Те же, кто подозревает меня в чрезмерных властных амбициях, пошли еще дальше и высказали предположение, что это была не просто халатность с моей стороны, а злонамеренное действие с целью убрать вас со своего пути к престолу. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы вы действительно погибли. Уж явно ничем хорошим. К счастью, вы вернулись целые и невредимые. Надеюсь, что теперь страсти улягутся, и меня по крайней мере перестанут обвинять в «злонамеренных действиях».
«Вот так-то, Инночка, – мысленно произнес Владислав. – Сандра была права».
Я с трудом подавила горький вздох. Слова регента о престоле похоронили наши последние надежды на то, что Сандра ошиблась в своих догадках насчет целей Мэтра. Но особенно мне не понравилось, что Ференц Карой упомянул об этом как бы между прочим, словно речь шла о чем-то давно решенном и не подлежащем дальнейшему обсуждению
– Вы считаете, что Мэтр затеял все это, чтобы возвести нас на престол? – спросила я.
– Сам я так не считаю, – ответил регент. – Зато так считают другие. И, надо признать, имеют для этого веские основания. Со времени образования Священной Империи ею правил Мэтр – Великий. Но он ушел, на свете не осталось других Великих, и людям представляется совершенно естественным, что теперь во главе самого могущественного государства Граней должен встать высший маг. А еще лучше, чтобы правителей было двое – муж и жена, король и королева. Уже по этой причине вы, Инна, как единственная женщина среди высших магов, и Владислав, как ваш муж, являетесь главными претендентами на трон.
– Но ведь народ нас совсем не знает, – попыталась возразить я. – Для него мы чужаки.
– Не больше, чем другие высшие маги, за исключением меня. Из всей нашей компании один только я «свой» для граждан Империи, а остальные такие же чужаки, как и вы. Они живут в далеких краях и правят своими собственными королевствами, которые, хоть и не враждуют с Империей, все же соперничают с нею за сферы влияния. В этом смысле они еще большие чужаки, чем вы, поскольку вы просто чужаки, тогда как они – чужаки-соперники. Что же касается меня, то я слишком стар для короны, а государству нужны молодые и энергичные правители, способные обеспечить стабильность верховной власти и, что немаловажно, ее преемственность. Вы оба высшие маги, а потому есть неплохой шанс, что хотя бы один из ваших детей в полной мере унаследует вашу силу.
– Однако, – заметил Владислав, – сами вы не думаете, что Мэтр хотел сделать нас королем и королевой.
Регент удивленно взглянул на нас, но в следующую секунду в его глазах отразилось понимание.
– Я этого не говорил, юноша. Вы неверно истолковали мои слова… Впрочем, и я выразился далеко не лучшим образом. Я лишь имел в виду, что не считаю это главной целью Мэтра. Безусловно, я согласен с тем, что он, помимо всего прочего, хотел посадить вас на свой трон. Но это не все, далеко не все.
– А что же еще?
Ференц Карой беспомощно развел руками:
– Вот тут-то мы переходим из области догадок в зону сплошных загадок. Я чувствую, что Мэтр затеял крупную игру, ставкой в которой является что-то гораздо более значительное, чем даже корона Империи. Слишком много он темнил, слишком уж сильно рисковал – а он никогда не был склонен к неоправданному риску. И к неоправданным жертвам, кстати, тоже. А судя по тому, что говорил вам Велиал, бойня на Агрисе была спланирована Мэтром наперед. Теперь и мне ясно, что в течение многих лет он готовил эту Грань для вашей схватки с Нечистым. Но зачем? Для чего? И почему Нижний мир принял его вызов, бросил против вас колоссальные силы, пожертвовал столь ценным агентом на Гранях?.. Только ли для того, чтобы не допустить вас на престол? Не верю! – Регент резко вскочил с кресла и быстро прошелся от стены к стене (разумеется, прошелся у себя в кабинете, но нам казалось, что он расхаживает прямо перед нами). – Что же ты задумал, старик? – с неожиданным пылом произнес он, глядя в потолок, вернее, не в потолок, а сквозь него куда-то вверх. – Что ты учудил на этот раз? Ты всегда был великим кукловодом, при своей земной жизни ты манипулировал людьми, как марионетками… Неужели ты собираешься дергать за ниточки и с небес?
