– Какой высокопарный разговор! – воскликнула она. – Это ведь маскарад, милорд! Лицедейство!– Это приятная тема для разговора, потому что всех утешает, когда принц и принцесса Уэльские вместе ходят в церковь.Каролина усмехнулась и наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть танцующих. Малмсбери заметил, что она заметно успокоилась после их беседы. * * * В один из дней герцог послал за дочерью.– Каролина, – объявил он, – сегодня я получил послание из Англии. Принц Уэльский не желает, чтобы мадемуазель Розенцвейг сопровождала вас в Англию.– Она не будет меня сопровождать?! Но она должна. Она мой секретарь. Как я пойму, что говорят англичане? Кто будет писать письма? Как я вообще обойдусь без нее?– Каролина, умоляю вас, не расстраивайтесь. Вы должны помнить, что отныне принц Уэльский – ваш муж и вы должны подчиняться его воле.– Но он не знает мадемуазель Розенцвейг. Почему он возражает против ее прибытия? Я возьму ее с собой… неважно, что он предписывает мне.– Каролина, будьте благоразумны.– Я должна быть благоразумна! А как же он, принц, мой галантный муж?– Вы едете к английскому двору. Вы должны понять, что наш двор маленький по сравнению с ним. Могут быть правила, которых вам не понять так сразу. Помните, вы всегда должны повиноваться мужу.– Бессмыслица! Он никогда не встречался с мадемуазель Розенцвейг. Как он может возражать против той особы, которую никогда не видел, или он хочет сделать это мне назло?– Вы говорите ерунду.– Это он пишет ерунду. Он вздорен. Я не расстанусь с Розенцвейг. Я возьму ее с собой.– Каролина, следите за собой.– Вы сами уверяли, что я очень плохо говорю по-английски, что мне необходим секретарь.– Я знаю, знаю. Возможно, я поставлю этот вопрос перед Его Высочеством. Надеюсь, я смогу ему объяснить. Он может не понимать, что вы пишете по-английски еще хуже, чем говорите.– Итак, вы сообщите ему, что я настаиваю на ее приезде?– Я лишь поставлю этот вопрос перед ним и попрошу его разрешить вам взять мадемуазель с собой.– Это одно и то же, – внезапно рассмеялась Каролина.Ее отец посмотрел на нее с тревогой и подумал о ее сестре Шарлотте, загадочно пропавшей в России. Как та себя вела, однако, что ее постигла такая участь? Что-то неладное с детьми, наверное, оттого, что родились те у них с герцогиней в нелюбви и безразличии. «О Боже, – думал он, – мы, короли, достойны жалости, потому что нас вынуждают на брак, который нам зачастую отвратителен, а страдаем не только мы, но и наши дети. А что будет с Каролиной?» Глядя на нее, видя ее упрямство, слыша ее буйный смех, он был преисполнен тревоги.По крайней мере, он попробует объяснить принцу Уэльскому, что его дочь нуждается в помощи секретаря. * * * Герцогиня тоже вскоре пожелала видеть дочь. Когда Каролина пришла, мать лежала в кресле в самой драматической позе с письмом в руке.– Каролина, дочь моя! – воскликнула она. – Закройте дверь. Нас никто не должен услышать.Каролина относилась ко всем тревогам матери с недоверием, но на сей раз не было сомнения, что та чем-то сильно взволнована.– У меня здесь письмо от… право, я не знаю, от кого… но оно неутешительно. Не знаю, что с ним и делать. Если все это правда… я в ужасе.– Что же в нем? – спросила Каролина, небрежно усаживаясь на постель матери.– Оно не подписано. В нем говорится, что леди Джерси – любовница принца Уэльского, к ней относятся, как к принцессе Уэльской, и будут так относиться впредь, по приезде принцессы Брунсвикской.– Что? – вскрикнула Каролина, выхватила письмо из рук матери.– О дорогая, ваши манеры! Что подумают при английском дворе… а если это правда… должна заметить, что я на самом деле верю…Но принцесса не слушала мать, она читала письмо.Принц Уэльский обожает леди Джерси. Он проводит почти все свое время с ней, их принимают в самых знатных домах, словно она является принцессой Уэльской. Письмо, дескать, послано, чтобы предупредить принцессу относительно леди Джерси, которая сделает все, что в ее силах, чтобы подорвать положение Каролины в Англии. Она почти наверняка попытается найти любовника принцессе и помочь ей в любовной интриге.– Что с вами будет? – стонала герцогиня, забирая у дочери письмо и снова, и снова его перечитывая.