– Будь ласкова, подойди, а? – И со своей стороны улыбнулся широкой улыбкой, отдаленно напоминающей оскал акулы, готовящейся к броску на жертву.
Болотная Маргарита доверчиво двинулась навстречу бандитам. Не успела она подойти к джипу, как один из парней схватил ее за руку и удовлетворенно бросил:
– Что, попалась, сука?
– Фу, какой грубиян! – возмутилась Маргарита (в отличие от водяных дев, изготовленных из грязной московской лужи, здешние, экологически чистые, отличались гораздо более ярким темпераментом). – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И растаяла в воздухе, разлетевшись радужными брызгами.
– Блин, куда она делась? – рявкнул Чика. – Ты чего ее не держал, Вова? Охренел совсем, козел?
Слово «козел» Вовану не понравилось, и на его физиономии отразилось шевеление тяжелых, как булыганы, мыслей: то ли поднять на Чику голос и посоветовать засунуть звякало в курятник, потому как спускать такие оскорбления западло даже корешам, то ли все же смолчать и утереться, потому как бабу он все-таки упустил, что есть, то есть, и хвалить его за это никто будет.
– Чика, это что, гипноз, что ли? – влез тем временем Андрюха-Бицепс. – Чего-то я не врубаюсь… Баба где? Ведь только что тут была!
– Да вон же она! – Чика указал на Маргариту, подходившую к ним с корзиной мухоморов с противоположной стороны опушки. – И как она только этак вывернулась?
По лицу новой водяной девы опять расплылась радостная улыбка.
– Ой, мальчики! – снова проговорила она все тем же нежным голоском. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
– Издевается! Насмешки строит! – бросил Чика приятелям. – Ну погоди, стерва! Окружай ее, парни! Вован, отсекай ее от тропинки! Больше не вывернется, лахудра!
– Фу, какой грубиян! – снова возмутилась Маргарита. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И опять растаяла, обдав брызгами воды ошалевших парней.
Чика почувствовал, что ему поплохело. Вроде бы и не пили, и уж подавно дурью не баловались (Чика с этим вообще давно завязал ради сохранения ясности рассудка), а явно глючит… Причем глючит всех троих, что само по себе странно – это гриппом можно болеть всей командой, а глюки каждый свои персональные в одиночку ловит.
– Ой, мальчики! – снова раздался у него за спиной знакомый женский голос. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
Парни нервно оглянулись. Все та же стервозная баба с мухоморами лезла к ним со своей идиотской улыбочкой и нахальным взглядом водянисто-зеленых глаз. Ну погоди, сучка!
Чика молча и зло поддел башмаком женскую ножку в резиновом сапоге, чтобы баба потеряла равновесие, и для верности еще толкнул стерву в плечо, после чего ей уже ничего не оставалось, кроме как упасть навзничь и распластаться на сырой земле.
И баба действительно опрокинулась назад, но не упала, а повисла в воздухе, покачиваясь, словно в гамаке. На земле оказались только несколько мухоморов, выпавших из ее корзины.
– Фу, какой грубиян! – огрызнулась она, на глазах превращаясь в туманное облачко. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И невесомой дымкой уплыла в сторону болота.
– Чика, здесь что-то стремно! – прошептал Вован. – Ведьма она. Век воли не видать! Ведьма! Сматываемся!
– Да погоди ты, дела еще не сделали. Перед Хозяином опять ответку держать придется, почему лоханулись, почему…
– Почему-почему? По кочану! Не фиг меня тут прессовать! Я не подписывался на разборки с нечистой силой. Пусть он сам со своими дикими бабами разбирается.
И Вован резко повернулся к машине, оставленной на опушке.
– Ой, мальчики! – преградила ему дорогу зеленоглазая ведьма. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
И помахала лукошком с мухоморами. Как ни странно, все мухоморчики были на месте, хотя в прошлый раз штук пять разлетелось по земле. Впрочем, это как раз было не самое странное. Странностей и без того хватало. Ясно, что от этой молодой и красивой Бабы-яги ничего хорошего ждать не приходится. А еще под интеллигентку косит, нечисть лесная!
Нервный Вован выхватил нож.
– Уйди с дороги, тварь, не доводи до греха. Уйди, а то порежу!
– Фу, какой грубиян! – привычно бросила ведьма. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
– Уложу на месте, гнида! – взвыл Вован и махнул ножом, стараясь достать вредоносную девку.
