Бернхил, явно не поняв, улыбнулась и пригласила Руби на обед. Виджи, конечно, пошел следом. Руби жадно рассматривала окружающее. Слуги жарили туши свиней и оленей на открытом огне. Рабы бросали в выложенную бревнами яму куски мяса, ягоды можжевельника, семена горчицы, чеснок и другие травы; внизу на раскаленных камнях кипела вода. Мужчины готовились к вечерним соревнованиям — поднятию тяжестей, борьбе, скачкам и метанию копья, поединкам на мечах, лучники натягивали тетивы. Ремесленники и торговцы расставили столы с товарами, где было все — от резных гребней до шелковых восточных шарфов и дорогих янтарных бус.— Что, по-твоему, меня ждет на альтинге? — наконец спросила Руби, усевшись вместе с Бернхил в большом шатре на краю поля.— Вряд ли тебя приговорят к смерти, разве только у кого-нибудь найдутся доказательства того, что ты шпионка. Тогда никто не сможет тебя спасти.Позже, когда Руби и Виджи вернулись в свой шатер, оказалось, что альтинг закончился. Торк, Дар и Селик, мальчики и две дюжины гесиров собирали полотенца и мыло, чтобы искупаться в ручье перед ужином и вечерними развлечениями.Селик шагнул к Руби, но Торк схватил его за шиворот и потащил за собой.— Клянусь Одином, ты сломаешь мне шею, — прохрипел Селик.— Лучше, чем другую часть твоего тела.Селик оглянулся на Руби и театрально закатил глаза.— Веди себя, как подобает взрослому, — прорычал Торк.После их ухода Руби и Ауд переглянулись.— Кажется, моему внуку попала под кожу заноза. Ведет себя, как жлоб.— Вижу, тебе понравилось это слово, — засмеялась Руби.— Да, почти как «проклятая шовинистская свинья». Но Дар терпеть не может, когда я так говорю. Поэтому я упражняюсь на слугах.Глаза пожилой женщины лукаво сверкнули.Вечером, когда семейство направилось к шатрам, насладившись сказаниями скальдов, Руби немного отстала, чтобы поговорить с Торком.— Что тебе? Разве Селик занят? — прорычал Торк.— Не будь ослом, — покачала головой Руби, втайне довольная ревностью Торка. — Неужели веришь, что я хотела бы стать очередной жертвой Селика?Торк немедленно понял, о чем она, и рассмеялся.— У тебя просто дар, девушка, рассеивать мое дурное настроение. И все твоя дурацкая игра слов. Какую проделку ты теперь задумала?— Я и вправду придумала то, что, вероятно, может спасти меня на альтинге, — с надеждой призналась Руби.— И что же это, интересно? Остается молиться, что этот план не включает меня, — настороженно улыбнулся Торк, зная, что Руби вполне способна удивить его.— Не ехидничай. Просто я решила, что, если в Джорвике есть христианские церкви, я могла бы искать у них защиты. Я читала об этом в исторических романах.— Стала бы монашкой? — осведомился Торк, расхохотавшись. Дар и Ауд оглянулись, желая узнать, что так позабавило внука, но тот лишь махнул рукой.— Так и вижу тебя в черном одеянии, под которым та самая грация. Да все святые в гробах перевернутся!Торк снова захохотал и начал объяснять Дару причину столь странного веселья. Когда старик присоединился к внуку, Руби переглянулась с Ауд, и обе объявили:— Жлобы!И тут же сами раскатились смехом.Прошло четыре дня, прежде чем Руби предстала перед судом. К этому времени ее трясло от страха, по каждому поводу она разражалась слезами, особенно наблюдая жестокие наказания. У шести воров отрубили правые руки, забили камнями изменницу, обезглавили раба, убившего своего господина. Руби упорно отказывалась присутствовать на казнях, и хотя Ауд соглашалась с тем, что наказание слишком тяжело видеть, однако не понимала гнева Руби, поскольку преступников судили «справедливо».