И когда все заснули и Джаншах увидел, что все солдаты спят, он поднялся украдкой, затянул пояс, сел на копя и поехал по дороге в Багдад, так как он слышал от евреев, что каждые два года к ним приходит караван из Багдада. «Когда я доберусь до Багдада, – оказал он себе, – я поеду с караваном и достигну города евреев». И в его душе утвердилось такое решение, и он поехал своей дорогой.
И когда воины пробудились от сна, они не увидели ни Джаншаха, ни его коня, и сели на коней и ездили, разыскивая Джаншаха, направо и налево, но не нашли его следов. И тогда они вернулись к его отцу и рассказали ему о том, что сделал его сын, и царь Тайгамус разгневался великим гневом, так что изо рта у него едва не посыпалась искры, и сбросил с головы венец и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! Я потерял моего сына, а враг стоит напротив меня!» И цари и везири сказали ему: «Потерпи, о царь времени, вслед терпенью всегда идёт благо».
А Джаншах из-за своего отца и разлуки с любимою сделался печален и озабочен, и сердце его было ранено, и глаза разъело от слез, и он не опал ни ночью, ни днём. Что же касается его отца, то, узнав, что все его воины и солдаты пропали, он отказался от войны со своим врагом и отправился в свой город и, вступив туда, запер ворота, укрепил городские стены и спасся бегством от царя Кафида. А Кафид каждый месяц подходил к городу, ища боя и распри, и проводил подле него семь ночей и восемь дней, а после того он уводил своих солдат и возвращался в палатки, чтобы полечить раненых мужей. Что же касается жителей города царя Тайгамуса, то после ухода врагов они занимались починкой оружия, укреплением стен и установкой метательных машин. И царь Тайгамус (с царём Кафидом провели так семь лет, и война между ними все продолжалась…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать первая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Тайгамус с царём Кафидом провели так семь лет, и вот то, что было с ними.
Что же касается Джаншаха, то он все время ехал, пересекая степи и пустыни, и всякий раз, как подъезжал к какому-нибудь городу, спрашивал про Такни, крепость драгоценностей, но никто про неё не рассказывал, и все только говорили: «Мы никогда не слышали такого названия». А потом он стал спрашивать про город евреев, и один из купцов рассказал ему, что этот город на краю земель восточных, и сказал: «В этом месяце поезжай с нами в город Мизракан, он в Индии, а из этого города мы направимся в Хорасан, а оттуда поедем в город Шямун, а оттуда в Хорезм, и будет город евреев поблизости от Хорезма – между ними расстояние в один год и три месяца пути».
И Джаншах подождал, пока отправился караван, и ехал вместе с ним, пока не достиг города Мизракана, а вступив в этот город, он стал спрашивать про Такни, крепость драгоценностей, но никто ему ничего о ней не рассказал. И караван двинулся дальше, и Джаншах поехал с ним в Индию и вступил в город и стал спрашивать про Тадсви, крепость драгоценностей, но никто ему о ней ае рассказал, и все говорили: «Мы никогда не слышали такого названия». И Джаншах терпел в дороге большие бедствия и тяжкие ужасы, и голод, и жажду, и он выехал из Индии и ехал до тех пор, пока не достиг страны Хорасан, и прибыл в город Шимун и вступил туда и стал спрашивать про город евреев. И ему рассказали про него и описали туда дорогу, и он ехал дни и ночи, пока не доехал до того места, куда он бежал от обезьян. А потом он шёл дои и ночи и пришёл к той реке, которая была рядом с городом евреев, и сел на берегу её и выждал до дня субботы, когда река высохла по могуществу Аллаха великого.
И тогда он перешёл через реку и пошёл в дом того еврея, у которого он был в первый раз, и этот еврей и его семья приветствовали Джаншаха и обрадовались ему и принесли ему еду и питьё, а затем они спросили его: «Куда ты отлучался?» И он ответил: «В царство Аллаха великого». И Джаншах провёл у них эту ночь, а наутро пошёл гулять по городу и увидел зазывателя, который кричал: «О люди, кто возьмёт тысячу динаров и прекрасную девушку и будет у нас работать полдня?» – «Я сделаю эту работу», – оказал Джаншах, и зазыватель оказал ему: «Следуй за мною!»