– Зашхерь перо, урод! – рявкнул бригадир.
Мочить девку установки не было – и кто знает, какие будут терки с Хозяином, если откроется, что они ее тут, на болотах, порезали?
Вован словно бы ничего не услышал. Чика схватил его за руку, но было поздно – тот уже успел нанести ведьме глубокую рану.
Чика внутренне сжался, ожидая потоков крови из вспоротого живота бабы (ну не любил он таких картин, не любил, несмотря ни на что, и все тут).
Но из раны хлынула простая вода, замочив Вовану брюки (хохма просто – мочили бабу, а замочили Вована, причем в самом прямом смысле), после чего эта тварь болотная опять же исчезла, сдувшись, как воздушный шарик.
Вовка в мокрых штанах отчаянно матерился, тыкая ножом в пустоту. Нет, с этим делом и впрямь не расхлебаешься! А обстановка вокруг становилась все более зловещей. Деревья тянули к пришельцам темные сухие сучья, словно крючковатые пальцы. Простиравшееся рядом болото манило в свои цепкие сырые объятия.
Чика не сразу заметил, какой вонючей была болотная топь. Вроде бы поначалу ничего такого не ощущалось, а теперь с болота поползли совсем уж гнусные испарения. Хуже чем от параши…
Надо было принимать какое-то решение и брать ответственность на себя. Чике часто приходилось это делать, но никогда еще решение не давалось ему так трудно… Вован и Андрюха выжидательно смотрели на бригадира, ожидая его слова.
– Смываемся, пацаны, – коротко приказал Чика. – Пошло оно все!
Парни забились в машину, но уехать не смогли: за это время колеса джипа ушли в болотистую почву, и автомобиль, считавшийся одним из самых классных внедорожников, бессильно забуксовал на месте. Надо было бы выйти из машины, наломать веток, кинуть под колеса да и подтолкнуть посильнее – вот и выбрались бы… Но к машине со всех сторон бежали одинаковые Маргариты, наперебой крича:
– Ой, мальчики! Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
Вскоре уже целая толпа одинаковых баб, нагруженных корзинами мухоморов, стояла вокруг заезжего автомобиля. И в этом было что-то настолько жуткое, что никто из парней не мог решиться открыть дверцу машины и высунуть наружу хотя бы нос.
Чика нащупал на груди под рубашкой большой золотой крест, который обычно носил просто так, для понта, и вытащил его наружу. Все-таки крест был освящен в храме, а значит – защита от нечистой силы!
– Слышь, Вован, а ты молитву какую-нибудь помнишь? – хрипло спросил Чика приятеля.
– Не, я по части молитв как-то не того, – ответил Вован.
– Погоди, – вмешался забинтованный Бицепс. – У меня тут где-то была книжица. Я когда в больнице валялся, к нам в палаты монашки из монастыря приходили, иконки приносили бумажные и книжицы всякие… Короче, к вере обращали. Да где ж она делась-то, книжонка ихняя? А, вот. Нашел.
И вытащил из внутреннего кармана маленький молитвослов, напечатанный на дешевой газетной бумаге.
А ведьмы тем временем придумали новую штуку – они принялись высыпать свои мухоморы из лукошек прямо на автомобиль – на капот, на крышу. И чертовы грибы тут же начинали расти и на глазах выдували метра по полтора, еще глубже вдавливая машину в болотистую почву и оплетая ее мощными, как у старых елей, корнями.
– Читай, Андрюха! – побелевшими губами прошептал Чика. – Читай все молитвы подряд, а то нас тут через десять минут зароют под кучей мухоморов!
– Отче наш, – запинаясь начал Андрей…
Маргоша и Клеопатра сидели у экрана телевизора и с интересом смотрели, что происходит с незваными гостями.
– Послушай, может быть, хватит их мучить? – не выдержала наконец Маргарита. – Поначалу, конечно, это было смешно, но теперь уже становится страшно. Ты же не собираешься и вправду загнать их в трясину и утопить? Или свести с ума?
– Нет, конечно, но преподать им урок не мешало бы!
– Ну мы его уже преподали… Не будем перегибать палку. Тем более они обратились к молитве, значит, продолжать истязания грешно.
– Что ж, Тот, Чье Имя Благословенно в Веках, учил нас доброте, – согласилась Кика и выбросила в окно сухой листик какого-то растения.