Наконец настала ее очередь. Одетая в лучшее платье из темно-красного шелка, подаренное Даром, с изумрудным подвеском, Руби стояла в стороне, пока толкователь закона говорил о ее «преступлении».— Руби Джордан, ты обвиняешься в том, что шпионила для Ивара. Что скажешь?— Я невиновна.— Позади тебя стоят твои защитники?— Что?!Руби в изумлении обернулась. За спиной стояли Дар, Ауд, Олаф, Джида, Селик, Бернхил и… сердце Руби, казалось, перевернулось… Торк! Их взгляды на мгновение встретились, и он едва заметно кивнул.— Да, — покорно ответила Руби, со слезами на глазах, благодаря Бога за поддержку людей, к которым успела привязаться.Толкователь прочитал долгий список жалоб на Руби: она появилась в Джорвике неизвестно откуда, не имея семьи и знакомых, в рубашке, на которой, по-видимому, было начертано послание от Ивара, объясняла женщинам способы не беременеть и, вероятно, была шпионкой. Когда он поднял футболку, в толпе раздались возмущенные крики: многие умели читать и поняли, что означают слова «медные яйца».— Что скажешь в свое оправдание?— Я прибыла из Америки, страны, которая лежит за Атлантическим океаном, — объяснила Руби, пытаясь не упоминать о будущем. — Я заблудилась, но, конечно, никогда не была шпионкой. Уверяю, слова, написанные на рубашке, — это просто неумная детская шутка, но, думаю, ни у кого нет доказательств того, что я шпионка.— А почему ты собиралась убить наших детей?— Вздор! — воскликнула Руби, но тут же сжала зубы, чтобы успокоиться, и громко ответила:— — Я в жизни не смогла бы убить ребенка в животе у женщины или уже родившегося. Просто упомянула о том, что есть способы не беременеть, когда соседки рассказали о молодой женщине, уже родившей десять детей и которая может умереть при следующих родах. Подумайте, каково придется ее ребятишкам, оставшимся сиротами? Такой женщине вряд ли можно беременеть!— И она рассказала об этом женщинам во дворце лишь потому, что я ее попросила, — вызывающе вставила Бернхил. — Некоторым женщинам не мешает научиться предотвращать зачатие!Зигтриг разъяренно шагнул к Бернхил, и по толпе пронесся неприязненный шепоток.— Убирайся отсюда, женщина, — коротко приказал король.Бернхил, видя, что не помогла Руби, молча отошла в глубь шатра. Вперед выступил Дар и вмешался, надеясь изменить настроение толпы.— Девушка говорит, будто приходится внучкой Грольфу. Можем ли мы наказывать ее без доказательств или сначала проверим, говорит ли она правду?Затем выступили Олаф, Ауд и Джида. Все трое доказывали, что Руби поступала так не со зла, а по неведению и в ее действиях нет настоящей опасности.— Я доверяла ей собственных дочерей, чего, конечно, не сделала бы, будь она шпионкой, — убежденно и страстно заявила Джида. Руби едва не расплакалась.Наконец вперед выступил Торк и откашлялся, готовясь высказаться. Молчание толпы говорило об уважении, которым он пользовался.— Девушку отдали под мой надзор по твоему приказу, Зигтриг, — громко начал Торк. — И хотя ее происхождение остается для меня тайной, думаю, она просто страдает от помрачения разума. Помрачение разума! Да это просто смешно! И снова Руби сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь. Взгляд сверкающих глаз ясно говорил Торку о том, что она думает о его речи.— Я не верю, что она шпионка. Это было доказано, когда мы пытали и убили двух шпионов Ивара, — продолжал Торк, обращаясь к викингам, и, глубоко вздохнув, договорил:— Прошу собрание оправдать Руби.— И что с ней делать? — негодующе осведомился Зигтриг. — Не желаю, чтобы она оставалась в Джорвике и мутила воду, подбивая женщин на неповиновение.