– Никто не втянет меня в любовные интрижки, если я сама не захочу, – заявила принцесса.– Я боюсь, дитя мое, эти люди могут быть слишком хитры. Даже если у вас и не будет искушения… – Герцогиня многозначительно взглянула на свою дочь, как бы заранее уверенная в том, что все это непременно случится. – Эта женщина состряпает против вас дело. О, я в ужасе. Я на самом деле в ужасе.– Никто против меня никаких дел стряпать не собирается.– Дитя мое, боюсь, вы будете среди волков.– Вы забываете, что сердцем я Брунсвикский лев. «Да, это, может быть, и так, но лев – тоже дикий зверь», – думала герцогиня.– Я поговорю о письме с лордом Малмсбери, – сказала Каролина. – Пожалуйста, дайте мне его, мама.– Я не уверена, что следует поступить таким образом.– А я уверена, – выпалила Каролина и схватила письмо.– Думаю, вы должны быть очень осторожны, Каролина. Лорд Малмсбери всегда, помните это, прежде всего служит королю.– Нет, – сказала Каролина почти нежно, – он служит мне.Мать беспомощно посмотрела на нее и больше не произнесла ни слова. * * * – Умоляю вас, милорд, расскажите мне все, что вы знаете о леди Джерси. – Он был сражен, она видела это. Итак, тут что-то крылось. – Она любовница принца? Ну же, будьте откровенны.– У принца много друзей, а в высшем свете дружба между мужчиной и женщиной не обязательно означает любовную связь. Почему вы спрашиваете, Ваше Высочество?Каролина вынула письмо. Он прочитал его и не смог скрыть своего смущения. Затем, помедлив, он сказал:– Анонимное письмо! Такие письма никогда нельзя принимать всерьез. Его могла написать какая-нибудь модистка, разочарованная тем, что не получила места при дворе Вашего Высочества, или какая-нибудь служанка…– Вы думаете, подобным людям известны интимные подробности из жизни моего мужа?– Я нахожу, что вам придется ко многому привыкнуть в английской жизни. Там, в Англии, постоянно сплетничают в кофейнях относительно высокопоставленных особ. Короли – не исключение. Королям перемывают косточки еще ревностнее, чем остальным. Вот почему так важно своими поступками не давать поводов для сплетен. Автор письма, конечно, наслушался сплетен. Она или он проявляют полное незнание истинного положения дела. Письмо необходимо уничтожить и забыть о нем.– Так вы считаете, что я не должна опасаться леди Джерси?– Ваше Высочество должны опасаться всех.– Но особенно леди Джерси, ведь так?– Особенно тех придворных, с которыми у Вашего Высочества будут близкие отношения.– Но там написано, что она попытается вовлечь меня в любовные интриги.– Полная ерунда. Она не сможет этого сделать.– А почему, осмелюсь вас спросить?– Потому, Ваше Высочество, что ни один мужчина не осмелится покуситься на принцессу Уэльскую.Вот тут-то Малмсбери и очутился в весьма щекотливом положении, ибо принцесса откровенно расстроилась.– Почему же? – с вызовом продолжала настаивать она.– Потому что, Ваше Высочество, человек, уличенный в любовной связи с вами, будет обвинен в государственной измене, а наказание за подобное преступление, как вы знаете, Ваше Высочество, только одно – смерть.– Смерть!– Ну, конечно! Закон везде таков. Сестра короля, королева Дании Каролина Матильда завела любовника. Его казнили. Ее казнили бы тоже, не вмешайся Его Величество король. Ее заточили в замке, где она и умерла, будучи одних с вами лет, Ваше Высочество.Принцесса побледнела, а Малмсбери решил закрепить успех.– Итак, вы убедились, что письмо это действительно от человека, незнакомого с жизнью королевского двора. Его следует уничтожить. Я удивлен… – Тут он вовремя остановился. Ибо чуть не проговорился, что удивлен поведением герцогини, показавшей его дочери. Его дружба с Каролиной приводила к тому, что ему стали изменять его дипломатические качества.– Оно адресовано моей матери, – сказала она. – Я верну его и попрошу ее уничтожить.– Уничтожьте и забудьте про все, – наставлял ее лорд Малмсбери.Она ринулась вон из комнаты. «Полное отсутствие грации! – сокрушался лорд, – Что о ней подумает Его Высочество? Боюсь, что не так уж трудна задача для леди Джерси вовлечь будущую королеву в беду, и, конечно, она обратит внимание принца на эти взбалмошные выходки.