А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А найти новую квартиру очень нелегко. Из-за Лиззи они не могли переехать в другой квартал, а в их квартале дома оказались забитыми до отказа. Место было просто отвратительным, однако желающих поселиться здесь – сколько угодно. Квартиры снимались по большей части женщинами легкого поведения, которые принимали у себя дома иностранных моряков и часто меняли место жительства, чтобы полиция не набрела на их след. Джо не любил своих соседей. Он осуждал людей, ведущих подобный образ жизни. Хоть Джо и не ходил в церковь, у него были твердые религиозные принципы, внушенные ему с детства отцом. У Малхолланда имелись серьезные подозрения относительно двух женщин, живущих на первом этаже в их доме. Но эти женщины, по крайней мере, не жаловались на крики Лиззи, в отличие от другой их соседки, занимающей квартиру прямо под ними, и никогда не пытались приставать к нему, а потому он предпочитал не задаваться вопросом, чем они зарабатывают себе на жизнь.
– Забастовка должна закончиться на следующей неделе, – сказал Джо в ответ на озабоченный взгляд сестры.
– А что мы будем делать, если она не закончится?
– Давай постараемся быть более оптимистичными, Кэти. Нам сейчас ничего не остается, как надеяться на лучшее.
– Послушай, я знаю один дом, где ищут приходящую прислугу. Я могла бы наняться туда с завтрашнего дня, если ты согласен присматривать за Лиззи.
Джо резко поднялся на ноги и подошел к камину. Взяв кочергу, он поворошил тлеющие поленья. Огонь никак не разгорался – поленья были влажными, их собрали на берегу реки, а на уголь уже давно не было денег.
– Ты прекрасно знаешь, Кэти, что я не могу сидеть с ней, – сказал он, поворачиваясь к сестре. – Мы уже много раз об этом говорили. Я сам начну кричать, как она, если пробуду с ней целый день один. Я не знаю, как ты это терпишь, честное слово, не знаю. – Он отложил кочергу и приблизился к ней. – Мы с мистером Хеверингтоном недавно разговаривали о тебе – это было как раз на следующий день после того, как он вместе с миссис Хеверингтон и Мэри навестил нас. Он сказал, это несправедливо, что такая девушка, как ты, целыми днями сидит в четырех стенах. Он считает… он считает, что мы должны отдать сестру в приют.
Кэти оперлась локтем о стол и положила подбородок на ладонь.
– Об этом не может быть и речи, Джо, – устало проговорила она. – Я никогда не отдам Лиззи в приют, и ты прекрасно это знаешь.
Джо нетерпеливо повел головой.
– Но я уже много раз тебе объяснял, Кэти, ей безразлично, живет она в приюте или дома. Она все равно ничего не понимает.
Кэти откинулась на спинку стула и посмотрела на брата. Когда она заговорила, ее голос звучал резко.
– Уясни это раз и навсегда, Джо, Лиззи не просто кусок мяса. Она живой человек, И у нее есть свои чувства. Может, тебе она кажется просто какой-то неодушевленной горой жира, но я знаю, что это не так. Я вижу по ее глазам, когда она радуется и когда она грустит. Если я оставляю ее на несколько часов одну, когда я возвращаюсь, то замечаю, что ее лицо переменилось. И она радуется, когда я приближаюсь к ней. Она прекрасно понимает, Джо, кто ее любит.
– Это ты все себе нафантазировала.
– Нет, Джо, это не фантазия! И ты знаешь, что я права. Просто тебе бы хотелось, чтобы я избавилась от нее, вот и все. – Заметив, что перешла почти на крик, Кэти прикрыла ладонью рот и заключила более спокойным тоном:
– Это бесполезный разговор. Я ни за что не отдам ее в приют.
– Но так не может продолжаться до бесконечности, – теперь Джо тоже говорил резко. – Ты загубишь свою жизнь, потому что Лиззи связывает тебя по рукам и ногам. И мы не знаем, когда это закончится – сестра может пережить нас обоих. А ты собираешься до конца своих дней сидеть при ней? Но ведь это несправедливо, Кэти!
– Да, да, Джо, я знаю, это несправедливо. Это несправедливо по отношению к тебе.
Они взглянули друг на друга, и Джо быстро проговорил:
– Я имел в виду не себя, а тебя. Я не сижу с ней целыми днями.
– Обо мне можешь не волноваться, Джо. Я вполне удовлетворена этой жизнью. Мне только жаль, что тебе приходится кормить нас обеих.
