— Флетч, кто-то говорил мне, что ты — великий репортер. А на деле выясняется, что ты не можешь найти человека даже в таком маленьком городке, как Урэмрад. Или он называется иначе?
— Кто тебе говорил, что я — великий репортер?
— Ты.
Они выехали на автостраду, и Флетч с силой вдавил в пол педаль газа.
— Выходит, что я ошибся.
Глава 7
— Мой Бог! — Мокси застыла перед роскошным особняком, словно сошедшим с иллюстрации книги восемнадцатого века. — Главный редактор «Ньюс-Трибюн» живет в таком доме?
— Как видишь.
Флетч уже звонил в колокольчик. Дверь открыла Клара Сноу. С полупустым бокалом «мартини» в руке.
— Флетч!
— Добрый вечер, Клара. Не ожидал встретить тебя здесь.
Клара не улыбнулась.
— Не уверена, что тебя ждут, Флетч.
— Знаешь, когда Френк устраивает вечеринки для сотрудников…
— Сегодня он ничего не устраивает.
— Ну, Френк, должно быть, дома, ты — в доме, а ты сотрудник…
— Заходи, Флетч.
— Одну минуту. Я не один.
Тут из-за ухоженной рощицы выпорхнула широко улыбающаяся Мокси.
— Добрый вечер, — она пожала руку Кларе. — Рада познакомиться с вами, миссис Джефф.
— Она — не миссис Джефф, — поправил ее Флетч. Впустив их в холл, Клара закрыла дверь.
— А ты, Флетч, не из слабонервных.
— Меня вдохновляет Мокси.
Френка они нашли в гостиной. В толстом лыжном свитере, он подкладывал в камин очередное полено. При этом работал кондиционер.
— Добрый вечер, Френк, — приветствовал босса Флетч.
Френк поглядел на него поверх очков.
— Ты уволен, Флетч. Если раньше в этом были хоть какие-то сомнения, то теперь их не осталось.
— Почему?
— Потому что сегодня — пятница, это мой дом, а уволенные подчиненные не должны заявляться сюда без приглашения в пятницу вечером. Или когда-либо еще. Прежде всего, это указывает на отсутствие хороших манер.
— Даже если я собираю материал для статьи?
— Какой статьи?
— Вот об этом я и хочу поговорить.
Френк уже смотрел на Мокси.
— Какая же вы красивая.
— Благодарю вас, сэр, — Мокси кокетливо улыбнулась.
— Правда, красивая.
Клара Сноу обошла кофейный столик и села на диван.
— Мокси Муни, — представил Флетч свою даму. — Она актриса. С понедельника начинает репетировать в пьесе, которую ставят в театре «Кэлоуквиэл».
— Раз уж ты здесь, можешь что-нибудь выпить, — сменил Френк гнев на милость. — Хозяин дома не должен забывать о гостеприимстве.
— Спасибо, Френк. А где Бетти?
Прежде чем ответить, Френк подошел к бару, наполнил два бокала для Флетча и Мокси, добавил «мартини» в свой.
— Моя жена в Сан-Франциско. Уехала на уик-энд. Повидаться с семьей брата и кое-что купить. Есть еще вопросы, Флетч?
— Конечно, — Флетч искоса глянул на Клару Сноу.
— Клара пришла пообедать и обсудить со мной некоторые редакционные проблемы.
— Обсуждать редакционные проблемы с парламентским репортером? Понятно.
Клара вела кулинарную страницу до тех пор, пока редакцию не засыпали жалобы. От блюд, приготовленных по ее рецептам, людям становилось нехорошо. Появилась даже новая болезнь — «грипп Клары Сноу». Репортеры, приходившие в редакцию с тяжелым похмельем, говорили, что не могут работать, потому что съели что-то из рекомендованного Кларой. И никто не мог понять, как и почему Клару перевели на куда более престижную должность парламентского репортера, освещающего текущие дела законодательного собрания штата.