Торк мгновенно вспыхнул. Очевидно, с болью поняла Руби, он совсем не думал о ее судьбе.Тщательно взвешивая слова, Торк вновь заговорил:— Думаю, она может отправиться в Нормандию, к Грольфу, на торговом судне. Я согласен оплатить проезд.Последовали долгий допрос и обсуждение. Высказывались десятки различных мнений. Наконец толкователь законов поднял руки, призывая к молчанию.— Необходимо решить, действительно ли Руби Джордан шпионка Ивара? Являются ли преступлением ее наставления о том, как предотвратить зачатие? Следует ли обвинить ее в том, что она ложно объявила себя родней Грольфа?Ассен набрал в грудь воздуха и объявил голосом опытного дворцового глашатая:— Слушайте меня, добрые норвежцы. Каков будет ваш приговор?— Отрубить ей голову! — завопил кто-то из толпы.Руби съежилась. Опять они о своем!— Вырвать язык, — посоветовал другой.— Пытать, пока не сознается.К ужасу Руби, никто не говорил о помиловании.Когда обмен мнениями прекратился, толкователь предложил приступить к голосованию. По первому вопросу, о шпионаже, викинги не смогли прийти к единому мнению, и вопрос решили отложить, пока не будут решены остальные. По второму вопросу, является ли контроль рождаемости преступлением, Руби оправдали, хотя назначили пеню за нелепые разговоры, чтобы Руби не вздумала повторить свою ошибку.— У меня нет денег, — сказала Руби. — Возьмите это.Она протянула толкователю законов изумруд.— Этого будет достаточно, — решил тот, определив цену камня, и вручил подвесок Зигтригу. Король побагровел от ярости.
— Это мой! — завопил он.— Нет! Ты подарил камень мне, а я отдала его Руби, — возразила Бернхил, вновь выходя вперед. Зигтриг выглядел так, словно был готов удушить любовницу.— Заткнись, женщина, пока я не выставил тебя перед собранием за воровство и пособничество шпионке! Ты забываешь свое место!И Зигтриг сел, с яростью оглядывая Бернхил и Руби. Кажется, дела совсем плохи!В отношении родства с Грольфом сторонникам Руби удалось убедить собравшихся в том, что такое утверждение требует проверки.Бернхил скользнула к королю и что-то шепнула ему на ухо. Торк с подозрением оглядел Руби, словно боясь, что она и Бернхил о чем-то договорились. Наконец Зигтриг, которому надоели бесконечные споры, отстранился от любовницы и громко заявил:— Предлагаю отправить эту женщину, Руби Джордан, к Грольфу под стражей. Если обнаружится, что она солгала, это и будет доказательством того, что она замышляла злобные деяния по наущению либо Ивара, либо саксов, и тогда ее необходимо обезглавить на месте.— Что скажете на предложение короля Зигтрига? — спросил толкователь, поскольку собравшиеся спешили скорее поужинать и начать развлекаться.Руби скрестила пальцы и произнесла короткую молитву. Собравшиеся, звеня оружием, громко выразили согласие с решением короля. Руби лишь через несколько мгновений сообразила, что викинги признали ее невиновной, по крайней мере пока. Благодарная улыбка осветила ее лицо, и она обернулась к Торку, словно приглашая его разделить с ней радость.Но Торк совсем не выглядел счастливым, наоборот, хмурясь, переводил недоуменный взгляд с Бернхил на короля.— Подожди! — наконец окликнул он Зигтрига. — Ничего я не понял. Что теперь будет с девушкой?Король потянулся и громко зевнул:— Все очень просто, — пояснил он Торку, хитро улыбаясь. — Ты отвезешь ее в Нормандию и обезглавишь, если она не окажется внучкой Грольфа. ГЛАВА 16 — Но я не могу, — завопил Торк, не заботясь о том, что разговаривает с королем. — Я еду в Джомсборг!