И Хасан ударил по земле палочкой, и поднялись к нему её служители и приветствовали его и сказали: «Хвала Аллаху за успокоение твоей души! Приказывай нам что хочешь, и мы это для тебя сделаем скорее, чем в мгновение ока!» И Хасан поблагодарил их за эти слова и сказал: «Да воздаст вам Аллах благом! – А потом сказал: – Оседлайте нам двух коней из наилучших!»
И они тотчас же сделали то, что он им приказал, и подвели ему двух осёдланных коней. И Хасан сел на одного из них и посадил перед собой своего старшего сына, а его жена села на другого коня и посадила перед собой своего младшего сына. И царица Нур-аль-Худа со старухой тоже сели, и каждый из них отправился в свою страну, и Хасан со своей женой поехали направо, а царица Нур-аль-Худа со старухой поехали налево. И Хасан ехал с женой и детьми целый месяц, а через месяц они подъехали к какому-то городу, вокруг которого они увидели деревья и каналы. И, приблизившись к этим деревьям, они сошли со спины коней, желая отдохнуть, и сидели, разговаривая.
И вдруг увидели множество коней, которые приближались к ним, и, увидев их, Хасан поднялся на ноги и шёл им навстречу, и оказалось, что это царь Хассун, владыка Камфарной Земли и Крепости Птиц. И Хасан подошёл к царю и поцеловал ему руки и приветствовал его, и, увидав его, царь сошёл со спины своего коня, и они с Хасаном сели на коврах под деревьями после того, как царь поздоровался с Хасаном и поздравил его с благополучием. Он обрадовался ему сильной радостью и сказал: «О Хасан, расскажи мне, что с тобой случилось, с начала до конца».
И Хасан рассказал ему обо всем этом, и царь Хассун удивился и сказал: «О дитя моё, никто никогда не достигал островов Вак и не возвращался оттуда, кроме тебя, и дело твоё диковинно. Но хвала Аллаху за спасение!» И потом царь поднялся и сел на коня и приказал Хасану садиться и ехать с ним, и Хасан сделал это, и они ехали до тех пор, пока не подъехали к городу. И они вошли в дом царя, и царь Хассун расположился там, а Хасан с женой и детьми поместились в Доме Гостеприимства и, поселившись там, провели у царя три дня за едой и питьём, играми и увеселениями. А потом Хасан попросил у царя Хассуна разрешения уехать в свою страну, и царь разрешил ему. И Хасан с женой и детьми сели на коней, и царь толю выехал с ними, и они ехали десять дней, а когда царь захотел вернуться, он попрощался с Хасаном, и Хасан с женой и детьми поехали, и ехали целый месяц.
А когда месяц прошёл, они подъехали к большой пещере, пол которой был из жёлтой меди, и Хасан сказал своей жене: «Взгляни на эту пещеру, знаешь ли ты её?» – «Нет», – сказала его жена. И Хасан молвил: «В ней живёт шейх по имени Абу-р-Рувейш, и у него передо мной большая заслуга, так как это он был причиной моего знакомства с царём Хассуном». И он начал рассказывать своей жене историю Абу-р-Рувейша. И вдруг шейх Абу-р-Рувейш вышел из дверей пещеры, и, увидев его, Хасан сошёл с коня и поцеловал ему руки. И шейх Абу-р-Рувейш поздоровался с ним и поздравил его с благополучием и обрадовался ему и взял его и ввёл в пещеру, и они сели там, и Хасан стал рассказывать шейху Абу-р-Рувейшу о том, что случилось с ним на островах Вак. И шейх Абу-р-Рувейш удивился до крайней степени и спросил: «О Хасан, как ты освободил твою жену и детей?» И Хасан рассказал ему историю с палочкой и колпаком, и, услышав эту историю, шейх Абу-р-Рувейш удивился и сказал: «О Хасан, о дитя моё, если бы не эта палочка и не этот колпак, ты бы не освободил твою жену и детей». И Хасан отвечал ему: «Да, о господин мой».