— Политические проблемы, — уточнял Френк. — Так ты хочешь выпить, Флетчер, или предпочтешь, чтобы я пинком вышиб тебя за дверь?
Флетч сел на другой диван, напротив Клары.
— Конечно, Френк. «Мартини» — моя слабость. Извините, что помешал вашему совещанию с Кларой.
Френк подал Мокси бокал, второй, для Флетча, поставил на кофейный столик.
— Садитесь, садитесь, — улыбнулся он Мокси. — Будьте, как дома. Берите пример с Флетча.
Мокси выбрала место рядом с Флетчем, а Френк опустился в кресло.
— Как называется пьеса, в которой вы будете играть? — спросил Френк Мокси.
— «В любви», романтическая комедия.
— Не знал, что где-то еще ставят романтические комедии, — удивился Френк. — Надо бы посмотреть.
— Вы — инженю? — спросила Клара.
В самой Кларе уже не было ничего наивного: зрелая, тридцатилетняя, знающая себе цену женщина.
— Да, — кивнула Мокси. — Вся комедия построена на идее изнасилования.
— Очень весело, — поджала губки Клара.
— Разумеется, не в прямом смысле, — продолжила Мокси. — Видите ли, героиня — молодая девушка, получившая строгое воспитание, выходит замуж, и каждый раз, когда муж прикасается к ней, думает, что ее будут насиловать. А потому любая попытка приласкать ее, кончается вызовом полиции. Понимаете?
— По-моему, очень забавно, — Френк отпил «мартини».
— Но мужья могут насиловать жен, — заметил Флетч.
— При этом молодые люди очень любят друг друга, — Мокси говорила, разглядывая содержимое своего бокала. — Просто они совсем запутались и не могут разобраться, у кого какие права.
— По адвокату в каждую спальню! — воскликнул Френк. — Вот чего нам не хватает.
— «Уэгнолл-Фиппс», — напомнил Флетч причину своего нежданного прихода.
Френк повернулся к нему.
— Что?
— Только не говорите, что вы закончили на сегодня все дела, Френк. Мы же прервали ваше совещание с Кларой.
— О делах газеты я готов говорить в любое время, — Френк насупился. — Не знаю только, хочется ли мне обсуждать с тобой эту статью про «Уэгнолл-Фиппс». Ошибка, она и в Африке ошибка, Флетч. Ты напортачил. Трудно это признать, но деваться тебе некуда.
— А статья, она и в Африке статья, Френк.
— Не понял тебя.
— Вице-президент и начальник финансового отдела «Уэгнолл-Фиппс» называет руководителя своей компании Томаса Бредли, показывает мне отправленные им служебные записки, датированные недавними числами, а потом кто-то говорит вам, что Томас Бредли давно умер. Мне нужны факты.
— Фактами тебе следовало пользоваться при подготовке статьи, — резонно заметила Клара.
— Ладно, — Френк посмотрел на Клару, потом на Флетча, — Газету я, как обычно, прочитал дома, за завтраком. Твою статью проглядел мельком, правда, подумав, а кому взбрело в голову поручить тебе ее подготовку. С босыми ногами и обрезанными джинсами…
— Босоногий мальчишка с румянцем во всю щеку, — промурлыкала Клара.
— Мне всегда казалось, что бизнес — не твоя сфера, — Френк улыбнулся.
— Том Джеффриз сломал спину, неудачно приземлившись.
— Я знаю. А когда я пришел на работу, позвонила Энид Бредли. Сказала, что она возглавляет «Уэгнолл-Фиппс» после смерти ее мужа. Я вновь раскрыл страницу с твоей статьей, прочитал ее повнимательнее и увидел, что она пестрит ссылками на ее мужа, Томаса Бредли. Недавними ссылками.
— Ссылками на служебные записки, — добавил Флетч.
— У тебя есть копии этих записок? — спросил Френк.
— Нет.
