И тогда он вынул сто динаров для матросов, но они сказали ему: «Мы получили плату от нашего господина». – «Возьмите это в награду, и я не скажу ему», – сказал юноша. И матросы взяли у него деньги и пожелали ему блага.
А затем юноша вступил в Басру и спросил, где место жительства купцов, и ему сказали: «В хане, называемом хан Хамдана». И юноша шёл, пока не дошёл до рынка, в котором был этот хан, и все глаза повернулись, смотря на него из-за его великой красоты и прелести. И юноша вошёл в хан с одним из матросов и спросил, где привратник, и когда ему указали, где он, юноша увидел, что это – старый, почтённый старик. И Ибрахим приветствовал его, и привратник возвратил ему приветствие, и юноша спросил: «О дядюшка, есть ли у тебя красивая комната?» – «Да», – ответил привратник и, взяв юношу и матроса, отпер для них красивую комнату, украшенную золотом, и сказал: «О юноша, эта комната подойдёт для тебя». И юноша вынул два динара и сказал: «Возьми их в уплату за ключ». И привратник взял их и пожелал ему блага, и юноша приказал матросу идти на корабль и вошёл в комнату. И привратник хана остался у него, и стал ему прислуживать, и сказал: «О господин мой, досталась нам из-за тебя радость». И юноша дал ему динар и сказал: «Принеси нам на этот динар хлеба, мяса, сладостей я вина». И привратник взял динар, сходил на рынок и вернулся, и он купил все это на десять дирхемов и отдал юноше остаток. «Трать это на себя», – сказал юноша. И привратник хана обрадовался сильной радостью, а затем юноша съел из того, что он потребовал, одну лепёшку и немного приправы и сказал привратнику хана: «Возьми это для тех, кто у тебя в доме». И привратник взял припасы, и ушёл к своим домочадцам, и сказал им: «Я не думаю, чтобы кто-нибудь на лице земли был великодушнее этого юноши, который поселился у нас сегодня, или приятнее его. Если он у нас останется, к нам придёт богатство».
И затем привратник хана вошёл к Ибрахиму, и увидел, что он плачет, и сел, и принялся растирать ему ноги, и поцеловал их, и сказал: «О господин мой, почему ты плачешь, да не заставит тебя Аллах плакать?» – «О дядюшка, – сказал Ибрахим, – я хочу выпить с тобой сегодня вечером». – «Слушаю и повинуюсь!» – сказал привратник. И тогда Ибрахим вынул пять динаров и сказал: «Купи нам на это плодов и вина». А затем он дал привратнику ещё пять динаров и сказал: «Купи нам на это сухих плодов и цветов и пять жирных кур и принеси мне лютню».
И привратник вышел, и купил то, что он приказал, и сказал своей жене: «Приготовь кушанье и процеди нам вино, и пусть то, что ты сделаешь, будет отлично, так как этот юноша покрыл нас благодеяниями». И жена привратника сделала то, что он ей велел, хорошо до предела желаний, и привратник взял кушанье и пошёл к Ибрахиму, сыну султана…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот пятьдесят пятая ночь
Когда же настала девятьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что привратник, когда его жена приготовила кушанье и вино, взял его и вошёл к сыну султана, и они стали есть, пить и веселиться. И юноша заплакал и произнёс такие два стиха:
«О друг мой, когда бы жизнь я отдал в усердии, И деньги, и весь наш мир, со всем, что найдёшь в нем, Блаженства сады, и рай со всей его прелестью за близости час – её купило бы сердце».
И затем он вскрикнул великим криком и упал, покрытый беспамятством, и привратник хана вздохнул, и когда юноша очнулся, привратник хана спросил его: «О господин мой, отчего ты плачешь и кто та, на кого ты указываешь этими стихами? Она будет только прахом под твоими ногами». И юноша встал и, вынув узел с лучшими женскими платьями, сказал привратнику: «Возьми это для твоего гарема». И привратник взял от него узел и отдал его своей жене, и она пришла с ним, и вошла к юноше, и вдруг видит – он плачет. И она сказала ему: «Ты растерзал нам печень! Осведоми нас, какую красавицу ты хочешь, и она будет у тебя только невольницей». – «О тётушка, – сказал Ибрахим, – знай, что я сын аль-Хасыба, повелителя Египта, и я привязался к Джамиле, дочери аль-Лейса, начальника». И жена привратника хана воскликнула: «Аллах, Аллах, о брат мой, оставь эти слова, чтобы не услыхал нас никто и мы бы не погибли! Нет на лице земли более жестокосердой, чем она, и никто не может назвать при ней имени мужчины, ибо у неё нет охоты до мужчин. О дитя моё, обратись от неё к другой».