И Джаншах следовал за ним, пока не пришёл к дому еврея-скупца, к которому он приходил в первый раз, и тогда эазыватель сказал купцу: «Этот парень сделает ту работу, которую ты хочешь». И купец приветствовал Джаншаха и сказал ему: «Добро пожаловать!» И взял его и привёл в харим и принёс ему еды и питья, и Джаншах поел и выпил; а затем купец дал ему деньги и красивую невольницу, и Джаншах проспал с нею эту ночь. А когда настало утро, он взял деньги и невольницу и отдал их еврею, в доме которого он ночевал в первый раз. И затем он вернулся к купцу, который дал ему работу, и купец сел на коня и они ехали до тех пор, пока не достигли высокой горы, уходившей ввысь. И купец вынул верёвку и нож и сказал Джаншаху: «Повали этого коня на землю!» И Джаншах повалил коня и связал верёвкой и ободрал его и отрубил ему ноги и голову, а затем он вскрыл коню брюхо, как приказал ему купец. И тогда купец оказал Джаншаху: «Войди в брюхо, и я зашью тебя в нем, и что бы ты там ни увидел, расскажи мне; это и есть работа, за которую ты взял плату».
И Джаншах влез в брюхо коня, и купец зашил его в нем и ушёл в место, отдалённое от коня, и спрятался там, а через минуту прилетела большая птица и спустилась по воздуху и, схватив коня, поднялась с ним к облакам небесным. И она опустилась на вершине горы и, усевшись на вершине, собралась есть коня, и когда Джаншах почувствовал это, он прорвал брюхо коня и вышел. И птица метнулась от него и улетела своей дорогой, и Джаншах взглянул и посмотрел, где купец, и увидел, что тот стоит под горой, подобный воробью. «Что ты хочешь, о купец?» – спросил его Джаншах. И купец молвил: «Сбрось мне несколько камней, которые вокруг тебя, и я укажу тебе дорогу, по которой ты спустишься». – «Так ты поступил со мною пять лет назад, и я перенёс голод и жажду, и мне достались великие тяготы и многое зло. И теперь ты вернулся со мною в это место и хочешь меня погубить! – крикнул Джаншах. – Клянусь Аллахом, я ничего тебе не сброшу». И затем Джаншах пошёл и направился по дороге, которая вела к шейху Насру, царю птиц…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать вторая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Джаншах пошёл и направился по дороге, которая вела к шейху Насру, царю птиц. И он шёл не переставая дни и ночи, с плачущими глазами и опечаленным сердцем, и когда чувствовал голод, ел земные растения, а когда чувствовал жажду, пил воду из каналов. И наконец он достиг дворца господина нашего Сулеймана и увидел шейха Насра, сидевшего у ворот дворца, и подошёл к нему и поцеловал ему руки, и шейх Наср сказал ему: „Добро пожаловать! – и приветствовал его и спросил: – О дитя моё, что с тобой случилось, что ты пришёл в это место, когда ты отправился отсюда вместе с Ситт Шамсой, с прохлажденным оком и расширившейся грудью?“
И Джаншах заплакал и рассказал ему, что произошло из-за Ситт Шамсы, когда она улетела и сказала ему: «Если ты меня любишь, приходи ко мне в Такни, крепость драгоценностей». И шейх Наср удивился этому и воскликнул: «Клянусь Аллахом, о дитя моё, я не знаю этой крепости и, клянусь господином нашим Сулейманом, я в жизни не слышал такого названия». – «Что же мне делать, когда я умер от любви и страсти?» – сказал Джаншах. И шейх Наср молвил: «Подожди, вот прилетят птицы, и мы спросим их про Такни, крепость драгоценностей. Может быть, кто-нибудь из них её знает».
И успокоилось сердце Джаншаха, и он вошёл во дворец и отправился в ту комнату, где находился бассейн и где он видел тех трех девушек. Он провёл у шейха Насра некоторое время. И однажды, когда он сидел, как обычно, шейх Наср вдруг сказал ему: «О дитя моё, приблизился прилёт птиц!» И Джаншах обрадовался этой вести. И прошло лишь немного дней, и птицы прилетели, и тогда шейх Наср пришёл к Джаншаху и сказал: «О дитя моё, выучи эти имена и подойди к птицам». И птицы прилетели и приветствовали шейха Насра, один вид птиц за другим, а потом шейх Наср спросил их о Такни, крепости драгоценностей, и каждая из птиц ответила: «Я в жизни не слыхала о такой крепости!» И Джаншах заплакал и опечалился и упал, покрытый беспамятством. И шейх Наср позвал большую птицу и сказал: «Доставь этого юношу в страну Кабуль!» – и описал ей эту страну и путь туда. И птица ответила: «Слушаю и повинуюсь!» И затем Джаншах сел ей на спину, а шейх Наср оказал ему: «Берегись и остерегайся наклониться набок: тебя разорвёт в воздухе, и заткни себе уши от ветра, чтобы тебе не повредил бег небосводов я гул морей».