Неизвестно откуда налетевший порыв ветра подхватил лист и понес его над болотом туда, где завязли посланцы Ремиза.
– Между прочим, они-то сами не так давно были готовы тебя убить, – напомнила Маргарите кикимора. – А ты их жалеешь! Представителям твоего рода всегда был присущ гуманизм. И некоторым, между прочим, это обошлось очень дорого. Но, что и говорить, натуру не переделаешь.
Андрюха еще только дочитывал первую молитву, когда все вокруг стало меняться. Одинаковых баб за окнами машины становилось все меньше и меньше, они как-то сами собой испарялись. Потом исчезли и их циклопические мухоморы, грозившие вдавить машину в землю. Джип, освободившись от грибов, сам выпрыгнул из болота и оказался на более сухой и твердой почве.
Последняя баба молча погрозила парням пальцем и сгинула неизвестно куда.
– Вот что слово святой молитвы делает, – тоном христианского проповедника наставительно сказал Чика. – Айда в церковь, пацаны! Свечи поставим за спасение! Здесь, поди, найдется церквушка какая действующая в окрестных селах. Ты, Андрюха, давай читай дальше, не останавливайся, пока отсюда не выберемся. А то как бы эта нечисть болотная обратно не набежала.
Чика надавил на педаль, джип развернулся и медленно пополз по расхлябанным колеям просеки подальше от чертова болота…
ГЛАВА 34
Вычислив с помощью Ворона место обитания ведьмы, Реми послал туда людей. Правда, снова пришлось воспользоваться бригадой бойцов, предоставленных Богучаровым, а к ним никакого доверия Хозяин не испытывал. Парни уже завалили дело один раз, значит, неумны и ненадежны. Но выбирать было особо не из кого. Та компания дешевой уличной шпаны, которая пыталась снять кольцо с Маргариты в темном дворе, была еще хуже.
В конце концов, исполнителям надо ставить реальные задачи – если муравей не в силах поднять пудовую гирю, нечего на него и рассчитывать. Ясно, что тупые парни кольцо не привезут и с ведьмой не справятся, но напугать-то они ее могут. Реми нужно время, чтобы восстановить силы, а пока пусть эти архаровцы потреплют девке нервы. Пусть она поймет, что Реми на свободе, что ее магия слаба и недолговечна, что ее болотное укрытие обнаружено, и пусть перестанет чувствовать себя в безопасности… Измотать нервы противнику – это важный упреждающий шаг в любом сражении.
Но, наблюдая за тем, как вели себя на болоте эти трусливые идиоты, Реми чуть не лопнул от злости. Да, положиться ему не на кого, во всем приходится рассчитывать лишь на самого себя. Следовало бы наказать нерадивых слуг, но они все время читали молитвы, делая себя неуязвимыми для отрицательного посыла извне. А потом еще и в церковь кинулись.
Реми был сильным чародеем, но даже его колдовство не могло достать их в храме, на святой земле. Впрочем, возмездие за глупость и трусость от них никуда не уйдет, а сейчас мессир не станет тратить на ничтожных псов свои драгоценные силы, которые возрождались с таким трудом. Это было бы совсем не рационально. Надо сосредоточиться на одной цели – ведьме – и бить по ней. Бить, бить и снова бить…
– Ворон! – крикнул Реми. – Ко мне!
Верный слуга тут же возник на пороге мрачного зала, в котором мессир проводил время у очага. После каждого превращения в птицу он, вновь вернувшись к человеческому обличью, становился все больше и больше похожим на старого ворона.
– Подай мне доспехи Атиллы, Ворон, – распорядился Хозяин.
– Это слишком опасно, мой господин! – посмел перечить слуга. – Поберегите себя!
Доспехи Атиллы и вправду были одним из самых загадочных магических артефактов в коллекции Ремиза. Стоило в них облачиться, и волшебные доспехи удесятеряли силу своего обладателя, но при этом начинали медленно менять его сущность, последствия чего были совершенно непредсказуемы.
– Подай мне доспехи, – стоял на своем мессир Реми. – Я объявляю войну, которая должна стать короткой и победоносной. Доспехи не успеют причинить мне вреда.
И вскоре мессир облачился в старинную воинскую амуницию, радостно чувствуя, как по его жилам побежал некий ток, похожий на легкое опьянение, а в сердце зажегся кураж. О, мессир Реми еще заставит всех трепетать перед своей особой!
Кика и Маргоша коротали вечер вдвоем. Леший в этот раз почему-то не заглянул к ним на огонек.
