— осведомился Дар.— Нет, я сам разберусь, — ответил Торк, вздохнув.Глаза всех присутствующих следили за Торком. Он не спускал взгляда с Руби, словно подначивая ее сбежать или съежиться от страха. Но, к чести Руби, она не сделала ни того ни другого.— Пойдем, — велел Торк, чувствуя, как колотится сердце при виде широко раскрытых глаз, с надеждой смотревших на него. Словно у проклятой оленихи! Дьявол! Чего она ожидает от него? Прощения?Торк злобно схватил Руби за руку и повел к выходящей во двор двери. Повернувшись к тем, кто уже хотел последовать за ним, он приказал:— Оставайтесь здесь. Мы пойдем одни.Торк подтащил Руби к телам пленников, лежавшим на земле. Медленно сочившаяся кровь пропитала землю. Руби начала было упираться.— За нами наблюдают из окон. Не позорь ни меня, ни себя, — посоветовал Торк сквозь стиснутые зубы. Он все-таки велел ей взглянуть на мертвецов и, когда Руби отказалась, стиснул ее подбородок, словно клещами, и заставил посмотреть вниз. В оцепенелых глазах даже после смерти стоял ужас.Руби, поперхнувшись, согнулась в приступе рвоты. Но Торк не отпустил ее.— Ты знаешь этих людей? — процедил он, вынуждая ее снова взглянуть вниз.Руби сумела вырваться и холодно уставилась на Торка; зеленые глаза пылали отвращением. И, не отвечая на вопрос, в свою очередь осведомилась тихо, словно боясь услышать, что он скажет:— Это сделал ты, Торк?— Что именно? — удивился он. — Убил их? Ну да, конечно! Они пытались сбежать.При этих словах Руби побелела, и ее снова вывернуло наизнанку.— Тебе так неприятна судьба твоих друзей? Или, может быть, любовников?К горлу Торка поднялась желчь. Почему ему непереносима сама мысль о том, что Руби может отдаться другому? Святая Фрейя! Эта женщина подрывает его силы!— Нет, мне просто омерзительно, что ты способен на подобное варварство, — печально покачала головой Руби, вытирая рукой слюну с губ.— Варварство? — воскликнул Торк. — Но это мои враги, они пытались похитить деда! И, без сомнения, убили бы его!— Прежде всего, они люди, Торк. А на подобное… — Она взмахом руки указала на трупы. — На такое человек вряд ли способен.— Никто не смеет угрожать моей семье и избежать наказания! — надменно объявил Торк. — Таков обычай викингов. Лишь трус поступает иначе.Ледяные глаза Руби осуждающе уставились на него.— Эти люди посланы Иваром, — попытался оборониться Торк.— Знаю.— Знаешь?! — заревел Торк и, стиснув ее плечи, начал трясти. — Знаешь! Твои слова обличают тебя! Понимаешь это?Руби пренебрежительно скривила губы:— От правосудия викингов меня тошнит! Я знаю, что это люди Ивара, потому что мне сказала Элла.— Элла?Руби вздохнула. Ее объяснения все равно ничего не дадут. Ей так или иначе не поверят.— Элла — это служанка в холле.Торк изумленно моргнул. У этой хитрой девки на все найдется ответ!— Если знаешь, что это люди Ивара и в чем тебя обвиняют, должна сознавать также, что все в доме считают тебя виновной и хотят твоей смерти.На секунду в глазах Руби мелькнул страх, но она тут же попыталась его скрыть, опустив ресницы.— И ты тоже? — мягко спросила она, глядя на Торка со странной печалью.Его сердце снова громко заколотилось. Неужели она это слышит? Торк пристально вглядывался в ее лицо в поисках ответа. Обвиняли Руби, так почему же он чувствует виноватым себя?— Возможно, — наконец устало промолвил Торк. — Ты вынуждаешь меня сделать это.Глаза Руби наполнились слезами. Она открыла их пошире, чтобы не заплакать. На лице было написано такое отчаяние, что казалось, ее маленькое сердце вот-вот разорвется от его жестоких слов. Совсем как его собственное, черт бы ее побрал! Чего она ожидала от него? Защиты? Того, чтобы он предал своих людей? О дьявол и ад!— Я совсем не знаю тебя, Торк, — сокрушенно прошептала она. ГЛАВА 10 Защищайся же, черт бы тебя побрал! — потребовал Торк, раздраженно повышая голос, когда Руби упорно отказалась отвечать на вопросы, которыми забросали ее Дар и Олаф. Она стояла в маленькой закрытой комнате перед мужчинами, вызывающе подняв подбородок.Но Руби лишь упрямо покачала головой.— К чему? Разве вы поверите в мою невиновность?— Я никогда никого не осуждал без вины! — горячился Дар.