Ну вот, теперь я согласна — это невозможно. Я все поняла. Подумай сам!Легкая улыбка тронула губы Торка.— Милая, да я только об этом и могу думать, — заверил он и, положив грацию на вышитое покрывало, снял меч, пояс и тунику, а потом, усевшись, начал сбрасывать туфли.Руби, окончательно впавшая в панику, поняла, что вряд ли сможет убедить его, но все же дрожащим голосом возразила:— Торк, позволь объяснить, почему это невозможно.— Я слушаю, — с веселыми искорками в глазах согласился Торк.Но прежде чем она открыла рот, Торк, как был босой, подошел к ней и быстро, нежно поцеловал в губы.— Ты прекрасна, — шепнул он.— Вовсе нет. Это ты прекрасен, я же в лучшем случае привлекательна.— Ты считаешь меня прекрасным?Он казался необычно довольным столь лестным мнением.— Представляешь, каких чудесных детей мы могли бы иметь? — с сожалением спросил он, но тут же покачал головой, словно избавляясь от пустых мыслей.— Не то чтобы я мечтаю иметь еще детей, но идея достаточно соблазнительна, не так ли?— О Торк, даже твои слова доказывают, почему у нас ничего не выйдет.— Как это? — удивился он, но тут же стащил тонкие штаны, оставшись в одной набедренной повязке, почти ничего не скрывающей.Руби снова застонала.Пламя свечей играло отблесками на бронзовой коже, испещренной шрамами, делая его глаза почти темными. Он похож на золотого бога и знает это! Слуга внес лохань, а за ним вошли четверо, с ведрами воды. Вознагражденный за это еще одной монетой, он немедленно удалился с широкой улыбкой на лице, попросив Торка выставить потом лохань в холл:— Хочешь искупаться первой? — спросил Торк и, когда Руби покачала головой, сбросил повязку и сел и дымящуюся воду, почти не скрывавшую его массивной фигуры. Пришлось подтянуть колени почти к подбородку.Руби задохнулась, но упрямо попыталась продолжать объяснения, почему им не стоит делать то, что она хотела делать столь сильно, до боли в зубах. Пока Торк намыливал волосы и тело, Руби продолжала болтать:— Я преследовала тебя, Торк, прежде всего потому, что беспокоилась за собственную безопасность в неизвестной стране и хотела, чтобы мы были вместе и стали семьей ради Эйрика и Тайкира.— И?— Теперь я в безопасности, по крайней мере пока мы не доберемся до Нормандии.— А мальчики?— Тайкир живет с твоей семьей и не будет таким одиноким, как в Джорвике, а Эйрик станет приемышем при дворе, как и хотел. Уверена, что он и Хаакон будут хорошими друзьями. А я… если внезапно придется исчезнуть, я не буду о них беспокоиться. Ну… не слишком.— Исчезнуть?! — рявкнул Торк. — Все еще надеешься сбежать?Он резко встал, так, что вода перехлестнулась через край, и, потянувшись к полотенцу, начал вытираться, разгневанно уставясь на нее, словно ожидая ответа.Тщательно выбирая слова, Руби начала:— Поверь, это произойдет не намеренно. Но я могу внезапно вернуться домой. У меня не будет выбора. Поэтому я и хотела все уладить с детьми, так похожими на моих мальчиков…— Нет, не стоит начинать весь этот вздор о будущем. Ты девственница, не знавшая мужчин. У тебя нет мужа и, конечно, никаких детей.Руби, стараясь не глядеть на обнаженное тело Торка, продолжала:— Все же… если я внезапно таинственно исчезну, это еще одна причина, почему мы не должны заниматься любовью. Только знай, что я люблю тебя. И любила двадцать лет… И ты любишь меня. Просто сам этого не знаешь, но…— Ты любишь меня? — переспросил Торк, очевидно, услышав лишь то, что желал, и шагнул к ней, открыв объятия и широко улыбаясь.Но Руби увернулась и отпрыгнула на другой конец комнаты.— Я знаю также, как это ранит, когда ты… когда Джек ушел, но эту боль я не причиню тебе, Торк.Торк отбросил полотенце и со все возрастающим нетерпением взглянул на нее.— Мы все равно расстанемся, либо в Нормандии, либо в Джомсборге. Я решил взять тебя туда, поэтому какое имеет значение, если мы ляжем в постель вместе?— Джомсборг? — нахмурилась Руби. Что он хочет сказать?Торк поколебался, явно не желая начинать сейчас этот разговор.— Я просто подумал…Он рассеянно провел по волосам гребнем из слоновой кости.— Если не захочешь оставаться в Нормандии и угодишь мне в постели, я мог бы взять тебя с собой в Джомсборг. Угодить ему в постели! Первые тревожные звонки прозвучали в душе Руби. Она с подозрением взглянула на Торка.