Беатрисы нигде видно не было, но он явственно чувствовал ее мысленное присутствие.
– Где ты, сестричка? Что это за замок? Как я сюда попал?.. И где Бекки?
– Слишком много вопросов, Марк, – сдержанно произнесла Беатриса. – Даже не знаю, с чего начинать.
– Начни с того, что покажись мне. Почему ты прячешься, Беа? Бекки с тобой?
– Нет, она не со мной, – ответила сестра с невыразимой тоской. – Ее никогда не будет с нами, Марк. Она, она умерла.
У Марка замерло сердце, дыхание перехватило, а по всей груди разлился неприятный холод.
– Нет! – воскликнул он вслух. – Нет, это не правда! Ты… ты ошиблась.
– Как бы я хотела ошибиться, братик! Но я сама нашла ее… мертвую. И похоронила, вчера… Она была. Господи, она была так изувечена! Ее истязали… замучили…
Марк почувствовал, как по его щекам текут слезы. Не в силах дальше сдерживаться, он рухнул ничком на траву и громко зарыдал. Плакал он долго и горько, плакал и никак не мог остановиться, пока не выплакал все слезы. Известие о смерти младшей сестры, которую он любил так же сильно, как старшую, явилось для Марка таким потрясением, что все остальные мучившие его вопросы временно отошли на второй план. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что больше никогда не увидит малышку Бекки, никогда не услышит ее жизнерадостного смеха, не сможет обнять ее и прижать к себе, никогда больше она не посмотрит на него своими ясными, полными любопытства глазами и не спросит: «Марк, а почему…»
Беатриса не мешала ему горевать. Она лишь поддерживала брата своим присутствием и терпеливо ждала, когда его боль немного утихнет. Марк чувствовал исходящую от сестры любовь вместе с печальной нежностью, и эта любовь и нежность не позволяли его неокрепшему разуму вновь кануть в пучину небытия, спрятаться от жестокой действительности во мраке беспамятства. Если бы он еще мог обнять Беатрису, зарыться лицом в ее волосах, услышать биение ее сердца…
– Где ты, Без? – позвал ее Марк, утирая мокрое от слез лицо. – Приди ко мне. – Он хотел было оглядеть окрестности с помощью магического зрения, в надежде увидеть ауру прячущейся поблизости сестры, но вдруг натолкнулся на непреодолимое препятствие: его магия не действовала! – Что со мной, сестричка?
– Твои способности заблокированы, – объяснила Беатриса – Похитители не только парализовали нас, но и наложили какие-то специальные чары. Когда я очнулась в подземелье, то не могла привести в действие ни единого заклинания…
– Так ты в подземелье?! – воскликнул Марк. На секунду он решил, что наконец-то понял причину отсутствия сестры – она просто не могла выбраться на свободу.
– Нет, Марк. Я уже не в подземелье. Я здесь, с тобой.
– Где же? – Он снова огляделся по сторонам и вдруг замер, пораженный внезапной догадкой. – Но… Если мои способности заблокированы, как я могу слышать твои мысли? – Его тотчас зазнобило от ужаса. – Ты мне только кажешься, Беа? На самом деле тебя нет? Я сошел с ума?
– Успокойся, братик, ты не сошел с ума. Я действительно есть, я разговариваю с тобой. Просто теперь для этого нам не нужны никакие магические способности.
– Почему?
Беатриса мысленно вздохнула.
– Потому что мы живем в одном теле.
– Как это? – растерянно спросил Марк.
– Именно так, как я сказала. Мой разум, моя душа переселились к тебе. Вот, смотри.
Тут Марк обнаружил, что его правая рука поднимается. Он не собирался ею двигать – и тем не менее она поднималась. Мало того – он перестал чувствовать ее!..
Не на шутку испугавшись, Марк попытался восстановить контроль над вышедшей из повиновения рукой, и ему это без труда удалось. Теперь рука снова подчинялась его воле.
– Убедился? – спросила Беатриса. – Если хочешь, могу показать, как я полностью контролирую твое тело. Только расслабься, пожалуйста. И не пугайся.