— Завезешь девку в Нормандию по пути в Джомсборг, — посоветовал Зигтриг, мгновенно окаменев лицом при виде того, как дерзко Торк не подчиняется его приказам.— По пути… по пути… Но Нормандия в стороне от Джомсборга!— Просто я доверяю тебе, Торк, больше, чем остальным, — польстил король.— Но почему ты считаешь, будто я способен ее обезглавить? Я уже ясно сказал, что не считаю ее шпионкой, — раздраженно отозвался Торк, проводя пальцами по волосам, и метнул на Руби быстрый взгляд, давая понять, что у него много чего найдется сказать после беседы с королем.— Да, но это ничего не значит. Ты превыше всего ставишь честь. Если Грольф откажется от девчонки, ты убьешь ее, потому что принес мне клятву в верности. Это я точно знаю.Торк грубо фыркнул, давая знать, что он разгадал столь неприкрытую лесть.— О, разве я не упомянул, — добавил Зигтриг, — что ты будешь представлять меня на коронации Ательстана?Торк, побагровев, грязно выругался.— И не думай отказываться, — непререкаемым тоном предупредил Зигтриг. — Ты сам знаешь, что остался единственным викингом, который знает, как себя вести при дворе саксов и не получить при этом нож в спину.Глаза Торка метали молнии, но Зигтриг упрямо уставился на него, сложив руки на груди. Стража короля придвинулась ближе, боясь, что Торк воспротивится приказам.— Я найду того, кто выполнит эти поручения вместо меня, — предложил Торк. — Может, Олаф…— Ни за что! — заорал Олаф. — Я нужен здесь, в Джорвике, жене и детям!— А я принес обет джомсвикингам, обет, который не выполняется вот уже два года!— Ты отказываешься подчиниться моему требованию? — без обиняков осведомился Зигтриг.— Не можем ли мы обсудить это позже? — уклончиво ответил Торк.— Разве не ты убедил меня, как важно, чтобы свадьба состоялась?— Да, но…— Можешь назвать хотя бы одного человека, который бы выполнил мои приказы так же точно, как ты?Торк, немного подумав, просветлел:— Да, мой хитрый дед все сделает как надо, поскольку прекрасно знаком с королем Ательстаном и Грольфом.Ауд охнула и в ярости обрушилась на внука:— Стыдись, Торк! Не думала, что ты способен на такое!— Ты знаешь, что я должен защищать свои земли от нападения саксов, — ледяным тоном сообщил Дар.— Ты прав, — покорно пробормотал Торк. — Прости, я говорил в гневе и не подумал хорошенько.Дар и Ауд молча кивнули, принимая его извинения.— Ну? Что скажешь? — осведомился Зигтриг. — Достаточно времени мы потратили на эту девчонку, и мне не нравится, как ты обращаешься со своим королем. Кровь Тора! Да какое значение может иметь жалкий месяц! Успеешь еще в Джомсборг!— Будь по-твоему, — пробурчал Торк и уже хотел уйти, но остановился перед Руби. Пронзив ее синими искрами глаз, он со злостью ткнул пальцем ей в грудь и, когда Руби в страхе отступила, шагнул вперед.— Это ты виновата. Но еще пожалеешь о том дне, когда встретила меня, девчонка.Все шло не так, как хотелось Руби. Она должна бы чувствовать себя на седьмом небе, поскольку разлука с Торком откладывалась по крайней мере на месяц. Почему он не рад?Руби попыталась извиниться:— Мне очень жаль, Торк. Я причинила тебе столько неприятностей.Он тихо и очень грязно выругался.— Торк, я…— Нет, хватит лжи! Так вот что задумали вы с Бернхил! Все эти четыре дня шептались и секретничали, как две пташки! Но ты заплатишь, и дорого, за каждый день, на который задержала мое путешествие!