Телевизор мерцал экраном в углу, показывая болота, на которые неотвратимо спускались сумерки. Ничего, что внушало бы опасения, в поле зрения не появлялось, но Маргоша и Кика боялись переключить канал, хотя американская любовная мелодрама была бы поинтереснее, чем вечное созерцание окрестных болот.
– Пока рано любоваться красотами болот, орхидеи еще не расцвели, – вспомнила Маргоша многозначительную фразу из «Собаки Баскервилей».
Клеопатра с удивлением вскинула на нее глаза – видимо, она так и не выучила реплики героев культового фильма наизусть, будучи не столь зависимой от массовой культуры. Но у Маргоши воспоминания о древнем роде лордов Баскервилей вызвали собственные ассоциации.
– Кика, а что ты имела в виду, когда говорила о представителях моего рода, которым дорого обошелся их гуманизм? Расскажи поподробнее, – попросила Маргоша.
Эта просьба понравилась Клеопатре гораздо больше, чем бесплодные мечты об орхидеях на российском болоте.
– Дорогая 'моя, мне давно хотелось поговорить с тобой об этом. Что ты знаешь о своих далеких предках?
– Ты имеешь в виду фон Хорнов?
– Нет, гораздо более дальних пращуров… Фон Хорн – это варварская модификация старинного родового имени потомков славного Хирона.
– Хирона? Ты говоришь о старом лодочнике, перевозчике через Лету? Кажется, этот мрачный старикашка отправлял всех в Царство мертвых…
– Не такой уж он был и мрачный, к слову сказать, а что служба такая ему выпала, так что ж, у каждого своя судьба… Но перевозчика звали Харон, а я говорю о Хироне. Тебе знакомо это имя?
– Честно говоря, нет.
– Печально слышать. А ведь в свое время он был весьма и весьма популярной личностью. Кстати, Хирон – сводный брат Зевса, правда, незаконнорожденный…
Брат Зевса?! Так от кого же Маргарите надо считать свою родословную? С ума сойти можно… Перед глазами Маргоши запрыгали хорошо знакомые ей пожелтевшие страницы знаменитой книги Куна с изложением древнегреческой мифологии. Этот изданный еще в середине прошлого века том из семейной библиотеки она девочкой не раз читала вместо сказок – истории античных богов и героев казались намного занимательнее, чем однообразные приключения какой-нибудь Василисы Прекрасной.
Но вот про Хирона как-то ничего не вспоминалось – все-таки не Геракл, не Ясон и не Ахилл…
– Ты думаешь, что он не Геракл, не Ясон и не Ахилл, – грустно улыбнулась Кика, прочтя ее мысли. – И вовсе не так уж знаменит… А ведь со всеми пришедшими тебе на память героями бедный Хирон был связан более чем тесно. Редкостный умница, интеллектуал, наделенный неординарными способностями… Ах, если бы судьба не была к нему столь жестока!
– Кика, пожалуйста, расскажи мне подробности, – попросила заинтригованная Маргоша. – Я всегда интересовалась греческими мифами.
– Для кого – мифы, а для кого – суровая правда жизни. Ты, дорогая моя, могла бы с большим почтением относиться к памяти предков. Все-таки как прямой потомок Хирона ты тоже можешь считаться Хиронидой, а это очень почетно. Что ж, садись и слушай…
Хирон был сыном Кроноса и нимфы Филиры. Филира – океанида, и мне доводилась двоюродной сестрой. Так что Хирон – мой племянник, почему я всегда чувствовала большую родственную привязанность к вашей семье. Все-таки вы все – дети, внуки, правнуки, пра-правнуки и прочие потомки моего дорогого незабвенного мальчика… Сейчас у меня уже почти не осталось близкой родни, кроме тебя, моя дорогая. Если бы ты знала, как ты похожа на свою пра-пра-пра-прабабушку океаниду Филиру! Смотрю на тебя и вижу ее лицо. Вот только она все время проводила на побережье, плескаясь в волнах. Жить не могла без морского простора. А ты – человек глубоко сухопутный. Живешь себе на равнине, и хоть бы что… Кроме одной закованной в камень грязной реки, до которой еще от твоего дома дойти нужно, рядом никаких водоемов. Как можно так жить? Ты же засыхаешь!