— Я позвонил Джеку Кэрридайну, редактору отдела экономики, который только что вернулся из деловой поездки в Нью-Йорк…
— Я знаю, что Джек — редактор отдела экономики, — вставил Флетч.
— …но он не смог сразу сказать, жив Томас Бредли или мертв. Наверное, «Уэгнолл-Фиппс» не такая уж крупная компания. Он позвонил президенту «Уэгнолл-Фиппс» и получил ту же информацию, что и я. Бредли мертв. Я говорил тебе об этом по телефону?
— Нет. Вы не сказали мне, что вам звонила Энид Бредли, как и о том, что она возглавляет «Уэгнолл-Фиппс». Вы сказали, что смерть Бредли подтвердили сотрудники «Уэгнолл-Фиппс», а не глава фирмы.
Клара, вздохнув, искоса глянула на Френка.
— Мертвый, он все равно мертвый, кто бы этого не подтверждал, — вздохнул тот.
— Я понимаю, что это не мое дело, — вмешалась Мокси, — но мне кажется, что «Уэгнолл-Фиппс» сыграла с Флетчем злую шутку. Пару лет тому назад «Ньюс-Трибюн» крепко прошлась по этой компании…
— Такова репортерская участь, — прервал ее Френк. — Правду не говорит никто. Люди делятся с репортером лишь тем, что им выгодно. Хорошие репортеры это знают, и не попадаются на подобные уловки.
— А Флетч попался, — подытожила Клара. — И на том надо ставить точку.
— Френк, не сможете ли вы сохранить мне жалование, пока я не размотаю этот клубок?
— А что тут разматывать? — переспросил Френк. — Миссис Фиппс… я хотел сказать, миссис Бредли сказала, что не хочет, чтобы ее дети читали в газете статьи, в которых об их отце говорится, как о живом человеке. И винить ее нельзя, не так ли? Она сказала, что душевная рана только-только начала затягиваться.
Флетч покачал головой.
— Что-то здесь не так, Френк.
— Конечно, не так, — Клара Сноу прошла к бару, чтобы наполнить свой бокал. — Ирвин Морис Флетчер готовил статью на скорую руку. А с остальным все в полном порядке.
Френк наклонился вперед.
— Кэрридайн позвонил миссис Уэгнолл… я хочу сказать, миссис Бредли и постарался все уладить. Вечером он даже подъехал к ней домой и час говорил с детьми, убеждая их, что и репортеры иногда ошибаются. В суд нас не потянут. Но статья, в которой мы цитируем покойника, разошлась по всей стране, Флетч. И это вредит престижу газеты. Наш издатель прочитал ее в Санта-Фе и позвонил мне. Теперь придется ждать, пока он вернется.
— И что он сказал? — спросил Флетч. Френк вновь откинулся на спинку кресла.
— Я просил ограничиться отстранением от работы. Честное слово, просил.
— А он отказал?
— А как по-твоему?
— Он отказал, — Флетч поднялся.
— Ты не выпил ни капли. — указал Френк на «мартини».
— А я выпила, — Мокси поставила на кофейный столик пустой бокал.
Френк ей улыбнулся.
— Таким красавицам, как вы, пить совсем ни к чему.
Клара вернулась и вновь села на диван.
— Еще один вопрос, Френк.
— Какой? — Френк посмотрел на Флетча.
— Обед готовила Клара?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Я позвоню в редакцию и скажу Джейн, что в понедельник вы на работу не выйдете.
Глава 8
— А что ты здесь, собственно, делаешь? — заместитель заведующего библиотеки «Ньюс-Трибюн» стоял в дверях, сверля Флетча взглядом.
Дело было в субботу утром, без четверти восемь.
Флетч оторвался от дисплея.
— Работаю.
— Я слышал, мы больше не нуждаемся в твоих услугах.
— Я тоже слышал.
— Тогда тебя следует лишить доступа в редакцию. И уж по меньшей мере отлучить от нашей превосходной картотеки.
