Какой печальный день для принца Уэльского, для семьи и для всей Англии, когда Георг решил взять в жены королевскую племянницу из Брунсвика, а не племянницу королевы из Мекленбург-Штерлитца!«Печальный день, в самом деле печальный день, – думал король. – Но какая она приятная женщина, красивая особой красотой. Почему бы принцу не бросить свою бурную жизнь и не жить, как полагается наследнику трона, угомониться наконец!»Ему очень жаль бедную Каролину, но разве он мог с ней встретиться в таких обстоятельствах? Это все равно что одобрить беспутство.Зато он чувствовал, что жизнь в государстве становится лучше. Победа Нельсона при Трафальгаре вселила надежду в нацию и в короля. Но и в этой победе была горечь огромной утраты, потому что Нельсон пал в бою и страна потеряла спасителя в день победы. Он вспоминал большой зал Гринвичского госпиталя, где толпился народ, чтобы проститься с героем. На похоронах присутствовали принц Уэльский и его братья. Печальное событие омрачило победу. Правда, лорд Нельсон мог покоиться теперь с миром – он сломил мощь Наполеона, Англия была в безопасности.Но тревоги остались. Не было больше угрозы вторжения, зато внутри семьи началась война. Принц Уэльский ненавидел жену, а это еще хуже, чем ненависть отца к сыну, хуже для семьи. По крайней мере, он сам всегда был верен королеве, Георг II очень любил свою жену, несмотря на измены, семейная жизнь Георга II – это была печальная история мужа и жены, которые стали врагами…Хотя что толку вспоминать прошлое? Он не осмеливался нынче слишком долго размышлять. Когда он предавался воспоминаниям, в голове у него возникал болезненный смерч. Он пытался поймать свои мысли, а они ускользали от него. Когда это с ним случалось, он бывал в тревоге.«Я не должен думать об этом, – твердил он себе. – И я не буду принимать ее у себя». * * * Сэр Персиваль приехал к Каролине по ее просьбе и теперь выслушивал жалобы на то, что король отказывается ее принимать.– Нельзя позволить, чтобы это продолжалось, – сказал он, – а то все подумают, что вы виновны. Его Величество обращается с вами, как будто вы виновны. Любой ценой надо прекратить это, иначе приговор народа будет не в вашу пользу. Это немыслимо. Как ни старался совет, но дела против вас выстроить не смог. Король должен вас принять. Напишите снова и потребуйте, чтобы он сделал это.Она поступила согласно его совету и получила ответ от короля. Он хотел бы видеть ее, но прежде, чем состоялась аудиенция, пришло письмо из Виндзора, в котором король писал, что должен отложить встречу. Он услышал от принца Уэльского, что тот намерен проконсультироваться со своим адвокатом относительно решения совета. Пока не станут известны результаты, Его Величество должен повременить со свиданием с провинившейся невесткой.Получив письмо, Каролина пришла в ярость. Она отправила королю полное негодования письмо. С большой болью она прочитала его письмо, Говорилось там. Прошло семь месяцев с тех пор, когда она в последний раз видела короля. И теперь, когда ее ни в чем не смогли обвинить, больше не было причины, по которой он не мог бы принять ее. Она подписалась: «Ваша преданная и любящая, но обиженная подданная и невестка».Она заявила, что будет принята при дворе. Ее не так-то легко оттеснить в сторону. Как осмеливается принц Уэльский, чья собственная жизнь полна скандалов, обращаться с нею подобным образом?Персиваль приехал повидать ее. Он прослышал о последних событиях и считал, что откладывать больше нельзя. Пора предъявить ультиматум. Единственное, что она могла сделать, это пригрозить опубликованием тех бумаг, что рассматривал, а также сочинял совет. Это даст возможность узнать, как ее оклеветали и как она была оправдана. Народ уже был на ее стороне, так как не любил принца, поэтому ей поверят. Ни принц Уэльский, ни король не устоят против общественного мнения.Он продиктовал ей письмо, которое она должна послать королю.