Бедная Каролина! Что же мне делать, чтобы спасти ее от несчастья?» * * * В покоях герцогини Каролина делилась с матерью: дескать, вот видите, мама, это просто злобное письмо разочарованной служанки. Лорд Малмсбери уверял, что ни один мужчина не осмелится стать ее любовником, ведь иначе его приговорят к смертной казни. Глаза у Каролины блестели. Как восхитительно, из-за любовника ей грозила смерть! Если леди Джерси в самом деле любовница принца, а принцессе тоже захотелось бы завести любовника, она бы не колебалась. Во имя чего? Раз супруг неверен, она тоже может изменить. Из-за дорогого Тебингена ее могли приговорить к смерти. Вдруг найдется кто-нибудь, похожий на него?Герцогиня размышляла: «Смерть из-за любви к принцессе Уэльской? Разве существует такой закон?»Ну, к королеве-матери он явно не относился. Она помнила, как вдовствующая принцесса Уэльская была так увлечена лордом Бьютом, что не смогла удержать свою привязанность в секрете. Герцогиня никогда не слышала, чтобы кто-нибудь предлагал приговорить их к смерти, хотя все знали об этой связи. Он открыто посещал королеву, вел себя на правах отца с молодым Георгом, и всем это было удобно и выгодно. Простым людям не нравилось, конечно. Но лишь потому, что лорд Бьют был шотландцем, который хотел править Англией, а не потому, что являлся любовником королевы.О да, люди осуждали их за любовную связь. Она помнила, как кричали «Джекбут» – «сапог», используя игру слов, благо, имя Бьюта это позволяло, обзывали его «юбочником» на улицах. Всех это забавляло, сочинялись памфлеты, появлялись карикатуры. Никто и не думал о государственной измене.Она знала, что англичане самые терпимые люди в мире. Они любили, чтобы короли развлекали их, а маленький скандал всегда по душе.Она легкомысленно хотела высказать это Каролине, но сообразила, какое впечатление эти откровения могли бы произвести на принцессу.Герцогиня ничего не сказала и поднесла оскорбительное письмо к пламени свечи. * * * Ближе к Рождеству начались приготовления к отъезду, суматоха поднялась невероятная.От принца Уэльского пришло послание, в котором говорилось, что, несмотря на вмешательство герцога, он запрещает мадемуазель Розенцвейг сопровождать принцессу. Каролина пришла в жуткую ярость. «Почему, почему, почему?» – кричала она. Лорду Малмсбери с обычным для него тактом удалось успокоить ее.Безусловно, какая-то причина была, но он не знал этой причины и не мог сказать принцессе ничего определенного. Он просил ее быть терпеливой. Он же станет ее другом и советником во всем. И будет полезен, как секретарь.– Ах, моя милая, – восклицала потом Каролина, прощаясь с мадемуазель Розенцвейг. – Я хотела броситься ему на шею, когда он сказал мне это. Его дружба послужит мне утешением теперь, когда я потеряла вас.Не было времени горевать, вот-вот предстояло отправиться в путешествие, а зимняя пора отнюдь не способствовала этому. Дороги обледенели и были опасны. Каролину же ничто не останавливало. По крайней мере, в пути не будет скучно.В декабре тысяча семьсот девяносто четвертого года, двадцать девятого числа пополудни они выехали из Брунсвика.Герцог попрощался с дочерью очень нежно, она всплакнула. «Дорогой папа, – думала она, – он всегда был добр ко мне. После майора Тебингена я люблю его больше всех на свете».Он часто бывал суров, она побаивалась его, но он всегда заботился о ней, а в последнее время – особенно.– Прощай, дорогой папочка, – сказала она.– Каролина, дорогое мое дитя, постарайся быть счастлива.– Это будет главным в моей жизни, папа.– И, будь добра, слушай советы старших и мудрых людей.Она обещала. Каролина села в карету, где ее ждала мать. Герцогиня провожала ее до Ганновера.Потом герцог попрощался с лордом Малмсбери и просил его быть вторым отцом принцессе, пока тот не вручит ее заботам мужа, Малмсбери сердечно пообещал это, да так пылко, что осушил слезы герцога.Пушки на дворцовом бастионе дали залп, и кареты тронулись в путь. Когда они проезжали через Брунсвик, люди выходили поглазеть на кортеж и приветствовали дорогую принцессу, которая всегда была так добра к ним и их детям.