Знаменитый проповедник Киевской Руси Илларион обличал в своих
проповедях поведение живших в Киеве евреев. Недоброжелательное отношение к
евреям возникло не только потому, что они занимались ростовщичеством, а и
потому, что они в Корсуни и в других городах на побережье Черного моря
занимались скупкой плененных кочевниками русских, которых продавали в
рабство. Этот факт засвидетельствован, например, в житии Преподобного
мученика Евстрата (память его 28 марта).
В житии повествуется, что однажды, половцы напали на Киев, ворвались
в Печорский монастырь, сожгли церкви, многих иноков умертвили, а некоторых
увели в плен, - в их числе был и Евстратий. Всех пленных христиан, в числе
пятидесяти, половцы продали в рабство в город Корсунь одному еврею. Еврей
принуждал их отречься от Христа, угрожая иначе уморить их голодом.
Ободряемые Евстратием, христиане отказались и один за другим, все умерли от
голода и жажды. Великий Постник, святой Евстратий пережил всех. Тогда на
двенадцатый день евреи схватили его и распяли на кресте.
Острые и напряженные взаимоотношения. возникнувшие с евреями,
вызывают в Киевской Руси желание узнать прошлое евреев. И в Киеве
появляется первый в Средневековой Европе перевод одной истории еврейского
народа.
Московская Русь сторонилась евреев и в ней евреев почти не было.
Неохотно она пускала к себе на время и еврейских купцов, приезжавших из
Европы, Крыма и Золотой Орды и Казанского ханства.
Больше всего евреев жило в Новгороде, имевшем обширные торговые
связи с Западом. И эта связь с евреями позже дорого обошлась не только
Новгороду, но и всей Московской Руси.
При Иване III, создателе Московского национального государства, в
Новгороде возникает ересь стригольников или жидовствующих, которая затем
получает широкое развитие во всей Московской Руси.
Одно время в Москве жидовствующих было столько, что некоторым
современникам Ивана III казалось, что православию на Руси пришел конец.
Ересь жидовствующих продолжалась и при сыне Ивана III, Василии. В
книге Г. Федотова "Святой Филипп, митрополит Московский", мы читаем:
"В сущности, все внутренние события, вся борьба партий и идей,
заполняющих собой Васильево княжение, выражалось в борьбе вокруг церковных
вопросов. Доживала еще ересь жидовствующих, недобитых казнями и
преследованиями времен Ивана III. Это странное движение, отголосок западных
реформационных брожений, в обеих своих формах - чистого иудаизма и
религиозного рационализма и вольнодумства - заразило, главным образом верхи
Московского общества и церкви. Оно имело своих приверженцев при дворе, в
семейство великокняжеском (Елена, невестка Ивана III) и даже на
митрополичьей кафедре".
"Когда жидовство, - пишет Г. Федотов - оправившись от гонений,
начало снова поднимать голову, известный деятель той эпохи Иосиф
Волоколамский писал Василию III:
"...Если ты, Государь, не позаботишься и не подвигнешься, чтобы
подавить их темное еретическое учение, то придется погибнуть от него всему
православному христианству".
В Московской Руси хорошо были осведомлены о том, что в Польше евреям
сдали на откуп православные церкви, и что они пускают в церковь только тех,
кто внес им установленный сбор. Поэтому евреям, несмотря на поступавшие от
них просьбы, не разрешали приезжать на жительство в Московскую Русь, а тех,
кто уже жил, изгоняли из Москвы.
Царь Алексей, по просьбе жителей Могилева и Вильно, выселил их из
этих городов.
Массовое проникновение евреев в Россию началось только при Петре,
хотя он и писал бургомистру Амстердама Витсену, ходатайствовавшему о
допуске евреев в Россию, что он считает, что им будет невыгодно селиться в
России, так как у "русаков они не много выторгуют", все же предоставил
отдельным евреям высшие должности. Еврей Шафиров был вице-канцлером,
португальского еврея Дивьера он назначил губернатором Санкт-Петербурга и
разрешал евреям селиться в России. В учебнике еврейской истории известного
еврейского историка С. М. Дубнова (4-ое издание, Харбин, Часть III, стр.
