– Ее секреты? Что-то я не понимаю. Барон рассмеялся.– Ну, вполне определенные секреты. Всем давно известно, что Пергами – ее любовник…Креде забеспокоился.– Я не могу сказать точно…– Не можете? Разве это не очевидно? Он не выходит из ее опочивальни, а она – из его. Разве он не присутствует, когда она принимает ванну?.. Вечно они вдвоем… Перестаньте, мой друг, вы не так невинны, чтобы полагать, что в отношениях принцессы и ее камергера нет ничего предосудительного.– Я не понимаю, чего вы хотите от меня.– Тогда я вам скажу. Я хочу получить свидетельство, что принцесса изменяет мужу с Пергами.– От меня… милорд?– Я имею в виду, получить… с вашей помощью.– Но как?– От покоев принцессы у вас есть ключи. Я хочу получить эти ключи. Я хочу иметь свидетеля в опочивальне, который подтвердит потом неверность принцессы.– А кто это будет? Вы?– Вот это не ваше дело. Вы достанете мне ключи, я заплачу вам за услугу. Вам не только заплатят, вам будут признательны очень высокопоставленные особы.– Я… я не могу сделать этого, – промямлил Креде.– Вы дурак. Почему?– Принцесса была мне хорошей хозяйкой.– Найдете хозяев и получше.– Я сожалею, но поищите-ка помощника в другом месте.– А вы, как добросовестный слуга, почтете своим долгом пересказать наш разговор хозяйке? А, вы колеблетесь. Наконец в вас проснулась мудрость. Я кое-что знаю о вас, мой дорогой Креде. У вас маленькое приключение с одной из здешних женщин. Крошка Анета очаровательна, очаровательна… Я согласен с вами. Слишком много поцелуев по темным углам, слишком много возни в коридорах в тишине ночи. Вы видите, я пока безмолвствую. Не хочу разочаровывать тех, кто о вас хорошего мнения, однако…– Вы имеете в виду, что предадите меня, если я не достану вам ключи?Омптеда насмешливо кивнул. * * * – Достали ключи? – спросил Омптеда.– Нет еще, – ответил Креде, – жду возможности…– Вы дурак. Она отплывет через два дня.– Вот поэтому и трудно. В любом случае Пергами не бывает в ее апартаментах. Он занимается отплытием «Левиафана».«Неудача, – стонал Омптеда. – Злые упреки из Лондона, недовольство Ганновера. При всех сплетнях почему же так трудно достать то, что мне хочется? Это ведь так просто!»На вилле говорили только о предстоящем отъезде принцессы.Теперь придется ждать, когда она вернется, думал Омптеда. * * * Каролина была возбуждена. Ничто ее так не занимало, как ожидание увидеть новые страны.– Раз уж я не могу иметь детей, я буду путешествовать, – объявила она всем. Жаль, что многие из свиты не захотели сопровождать ее. Не потому, что боялись опасностей, пиратов и бандитов, хотя и это тоже сыграло свою роль, они боялись, что их вызовут в суд давать показания против нее по приказу принца-регента. Она смеялась над ними и решила подразнить их как следует, пускай усомнятся в ее добропорядочности еще больше.«Пергами самый преданный. Дорогой, дорогой мой человек!» – думала она. Ему одному она могла верить, поэтому взяла фрейлиной его сестру под именем графини Олди. Ей очень нравилась новоиспеченная графиня, которая, однако, была рассудительной и склонной к морализаторству, она всякий раз с ужасом в глазах наблюдала за выходками принцессы. Но она была сестрой Пергами, а это хорошая рекомендация. Маленькая Витторина тоже поедет, славный ребенок, они с Уилликином будут точно ее собственные дети. Доктор Холланд, пользовавший ее в Англии, покинул их, и вместо него наняли доктора Мочетти, очаровательного итальянца. Был еще один англичанин, который присоединился к свите недавно, капитан Хаунэм. Он выполнял обязанности ее личного секретаря. Ну, дружная подобралась компания, и что с того, что среди них мало англичан. Итальянцы такие живые, и они ее друзья.Она ласково простилась с бароном д'Омптедой и сказала ему, что надеется, он не перестанет навещать виллу д'Эсте в ее отсутствие. Она оставила там несколько слуг, они позаботятся о нем.Он принял приглашение с благодарностью. Конечно, он воспользуется им. Пока ее не будет, он составит план, а когда она вернется, он приведет его в действие.А Каролина готовилась к отплытию на «Левиафане». * * * Сначала они поплывут на Сицилию, а потом последует короткая остановка в Мессине. Затем они побывают в Тунисе, на Мальте и в Афинах.