— Не знаю. Потому и не рассказал деду о наших планах. Не стоит зря обнадеживать старика.Селик кивнул:— Гесиры, которых ты нанял, помогут.— Да, но, боюсь, этого будет недостаточно. Поэтому и согласился на ненавистный брак.Он раздраженно ударил кулаком о дерево. Руби вопросительно подняла брови, старательно расчесывая короткие волосы.— Знаешь, дружище, она никогда не примет тебя сейчас, когда ты помолвлен с другой, — заметил Селик, кивком показывая на Руби.— Примет, не сомневайся. И чем скорее, тем лучше.Селик ухмыльнулся, прекрасно поняв, что имеет в виду Торк.— Но что будет после того, как ты возьмешь ее? Оставишь в Нормандии с Грольфом?— Может быть… если он захочет, если же нет, предложу стать моей любовницей и поселиться в Джомсборге, хотя мне самому придется жить в крепости.Селик недоверчиво уставился на друга и оглушительно расхохотался. Перегнувшись вдвое, ударяя ладонями о колени, он воскликнул:— Друг мой, хотел бы я стать мухой, чтобы сидеть на стене в то время, как ты будешь делать подобное предложение! Клянусь, она выцарапает тебе глаза! Нет, скорее оторвет яйца и отольет в бронзе, совсем как на той картинке, что у нее на рубашке!— Почему ты так думаешь? — нахмурился Торк. — Нет никакого бесчестия в том, чтобы стать возлюбленной мужчины. Я щедр со своими женщинами. Никто до сих пор не жаловался.— Не поверю, что ты считаешь, будто эта женщина того же поля, что и остальные. Никогда, никогда она не согласится быть кем-то иным, кроме как женой!В душе Торк признавал, что Селик, возможно, прав. Разве он и Руби уже не прошли этот путь раньше? Обольщение, преследование, отказ. Сначала она хочет, потом нет. Конечно, он тоже менял решение несколько раз, с сожалением напомнил себе Торк.Руби суженными глазами наблюдала за мужчинами, чувствуя, что они задумали какую-то проделку, вероятно, направленную против нее, поскольку оба обменивались лукавыми взглядами. Они были почти непозволительно красивы, в своих туниках до колен, подпоясанных поношенными ремнями поверх узких штанов. Селик был немного выше, с белыми волосами, резко контрастировавшими с бронзовой кожей, но Торк казался Руби куда привлекательнее.Руби любила Торка и хотела для него всего самого лучшего. Но она не может быть частью его будущего. Если они дадут волю страсти, все пропало — этому чувству не заглохнуть ни через неделю, ни через месяц.А это плохо. Торк принадлежит другой женщине. Она принадлежит другому мужчине. О Боже!— Кроме того, если ее послали из будущего с определенной целью, можно считать, она ее добилась. Тайкир остался у любящих родственников, Эйрик отправляется к саксонскому двору, как и хотел, и окажется, по крайней мере, в безопасности.Руби почти боялась, что теперь в любую минуту неведомая сила швырнет ее обратно в будущее, а Торк останется в прошлом. И что тогда с ним будет? ГЛАВА 17 Наконец они прибыли в Кингстон, как раз на рассвете в день коронации Ательстана. Руби, Торк, Селик и Эйрик отправились в собор, оставив мужчин Торка в лагере охранять корабли.Церемония коронации превзошла все ожидания Руби. Словно ожила страница из романа о короле Артуре, и сегодня добрый саксонский принц, золотой дракон Уэссекса, становился монархом.На Руби было темно-красное платье — подарок Дара, заколотое брошками Торка в виде драконов. Торк обрадовал ее, надев сшитый Руби синий плащ поверх великолепной черной туники и таких же штанов, дополненных серьгой в виде молнии, драгоценными перстнями, брошью, подвеской, золотым поясом и мечом, как подобает представителю короля викингов.Проходившие мимо женщины как одна оглядывались на Селика, в бирюзовой тунике с короткими рукавами, оттенявшей блеск серых глаз и мышцы могучих рук и груди, еще больше подчеркнутых широкими серебряными браслетами на предплечьях. Когда они уселись в церкви, Селик подмигнул Руби, очевидно заметив ее одобрительный взгляд, и при этом явно игнорировал мрачно нахмурившегося Торка.Оба выглядели варварами-принцами и держали себя соответственно, с надменной самоуверенностью.Когда Руби улыбнулась Селику, Торк, незаметно протянув руку, ущипнул ее за зад и прошептал:— Веди себя скромно, иначе я схвачу тебя и унесу прямо сейчас. Устал я дожидаться, пока мы наконец окажемся с тобой в постели!