И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучался в дверь пещеры, и шейх Абу-р-Рувейш вышел и открыл дверь и увидел, что приехал шейх Абд-аль-Каддус, который сидел на слоне. И шейх Абу-р-Рувейш подошёл и приветствовал Абд-аль-Каддуса и обнял его, радуясь ему великою радостью, и поздравил его с благополучием. А потом шейх Абу-р-Рувейш сказал Хасану: «Расскажи шейху Абд-аль-Каддусу обо всем, что с тобой случилось, о Хасан». И Хасан принялся рассказывать шейху Абдаль-Каддусу обо всем, что с ним случилось, с начала до конца, и дошёл до рассказа про палочку и колпак…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до восьмисот тридцати
Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот тридцати, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Хасан начал рассказывать шейху Абд-аль-Каддусу и шейху Абу-р-Рувейшу (а они сидели в пещере и разговаривали) обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и дошёл до рассказа про палочку и колпак, и шейх Абд-аль-Каддус сказал ему: „О дитя моё, что до тебя, то ты освободил твою жену и детей, и тебе больше нет нужды в этих вещах. Что же касается нас, то мы были причиной твоего прихода на острова Вак, и я сделал тебе благое ради дочерей моего брата. Я прошу у тебя милости и благодеяния: дай мне палочку и дай шейху Абу-р-Рувейшу колпак“.
И, услышав слова шейха Абд-аль-Каддуса, Хасан склонил голову к земле, и ему было стыдно сказать: «Я не дам их вам». И затем он подумал: «Эти два старца сделали мне великое благо, и это они были причиной моего прихода на острова Вак. Если бы не они, я бы не достиг этих мест и не освободил бы жены и детей и не получил бы палочки и колпака». И тогда он поднял голову и сказал: «Хорошо, я вам их дам, но только, господа мои, я боюсь, что величайший царь, родитель моей жены, придёт в наши страны с войсками, и они начнут со мной сражаться, а я не могу отразить их ничем, кроме палочки и колпака». И шейх Абд-аль-Каддус сказал Хасану: «О дитя моё, не бойся! Мы будем здесь для тебя соглядатаями и разведчиками, и всякого, кто придёт к тебе от отца твоей жены, мы отразим! Не бойся же совсем ничего, вообще и совершенно, успокой душу, прохлади глаза и расправь грудь: с тобой не будет дурного».
И когда Хасан услышал слова шейха, его охватил стыд, и он отдал колпак шейху Абу-р-Рувейшу и сказал шейху Абд-аль-Каддусу: «Проводи меня в мою страну, и я отдам тебе палочку». И оба шейха обрадовались сильной радостью и собрали Хасану деньги и сокровища, перед которыми бессильны описания, и Хасан провёл у них три дня и потом захотел уезжать. И шейх Абд-аль-Каддус собрался ехать с ним, когда Хасан сел на коня и посадил на коня свою жену, шейх Абд-аль-Каддус свистнул, и вдруг явился из глубины пустыни большой слон, торопливо переставлявший передние и задние ноги. И шейх Абд-аль-Каддус схватил его и сел на него и поехал с Хасаном, его женой и детьми, а что касается шейха Абу-рРувейша, то он вошёл в пещеру. И Хасан с женой, детьми и шейхом Абд-аль-Каддусом ехали, пересекая землю вдоль и вширь, и шейх Абд-аль-Каддус указывал им лёгкую дорогу и ближние проходы, и они приблизились к родной земле.
И Хасан обрадовался приближению к земле его матери и возвращению с его женой и детьми, и, достигнув своей земли после этих тяжких ужасов, он прославил за это великого Аллаха и возблагодарил его за благодеяние и милость и произнёс такие стихи:
«Быть может, нас сведёт Аллах уж скоро,
И будем обниматься мы с тобою.
О гамом дивном вам расскажу, что было
И что я вынес, мучаясь разлукою.
Я исцелю глаза, на вас взирая, –
Поистине, дута моя тоскует,
В душе моей для вас рассказ я спрятал,
Чтоб рассказать его в день встречи с вами.
Я буду вас корить за то, что было, –
Укоры кончатся, любовь продлится».
А когда Хасан окончил свои стихи, он посмотрел, и вдруг блеснул перед ним зелёный купол и бассейн и зелёный дворец, и показалась вдали Гора Облаков. И тогда шейх Абд-аль-Каддус сказал им: «О Хасан, радуйся благу! Ты сегодня ночью будешь гостем у дочери моего брата». И Хасан обрадовался великой радостью, и его жена тоже, и они остановились возле купола и отдохнули, попили и поели и потом сели и ехали, пока не приблизились ко дворцу. И когда они подъехали, к ним вышли дочери царя, брата шейха Абд-аль-Каддуса, и встретили их и поздоровались с ними и со своим дядей, и дядя их поздоровался с ними и сказал: «О дочери моего брата, вот я исполнил желание вашего брата Хасана и помог ему освободить его жену и детей!»
