— Миссис Бредли, я написал статью, в которой сослался на служебные записки вашего мужа. Никогда раньше я не слышал ни о вашем муже, ни о вас, ни о ваших детях, а название компания «Уэгнолл-Фиппс» было для меня пустым звуком. Потом мне сказали, что ваш муж умер. Меня это потрясло. И мне тоже нанесен немалый вред.
— Вы думаете, что я вам лгу? — она поджала губы.
— «Ньюс-Трибюн» не печатала некролог о вашем муже. Я еще не успел заглянуть в Бюро статистики естественного движения населения. Сегодня суббота, а в город я вернулся вчера вечером. Но я это сделаю в понедельник.
— Смысла в этом нет. Во всяком случае, там вы ничего не узнаете. Мой муж умер в Швейцарии.
— Однако.
— Я думала, это все знают. Его там и кремировали.
— Понятно.
Резко, выказывая раздражение, она встала, пересекла гостиную, сняла с каминной доски небольшую металлическую шкатулку, вернувшись, поставила ее на кофейный столик перед Флетчем.
— Вот оставшаяся от него зола.
Флетч смотрел на массивную крышку.
— Откройте ее. Не стесняйтесь, открывайте.
— Это не обязательно.
Энид Бредли откинула крышку. Шкатулку заполняла зола.
— Еще вопросы у вас есть?
— Да, — Флетч откашлялся. — Да. Она вновь села.
— Я расскажу вам все, если после этого вы более не будете докучать нам.
— Согласен.
— У моего мужа был рак крови. Остаться в живых он мог лишь одним способом — регулярно заменяя кровь. То есть его собственная кровь выкачивалась из тела и заменялась кровью донора. Можете представить себе, какой это был ужас.
— Да, — Флетч закрыл крышку шкатулки.
— Вам придется меня выслушать.
— Да, да, разумеется.
— Вы можете себе представить, как ослабляют человека эти бесконечные перекачки крови. Нет, конечно, не можете.
— Да, — кивнул Флетч. — Не могу.
— Со временем состояние его здоровья все ухудшалось. Бедный Томас. Руководя компанией, он не хотел, чтобы кто-либо знал о его болезни. Алекс Коркоран, президент, по существу, начальник отдела продаж, крупный, цветущий мужчина, думал только о гольфе. Вот и сейчас он участвует в каком-то турнире в Саутуортском загородном клубе. Чарли Блейн, вице-президент и начальник финансового отдела, превосходный специалист, но неспособен принять самостоятельно мало-мальское решение. Если возникает нестандартная ситуация, он сразу теряется и может наломать дров. И Томас не хотел, чтобы дети волновались из-за него. У нас очень хорошие, благополучные дети. Та-та, наша дочь, Роберта — учительница в начальной школе. Ее любят дети и ценят коллеги. Том заканчивает медицинский колледж. Все у них в полном порядке. Мой муж очень хотел жить. Но ему приходилось все чаще ложиться в больницу на переливание крови. Болезнь наступала, мистер Флетчер. А Том слабел и слабел. И тут мы узнали о новом методе лечения этой болезни, разработанном в Швейцарии. Я, конечно, не могу объяснить, в чем он заключается. Суть в том, что при переливании не допускается смешение старой и новой крови. Вы ведь тоже ничего не смыслите в медицине?
— Нет.
— Короче, происходит полная очистка сосудов. Я не уверена, что метод этот применяют только в Швейцарии, но его изобретатель практикует там и считается лучшим специалистом. Так что он оставил компанию на меня, а сам полетел в Швейцарию, чтобы пройти курс лечения. Поначалу все шло хорошо. А потом мы получили известие о его смерти.
Энид, до того не отрывавшая взгляда от лица Флетча, поднесла руку к брови, закрыла глаза.
— Мистер Флетчер, не могли бы вы оставить нас в покое и прекратить это безумие?
Флетч откинулся на спинку дивана. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул.
— Миссис Бредли, почему ваш вице-президент и начальник финансового отдела Чарлз Блейн на прошлой неделе говорил о вашем муже, как о живом человеке? Почему он показывал мне служебные записки, полученные от вашего мужа и датированные недавними числами?
Энид Бредли вскинула голову и уставилась в пересечение стены и потолка над головой Флетча. Заговорила медленно.
— Потому-то я и приняла вас сегодня, мистер Флетчер. Теперь я убеждена в вашей невиновности… вы не хотели причинить нам боль. Боюсь, мы оба стали жертвами жестокости кого-то третьего.
— Почему он это сделал, миссис Бредли?