Луиза Демонт, отправившаяся в морское путешествие вместе с принцессой, уговаривала ее вести дневник, ведь ни одна принцесса до нее так не путешествовала.– Какой ужас, Ваше Высочество, а вдруг на нас нападут бандиты где-нибудь в незнакомом месте. Или пираты возьмут на абордаж!Принцесса смеялась.– Я не сомневаюсь, что смогу их убедить не причинять нам вреда.– Ваше Высочество и вправду имеет дар убеждения.– Вы должны дать мне почитать ваш дневник.– Если Ваше Высочество окажет мне честь. Каролина читала наблюдения, которые каждый день заносила в дневник Луиза. Ей было интересно. Она гуляла по палубам с Пергами, болтала с матросами. Она приказала Пергами организовать бал, что он и сделал, а она танцевала со всеми мужчинами по очереди.Такой принцессы отродясь не было, говорили о Каролине. И многие верили тому, что о ней рассказывали.Были моменты, когда вся свита опасалась за свою жизнь, только она одна ничего не боялась. Она ждала приключений.Когда они прибыли в Тунис, ее приветствовал бей и поселил во дворце, где она наслаждалась экзотической жизнью Востока. Она говорила графине Олди, что считает здешних варваров меньшими варварами, нежели многие христиане, которых она знает. Бей послал ей арабских скакунов, и она решила, что поживет какое-то время в его прекрасной стране. Но эта благодатная пора закончилась с прибытием английского и голландского флотов. В Тунисе хозяйничали пираты, которые захватывали многие английские и голландские суда. Прибывший флот решил навести порядок.На уютной вилле, которая была предоставлена в распоряжение Каролины, ее посетил адмирал лорд Эксмут, дабы разъяснить ей обстановку.– Я не боюсь мелких недоразумений, – сказала ему Каролина.– Но, Ваше Высочество, – отвечал адмирал, – невозможно вам здесь долее оставаться, пока эти… переговоры идут, возможны конфликты.– Почему?– Неприятности здесь подстерегают на каждом шагу.– Но бей – мой друг.– Сегодня, мадам, завтра все может измениться. У меня приказ обеспечить ваше отплытие.Она спорила, негодовала, но все было бесполезно. Свита нервничала, и из-за своих придворных она сдалась. Ее убедил Пергами:– Это самое мудрое, Ваше Высочество.– Я всегда делаю так, как вы скажете, мой дорогой. Итак, из Туниса они поедут в Афины, а потом в Турцию, в Константинополь. Там они пробыли совсем недолго из-за начавшейся чумы, свита к тому времени страстно мечтала вернуться в Комо. А когда она отправилась поглядеть пирамиды, ей пришлось взять с собой две сотни солдат для охраны, переход через пустыню оказался трудным, даже Пергами умолял ее прекратить опасное путешествие.Но она смеялась над ними. Ее глаза горели от возбуждения. Давно она не радовалась так жизни, как сейчас.– Наконец, – кричала она, – я делаю, что хочу! Бедный Уилликин всегда находился рядом с ней.Он был слишком мал, чтобы понимать, какие опасности выпадали на их долю, он слепо доверялся ей. Она была принцессой, с нею ничего не могло случиться, и, пока он был с ней, он был в безопасности.После Каира они посетили Назарет, где она решила основать рыцарский орден. Она назвала его орденом святой Катерины Иерусалимской. Надо же как-то вознаградить тех, кто преодолел вместе с ней это огромное расстояние и навестил святую землю. Пергами, Уилликин и секретарь Хаунэм были награждены новым орденом.Она, конечно, должна еще посетить Иерихон, а потом уж – в обратный путь.В конце октября тысяча восемьсот шестнадцатого года она снова очутилась на вилле д'Эсте. * * * Как хорошо было снова вернуться в этот благодатный край! Она вызвала Мориса Креде и осведомилась, все ли было в порядке за время ее отсутствия.– Все хорошо, Ваше Высочество, – сказал он ей.– Вы какой-то мрачный, у вас все в порядке?– Да, мадам.– Ну, я надеюсь, вы рады снова видеть меня дома.Креде поклонился. Она разговаривала с ним так ласково, так сердечно. Как это глупо – давать врагам шанс, польстившись на деньги, ну почему он позволил подкупить себя?Пергами ходил по дому и все проверял. В комнате Креде он, к своему удивлению, нашел новую связку ключей.Внимательно проверил их и увидел, что это копии ключей от виллы. Зачем Креде дополнительный набор ключей? Он мог, конечно, спросить самого Креде. Но тогда тот мог насторожиться. Нет, он не станет этого делать, лучше понаблюдает за Креде.