Мы с Владиславом в растерянности смотрели на него. Регент понурившись сел в свое кресло. Лишь спустя минуту он заговорил:
– Прошу прощения за мою вспышку, молодые люди. Я совершенно выбит из колеи. Меня всегда бесила та бесцеремонность, с которой Мэтр вмешивался в судьбы отдельных людей и целых народов, оправдывая свои действия заботой о благе всего человечества. Однако на сей раз он, похоже, превзошел самого себя. Решил, так сказать, напоследок громко хлопнуть дверью. Я понятия не имею, что он замыслил, и не берусь гадать, чем все закончится, но одно знаю наверняка – ни за какие сокровища мира я бы не согласился поменяться с вами местами. Вы оказались между молотом и наковальней, и помоги вам Бог… если Он вообще есть на свете. Вы многое пережили за последние полгода, но на этом ваши испытания вряд ли закончатся. Боюсь, это были только цветочки…
«А какие будут ягодки, тот еще вопрос», – думала я, лежа в уютных объятиях мужа. И время для ребенка сейчас явно неподходящее. Во всяком случае, нам следует подождать еще год, до истечения срока завещания Мэтра. Тогда наше положение станет более определенным, и…
Хотя, с другой стороны, это ничего не изменит. И через год найдутся не менее веские причины, чтобы отложить мысли о детях до лучших времен. Так можно откладывать из года в год, из десятилетия в десятилетие, и даже обещанной нам долгой жизни может не хватить, чтобы дождаться тех самых лучших времен. Если бы все люди заводили детей только тогда, когда они полностью уверены в своем будущем, человеческий род давно прекратил бы свое существование.
Под влиянием этих мыслей я привела в действие заклинание, нейтрализующее противозачаточные чары. Владислав, конечно, почувствовал это и сразу понял, что я сделала. Он не стал ни о чем спрашивать, он вообще не стал ничего говорить, а просто начал действовать.
Глава 4.
СИДДХ. ВОССТАВШИЙ ИЗ АДА
Раскрыв глаза, Сиддх увидел над собой серый, местами покрытый плесенью потолок, на котором плясали багровые отблески горевших где-то поблизости факелов. Он лежал навзничь на неровном каменном полу, раскинув в стороны руки и широко раздвинув ноги. Воздух был сырой и затхлый, отчего он чувствовал позывы к кашлю; его тело закоченело от пробиравшего до костей холода.
С некоторым усилием Сиддх принял сидячее положение, машинально убрал с лица длинную прядь волос и обвел мутным взглядом просторное сумрачное помещение. Судя по царившей здесь сырости и отсутствию окон, это было какое-то подземелье, возможно очень глубокое. Место на полу, где он только что лежал, было исчерчено линиями заключенной в круг пентаграммы; на концах всех пяти ее лучей стояли каменные чаши, в которых пылало алое пламя. Когда в глазах Сиддха перестало туманиться, он разглядел поодаль жертвенник с выпотрошенным тельцем грудного младенца, рядом с которым распластались на полу семь фигур в черных балахонах. Но они кланялись не жертвеннику, а пентаграмме, вернее, сидевшему в ее центре человеку.
«Получилось! – мелькнуло в мозгу Сиддха, который начал понемногу соображать. – Я снова на Гранях».
От резкого движения на его глаза вновь упали волосы – длинные, темные, прямые. Он поднял руку, чтобы убрать их, и только тогда заметил, что она у него не сильная и мужественная, как было раньше, а маленькая, изящная, с нежной ладошкой и тонкими пальчиками.
Сиддх опустил глаза и увидел на своей груди два маленьких бугорка, прикрытых зеленой тканью одежды. Скользнув взглядом вниз, вдоль гибкого стана, он обнаружил, что одет не в костюм с брюками, а в платье с многослойными юбками. Его наряд, довольно роскошный, был основательно потрепан и выглядел весьма неряшливо: очевидно, прежняя обладательница этого тела последние несколько дней провела не в самых комфортабельных условиях.