Руби запротестовала было, но он прижал палец к ее губам и вкрадчиво шепнул:— Нет, ты слишком много протестуешь, милая. Этому суждено случиться, и скоро. Не противься судьбе, которую Один, а может, и твой Бог уготовили нам. По правде говоря, иногда я думаю, что это одно и то же…— Тише! Это церковь, а не базарная площадь, — прошипела женщина, сидевшая сзади.Торк и Руби покорно замолчали. Право, они не заметили, что говорят громко! Ательстан стоял, подобный богу, перед высшими служителями церкви. Архиепископ вручил ему королевские регалии, перстни, корону и скипетр.— Мы помазываем тебя, Ательстан, сын Эдуарда, внук Альфреда, на царство. Будь отныне королем английским и правителем Британии. Да будет твое правление мирным под руцей Господа нашего…Стройный светловолосый мужчина среднего роста, лет тридцати, стоял перед епископом. Торк объяснил, что одобрение церкви крайне важно для Ательстана как правителя всех королевств, которые тот надеялся объединить. Король Ательстан иногда оглядывался на представителей, посланников и знатных людей тех государств, которые приехали, чтобы дать клятву в верности в самом начале его царствования. В конце обряда король выполнил ряд символических действий:— Во имя моего любимого святого и предка, Святого Катберта, я жертвую Кентерберийскому собору поместье в Танете за помощь, оказанную мне при восхождении на престол.И прежде чем отойти от алтаря, он даровал свободу своему рабу Эдхелму и его детям, чтобы показать всем свое великодушие и смирение.Молодой король поднялся на второй этаж церкви с балконом, выходившим на огромную площадь, окруженную королевскими и епископскими дворцами, и обратился к собравшемуся на улице народу:— Я приношу вам три клятвы. Первая: обязуюсь дать вам и тем, кого вы любите, мирную жизнь.Рев одобрения раздался в толпе: большинство людей до смерти устали от войн и тягот, которые несли они их семьям.— Далее, я искореню воровство и лихоимство. Все люди будут равны перед законом, включая самых высших лиц в государстве.Сначала ошеломленные саксы лишь переглядывались, но, осознав, что говорит король, разразились воплями радости, особенно простые люди, которым немало приходилось страдать от алчности сильных мира сего.— Наконец, я обещаю вам государство, где законы будут милосердны и справедливы, законы, которым обязаны подчиняться все. И когда с вашей помощью мы объединим это королевство, я сделаю его самой мирной и законопослушной страной в мире.Король сказал именно то, что хотели слышать люди, и все разразились громкими приветственными криками, пока он вместе с придворными и гостями прошествовал во дворец, где должно было начаться празднество. Такой роскоши и богатства Руби не ожидала увидеть. Огромный холл был заполнен посланцами государей многих стран. В холле было так тесно, что Руби едва могла видеть стены, украшенные бесценными гобеленами и предметами искусства.Не менее пятисот мужчин и женщин, богато одетых и сверкающих драгоценностями, пытались найти места за столами и спорили со слугами, кому сидеть поближе к возвышению, где находились король и самые почетные гости.Руби крепко держала за руки Селика и Торка, боясь потеряться в толпе. Эйрика с двумя слугами послали на поиски Хаакона. На столах вместо деревянных блюд стояли серебряные, возле которых лежали золотые и серебряные ножи и ложки с ручками из слоновой кости. Внушительные пирамиды тортов и виде замков, с бойницами и зубцами, начиненных орехами и миндальной пастой и украшенных сахарными рыцарями, были поданы на высокий стол и несколько нижних. Кто осмелится разрушить столь великолепный предмет кулинарного искусства?!Однако Торк, словно прочтя мысли Руби, сунул к рот сахарного рыцаря и подмигнул ей. Руби с отвращением покачала головой и обернулась к Селику, но тот был поглощен беседой с дочерью саксонского графа. Соизволив наконец заметить Руби, он приветственно поднял чашу и тихо спросил:— Как, по-твоему, повезет мне сегодня?Он многозначительно повел бровью. Руби рассмеялась и оглядела громадный холл, где собралось столько прекрасных женщин, большинство из которых уже успели заметить красивого викинга с веселыми глазами.