1.4), мы читаем:
"Только при Петре Великом и его преемниках евреи начали проникать
массами в пограничный с Польшей русские владения, особенно в Малороссию.
Пока жил Петр их не трогали".
Екатерина I указом от 26 апреля 1727 года изгоняет евреев из Украины
и других местностей России и запрещает впредь приезжать в Россию.
"Жидов, как мужеска, так и женска полу, которые обретаются на
Украине и в других Российских городах, всех выслать из России за рубеж
немедленно и предь их никакими образы в Россию не впускать и того
предостерегать во всех местах накрепко, а при отпуске их смотреть накрепко
ж, чтобы они из России за рубеж червонных золотых и никаких Российских
серебряных монет и ефимков отнюдь не вывозили; а буде у них червонные и
ефимки, или какая Российская монета явится, и за оны дать им медными
деньгами".
Поведение еврея Липпмана, сделанного Бироном придворным банкиром,
открыто продававшим государственные должности и разорившим многих своими
ростовщическими операциями, отозвалось на отношении к другим евреям,
пробравшимся при Бироне снова в Россию.
2 декабря 1740 года Императрица Елизавета снова издает указ о том,
чтобы все евреи покинули Россию.
"Как это уже неоднократным предков наших указам по всей нашей
Империи жидам жить запрещено. Но ныне нам известно учинилось, что оные жиды
еще в нашей Империи под разными видами жительство свое продолжают, от чего
ни иного какого плода, но токмо нашим верноподданным крайнего вреда,
ожидать должно. А понеже наше матернее намерение есть от всех чаемых нашими
верноподданными и всей нашей Империи случиться могущих произойти худых
последствий крайне охранять и отвращать, того да всемилостивейше
повелеваем: из всей нашей Империи, как то великороссийских, так и то
малороссийских городов, сел и деревень всех мужеска и женска пола жидов
какого бы кто звания и достоинства ни были, со всем их имением немедленно
выслать за границу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для
чего не впускать".
Так же отрицательно к евреям относился и русский народ. Это
отрицательное отношение выражено им в сотнях пословиц и поговорок:
Где хата жида, там всей деревне беда;
жид да беда - родные братья;
назови жида братом, он в отцы полезет, и т. д.

XV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ "УСПЕХИ" "РУССКОЙ ЕВРОПИИ"
К КОНЦУ БИРОНОВЩИНЫ
Как отозвалась совершенная Петром сверху революция на состояние
монархической власти России, культурном и нравственном положении высших
слоев общества, духовенства и простого народа, а также развитии культуры, -
мы уже показали. Что касается политической роли России в Европе и на
Востоке в этот период, то она сошла на нет. Никогда политический престиж
России в Европе и граничащих с нею восточных стран. не стоял так низко, как
в эту эпоху.
Возьмем учебник Русской Истории академика С. Платонова.
Внешние политические успехи России за указанный период он
характеризует так. "Из внешних дел периода временщиков следует отметить,
во-первых, что в царствование Императрицы Анны (1732) Персии были
возвращены взятые у нее при Петре Великом города на Каспийском море".
"В результате длительной войны Россия получила значительные
пространства Черноморской степи, но не получила морских берегов и права
держать флот на Черном море. Азов условлено было срыть..."
"Мало того, заметив слабость и непопулярность немецкого
правительства Анны Леопольдовны, французский посланник Шетарди повел
интригу в самой России и содействовал всячески падению Императора и
воцарению Елизаветы".
Ключевский пишет: "Немцы, после десятилетнего своего господства при
Анне Иоанновне, усевшись около русского престола, точно голодные кошки
вокруг горшка с кашей и достаточно напитавшись, стали на сытом досуге
грызть друг друга..."
"Удачной ночной феерией воцарения Елизаветы разогнан был
гвардейскими полками Курляндско-Брауншвейгекий табор, собравшийся на берегу
Невы дотрепывать верховную власть, завещанную Петром".
Что можно добавить к этой поразительной характеристике "политических
успехов" России при ближайших преемниках Петра.