«Что касается любых последствий, проистекающих от такого рода публикаций, неприятных или вредящих моим чувствам и интересам, то я беру на себя полную ответственность за них… Каковы бы они ни были, я полностью убеждена, что они принесут неизмеримо менее вреда, чем мое молчание…»А так как ответа на это письмо не последовало, Персиваль устроил так, что напечатали пять тысяч копий того, что впоследствии стало известно как «Книга». Это был полный отчет о заседаниях совета по тайному расследованию, предпринятому против принцессы Уэльской. * * * Затем из-за споров о реформе католичества правительство вообще пало. Тори сменили партию вигов, друзей принца Уэльского. Лорд Портланд стал премьер-министром, а Спенсеру Персивалю дали пост канцлера казначейства. Министры нового правительства были врагами принца Уэльского, и это означало, что они поддержат Каролину. Персиваль не терял времени и делал все, что мог, чтобы восстановить ее положение. Очень скоро был сформирован новый кабинет министров, и Персиваль убедил Портланда и других, включая Каннинга, подписать ультиматум, адресованный королю. Преданные слуги Вашего Величества покорнейше сообщают Вашему Величеству, что, жизненно необходимо во имя правосудия и справедливости по отношению к Ее королевскому Высочеству, во имя чести и интересов высокородной семьи Вашего Величества без промедления допустить принцессу Уэльскую до особы Вашего королевского Величества и принимать ее в соответствии с ее рангом и положением при дворе и в семье Вашего Величества. В другом письме, последовавшем за этим, предлагалось найти принцессе Уэльской резиденцию, расположенную рядом с королевскими дворцами, что позволит ей чаще бывать при дворе Его Величества.Вот этого король уже никак не мог проигнорировать. Иначе, он знал это, будет тотчас опубликована «Книга», а народ может подняться против принца Уэльского и даже против короля из-за жестокого обращения с принцессой.– Мы должны без промедления пригласить ее ко двору, – сказал он королеве, у которой хватило мудрости понять, что значит сей ультиматум, когда она его прочитала.– Да, мы будем вынуждены терпеть ее присутствие.– Где ее могут поселить?– Я полагаю, как можно дальше от Карлтон-хауза. Может быть, в Кенсингтонском дворце.Остановились на Кенсингтонском дворце, и хотя Каролина заняла в нем апартаменты, она оставляла за собой Монтэгю-хауз, а госпоже Фитцджеральд объявила, что едет ко двору только, чтобы люди видели, что она не виновата в предъявленных ей обвинениях. Поступить иначе – означало признать себя виновной. Чего бы ей больше всего хотелось, так это остаться в Монтэгю-хаузе, где она может посвятить себя Уилликину, встречаться с друзьями без церемоний, как ей нравится, чего, конечно, нельзя будет делать во дворце.Король ласково приветствовал ее со слезами на глазах.– Моя дорогая, как я рад видеть вас. Мы пережили трудные времена… да, трудные времена, что?– Очень тяжелое время, дядя. Но, я надеюсь, все прошло и ваши чувства ко мне не изменились.Со слезами на глазах он уверил ее, что, конечно же, не изменились.Королева относилась к ней холодно, однако была вежлива, насколько требовали приличия, и все время в упор разглядывала слишком яркое платье Каролины, с глубоким вырезом. Каролине хотелось рассмеяться, но она помнила, что должна себя прилично вести, и удерживалась изо всех сил.Принцессы, конечно, следовали примеру матери и обращались с нею с холодным пренебрежением.А вот принц Уэльский. Он был великолепен, правда, не такой сияющий, как раньше, теперь он находился под влиянием Бью Браммела, который давал ему уроки особой, неброской элегантности.Она присела в поклоне.Его поклон следовало видеть. Никто не умел поклониться с такой грацией. Захватывало дух, когда он выполнял это действие, интересно, что последует за ним.Все кончилось очень быстро – вот элегантный поклон – а вот она уже смотрит ему в спину. Принц повернулся и принялся беседовать с одной из сестер.Итак… она снова была принята ко двору, хотя ее игнорирует принц, и тайное расследование закончено, но не забыто. Королевские скандалы Как раз перед возвращением ко двору Каролина получила печальные известия из Брунсвика. Герцог, ее отец, был убит, он командовал прусской армией в кампании против Наполеона.Это событие сразу заставило ее забыть о собственных невзгодах, которые показались пустячными по сравнению с этой утратой. Она пребывала в меланхолии. Наверное, он был единственным, кто искренне любил ее в детстве, проведенном в Брунсвике. И хотя прошло много времени с тех пор, когда она в последний раз попрощалась с ним, Каролина его не забывала.