Чтобы подчеркнуть свои слова, он сильно шлепнул ее по заду и, невесело смеясь, тоненьким голоском передразнил ее:— О, Торк, я причинила тебе столько неприятностей…Руби, до сих пор не верившая, что снова ухитрилась избежать дьявольской злобы Зигтрига, полная радости оттого, что смерть отступила, почувствовала, как радость куда-то исчезла под натиском несправедливых обвинений! Вскоре Торк дал Руби еще одну причину для гнева и боли. Когда она и Ауд брели к шатрам вслед за мужчинами, Торк сказал деду с усталым смирением:— Если считаешь, что брачный союз с Элис поможет тебе защитить наши владения в мое отсутствие, начинай переговоры о свадьбе.Он не обратил внимания на стон, вырвавшийся из груди Руби.— Что?! — воскликнул Дар. — Не пойму, с чего ты вдруг передумал! Ведь еще вчера противился, как мог!— За последние четыре дня мы не раз толковали с друзьями, живущими у границы с Уэссексом, чтобы понять: Ательстан ведет двойную игру. При первом же признаке слабости он нападет. Нужно сделать все возможное, чтобы защитить себя.— Даже если это означает твою женитьбу?— Даже это, — подтвердил Торк, с отвращением скривив губы.— Что ж, отец девушки действительно обещал помочь людьми и оружием. Может, успеем до твоего отъезда подписать брачный договор?Торк мрачно кивнул.— Ее братья в лагере. Можем сегодня послать вестника к ее отцу и завтра подписать все бумаги.Торк задумчиво потянул за нижнюю губу.— Я не откажусь от обета джомсвикинга. Как считаешь, девушка согласится на это?— Можно подумать, кто-то ее спросит!— Даже если они согласятся на помолвку, пройдет не менее двух лет, прежде чем я вернусь и смогу жениться, но это не должно быть помехой. Элис только пятнадцать — совсем дитя.— Но ты всегда говорил, что не хочешь подвергать жену и детей опасности. Эрик не замедлит начать охоту за ними.— Я по-прежнему так считаю. И клянусь мечом Тора, что не приведу в этот мир еще одного ребенка, рожденного от моих чресел, — яростно воскликнул Торк. — Но давай не будем говорить об этом сейчас. Что же касается Элис, у нее пять братьев и могущественный отец, которые смогут защитить ее от Эрика. Мой брат не глуп и умеет выбрать жертву. Кроме того, по моим долгим отлучкам он поймет, как мало теплых чувств я питаю к жене. Заверяю, она в полной безопасности.— Ты стал слишком холодным человеком, Торк.— Просто живу в холодном мире, дед.«Куда холоднее, чем вы оба можете представить», — подумала Руби, не вытирая струившихся по щекам слез. Если Торк женится на другой, для нее все потеряно. И неважно, любит он Элис или нет. Руби никогда не пойдет на связь с Торком, зная, что у него жена. О Боже! Руби хотелось кричать от боли, потому что сердце, казалось, раскалывается на миллион крохотных кусочков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Это мой! — завопил он.— Нет! Ты подарил камень мне, а я отдала его Руби, — возразила Бернхил, вновь выходя вперед. Зигтриг выглядел так, словно был готов удушить любовницу.— Заткнись, женщина, пока я не выставил тебя перед собранием за воровство и пособничество шпионке! Ты забываешь свое место!И Зигтриг сел, с яростью оглядывая Бернхил и Руби. Кажется, дела совсем плохи!В отношении родства с Грольфом сторонникам Руби удалось убедить собравшихся в том, что такое утверждение требует проверки.Бернхил скользнула к королю и что-то шепнула ему на ухо. Торк с подозрением оглядел Руби, словно боясь, что она и Бернхил о чем-то договорились. Наконец Зигтриг, которому надоели бесконечные споры, отстранился от любовницы и громко заявил:— Предлагаю отправить эту женщину, Руби Джордан, к Грольфу под стражей. Если обнаружится, что она солгала, это и будет доказательством того, что она замышляла злобные деяния по наущению либо Ивара, либо саксов, и тогда ее необходимо обезглавить на месте.