— В качестве твоей жены?— Нет! — вскрикнул Торк, но тут же попытался смягчить тон.— Почему ты продолжаешь настаивать на свадьбе?— Тогда о чем ты?Ледяной озноб пробежал по спине Руби.— Селик предупреждал… что ты так отнесешься к этому, — расстроился Торк.— Селик! Ты обсуждал это с Селиком! О чем мы, собственно, говорим?— Станешь моей возлюбленной, вот и все, — выпалил Торк и, заметив сверкнувшую в ее глазах ярость, быстро добавил: — В этом нет бесчестия, Руби. Я буду хорошо обращаться с тобой, куплю дом, красивую одежду, драгоценности, и ты сможешь уйти, когда… когда… э-э-э…Он замялся.— Когда надоем тебе? — процедила она сквозь стиснутые зубы.Уклончивое выражение его лица подсказало правду.— Ты грязный негодяй! Эгоистическая, самовлюбленная шовинистская свинья!Слезы внезапно хлынули потоком по щекам, она с трудом повернулась и открыла дверь, намереваясь уйти, но Торк, как был голым, ринулся в коридор за ней. Пьяный придворный, едва выговаривая слова, осведомился:— Нужна помощь, молодой человек? В моей комнате есть кнут, который поможет смирить непокорную девицу.Торк, не обращая на него внимания, втянул Руби обратно в комнату.— Раздевайся и лезь в лохань! — потребовал он. — С меня довольно! Все эти недели я прыгал перед тобой и наделал куда больше глупостей, чем любой мужчина! Хватит! Ты дала много обещаний, но теперь пришло время их выполнить!— Нет! — вырывалась Руби.— Тогда я сам все за тебя сделаю.Руби начала отступать, но Торк притиснул ее к стене, подняв ей руки над головой и прижимаясь к ней бедрами.— Можешь снять платье сама или я сорву его с тебя? — весело спросил он.И когда Руби упрямо отказалась, исполнил свою угрозу — одним рывком располосовал платье до самого подола. За платьем последовала сорочка.Распахнув одежду Руби, он жадно впился взглядом в маленькие груди, распиравшие тонкую ткань черного лифчика, и треугольник волос, едва видимый под прозрачными трусиками. Опустив лямки, он попытался расстегнуть застежку и наконец швырнул Руби на постель лицом вниз, втиснув ее голову в покрывало. Теперь ему удалось расстегнуть лифчик, и он, грубо перевернув Руби, стащил с нее туфли и трусики.Усевшись на Руби верхом, продолжая удерживать ее руки над головой, Торк вкрадчиво осведомился:— Ну, а теперь полезешь в воду или я сам вымою тебя?Слезы, струившиеся по ее лицу, ничуть его не тронули. Руби молча кивнула. Торк вылил четыре ведра грязной воды из окна, не заботясь о тех, кто может оказаться внизу, налил чистую воду в лохань и, не думая о ее скромности, окинул Руби горящими глазами, наблюдая, как она нехотя выполняет его приказ.— Поспеши! Я не желаю ждать всю ночь, — тихо прорычал Торк.Руби капризно пождала губы, но сделала, как он велел. Сидя на стуле, придвинутом к самой лохани, он продолжал рассматривать ее, словно огромная кошка, предвкушающая вкусный обед.— Твои волосы стали длиннее, — заметил он. — Сколько времени уйдет на то, чтобы они достигли плеч?Руби пожала плечами:— Год. Как думаешь, — добавила она ехидно, — успеешь ты до тех пор устать от меня?Торк улыбнулся, отказываясь попадаться на удочку.— Может быть.Вымывшись, Руби попросила у него полотенце. Торк послушался, но прежде, подняв ее на ноги, намылил тряпку, лежавшую на краю лохани. Теперь вода доходила ей лишь до колен.Руби вопросительно уставилась на него с пылающим от смущения лицом.— Ты не вымылась там, — хрипло пробормотал он, глядя на треугольник внизу ее бедер. — Раздвинь ноги, пока я буду наблюдать. Только помедленнее.— Нет! — задохнулась Руби, пытаясь выйти из лохани.— Да, — мягко возразил он и вынудил ее стоять на месте, а потом сам раздвинул ее бедра и вручил ей намыленную тряпку.— Сделай это, милая.Она повиновалась, поняв, что сдержанности Торка вот-вот придет конец.— Теперь я могу вытереться? — выдохнула она.— Нет, останься на месте.Торк взял ведро и начал выливать воду из окна. Вскоре воды осталось по щиколотку. Что еще он задумал??Руби скоро получила ответ, когда Торк, встав перед ней на колени, раздвинул ей ноги пошире, намылил их до самого верха бедер и, коварно улыбаясь, начал брить кинжалом.