Возникают вопросы: каким образом Курляндско-Брауншвейгский табор
смог собраться на берегах Невы вокруг русского престола?
А если это случилось, то можно не боясь ошибки, утверждать что
кровавая Петровская революция кончилась ничем. Все реформы производились,
по объяснению историков-западников, с целью спасти Россию от участи быть
покоренной немцами. А на самом деле, сразу после смерти Петра, Россия стала
добычей немцев, а русские верхи пошли в духовную кабалу к западу. То есть
свершилось то, чего больше всего боялся Александр Невский. Русь попала в
духовное рабство к Западу.
Даже такой заядлый западник, как Г. Федотов, и тот признается в
книге "И есть, и будет", что:
"Россия с Петра перестала быть понятной русскому народу. Он не
представлял себе ни ее границ, ни ее задач, ни ее внешних врагов. которые
были ясны и конкретны для него в Московском Царстве. Выветривание
государственного сознания продолжалось беспрерывно в народных массах
Империи".
В результате совершенной Петром I революции, русское национальное
Государство не только не стало более сильным, как это обычно ложно
утверждают историки западнического лагеря, а настолько ослабело, что стало
игрушкой в руках утвердившихся в России иностранцев и Европейских держав.
Как низко упала политическая роль России к моменту захвата власти
дочерью Петра ярко показывает письмо французского агента Лалли кардиналу
Флери, в котором он пишет:
"Россия подвержена столь быстрым и столь чрезвычайным переворотам,
что выгоды Франции требуют необходимо иметь лицо, которое бы готово было
извлечь из того выгоды для своего государя".
Человеком, который сумел извлечь выгоду для Франции из наступившего
в России хаоса, после совершения Петром I революции, оказался Маркиз
Шетарди. Путем сложных интриг он сумел воспользоваться царившей в России
сумятицей и с помощью французского золота он организовал заговор в пользу
Елизаветы среди Гвардейских полков.
Историк Соловьев утверждает, что после Петра I судьба "России
осталась в русских руках". Это утверждение не отвечает печальной
исторической истине. Европа имела в после-петровской России своих
представителей, которые хозяйничали в ней как в завоеванной провинции.
Вспомним, например, колоритную фигуру прусского посланника барона А.
Мардефельда. Он пробыл в России двадцать два года. Приехал он в Россию еще
при Петре I в 1724 году. Сменились Императрицы и Императоры, а Мардефельд
не сменялся. Он был послом при Петре I, при Екатерине I, при Петре II, при
Анне Иоанновне. При его помощи Анна Леопольдовна стала правительницей,
когда ее несчастный сын Иоанн VI стал Русским Императором.
Друзья Мардефельда французский маркиз Шетарди, французский врач
Лесток, умный, человек ловкий, но "злого нрава и черного дурного сердца", с
помощью интриг и подкупов возвели на престол и Елизавету. "В течение многих
лет", - характеризует его роль В. Бильбасов, -"Мардефельд был "персона
гратиссима" в Петербурге".
После подрыва Петром I политических и религиозных основ
традиционного русского монархического миросозерцания, царская власть
повисла в воздухе и стала орудием политической игры европейских послов в
России. Как европейские послы низко расценивали тогдашнее положение
монархической власти в России, показывает следующий отзыв саксонского
дипломата Пецольца о перевороте, совершенном Елизаветой: "при помощи
нескольких гренадеров. нескольких бочек вина и нескольких мешков золота в
России можно сделать все, что угодно".
Таковы были политические результаты совершенной Петром революции.
Так выглядело дело с верховной властью в России после того, как он ее по
словам его почитателей "из небытия в бытие произвел" и оставил после себя в
"зените славы и могущества".