– Кикочка, ты обещала рассказать про Хирона, а сама рассуждаешь про водоемы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Болотная Маргарита доверчиво двинулась навстречу бандитам. Не успела она подойти к джипу, как один из парней схватил ее за руку и удовлетворенно бросил:
– Что, попалась, сука?
– Фу, какой грубиян! – возмутилась Маргарита (в отличие от водяных дев, изготовленных из грязной московской лужи, здешние, экологически чистые, отличались гораздо более ярким темпераментом). – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И растаяла в воздухе, разлетевшись радужными брызгами.
– Блин, куда она делась? – рявкнул Чика. – Ты чего ее не держал, Вова? Охренел совсем, козел?
Слово «козел» Вовану не понравилось, и на его физиономии отразилось шевеление тяжелых, как булыганы, мыслей: то ли поднять на Чику голос и посоветовать засунуть звякало в курятник, потому как спускать такие оскорбления западло даже корешам, то ли все же смолчать и утереться, потому как бабу он все-таки упустил, что есть, то есть, и хвалить его за это никто будет.
– Чика, это что, гипноз, что ли? – влез тем временем Андрюха-Бицепс. – Чего-то я не врубаюсь… Баба где? Ведь только что тут была!
– Да вон же она! – Чика указал на Маргариту, подходившую к ним с корзиной мухоморов с противоположной стороны опушки. – И как она только этак вывернулась?
По лицу новой водяной девы опять расплылась радостная улыбка.
– Ой, мальчики! – снова проговорила она все тем же нежным голоском. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
– Издевается! Насмешки строит! – бросил Чика приятелям. – Ну погоди, стерва! Окружай ее, парни! Вован, отсекай ее от тропинки! Больше не вывернется, лахудра!
– Фу, какой грубиян! – снова возмутилась Маргарита. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И опять растаяла, обдав брызгами воды ошалевших парней.
Чика почувствовал, что ему поплохело. Вроде бы и не пили, и уж подавно дурью не баловались (Чика с этим вообще давно завязал ради сохранения ясности рассудка), а явно глючит… Причем глючит всех троих, что само по себе странно – это гриппом можно болеть всей командой, а глюки каждый свои персональные в одиночку ловит.
– Ой, мальчики! – снова раздался у него за спиной знакомый женский голос. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
Парни нервно оглянулись. Все та же стервозная баба с мухоморами лезла к ним со своей идиотской улыбочкой и нахальным взглядом водянисто-зеленых глаз. Ну погоди, сучка!
Чика молча и зло поддел башмаком женскую ножку в резиновом сапоге, чтобы баба потеряла равновесие, и для верности еще толкнул стерву в плечо, после чего ей уже ничего не оставалось, кроме как упасть навзничь и распластаться на сырой земле.
И баба действительно опрокинулась назад, но не упала, а повисла в воздухе, покачиваясь, словно в гамаке. На земле оказались только несколько мухоморов, выпавших из ее корзины.
– Фу, какой грубиян! – огрызнулась она, на глазах превращаясь в туманное облачко. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
И невесомой дымкой уплыла в сторону болота.
– Чика, здесь что-то стремно! – прошептал Вован. – Ведьма она. Век воли не видать! Ведьма! Сматываемся!
– Да погоди ты, дела еще не сделали. Перед Хозяином опять ответку держать придется, почему лоханулись, почему…
– Почему-почему? По кочану! Не фиг меня тут прессовать! Я не подписывался на разборки с нечистой силой. Пусть он сам со своими дикими бабами разбирается.
И Вован резко повернулся к машине, оставленной на опушке.
– Ой, мальчики! – преградила ему дорогу зеленоглазая ведьма. – Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
И помахала лукошком с мухоморами. Как ни странно, все мухоморчики были на месте, хотя в прошлый раз штук пять разлетелось по земле. Впрочем, это как раз было не самое странное. Странностей и без того хватало. Ясно, что от этой молодой и красивой Бабы-яги ничего хорошего ждать не приходится. А еще под интеллигентку косит, нечисть лесная!
Нервный Вован выхватил нож.
– Уйди с дороги, тварь, не доводи до греха. Уйди, а то порежу!
– Фу, какой грубиян! – привычно бросила ведьма. – А ведь производил приличное впечатление! Хамы вы, господа!
– Уложу на месте, гнида! – взвыл Вован и махнул ножом, стараясь достать вредоносную девку.
– Зашхерь перо, урод! – рявкнул бригадир.