Сиддх приподнял юбки, открыв своему взору худенькие ножки в изодранных чулках и башмачках на низком каблуке. Подобрав юбки до самой талии и оттянув верхний край панталон, он обнажил поросшую редким темным пушком нижнюю часть живота. Главный признак, который свидетельствовал о его принадлежности к мужской части рода человеческого, отсутствовал напрочь. Зато присутствовал другой признак – чей девственный вид, вкупе с худобой ног, неразвитостью таза и слабой выпуклостью груди, свидетельствовал о том, что сей признак принадлежит (вернее, принадлежал) очень молоденькой девушке. Желая убедиться в реальности происходящего, Сиддх опустил руку и легонько провел пальцем по промежности. Ощущение, которое он испытал, было довольно странным, но в целом приятным.
«Да, – подумал Сиддх. Мысли его наконец обрели ясность и четкость. – Теперь я женщина».
Фигуры в черных балахонах по-прежнему лежали, не смея поднять головы. Сиддх медленно встал на ноги, расправил платье и сделал несколько осторожных шагов, внимательно прислушиваясь к своему новому телу. Оно было сильное, здоровое и, что немаловажно, обладало врожденными магическими способностями. Правда, способности эти были значительно слабее инквизиторских, но в сочетании с мастерством Сиддха и его неограниченным доступом к энергетическим ресурсам Нижнего мира они представляли собой грозную силу.
Убедившись, что тело подчиняется ему, а магические способности находятся под контролем, Сиддх отложил выяснение всех менее важных частностей на потом и обратился к распростершимся фигурам.
– Встаньте! – Голос его оказался неожиданно тонким, чуть ли не писклявым, и прозвучал чересчур громко. Гораздо сдержаннее он добавил:
– Встаньте, верные слуги.
Фигуры зашевелились и робко поднялись с пола. Но полностью выпрямилась только одна из них, а шестеро других стояли сгорбленные, низко склонив головы и молитвенно сложив на груди руки. Все они были мужчинами в возрасте oт двадцати пяти до сорока лет. Самый старший – тот, что выпрямился полностью и который наверняка был среди них главным, широкоплечий шатен с типично кельтскими чертами лица, – глядел на Сиддха с восторгом и благоговением.
– Приветствуем тебя на Гранях, прекрасная госпожа, – торжественно произнес он и отвесил низкий поклон. Шестеро его товарищей поклонились еще ниже, буквально ударяя челом о землю. – Мы твои преданные рабы.
– Вы хорошо поработали, – сказал Сиддх. – Повелитель не забудет вашей усердной службы.
Все шестеро черных магов вновь поклонились. Старший при этом попятился к жертвеннику, взял большую фарфоровую чашу, которая стояла рядом с выпотрошенным младенцем, и почтительно подступил к Сиддху:
– Не соблаговолит ли прекрасная госпожа испить свежей кровушки?
Сиддх утвердительно кивнул, но принимать чашу не спешил. Он оценивающе глядел на мужчину и просебя поражался тому, какой тот огромный – нависает над ним, словно скала. Да и все его товарищи – великаны как на подбор. Лишь с некоторым опозданием Сиддх сообразил, что это не они большие, а он маленький, и его новые органы зрения воспринимают мир в друг их масштабах, нежели те, к которым он привык.
«Вот черт, – недовольно подумал Сиддх. – Неужели так трудно было найти высокую женщину?..»
Впрочем, выражать свое неудовольствие вслух он не стал, а вместо этого спросил у старшего:
– Если не ошибаюсь, ты Ангус Мак-Грегор?
– Совершенно верно, моя госпожа, – с поклоном ответил мужчина.
Сиддх принял из его рук чашу и сказал:
– Твое здоровье, Ангус Мак-Грегор
Выпив половину свежей, еще теплой крови, Сиддх вытер тыльной стороной ладони губы и вернул чашу Мак-Грегору.
– Испей и ты, верный слуга. И угости своих товарищей.
Черный маг благоговейно поднес чашу к губам, сделал несколько глотков, затем открыл верх своего перстня и высыпал в оставшуюся кровь желтоватый порошок, который с тихим шипением быстро растворился. Его помощники не видели этих манипуляций, поскольку Мак-Грегор стоял к ним спиной. Ничего не подозревая, они выпили по глотку крови и низко поклонились Сиддху, благодаря за оказанную честь.
Мак-Грегор вернул пустую чашу на жертвенник и привел в действие заклинание, активизирующее подсыпанный в кровь яд. Все шестеро как подкошенные рухнули наземь и забились в предсмертных корчах. Сиддх невозмутимо смотрел, как затихают их конвульсии, а когда все было кончено, перевел взгляд на оставшегося в живых черного мага.