И Джаншах послушался того, что оказал ему шейх Наср, и потом птица взвилась с ним и поднялась на воздух и летела один день и одну ночь. А затем она опустилась с ним на землю, где правил царь зверей, которого звали Шах Бадри, и сказала Джаншаху: «Мы сбились с дороги в ту страну, которую описывал шейх Наср». И она хотела взять Джаншаха и лететь с ним, но Джаншах сказал ей: «Уходи своей дорогой: и оставь меня в этой земле: я или умру здесь, или достигну Такни, крепости драгоценностей, и я не пойду в мою страну!» И птица оставила его у царя зверей Шаха Бадри и улетела своей дорогой, а Шах Бадри спросил Джаншаха и сказал ему: «О дитя моё, кто ты, и откуда ты прибыл с этой огромной птицей?»
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось от начала до конца, и царь зверей удивился его истории и воскликнул: «Клянусь господином нашим Сулейманом, я не знаю этой крепости, и всякого, кто укажет путь к ней, мы почтим, а тебя отошлём туда». И Джаншах заплакал горьким плачем и прождал недолгое время, и после этого пришёл к нему царь зверей, то есть Шах Бадри, и сказал: «Встань, о дитя моё, возьми эти доски и запомни то, что на них написано, а когда придут звери, мы спросим их про эту крепость…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать третья ночь
Когда же настала пятьсот двадцать третья дочь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Шах Бадри, царь зверей, сказал Джаншаху: „Запомни то, что на этих досках, а когда придут звери, мы спросим их об этой крепости“. И прошло не более часу, и стали приходить звери, один вид за Другим, и они начали приветствовать царя Шаха Бадри, а потом он спросил их про Такни, крепость драгоценностей, и все звери ответили: „Мы не знаем этой крепости и не слыхали о ней“. И Джаншах стал плакать и горевать о том, что не улетел с птицей, которая принесла его от шейха Насра, и царь зверей сказал ему: „О дитя моё, не обременяй себя заботой! У меня есть брат, старше меня, которого зовут царь Шаммах, и он был в плену у господина нашего Сулеймана, так как он его не слушался. Нет никого среди джиннов больше его и шейха Насра, и, может быть, он знает эту крепость. Он властвует над джиннами, которые в этой стране“.
И потом царь зверей посадил Джаншаха на спину одного из них и послал с ним письмо к своему брату, в котором поручал ему заботиться о юноше. И этот зверь в тот же час и минуту пошёл, и он нёс Джаншаха дни и ночи, пока не принёс его к царю Шаммаху. И зверь остановился в уединеном месте, вдали от царя, и Джаншах сошёл с его спины и шёл пешком, пока не дошёл до его величества царя Шаммаха. И он поцеловал ему руки и передал ему письмо, и царь прочитал его и понял его смысл и сказал Джаншаху: «Добро пожаловать! – и молвил: – Клянусь Аллахом, о дитя моё, я никогда в жизни не слышал об этой крепости и не видал её!» И Джаншах стал плакать и горевать, и царь Шаммах сказал ему; «Расскажи мне твою историю и сообщи мне, кто ты, откуда ты пришёл и куда идёшь?»
