ударила в сознании… Ростислав обнаружил, что сидит в поезде, идущем куда-то по темному тоннелю… напротив него сидит Проводник из предыдущего сна-испытания, в вагоне больше никого нет…
— Что тебе надо? — спросил Ростислав.
— Вопрос в другом. — Проводник улыбнулся, показав клыки. — Вопрос в том, что тебе надо, Ростислав.
— Но…
— Посмотрим на дело с другой стороны… — Проводник прервал речь, так как поезд пронесся через какой-то мост и звуки движения всё равно заглушили бы его голос. — Так вот, посмотрим с другой стороны… По-твоему, кто виноват во всех нынешних неприятностях?
— Ну… Аргаррон? — Ростислав неуверенно высказал самый напрашивающийся ответ.
— Ты такой предсказуемый… — Проводник закинул ногу на ногу. — А ведь желание летать было твоим. И благодаря тебе Аргаррон вырвался на свободу.
— Моим желанием не было попадать в чужой мир, — не сдавался Ростислав. — К тому же, если бы я знал, что из себя представляет тот, кого я спасаю в собственном дворе, я бы еще трижды подумал, вытаскивать меч или нет… К тому же, если не я, кто-нибудь еще помог бы…
— Оправдания. — Проводник философски возвел очи горе. — Да, твое благородство и желание помочь ближнему делают тебе честь, но и за свое желание ты ухватился сразу…
— А что такого? — спросил Ростислав. — Предлагают, так бери. Кто же откажется от исполнения желания?
Проводник расхохотался:
— Какой же ты еще мальчишка…
— Это почему? — обиделся юноша. — Ты, между прочим, одного со мной возраста.
— Вдвойне мальчишка, — сказал Проводник. — Ты думаешь, что мужчина — это возрастная планка?.. Или факт того, что тебе удалось овладеть женщиной?
— А что же тогда, если не это?
— Вот! — Проводник воздел палец. — Пока ты не поймешь этого сам, ты так и останешься мальчишкой в сердце своем. Ребенком.
Ростислав вскочил.
— А ты меня не учи! Тоже мне, нашелся…
— Ну, ну, — примирительно поднял согнутые в локтях руки проводник. —Я не тот Проводник, который явился тебе по команде Аргаррона… Я лишь образ в твоем разуме.
Ростислав не успел ответить, перед глазами снова замелькали образы, и словно вся жизнь потекла перед глазами…
Тесно… тяжело двигаться вперед, и сил почти нет… но стенки пульсируют, проталкивая вперед, к свету, такому страшному и непонятному… Вот какая-то сила подхватывает и поднимает вверх, к белому, ослепительному свету… Легкие, не привыкшие к воздуху, болят… Голоса, тогда еще непонятные, и теплые, ласковые руки…
— Это мальчик…
— Мы назовем его Ростислав…
Позже. Намного для ребенка, но краткие несколько лет для взрослых… Дискомфорт от первых очков, что надевают на нос еще в детском саду. Ростик по мере сил пытается скрывать, что плохо видит… Потом это становится невозможным…
— И откуда в детях столько злобы? — спрашивает мама, смазывая йодом ссадины сына, которого избили в школе просто потому, что он оказался не такой, как все, и не захотел подстраивать учительнице пакость. — И очки разбили зачем-то…
Ростик не отвечает. Как объяснишь маме, что времена изменились и среди детей в школах устанавливаются те же понятия, что и на улице?
— Да ты посмотри на себя! — смеется Наташка из параллельного класса. — Кожа да кости, очки что фары у «КАМАЗа»… придумал тоже — «в кино»…
Ростислав, захлебнувшись плачем, резко разворачивается и уходит, отказываясь понимать, зачем она так, при всех…
— Не можешь быть сильным, будь умным, — говорит отец, уходя на работу. — Потому что слабые и глупые погибают… Если тебя заберут в армию, тебе конец. Ты слишком слаб физически и слишком честен.
После этого семиклассник Коротков выбивается на четверки, а после и вовсе становится отличником.
Потому что для того, чтобы быть сильным, пришлось бы драться.
«Хватит!» — мысленно крикнул Ростислав, прерывая поток видений. — «Я не хочу вспоминать всё это!»
«Ты убегаешь?» — спросил чей-то голос из образовавшейся вокруг пустоты.