— Боюсь, обстоятельства складываются в твою пользу, — призналась она.Но Селик не успокоился и, перегнувшись через Руби, обратился к Торку:— Торк, дружище, а тебе повезет сегодня ? Как считаешь?— Думаю, повезет тебе, если я не отрежу твой длинный язык, — прошипел Торк, поднося к губам чашу.— Ага, не отвечаешь. Значит, тебя ждет неудача!Торк добродушно рассмеялся.— Дело не в везении, а в опыте, которого тебе недостает, иначе ты не придавал бы всему этому такого значения.Селик сделал вид, что обиделся.— Ты ранишь меня жестокими словами!И снова обернулся к прекрасной соседке. Торк и Руби смешливо переглянулись. Но Руби тут же подпрыгнула, когда Торк сдавил под столом ее бедро.— Прекрати!— Почему?— Потому что я так сказала.— Ну что ж, если хочешь… — согласился он чересчур поспешно и, сплетя ее пальцы со своими, продолжал медленную нежную пытку, обводя ее ладонь большим пальцем и пристально глядя на возвышение, словно не понимая, какое действие производит на нее его ласка.Руби пыталась отнять руку, но Торк не пускал.— Не пытайся сопротивляться, иначе я начну гладить совсем другую часть твоего тела, что немало удивит женщин и вызовет крики одобрения у мужчин, даже у короля-девственника.Вспыхнув от смущения, Руби шлепнула его по. руке и тут же поинтересовалась:— Король — девственник?— Ходят слухи, что Ательстан дал обед целомудрия и будет готовить к восхождению на трон своих юных сводных братьев. Поскольку он незаконный сын, а они рождены в браке, он хочет сохранить в чистоте кровь королей.— И ты веришь этому? — недоверчиво спросила Руби, не в силах понять, как это красивый мужественный человек способен прожить без женщины.— Кто знает? — пожал плечами Торк и широко улыбнулся. — А вдруг ему захочется узнать о том, как воспрепятствовать зачатию? Тогда он сможет жить, как все.Руби и Торк ели с одного блюда и пили из одной чаши в продолжение всего бесконечного обеда, гораздо более роскошного, чем у викингов. Блюд было бесконечное множество, вино лилось рекой.— И сколько этих самых оргазмов у тебя бывало за ночь с твоим воображаемым мужем? — внезапно спросил Торк, невольно выдав, о чем он все время думает. Руби поперхнулась вином, и он начал усердно хлопать ее по спине.— Так много?!— Как ты можешь спрашивать о таком? — пошептала она, страшно боясь, что кто-то подслушивает.— Что? Да ведь именно ты хвасталась…— Я никогда не хвастаю. Просто рассказала Бернхил…Но Руби не успела закончить, поскольку король и его гости встали, объявляя тем самым, что монарх готов принимать дары и послания от всех гонцов, и после этого начнутся развлечения.В качестве признания статуса нового короля несколько правителей прислали прекрасные дары, надеясь получить в жены одну из сестер Ательстана. Его кузен Адельф, граф Булонский, представитель капетингского правителя Хьюго, франкского герцога, попросил руки его сестры, Эдхильд. Генрих Птицелов, саксонский король германцев, желал Эдит в жены своему сыну Отто. Конрад Мирный, король Бургундии, соглашался на любую. Сестра Ательстана Эджиф уже была замужем за франкским королем.Среди бесценных даров были Священное копье Шарлеманя, предположительно то самое, которым римский центурион пронзил бок Христа, меч Константина Великого, с гвоздем из Святого Креста в рукоятке, и терновый венец, оправленный в горный хрусталь, не говоря уже о драгоценных камнях размером с куриное яйцо, великолепных лошадях и редких благовониях.— Похоже, Зигтриг должен чувствовать, что ему оказана огромная честь! Жениться на сестре столь выдающегося человека и стать его родственником! — прошептала Руби Торку.— Ничего почетного тут нет. Король поступает, как ему выгодно.Наступила очередь Торка предстать перед королем как представителю Зигтрига.— Торк! Вернулся, так скоро! — воскликнул Ательстан, обнимая его, словно старого друга. — Решил узнать, как живется твоему брату Хаакону? Я думал, тебе не по душе придворная жизнь.— Я прибыл послом от короля Зигтрига Нортумбрийского, который шлет свое приветствие и поздравление королю Англии. Кроме того, я привез тебе его согласие на брак с твоей сестрой.Он вложил в руку короля великолепный меч викингов с кривым лезвием и золотой рукояткой, усеянной рубинами.