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось, с сначала до конца, и Шаммах удивился его словам и сказал ему: «О дитя моё, я не думаю, что господин наш Сулейман слышал в своей жизни об этой крепости и видел её! Но я знаю, о дитя моё, на горе одного монаха, который стар жизнью, и ему подчиняются все птицы и зверя и джинны из-за многих его клятв: он все время проязвосит заклинания против царей джинов, и они слушаются его невольно из-за силы этих заклинаний и чар, которые он знает, и все птицы и звери идут служить ему. Вот я не слушался господина нашего Сулеймана, и он держал меня у себя в плену, и никто не одолел меня, кроме этого монаха (так сильны его козни, заклинания и чары), и я стал ему служить. И знай, что он странствовал по всем землям и климатам и знает все дороги, стороны, крепости и города, я не думаю, что от него скрыта хоть одна местность. Я пошлю тебя к нему, и, может быть, он укажет тебе, где эта крепость, а если он тебе её не укажет, то не укажет её тебе никто, так как ему подчиняются птицы, звери и горы, и все они к нему приходят. И его колдовство так сильно, что он сделал себе посох из трех кусков и втыкает его в землю и произносит заклинания над первым куском посоха, и выходит из него мясо, и выходят из него кровь; а затем он произносит заклинания над вторым куском посоха, и выходит из него свежее молоко; и произносит он заклинания над третьим куском посоха, и выходит из него пшеница и ячмень; а затем он выдёргивает посох из земли и уходит к себе в монастырь, и его монастырь называется Монастырь Алмазов. И этот монах и кудесник таков, что из его рук выходят изобретения всяких диковинных изделий, и он – колдун, кудесник, хитрей и скверный обманщик, и зовут его Ягмус. Он овладел всеми клятвами и заклинаниями, и я обязательно пошлю тебя к нему на огромной птице с четырьмя крыльями…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать четвёртая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Шаммах говорил Джаншаху:
«Я обязательно пошлю тебя к монаху на огромной птице». И затем он посадил его на спину огромной птицы с четырьмя крыльями, каждое длиной в тридцать локтей хашимитскими локтями, и ноги у неё были, как ноги слова, но только она летала лишь два раза в год. А у царя Шаммаха был телохранитель, по имени Тамшун, который каждый день похищал для этой птицы двух верблюдов из земли иракской, чтобы накормить эту птицу. И когда Джаншах сел на спину этой птицы, царь Шаммах велел ей доставить его к монаху Ягмусу, и птица взяла Джаншаха к себе на спину и летела с ним ночи и дни, пока не достигла Горы Крепостей и Монастыря Алмазов. И Джаншах спешился близ этого монастыря и увидел в церкви монаха Ягмуса, который поклонялся там богу, и подошёл к нему и поцеловал землю и остановился перед ним.
И когда монах увидел его, он сказал: «Добро пожаловать, о дитя моё, о чужестранец! Расскажи мне, по какой причине ты пришёл в это место». И Джаншах заплакал и рассказал ему свою историю с начала до конца. И услышав его историю, монах удивился до крайности и воскликнул: «Клянусь Аллахом, о дитя моё, я в жизни не слышал об этой крепости и не видел никого, кто бы о ней слышал или видел её, хотя я существовал во времена Нуха, пророка Аллаха (мир с ним!), властвовал со времени Нуха до дней господина нашего Сулеймана ибн Дауда над зверями, птицами и джиннами. И я не думаю, чтобы Сулейман слышал об этой крепости. Но потерпи, о дитя моё, пока придут птицы, звери и телохранители из джиннов, я их спрошу и, может быть, кто-нибудь из них о ней расскажет и принесёт нам известие о ней, и Аллах великий облегчит твоё состояние».
И Джаншах просидел подле монаха некоторое время. И когда од сидел, вдруг пришли к монаху все птицы, звери и джинны, и Джаншах с монахом стали их опрашивать про Такни, крепость драгоценностей, но ни один из них не сказал: «Я её видел или слышал о ней», – а напротив, все говорили: «Я не видел этой крепости и не слышал о ней». И Джаншах начал плакать и стонать и умолять Аллаха великого, и когда он был в таком состоянии, вдруг прилетела одна птица, последняя из птиц, чёрная цветом и огромная телом, и, опустившись по воздуху с вышины, она подошла и поцеловала у монаха руки. И монах опросил её про Такни, крепость драгоценностей. И птица сказала: «О монах, мы жили позади горы Каф на Хрустальной горе, в большой пустыне, и были мы с братьями малыми птенцами, и наши мать и отец каждый день вылетали и приносили нам пропитание. И случилось, что однажды они вылетели и отсутствовали семь дней, и усилился наш голод, а на восьмой день они прилетели к нам плача. И мы опросили их: „Почему вы отсутствовали?“ И они сказали: „На нас напал марид и схватил нас и унёс в Такни, крепость драгоценностей, и принёс к царю Шахлану, и, увидав нас, царь Шахлан хотел нас убить, но мы сказали: „Позади нас малые птенцы“, – и он освободил нас от казни. И если бы мой отец и моя мать были в оковах жизни, они бы, наверное, рассказали вам об этой крепости“.