«Да… Нет… я не убегаю от прошлого… Я просто… не хочу всё это вспоминать, это больно…»
«Ты ведь до сих пор не веришь в себя…»
«Я верю…»
«Не обманывай сам себя… Ты просто хочешь всем доказать, что тоже на что-то способен, что ты особенный. И Каенор подходит для этого, как ничто другое».
«Какое значение имеет мотив, если результат будет сходным?»
«А он не будет… Мотив имеет очень большое значение, если имеешь дело с существами такого уровня, как Аргаррон».
«Как же быть?»
«Почему ты спрашиваешь меня? Ты должен спрашивать себя».
«Я не понимаю»
«Это плохо, когда не можешь понять себя».
«Помогите мне…»
Голос, отвечающий Ростиславу, приобрел интонации многоголосого шепота:
«Если мы тебе поможем, это может тебе не понравиться… Кроме того, ты лишишься одной из своих свобод».
«Это плата?»
«Можно сказать и так. Но в твоем нынешнем состоянии ты никогда не одолеешь архидемона. Ты должен был закончить обучение, но ты сам отказался от этого пути, пытаясь спасти жизни, которые должны были быть принесены в жертву этому времени…»
«А что вы собираетесь делать со мной?»
«Один из нас, а значит и все мы, будем в твоем теле. Но учти, что это на всю жизнь».
Ростислав не нашелся что ответить.
«Мы сейчас вернем тебе сознание, — прошелестел хор голосов. — Ты сможешь отказаться вплоть до того момента, когда цветок распустится. После этого пути назад не будет».
На Ростислава накатило ощущение падения, потом он снова начал чувствовать свое тело и открыл глаза. Он висел, обнаженный, среди нагромождений зеленых стеблей, листьев и соцветий, надежно поддерживаемый гибкими лианами за руки, ноги и крылья. Вокруг царил полумрак, растения двигались словно живая река из растений, заплетаясь вокруг Ростислава в странный узор. Тот не пытался сопротивляться, но всё же ему было несколько не по себе.
Растения сплетались вокруг тела юноши, и тот немного дрожал от холодных и немного влажных прикосновений. Он чувствовал, как стебли скользнули вдоль конечностей, позвоночника, оплели грудь и шею. Листья, словно одежда, облепили тело, оставив открытыми голову, кисти рук и перепонки крыльев. Перед лицом юноши медленно поднялся стебель, на конце которого раскачивался бутон, похожий на тот, что Ростислав видел на корабле.
«Страшно-то как, — подумал юноша. — Но я должен… должен согласиться».
Цветок медленно раскрылся, повернувшись к Ростиславу. Тот вздрогнул, когда увидел там подобие своего собственного лица. Цветок качнулся вперед, словно пытаясь поцеловать Ростислава, и тот, не выдержав, оглушительно заорал от страха. Лотофаг тем временем прикоснулся к лицу парня, обняв его голову лепестками и заглушив крик, после чего мысли Ростислава закрутились в сумбуре образов, голосов и еще чего-то неуловимого, после чего сознание снова быстро погасло.
«Ростислав, очнись», — прозвучал в мозгу юноши мягкий голос, сопровождаемый почти неуловимым шелестом.
— Ростислав, очнись, — пробился откуда-то голос Лии, будто вторивший первому.
Юноша открыл глаза. Он лежал на палубе их корабля, под головой у него было что-то мягкое, очевидно скатанная одежда или одеяло. Рядом, привстав на одно колено, стояла Лия, и на ее лице были видны дорожки от слез. Краем глаза Ростислав заметил Грэга, который стоял возле пульта и что-то бурчал под нос. Судя по тому, что за бортом медленно плыли облака, с Острова Лотофагов они уже улетели.
Ростислав сел, взявшись одной рукой за лоб. Голова немного кружилась, но в целом другого дискомфорта не было.
— Ростик! — Лия, всхлипнув, прильнула к юноше. Тот обнял ее, несильно прижал к себе.
— Ну, тихо, — сказал он. — Со мной всё в порядке, правда.
— Ты изменился, — заметила Лия, чуть отстранившись. Ростислав оглядел себя. Растительная одежда никуда не делась, красивым узором сплетаясь по всему телу в сплошной покров, похожий чем-то даже на доспехи. Юноша потрогал свою новую одежду рукой. Листья оказались довольно упругими, приятными на ощупь и шуршали, как штормовка.