– Повелитель вознаградит их за преданную службу, – сдержанно произнес он.
– Больше никто об этом не знал?
– Никто, госпожа. Только эти шестеро были посвящены в твою тайну. – Мак-Грегор быстро взглянул на безжизненные тела у подножия жертвенника. А рассказать никому не могли. Отправляясь за телом для тебя, они считали, что я просто хочу принести в жертву девственницу-мага. О том, что должно произойти на самом деле, я сообщил им лишь перед самой церемонией.
– Вот и хорошо. Кстати, как меня зовут? В глазах Мак-Грегора мелькнула тревога.
– Не могу знать, госпожа. Повелитель не изволил назвать мне твоего имени. Он лишь сказал, что ты – одна из его высокопоставленных приближенных… – Наряду с тревогой во взгляде черного мага отразились ужас и паника. – Уверяю тебя, прекрасная госпожа, я сделал все правильно. Я точно следовал инструкциям повелителя…
– Все в порядке, – с легкой улыбкой успокоил его Сиддх. – Я помню, кто я такая. – Он едва не сказал «такой», но вовремя спохватился и решил в дальнейшем следить за своей речью. – Воплощение прошло безупречно, и тебе это зачтется. А спрашивала я, как зовут мое новое тело.
Мак-Грегор не удержался от облегченного вздоха.
– Беатриса фон Гаршвиц. Дочь барона фон Гаршвица с Грани Нолан.
– Беатриса, – повторил Сиддх. – Что ж, звучит неплохо. Пожалуй, я сохраню это имя. Но ладно с этим мы разберемся позже. Где-то здесь для меня найдется чистая одежда?
– Непременно найдется, госпожа. Она в башне наверху. Там же ты сможешь помыться и привести себя в порядок.
– Так пойдем туда.
Бросив прощальный взгляд на тела своих товарищей, черный маг пригласил Силдха следовать за собой.
Склеп, который группа Мак-Грегора использовала для отправления своих обрядов, находился в подземелье недостроенного и давно заброшенного замка, постепенно разрушавшегося под воздействием времени. Таких руин – своеобразных памятников неудачным попыткам колонизировать новые территории – на Гранях было великое множество. В отличие от жестко замкнутой Основы, где любой клочок суши представлял самодостаточную ценность, в условиях Граней земли хватало на всех в избытке и ее ценность определялась прежде всего доступностью к трактовым путям, которые связывали местных жителей со всем остальным человечеством и способствовали развитию торговли. По этой причине подавляющее большинство населенных Граней (за исключением самых цивилизованных, буквально опутанных трактами) не было заселено полностью. Человеческая деятельность сосредотачивалась в радиусе от нескольких сотен до нескольких тысяч миль от ближайшего выхода на трактовый путь, а за пределами этих областей присутствие цивилизации почти не чествовалось.
На протяжении последних пяти шести веков освоение новых земель шло по принципу «сначала тракт – потом заселение», но всегда находились чудаки, желавшие испробовать обратный метод – сперва поселиться на необитаемой Грани, обжить ее, а затем добиться подведения к ней тракта. Иногда им это удавалось, иногда – нет. В данном случае некий вельможа-маг, решивший основать собственное королевство, потерпел неудачу. Он привел на эту Грань две тысячи своих подданных, организовал несколько поселений, начал строить замок и почти достроил его, однако не смог убедить потенциальных инвесторов выложить крупную сумму, необходимую для прокладки и последующего обслуживания короткого ответвления от ближайшего трактового пути. В конце концов он бросил свою затею и вместе с подданными вернулся на родную Грань.
Историю этого замка поведал Сиддху Ангус Мак-Грегор, пока они поднимались по спиральной каменной лестнице. Черный маг был внебрачным сыном праправнука незадачливого вельможи и из семейных преданий знал о существовании недостроенного замка на необитаемой Грани. Встав на путь служения Нижнему миру, он отыскал упоминаемый в преданиях замок, использовал его как свое убежище, а в подземелье обустроил капище Вельзевула. Как с гордостью сообщил Мак-Грегор, лет семь назад у него гостил сам Женес, который тогда направлялся на Агрис, чтобы довести до конца давнюю месть роду Бодуэна де Бреси. Ему так понравился замок с подземельем, что он решил по завершении дел на Агрисе устроить здесь свою штаб-квартиру, но из-за известных событий не успел осуществить эти планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
«Вот так-то, Инночка, – мысленно произнес Владислав. – Сандра была права».