Услышав эти слова, Джаншах заплакал сильным плачем и сказал монаху:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349
И когда воины пробудились от сна, они не увидели ни Джаншаха, ни его коня, и сели на коней и ездили, разыскивая Джаншаха, направо и налево, но не нашли его следов. И тогда они вернулись к его отцу и рассказали ему о том, что сделал его сын, и царь Тайгамус разгневался великим гневом, так что изо рта у него едва не посыпалась искры, и сбросил с головы венец и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! Я потерял моего сына, а враг стоит напротив меня!» И цари и везири сказали ему: «Потерпи, о царь времени, вслед терпенью всегда идёт благо».
А Джаншах из-за своего отца и разлуки с любимою сделался печален и озабочен, и сердце его было ранено, и глаза разъело от слез, и он не опал ни ночью, ни днём. Что же касается его отца, то, узнав, что все его воины и солдаты пропали, он отказался от войны со своим врагом и отправился в свой город и, вступив туда, запер ворота, укрепил городские стены и спасся бегством от царя Кафида. А Кафид каждый месяц подходил к городу, ища боя и распри, и проводил подле него семь ночей и восемь дней, а после того он уводил своих солдат и возвращался в палатки, чтобы полечить раненых мужей. Что же касается жителей города царя Тайгамуса, то после ухода врагов они занимались починкой оружия, укреплением стен и установкой метательных машин. И царь Тайгамус (с царём Кафидом провели так семь лет, и война между ними все продолжалась…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать первая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Тайгамус с царём Кафидом провели так семь лет, и вот то, что было с ними.
Что же касается Джаншаха, то он все время ехал, пересекая степи и пустыни, и всякий раз, как подъезжал к какому-нибудь городу, спрашивал про Такни, крепость драгоценностей, но никто про неё не рассказывал, и все только говорили: «Мы никогда не слышали такого названия». А потом он стал спрашивать про город евреев, и один из купцов рассказал ему, что этот город на краю земель восточных, и сказал: «В этом месяце поезжай с нами в город Мизракан, он в Индии, а из этого города мы направимся в Хорасан, а оттуда поедем в город Шямун, а оттуда в Хорезм, и будет город евреев поблизости от Хорезма – между ними расстояние в один год и три месяца пути».
И Джаншах подождал, пока отправился караван, и ехал вместе с ним, пока не достиг города Мизракана, а вступив в этот город, он стал спрашивать про Такни, крепость драгоценностей, но никто ему ничего о ней не рассказал. И караван двинулся дальше, и Джаншах поехал с ним в Индию и вступил в город и стал спрашивать про Тадсви, крепость драгоценностей, но никто ему о ней ае рассказал, и все говорили: «Мы никогда не слышали такого названия». И Джаншах терпел в дороге большие бедствия и тяжкие ужасы, и голод, и жажду, и он выехал из Индии и ехал до тех пор, пока не достиг страны Хорасан, и прибыл в город Шимун и вступил туда и стал спрашивать про город евреев. И ему рассказали про него и описали туда дорогу, и он ехал дни и ночи, пока не доехал до того места, куда он бежал от обезьян. А потом он шёл дои и ночи и пришёл к той реке, которая была рядом с городом евреев, и сел на берегу её и выждал до дня субботы, когда река высохла по могуществу Аллаха великого.
И тогда он перешёл через реку и пошёл в дом того еврея, у которого он был в первый раз, и этот еврей и его семья приветствовали Джаншаха и обрадовались ему и принесли ему еду и питьё, а затем они спросили его: «Куда ты отлучался?» И он ответил: «В царство Аллаха великого». И Джаншах провёл у них эту ночь, а наутро пошёл гулять по городу и увидел зазывателя, который кричал: «О люди, кто возьмёт тысячу динаров и прекрасную девушку и будет у нас работать полдня?» – «Я сделаю эту работу», – оказал Джаншах, и зазыватель оказал ему: «Следуй за мною!»
