Если бы только я приехала сюда раньше с визитом… Знаете ли вы, что мистер Пит хотел именно этого? О, это было еще до того, как начались разговоры о женитьбе, но я думаю, что мистер Пит хотел женить принца и думал, что, если я приеду, он сможет познакомиться со мной, чтобы я смогла ему понравиться. Вы думаете, это было возможно?– Конечно, возможно.– Да, я бы понравилась ему… а может быть, и он мне. Мы бы стали друзьями. Все могло быть иначе… возможно.Она стала надрывно смеяться.– Но не жалейте меня, моя добрая миссис Харкорт. За все мои невзгоды принц расплачивается сам. Он не хочет меня, я не хочу его. Как только я буду с ребенком, как только у меня будет малютка, я готова сказать ему: «Оставьте меня». Я скажу ему: «Ваше присутствие для меня невыносимо». – Ее смех стал еще более безудержным. – О, вы шокированы, это хорошо. Мне нравится шокировать людей, раз у меня не будет любви, то хотя бы останутся развлечения.«Принцесса Уэльская и на самом деле очень странная», – думала миссис Харкорт. * * * Наконец они не могли больше скрывать свою ненависть друг от друга и испытывали большое облегчение, обижая друг друга.Принц с отвращением морщил нос, когда смотрел на нее. Каролина, глубоко обиженная, не подавала виду, однако иногда пыталась смутить его своей грубостью. Она старалась показать ему, что он больше ее не волнует, что выйти замуж за него ее вынудили не меньше, чем его – жениться на ней.Однажды вечером, когда они должны были обедать с гостями, он с неодобрением посмотрел на нее. Ее внешность всегда была слишком яркой, ее одежда, кто бы ее ни шил, смотрелась на ней вульгарно, на его взгляд. Она чересчур румянилась, хотя у нее от природы очень румяные щеки, платье на ней всегда плохо сидело. Ее великолепный бюст всегда напоминал ему грудь Марии, но почему-то он делал ее похожей на грушу, и он находил это крайне отвратительным. Она любила украшения и надевала сразу слишком много драгоценностей, цвета их не сочетались, что придавало ей неряшливый вид. А самым большим преступлением, с его точки зрения, было то, что она отказывалась регулярно мыться.Принц содрогнулся, он не мог заставить себя смотреть ей в лицо, он смотрел на ее ноги.– Ну, – жестко восклицала она, – что интересного вы нашли в моих туфлях?– Я нахожу их крайне аляповатыми.– О, вы находите? Ну, тогда ступайте и закажите мне еще одну пару. Да, идите и закажите мне пару туфель. Затем принесите сюда, и если они подойдут, то, может быть, я их надену.Принц отвернулся.Хотя она кричала и издевалась, она была глубоко обижена. Было приятно узнать, что в этот вечер принц пригласил на обед ее старого друга Малмсбери. Какая радость снова увидеть его. Она никогда не забудет, как он пытался помочь ей. Он, хорошо зная принца, должно быть, понимал, что произойдет, когда она прибудет в Англию. Вот почему он так волновался тогда, так бескорыстно ей помогал, дорогой добрый Малмсбери! Если бы она приехала сюда, чтобы выйти за него, а не за принца, все было бы иначе.«Я убеждена, – думала она, – что ненавижу своего мужа».Среди гостей были леди Джерси и полковник Хэнгер. Она люто ненавидела обоих. Леди Джерси теперь не скрывала своего презрения к Каролине. Она хотела, чтобы все знали, что она настоящая хозяйка дома. Какое унижение иметь своей леди опочивальни любовницу мужа и не обладать правом привезти из Брунсвика своих друзей. А полковник Хэнгер был грубиян и любитель разыгрывать людей, она удивлялась, как такой человек мог стать другом ее привередливого мужа. Да, его вкусы были вовсе не такими утонченными, как казалось. Временами он собирал необычайно вульгарные компании. Замечательно, что он был таким элегантным и носил прекрасную одежду, своими изысканными поклонами вызывая всеобщее восхищение. Ну, а как насчет его вульгарных друзей, таких, как полковник Хэнгер, сэр Джон, Летти Лэйд и братья Бэрри? Они устраивали свои дурацкие розыгрыши, и конечно, она была мишенью для насмешек, они совершали набег на поместье, и оно ходуном ходило от их непристойных скачек. А как они пили! Они всегда были пьяными, она часто натыкалась на его гостей, когда те храпели на диванах, не снимая сапог.«Все это не очень-то элегантно», – мрачно думала она.