— И все-таки поверил без всяких доказательств сказкам, что плетет эта черноволосая паучиха! — бросила Руби. — Откуда она взяла, что я собиралась отравить Торка?— Хочешь сказать, что Линетт солгала? — осведомился Дар, сузив глаза и барабаня пальцами по подлокотнику кресла.— Да она просто нагло врет! Удивительно еще, что ее нос нельзя прикрепить ко лбу одной из тех чертовых брошей, которые так нравятся вам, викингам.— Что ты имеешь в виду, девушка? — вскрикнул Дар.Торк бесстрастно, без тени юмора рассказал о Пиноккио. Дар, побагровев, вскочил и, взбешенный, ударил ее по лицу так сильно, что голова Руби откинулась. Девушка пошатнулась и едва не упала. Торку потребовалось немало усилий, чтобы не подбежать к ней.— Твои наглые слова сослужат тебе плохую службу, — предупредил Дар. — И, если не убедишь нас в своей непричастности к делу, думаю, придется пытками добиться от тебя признания, а потом посадить в темницу до того, как соберется альтинг.Неожиданность удара, особенно после того как Дар был так добр к ней, застала Руби врасплох. Оскорбленно и растерянно она смотрела на деда Торка… Опять эти пронизывающие несчастные глаза раненой оленихи! Вероятно, пытается понять, почему шутливое замечание о лгунах так вывело старика из себя. Однако сочувствие к мертвым врагам выдавало ее, казалось, с головой.Да и чему тут удивляться? Большинство женщин, встреченных Торком в жизни, были по натуре лживыми расчетливыми стервами. Такова их природа. Не стоит ожидать большего от Руби.Торк провел пальцами по волосам, полный отвращения к себе. Говоря по правде, признал он, охваченный тоскливым чувством, от Руби стоило ожидать большего.И не в силах выдержать сознания собственной вины, Торк обрушился на Руби:— Ложь! Все ложь! И не смей чернить Линетт! Она много страдала после смерти мужа! И ничто не заставит меня плохо думать о ней, можешь не стараться!— Возможно, та часть твоего тела, которую ты так чтишь, ослепляет тебя во всем, что касается истинного характера Линетт, — прошипела Руби.Торк ринулся к ней и едва не отвесил еще одну пощечину за оскорбление, но резко остановился при виде белых отпечатков пальцев, оставленных Даром на раскрасневшемся лице. Она ожидала удара и спровоцировала его, но вместо того, чтобы съежиться, вцепилась в спинку стула и сверлила Торка разъяренным взглядом. Торк схватил ее за плечи и, приподняв с пола, начал трясти, пока у нее зубы не застучали.— Торк, — умоляюще прошептала Руби, и он уронил ее, словно горящие уголья. Святая Фрейя! Девчонка доводила его до безумия!— Сучка! — прорычал Торк и отвернулся, снова пропустив пальцы сквозь непокорные волосы.Он вынудил себя сесть и стиснул кулаки, пытаясь взять себя в руки. Почему эта девушка обладает такой способностью заставить его терять голову?— Ты была в моей спальне сегодня утром? — сухо осведомился он, немного успокоившись.— Да.— Зачем?— Я не знала, что это твои покои. Я бежала… искала свою комнату и заблудилась.— Почему Линетт утверждает, что ты хотела меня отравить?— Боится, что я заменю ее.— Как это?И прежде чем Руби успела ответить, Дар вмешался, явно расстроенный тем направлением, которое принял допрос:— Линетт такая же гостья в моем доме, как и ты. Она вдова моего верного гесира, Годира. Почему другая гостья в моем доме должна ее беспокоить?— Вероятно, боится, что я вышвырну ее из твоей постели, — фыркнула Руби, в упор глядя на Торка.Глаза мужчин понимающе расширились, и тут же в комнате раздался громовой хохот.«Ну и наглая же девчонка!» — подумал Торк, ни в малейшей степени не пораженный ее высокомерием.— Почти каждый мужчина, приезжающий в поместье, просит руки прелестной Линетт или пытается затащить ее в постель, — пояснил Дар. — Ее прелести известны повсюду.И, громко хмыкнув, добавил, оглядывая Руби с головы до ног и, очевидно, найдя ее куда менее интересной:— Нет. Ты ей не соперница!Торк также дерзко разглядывал ее, не уверенный, правда, что Линетт выйдет победительницей из соревнования с Руби. Однако не стоит говорить об этом девчонке! Вместо этого он издевательски осведомился:— Думаешь, я выбрал бы тебя… с таким тощим задом… и всем прочим… Да я еще не спятил!Дар и Олаф согласно кивнули, ехидно ухмыляясь.— Мужчины! Все вы одинаковы!