Сказав это, она улыбнулась ему, и эта улыбка напомнила Джо улыбку прежней Кэти – так она улыбалась, когда они оба были детьми, еще до того как начались их беды. Сейчас он подумал, что мистер Хеверингтон прав: его сестра – на редкость красивая девушка.
– Насколько я поняла, в порту у тебя нет шансов получить работу, – сказала она, желая сменить тему.
– Никаких шансов, Кэти. Я проторчал там все утро и только нарвался на грубости. Они там обходятся с людьми, как с бешеными собаками. Они сразу понимают по виду человека, что он ищет работу, и, прежде чем он успевает открыть рот, обрушиваются на него с бранью. Я сегодня чуть не сорвался и не заехал по морде одному парню на мельничной плотине. Он был ирландцем, и я сказал ему, что если бы он и его приятели убирались к себе в Ирландию, для нас бы была работа. Потом я пошел вдоль пирса, и один парень сказал мне, что мне лучше уйти из порта, если я не хочу, чтобы меня побили.
Когда где-то в городе забастовка, бесполезно искать работу. Слишком много таких безработных, как я.
Он подошел к окну, и некоторое время смотрел в пасмурное небо, потом, обернувшись, продолжал:
– Чарли Рош говорит, мы могли бы пойти в Сихэм. Его кузен организовал там свое собственное дело, у него кузница и столярная мастерская, и вся его семья работает там. Они обычно управляются сами, но иногда нанимают на время помощников. Чарли говорит, может, у его кузена найдется для нас работа на несколько дней. Он изготавливает в своей мастерской стулья и разную другую мебель, а ты ведь знаешь, я умею работать с деревом. Чарли не хочет идти туда один – это слишком далеко, и он сказал, что пойдет только вместе со мной. Он уверен, что даже если его кузен не даст нам работу, то даст нам продуктов – столько, сколько мы сможем унести. Они держат свиней, и у них в кладовой всегда полно копченых окороков и разных колбас… – Джо улыбнулся. – У меня уже текут слюнки, когда я думаю об этом.
– Сколько времени туда идти? – спросила Кэти.
– Если идти быстро, можно успеть за день. Мы выйдем с утра пораньше и будем там к вечеру. Плюс еще один день на обратный путь. Если он даст нам работу на два-три дня, мы с Чарли заработаем по нескольку шиллингов. Этого будет достаточно, чтобы уплатить за квартиру, а еду я принесу с собой, и мы сможем продержаться еще с неделю или больше. Я думаю, это было бы неплохим выходом – как ты считаешь?
– Да, это бы очень нам помогло, – согласилась она.
– Ты не боишься остаться на несколько дней одна?
Она насмешливо улыбнулась, слегка сощурив глаза.
– Я же не маленький ребенок, Джо, чего мне бояться?
– Значит, ты считаешь, мне стоит пойти?
Она кивнула.
– Конечно, иди. Тебе самому тоже будет полезно развеяться – ты уже больше трех недель сидишь дома.
«И ты будешь рад хоть на несколько дней уйти подальше от Лиззи», – добавила она про себя, зная, что Джо раздражают вне всякого предела крики Лиззи, а с тех пор, как работа на заводе приостановилась, и он вынужден проводить целые дни дома, он уже успел возненавидеть сестру.
Впрочем, Джо всегда недолюбливал Лиззи. Кэти никогда не могла понять его антипатии к этому несчастному существу, которое у нее, напротив, вызывало чувство сострадания и нежности. Ей было достаточно только взглянуть на бедняжку, и сердце переполняла такая жалость, что ей хотелось плакать. Правда, иногда она думала, что для самой Лиззи было бы лучше умереть. Но она вовсе не хотела, чтобы сестра умерла: если Лиззи не станет, больше не за кем будет ухаживать. Лиззи в некотором смысле заменяла ей дочь, от которой пришлось отказаться. Сестра была беспомощна, как маленький ребенок, и нуждалась в заботе и постоянном уходе. Кэти до сих пор плакала по ночам, думая о Саре.
– Сбегай к Чарли и скажи, что ты согласен идти с ним. – Она встала из-за стола и подошла к камину. Взяв с каминной полки маленькую коробочку, она достала оттуда последний соверен, оставшийся от денег Бантинга. – Разменяй его и возьми с собой в дорогу пять шиллингов, – сказала она, протягивая соверен брату.
– Нет, нет, Кэти, – он оттолкнул ее руку с монетой. – Давай лучше не будем его трогать.