И девушки подошли к Хасану и обняли его, радуясь ему, и поздравили его со здоровьем и благополучием и соединением с женой и детьми, и был у них день праздничный. А потом подошла младшая сестра Хасана и обняла его и заплакала сильным плачем, и Хасан тоже заплакал с нею из-за долгой тоски. И девушка пожаловалась ему, какую она испытывает боль из-за разлуки и утомления души, и что она испытала в разлуке с ним, и произнесла такие два стиха:
«Когда удалился ты, смотрел на других мой глаз,
Но образ твой перед ним покачивался всегда.
Когда же смежался он, являлся ты мне во сне,
Как будто меж веками и глазом живёшь ты, друг».
А окончив свои стихи, она обрадовалась сильной радостью, и Хасан сказал ей: «О сестрица, я никого не благодарю в этом деле, кроме тебя, прежде всех сестёр! Аллах великий да будет близок к тебе с его помощью и промыслом». И потом он рассказал ей обо всем, что с ним случилось во время путешествия, с начала до конца, и что он вытерпел, и что произошло у него с сестрою его жены, и как он освободил жену и детей, и рассказал ей также, какие он видел чудеса и тяжкие ужасы, вплоть до того, что сестра его жены хотела зарезать его и зарезать её и зарезать её детей, и не спас их никто, кроме Аллаха великого. А затем он рассказал ей историю с палочкой и колпаком и рассказал о том, что шейх Абу-рРувейш и шейх Абд-аль-Каддус попросили их у него, и он отдал их им только ради неё. И сестра Хасана поблагодарила его за это и пожелала ему долгого века, а он сказал: «Клянусь Аллахом, я не забуду всего того добра, которое ты мне сделала с начала дела и до конца…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот тридцать первая ночь
Когда же настала восемьсот тридцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Хасан встретился с девушками, он рассказал своей сестре обо всем, что он вытерпел, и сказал: „Я не забуду того, что ты со мной сделала от начала времени и до конца“. И его сестра обернулась к его жене Манар-асСана и обняла её и прижала её детей к груди и сказала ей: „О дочь царя величайшего, разве нет в твоём сердце жалости, что ты разлучила его с детьми и сожгла из-за них его сердце? Разве ты хотела, делая это, чтоб он умер?“ И Манар-ас-Сана засмеялась и сказала: „Так судил Аллах, – хвала ему и величие! – и кто обманывает людей, того обманет Аллах!“ И затем им принесли коекакой еды и питья, и все вместе поели, попили и повеселились.
И Хасан провёл у девушек десять дней за едой и питьём, в радости и счастии, а после десяти дней Хасан стал собираться в путь, и его сестра собрала ему деньги и редкости, для которых бессильны описания. И она прижала его к груди на прощанье и обняла его, и Хасан» указывая на неё, произнёс такие стихи:
«Влюблённого забвение отдалённо,
Разлука же с возлюбленным так ужасна.
Суровость, отдаленье – для нас мука.
Тот мученик, убит кто был своей страстью.
Сколь долгой ночь влюблённому кажется,
Оставил что любимого и один он!
Ток слезы его вдоль щёк его катится,
И молвит он: «О слезы, можно ль прибавить?»
А потом Хасан дал шейху Абд-аль-Каддусу палочку, и тот обрадовался ей сильной радостью и поблагодарил за это Хасана. И, взяв от него палочку, он поехал и вернулся в своё жилище. А Хасан с женой и детьми выехал из дворца девушек, и те вышли, чтобы проститься с ним, и потом вернулись, а Хасан отправился в свою страну. И он ехал пустыннейшей степью два месяца и десять дней и достиг города Багдада. Обители Мира, и пришёл к своему дому через потайную дверь, которая открывалась в сторону пустыни и равнины, и постучал в ворота. А его мать от долгого его отсутствия рассталась со сном и не оставляла грусти, плача так, что заболела и перестала есть пищу. И она не наслаждалась сном, а плакала ночью и днём, неустанно поминая своего сына, и потеряла она надежду на возвращение его.
И когда Хасан остановился у ворот, он услышал, что его мать плачет и говорит такие стихи:
«Аллахом молю, владыки, хворого исцелить,
Чьё тело худеет так, а сердце разбито.
Коль близость дадите вы по щедрости вашей к нам,
Влюблённого милостью любимых зальёте.
Но я не отчаялась в сближенье, – могуч Аллах,
И часто за трудностью идёт облегченье».