Среди придворных послышалось недовольное ворчание: им явно пришелся не по душе поступок Ательстана, отдавшего руку одной из сестер язычнику-варвару, пока остальным приходилось ждать своей очереди. Но Ательстан остановил их ледяным взглядом.— Когда состоится бракосочетание?— В конце января, если будет на то твое согласие.— Да будет так. Приходи завтра в мой солярий, там мы все обсудим.Затем король спросил, кто приехал вместе с ним. Торк представил Руби и Селика.— А, тот красавец, что разбивает сердца всех милых дев, отсюда до Святой Земли, и даже дальше!Селик нагнул голову, признавая столь сомнительную репутацию, и поклонился королю. Ательстан посмотрел на Руби.— Не та ли это женщина, которая заявляет, что пришла из будущего? — осведомился он у Торка, который кивнул, затем нахмурился, вероятно, гадая, какие шпионы успели все передать Ательстану. — Прекрасно! — захлопал тот в ладоши и потребовал: — Приведи даму завтра. Я хочу послушать все ее истории. Насколько я понимаю, у нее есть чему поучиться.Он уже хотел отпустить их, поскольку еще многие ждали своей очереди, но, внезапно вспомнив что-то, спросил:— Где вы остановились?Торк нерешительно пожал плечами:— Мы прибыли только этим утром. В Кингстоне собралось столько народа, что нам, без сомнения, придется возвращаться в лагерь, который мои люди разбили около кораблей.— Ни в коем случае!И король приказал слуге отыскать комнату «для Торка и его женщины». Его женщина! Откуда он взял?Руби почувствовала, как стало жарко щекам.— И для Селика тоже. Он уж конечно сам найдет себе женщину, прежде чем кончится ночь.Торк улыбнулся так самодовольно, что Руби была вынуждена вонзить ему под ребра локоть.— Наконец-то отдельная комната, — прошептал Торк, обнимая ее за плечи и не обращая внимания на взгляды окружающих. — Время исполнения твоих сладких грез пришло, милая.— Я не собираюсь спать с тобой, — шепнула Руби Торку, пока они поднимались по спиральной лестнице на второй и третий этажи дворца, вслед за слугой, который потихоньку жаловался на капризы короля, считавшего, что во дворце бесконечное количество свободных комнат.Селика поселили в крохотной комнатушке, вроде кладовки, и когда Руби попыталась заручиться его помощью против любовных притязаний Торка, тот зажал ей ладонью рот и смеясь сообщил другу:— Слишком взволнована предвкушением грядущей ночи.Она попыталась укусить его, но Торк держал ее слишком крепко. Измученный слуга безразлично смотрел на них, словно давно привыкнув к подобным выходкам.Маленькая комнатка в башне оказалась чистой и с широкой кроватью, что приятно удивило Торка — он ожидал увидеть простой топчан. Руби подумала, что у слуги начнется сердечный приступ, когда Торк попросил его принести ванну.— На третий этаж? — охнул старик.Но золотая монета сделала его сговорчивым.— Господин, ванна будет здесь прежде, чем успеете вы раздеться, — заверил он с похотливой беззубой ухмылкой. — Вашей даме принести душистого мыла?— Мы должны поговорить, пока нет слуги, — быстро начала Руби, пока Торк шарил в большом кожаном мешке с вещами. Он так старательно искал что-то, что Руби, не выдержав, поинтересовалась:— Что ты там потерял?— Вот!Торк протянул ей самодельную грацию.— После того как искупаешься, надень вот это. Я представлял тебя в таком виде все это время, — хрипло выдавил он.— Нет! — воскликнула Руби, несмотря на бешеное биение сердца.— Неужели? А я думаю, ты говоришь неправду.Взгляды их встретились.— Я хочу поговорить, — простонала Руби.— А я — заняться любовью, — возразил Торк.И глубоко в душе что-то шевельнулось. Руби почти забыла о добрых намерениях. Дымка страсти в затуманенных глазах вынуждала Руби сдаться, но она, превозмогая себя, из последних сил попыталась отвернуться.— Почему ты делаешь это? — простонала она.— Ты это серьезно?Он многозначительно глянул вниз, на набухающее доказательство жгучего желания.Руби на мгновение закрыла глаза, надеясь обрести хоть какое-то подобие спокойствия, и тихо упрекнула:— Не будь грубым… Я хочу сказать, почему именно сейчас? Когда я пыталась соблазнить тебя, ты считал, что это невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37