И Ибрахим, услышав его слова, заплакал сильным плачем, и привратник хана сказал ему: «Нет у меня ничего, кроме моей души, и я подвергну её опасности из любви к тебе и придумаю для тебя дело, в котором будет достижение желаемого».
И потом привратник с женой вышли от него, и когда наступило утро, Ибрахим сходил в баню и надел одежду из платьев царей, и вдруг привратник хана со своей женой пришли к нему и сказали: «О господин, знай, что здесь есть один человек, портной, горбатый, и он – портной госпожи Джамилы. Пойди к нему и расскажи ему о своём состоянии, – может быть, он укажет тебе на то, в чем будет достижение твоих желаний».
И юноша поднялся и отправился в лавку горбатого портного, и, войдя к нему, он увидел у него десять невольников, подобных лунам, и приветствовал их, и они возвратили ему приветствие, и обрадовались ему, и посадили его, смущённые его прелестями и красотой.
И когда горбун увидел Ибрахима, его разум был ошеломлён красотой его облика, и юноша сказал ему: «Хочу, чтобы ты зашил мне карман».
И портной подошёл и, взяв шёлковую нитку, зашил карман (а юноша порвал карман нарочно). И когда портной зашил его, Ибрахим вынул пять динаров, отдал их портному я ушёл в своё помещение. И портной сказал себе: «Что я сделал этому юноше, чтобы он дал мне эти пять динаров?» И он провёл ночь, раздумывая о его красоте и щедрости. А когда наступило утро, Ибрахим направился в лавку горбатого портного и, войдя к нему, приветствовал его, и портной возвратил ему приветствие, и оказал ему уважение, и воскликнул: «Добро пожаловать!» И юноша сел и сказал горбуну: «О дядюшка, зашей мне карман – он ещё раз распоролся». И портной ответил: «О дитя моё, на голове и на глазах», и подошёл, и зашил карман. И Ибрахим дал ему десять динаров, и горбун взял их, и он был ошеломлён его красотой и щедростью.
«Клянусь Аллахом, о юноша, – сказал он, – этому твоему поступку должна быть причина; и дело тут не в том, чтобы зашить карман. Расскажи же мне истину о твоём деле, и если ты влюбился в кого-нибудь из этих мальчиков, то, клянусь Аллахом, среди них нет ни одного лучше, чем ты. Все они – прах под твоими ногами, и вот они, твои рабы, перед тобой. А если это не так, то расскажи мне». – «О дядюшка, – сказал Ибрахим, – здесь не место разговаривать, ибо мой рассказ удивителен и моё дело диковинно». – «Если дело обстоит так, – сказал портной, – пойдём со мной в уединённое место».
И затем портной встал, и, взяв Ибрахима за руку, вошёл с ним в комнату внутри лавки, и сказал ему: «О юноша, рассказывай!» И Ибрахим рассказал ему о своём деле. «О юноша, – сказал он, – побойся Аллаха, думая о себе! Та, о которой ты упомянул, – жестокосердая, и у неё нет охоты до мужчин, береги же, о брат мой, свой язык, а иначе ты себя погубишь».
И когда юноша услышал эти слова, он заплакал горьким плачем и, схватившись за подол портного, воскликнул; «Защити меня, о дядюшка, я погибаю! Я оставил своё царство и царство своего отца и деда и пошёл по странам одиноким чужеземцем, и нет мне терпения без неё». И портной, увидев, что постигло юношу, пожалел его и сказал: «О дитя моё, нет у меня ничего, кроме моей души, и я подвергну её опасности из любви к тебе, так как ты поранил моё сердце. Завтра я придумаю для тебя дело, от которого твоё сердце успокоится».
И Ибрахим поблагодарил его и ушёл в хан. Он рассказал привратнику хана о том, что сказал ему горбун, и привратник молвил: «Он совершил с тобой благо».