– Послушай, Джо, – ее голос снова зазвучал резко, – в дороге тебе могут понадобиться деньги. Ты не можешь пускаться в такой длинный путь без гроша в кармане. Мало ли что может случиться? И вообще нельзя идти целый день пешком на голодный желудок. Тебе надо будет перекусить по дороге… – Заметив, что он снова собирается возразить, она добавила:
– В конце концов, если ты не потратишь эти деньги, принесешь их назад.
– Ну ладно, чтобы ты успокоилась, я возьму пять шиллингов, – нехотя согласился он. – Но имей в виду, я принесу их назад. Ведь я иду зарабатывать деньги, а не тратить их.
Она улыбнулась.
– Делай, как знаешь, Джо. А о нас можешь не волноваться. Здесь все будет в порядке, обещаю.
Она вложила ему в ладонь соверен, и он стыдливо опустил голову, так, словно, согласившись его разменять, он преступался каким-то важным принципом. Пройдя быстрым шагом через комнату, Джо вышел на крошечную лестничную площадку – такую маленькую, что там едва хватало места для деревянного столика, на котором стояло ведерко с водой, кувшин и таз для умывания. Их верхняя одежда висела на крючке возле двери. Набросив на плечи пальто, он спустился по темной лестнице и вышел на улицу. Они жили вблизи от набережной, и сквозь серую завесу дождя он мог видеть реку и очертания пароходов.
Когда Джо ушел, Кэти прошла в комнату Лиззи, которая полулежала на высоких подушках, и, взяв ее за руки, подняла с постели. Заботливо обернув сестру клетчатой шерстяной шалью, повела на кухню. Лиззи была такой толстой и распухшей, что напоминала огромный шар. Но вес ее не зависел от того, сколько она ест, – ее чрезмерная полнота была вызвана врожденной прогрессирующей с годами болезнью щитовидной железы. Эта болезнь, по всей видимости, и повлияла на ее умственное развитие. Рядом с сестрой Кэти казалась тоненькой, как тростинка. На самом же деле Кэти не была слишком худа, она была просто стройна. За последние годы она подросла, и сейчас ее рост равнялся пяти футам шести дюймам. У нее была очень женственная, грациозная фигура, но ее бедра оставались узкими, как у подростка. Это отличало ее от других женщин из простонародья, обычно ширококостных.
На кухне она усадила Лиззи на большую скамейку возле огня, – на стуле Лиззи бы не поместилась.
– У тебя все в порядке? – спросила она, погладив сестру по пухлой щеке.
В ответ Лиззи что-то невнятно промурлыкала, и мускулы на ее лице зашевелились под слоем жира. Этим она выражала радость по поводу того, что Кэти позволила ей посидеть вместе с ней на кухне.
Кэти, зная, что Джо раздражает присутствие Лиззи, не выпускала сестру из постели, когда он был дома. Но сейчас он пошел к Чарли Рошу, и они наверняка начнут болтать о предстоящем путешествии, значит, раньше чем через час его можно не ждать. Лиззи скучала, когда ее надолго оставляли одну в комнате, и очень любила находиться рядом с сестрой, поэтому Кэти, когда это было возможно, выводила ее из спальни.
Кэти подошла к комоду и посмотрела на стопку лежащих на нем книг. Эти книги принесла ей мисс Тереза, и Кэти прочла каждую из них по нескольку раз. Только одна книга не заинтересовала ее, и она с трудом заставила себя дочитать ее до конца. Эта книга называлась «Камни Венеции»; в ней описывались памятники архитектуры этого города, а также приводились репродукции картин известных живописцев. Но мисс Тереза сказала ей, что к книгам по искусству надо привыкнуть и со временем Кэти тоже начнет интересоваться такими вещами, как живопись, скульптура и архитектура. Хоть книга ее и не заинтересовала, она очень дорожила ею: эта книга в свое время принадлежала мистеру Роджеру и была подарена ему самим автором, Джоном Раскином. На титульном листе под фамилией автора было написано: «Роджеру Филипу Розье ». После смерти брата мисс Тереза подарила книгу ей. Кэти всегда нравился мистер Роджер, очень жаль, что он умер. Ей бы хотелось, чтобы вместо мистера Роджера умер тот, другой – его старший брат. Мистер Роджер умер от оспы, что было удивительно, потому что богачи никогда не болеют оспой.
Она взяла другую книгу, «Ярмарку тщеславия» Теккерея. Ей нравился Теккерей, у него всегда увлекательные сюжеты. С книгой в руках она подошла к камину и, пододвинув свой стул как можно ближе к огню, так, чтобы свет падал на страницы, принялась читать. Но она читала совсем недолго: как это часто случалось с ней в последнее время, вскоре она уронила книгу на колени и погрузилась в свои мысли. Сейчас она думала о Саре.