Я с трудом подавила горький вздох. Слова регента о престоле похоронили наши последние надежды на то, что Сандра ошиблась в своих догадках насчет целей Мэтра. Но особенно мне не понравилось, что Ференц Карой упомянул об этом как бы между прочим, словно речь шла о чем-то давно решенном и не подлежащем дальнейшему обсуждению
– Вы считаете, что Мэтр затеял все это, чтобы возвести нас на престол? – спросила я.
– Сам я так не считаю, – ответил регент. – Зато так считают другие. И, надо признать, имеют для этого веские основания. Со времени образования Священной Империи ею правил Мэтр – Великий. Но он ушел, на свете не осталось других Великих, и людям представляется совершенно естественным, что теперь во главе самого могущественного государства Граней должен встать высший маг. А еще лучше, чтобы правителей было двое – муж и жена, король и королева. Уже по этой причине вы, Инна, как единственная женщина среди высших магов, и Владислав, как ваш муж, являетесь главными претендентами на трон.
– Но ведь народ нас совсем не знает, – попыталась возразить я. – Для него мы чужаки.
– Не больше, чем другие высшие маги, за исключением меня. Из всей нашей компании один только я «свой» для граждан Империи, а остальные такие же чужаки, как и вы. Они живут в далеких краях и правят своими собственными королевствами, которые, хоть и не враждуют с Империей, все же соперничают с нею за сферы влияния. В этом смысле они еще большие чужаки, чем вы, поскольку вы просто чужаки, тогда как они – чужаки-соперники. Что же касается меня, то я слишком стар для короны, а государству нужны молодые и энергичные правители, способные обеспечить стабильность верховной власти и, что немаловажно, ее преемственность. Вы оба высшие маги, а потому есть неплохой шанс, что хотя бы один из ваших детей в полной мере унаследует вашу силу.
– Однако, – заметил Владислав, – сами вы не думаете, что Мэтр хотел сделать нас королем и королевой.
Регент удивленно взглянул на нас, но в следующую секунду в его глазах отразилось понимание.
– Я этого не говорил, юноша. Вы неверно истолковали мои слова… Впрочем, и я выразился далеко не лучшим образом. Я лишь имел в виду, что не считаю это главной целью Мэтра. Безусловно, я согласен с тем, что он, помимо всего прочего, хотел посадить вас на свой трон. Но это не все, далеко не все.
– А что же еще?
Ференц Карой беспомощно развел руками:
– Вот тут-то мы переходим из области догадок в зону сплошных загадок. Я чувствую, что Мэтр затеял крупную игру, ставкой в которой является что-то гораздо более значительное, чем даже корона Империи. Слишком много он темнил, слишком уж сильно рисковал – а он никогда не был склонен к неоправданному риску. И к неоправданным жертвам, кстати, тоже. А судя по тому, что говорил вам Велиал, бойня на Агрисе была спланирована Мэтром наперед. Теперь и мне ясно, что в течение многих лет он готовил эту Грань для вашей схватки с Нечистым. Но зачем? Для чего? И почему Нижний мир принял его вызов, бросил против вас колоссальные силы, пожертвовал столь ценным агентом на Гранях?.. Только ли для того, чтобы не допустить вас на престол? Не верю! – Регент резко вскочил с кресла и быстро прошелся от стены к стене (разумеется, прошелся у себя в кабинете, но нам казалось, что он расхаживает прямо перед нами). – Что же ты задумал, старик? – с неожиданным пылом произнес он, глядя в потолок, вернее, не в потолок, а сквозь него куда-то вверх. – Что ты учудил на этот раз? Ты всегда был великим кукловодом, при своей земной жизни ты манипулировал людьми, как марионетками… Неужели ты собираешься дергать за ниточки и с небес?