Пергами давно знал, что за принцессой следят. Он был ее камергером, и его долг охранять ее. Он обязательно узнает, зачем Креде еще одна связка ключей.Он не стал говорить Каролине об этом открытии. Она не умела хранить тайны, и он знал ее реакцию заранее. Она скажет, что Креде – хороший слуга, и запретит его подозревать. Он, Пергами, тайком последит за Креде…Скоро он обнаружил, что ночами Креде покидает свою комнату и слоняется по вилле. Очевидно, это он ищет Анету.Пергами пришла идея. Он уволит Креде за совращение горничной. Повод вполне подходящий. Потом конфискует у него ключи, обе связки. И больше не будет причин для тревоги.Он вызвал Креде.– Я больше не нуждаюсь в вашей службе, – сказал он ему, – вы уволены.– Но… почему… что я сделал?– Вы ведете себя неподобающим образом с одной из служанок. Я не потерплю такого поведения в этом доме.Креде остолбенел, а Пергами продолжал:– Я заберу у вас все ключи. Я знаю, у вас две связки.Встревоженный, понимая, что его связь с Анетой не могла быть настоящей причиной увольнения, Креде отдал ключи безропотно. Пергами хотел спросить его, зачем ему вторая связка, но удержался. В любом случае он не поверил бы объяснению.Креде высказал догадку при встрече с Омптедой:– Он уволил меня так грубо, потому что…– Из-за разгульности? – Омптеда вскинул бровь и пристально посмотрел на Креде. – Не думаю. О нас достаточно ходит сплетен, все ложь. Нам нужно быть крайне осмотрительными. Я не хочу больше обсуждать это дело. Вы покинете виллу немедленно.Сказав это, он отвернулся и оставил озадаченного Креде в одиночестве. * * * Уволенный со службы у принцессы, где он еще мог найти такую работу? Креде в мыслях перебирал все случившееся и решил, что уволили его все-таки не из-за Анеты. Была другая причина.Может быть, узнали, что он работал на Омптеду? Если он признается и объяснит все принцессе, если напишет, что хотел оставаться преданным ей, а по этой причине признался, может быть, его снова возьмут на работу?Самое главное на свете, чтобы его снова взяли на виллу.В голове родилось решение. Он должен признаться.Он не станет говорить Пергами, потому что чувствовал, что Пергами не будет слушать его. Поэтому он написал шевалье Томассия, одному из конюших принцессы.Его уволили из-за интрижки с одной из служанок принцессы, он полон раскаяния и надеется, что шевалье поговорит с принцессой о его возвращении на работу. Он заслуживает того, чтобы с ним обошлись по-людски, потому что его толкнул на измену долгу барон д'Омптеда, который хотел предать принцессу. Барон просил его сделать слепки с ключей, чтобы тайно проникнуть в покои принцессы, в ее опочивальню.Барон угрожал ему, что, если он не согласится, он его уничтожит. Потом он предложил деньги за услугу, так что ничего не оставалось делать, как согласиться. Он знает, что поступил подло, но верит, шевалье пожалеет его и даст ему шанс выказать истинное рвение на службе у принцессы.Когда Томассия получил письмо, он немедленно отнес его Пергами.«Вот где ответ, вот где отгадка, – думал Пергами. – Как правильно я сделал, что уволил этого человека».Пергами пошел к Каролине и показал ей письмо Креде.– Итак, Ваше Высочество, вот доказательство того, что за вами шпионят, – сказал Пергами.– Омптеда! – воскликнула принцесса. – Не могу поверить! Значит, муж госпожи Фитцгерберт назначил его главным шпионом. Это смешно.– Возможно, Ваше Высочество, но смеяться надо с осторожностью.– Дорогой, дорогой Бартоломео, вы, как всегда, правы. * * * Барон д'Омптеда просил аудиенции у принцессы.– Скажите барону, – велела Каролина Пергами, – что у меня будет прием в честь моего возвращения домой из долгого путешествия. Я приму его в качестве гостя.Пергами выглядел несчастным.– Мой дорогой друг, предоставьте это мне, – утешала она его. – Вы знаете, если нужно, я могу быть грубой.Урок не пошел ей впрок, думал Пергами. Она примет Омптеду. Она плюет на все интриги.– Куда это нас приведет? – спрашивал он у своей сестры, графини Олди.– Она слишком добросердечна, всем все прощает, – вздыхала графиня.Однако на этот раз принцесса намеревалась отомстить.