И Джаншах следовал за ним, пока не пришёл к дому еврея-скупца, к которому он приходил в первый раз, и тогда эазыватель сказал купцу: «Этот парень сделает ту работу, которую ты хочешь». И купец приветствовал Джаншаха и сказал ему: «Добро пожаловать!» И взял его и привёл в харим и принёс ему еды и питья, и Джаншах поел и выпил; а затем купец дал ему деньги и красивую невольницу, и Джаншах проспал с нею эту ночь. А когда настало утро, он взял деньги и невольницу и отдал их еврею, в доме которого он ночевал в первый раз. И затем он вернулся к купцу, который дал ему работу, и купец сел на коня и они ехали до тех пор, пока не достигли высокой горы, уходившей ввысь. И купец вынул верёвку и нож и сказал Джаншаху: «Повали этого коня на землю!» И Джаншах повалил коня и связал верёвкой и ободрал его и отрубил ему ноги и голову, а затем он вскрыл коню брюхо, как приказал ему купец. И тогда купец оказал Джаншаху: «Войди в брюхо, и я зашью тебя в нем, и что бы ты там ни увидел, расскажи мне; это и есть работа, за которую ты взял плату».
И Джаншах влез в брюхо коня, и купец зашил его в нем и ушёл в место, отдалённое от коня, и спрятался там, а через минуту прилетела большая птица и спустилась по воздуху и, схватив коня, поднялась с ним к облакам небесным. И она опустилась на вершине горы и, усевшись на вершине, собралась есть коня, и когда Джаншах почувствовал это, он прорвал брюхо коня и вышел. И птица метнулась от него и улетела своей дорогой, и Джаншах взглянул и посмотрел, где купец, и увидел, что тот стоит под горой, подобный воробью. «Что ты хочешь, о купец?» – спросил его Джаншах. И купец молвил: «Сбрось мне несколько камней, которые вокруг тебя, и я укажу тебе дорогу, по которой ты спустишься». – «Так ты поступил со мною пять лет назад, и я перенёс голод и жажду, и мне достались великие тяготы и многое зло. И теперь ты вернулся со мною в это место и хочешь меня погубить! – крикнул Джаншах. – Клянусь Аллахом, я ничего тебе не сброшу». И затем Джаншах пошёл и направился по дороге, которая вела к шейху Насру, царю птиц…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать вторая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Джаншах пошёл и направился по дороге, которая вела к шейху Насру, царю птиц. И он шёл не переставая дни и ночи, с плачущими глазами и опечаленным сердцем, и когда чувствовал голод, ел земные растения, а когда чувствовал жажду, пил воду из каналов. И наконец он достиг дворца господина нашего Сулеймана и увидел шейха Насра, сидевшего у ворот дворца, и подошёл к нему и поцеловал ему руки, и шейх Наср сказал ему: „Добро пожаловать! – и приветствовал его и спросил: – О дитя моё, что с тобой случилось, что ты пришёл в это место, когда ты отправился отсюда вместе с Ситт Шамсой, с прохлажденным оком и расширившейся грудью?“
И Джаншах заплакал и рассказал ему, что произошло из-за Ситт Шамсы, когда она улетела и сказала ему: «Если ты меня любишь, приходи ко мне в Такни, крепость драгоценностей». И шейх Наср удивился этому и воскликнул: «Клянусь Аллахом, о дитя моё, я не знаю этой крепости и, клянусь господином нашим Сулейманом, я в жизни не слышал такого названия». – «Что же мне делать, когда я умер от любви и страсти?» – сказал Джаншах. И шейх Наср молвил: «Подожди, вот прилетят птицы, и мы спросим их про Такни, крепость драгоценностей. Может быть, кто-нибудь из них её знает».
И успокоилось сердце Джаншаха, и он вошёл во дворец и отправился в ту комнату, где находился бассейн и где он видел тех трех девушек. Он провёл у шейха Насра некоторое время. И однажды, когда он сидел, как обычно, шейх Наср вдруг сказал ему: «О дитя моё, приблизился прилёт птиц!» И Джаншах обрадовался этой вести. И прошло лишь немного дней, и птицы прилетели, и тогда шейх Наср пришёл к Джаншаху и сказал: «О дитя моё, выучи эти имена и подойди к птицам». И птицы прилетели и приветствовали шейха Насра, один вид птиц за другим, а потом шейх Наср спросил их о Такни, крепости драгоценностей, и каждая из птиц ответила: «Я в жизни не слыхала о такой крепости!» И Джаншах заплакал и опечалился и упал, покрытый беспамятством. И шейх Наср позвал большую птицу и сказал: «Доставь этого юношу в страну Кабуль!» – и описал ей эту страну и путь туда. И птица ответила: «Слушаю и повинуюсь!» И затем Джаншах сел ей на спину, а шейх Наср оказал ему: «Берегись и остерегайся наклониться набок: тебя разорвёт в воздухе, и заткни себе уши от ветра, чтобы тебе не повредил бег небосводов я гул морей».