— Не смотри так на меня, милая, — выдохнул он. — Это была твоя идея, но я мечтал об этом много дней.Руби не ответила, но Торк, тихо хмыкнув, продолжал:— Иногда я брил тебя лежащей с широко расставленными ногами на плоском булыжнике у пруда Дара или на носу корабля, так, что каждая нога покоилась на поручне противоположного борта. Однако моя любимая поза, когда мы оба обнажены и сидим в кресле и твои бедра опираются на подлокотники, а моя плоть чуть касается заветного местечка, а потом я намыливаю тебя…Руби потеряла дар речи под напором чувственных фантазий. А Торк все продолжал говорить, нежно, вкрадчиво, не прекращая орудовать кинжалом, продолжая брить ее ноги с умением опытного цирюльника. И если иногда волосы его склоненной головы касались сосков ее груди, Руби не могла понять, намеренно он это делает или нет. Она ощущала лишь, что все ее тело жаждало его прикосновений. Руби закусила губу, чтобы не застонать.— Почему ты дрожишь, милая? — спросил Торк с самодовольным восторгом, проводя острым как бритва лезвием по внутренней стороне ее бедра. — Неужели боишься, что я тебя порежу?Руби ничего не ответила, не в силах вымолвить слово. И неожиданно кончики пальцев коснулись налившихся кровью складочек между бедер.Руби задохнулась. Пылающие страстью глаза Торка удивленно раскрылись, пальцы скользнули чуть глубже. Хрипло застонав, он уронил кинжал.— Ты вся мокрая, — прорычал он.— После ванны, — пролепетала она.— Нет, — рассмеялся Торк, — это для меня! Для меня, дорогая!Повернувшись, он поднял грацию.— Надень это!Лицо его раскраснелось, губы чуть приоткрылись в предвкушении. Руби не нужно было глядеть вниз, чтобы увидеть, как сильна он ее хочет.— Нет! — бесшабашно отказалась она, из последних сил борясь с огнем, который пылал между ее ног.— Я не собираюсь заставлять тебя, но ты ее наденешь, так или иначе, — сухо пообещал Торк.И, видя, что Руби не пошевельнулась, поднял ее, понес к кровати и, бросив на спину, быстро лег на нее, не давая шевельнуться. Доведенный до крайности, он совсем не был похож на нежного любовника, которого девственница так хочет иметь в первый раз. Но Руби почему-то не чувствовала себя девственницей.Он целовал ее, властно, жадно, проникая языком глубоко в рот, сжимая груди, потираясь мягкими волосками на бедрах и щиколотках о ее ноги. Его руки были повсюду, открывая ее интимные секреты, обнаруживая особо чувствительные местечки. Каждый раз, когда Руби пыталась оттолкнуть его, он находил такое же, не менее соблазнительное местечко и продолжал терзать ее сладкой пыткой.Когда его губы сомкнулись на ее груди, Руби беспомощно выгнулась от наслаждения.— Еще… — простонала она. — Пожалуйста, не останавливайся.— Вот так? — прошептал Торк, обводя ее мокрый сосок кончиком языка.— О-о-о-…— И это? — спросил он напряженным от страсти голосом, вбирая в рот ее грудь и начиная посасывать.Руби не могла говорить. Первые искорки наслаждения, зажженные ритмическими движениями его рта, воспламенили огонь во всем ее теле.Торк тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота.— Ты наденешь это? — шепнул он наконец, пытаясь прийти в себя.Руби хотела послушаться, но какой-то едва слышный протест еще не угас в ней и не давал это сделать. Она покачала головой.Торк неверяще поглядел на нее и неожиданно рассмеялся столь стойкому сопротивлению. Но на лице промелькнуло выражение решимости. Удерживая ее руки, он соскользнул вниз и устроился между ее коленями, широко расставляя ее бедра, а потом оказался совсем внизу и начал ласкать ее языком. Руби высоко подняла бедра и вскрикнула громко, почти жалобно, еще и еще раз… от чистого, ослепительного, невероятного наслаждения.Торк задыхался.— Ты согласна? — с надеждой спросил он, приподнимаясь.Руби кивнула и не смогла пошевелиться, хотя он отпустил ее и встал, чтобы дать ей надеть грацию. Ноги ее тряслись, и Торк удержал ее от падения, смеясь, радуясь состоянию, в которое сам же привел ее.С мрачной улыбкой он помог ей одеться — странное занятие, если учесть, что оба были охвачены чувственным безумием. Неуклюжими пальцами он натянул на нее грацию, откинулся на подушки, подложив руки под голову, и попросил Руби пройтись по комнате. Руби повиновалась.— Теперь сними ее, — велел он.