А окончив свои стихи, она услыхала, что сын её Хасан кричит у ворот: «О матушка, дни даровали единение!» И, услышав его слова, она узнала его и подошла к воротам и веря и не веря. И она открыла ворота и увидела, что её сын стоит, и с ним его жена и дети, и вскрикнула от сильной радости и упала на землю, покрытая беспамятством. И Хасан до тех пор ласкал её, пока она не очнулась. И тогда она обняла его и заплакала, а потом она позвала слуг и рабов Хасана и приказала им внести в дом все, что с ним было, и они внесли тюки в дом. И вошла жена Хасана и его дети, и мать его поднялась и обняла её и поцеловала её в голову и поцеловала ей ноги и сказала: «О дочь царя величайшего, если я ошиблась по отношению к тебе, то вот я прошу прощенья у великого Аллаха!» А потом она обратилась к своему сыну и спросила его: «О дитя моё, в чем причина этой долгой отлучки?»
И когда мать спросила его об этом, Хасан рассказал ей обо всем, что с ним случилось, с начала до конца, и, услышав его слова, она закричала великим криком и упала на землю без памяти из-за упоминания о том, что случилось с её сыном. И Хасан до тех пор ласкал её, пока она не очнулась, и тогда она сказала ему: «О дитя моё, клянусь Аллахом, ты напрасно пренебрёг палочкой и колпаком. Если бы ты их сохранил и оставил себе, ты, право, овладел бы землёй и вдоль и вширь, но хвала Аллаху, о дитя моё, за спасение твоё и твоей жены и детей!»
И они провели наилучшую и приятнейшую ночь, а когда наступило утро, Хасан переменил бывшие на нем одежды и надел платье из наилучшей материи, и вышел на рынок, и стал покупать рабов, невольниц, материи и дорогие вещи – платья, украшенья и ковры, а также дорогую посуду, какой не найти у царей. И ещё он купил дома, и сады, и имения, и прочее, и жил с детьми, женой и матерью за едой, питьём и наслаждениями. И они жили прекраснейшей и приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Хвала же да будет властителю видимого и невидимого царства, живому, вечному, который не умирает.
Сказка о рыбаке Халифе (ночи 831–845)
Рассказывают также, – начала новую сказку Шахразада, – что был в древние времена и минувшие века и годы в городе Багдаде человек-рыбак, по имени Халифа, и был это человек бедный по состоянию, который никогда ещё в жизни не женился. И случилось в один день из дней, что он взял сеть и отправился с нею, по обычаю, к реке, чтобы половить раньше рыбаков. И, придя к реке, он подпоясался, подоткнул платье и подошёл к реке и, развернув свою сеть, закинул её первый раз и второй раз, но в ней ничего не поднялось. И он закидывал её до тех пор, пока не закинул десять раз, и не поднялось в ней совсем ничего. И стеснилась грудь рыбака, и смутились мысли его, и он воскликнул: «Прошу прощения у Аллаха великого, кроме которого пет бога, живого, самосущего, и возвращаюсь к нему! Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Чего хочет Аллах, то бывает, а чего не хочет он, то не бывает! Надел – от Аллаха, – велик он и славен! И когда даёт Аллах рабу, не отказывает ему никто, а когда отказывает Аллах рабу, не даёт ему никто!» И потом, от охватившего его великого огорчения, он произнёс такие два стиха:
«Когда поражает рок своею превратностью,
Терпение ты готовь и грудь для него расправь,
Поистине, ведь господь миров, в своей щедрости
И милости, после горя даст облегчение».
И он посидел немного, размышляя о своём деле, и склонил голову к земле, а потом произнёс такие стихи:
«Терпи и сладость дней, терпи и гореть их,
И знай – Аллах всегда достигнет дел своих,
Ведь похожа ночь огорчения на нарыв порой,
И вожусь я с ним, пока удастся проткнуть его.
Проходят часто превратности над юношей
И кончаются, и ему на ум не приходят вновь».