«Приветствую, Избранник Ростислав! — раздался голос в голове. — Как тебе твой новый покров?»
— Мм… А ты кто? — спросил Ростислав вслух, а когда Лия подняла на него полный удивления и страха взгляд, пояснил ей: — Это лотофаг во мне… он со мной говорит.
Лия взяла Ростислава за руку и сжала ее.
— Ростик, это же навсегда…
«Я могу убрать покровы, — пояснил лотофаг. — Полностью или частично, когда захочешь. Впрочем, почти все выделения твоего тела поглощу я, так что тебе не понадобится вылезать из одежды…»
«А имя у тебя есть?» — мысленно спросил Ростислав.
«Да, конечно, оно прозвучало бы как Мирлас».
«Мирлас, а что имел в виду Абратос, когда говорил, что надо будет пожертвовать свободой?»
«Ну, хотя бы то, что я слышу все твои мысли без исключения…»
Ростислав вздрогнул. По его личному мнению, некоторые из его мыслей никак не касались посторонних.
«Не беспокойся, — передал лотофаг. — Мне совсем неинтересна твоя личная жизнь, равно как и тебе вряд ли будет интересен технический процесс цветения и опыления»
Юноша улыбнулся. Похоже, рассказы родителей о «тычинках и пестиках» обретали для него новое значение.
— Ну как? — спросила Лия.
— Его зовут Мирлас, и он настроен дружелюбно, — ответил Ростислав. — Правда, пока не знаю, какого рода помощь он мне окажет. Да, и насчет твоего вопроса — он может убрать покровы по первой просьбе.
— Он закрывает твой мозг от псионики, — сказала Лия. — Я больше не могу общаться с тобой мысленно.
— Не скажу, что сильно переживаю, — сознался Ростислав. — Ты иногда меня заставала врасплох…
«Ну что, хочешь проверить свою новую защиту? — спросил Мирлас. — И можешь мне отвечать мысленно».
«Чуть позже, — ответил Ростислав. — Я… немного освоюсь, ладно?»
«Конечно».
Корабль тем временем пролетел сквозь облако, и Ростислав улыбнулся бодрящей прохладе. У него в мире полет в облаках был бы связан с ужасным холодом, но в Каеноре слой теплого воздуха был довольно толстым и холодать начинало только в районе слоя перистых облаков, а вблизи Великой Бездны, наоборот, начинало немного теплеть. Какова температура за покровом облаков, никто не знал. Проводимые ранее исследования не увенчались успехом, так как тросы, опущенные вниз, резко рвало во все стороны, после чего привязанный зонд мгновенно отрывался. Изредка за тросом утягивало и корабль незадачливых исследователей. Гипотез об обитающей в Великой Бездне Силе ходило множество, но ни одну доказать не представлялось возможным: даже заклинания были бессильны проникнуть за нижний облачный покров.
Ростислав подошел к Грэгу и спросил:
— Ты знал, что так будет?
— Понятия не имел. — Шакмар пожал плечами. — Прости, если что не так…
— Да ничего, я сам согласился, — сказал Ростислав, улыбнувшись. — Абратос, прежде чем начать, спросил мое мнение…
— Если то, что я слышал о твоем чувстве долга, верно то ты согласился бы и на пасть маргаррата, если бы это вдруг понадобилось для дела, — буркнул шакмар. — А теперь ты всю жизнь останешься в обществе лотофага.
— Не вижу в этом ничего такого страшного. — Ростислав дернул крыльями.
«Ростислав, — вмешался Мирлас, — я в любой момент могу полностью покинуть твое тело, только скажи».
«Но Абратос говорил…»
«Абратос проверял тебя, — перебил лотофаг. — Ты не замечаешь очевидных фактов».
— Мирлас говорит, что может покинуть мое тело в любой момент, — сказал Ростислав Грэгу.
— Да? — удивился тот. — А мне Та-Аксе сказал, что его тело Абратос покинуть не может.
«Ты слышал?» — мысленно спросил Ростислав.
«Да, конечно, — ответил лотофаг, причем, судя по прислушивающемуся шакмару, эти беззвучные слова предназначались и для него. — Тут возможно два варианта: либо Та-Аксе просто обманул Грэга, чтобы тот не уговаривал его улететь с острова, либо Абратос слился с криисом на радикально ином уровне, чем я с тобой».