Мы с Владиславом в растерянности смотрели на него. Регент понурившись сел в свое кресло. Лишь спустя минуту он заговорил:
– Прошу прощения за мою вспышку, молодые люди. Я совершенно выбит из колеи. Меня всегда бесила та бесцеремонность, с которой Мэтр вмешивался в судьбы отдельных людей и целых народов, оправдывая свои действия заботой о благе всего человечества. Однако на сей раз он, похоже, превзошел самого себя. Решил, так сказать, напоследок громко хлопнуть дверью. Я понятия не имею, что он замыслил, и не берусь гадать, чем все закончится, но одно знаю наверняка – ни за какие сокровища мира я бы не согласился поменяться с вами местами. Вы оказались между молотом и наковальней, и помоги вам Бог… если Он вообще есть на свете. Вы многое пережили за последние полгода, но на этом ваши испытания вряд ли закончатся. Боюсь, это были только цветочки…
«А какие будут ягодки, тот еще вопрос», – думала я, лежа в уютных объятиях мужа. И время для ребенка сейчас явно неподходящее. Во всяком случае, нам следует подождать еще год, до истечения срока завещания Мэтра. Тогда наше положение станет более определенным, и…
Хотя, с другой стороны, это ничего не изменит. И через год найдутся не менее веские причины, чтобы отложить мысли о детях до лучших времен. Так можно откладывать из года в год, из десятилетия в десятилетие, и даже обещанной нам долгой жизни может не хватить, чтобы дождаться тех самых лучших времен. Если бы все люди заводили детей только тогда, когда они полностью уверены в своем будущем, человеческий род давно прекратил бы свое существование.
Под влиянием этих мыслей я привела в действие заклинание, нейтрализующее противозачаточные чары. Владислав, конечно, почувствовал это и сразу понял, что я сделала. Он не стал ни о чем спрашивать, он вообще не стал ничего говорить, а просто начал действовать.
Глава 4.
СИДДХ. ВОССТАВШИЙ ИЗ АДА
Раскрыв глаза, Сиддх увидел над собой серый, местами покрытый плесенью потолок, на котором плясали багровые отблески горевших где-то поблизости факелов. Он лежал навзничь на неровном каменном полу, раскинув в стороны руки и широко раздвинув ноги. Воздух был сырой и затхлый, отчего он чувствовал позывы к кашлю; его тело закоченело от пробиравшего до костей холода.
С некоторым усилием Сиддх принял сидячее положение, машинально убрал с лица длинную прядь волос и обвел мутным взглядом просторное сумрачное помещение. Судя по царившей здесь сырости и отсутствию окон, это было какое-то подземелье, возможно очень глубокое. Место на полу, где он только что лежал, было исчерчено линиями заключенной в круг пентаграммы; на концах всех пяти ее лучей стояли каменные чаши, в которых пылало алое пламя. Когда в глазах Сиддха перестало туманиться, он разглядел поодаль жертвенник с выпотрошенным тельцем грудного младенца, рядом с которым распластались на полу семь фигур в черных балахонах. Но они кланялись не жертвеннику, а пентаграмме, вернее, сидевшему в ее центре человеку.
«Получилось! – мелькнуло в мозгу Сиддха, который начал понемногу соображать. – Я снова на Гранях».
От резкого движения на его глаза вновь упали волосы – длинные, темные, прямые. Он поднял руку, чтобы убрать их, и только тогда заметил, что она у него не сильная и мужественная, как было раньше, а маленькая, изящная, с нежной ладошкой и тонкими пальчиками.
Сиддх опустил глаза и увидел на своей груди два маленьких бугорка, прикрытых зеленой тканью одежды. Скользнув взглядом вниз, вдоль гибкого стана, он обнаружил, что одет не в костюм с брюками, а в платье с многослойными юбками. Его наряд, довольно роскошный, был основательно потрепан и выглядел весьма неряшливо: очевидно, прежняя обладательница этого тела последние несколько дней провела не в самых комфортабельных условиях.
Сиддх приподнял юбки, открыв своему взору худенькие ножки в изодранных чулках и башмачках на низком каблуке. Подобрав юбки до самой талии и оттянув верхний край панталон, он обнажил поросшую редким темным пушком нижнюю часть живота. Главный признак, который свидетельствовал о его принадлежности к мужской части рода человеческого, отсутствовал напрочь. Зато присутствовал другой признак – чей девственный вид, вкупе с худобой ног, неразвитостью таза и слабой выпуклостью груди, свидетельствовал о том, что сей признак принадлежит (вернее, принадлежал) очень молоденькой девушке. Желая убедиться в реальности происходящего, Сиддх опустил руку и легонько провел пальцем по промежности. Ощущение, которое он испытал, было довольно странным, но в целом приятным.