И потом он сказал про себя: «Брошу ещё этот раз и положусь на Аллаха. Может быть, он не обманет моей надежды». И он подошёл и бросил сеть в реку, размахнувшись на длину руки, и свернул верёвки и подождал некоторое время, а потом он потянул сеть и нашёл её тяжёлой…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот тридцать вторая ночь
Когда же настала восемьсот тридцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Халифа-рыбак закинул сеть в реку несколько раз и в ней ничего не поднялось, он стал размышлять о своём деле и произнёс предыдущие стихи, а потом сказал про себя: „Брошу ещё раз и положусь на Аллаха. Может быть, он не обманет моей надежды“. И он поднялся и закинул сеть и подождал некоторое время, а затем он потянул сеть и нашёл её тяжёлой. И, почувствовав, что сеть тяжёлая, рыбак стал действовать с нею осторожно и тянул её до тех пор, пока она не вышла на сушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349
И они тотчас же сделали то, что он им приказал, и подвели ему двух осёдланных коней. И Хасан сел на одного из них и посадил перед собой своего старшего сына, а его жена села на другого коня и посадила перед собой своего младшего сына. И царица Нур-аль-Худа со старухой тоже сели, и каждый из них отправился в свою страну, и Хасан со своей женой поехали направо, а царица Нур-аль-Худа со старухой поехали налево. И Хасан ехал с женой и детьми целый месяц, а через месяц они подъехали к какому-то городу, вокруг которого они увидели деревья и каналы. И, приблизившись к этим деревьям, они сошли со спины коней, желая отдохнуть, и сидели, разговаривая.
И вдруг увидели множество коней, которые приближались к ним, и, увидев их, Хасан поднялся на ноги и шёл им навстречу, и оказалось, что это царь Хассун, владыка Камфарной Земли и Крепости Птиц. И Хасан подошёл к царю и поцеловал ему руки и приветствовал его, и, увидав его, царь сошёл со спины своего коня, и они с Хасаном сели на коврах под деревьями после того, как царь поздоровался с Хасаном и поздравил его с благополучием. Он обрадовался ему сильной радостью и сказал: «О Хасан, расскажи мне, что с тобой случилось, с начала до конца».
И Хасан рассказал ему обо всем этом, и царь Хассун удивился и сказал: «О дитя моё, никто никогда не достигал островов Вак и не возвращался оттуда, кроме тебя, и дело твоё диковинно. Но хвала Аллаху за спасение!» И потом царь поднялся и сел на коня и приказал Хасану садиться и ехать с ним, и Хасан сделал это, и они ехали до тех пор, пока не подъехали к городу. И они вошли в дом царя, и царь Хассун расположился там, а Хасан с женой и детьми поместились в Доме Гостеприимства и, поселившись там, провели у царя три дня за едой и питьём, играми и увеселениями. А потом Хасан попросил у царя Хассуна разрешения уехать в свою страну, и царь разрешил ему. И Хасан с женой и детьми сели на коней, и царь толю выехал с ними, и они ехали десять дней, а когда царь захотел вернуться, он попрощался с Хасаном, и Хасан с женой и детьми поехали, и ехали целый месяц.
А когда месяц прошёл, они подъехали к большой пещере, пол которой был из жёлтой меди, и Хасан сказал своей жене: «Взгляни на эту пещеру, знаешь ли ты её?» – «Нет», – сказала его жена. И Хасан молвил: «В ней живёт шейх по имени Абу-р-Рувейш, и у него передо мной большая заслуга, так как это он был причиной моего знакомства с царём Хассуном». И он начал рассказывать своей жене историю Абу-р-Рувейша. И вдруг шейх Абу-р-Рувейш вышел из дверей пещеры, и, увидев его, Хасан сошёл с коня и поцеловал ему руки. И шейх Абу-р-Рувейш поздоровался с ним и поздравил его с благополучием и обрадовался ему и взял его и ввёл в пещеру, и они сели там, и Хасан стал рассказывать шейху Абу-р-Рувейшу о том, что случилось с ним на островах Вак. И шейх Абу-р-Рувейш удивился до крайней степени и спросил: «О Хасан, как ты освободил твою жену и детей?» И Хасан рассказал ему историю с палочкой и колпаком, и, услышав эту историю, шейх Абу-р-Рувейш удивился и сказал: «О Хасан, о дитя моё, если бы не эта палочка и не этот колпак, ты бы не освободил твою жену и детей». И Хасан отвечал ему: «Да, о господин мой».
И когда они разговаривали, вдруг кто-то постучался в дверь пещеры, и шейх Абу-р-Рувейш вышел и открыл дверь и увидел, что приехал шейх Абд-аль-Каддус, который сидел на слоне. И шейх Абу-р-Рувейш подошёл и приветствовал Абд-аль-Каддуса и обнял его, радуясь ему великою радостью, и поздравил его с благополучием. А потом шейх Абу-р-Рувейш сказал Хасану: «Расскажи шейху Абд-аль-Каддусу обо всем, что с тобой случилось, о Хасан». И Хасан принялся рассказывать шейху Абдаль-Каддусу обо всем, что с ним случилось, с начала до конца, и дошёл до рассказа про палочку и колпак…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до восьмисот тридцати
Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот тридцати, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Хасан начал рассказывать шейху Абд-аль-Каддусу и шейху Абу-р-Рувейшу (а они сидели в пещере и разговаривали) обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и дошёл до рассказа про палочку и колпак, и шейх Абд-аль-Каддус сказал ему: „О дитя моё, что до тебя, то ты освободил твою жену и детей, и тебе больше нет нужды в этих вещах. Что же касается нас, то мы были причиной твоего прихода на острова Вак, и я сделал тебе благое ради дочерей моего брата. Я прошу у тебя милости и благодеяния: дай мне палочку и дай шейху Абу-р-Рувейшу колпак“.