Медленно, чувственными двияжениями Руби сняла грацию именно так, как больше всего нравилось Джеку: оглядываясь на Торка, «случайно» касаясь груди, а потом, слегка расставив ноги, спустила грацию до талии и стянула сначала с одной ноги, потом с другой.— Клянусь любовью к Фрейе! — внезапно воскликнул Торк, не в силах больше вынести, и, сжимая Руби в объятиях, задыхаясь, попытался хотя бы немного взять себя в руки. Лишь потом он положил Руби на кровать и нежно отвел влажные пряди с ее лица.— Что будем делать сейчас? — осведомился он с сухой усмешкой. — Должен признать, это переходит границы всего, что я испытывал с женщиной, хотя еще не овладел тобой.Руби не могла больше скрывать свои чувства к этому неотразимому мужчине. Она улыбнулась, сдаваясь, и сжала ладонями его лицо, притягивая Торка ближе. Время борьбы прошло. ГЛАВА 18 — Я хочу ощутить тебя в себе, — тихо призналась Руби. — И больше, чем что бы то ни было, я хочу… о…— Здесь?— Пожалуйста.— Вот так?— О Господи!Тихо шепча нежные слова, Торк навис над Руби, раздвигая ее бедра и сгибая колени, сжал ее подбородок, вынудив Руби взглянуть на него, и, когда их взгляды встретились, слегка шевельнулся, ощущая, как растягивается ее тело, принимая его. Одним внезапным мощным рывком он оказался внутри, почти не причинив боли.— О священная Фрейя! — захлебнулся он, закрывая глаза, чтобы насладиться ослепительным мигом счастья.— Не… смей… шевелиться… — предупредил Торк. Глаза были плотно закрыты, а рот напряженно сжат. Все еще оставаясь в Руби, он наконец приподнял веки, чтобы посмотреть, готова ли она, и начал покрывать ее лицо, уши, губы легкими поцелуями.Что-то хрипло шепча, Торк пытался несвязно объяснить, какое счастье она дала ему. Он даже смог спросить, что ей нравится больше всего, но Руби лишь стонала. Однако Торк безжалостно продолжал ласкать ее, пока тело Руби вновь не содрогнулось в безмолвных конвульсиях экстаза.Только тогда Торк выгнулся над ней и начал вонзаться длинными медленными толчками, так, что Руби забилась от сладкой муки.— Нет, милая, лежи тихо. Теперь моя очередь.Обвив ногами ее талию, он вновь задвигался, сначала мучительно медленно, почти выходя из нее, и к тому времени, как довел почти до безумия, сам дышал все тяжелее. Уже достигнув вершины, Торк раздвинул ее ноги еще шире так, что каждый раз, когда входил в нее, касался налитого соками бугорка, где сосредоточилось желание. Руби металась, забыв обо всем на свете, почти потеряв рассудок, превратившись в массу нервных окончаний, прежде чем Торк, наконец сделав последний рывок, вышел из нее, излив семя на живот Руби и почти рыча от наслаждения.Они долго лежали, пытаясь отдышаться, медленно приходя в себя. Потом Торк отодвинулся и, положив голову Руби себе на плечо, осторожно вытер семя с ее кожи краем простыни.— Мы очень подходим друг к другу, сердечко мое, — нежно прошептал он.— Сердечко. Мне нравится, как ты меня назвал.Руби потерлась щекой о его грудь и немедленно заснула. Но Торк не дал ей долго спать. Вскоре он пробудил ее, шепча о том, что хотел бы еще раз проверить, насколько хорошо они подходят.— Прекрасно, — пошутил он, — что ты занимаешься этим самым бегом, иначе не смогла бы помериться со мной силами.— Нет, ты не прав, — запротестовала, смеясь, Руби. — Хорошо, что ты каждый день упражняешься с оружием, иначе куда бы тебе до меня!На этот раз Торк заснул первым, и именно Руби разбудила, сев на него, верхом.— Ну что ты за мужчина, если женщина должна прибегать к такому, лишь бы… пробудить твой интерес.Он ловко перевернул ее на спину, оценивающе смеясь над шуткой, и мгновенно доказал, какой он мужчина на самом деле. Торк брал Руби снова и снова, пока она не признала его мужские таланты.Уже перед рассветом Руби проснулась не от ласк Торка, а от тихих звуков. Торк, опершись на локоть, наблюдал за ней с легкой улыбкой, приподнявшей уголки рта, и еле слышно напевал.— Что? — непонимающе пробормотала Руби. — Почему ты не спишь? И что поешь?Руби в жизни не слышала его пения, даже когда остальные викинги в холле Зигтрига распевали хором.— У меня друзья в прито-о-нах… — начал он прекрасным хрипловатым баритоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37