"Вмешательство представителей иностранных держав и вообще
иностранцев в русские дела достигло в это время крайних пределов. В XVIII
столетии подобное вмешательство было в порядке вещей и практиковалось во
всей Европе; в России же, со смерти Петра I, оно приняло довольно опасные
размеры, отчасти благодаря ряду женщин, занимавших престол. Елизавета
Петровна, многим обязанная благодаря Шетарди, Лестоку и другим чужеземцам,
естественно подчинялась их указаниям. Дерзость чужеземцев дошла в это время
до того, что какой-нибудь Брюммер дает слово за Елизавету, что она "к
Австрии не приступает, и этому слову верят." (31)
XVI. ЗАХВАТ ТРОНА ДОЧЕРЬЮ ПЕТРА I
В ночь с 24-го на 25-ое января 1741 г., Цесаревна Елизавета
Петровна, забыв присягу, данную малолетнему императору Иоанну VI,
арестовала младенца-императора, его мать Правительницу, всю Брауншвейгскую
семью и сама взошла на престол. Елизавета Петровна решила, если "Paris vaut
la messe", то за Россию можно, конечно, отречься от клятвенного обещания.
Нарушив присягу, Елизавета Петровна "секретнейшим" указом от 7
декабря 1742 года потребовала такую же присягу от Анны Леопольдовны: "чтоб
она в верности присягу учинила и в том за себя и за сына своего, принца
Иоанна, и дочь свою, принцессу Екатерину подписалась".
В результате нелепого закона Петра I о престолонаследии, русский
трон сделался игрушкой в руках его преемников и присяга на верность тому,
кто занимал русский трон, обесценивалась все более и более с каждым новым
дворцовым переворотом. Возникает прискорбное явление, когда пример
нарушения присяги на верность носителю государственной власти показывают
сами носители верховной власти или претенденты на эту власть и
представители высших кругов народа. Частые дворцовые перевороты лишали
присягу всякого нравственного значения и заставляли смотреть на нее как на
пустую формальность, которую можно нарушить Всякий раз, если это сулит в
будущем выгоду.
К клятвенному обещанию, к присяге, в после-петровскую эпоху
относятся не как к нравственному обязательству, которое ненарушимо и должно
быть исполнено любой ценой. Вспомним поступок Василия Шибанова, давшего
клятву князю Курбскому, что он доставит письмо Иоанну Грозному, поступок
знаменитого дипломата отца Петра I - Ордин-Нащокина, постригшегося в
монахи, но не пожелавшего нарушить условия заключенного им с поляками
Андрусовского мирного договора, вспомните поступок простого крестьянина
допетровской эпохи Ивана Сусанина.
В после-петровскую эпоху такого отношения к выполнению клятвенного
обещания и присяги мы почти не видим, особенно в высших слоях общества.
Петровский закон о престолонаследии создает основу для длинной цепи
придворных интриг, предательств. дворцовых переворотов и цареубийств.
Елизавета взошла на трон, а свергнутый ею малолетний ребенок
император Иоанн VI всю свою жизнь провел в ссылке и в одиночной камере
крепости, пока не был убит крепостной стражей во время попытки Мировича
освободить его и возвести на трон вместо Екатерины II.
Елизавета Петровна старалась, чтобы не только Петербург, но и вся
Россия забыла и об Иоанне, и об его правлении. Особыми указами было
приказано уничтожить все медали и монеты с изображением Иоанна VI, сжечь
все бумаги подписанные от его имени.
"Елизавета Петровна желала уничтожить всякий след Ивана VI, хотела
чтоб самое имя его было забыто. Императрица хотела невозможного.
Революционные меры не проходят бесследно. Вскоре же по воцарении Елизаветы
Петровны, недовольные начали вспоминать низверженного Императора, сожалели
о нем." (32)
Через семь месяцев после совершенного Елизаветой переворота, была
раскрыта подготовка к новому перевороту. Заговорщики хотели убить Елизавету
и наследника престола (Петра III), и снова возвести на престол Иоанна VI.
Спустя год созревает новый заговор. Организаторы его не питают
никакого уважения к Елизавете Петровне, как к носительнице царской власти,
какое питали люди Московской Руси к царям. Для заговорщиков она не законная
царица, а только удачливая захватчица не принадлежавшего ей трона. Вот
показательные в этом отношении слова организатора заговора подполковника
Лопухина, говорившего участникам заговора:
"Будет через несколько месяцев перемена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167