— Что скажете на предложение короля Зигтрига? — спросил толкователь, поскольку собравшиеся спешили скорее поужинать и начать развлекаться.Руби скрестила пальцы и произнесла короткую молитву. Собравшиеся, звеня оружием, громко выразили согласие с решением короля. Руби лишь через несколько мгновений сообразила, что викинги признали ее невиновной, по крайней мере пока. Благодарная улыбка осветила ее лицо, и она обернулась к Торку, словно приглашая его разделить с ней радость.Но Торк совсем не выглядел счастливым, наоборот, хмурясь, переводил недоуменный взгляд с Бернхил на короля.— Подожди! — наконец окликнул он Зигтрига. — Ничего я не понял. Что теперь будет с девушкой?Король потянулся и громко зевнул:— Все очень просто, — пояснил он Торку, хитро улыбаясь. — Ты отвезешь ее в Нормандию и обезглавишь, если она не окажется внучкой Грольфа. ГЛАВА 16 — Но я не могу, — завопил Торк, не заботясь о том, что разговаривает с королем. — Я еду в Джомсборг!— Завезешь девку в Нормандию по пути в Джомсборг, — посоветовал Зигтриг, мгновенно окаменев лицом при виде того, как дерзко Торк не подчиняется его приказам.— По пути… по пути… Но Нормандия в стороне от Джомсборга!— Просто я доверяю тебе, Торк, больше, чем остальным, — польстил король.— Но почему ты считаешь, будто я способен ее обезглавить? Я уже ясно сказал, что не считаю ее шпионкой, — раздраженно отозвался Торк, проводя пальцами по волосам, и метнул на Руби быстрый взгляд, давая понять, что у него много чего найдется сказать после беседы с королем.— Да, но это ничего не значит. Ты превыше всего ставишь честь. Если Грольф откажется от девчонки, ты убьешь ее, потому что принес мне клятву в верности. Это я точно знаю.Торк грубо фыркнул, давая знать, что он разгадал столь неприкрытую лесть.— О, разве я не упомянул, — добавил Зигтриг, — что ты будешь представлять меня на коронации Ательстана?Торк, побагровев, грязно выругался.— И не думай отказываться, — непререкаемым тоном предупредил Зигтриг. — Ты сам знаешь, что остался единственным викингом, который знает, как себя вести при дворе саксов и не получить при этом нож в спину.Глаза Торка метали молнии, но Зигтриг упрямо уставился на него, сложив руки на груди. Стража короля придвинулась ближе, боясь, что Торк воспротивится приказам.— Я найду того, кто выполнит эти поручения вместо меня, — предложил Торк. — Может, Олаф…— Ни за что! — заорал Олаф. — Я нужен здесь, в Джорвике, жене и детям!— А я принес обет джомсвикингам, обет, который не выполняется вот уже два года!— Ты отказываешься подчиниться моему требованию? — без обиняков осведомился Зигтриг.— Не можем ли мы обсудить это позже? — уклончиво ответил Торк.— Разве не ты убедил меня, как важно, чтобы свадьба состоялась?— Да, но…— Можешь назвать хотя бы одного человека, который бы выполнил мои приказы так же точно, как ты?Торк, немного подумав, просветлел:— Да, мой хитрый дед все сделает как надо, поскольку прекрасно знаком с королем Ательстаном и Грольфом.Ауд охнула и в ярости обрушилась на внука:— Стыдись, Торк! Не думала, что ты способен на такое!— Ты знаешь, что я должен защищать свои земли от нападения саксов, — ледяным тоном сообщил Дар.— Ты прав, — покорно пробормотал Торк. — Прости, я говорил в гневе и не подумал хорошенько.Дар и Ауд молча кивнули, принимая его извинения.— Ну? Что скажешь? — осведомился Зигтриг. — Достаточно времени мы потратили на эту девчонку, и мне не нравится, как ты обращаешься со своим королем. Кровь Тора! Да какое значение может иметь жалкий месяц! Успеешь еще в Джомсборг!