«Даже так… Что ж, учтем».
Подошла Лия и обняла Ростислава крылом. Тот улыбнулся.
— Ты теперь такой странный на ощупь, — сказала девушка, — мягкий и бархатистый.
— Наверное, похоже на твои перья. — Ростислав повернулся к ворожее и обнял ее за талию.
— Эй, голубки, — сказал Грэг, — куда полетим, скажите лучше.
— А куда мы летим сейчас? — спросил Ростислав.
— Ну, сейчас просто возвращаемся от Острова Лотофагов на исходную позицию, — сказал шакмар. — Но надо будет решить, куда дальше, к карликам или к шакмарам.
— К Братству, — уверенно заявил Ростислав. — Теперь у меня есть пара сюрпризов для Аргаррона.
«О каких сюрпризах идет речь? — неслышно спросил Мирлас. — Я же тебе еще ничего не показал и не рассказал!»
«Уверен, что ты меня не разочаруешь», — кинул ответную мысль Ростислав.
«А когда приступим к занятиям?»
«Думаю, этой ночью».
— Хорошо, к Братству так к Братству, — сказал шакмар и немного изменил курс. — Только, боюсь, нам придется прорываться с боем.
— Не придется, — уверил его Ростислав. — Аргаррон ведь сказал, чтобы я прилетал один, вот я и прилечу один.
— А я? — спросила Лия. — А Грэг?
— А вы будете меня ждать, — пояснил Ростислав, потом спешно добавил, видя, что его друзья собираются спорить: — Сами посудите: так мне понадобится рассчитывать только на себя и Мирласа, а с вами мне придется всё время оглядываться назад. А так у меня останется надежное прикрытие тылов в вашем лице. Кроме того, я себе никогда не прощу, если с тобой или Грэгом что-то случится.
Лия вздохнула и посмотрела Ростиславу в глаза так, как умеют смотреть только девушки в глаза влюбленных в них юношей. Обычно от такого взгляда парни оказываются полностью во власти своих возлюбленных. «Влюбленный юноша» вздохнул и снова обнял Лию, вплотную притянув к себе.
— Прости, — шепнул он. — Но я просто не позволю тебе рисковать. И если ты не согласна делать так, как я говорю, я немедленно лечу обратно в Радужный Город…
— Ну хорошо, как скажешь, — сдалась Лия. — Только и ты на рожон не лезь, хорошо?
— Конечно. — Ростислав постарался, чтобы это звучало наиболее убедительно. — Мне же тоже хочется жить.
Лия не ответила и прижалась к юноше…
Корабль летел по направлению к полыхающему вдалеке зареву — острова карликов горели перед армиями Аргаррона.
Армада Грамба покидала острова карликов. Переоборудованные в кратчайшие сроки острова и летучие корабли, дирижабли и целая армада вертопланов. Карлики-предатели должны были за пару недель научить приставленных к ним гросков управлять сложными машинами. Армия, угрожающая Алашому и квострам, почти не выросла в числе из-за неизбежных потерь, но зато стала гораздо лучше оснащена технически.
— Теперь армия втрое сильнее, — сказал Император, стоя позади Аргаррона на новом флагманском острове. — И уже ничто тебя не остановит. Полагаю, сейчас самое время ударить по шуолам и квострам.
— Да, друг мой. — Архидемон кивнул. — Лорд Деймос позаботится об остатках Братства, а мы летим на Алашом.
— А если сюда прилетит Избранник? — спросил Император. — Лорд Деймос может и не справиться…
— Не недооценивай лорда, дружище, и не льсти Избраннику. — Аргаррон обернулся к Императору и ободряюще похлопал его по плечу. — Деймос служил мне еще до твоего рождения…
— Дашь мне повоевать на Алашоме? — спросил Император. — А то сабля к ножнам приросла…
Аргаррон расхохотался.
— Хорошо, поведешь армию… Но только особенно не нарывайся на клинки, заменить тебя некем.
— Самое то. — Гарр улыбнулся. — Спасибо.
Острова и машины армады постепенно отдалялись от растерзанных Островов Братства. После прорыва периметра и взятия нескольких крепостей карлики сломались. Разумеется, гордые воины Братства Молота не сдались. Они просто кончились. Аргаррон со товарищи разметал и воздушный флот, и наземные армии, и даже части народного ополчения, спешно собранные с подачи Боргара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47