— Чарли — очень нервный, суетливый человек. Я уже говорила, все экстраординарное выводит его из себя. Он просто обожал, буквально поклонялся моему мужу. Мог смеяться весь вечер над далеко не остроумной шуткой Тома. О смерти Тома я старалась никому не говорить. Не сообщала в газеты. Даже не заказывала службу в церкви. Возможно, напрасно. Если бы я пошла самым прямым путем, не было бы и вашей статьи в «Ньюс-Трибюн». Видите ли, я возглавила компанию лишь на время отсутствия Тома. Никто не сомневался, что он вернется. А потом Томас умер. Я не знала, что и делать. Слава Господи, у меня осталась Франсина. Она так мне помогла, — Энид вновь принялась разглядывать свои колени. — Именно она предложила, чтобы я сообщила о смерти Тома не всем сразу, но каждому по отдельности. Так я и поступила. Причем несколько месяцев, до осени, вообще никому ни о чем не говорила. Тем самым я надеялась смягчить удар, который могло вызвать известие о кончине Тома. Я не думаю, что Чарли примирился со смертью моего мужа. Он не видел, как Том умирал, поэтому он не верит, что Том умер.
— Кто такая Франсина?
— Сестра Тома. Живет в Нью-Йорке. Они с Томом души друг в друге не чаяли.
— Миссис Бредли, что за служебные записки показывал мне Чарлз Блейн.
— Если вы видели служебные записки, подписанные моим мужем, мистер Флетчер, значит, вам подсунули подделки. Другого объяснения я не нахожу. Раз или два в разговоре со мной Чарли отозвался о Томасе, как о живом, в настоящем времени. Тогда я подумала, что он просто оговорился. А после публикации вашей статьи… в среду… я, наконец, все поняла. У Чарли, должно быть, случился нервный срыв. А потому в четверг утром я вызвала Чарли к себе и сказала ему, что Том уже с год как умер. После чего отправила его с женой в длительный отпуск.
— В Мексику.
— Они поехали туда? О, да, я знаю, что они и раньше отдавали предпочтение Мексике. Когда он вернется, будем разбираться. Если он действительно решился на подлог… Ну, не знаю. У вас нет копий этих служебных записок, мистер Флетчер?
— Нет.
— Жаль. Сами видите, я не знаю, что и делать. Все очень запутано.
— Вы намерены и дальше руководить компанией, миссис Бредли?
— Нет! Упаси Бог! — на ее лице отразился ужас.
— Вы продаете компанию?
— Нет. По отношению к детям это было бы несправедливо. Франсина приедет сюда, как только уладит все свои дела в Нью-Йорке. Она куда умнее меня, знаете ли. С Томом они очень схожи. Мне всегда казалось, что они и мыслят одинаково. Она у нас деловая женщина, — Энид Бредли рассеянно оглядела комнату. — Франсина приедет через полтора-два месяца.
Наступила неловкая пауза.
— Даже не знаю, что и сказать, — прервал молчание Флетч.
— Не надо ничего говорить. Я вижу, вы не хотели причинить нам вреда. Так уж получилось, что вы попали к человеку, временно тронувшемуся умом. Вы же не могли этого знать. Если хотите, я позвоню вашему главному редактору. Скажу ему о нашем разговоре. Расскажу о Чарли, о его собачьей привязанности к моему мужу…
— Большое вам спасибо, но толку от вашего звонка не будет. Я и так прославился тем, что процитировал человека, уже отошедшего в мир иной. И об этом будут помнить до конца моих дней.
— Мистер Флетчер, чем я могу вам помочь? Репортеры много не зарабатывают, это я знаю, а теперь вас еще и уволили. Боюсь, в этом есть и наша вина. Мне следовало предугадать, что Чарли Блейн тронется рассудком.
— Спасибо за предложение, но мне ничего не надо. Позвольте поблагодарить вас за то, что приняли меня, несмотря на сложившиеся обстоятельства.
— Все это очень печально.
Энид Бредли поднялась и проводила Флетча до двери. Более они не обменялись ни словом.
Глава 14
— Холодного пива, — заказал Флетч. — Если оно у вас есть.
Бармен «Девятнадцатой лунки», так назывался бар в Саутортском загородном клубе, поначалу хотел спросить, а как тот попал на территорию клуба, но передумал, налил в кружку пива и поставил ее перед Флетчем.
— Благодарю, — улыбнулся Флетч.
Во время турнира незнакомцы в клубе так и кишели: многие участники приезжали с болельщиками.
В дальнем конце бара, у окон, выходящих на поле для гольфа, толпились небрежно одетые, громко разговаривающие между собой мужчины. За столиками сидели две пары, одевшиеся к обеду.
— Пеббл-Бич, — вещал один из мужчин. — Никто не верит тому, как я сыграл в Пеббл-Бич. Даже я теперь этому не верю!