– Долгих лет жизни принцессе! – кричали она. Она, принцесса Уэльская, их любимая Каролина, когда-нибудь станет королевой Англии. * * * Когда кавалькада достигла Оснабрюка, их догнали печальные вести. Малмсбери полагал ехать через Голландию, но, как сообщалось в письме, враги Англии – французы вошли в Голландию, и страна была в опасности. Нельзя было и думать, чтобы везти принцессу Уэльскую этим путем, поэтому эскадра судов под командованием командора Пейна, снаряженная доставить принцессу в Англию, ввиду создавшейся ситуации вернулась туда ни с чем. Делать было нечего, пришлось остановиться в Оснабрюке и думать, как быть дальше.Это было утомительно, потому что в отсутствие герцога и мадам де Гертцфельдт отношения матери и дочери испортились. Каролина открыто насмехалась над матерью, герцогиня сплетничала без остановки, а все изменения к лучшему в характере и поведении принцессы, которые лорд Малмсбери заметил в последнее время, казалось, сошли на нет. Каролина стала жестче. Она перестала воспринимать его завуалированные критические замечания, не то что в Брунсвике. Сделалась слишком фамильярна со своей свитой, называла всех дорогими, милыми, любимыми, а когда лорд Малмсбери напомнил ей, что привязанность должна сочетаться с достоинством, высокомерно его пресекла, как бы напоминая, что он всего лишь королевский посол, а она жена принца Уэльского.«Быть беде», – думал Малмсбери.Герцогиня, прослышав, что французы недалеко, впала в панику.Каролина увидела, что та собирается уезжать, и поведала об этом эрлу Малмсбери, он тотчас отправился к герцогине и стал ее укорять.– Мадам, – сказал он, – вы, конечно, не захотите оставить вашу дочь без присмотра.– Чепуха! – сказала герцогиня. – Она в окружении дам, в окружении свиты, вы за ней присматриваете. Если французы придут сюда, я не вижу смысла, чтобы оставаться здесь и быть схваченной. Они всегда ненавидели англичан и сразу вспомнят, что я одна из них.– Мадам, умоляю простить меня, но я отвечаю за принцессу и не могу позволить вам покинуть дочь прежде, чем прибудет из Англии ее новая свита.– А когда это случится? – спросила герцогиня.– Этого, мадам, я сказать не могу, поскольку наши планы нарушены наступающей французской армией.Герцогине оставалось только повиноваться, эрл Малмсбери и правда был главной персоной в этом путешествии, да и в любом случае она должна была оставаться с дочерью.Каролина кричала:– Если вы хотите ехать, поезжайте. Я не хочу, чтобы вы оставались, раз вам не хочется.Они поругались, и лорда Малмсбери больше тревожили отношения матери с дочерью, чем наступающие французы.«Что будет с ней в Англии?» – спрашивал он себя.И решил, что лучше вернуться в Ганновер и оставаться там, пока он не будет уверен, что может безопасно переправить принцессу в Англию. Оттуда он послал гонца с письмом к королю и к принцу и остался ждать дальнейших событий. * * * Возможно, думал он, их вынужденная остановка в Ганновере была не такой уж трагедией. Принцесса, конечно же, не готова предстать перед мужем. У них в запасе несколько недель, а поскольку он питал к ней симпатию, он очень надеялся помочь ей хоть как-то.Он был в шоке и одновременно весьма тронут, когда при отъезде из Оснабрюка она предложила ему ехать в ее карете.– Сказать вам правду, милорд, – объяснила она в своей слегка кокетливой манере, – я по горло сыта компанией моей матушки и уверена, что ваше соседство будет мне не только приятнее, но и принесет пользу.– Сие совершенно невозможно, – холодно ответил он. – Это было бы нарушением всех правил.Такое заявление вызвало у нее приступ внезапного смеха, который всегда вызывал у него тревогу.– Ваше Высочество, – сказал он ей, – вы не должны быть опрометчивы в ваших отношениях со слугами.– Но я не считаю такого благородного лорда, как вы, своим слугой! – шаловливо воскликнула она.Ему казалось, что она ничему не научилась. О, да, им необходимо побыть какое-то время в Ганновере.Весь февраль они оставались там, принцесса жила во дворце епископа. Малмсбери предложил ей читать по-английски несколько часов в день и разговаривать на этом языке. Идея оказалась отличной, ее английский заметно улучшался. Она даже пыталась избегать бурного проявления любви к слугам, против чего выступал герцог, и он все более был ею доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37