Руби презрительно подняла подбородок, упершись руками в бедра.— Вам бы только груди попышнее, а уж дальше вы ничего не видите!Столь откровенные выражения потрясли мужчин.— Зато твоими не похвастаешься! — оскорбительно хмыкнул Торк, показывая на ее маленькие упругие груди.— То-то в Джорвике тебе не терпелось наложить на них лапы! — вызывающе бросила Руби.— Должно быть, ничего лучше не нашел.— Ха! Если бы я хотела тебя, стоило лишь пальцем поманить! — похвасталась Руби, щелкнув пальцами.— Ах ты наглая дрянь!Втайне наслаждаясь перепалкой, Торк спросил себя, неужели действительно бы соблазнился девчонкой, если бы она позволила? Возможно. До сих пор он вел себя, как похотливый козел. Интересно, правда, что она еще выкинет.Глаза Торка задумчиво сузились.Приблизив к его лицу свое, Руби продолжала насмехаться:— Вы, викинги, сильны в сагах и загадках. У меня есть одна для тебя. Хочешь послушать?На щеке дернулся мускул, но Торка не так-то легко было вывести из себя.— Что происходит, когда викинг спускает штаны?И, как настоящий скальд, выдержала паузу, дожидаясь нужного момента, чтобы объявить разгадку:— Мозги валятся на землю!Прошло несколько мгновений, прежде чем слова дошли до сознания мужчин. Торк бросился было на Руби, но Дар и Олаф его удержали.— Довольно! Немедленно прекратите! — приказал Дар. — Мы и так потратили много времени из-за ваших бессмысленных препирательств. Торк! Не могу поверить, что ты позволил девчонке довести себя до такого. А ты, Руби, такими дерзкими словами кличешь смерть.Когда оба, выслушав укор, немного успокоились, Дар продолжил:— Что мы будем делать с девушкой?— Я ей не доверяю, — мрачно пробурчал Торк.— Я тоже, — добавил Олаф. — И не желаю, чтобы она спала в одной комнате с моими детьми.— Значит, запрем ее в башне, — велел Дар. — И пусть ее охраняют.— Может, связать ее? — спросил Олаф.— Нет, если только она не попытается сбежать, — решил Дар.— Кроме того, нужно охранять девчонку от тех, кто попытается ее спасти, — остерег Торк. — Ивар может пойти на такое, а кроме того, некоторые из наших людей захотят расправиться с ней.— А как насчет Грольфа? — вмешалась Руби, поняв, в какой опасности очутилась. — Рискнете навлечь на себя его гнев, только чтобы удовлетворить жажду мести, не имея доказательств?Торк совершенно забыл о том, что Руби объявила себя родственницей Грольфа, и о страхе Зигтрига нажить врага в могущественном герцоге.— По-прежнему несешь этот вздор?— Конечно. Я никогда не лгу. Почему бы тебе не отвезти меня к нему и не потребовать доказательств?Хитрость Руби потрясла Торка. Она ведь знает, что в Нормандии ее уличат во лжи. Что за игру затеяла сейчас? Возможно, пытается выиграть время.— Ты всегда можешь выплатить пеню Грольфу, если тот разгневается из-за ее смерти, — предложил Олаф.— Но пеню платят за мужчину, не за женщину! — фыркнул Торк.— А пытки? Может, приказать, чтобы ее пытали? И в таком случае, как далеко нам позволено зайти? Пока она не умрет?— Давайте обсудим все спокойно, — предложил Дар, откидываясь на спинку кресла. — Олаф, отведи ее в башню и поставь перед дверью стражника.После их ухода Дар и Торк выпили по кубку редкого фризийского вина, которое хозяин держал для почетных гостей. Торк устало потер глаза.— Что ты об этом думаешь? — поинтересовался старик.— По правде говоря, не знаю, что сказать, — покачал головой Торк. — Она бесит меня своими дерзкими замечаниями и сказками о будущем, но по-прежнему не могу сказать, что уверен в ее виновности. Все обличает ее, однако в этой загадке чего-то недостает.— Может, ты просто хочешь ей верить?— Возможно, но, клянусь молотом Тора и христианским крестом, Зигтриг прекрасно знал, что делает, когда отдал эту злоязычную ведьму на мое попечение.— Верно, — согласился Дар, разражаясь хохотом. — Слышал, что она сказала насчет грудей? И мужских мозгов?Одобрительно хлопнув себя по колену, старик заключил:— Кровь Господня! Какой она была бы прекрасной парой тебе, если бы все было по-иному!— Легко тебе забавляться! — проворчал Торк. — Знаешь, она спросила, убил бы я ее или нет.Торк наклонил голову и осушил чашу одним глотком.— А что ты ответил на это?— Сказал, что не знаю, но, честно говоря, сомневаюсь, что смог бы… разве что увидел бы, как она поднимает нож на моих детей.