Она обвела медленным взглядом комнату. Они обставили квартиру мебелью, которую привезли из Хилтона, и эти вещи напоминали ей о дочери. Сестры Чапмэн настояли, чтобы они взяли с собой всю мебель из коттеджа. Хотели также дать денег, но она отказалась. Она знала, что дамы были очень удивлены и огорчены ее отказом. Они хотели отблагодарить ее за то, что она отдала им дочь… за то, что заключила с ними сделку. Сначала она не хотела брать даже мебель, но теперь была рада, что взяла ее. Такую мебель, как эта, она бы никогда не смогла купить здесь, даже если бы у нее были деньги.
Когда ее взгляд остановился на синих бархатных шторах, она подумала о мисс Терезе. Мисс Тереза принесла ей эти шторы в свой прошлый визит. Она извинилась за то, что шторы были уже не новые и немного выцвели, но Кэти эти шторы казались верхом роскоши. Мисс Тереза была очень добра к ней и всегда приносила ей вещи из своего дома. Но Кэти дружба с мисс Терезой скорее тяготила, чем радовала. Она никак не могла забыть, что мисс Тереза – сестра Бернарда. Правда, мисс Тереза ненавидела Бернарда не меньше, чем сама Кэти. Но было еще что-то, что отталкивало ее в мисс Терезе, кроме ее принадлежности к семейству Розье. Что именно, она не могла себе объяснить. Мисс Тереза вела себя с ней как-то странно, она проявляла слишком большой интерес к ее судьбе и любила давать ей советы, указывать, что должна делать Кэти и чего не должна. Но в то же время она держалась с ней на равных, так, словно между ними не было никаких различий в происхождении. Да, мисс Тереза была странной женщиной. Было время, когда мисс Тереза очень нравилась Кэти, но сейчас, хоть она и была признательна Терезе за ее доброту и участие, она больше не испытывала к ней прежней симпатии.
Джо отправился в Сихэм на следующий день, в восемь утра. Когда он прощался с Кэти, его лицо было радостным и возбужденным, таким, словно он идет не на поиски работы, а собирается предпринять увеселительную прогулку. Прежде чем уйти, он еще раз спросил у Кэти, не страшно ли ей оставаться одной, и в ответ получил шутливый пинок. Потом он немного стыдливо расцеловал ее в обе щеки и, поспешно выйдя из квартиры, сбежал по лестнице. Кэти слышала, как стучат по каменным ступеням его подбитые гвоздями ботинки.
Стоя посреди кухни, Кэти огляделась. Без Джо дом казался ей пустым. Хоть он уходил всего на несколько дней, она уже знала, что ей будет его недоставать. Но сейчас ей некогда предаваться раздумьям – она должна поторапливаться, если хочет успеть сегодня утром на рынок.
Каждое свое утро она начинала с того, что приводила в порядок Лиззи и кормила ее завтраком. Сначала она умывала Лиззи и переодевала ее в чистую ночную сорочку; повязав ей на грудь огромную льняную салфетку, она усаживала ее на скамью на кухне и кормила с ложечки овсяной кашей. После этого она занималась постелью Лиззи. Она могла считать, что ей повезло, если постель была только мокрой. Чтобы не стирать каждый день простынь, она подкладывала под Лиззи пеленки из толстой саржи, таким образом, простыни обычно оставались сухими. Сняв грязные пеленки и сложив их в деревянное ведро, она стелила на их место чистые, а потом с ведром в руках шла во двор, к маленькой деревянной баньке. Там она стирала пеленки холодной водой без мыла и развешивала их сушиться на веревке, протянутой во дворе. Она всегда радовалась солнечному дню, потому что в пасмурную погоду ей приходилось сушить пеленки в доме, а там они никогда не просыхали как следует. Покончив со стиркой, она набирала полное ведро воды и несла его наверх. Потом она наводила порядок в комнате Джо, находящейся с другой стороны лестничной площадки, и перестилала его постель. Комната Джо была совсем маленькой, там едва хватало места для койки длиной в шесть футов и деревянной тумбочки. Вернувшись на кухню, она убирала свою постель, подметала пол, вытирала пыль с мебели и снимала воск с подсвечников.
Сейчас, покончив с домашними делами, она начала готовиться к выходу. Сняла фартук и грубую домашнюю юбку и надела юбку из серого саржа, отделанную снизу черной тесьмой. Эту дорогую юбку подарила ей мисс Тереза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39