Мочить девку установки не было – и кто знает, какие будут терки с Хозяином, если откроется, что они ее тут, на болотах, порезали?
Вован словно бы ничего не услышал. Чика схватил его за руку, но было поздно – тот уже успел нанести ведьме глубокую рану.
Чика внутренне сжался, ожидая потоков крови из вспоротого живота бабы (ну не любил он таких картин, не любил, несмотря ни на что, и все тут).
Но из раны хлынула простая вода, замочив Вовану брюки (хохма просто – мочили бабу, а замочили Вована, причем в самом прямом смысле), после чего эта тварь болотная опять же исчезла, сдувшись, как воздушный шарик.
Вовка в мокрых штанах отчаянно матерился, тыкая ножом в пустоту. Нет, с этим делом и впрямь не расхлебаешься! А обстановка вокруг становилась все более зловещей. Деревья тянули к пришельцам темные сухие сучья, словно крючковатые пальцы. Простиравшееся рядом болото манило в свои цепкие сырые объятия.
Чика не сразу заметил, какой вонючей была болотная топь. Вроде бы поначалу ничего такого не ощущалось, а теперь с болота поползли совсем уж гнусные испарения. Хуже чем от параши…
Надо было принимать какое-то решение и брать ответственность на себя. Чике часто приходилось это делать, но никогда еще решение не давалось ему так трудно… Вован и Андрюха выжидательно смотрели на бригадира, ожидая его слова.
– Смываемся, пацаны, – коротко приказал Чика. – Пошло оно все!
Парни забились в машину, но уехать не смогли: за это время колеса джипа ушли в болотистую почву, и автомобиль, считавшийся одним из самых классных внедорожников, бессильно забуксовал на месте. Надо было бы выйти из машины, наломать веток, кинуть под колеса да и подтолкнуть посильнее – вот и выбрались бы… Но к машине со всех сторон бежали одинаковые Маргариты, наперебой крича:
– Ой, мальчики! Здравствуйте! И откуда же таких красавцев к нам на болото занесло? Ищете кого-нибудь?
Вскоре уже целая толпа одинаковых баб, нагруженных корзинами мухоморов, стояла вокруг заезжего автомобиля. И в этом было что-то настолько жуткое, что никто из парней не мог решиться открыть дверцу машины и высунуть наружу хотя бы нос.
Чика нащупал на груди под рубашкой большой золотой крест, который обычно носил просто так, для понта, и вытащил его наружу. Все-таки крест был освящен в храме, а значит – защита от нечистой силы!
– Слышь, Вован, а ты молитву какую-нибудь помнишь? – хрипло спросил Чика приятеля.
– Не, я по части молитв как-то не того, – ответил Вован.
– Погоди, – вмешался забинтованный Бицепс. – У меня тут где-то была книжица. Я когда в больнице валялся, к нам в палаты монашки из монастыря приходили, иконки приносили бумажные и книжицы всякие… Короче, к вере обращали. Да где ж она делась-то, книжонка ихняя? А, вот. Нашел.
И вытащил из внутреннего кармана маленький молитвослов, напечатанный на дешевой газетной бумаге.
А ведьмы тем временем придумали новую штуку – они принялись высыпать свои мухоморы из лукошек прямо на автомобиль – на капот, на крышу. И чертовы грибы тут же начинали расти и на глазах выдували метра по полтора, еще глубже вдавливая машину в болотистую почву и оплетая ее мощными, как у старых елей, корнями.
– Читай, Андрюха! – побелевшими губами прошептал Чика. – Читай все молитвы подряд, а то нас тут через десять минут зароют под кучей мухоморов!
– Отче наш, – запинаясь начал Андрей…
Маргоша и Клеопатра сидели у экрана телевизора и с интересом смотрели, что происходит с незваными гостями.
– Послушай, может быть, хватит их мучить? – не выдержала наконец Маргарита. – Поначалу, конечно, это было смешно, но теперь уже становится страшно. Ты же не собираешься и вправду загнать их в трясину и утопить? Или свести с ума?
– Нет, конечно, но преподать им урок не мешало бы!
– Ну мы его уже преподали… Не будем перегибать палку. Тем более они обратились к молитве, значит, продолжать истязания грешно.
– Что ж, Тот, Чье Имя Благословенно в Веках, учил нас доброте, – согласилась Кика и выбросила в окно сухой листик какого-то растения.
Неизвестно откуда налетевший порыв ветра подхватил лист и понес его над болотом туда, где завязли посланцы Ремиза.