Говорили они по одному и все разом, сопровождая чуть ли не каждую фразу взрывами хохота. Флетч потягивал пиво.
Кружка его почти опустела, когда кто-то из них обратился к высокому, крепко сложенному мужчине в очках.
— Алекс, я думал тебе не удастся уложиться в положенное число ударов на седьмой лунке.
— Однако мне это удалось, — улыбнулся Алекс.
Флетч подхватил кружку, направился в дальний конец бара, смешался с мужчинами, смеясь вместе с ними. Вскоре он уже стоял рядом с Алексом.
А еще через какое-то время, дождавшись паузы в общем разговоре, обратился к нему.
— Вы — Алекс Коркоран, не так ли?
— Вы не ошиблись, — подтвердил мужчина.
— Второй призер не самого большого, но уж самого гостеприимного турнира в Соединенных Штатах Америки, — добавил кто-то из мужчин чуть заплетающимся языком.
— Поздравляю, — Флетч отсалютовал кружкой.
— А сейчас наступает время молодых, — Алекс поднес ко рту бокал джина с тоником. — Я-то уже выдохся, думаю только о том, как добраться до постели, а вам хоть бы что. Свеженькие, как огурчики.
— Мы с вами уже встречались. Как называется тот клуб… — Флетч описал полукруг, охватив всю восточную часть страны, подразумевая, что где-то там находился гольф-клуб, название которого выпало у него из памяти.
— Юстон.
— Да. Юстон.
— Вы вышли со мной в финальную часть?
— Нет, я выбыл из борьбы на предварительном этапе. Но наблюдал за вашей игрой. Потом мы поболтали в баре.
Алекс Коркоран рассмеялся.
— Извините, не припоминаю.
— Мы говорили об «Уэгнолл-Фиппс». Вы работаете в «Уэгнолл-Фиппс», так?
— Нет, — воскликнул стоящий рядом мужчина. — Он не работает в «Уэгнолл-Фиппс». Он — президент компании!
— Он вообще не работает, — добавил второй.
— Я работаю в «У-эф» уже семь лет, — внес ясность Конкоран. — А президентом стал после того, как компания отказалась от обслуживания любителей горных лыж.
Все дружно рассмеялись.
— Джерри выдрали, как мальчишку. Обслуживание любителей горных лыж, — покачал головой один из гольфистов. — Внезапно этот бизнес стал противозаконным и антиамериканским.
— Все зависит от того, кого обслуживаешь.
— Вернее, кого подкупаешь.
Турнир окончился, так что теперь гольфистов веселила любая фраза.
— Алекс, а что случилось с Джерри?
— Посвятил остаток дней горным лыжам, — ввернул кто-то.
— Да, ушел на пенсию. И поселился в Аспене.
— Экс-президент «Уэгнолл-Фиппс» сейчас живет в Мексике, — внес ясность нынешний президент, — и его пенсия больше моего жалования.
— Правда? — удивился один из гольфистов. — Грехи, выходит, высоко оплачиваются.
— Пенсия у него очень большая, — подтвердил Коркоран. — А тот скандал ни в коей мере не повредил ему. Я бы с радостью устроил себе такой же. Тогда мне не пришлось бы ходить на работу.
— Да тебя не бывает в кабинете, Алекс.
— Сидя за столом, не продашь и гвоздя, — назидательно заметил Алекс. — Волка ноги кормят.
— А Томас Бредли, — продолжил Флетч. — Ваш босс. Разве он не умер?
Мужчины расхохотались.
— Все зависит от того, какую газету читаешь, — выразил один общее мнение. — Всем еще по бокалу, Майк, — добавил он, обращаясь к бармену. — А вы что будете пить? — спросил он, уставившись на пустую кружку Флетча. — Не знаю, как вас зовут.
— Майк, — ответил Флетч. — Майк Смит.
— И пиво для Майка, Майк.
— Майк Смит. Вы играли за команду Беркли, так?
— Так умер Томас Бредли или нет? — Флетч старался не отвечать, а спрашивать.
— Для всех, кроме «Ньюс-Трибюн».
— Да, умер, — ответил Алекс Коркоран уже без улыбки. — Примерно год тому назад. Вы его знали?
— Я знаком с его сестрой. Из Нью-Йорка. Франсиной.
— Правда? — в голосе Коркорана звучал искренний интерес.
— Да, встречались однажды.
— И как она выглядит? — спросил Алекс.
— Неужели вы никогда не видели ее?
— Нет. Она скоро приезжает, чтобы возглавить компанию, а я ни разу с ней не встречался. Том, бывало, говорил, что она очень умна. Насколько я знаю, это будет ее первая поездка на Запад.
— А от чего умер Том? — полюбопытствовал Флетч.