— Будь по-твоему, — пробурчал Торк и уже хотел уйти, но остановился перед Руби. Пронзив ее синими искрами глаз, он со злостью ткнул пальцем ей в грудь и, когда Руби в страхе отступила, шагнул вперед.— Это ты виновата. Но еще пожалеешь о том дне, когда встретила меня, девчонка.Все шло не так, как хотелось Руби. Она должна бы чувствовать себя на седьмом небе, поскольку разлука с Торком откладывалась по крайней мере на месяц. Почему он не рад?Руби попыталась извиниться:— Мне очень жаль, Торк. Я причинила тебе столько неприятностей.Он тихо и очень грязно выругался.— Торк, я…— Нет, хватит лжи! Так вот что задумали вы с Бернхил! Все эти четыре дня шептались и секретничали, как две пташки! Но ты заплатишь, и дорого, за каждый день, на который задержала мое путешествие!Чтобы подчеркнуть свои слова, он сильно шлепнул ее по заду и, невесело смеясь, тоненьким голоском передразнил ее:— О, Торк, я причинила тебе столько неприятностей…Руби, до сих пор не верившая, что снова ухитрилась избежать дьявольской злобы Зигтрига, полная радости оттого, что смерть отступила, почувствовала, как радость куда-то исчезла под натиском несправедливых обвинений! Вскоре Торк дал Руби еще одну причину для гнева и боли. Когда она и Ауд брели к шатрам вслед за мужчинами, Торк сказал деду с усталым смирением:— Если считаешь, что брачный союз с Элис поможет тебе защитить наши владения в мое отсутствие, начинай переговоры о свадьбе.Он не обратил внимания на стон, вырвавшийся из груди Руби.— Что?! — воскликнул Дар. — Не пойму, с чего ты вдруг передумал! Ведь еще вчера противился, как мог!— За последние четыре дня мы не раз толковали с друзьями, живущими у границы с Уэссексом, чтобы понять: Ательстан ведет двойную игру. При первом же признаке слабости он нападет. Нужно сделать все возможное, чтобы защитить себя.— Даже если это означает твою женитьбу?— Даже это, — подтвердил Торк, с отвращением скривив губы.— Что ж, отец девушки действительно обещал помочь людьми и оружием. Может, успеем до твоего отъезда подписать брачный договор?Торк мрачно кивнул.— Ее братья в лагере. Можем сегодня послать вестника к ее отцу и завтра подписать все бумаги.Торк задумчиво потянул за нижнюю губу.— Я не откажусь от обета джомсвикинга. Как считаешь, девушка согласится на это?— Можно подумать, кто-то ее спросит!— Даже если они согласятся на помолвку, пройдет не менее двух лет, прежде чем я вернусь и смогу жениться, но это не должно быть помехой. Элис только пятнадцать — совсем дитя.— Но ты всегда говорил, что не хочешь подвергать жену и детей опасности. Эрик не замедлит начать охоту за ними.— Я по-прежнему так считаю. И клянусь мечом Тора, что не приведу в этот мир еще одного ребенка, рожденного от моих чресел, — яростно воскликнул Торк. — Но давай не будем говорить об этом сейчас. Что же касается Элис, у нее пять братьев и могущественный отец, которые смогут защитить ее от Эрика. Мой брат не глуп и умеет выбрать жертву. Кроме того, по моим долгим отлучкам он поймет, как мало теплых чувств я питаю к жене. Заверяю, она в полной безопасности.— Ты стал слишком холодным человеком, Торк.— Просто живу в холодном мире, дед.«Куда холоднее, чем вы оба можете представить», — подумала Руби, не вытирая струившихся по щекам слез. Если Торк женится на другой, для нее все потеряно. И неважно, любит он Элис или нет. Руби никогда не пойдет на связь с Торком, зная, что у него жена. О Боже! Руби хотелось кричать от боли, потому что сердце, казалось, раскалывается на миллион крохотных кусочков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37