За обедом принц был внимателен к леди Джерси, держал ее за руку и ласково глядел на нее.«Однако, – думала она, – не так уж он ее и любит, как хочет показать. Все это, чтобы позлить меня. А на ней перламутровые браслеты. Мне знакомы эти браслеты. Они принадлежат мне. Они были фамильными драгоценностями, которые перешли ко мне, когда я вышла замуж. Как он осмелился взять их из моей шкатулки и подарить леди Джерси?! Конечно, есть предел тому, что я могу вытерпеть», – думала она.Малмсбери был печален, он ловил ее взгляд, как будто хотел предупредить о чем-то. Предупредить ее! Почему бы не предупредить принца? Кто же зачинщик всего, она или принц? Когда она приехала, она была готова стать ему хорошей женой, создать семью, по-своему любить его.«Если бы меня отпустили домой, – думала она, – если бы я могла объяснить отцу, что моя жизнь навсегда искалечена, что ничего хорошего не получится! Но это невозможно. Королевство превыше счастья. Короли не вольны в своей судьбе, тем более королевские принцессы. Принц собирался жить своей жизнью, хотя его и обязали жениться из-за долгов, он намеревался сохранить для себя леди Джерси».После еды полковник Хэнгер зажег огромную трубку, которую очень любил. Все смеялись над Георгом Хэнгером, который совершал совершенно эксцентрические поступки, никто и не собирался возражать даже против его большой вонючей трубки.Принц улыбался леди Джерси, которая ему что-то оживленно рассказывала. Он взял ее стакан и отпил из него. Это подчеркивало существовавшие меж ними отношения.В припадке ярости Каролина выхватила трубку изо рта полковника Хэнгера, раскурила ее и пустила клуб дыма в лицо принцу, сидевшему напротив нее.За столом воцарилось неловкое молчание. Она видела окаменевшее лицо принца, блеск в змеиных глазах леди Джерси.Каролина расхохоталась. Ей пришлось это сделать, чтобы положить конец ужасному молчанию.Все были смущены, принц выглядел беспомощно, затем, совсем не обращая на нее внимания, он начал рассказывать о спектакле, который ставили в Друэри Лэйн. Каролина о нем ничего не слышала. Она не могла вмешиваться в разговор.Она сидела и улыбалась про себя. Она никому не покажет, как она несчастна. * * * Принц послал за эрлом Малмсбери, и тот пришел печальный, потому что после странной выходки принцессы за обедом он полагал, что принц будет ругать свою супругу и винить Малмсбери, доставившего ее в Англию.Он сразу понял, что принц по-настоящему разозлен.– Ну, Харрис, – сказал он, – вы видели эти ужасные манеры моей супруги? Как вам все это понравилось?Малмсбери пробормотал, что отнюдь не понравилось, но он думает, что принцесса очутилась в чужой стране с чужими обычаями и еще не уверена в себе.– Не уверена в себе, – повторил принц. – Мой дорогой Харрис, какие же фортели она станет выкидывать, когда будет в себе уверена? Какого черта вы не написали мне из Брунсвика, какую особу вы мне везете?– Ваше Высочество, мораль принцессы не вызывала нареканий.– Вы привезли эту… эту женщину, зная, что вы делаете.– Ваше Высочество, Его Величество послали меня в Брунсвик не для принятия решений, а с очень простой миссией – предложить принцессе Каролине вашу руку.– Да, я вижу, – горько сказал принц. – Вы подчинялись королю и не смотрели, что ваш долг предупредить меня.– Ваше Высочество, – немного резко ответил эрл, – в то время, как я осознал, что принцессе многому надо научиться, я не мог полагать, что Ваше Высочество решит невзлюбить ее.Принц выглядел расстроенным.– Вы же видите, какая она. Разве она может вызывать уважение у моих друзей?– Я думаю, при вашем благорасположении она станет лучше.– Благорасположении! Харрис, вы всегда такой разумный и дипломатичный, не так ли?– Это моя служба, сэр, я должен развивать эти качества.– Вам это удается хорошо, поверьте мне. Но именно эти ваши качества и навредили мне, я боюсь. В этом браке я не вижу ничего, кроме катастрофы… ничего, кроме катастрофы. Это непредсказуемая женщина. Меня от нее мутит. Она даже не моется.Малмсбери выглядел обиженным. Конечно, он понял. Разве он не пытался внушить ей представление о «свежести», не говорил ей о привередливости принца? А она легкомысленно отказалась прислушаться к его советам. Он был ужасно разочарован в ней, но ему было невероятно жаль ее.