— Поехал во Францию, чтобы пройти какой-то лечебный курс. Насколько я понял, лечение не пошло на пользу, а свело его в могилу.
— Во Францию?
— Я даже не знал, что он тяжело болен. Конечно, иной раз он пребывал в отвратительном настроении, но кто мог подумать, что причиной тому — неизлечимая болезнь.
— Но вы знали, что он болел?
— Нет. Можно сказать, что нет. Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Плечи становились уже. Он худел. Впрочем, толстым он никогда не был. Бедный Том. За тебя, — и Алекс ополовинил бокал.
— Красивые кубки, — Флетч мотнул головой в сторону стоящих на стойке бара призов.
— Так вы говорите, что знакомы с Франсиной Бредли? — Алекс не дал ему изменить тему разговора.
— Близко — нет. Как я и говорил, мы виделись только один раз.
— Энид уверяет всех, что Франсина — умная деловая женщина. Том всегда советовался с ней. И некоторые идеи он почерпнул у своей сестры.
— Мне тоже показалось, что она очень умна.
— Том записал в завещании, что компанию должна возглавить Франсина, если на то будет ее желание. Скажите мне… как, простите, вас звать?
— Майк.
— Знаете, Майк, я приму ее с распростертыми объятьями.
— Правда? Дела вашей компании идут не очень хорошо?
— Компании, любой компании, необходим руководитель. Тот, кто принимает решения, определяет стратегию. Я — президент, по милости Тома Бредли, но не силен в таких Делах. Мое призвание — продавать. Это я делаю хорошо, и не хочу заниматься ничем другим. Моя жена говорит, что мне по силам продать снежки сибирякам. А вот долгосрочная политика компании, каждодневная рутина — это не для меня. Энид, конечно, старается, но, вы понимаете…
— Энид — жена Тома?
— Да. Очень милая дама. Изредка и ее осеняет хорошая идея, но вот насчет стратегии… Знаете, чтобы Том не хотел сделать с компанией, его решение не встретит возражений с моей стороны. Я бы согласно кивнул, оставь он компанию даже лошади.
— Том любил верховую езду?
Алекс удивленно глянул на Флетча.
— Просто, к слову пришлось. Разве в школе вас не учили истории древнего Рима?
— А, вы об этом.
— Том, между прочим, ездил верхом. Где-то у него была ферма с конюшней. Он частенько проводил там воскресенья. Да, он любил ездить верхом. Один, без жены.
— У меня такое ощущение, что вам он очень нравился.
— Послушайте, — у Алекса увлажнились глаза. — Нравился… Я любил этого парня. Настоящий джентльмен. Если б не его глупые, похабные анекдоты, которые все уже слышали. Прекрасный был человек. Такие не должны умирать молодыми. В то время, как всякое дерьмо доживает до глубокой старости… Вроде меня!
— Ну, мне пора, — Флетч протянул руку Алексу Коркорану. — Беседовать с вами — одно удовольствие. Жаль, конечно, что Том Бредли умер.
— Да, жаль. Я тоже пойду. Жена, должно быть, уже ищет меня, — двое из гольфистов уже ушли. Коркоран взял со стойки свой кубок. — Иди сюда, моя прелесть, — он поцеловал кубок. — И что бы мужчины делали без гольфа?
— Сидели бы дома с женами, — предположил кто-то из оставшихся в баре гольфистов. И все рассмеялись.
Глава 15
Флетч приехал домой уже затемно. В окнах его квартиры горел свет, и Мокси поспешила к двери, как только он сунул ключ в замок. Кроме фартука, на ней ничего не было.
— Хо-хо, — улыбнулся Флетч. — Прямо, как жена.
— Не как жена, — поправила его Мокси. — Как Мокси Муни.
Флетч поцеловал ее в губы.
— Звонила твоя бывшая жена, — продолжила она. Флетч снова поцеловал Мокси. — Звонил Том Джеффриз. Просил перезвонить.
Еще один поцелуй.
— И что хотела старушка Линда?
— Мы так долго говорили. Она сказала, что ты — нимфоманка мужского рода, что веры тебе нет ни на цент, что с тобой бывает очень весело. Вспомнила, как однажды ты позвонил ей из редакции, сказал, что едешь домой и улетел на Гавайи.
— Куда только не полетишь ради хорошей статьи.
— А у нее пережарилось мясо. А еще ты жестоко обращался с ее котом. Мне кажется, она до сих пор любит тебя.
— И что ты ей сказала?
— Заверила твою бывшую жену, что ты, по моему убеждению, до сих пор любишь ее.
— Премного тебе благодарен. Особенно мне нравится платить ей алименты.
— Она сказала, что ты ей ничего не платишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18