И, услышав слова шейха Абд-аль-Каддуса, Хасан склонил голову к земле, и ему было стыдно сказать: «Я не дам их вам». И затем он подумал: «Эти два старца сделали мне великое благо, и это они были причиной моего прихода на острова Вак. Если бы не они, я бы не достиг этих мест и не освободил бы жены и детей и не получил бы палочки и колпака». И тогда он поднял голову и сказал: «Хорошо, я вам их дам, но только, господа мои, я боюсь, что величайший царь, родитель моей жены, придёт в наши страны с войсками, и они начнут со мной сражаться, а я не могу отразить их ничем, кроме палочки и колпака». И шейх Абд-аль-Каддус сказал Хасану: «О дитя моё, не бойся! Мы будем здесь для тебя соглядатаями и разведчиками, и всякого, кто придёт к тебе от отца твоей жены, мы отразим! Не бойся же совсем ничего, вообще и совершенно, успокой душу, прохлади глаза и расправь грудь: с тобой не будет дурного».
И когда Хасан услышал слова шейха, его охватил стыд, и он отдал колпак шейху Абу-р-Рувейшу и сказал шейху Абд-аль-Каддусу: «Проводи меня в мою страну, и я отдам тебе палочку». И оба шейха обрадовались сильной радостью и собрали Хасану деньги и сокровища, перед которыми бессильны описания, и Хасан провёл у них три дня и потом захотел уезжать. И шейх Абд-аль-Каддус собрался ехать с ним, когда Хасан сел на коня и посадил на коня свою жену, шейх Абд-аль-Каддус свистнул, и вдруг явился из глубины пустыни большой слон, торопливо переставлявший передние и задние ноги. И шейх Абд-аль-Каддус схватил его и сел на него и поехал с Хасаном, его женой и детьми, а что касается шейха Абу-рРувейша, то он вошёл в пещеру. И Хасан с женой, детьми и шейхом Абд-аль-Каддусом ехали, пересекая землю вдоль и вширь, и шейх Абд-аль-Каддус указывал им лёгкую дорогу и ближние проходы, и они приблизились к родной земле.
И Хасан обрадовался приближению к земле его матери и возвращению с его женой и детьми, и, достигнув своей земли после этих тяжких ужасов, он прославил за это великого Аллаха и возблагодарил его за благодеяние и милость и произнёс такие стихи:
«Быть может, нас сведёт Аллах уж скоро,
И будем обниматься мы с тобою.
О гамом дивном вам расскажу, что было
И что я вынес, мучаясь разлукою.
Я исцелю глаза, на вас взирая, –
Поистине, дута моя тоскует,
В душе моей для вас рассказ я спрятал,
Чтоб рассказать его в день встречи с вами.
Я буду вас корить за то, что было, –
Укоры кончатся, любовь продлится».
А когда Хасан окончил свои стихи, он посмотрел, и вдруг блеснул перед ним зелёный купол и бассейн и зелёный дворец, и показалась вдали Гора Облаков. И тогда шейх Абд-аль-Каддус сказал им: «О Хасан, радуйся благу! Ты сегодня ночью будешь гостем у дочери моего брата». И Хасан обрадовался великой радостью, и его жена тоже, и они остановились возле купола и отдохнули, попили и поели и потом сели и ехали, пока не приблизились ко дворцу. И когда они подъехали, к ним вышли дочери царя, брата шейха Абд-аль-Каддуса, и встретили их и поздоровались с ними и со своим дядей, и дядя их поздоровался с ними и сказал: «О дочери моего брата, вот я исполнил желание вашего брата Хасана и помог ему освободить его жену и детей!»