«Да, – подумал Сиддх. Мысли его наконец обрели ясность и четкость. – Теперь я женщина».
Фигуры в черных балахонах по-прежнему лежали, не смея поднять головы. Сиддх медленно встал на ноги, расправил платье и сделал несколько осторожных шагов, внимательно прислушиваясь к своему новому телу. Оно было сильное, здоровое и, что немаловажно, обладало врожденными магическими способностями. Правда, способности эти были значительно слабее инквизиторских, но в сочетании с мастерством Сиддха и его неограниченным доступом к энергетическим ресурсам Нижнего мира они представляли собой грозную силу.
Убедившись, что тело подчиняется ему, а магические способности находятся под контролем, Сиддх отложил выяснение всех менее важных частностей на потом и обратился к распростершимся фигурам.
– Встаньте! – Голос его оказался неожиданно тонким, чуть ли не писклявым, и прозвучал чересчур громко. Гораздо сдержаннее он добавил:
– Встаньте, верные слуги.
Фигуры зашевелились и робко поднялись с пола. Но полностью выпрямилась только одна из них, а шестеро других стояли сгорбленные, низко склонив головы и молитвенно сложив на груди руки. Все они были мужчинами в возрасте oт двадцати пяти до сорока лет. Самый старший – тот, что выпрямился полностью и который наверняка был среди них главным, широкоплечий шатен с типично кельтскими чертами лица, – глядел на Сиддха с восторгом и благоговением.
– Приветствуем тебя на Гранях, прекрасная госпожа, – торжественно произнес он и отвесил низкий поклон. Шестеро его товарищей поклонились еще ниже, буквально ударяя челом о землю. – Мы твои преданные рабы.
– Вы хорошо поработали, – сказал Сиддх. – Повелитель не забудет вашей усердной службы.
Все шестеро черных магов вновь поклонились. Старший при этом попятился к жертвеннику, взял большую фарфоровую чашу, которая стояла рядом с выпотрошенным младенцем, и почтительно подступил к Сиддху:
– Не соблаговолит ли прекрасная госпожа испить свежей кровушки?
Сиддх утвердительно кивнул, но принимать чашу не спешил. Он оценивающе глядел на мужчину и просебя поражался тому, какой тот огромный – нависает над ним, словно скала. Да и все его товарищи – великаны как на подбор. Лишь с некоторым опозданием Сиддх сообразил, что это не они большие, а он маленький, и его новые органы зрения воспринимают мир в друг их масштабах, нежели те, к которым он привык.
«Вот черт, – недовольно подумал Сиддх. – Неужели так трудно было найти высокую женщину?..»
Впрочем, выражать свое неудовольствие вслух он не стал, а вместо этого спросил у старшего:
– Если не ошибаюсь, ты Ангус Мак-Грегор?
– Совершенно верно, моя госпожа, – с поклоном ответил мужчина.
Сиддх принял из его рук чашу и сказал:
– Твое здоровье, Ангус Мак-Грегор
Выпив половину свежей, еще теплой крови, Сиддх вытер тыльной стороной ладони губы и вернул чашу Мак-Грегору.
– Испей и ты, верный слуга. И угости своих товарищей.
Черный маг благоговейно поднес чашу к губам, сделал несколько глотков, затем открыл верх своего перстня и высыпал в оставшуюся кровь желтоватый порошок, который с тихим шипением быстро растворился. Его помощники не видели этих манипуляций, поскольку Мак-Грегор стоял к ним спиной. Ничего не подозревая, они выпили по глотку крови и низко поклонились Сиддху, благодаря за оказанную честь.
Мак-Грегор вернул пустую чашу на жертвенник и привел в действие заклинание, активизирующее подсыпанный в кровь яд. Все шестеро как подкошенные рухнули наземь и забились в предсмертных корчах. Сиддх невозмутимо смотрел, как затихают их конвульсии, а когда все было кончено, перевел взгляд на оставшегося в живых черного мага.
– Повелитель вознаградит их за преданную службу, – сдержанно произнес он.