И Джаншах послушался того, что оказал ему шейх Наср, и потом птица взвилась с ним и поднялась на воздух и летела один день и одну ночь. А затем она опустилась с ним на землю, где правил царь зверей, которого звали Шах Бадри, и сказала Джаншаху: «Мы сбились с дороги в ту страну, которую описывал шейх Наср». И она хотела взять Джаншаха и лететь с ним, но Джаншах сказал ей: «Уходи своей дорогой: и оставь меня в этой земле: я или умру здесь, или достигну Такни, крепости драгоценностей, и я не пойду в мою страну!» И птица оставила его у царя зверей Шаха Бадри и улетела своей дорогой, а Шах Бадри спросил Джаншаха и сказал ему: «О дитя моё, кто ты, и откуда ты прибыл с этой огромной птицей?»
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось от начала до конца, и царь зверей удивился его истории и воскликнул: «Клянусь господином нашим Сулейманом, я не знаю этой крепости, и всякого, кто укажет путь к ней, мы почтим, а тебя отошлём туда». И Джаншах заплакал горьким плачем и прождал недолгое время, и после этого пришёл к нему царь зверей, то есть Шах Бадри, и сказал: «Встань, о дитя моё, возьми эти доски и запомни то, что на них написано, а когда придут звери, мы спросим их про эту крепость…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать третья ночь
Когда же настала пятьсот двадцать третья дочь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Шах Бадри, царь зверей, сказал Джаншаху: „Запомни то, что на этих досках, а когда придут звери, мы спросим их об этой крепости“. И прошло не более часу, и стали приходить звери, один вид за Другим, и они начали приветствовать царя Шаха Бадри, а потом он спросил их про Такни, крепость драгоценностей, и все звери ответили: „Мы не знаем этой крепости и не слыхали о ней“. И Джаншах стал плакать и горевать о том, что не улетел с птицей, которая принесла его от шейха Насра, и царь зверей сказал ему: „О дитя моё, не обременяй себя заботой! У меня есть брат, старше меня, которого зовут царь Шаммах, и он был в плену у господина нашего Сулеймана, так как он его не слушался. Нет никого среди джиннов больше его и шейха Насра, и, может быть, он знает эту крепость. Он властвует над джиннами, которые в этой стране“.
И потом царь зверей посадил Джаншаха на спину одного из них и послал с ним письмо к своему брату, в котором поручал ему заботиться о юноше. И этот зверь в тот же час и минуту пошёл, и он нёс Джаншаха дни и ночи, пока не принёс его к царю Шаммаху. И зверь остановился в уединеном месте, вдали от царя, и Джаншах сошёл с его спины и шёл пешком, пока не дошёл до его величества царя Шаммаха. И он поцеловал ему руки и передал ему письмо, и царь прочитал его и понял его смысл и сказал Джаншаху: «Добро пожаловать! – и молвил: – Клянусь Аллахом, о дитя моё, я никогда в жизни не слышал об этой крепости и не видал её!» И Джаншах стал плакать и горевать, и царь Шаммах сказал ему; «Расскажи мне твою историю и сообщи мне, кто ты, откуда ты пришёл и куда идёшь?»