И когда наступило утро, юноша надел свою самую роскошную одежду, и, взяв с собой мешок с динарами, пришёл к горбуну, и поздоровался с ним, и сел, и сказал: «О дядюшка, исполни обещание». – «Поднимайся сейчас же, – сказал портной, – возьми три жирных курицы, три унции сахара и два маленьких кувшина, наполни их вином и захвати кубок и положи все это в мешок. Садись после утренней молитвы в лодку с одним гребцом и скажи ему: „Я хочу, чтобы ты отвёз меня под Басру“. И если он тебе скажет: „Я не могу проехать больше, чем фарсах“, – скажи ему: „Решение принадлежит тебе“. И когда он проедет это расстояние, соблазняй его деньгами, пока он не доставит тебя до места, и когда ты достигнешь его, то первый сад, который ты увидишь, будет сад госпожи Джамилы. И когда ты увидишь его, подойди к воротам – ты увидишь две высокие ступеньки, покрытые ковром из парчи, и на них будет сидеть человек, горбатый, как я. Пожалуйся ему на своё положение и попроси его о помощи – быть может, он над тобой сжалится и приведёт к тому, что ты увидишь её, хотя бы один раз издали. Нет у меня в руках хитрости, кроме этой, и если он над тобой не сжалится, погибну и я и ты. Вот какой есть у меня план, и власть принадлежит Аллаху великому». – «Прибегаю к помощи Аллаха, что захочет Аллах, то и будет, и нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!» – воскликнул юноша и вышел от горбатого портного и пошёл в своё помещение. Он взял то, что приказал ему портной, и положил в маленький мешок, а затем, наутро, он пришёл к берегу Тигра и вдруг увидел человека, гребца, который спал. И он разбудил его, и дал ему десять динаров, я сказал: «Свези меня под Басру». И гребец молвил: «О господин мой, с условием, что я не проеду больше одного фарсаха, если я проеду на пядь дальше, погибну и я и ты». – «Решение принадлежит тебе», – оказал Ибрахим. И гребец взял его и поплыл с ним вниз, и, приблизившись к саду, он сказал: «О дитя моё, отсюда я не могу плыть дальше, и если я перейду этот предел, погибну и я и ты».
И Ибрахим вынул другие десять динаров и сказал: «Возьми эти деньги, чтобы помочь ими себе в своём положении». И гребец устыдился и сказал: «Вручаю наше дело Аллаху великому…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот пятьдесят шестая ночь
Когда же настала девятьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда юноша дал гребцу другие десять динаров, тот взял их и сказал: „Вручаю наше дело Аллаху великому!“ И поплыл с ним вниз. И когда он достиг сада, юноша встал на ноги от радости и, прыгнув из лодки прыжком, величиной с бросок копья, бросился на берег, а гребец поплыл обратно, убегая. И юноша пошёл вперёд и увидел сад и все, как описал ему горбун. Он увидел, что ворота его открыты и в проходе стоит ложе из слоновой кости, на котором сидит горбатый человек приятного вида, в одежде, украшенной золотом, и в руке у него серебряная позолоченная дубинка. И юноша торопливо подошёл к нему и, склонившись к его рукам, поцеловал их, и горбун спросил его: „Кто ты, откуда ты пришёл и кто доставил тебя сюда, о дитя моё?“ (А этот человек, увидав Ибрахима ибн аль-Хасыба, был ослеплён его красотой.) И Ибрахим сказал ему: „О дядюшка, я – глупый ребёнок из чужой страны“, – и заплакал. И горбин пожалел его, и, посадив его на ложе, вытер ему слезы, и сказал: „С тобой не будет беды! Если ты задолжал, Аллах покроет твой долг, если ты боишься – Аллах успокоит твой страх“. – „О дядюшка, – сказал Ибрахим, – нет у меня страха и нет за мной долга, со мной много денег во славу Аллаха и с его помощью“. – „О дитя моё, – сказал горбун, – в чем твоя нужда, из-за которой ты подверг опасности свою душу и свою красоту и пришёл в место, где гибель?“
И юноша рассказал ему свою историю и изложил ему своё дело, и когда горбун услышал его слова, он опустил на некоторое время голову к земле и спросил: «Тот, кто указал тебе на меня, горбатый портной?» – «Да», – отвечал Ибрахим. И горбун сказал: «Это мой брат, и он человек благословенный. О дитя моё, – сказал он потом, – если бы любовь к тебе не сошла в моё сердце и я бы тебя не пожалел, ты бы погиб – и ты, и мой брат, и привратник хана, и его жена. Знай, – продолжал он, – что этому саду нет на лице земли подобного, и он называется Садом Жемчужины. В него не входил никто за время моей жизни, кроме султана, меня самого и его владелицы Джамилы, и я провёл в нем двадцать лет и не видел, чтобы кто-нибудь приходил в это место. Каждые сорок дней госпожа приезжает сюда на лодке и выходит среди своих невольниц в шёлковом покрывале, концы которого десять невольниц несут на золотых крючках, пока она не войдёт, так что я никогда не видел её облика. У меня есть только одна душа, и я подвергну её опасности ради тебя». И юноша поцеловал ему руку, и горбун сказал: «Посиди у меня, пока я не придумаю для тебя чего-нибудь». И затем он взял юношу за руку и ввёл его в сад, и когда Ибрахим увидел этот сад, он подумал, что это рай, и он увидел, что деревья в нем оплетаются, и пальмы высоки, и воды обильны, и птицы перекликаются в нем на разные голоса. А затем горбун подошёл с ним к домику с куполом и сказал ему: «Вот где сидит госпожа Джамила».