Когда Омптеда появился на вилле, она приказала Пергами принести огромный картонный ключ и преподнесла его барону.Он не знал, Куда деваться.– Мой дорогой барон, – сказала Каролина, – зная вашу любовь к ключам, я вам его дарю. Надеюсь, он вам пригодится.Затем Каролина повернулась к Пергами, который стоял рядом.– Пожалуйста, принесите барону одну чашку кофе и скажите ему, что я не хочу его больше видеть.Опозорен прилюдно! Перед всем обществом ему вручили ключ и дали чашку кофе. Какое унижение! Он понял, что кто-то его предал, и сразу подумал о Креде. Это была катастрофа, ведь свою миссию он провалил. Теперь и речи не могло быть о том, чтобы спрятаться тайно в опочивальне принцессы! * * * Капитан Хаунэм послал вызов Омптеде. Имея в виду известные обстоятельства, связанные с неблаговидным поступком Омптеды, он решил драться с ним на дуэли. Омптеде предоставлялось право выбрать место и сообщить секундантам немедля.Омптеда даже не ответил. Он написал в Ганновер и ждал инструкций. Если шпион когда-либо проваливался с треском, то это как раз был он.Каролина услышала о вызове на дуэль. Она не хотела, чтобы ее дорогой капитан Хаунэм рисковал жизнью из-за этого подлого труса. Поэтому она написала губернатору Неаполя, сообщая, что в ее жизнь грубо вмешиваются здесь, в Италии, и она просит у него защиты.Омптеде приказали немедленно покинуть страну. Он выполнил это, благодаря в душе Бога, что все так закончилось. Трагедия Англии Вилла д'Эсте утратила для нее свое очарование. Каждый раз, когда она входила в опочивальню, ей казалось, что за ней подглядывают. Она становилась все более подозрительной, но ничего не могла с собой поделать. Для нее было естественным вести себя несдержанно просто потому, что ее считали безнравственной. Она позволяла себе ходить почти обнаженной, разрешала Пергами находиться в опочивальне наедине с нею. В нее словно вселился бес, который толкал ее на такое поведение. Все было, как в тот раз, когда она разыгрывала ложные роды, прекрасно зная, что в будущем люди будут думать, что так оно и было.Ее неверно понимали. Ее всегда неправильно понимали. Она не была развратной. Она всегда мечтала о любви, о замужестве, о многодетной семье. Вот чего она хотела. Если бы ей разрешили выйти замуж за майора фон Тебингена, она бы стала счастливой женой и матерью. Но их разлучили, отдали ее замуж за человека, у которого она вызывала отвращение, и он не скрывал этого. Их короткая связь не вызывала у нее желания искать с ним физической близости в будущем. Разве можно было объяснить это людям, когда они верили, что все как раз наоборот. Она была ласкова с людьми, что служили у нее, иногда фамильярна, но полной близости она не искала ни с кем. Нет, у нее не было любовника, в прямом смысле слова, но ей нравилось делать вид, что он у нее есть. Ей доставляло удовольствие дразнить мужа, заставлять его думать, что она неверная жена. От одной этой мысли ее разбирал смех. Его супружеской неверности хватает на всю семью, думала она. Что ей нравилось, так это шокировать людей, заставлять их обсуждать ее беспутную и развратную жизнь, придумывать фантастические истории о своих мнимых любовниках. Теперь ее имя связывали с именем Пергами. Да Бог с ними! По-своему она любила Пергами. Он был хорошим секретарем, который искусно вел ее дела, она восхищалась им, он был ее хорошим другом. Но не был он ее любовником, и не было у них интимных отношений. Да и не могло быть ни с каким мужчиной.Кое-что она держала в тайне от людей. Ей не хотелось думать об этом самой, но иногда в животе у нее творилось что-то непонятное, ее терзали приступы нестерпимой боли. Она говорила о них доктору, но он сам не знал истинной причины и надеялся, как и она, что все само собой утрясется. Ей было пятьдесят два года. Когда она снимала парик, смывала белила и румяна, то выглядела старухой, которую вряд ли можно было заподозрить в интрижках с многочисленными любовниками.– Бедная Каролина, – повторяла она себе. – Ты мечтала о слишком многом, да ничего не вышло. Так пусть весь свет думает, что ты живешь весело, беззаботно, скандально.Эта мысль согревала ее. Надо забыть о подкрадывающейся старости, о тревожных симптомах неведомой болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37