И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось, с сначала до конца, и Шаммах удивился его словам и сказал ему: «О дитя моё, я не думаю, что господин наш Сулейман слышал в своей жизни об этой крепости и видел её! Но я знаю, о дитя моё, на горе одного монаха, который стар жизнью, и ему подчиняются все птицы и зверя и джинны из-за многих его клятв: он все время проязвосит заклинания против царей джинов, и они слушаются его невольно из-за силы этих заклинаний и чар, которые он знает, и все птицы и звери идут служить ему. Вот я не слушался господина нашего Сулеймана, и он держал меня у себя в плену, и никто не одолел меня, кроме этого монаха (так сильны его козни, заклинания и чары), и я стал ему служить. И знай, что он странствовал по всем землям и климатам и знает все дороги, стороны, крепости и города, я не думаю, что от него скрыта хоть одна местность. Я пошлю тебя к нему, и, может быть, он укажет тебе, где эта крепость, а если он тебе её не укажет, то не укажет её тебе никто, так как ему подчиняются птицы, звери и горы, и все они к нему приходят. И его колдовство так сильно, что он сделал себе посох из трех кусков и втыкает его в землю и произносит заклинания над первым куском посоха, и выходит из него мясо, и выходят из него кровь; а затем он произносит заклинания над вторым куском посоха, и выходит из него свежее молоко; и произносит он заклинания над третьим куском посоха, и выходит из него пшеница и ячмень; а затем он выдёргивает посох из земли и уходит к себе в монастырь, и его монастырь называется Монастырь Алмазов. И этот монах и кудесник таков, что из его рук выходят изобретения всяких диковинных изделий, и он – колдун, кудесник, хитрей и скверный обманщик, и зовут его Ягмус. Он овладел всеми клятвами и заклинаниями, и я обязательно пошлю тебя к нему на огромной птице с четырьмя крыльями…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот двадцать четвёртая ночь
Когда же настала пятьсот двадцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Шаммах говорил Джаншаху:
«Я обязательно пошлю тебя к монаху на огромной птице». И затем он посадил его на спину огромной птицы с четырьмя крыльями, каждое длиной в тридцать локтей хашимитскими локтями, и ноги у неё были, как ноги слова, но только она летала лишь два раза в год. А у царя Шаммаха был телохранитель, по имени Тамшун, который каждый день похищал для этой птицы двух верблюдов из земли иракской, чтобы накормить эту птицу. И когда Джаншах сел на спину этой птицы, царь Шаммах велел ей доставить его к монаху Ягмусу, и птица взяла Джаншаха к себе на спину и летела с ним ночи и дни, пока не достигла Горы Крепостей и Монастыря Алмазов. И Джаншах спешился близ этого монастыря и увидел в церкви монаха Ягмуса, который поклонялся там богу, и подошёл к нему и поцеловал землю и остановился перед ним.
И когда монах увидел его, он сказал: «Добро пожаловать, о дитя моё, о чужестранец! Расскажи мне, по какой причине ты пришёл в это место». И Джаншах заплакал и рассказал ему свою историю с начала до конца. И услышав его историю, монах удивился до крайности и воскликнул: «Клянусь Аллахом, о дитя моё, я в жизни не слышал об этой крепости и не видел никого, кто бы о ней слышал или видел её, хотя я существовал во времена Нуха, пророка Аллаха (мир с ним!), властвовал со времени Нуха до дней господина нашего Сулеймана ибн Дауда над зверями, птицами и джиннами. И я не думаю, чтобы Сулейман слышал об этой крепости. Но потерпи, о дитя моё, пока придут птицы, звери и телохранители из джиннов, я их спрошу и, может быть, кто-нибудь из них о ней расскажет и принесёт нам известие о ней, и Аллах великий облегчит твоё состояние».
И Джаншах просидел подле монаха некоторое время. И когда од сидел, вдруг пришли к монаху все птицы, звери и джинны, и Джаншах с монахом стали их опрашивать про Такни, крепость драгоценностей, но ни один из них не сказал: «Я её видел или слышал о ней», – а напротив, все говорили: «Я не видел этой крепости и не слышал о ней». И Джаншах начал плакать и стонать и умолять Аллаха великого, и когда он был в таком состоянии, вдруг прилетела одна птица, последняя из птиц, чёрная цветом и огромная телом, и, опустившись по воздуху с вышины, она подошла и поцеловала у монаха руки. И монах опросил её про Такни, крепость драгоценностей. И птица сказала: «О монах, мы жили позади горы Каф на Хрустальной горе, в большой пустыне, и были мы с братьями малыми птенцами, и наши мать и отец каждый день вылетали и приносили нам пропитание. И случилось, что однажды они вылетели и отсутствовали семь дней, и усилился наш голод, а на восьмой день они прилетели к нам плача. И мы опросили их: „Почему вы отсутствовали?“ И они сказали: „На нас напал марид и схватил нас и унёс в Такни, крепость драгоценностей, и принёс к царю Шахлану, и, увидав нас, царь Шахлан хотел нас убить, но мы сказали: „Позади нас малые птенцы“, – и он освободил нас от казни. И если бы мой отец и моя мать были в оковах жизни, они бы, наверное, рассказали вам об этой крепости“.
Услышав эти слова, Джаншах заплакал сильным плачем и сказал монаху:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349