И из-за нее он потерял расположение принца, который никогда не прощал тех, кто, как ему казалось, ставил интересы его отца выше его собственных.– И чем, вы думаете, Харрис, кончится когда-нибудь это мучение, которое вы мне устроили? Брак расторгнут или нет?– Я думаю, что исход зависит от вас, сэр, и от Ее Высочества. И я должен напомнить Вашему Высочеству, что этот брак устроил Его Величество с согласия Вашего Высочества, Моя миссия заключалась в том, чтобы просто поехать в Брунсвик и сделать формальное предложение. Это, сэр, я сделал, как мне позволили мои способности.Принц скорбно покачал головой.– Я знаю, знаю. Но хоть словечко предупреждения, Харрис. Одно слово. Какую катастрофу удалось бы предотвратить!Малмсбери сожалел обо всем, это по нему было видно, хотя в душе у него не было сожаления. Когда же он покидал покои принца, то знал, что от него требуется разделить вину за этот брак и что принц всегда будет помнить, кто виновник его нынешних несчастий. * * * Он увидел принцессу.– Я была бы благодарна Богу, если бы не приезжала в Англию никогда, – сказала она в сердцах.– Ваше Высочество привыкнет к новой жизни.– Я никогда не привыкну к жизни с ним. Да мне и не нужно. Потому что, скажу вам, милорд, когда у меня будет ребенок, принц больше не захочет меня видеть. Вот чего он ждет. Лучшая новость для него – это то, что я с ребенком.– Это лучшая новость для всей страны.– О, мой дорогой посол, вы всегда такой правильный… и этим отличаетесь от меня. Да, это будет хорошая новость. Если я подарю им наследника престола, люди будут рады. Но принц будет рад не из-за наследника, а потому, что затем он сможет избавиться от меня.– Ваше Высочество, когда мы были в Брунсвике, вы помните, я просил вас быть благоразумной и молчаливой.– Вы умоляли делать многое, дорогой, хороший, добрый человек. Но вы ведь не смогли меня изменить, правда? Но я люблю вас за то, что вы пытались.Малмсбери окаменел. Она никогда ничему не научится. Она будет продолжать шокировать всех безумными и непродуманными высказываниями, не станет мыться, как положено, и никогда-никогда не понравится принцу Уэльскому.– Вы видите, милорд, я никогда не изменюсь. Я всегда буду вашей непослушной Каролиной Брунсвикской.– Я верю, если вы будете пытаться вести себя так, чтобы не раздражать принца Уэльского…– Раздражать его! Вот его-то как раз и надо шокировать, раздражать. Вы знали или нет, что он спит с этой Джерси?Малмсбери отвернулся. На него было больно смотреть. Что мог он сделать, чтобы помочь этой бедной женщине? Он ведь сделал все, что мог. И все его усилия пропали впустую.Ничего-то он не мог сделать, думал Малмсбери.Этот брак был обречен. * * * Король тоже был озабочен их браком. Принц не любил свою жену, а это плохо, что бы ни случилось, надо соблюдать приличия.Королева явилась к нему в апартаменты. Как изменились их отношения, печально думал король. До его болезни она не осмелилась бы прийти сюда без приглашения. Теперь, конечно, она была ему необходима. Хорошая жена, думал он. И он знал своих детей, которые вечно давали повод для тревог. Девочкам скоро пора искать мужей, потому что они начинали беспокоиться, через несколько лет им будет поздно замуж, мальчики слишком всегда буйствовали. Но всегда у него была ненаглядная маленькая Амелия, свет его жизни, как он ее звал. Его дорогая младшая дочь была слишком мала, чтобы вызывать у него тревогу. Он хотел, чтобы она долго оставалась ребенком, очаровательным маленьким ребенком, может быть, даже навсегда. Но даже она давала повод для тревоги своим кашлем. Он сам прописал ей микстуру и постоянно заставлял принимать ее. А когда она обнимала его за шею, целовала и называла дорогим папочкой, все, что он выстрадал, все годы брака с женщиной, которая ему не мила, казались не напрасными.У него еще сохранились стихи, написанные мисс Бэрни при его выздоровлении от ужасной болезни. Амелия подарила ему эти стихи. Он помнил, как трогательно она выглядела, когда читала эти строчки: Маленький посыльный ждет поцелуяОт дорогого папочки за то, что он принес. Это навсегда осталось у него в памяти. И что бы ни случилось, у него всегда была его маленькая Амелия.