И девушки подошли к Хасану и обняли его, радуясь ему, и поздравили его со здоровьем и благополучием и соединением с женой и детьми, и был у них день праздничный. А потом подошла младшая сестра Хасана и обняла его и заплакала сильным плачем, и Хасан тоже заплакал с нею из-за долгой тоски. И девушка пожаловалась ему, какую она испытывает боль из-за разлуки и утомления души, и что она испытала в разлуке с ним, и произнесла такие два стиха:
«Когда удалился ты, смотрел на других мой глаз,
Но образ твой перед ним покачивался всегда.
Когда же смежался он, являлся ты мне во сне,
Как будто меж веками и глазом живёшь ты, друг».
А окончив свои стихи, она обрадовалась сильной радостью, и Хасан сказал ей: «О сестрица, я никого не благодарю в этом деле, кроме тебя, прежде всех сестёр! Аллах великий да будет близок к тебе с его помощью и промыслом». И потом он рассказал ей обо всем, что с ним случилось во время путешествия, с начала до конца, и что он вытерпел, и что произошло у него с сестрою его жены, и как он освободил жену и детей, и рассказал ей также, какие он видел чудеса и тяжкие ужасы, вплоть до того, что сестра его жены хотела зарезать его и зарезать её и зарезать её детей, и не спас их никто, кроме Аллаха великого. А затем он рассказал ей историю с палочкой и колпаком и рассказал о том, что шейх Абу-рРувейш и шейх Абд-аль-Каддус попросили их у него, и он отдал их им только ради неё. И сестра Хасана поблагодарила его за это и пожелала ему долгого века, а он сказал: «Клянусь Аллахом, я не забуду всего того добра, которое ты мне сделала с начала дела и до конца…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот тридцать первая ночь
Когда же настала восемьсот тридцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Хасан встретился с девушками, он рассказал своей сестре обо всем, что он вытерпел, и сказал: „Я не забуду того, что ты со мной сделала от начала времени и до конца“. И его сестра обернулась к его жене Манар-асСана и обняла её и прижала её детей к груди и сказала ей: „О дочь царя величайшего, разве нет в твоём сердце жалости, что ты разлучила его с детьми и сожгла из-за них его сердце? Разве ты хотела, делая это, чтоб он умер?“ И Манар-ас-Сана засмеялась и сказала: „Так судил Аллах, – хвала ему и величие! – и кто обманывает людей, того обманет Аллах!“ И затем им принесли коекакой еды и питья, и все вместе поели, попили и повеселились.
И Хасан провёл у девушек десять дней за едой и питьём, в радости и счастии, а после десяти дней Хасан стал собираться в путь, и его сестра собрала ему деньги и редкости, для которых бессильны описания. И она прижала его к груди на прощанье и обняла его, и Хасан» указывая на неё, произнёс такие стихи:
«Влюблённого забвение отдалённо,
Разлука же с возлюбленным так ужасна.
Суровость, отдаленье – для нас мука.
Тот мученик, убит кто был своей страстью.
Сколь долгой ночь влюблённому кажется,
Оставил что любимого и один он!
Ток слезы его вдоль щёк его катится,
И молвит он: «О слезы, можно ль прибавить?»
А потом Хасан дал шейху Абд-аль-Каддусу палочку, и тот обрадовался ей сильной радостью и поблагодарил за это Хасана. И, взяв от него палочку, он поехал и вернулся в своё жилище. А Хасан с женой и детьми выехал из дворца девушек, и те вышли, чтобы проститься с ним, и потом вернулись, а Хасан отправился в свою страну. И он ехал пустыннейшей степью два месяца и десять дней и достиг города Багдада. Обители Мира, и пришёл к своему дому через потайную дверь, которая открывалась в сторону пустыни и равнины, и постучал в ворота. А его мать от долгого его отсутствия рассталась со сном и не оставляла грусти, плача так, что заболела и перестала есть пищу. И она не наслаждалась сном, а плакала ночью и днём, неустанно поминая своего сына, и потеряла она надежду на возвращение его.
И когда Хасан остановился у ворот, он услышал, что его мать плачет и говорит такие стихи:
«Аллахом молю, владыки, хворого исцелить,
Чьё тело худеет так, а сердце разбито.
Коль близость дадите вы по щедрости вашей к нам,
Влюблённого милостью любимых зальёте.
Но я не отчаялась в сближенье, – могуч Аллах,
И часто за трудностью идёт облегченье».