Флетч выключил компьютер, собрал исписанные листы.
— Перестань, Джек. Дай мне возможность выплыть.
— Одну минуту, — широкоплечий заместитель заведующего загородил Флетчу путь. — Посмотрим, что ты отсюда выудил.
— Сделал несколько выписок.
— Насчет чего? Я хочу посмотреть.
Флетч протянул Джеку исписанные листы, подождал, пока тот их проглядит.
— Джеймс Сейнт Эдуард Крэндолл. Проживает в Ньютауне. Кто это?
— Не знаю.
Джек коротко глянул на Флетча, вновь вернулся к листкам.
— Чарлз Блейн. Проживает в Бел-Монте. Ты упоминал его в своей замечательной статье, что напечатали в среду. Как ты, наверное, догадываешься, ее выучили чуть ли не наизусть.
— Догадываюсь.
— Томас Бредли. Председатель совета директоров «Уэгнолл-Фиппс». Женат на Энид Риордан. Двое детей. Проживает в Саутуорте. Ты ссылался и на него, не так ли? — Джек улыбнулся. — Ты просто так не сдаешься?
— С какой стати?
Джек вернул Флетчу записи.
— Полагаю, каждый имеет право спасать собственную задницу… даже после того, как ее уже высекли.
— Могу я воспользоваться твоим телефоном, Джек?
— Немедленно выметайся отсюда, и тогда я не потяну тебя в суд за пребывание в неположенном месте.
— Ладно, ладно, — у двери Флетч обернулся. — Джек?
— Ты все еще здесь?
— Хочешь узнать интересную новость?
— Да. Кто выиграет сегодня третий заезд на скачках в Хили. Скажи мне, чтобы я мог утереть нос Осборну. Хотя, ты, скорее всего, скажешь, что выиграет Триггер.
— Некролога нет.
— У Триггера был отличный некролог. После того, как Рой Роджерс отравил его.
— Возможно, — Флетч указал на компьютер. — Но вот некролога Томаса Бредли я не нашел.
— Некрологи мы даем далеко не на всех умерших. Только на самых выдающихся членов нашего общества. Бредли не числился в капитанах американской промышленности.
— Мне кажется, это интересно.
— Напиши хорошую статью о том, как отравили Тома Бредли. Только опубликуй ее у наших конкурентов.
Стоя у своего стола в отделе городских новостей, Флетч позвонил домой. Трубку сняли после седьмого гудка.
Неподалеку четверо репортеров и фотограф пили кофе у стола Эла. Тот сидел, откинувшись на спинку стула, ноги его покоились на столе. Средних лет, он постоянно жаловался на боли в ногах и спине, а потому на задание его посылали лишь когда все остальные были в разгоне. Так что большую часть времени он проводил в редакции, собирая все сплетни.
Все пятеро заулыбались, когда Флетч появился в отделе.
— Доброе утро, Ирвин, — пропел Эл. — Что-то не припомню, чтобы ты появился в редакции в такую рань, да еще и в субботу. Что случилось? Тебя тоже вытолкали из постели?
— Телефон, — раздался в трубке голос Мокси. — То есть, слушаю.
— Доброе утро, солнышко, — Флетч повернулся к репортерам спиной.
— Флетч, почему ты всегда будишь меня по утрам?
— Потому что люди просыпаются в это время. Встают. Делают зарядку.
— Я плохо спала ночью.
— Когда я уходил, ты спала, как младенец.
Мокси зевнула в трубку.
— Я долго лежала без сна, когда ты уже спал. Думала о пьесе. О том, в какую ты попал передрягу. Флетч, твоя карьера загублена, так?
— Еще не все потеряно.
— Эти люди, к которым мы заехали вчера вечером. Твой редактор и эта ужасная женщина…
— Клара Сноу.
— Если б ты приехал без меня, они не пустили бы тебя на порог. Френк спустил бы тебя с крыльца, а Клара сплясала на твоей голове в туфлях на высоких каблуках.