– Между прочим, они-то сами не так давно были готовы тебя убить, – напомнила Маргарите кикимора. – А ты их жалеешь! Представителям твоего рода всегда был присущ гуманизм. И некоторым, между прочим, это обошлось очень дорого. Но, что и говорить, натуру не переделаешь.
Андрюха еще только дочитывал первую молитву, когда все вокруг стало меняться. Одинаковых баб за окнами машины становилось все меньше и меньше, они как-то сами собой испарялись. Потом исчезли и их циклопические мухоморы, грозившие вдавить машину в землю. Джип, освободившись от грибов, сам выпрыгнул из болота и оказался на более сухой и твердой почве.
Последняя баба молча погрозила парням пальцем и сгинула неизвестно куда.
– Вот что слово святой молитвы делает, – тоном христианского проповедника наставительно сказал Чика. – Айда в церковь, пацаны! Свечи поставим за спасение! Здесь, поди, найдется церквушка какая действующая в окрестных селах. Ты, Андрюха, давай читай дальше, не останавливайся, пока отсюда не выберемся. А то как бы эта нечисть болотная обратно не набежала.
Чика надавил на педаль, джип развернулся и медленно пополз по расхлябанным колеям просеки подальше от чертова болота…
ГЛАВА 34
Вычислив с помощью Ворона место обитания ведьмы, Реми послал туда людей. Правда, снова пришлось воспользоваться бригадой бойцов, предоставленных Богучаровым, а к ним никакого доверия Хозяин не испытывал. Парни уже завалили дело один раз, значит, неумны и ненадежны. Но выбирать было особо не из кого. Та компания дешевой уличной шпаны, которая пыталась снять кольцо с Маргариты в темном дворе, была еще хуже.
В конце концов, исполнителям надо ставить реальные задачи – если муравей не в силах поднять пудовую гирю, нечего на него и рассчитывать. Ясно, что тупые парни кольцо не привезут и с ведьмой не справятся, но напугать-то они ее могут. Реми нужно время, чтобы восстановить силы, а пока пусть эти архаровцы потреплют девке нервы. Пусть она поймет, что Реми на свободе, что ее магия слаба и недолговечна, что ее болотное укрытие обнаружено, и пусть перестанет чувствовать себя в безопасности… Измотать нервы противнику – это важный упреждающий шаг в любом сражении.
Но, наблюдая за тем, как вели себя на болоте эти трусливые идиоты, Реми чуть не лопнул от злости. Да, положиться ему не на кого, во всем приходится рассчитывать лишь на самого себя. Следовало бы наказать нерадивых слуг, но они все время читали молитвы, делая себя неуязвимыми для отрицательного посыла извне. А потом еще и в церковь кинулись.
Реми был сильным чародеем, но даже его колдовство не могло достать их в храме, на святой земле. Впрочем, возмездие за глупость и трусость от них никуда не уйдет, а сейчас мессир не станет тратить на ничтожных псов свои драгоценные силы, которые возрождались с таким трудом. Это было бы совсем не рационально. Надо сосредоточиться на одной цели – ведьме – и бить по ней. Бить, бить и снова бить…
– Ворон! – крикнул Реми. – Ко мне!
Верный слуга тут же возник на пороге мрачного зала, в котором мессир проводил время у очага. После каждого превращения в птицу он, вновь вернувшись к человеческому обличью, становился все больше и больше похожим на старого ворона.
– Подай мне доспехи Атиллы, Ворон, – распорядился Хозяин.
– Это слишком опасно, мой господин! – посмел перечить слуга. – Поберегите себя!
Доспехи Атиллы и вправду были одним из самых загадочных магических артефактов в коллекции Ремиза. Стоило в них облачиться, и волшебные доспехи удесятеряли силу своего обладателя, но при этом начинали медленно менять его сущность, последствия чего были совершенно непредсказуемы.
– Подай мне доспехи, – стоял на своем мессир Реми. – Я объявляю войну, которая должна стать короткой и победоносной. Доспехи не успеют причинить мне вреда.
И вскоре мессир облачился в старинную воинскую амуницию, радостно чувствуя, как по его жилам побежал некий ток, похожий на легкое опьянение, а в сердце зажегся кураж. О, мессир Реми еще заставит всех трепетать перед своей особой!
Кика и Маргоша коротали вечер вдвоем. Леший в этот раз почему-то не заглянул к ним на огонек.