И юноша посмотрел на домик и увидел, что это удивительное место увеселения, и в нем всякие изображения, нарисованные золотом и лазурью, и ещё есть в нем четыре двери, к которым подымаются по пяти ступенькам. И посреди домика – водоём, к которому спускаются по золотым ступенькам, и эти ступеньки украшены дорогими металлами, а посреди водоёма – золотой фонтан с фигурками, большими и маленькими, и вода выходит изо рта этих фигурок, и она шумит, издавая разные звуки, и слушающему кажется, что он в раю. И около домика водяное колесо с серебряными горшками, и оно покрыто парчой, и слева от него окно с серебряной решёткой, выходящей на зелёный луг, где резвятся всякие звери, газели, зайцы, а справа – окно, выходящее на площадку, где всевозможные птицы, и все они щебечут на разные голоса, ошеломляющие того, кто их слышит.
И когда юноша увидел это, его охватил восторг, и он сел в воротах сада, а садовник сел с ним рядом и сказал: «Как ты находишь мой сад?» – «Это рай на земле», – сказал юноша. И садовник засмеялся, и затем он встал, и скрылся на некоторое время, и вернулся, неся поднос, на котором были жирные куры, прекрасная снедь и сахарные сласти. Он поставил поднос перед юношей и сказал: «Ешь, пока не насытишься».
«И я ел, – говорил Ибрахим, – пока не наелся вдоволь, и когда садовник увидел, что я поел, он обрадовался и сказал: „Клянусь Аллахом, таковы дела царей и царских сыновей! О Ибрахим, – сказал он потом, – что у тебя в этом мешке?“ И я развязал перед ним мешок, и садовник сказал; „Носи его с собой, он будет тебе полезен, когда явится госпожа Джамила, когда она приедет, я не смогу принести тебе чего-нибудь поесть“.
И он встал, и взял меня за руку, и привёл в одно место, напротив домика Джамилы, и сделал там беседку среди деревьев, и сказал: «Залезай сюда. Когда она приедет, ты увидишь её, а она тебя не увидит, и это самая большая хитрость, какая у меня есть, а полагаться следует на Аллаха. Когда она начнёт петь, пой под её пенье, а когда она уйдёт, возвращайся благополучно туда, откуда пришёл, если захочет Аллах».
И юноша поблагодарил садовника и хотел поцеловать ему руку, но садовник не дал ему. А затем юноша положил мешок в беседку, которую садовник ему сделал, и садовник сказал: «О Ибрахим, гуляй в саду и ешь в нем плоды, срок прихода твоей госпожи – завтра».
И Ибрахим стал гулять в саду и есть в нем плоды, и он провёл ночь у садовника, а когда наступило утро, и засияло светом, и заблистало, Ибрахим совершил утреннюю молитву, и вдруг садовник пришёл к нему с пожелтевшим лицом и сказал: «Вставай, о дитя моё, и лезь в беседку – невольницы пришли, чтобы убирать это место, и она придёт после них…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот пятьдесят седьмая ночь
Когда же настала девятьсот пятьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что садовник, войдя в сад к Ибрахиму ибн альХасыбу, сказал: „Вставай, о дитя моё, и лезь в беседку – невольницы пришли убирать это место, и она придёт после них. Берегись плюнуть, высморкаться или чихнуть, – мы тогда погибнем, и я и ты“. И юноша встал и залез в беседку, а садовник ушёл, говоря: „Да наделит тебя Аллах благополучием, о дитя моё“. И когда юноша сидел, вдруг пришли пять невольниц, подобных которым никто не видел, и вошли в домик, и, сняв с себя одежду, вымыли и опрыскали его розовой водой, и потом они зажгли куренья из алоэ и амбры и разостлали парчу. А после них пришли пятьдесят невольниц с музыкальными инструментами, и Джамила шла посреди них, под красным парчовым навесом, и невольницы приподнимали полы навеса золотыми крючками, пока она не вошла в домик, и юноша не увидел даже её облика и одежды.
«Клянусь Аллахом, – сказал он про себя, – пропал весь мой труд! Но я непременно подожду и увижу, каково будет дело». И невольницы принесли еду и питьё и поели, а потом они вымыли руки и поставили Джамиле скамеечку, и она села на неё, а все невольницы ударили в музыкальные инструменты и запели волнующими голосами, которым нет подобных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349