В памяти то и дело всплывали случаи, которых она не могла забыть. Вот она прикидывается, что у нее роды, а вот и свадьба Каролины, день, когда она сказала отцу, что никогда не выйдет замуж, если он будет против. Ах, если бы она послушалась его совета! Да разве была бы для нее лучше жизнь в Брунсвике, жизнь под присмотром полоумной матери и такой благоразумной, но чужой мадам Герцфельдт? И никогда бы не было у нее Шарлотты!– Шарлотта, моя драгоценная, мой ангел, которого мне разрешают видеть всего раз в неделю! – невольно вскрикнула она.И окончательно решила, что оставаться в Брунсвике для нее было все же хуже, чем приехать в Англию. Даже несмотря на то, что муж ее и мужем-то не был, намеренно причиняя ей зло.Вошла миссис Фитцджеральд и сказала, что Уилликин плачет, тоскует по мамочке и требует объяснить, почему она с ним не играет.– Принесите его, принесите его мне, – приказала Каролина.И вот он с ней, капризный мальчишка, и можно его целовать, обнимать, баловать, говорить ему, как мамочка любит его, такого баловника, маленького расчудесного Уилликина.А госпожа Фитцджеральд делилась с госпожой Вернон своей тревогой по поводу смены настроений у принцессы. Никогда еще не встречала она человека, у которого бы так быстро менялось состояние духа. Вот принцесса погружена в глубокое отчаяние, а в следующий миг она уже переполнена до краев радостью.– Все это из-за Уилликина, – говорила госпожа Вернон.– Она делает из него ужасно испорченного отпрыска, – вторила госпожа Фитцджеральд. * * * Принц был расстроен. Вот уже несколько лет он наслаждался супружеским счастьем со своей дорогой возлюбленной Марией и жаждал новых приключений.Женщины! Он обожал их. Он не мог не домогаться их любви, поиски очередных удовольствий никогда не прекращались, а цели порой достигались нелегко. Мария была его жизнью, его душой, его женой. Для нее всегда оставалось место в его сердце, но ему было не суждено жить безмятежной семейной жизнью, так желанной для Марии. Ей, как и старой доброй Пигот, хотелось коротать с ним тихие, уютные семейные вечера дома, в Карлтон-хаузе. Но Карлтон-хауз был построен не для таких вечеров, да и не годился для таких вечеров сам принц Уэльский.Пока велось негласное расследование, Мария была озабочена собственным судебным делом. Несколько лет тому назад она взяла на воспитание маленькую девочку, в то время как ее родители, лорд Хью и леди Горация Сеймур, уехали на Мадейру. Леди Горация страдала прогрессирующей чахоткой и нуждалась в лечении.Мария, самым большим горем для которой было то, что у нее никогда не будет собственных детей, души не чаяла в маленькой девочке и хотела удочерить ее по закону. Но после смерти родителей девочки ее захотела удочерить родная тетя Уолдгрейв. Мария воспитывала девочку несколько лет и была полна решимости оставить малышку у себя.Принц Уэльский любил маленькую Мэри Сеймур, Минни, как она себя называла, и, казалось, уделял ей больше внимания, чем собственной дочери Шарлотте. Она вскарабкивалась на него, окрестила его Принни, что рифмовалось с Минни, это доставляло ей большое удовольствие. Когда они проводили время втроем, принц чувствовал, что они и в самом деле счастливая семья.Ему было очень жаль, что леди Уолдгрейв предъявила свои права на девочку; конечно, дело будет решать суд, но принц очень расстраивался, видя, как страдает его дорогая Мария от возможности потерять Минни. Он предложил десять тысяч фунтов отступного, только бы девочка осталась с Марией.Дело тянулось долгими месяцами, и за это время принц очень сдружился с Гертфордами. Причиной этого было то, что маркиз Гертфорд, как глава семьи Сеймуров, согласился положить конец процессу и объявил, что сам удочеряет девочку. Поскольку он был главой семьи, никто не мог оспаривать принятое им решение. Дело было решено, и тогда маркиз назначил Марию опекуном Минни.Все складывалось прекрасно, но за время процесса принц увлекся маркизой Гертфорд.