Телевизор мерцал экраном в углу, показывая болота, на которые неотвратимо спускались сумерки. Ничего, что внушало бы опасения, в поле зрения не появлялось, но Маргоша и Кика боялись переключить канал, хотя американская любовная мелодрама была бы поинтереснее, чем вечное созерцание окрестных болот.
– Пока рано любоваться красотами болот, орхидеи еще не расцвели, – вспомнила Маргоша многозначительную фразу из «Собаки Баскервилей».
Клеопатра с удивлением вскинула на нее глаза – видимо, она так и не выучила реплики героев культового фильма наизусть, будучи не столь зависимой от массовой культуры. Но у Маргоши воспоминания о древнем роде лордов Баскервилей вызвали собственные ассоциации.
– Кика, а что ты имела в виду, когда говорила о представителях моего рода, которым дорого обошелся их гуманизм? Расскажи поподробнее, – попросила Маргоша.
Эта просьба понравилась Клеопатре гораздо больше, чем бесплодные мечты об орхидеях на российском болоте.
– Дорогая 'моя, мне давно хотелось поговорить с тобой об этом. Что ты знаешь о своих далеких предках?
– Ты имеешь в виду фон Хорнов?
– Нет, гораздо более дальних пращуров… Фон Хорн – это варварская модификация старинного родового имени потомков славного Хирона.
– Хирона? Ты говоришь о старом лодочнике, перевозчике через Лету? Кажется, этот мрачный старикашка отправлял всех в Царство мертвых…
– Не такой уж он был и мрачный, к слову сказать, а что служба такая ему выпала, так что ж, у каждого своя судьба… Но перевозчика звали Харон, а я говорю о Хироне. Тебе знакомо это имя?
– Честно говоря, нет.
– Печально слышать. А ведь в свое время он был весьма и весьма популярной личностью. Кстати, Хирон – сводный брат Зевса, правда, незаконнорожденный…
Брат Зевса?! Так от кого же Маргарите надо считать свою родословную? С ума сойти можно… Перед глазами Маргоши запрыгали хорошо знакомые ей пожелтевшие страницы знаменитой книги Куна с изложением древнегреческой мифологии. Этот изданный еще в середине прошлого века том из семейной библиотеки она девочкой не раз читала вместо сказок – истории античных богов и героев казались намного занимательнее, чем однообразные приключения какой-нибудь Василисы Прекрасной.
Но вот про Хирона как-то ничего не вспоминалось – все-таки не Геракл, не Ясон и не Ахилл…
– Ты думаешь, что он не Геракл, не Ясон и не Ахилл, – грустно улыбнулась Кика, прочтя ее мысли. – И вовсе не так уж знаменит… А ведь со всеми пришедшими тебе на память героями бедный Хирон был связан более чем тесно. Редкостный умница, интеллектуал, наделенный неординарными способностями… Ах, если бы судьба не была к нему столь жестока!
– Кика, пожалуйста, расскажи мне подробности, – попросила заинтригованная Маргоша. – Я всегда интересовалась греческими мифами.
– Для кого – мифы, а для кого – суровая правда жизни. Ты, дорогая моя, могла бы с большим почтением относиться к памяти предков. Все-таки как прямой потомок Хирона ты тоже можешь считаться Хиронидой, а это очень почетно. Что ж, садись и слушай…
Хирон был сыном Кроноса и нимфы Филиры. Филира – океанида, и мне доводилась двоюродной сестрой. Так что Хирон – мой племянник, почему я всегда чувствовала большую родственную привязанность к вашей семье. Все-таки вы все – дети, внуки, правнуки, пра-правнуки и прочие потомки моего дорогого незабвенного мальчика… Сейчас у меня уже почти не осталось близкой родни, кроме тебя, моя дорогая. Если бы ты знала, как ты похожа на свою пра-пра-пра-прабабушку океаниду Филиру! Смотрю на тебя и вижу ее лицо. Вот только она все время проводила на побережье, плескаясь в волнах. Жить не могла без морского простора. А ты – человек глубоко сухопутный. Живешь себе на равнине, и хоть бы что… Кроме одной закованной в камень грязной реки, до которой еще от твоего дома дойти нужно, рядом никаких водоемов. Как можно так жить? Ты же засыхаешь!
– Кикочка, ты обещала рассказать про Хирона, а сама рассуждаешь про водоемы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34