А окончив свои стихи, она услыхала, что сын её Хасан кричит у ворот: «О матушка, дни даровали единение!» И, услышав его слова, она узнала его и подошла к воротам и веря и не веря. И она открыла ворота и увидела, что её сын стоит, и с ним его жена и дети, и вскрикнула от сильной радости и упала на землю, покрытая беспамятством. И Хасан до тех пор ласкал её, пока она не очнулась. И тогда она обняла его и заплакала, а потом она позвала слуг и рабов Хасана и приказала им внести в дом все, что с ним было, и они внесли тюки в дом. И вошла жена Хасана и его дети, и мать его поднялась и обняла её и поцеловала её в голову и поцеловала ей ноги и сказала: «О дочь царя величайшего, если я ошиблась по отношению к тебе, то вот я прошу прощенья у великого Аллаха!» А потом она обратилась к своему сыну и спросила его: «О дитя моё, в чем причина этой долгой отлучки?»
И когда мать спросила его об этом, Хасан рассказал ей обо всем, что с ним случилось, с начала до конца, и, услышав его слова, она закричала великим криком и упала на землю без памяти из-за упоминания о том, что случилось с её сыном. И Хасан до тех пор ласкал её, пока она не очнулась, и тогда она сказала ему: «О дитя моё, клянусь Аллахом, ты напрасно пренебрёг палочкой и колпаком. Если бы ты их сохранил и оставил себе, ты, право, овладел бы землёй и вдоль и вширь, но хвала Аллаху, о дитя моё, за спасение твоё и твоей жены и детей!»
И они провели наилучшую и приятнейшую ночь, а когда наступило утро, Хасан переменил бывшие на нем одежды и надел платье из наилучшей материи, и вышел на рынок, и стал покупать рабов, невольниц, материи и дорогие вещи – платья, украшенья и ковры, а также дорогую посуду, какой не найти у царей. И ещё он купил дома, и сады, и имения, и прочее, и жил с детьми, женой и матерью за едой, питьём и наслаждениями. И они жили прекраснейшей и приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Хвала же да будет властителю видимого и невидимого царства, живому, вечному, который не умирает.
Сказка о рыбаке Халифе (ночи 831–845)
Рассказывают также, – начала новую сказку Шахразада, – что был в древние времена и минувшие века и годы в городе Багдаде человек-рыбак, по имени Халифа, и был это человек бедный по состоянию, который никогда ещё в жизни не женился. И случилось в один день из дней, что он взял сеть и отправился с нею, по обычаю, к реке, чтобы половить раньше рыбаков. И, придя к реке, он подпоясался, подоткнул платье и подошёл к реке и, развернув свою сеть, закинул её первый раз и второй раз, но в ней ничего не поднялось. И он закидывал её до тех пор, пока не закинул десять раз, и не поднялось в ней совсем ничего. И стеснилась грудь рыбака, и смутились мысли его, и он воскликнул: «Прошу прощения у Аллаха великого, кроме которого пет бога, живого, самосущего, и возвращаюсь к нему! Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Чего хочет Аллах, то бывает, а чего не хочет он, то не бывает! Надел – от Аллаха, – велик он и славен! И когда даёт Аллах рабу, не отказывает ему никто, а когда отказывает Аллах рабу, не даёт ему никто!» И потом, от охватившего его великого огорчения, он произнёс такие два стиха:
«Когда поражает рок своею превратностью,
Терпение ты готовь и грудь для него расправь,
Поистине, ведь господь миров, в своей щедрости
И милости, после горя даст облегчение».
И он посидел немного, размышляя о своём деле, и склонил голову к земле, а потом произнёс такие стихи:
«Терпи и сладость дней, терпи и гореть их,
И знай – Аллах всегда достигнет дел своих,
Ведь похожа ночь огорчения на нарыв порой,
И вожусь я с ним, пока удастся проткнуть его.
Проходят часто превратности над юношей
И кончаются, и ему на ум не приходят вновь».
И потом он сказал про себя: «Брошу ещё этот раз и положусь на Аллаха. Может быть, он не обманет моей надежды». И он подошёл и бросил сеть в реку, размахнувшись на длину руки, и свернул верёвки и подождал некоторое время, а потом он потянул сеть и нашёл её тяжёлой…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот тридцать вторая ночь
Когда же настала восемьсот тридцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Халифа-рыбак закинул сеть в реку несколько раз и в ней ничего не поднялось, он стал размышлять о своём деле и произнёс предыдущие стихи, а потом сказал про себя: „Брошу ещё раз и положусь на Аллаха. Может быть, он не обманет моей надежды“. И он поднялся и закинул сеть и подождал некоторое время, а затем он потянул сеть и нашёл её тяжёлой. И, почувствовав, что сеть тяжёлая, рыбак стал действовать с нею осторожно и тянул её до тех пор, пока она не вышла на сушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349