– Больше никто об этом не знал?
– Никто, госпожа. Только эти шестеро были посвящены в твою тайну. – Мак-Грегор быстро взглянул на безжизненные тела у подножия жертвенника. А рассказать никому не могли. Отправляясь за телом для тебя, они считали, что я просто хочу принести в жертву девственницу-мага. О том, что должно произойти на самом деле, я сообщил им лишь перед самой церемонией.
– Вот и хорошо. Кстати, как меня зовут? В глазах Мак-Грегора мелькнула тревога.
– Не могу знать, госпожа. Повелитель не изволил назвать мне твоего имени. Он лишь сказал, что ты – одна из его высокопоставленных приближенных… – Наряду с тревогой во взгляде черного мага отразились ужас и паника. – Уверяю тебя, прекрасная госпожа, я сделал все правильно. Я точно следовал инструкциям повелителя…
– Все в порядке, – с легкой улыбкой успокоил его Сиддх. – Я помню, кто я такая. – Он едва не сказал «такой», но вовремя спохватился и решил в дальнейшем следить за своей речью. – Воплощение прошло безупречно, и тебе это зачтется. А спрашивала я, как зовут мое новое тело.
Мак-Грегор не удержался от облегченного вздоха.
– Беатриса фон Гаршвиц. Дочь барона фон Гаршвица с Грани Нолан.
– Беатриса, – повторил Сиддх. – Что ж, звучит неплохо. Пожалуй, я сохраню это имя. Но ладно с этим мы разберемся позже. Где-то здесь для меня найдется чистая одежда?
– Непременно найдется, госпожа. Она в башне наверху. Там же ты сможешь помыться и привести себя в порядок.
– Так пойдем туда.
Бросив прощальный взгляд на тела своих товарищей, черный маг пригласил Силдха следовать за собой.
Склеп, который группа Мак-Грегора использовала для отправления своих обрядов, находился в подземелье недостроенного и давно заброшенного замка, постепенно разрушавшегося под воздействием времени. Таких руин – своеобразных памятников неудачным попыткам колонизировать новые территории – на Гранях было великое множество. В отличие от жестко замкнутой Основы, где любой клочок суши представлял самодостаточную ценность, в условиях Граней земли хватало на всех в избытке и ее ценность определялась прежде всего доступностью к трактовым путям, которые связывали местных жителей со всем остальным человечеством и способствовали развитию торговли. По этой причине подавляющее большинство населенных Граней (за исключением самых цивилизованных, буквально опутанных трактами) не было заселено полностью. Человеческая деятельность сосредотачивалась в радиусе от нескольких сотен до нескольких тысяч миль от ближайшего выхода на трактовый путь, а за пределами этих областей присутствие цивилизации почти не чествовалось.
На протяжении последних пяти шести веков освоение новых земель шло по принципу «сначала тракт – потом заселение», но всегда находились чудаки, желавшие испробовать обратный метод – сперва поселиться на необитаемой Грани, обжить ее, а затем добиться подведения к ней тракта. Иногда им это удавалось, иногда – нет. В данном случае некий вельможа-маг, решивший основать собственное королевство, потерпел неудачу. Он привел на эту Грань две тысячи своих подданных, организовал несколько поселений, начал строить замок и почти достроил его, однако не смог убедить потенциальных инвесторов выложить крупную сумму, необходимую для прокладки и последующего обслуживания короткого ответвления от ближайшего трактового пути. В конце концов он бросил свою затею и вместе с подданными вернулся на родную Грань.
Историю этого замка поведал Сиддху Ангус Мак-Грегор, пока они поднимались по спиральной каменной лестнице. Черный маг был внебрачным сыном праправнука незадачливого вельможи и из семейных преданий знал о существовании недостроенного замка на необитаемой Грани. Встав на путь служения Нижнему миру, он отыскал упоминаемый в преданиях замок, использовал его как свое убежище, а в подземелье обустроил капище Вельзевула. Как с гордостью сообщил Мак-Грегор, лет семь назад у него гостил сам Женес, который тогда направлялся на Агрис, чтобы довести до конца давнюю месть роду Бодуэна де Бреси. Ему так понравился замок с подземельем, что он решил по завершении дел на Агрисе устроить здесь свою штаб-квартиру, но из-за известных событий не успел осуществить эти планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40