Он спросил у королевы, прошел ли кашель у Амелии, а когда услышал, что ей гораздо лучше, успокоился.– Я должен представить это дело о долгах Георга в парламент, – сказал он. – Полагаю, они будут щедры.– Это плата ему за женитьбу. – Большой крокодилий рот королевы растянулся в улыбке. – Он считает цену непомерно высокой. Ну да мы все должны платить за наши грехи.– Вы думаете, он не сможет ужиться с юной леди?– Уверена, что не сможет. Вы должны признать, что она… чрезмерно колоритна.– Я думал, она достаточно красивая женщина.– Очевидно, для Георга недостаточно. – Королева подавила смешок.– Бедное дитя, – сочувственно сказал король. – Ей нелегко.– Она уже не дитя. Я была на десять лет ее моложе, когда приехала сюда.– Я знаю, знаю.– Мне кажется, лучше бы мы выбрали Луизу. Ну, да теперь уж поздно. Мне немного жаль Георга.Король зевнул.– Остается надеяться, что с долгами все пройдет гладко. Они огромны. Около шестисот двадцати тысяч фунтов. Как вообще он умудряется столько набрать, а? Что?Королева пожала плечами.– У Георга всегда все самое лучшее.Она снова рассмеялась, но королю было не до смеха. Он был озабочен. Не так давно французы притащили короля на гильотину и отрубили ему голову. Когда такой пожар, как революция, пылает по соседству с Англией, за Ла-Маншем, можно и в Англии ждать беды. Казнь короля подбивает всех против монархий. «Разве у нас тут так уж безопасно? – думал король. – А принц Уэльский – его не любят больше всех из королевской семьи».– Если так будет продолжаться, во всей Европе не останется королей. Да? Что?Королева привыкла к тому, что мысли короля скачут от одного предмета к другому, знала о его навязчивом интересе к событиям за Ла-Маншем. Если король опять погрузится в безумие, она должна получить решающее слово в делах государства, а если регентом станет Георг, они с Питом придумают, как ограничить его власть.– Поведение Георга не прибавляет монархии популярности, – заключила она. – А теперь вот эта его женитьба. Если бы он меня послушал…– А разве он когда-нибудь нас слушал? Королева от возмущения передернула плечами.– Ну, он женился, чтобы заплатили его долги, и давно пора это сделать. Говорят, многие торговцы, чьи интересы затронуты, пребывают в нетерпении.– Надо что-то делать, что-то делать. Зачем нам неприятности? Я должен поговорить с Питом, да? Что? Больше откладывать нельзя.– Да, поговорите с Питом. Хорошо известно, что принц женился по одной-единственной причине… потому что он в долгах сверх всякой меры.Королева улыбнулась. Леди Джерси информировала ее регулярно.Они вместе, да еще с помощью принца, заставят Каролину пожалеть, что она стала принцессой Уэльской. * * * У мистера Пита и в мыслях не было облегчить жизнь принцу Уэльскому. С какой стати? Наследник трона настойчиво проявлял враждебность к мистеру Питу, был союзником его врагов и не держал в тайне, что его человек – Фокс. Как только он унаследует корону, он сделает все, что в его власти, чтобы вытеснить Пита с его поста, а на его место поставить мистера Фокса или одного из своих друзей, приверженцев партии вигов.Премьер-министр был слишком опытным политиком, чтобы помогать такому опасному врагу. Пит вынудил Фокса отрицать в Палате общин, что принц женат на Марии Фитцгерберт, что привело к такому охлаждению их отношений, которое будет нелегко исправить. Принц принадлежал к вигам, мистер Пит и его тори готовились урезать его во всем, как только можно.Долги принца были нескончаемой проблемой. Как человек мог потратить такие суммы денег, оставалось загадкой. Должна ли нация оплачивать карточные долги экстравагантного молодого человека, платить за его увлечения женщинами, из которых самой алчной была леди Джерси, только за то, что он был принцем Уэльским?Конечно, нет.Мистер Пит сделал предложение Палате общин.Долги принца, объяснил он, следует рассмотреть еще раз. Он должен с сожалением сообщить Палате, что они достигают суммы в шестьсот девятнадцать тысяч пятьсот семьдесят фунтов; надо признать, огромная сумма! Он предлагал вот что: увеличить доход принца до ста двадцати пяти тысяч фунтов в год, включая налоги с герцогства Корнуэльского, поступающие принцу в размере тринадцати тысяч фунтов ежегодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37