Целых два дня просидела Руби одна, в башне, в темной сырой клетушке, где валялся тюфяк, стоял столик, но не было даже стула. Две узких бойницы были расположены слишком высоко, чтобы она смогла выглянуть. Единственный человек, с которым она общалась, был стражник, вручавший ей каждое утро кувшин с водой, еду и чистый ночной горшок.Руби умирала от желания умыться, от страха за будущее и от скуки. Чего бы она не дала за хорошую книжку!Когда на третье утро стражник Виджи открыл дверь, Руби заметила в его бегающих глазках нечто новое, но ничего не сказала, зная из предыдущего опыта, что он не станет отвечать на вопросы.Она лежала на тюфяке, размышляя и фантазируя, вдыхая терпкий холодный воздух, проникающий в узкие оконца. Скоро настанет осень. Неужели Руби не будет дома к Рождеству?Осень была ее любимым временем года и напоминала о том незабываемом свидании с Джеком.Руби закрыла глаза, чтобы отогнать боль воспоминаний. Двадцать лет! Когда они пролетели?
Она и Джек были безумно влюблены друг в друга уже в последнем классе высшей школы. Руби любила его, но все-таки не сдавалась на настойчивые уговоры, желая быть уверенной, надеясь, хотя возможно и зря, на то, что сможет подождать до свадьбы. Теперь, когда она рассказывала об этом подругам, те отказывались верить и смеялись, не понимая, что тогда время было совершенно иным, а восемнадцатилетняя девственница не считалась чем-то вроде урода.Однако каждую ночь они искушали судьбу, как обычно делают молодые, все с большим трудом останавливая ласки у запретной черты.После окончания школы Джек, как прекрасный футболист, получил университетскую стипендию и должен был уехать больше чем за тысячу миль. Руби сдала экзамен в местный колледж. К концу сентября она похудела, а телефонные счета Джека были просто астрономическими. Два месяца, оставшиеся до каникул Джека, казались годами. Но ни ей, ни ему визиты были не по карману.Поэтому Руби страшно удивилась, когда одним осенним днем открыла дверь своей комнаты и увидела стоявшего на пороге Джека в джинсах и пиджаке с эмблемой университета. Пряный запах одеколона, подаренного ею Джеку к Рождеству, повис в воздухе.Взгляды их встретились, словно ласкающие руки. Он легко провел по ее щеке пальцем, но не наклонился, чтобы, как обычно, поцеловать ее в знак приветствия.— Поехали на прогулку, Руби, — со странной хрипотцой пробормотал он, провожая ее к старенькому автомобилю.Руби испугалась, вообразив, что Джек решил порвать с ней. Может, встретил кого-то? Джек, однако, не отвечая на ее нервные вопросы, гнал машину к окраине города и нажал на тормоза, лишь очутившись на узкой проселочной дороге, ведущей в лес.— Как футбол?— Нормально.— Родители знают, что ты вернулся?— Нет.— Что-то случилось? Ты заболел? Провалился на экзамене?— Нет. Нет. Нет.Джек сложил руки на руле и прижался к ним лбом. Встревоженная по-настоящему, Руби придвинулась ближе, но ей помешал рычаг переключения передач. Положив руку на широкое плечо Джека, она почувствовала, как судорожно сжались упругие мускулы.— Джек? Джек, родной, что случилось?— Руб, я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, — простонал Джек, стискивая ее в объятиях.И тогда Руби облегченно улыбнулась. Так, значит, он не хочет с ней порвать! Она быстро поцеловала Джека в губы.— Я тоже люблю тебя, Джек. И так испугалась…Но Джек не дал ей докончить. Стиснув ладонями лицо Руби, он завладел ее губами в голодном поцелуе, передавшем все его одиночество и неутоленное желание.— Я… люблю… тебя, — хрипло повторил он так, что вырывавшееся между каждым словом дыхание овевало ее полуоткрытые губы. Его язык жадно исследовал все потаенные углубления и впадинки ее рта, вынуждая Руби открыться еще больше. Словно изголодавшийся человек, он лихорадочно гладил ее тело, сжимая, лаская, сгорая в неутолимом пламени. Охваченный желанием, Джек неуклюже расстегнул пальто Руби и поднял край ее свитера. Когда кончики пальцев коснулись заключенных в кружево вершинок грудей, Руби громко застонала. Из горла Джека вырвалось тихое рычание.Все происходило слишком быстро для Руби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37