Не то чтобы он больше не любил Марию, старался убедить он себя. Он любил ее, но леди Гертфорд казалась такой грациозной в сравнении с Марией. Он не сводил с нее глаз, когда они встречались в обществе. На них стали обращать внимание. Мисс Пигот пыталась утешить Марию. Все изменилось в доме, когда принц вернулся. С тех пор, по свидетельству мисс Пигот, они жили счастливо, и с ними была их обожаемая Минни.Мария сначала не замечала, что происходит, так она была погружена в борьбу за Минни. Потом опьянена победой – ведь Минни осталась с ней.Но однажды она сказала мисс Пигот:– Принц устраивает званый обед в честь маркизы Гертфорд. И это не в первый раз.– Наверное, он признателен Гертфордам за то, что они отдали вам дорогую Минни.– Не думаю, что в этом дело, – медленно проговорила Мария. – И он хочет, чтоб я была на обеде… чтобы все казалось… благопристойным. Разве это не похоже на него?– Ерунда! – сказала мисс Пигот. – Конечно, он хочет, чтобы вы там были. Да ведь он всегда хочет, чтобы вы были с ним.Но мисс Пигот начинала тревожиться. Было бы трагедией, если бы что-нибудь случилось именно сейчас, когда они выиграли борьбу за маленькую Минни. * * * Каролина устраивала свою новую жизнь. Она давала шумные балы, на которые приглашала всех, от политиков до поэтов. Лорд Байрон был завсегдатаем и считался любимцем принцессы.– Странный, угрюмый человек, – делилась она с леди Шарлоттой Кемпбелл, пришедшей навестить ее. – Но он может быть самым веселым из всех, кого я знаю. Он такой удивительный, с ним хорошо. В нем два человека. Один для тех, кого он ненавидит, а другой для тех, кого он любит. И я думаю, я одна из тех, кого он любит. Он блистает на моих балах. Когда-нибудь я издам указ, что он должен постоянно бывать в свете.Леди Шарлотта внимательно слушала. Она была ослепительно красива в юности, вышла замуж за полковника Джона Кемпбелла и родила ему девять детей.Принцесса Уэльская была расположена к Шарлотте с первой встречи. Еще бы, все, у кого было девять детей, вызывали у нее восхищение и зависть. Когда умер муж леди Шарлотты, Каролина попросила ее быть при ней, и с тех пор они стали большими друзьями. Чего не знала принцесса, так это того, что леди Шарлотта ведет дневник, куда заносит каждую мелочь. Леди Шарлотта мнила себя писательницей и надеялась посвятить жизнь искусству, когда у нее будет свободное время.А пока что она могла наслаждаться своим дневником, который напоминал ей о принцессе. И будет напоминать тогда, когда она перестанет ей служить.Каролина считала ее прекрасной наперсницей, ведь Шарлотта могла с вниманием выслушать все, что ей рассказывали, она помнила все. Каролина доверялась ей больше и больше, а леди Шарлотта старательно описывала влечение принцессы к людям со скандальным поведением, к таким, как лорд Байрон, например. Принцесса не признавала условностей. Будучи в Кенсингтоне, она гуляла по парку и разговаривала с незнакомыми людьми, что было не принято у высокородных особ. Она не удовлетворялась прогулкой по саду, гуляла по улице, наслаждаясь общением с «дорогим народом» и забывая, что в любой момент ее могут узнать. Она любила бродить инкогнито, и если встречала бедного ребенка, то останавливалась и одаривала его деньгами. Однажды она нашла дом в Бэйсуотер, который сдавали внаем, и сделала вид, что хочет арендовать его. Она совершала безумные поступки.Ее очень интересовала семья итальянских музыкантов Сапио: отец, мать и сын; все они были исключительно талантливы в своем деле. Каролина была околдована их талантом, наслаждалась их обществом и относилась к ним, как к друзьям. Они обедали и прогуливались вместе, Сапио могли заходить к принцессе без приглашения в любое время дня.Принцесса вела себя эксцентрично, мало того, был еще и Уилликин, превратившийся в несносного мальчишку. Он был ужасно избалован, отказывался учить уроки, требовал постоянного внимания принцессы.Его не любили домашние, и только принцесса Каролина считала его безупречным ребенком. * * * Из Брунсвика приходили письма. Герцогиня, овдовев, думала вернуться на родину. Кроме того, Наполеон правил почти всей Европой, и надо было ехать в изгнание. Герцогиня чувствовала, что лучше всего ей будет в Англии, рядом с дочерью, иногда она сможет видеть маленькую внучку, принцессу Шарлотту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37