— Если ты задаешь вопрос, то ответ положительный. Да, я прикрылся тобой. Ты возражаешь?
— Разумеется, нет.
— Френк у нас большой ценитель красоты. Слушай, сегодня мне придется поездить по городу. Хочешь составить мне компанию?
— Далеко ехать?
— На окраину.
— Я только что провела в твоей машине два дня. Два дня в машине и ночь на пляже. Шесть сэндвичей с ореховым маслом, три бутылки апельсинового сока и мокрые спагетти с кетчупом у тебя дома.
— Ужин при свечах.
— Вот-вот. Фонарь — «молния» — просто чудо. Очень романтично. Такое ощущение, что находишься на тонущем корабле. Но, по крайней мере, мне удалось принять душ. Когда мы сидели у Френка, у меня чесалось все тело.
— Ты держалась мужественно. Никто этого не заметил.
— Мне не хотелось скрестись в присутствии этой Клары.
— Так ты не хочешь поехать со мной?
— Нет. Я еще несколько минут посплю, а потом примусь за сценарий.
— Я могу задержаться допоздна.
— Если мне станет скучно, я пойду прогуляться.
— Правильно. Пусть соседи полюбуются тобой. До встречи.
— Слушай, а еда в доме есть?
— До встречи.
Повернувшись, Флетч увидел, что четверка репортеров вкупе с фотографом пристально смотрят на него. Чувствовалось, что они внимателено слушали, пока он говорил по телефону.
— Пытаюсь найти меч для харакири, — пояснил Флетч необходимость поездки на окраину. — Вместе с инструкцией по его использованию.
— Эй, Флетч, — промурлыкал Эл.
— Что, Эл?
— Можно попросить тебя об одном одолжении?
— Конечно, Эл. Проси о чем угодно. Хочешь, чтобы я переговорил с Френком насчет твоей прибавки к жалованию? Сейчас он прислушивается к моему мнению.
— Я хотел бы, чтобы ты взял интервью у одного человека, — Эл подмигнул сгрудившимся вокруг репортерам.
— Нет проблем, Эл. У кого?
— У Дуайта Эйзенхауэра. Старине Айку есть что сказать.
— Хорошо, Эл. Я переговорю с ним перед ленчем.
— А как насчет Наполеона? — спросил фотограф.
— Беседовал с ним в прошлом месяце. Я рад, что вы читаете «Ньюс-Трибюн».
— Наполеон сказал тебе что-нибудь новенькое? — полюбопытствовал Эл.
— Да, очень сердился на Жозефину.
— Правда? А почему?
— Она ложилась в постель в бигудях. Потому-то он столько времени проводил на войне.
— Слушай, Флетч, — вступил в разговор еще один репортер, Терри, — а может, тебе перейти в один из этих спиритических журналов? Ты меня понимаешь. Там любят статьи типа «Что поведал мне Авраам Линкольн».
— Или в профессиональную газету гробовщиков, — порекомендовал фотограф. — Ты мог бы вести у них постоянную рубрику «Вести с того света».
— Смейтесь, парни, смейтесь.
— Ты мог бы вновь процитировать Томаса Бредли, — добавил еще один, ранее молчавший репортер.
Флетч глянул на большие настенные часы.
— Извините, но мне пора бежать, а то не успею на собеседование в «Нью-Йорк таймс». Нельзя заставлять их ждать. Им нужен главный редактор, знаете ли.
— Мы об этом не слышали, Флетч, — ответил фотограф.
— Едва ли тебе светит эта должность, — усмехнулся Терри.
Флетч уже шагал к двери.
— Эй, Флетч, — крикнул вслед Эл, — а разве ты не забираешь свои пожитки?
— Нет, конечно, — обернулся Флетч. — Я еще вернусь.
— Да, да, — покивал пожилой репортер. — В следующей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18