Вконец ошарашенный, Марк без возражений исполнил просьбу сестры и расслабился. Он почувствовал, как у него отнялись ноги, затем руки, вскоре он перестал чувствовать все свое тело и наконец лишился слуха, зрения, обоняния. Он вновь оказался в кромешной тьме, однако на сей раз не испугался, так как был готов к потере всех ощущений. Ему, конечно, стало немного жутковато, но рядом с ним была сестра, он прикасался к ее мыслям, воспринимал ее эмоции и благодаря этому не чувствовал себя полностью отрезанным от мира.
– Теперь придвинься ближе, – сказала Беатриса. – Соединись со мной – точно так же, как мы делали это раньше. Смотри через меня, слушай через меня, чувствуй тело через меня.
Марк последовал совету сестры и осторожно проник в ее разум. Он делал это не впервые – в последнее время они с Беатрисой часто устанавливали между собой такой тесный контакт. Марку безумно нравились эти моменты единения с сестрой.
Во всех предыдущих случаях ему приходилось преодолевать значительное сопротивление, чтобы объединиться с разумом Беатрисы, зато сейчас это удалось ему без каких-либо усилий. Спустя лишь несколько секунд к нему вернулось зрение, слух и обоняние, он вновь почувствовал свое тело – но теперь воспринимал его через сестру. Ощущения были весьма непривычные, но не неприятные: он был так близок с Беатрисой, что воспринимал ее не как другого человека, а как неотъемлемую часть себя, поэтому не испытывал ни малейшего дискомфорта от того, что сейчас она находится в его теле.
Беатриса поднялась на ноги и немного прошлась, показывая Марку, что полностью владеет телом. Затем вернулась на прежнее место, села и уступила контроль брату.
К этому времени Марк успел немного собраться с мыслями. И мысли эти были очень тревожными. Множество вопросов, которые ненадолго отступили. под натиском горя, вновь навалились на него и наперебой требовали ответов. Теперь этих вопросов стало еще больше, а перспектива услышать ответы на, них повергала Марка в панику. Ему опять захотелось расплакаться – и от тоски по умершей Ребекке, и от страха узнать нечто ужасное о Беатрисе. А в том, что и со старшей из его сестер случилось что-то плохое, он уже не сомневался…
– Успокойся, братик, – ласково произнесла Беатриса, мигом почувствовав его страх, – Ведь я здесь, я с тобой. Я жива. Вспомни, чему нас учили на уроках философии: «Я мыслю, следовательно, существую». А я мыслю, это бесспорно.
– Что с тобой случилось, Беа? – набравшись наконец смелости, спросил Марк.
– Я… у меня… – Сестра явно растерялась. – Ах, Марк, я даже не знаю, с чего начать. Ты что-нибудь помнишь после того, как нас схватили на тракте?
– Нет, – ответил Марк. Он решил пока не рассказывать о том, что не был сразу парализован, а еще какое-то время сопротивлялся и в конце концов предпринял неудачную попытку самоубийства. – А ты когда очнулась?
– Довольно давно. Может, неделю назад, а может, больше Я точно не знаю. До позавчерашнего дня меня держали в подземелье, в маленькой камере с крохотным окошком под самым потолком, и тогда я совсем потеряла чувство времени. Я постоянно была какая-то сонная – наверное, в еду подмешивали специальное зелье, чтобы держать меня в таком состоянии. Теперь я думаю, что, если бы не эта сонливость, я бы точно покончила с собой.
Марк вспомнил, что и сам пытался убить Беатрису руками Мак-Грегора, но потерпел неудачу. А потом…
– Беа! – взволнованно произнес он – Они с тобой ничего не сделали?.. Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Да, понимаю. Я тоже боялась этого. Когда я очнулась, то первым делом подумала об этом. Я осмотрела себя, но вроде все было в порядке. А потом я каждый раз просто сходила с ума от страха, когда слышала за дверью шаги. Но они не трогали меня – теперь я знаю почему… – Под давлением эмоций сестры из груди Марка вырвался всхлип, – Это случилось позавчера. Меня отвели еще глубже в подземелье, в огромный мрачный зал с жертвенником, положили в центре начерченной на полу пентаграммы и навели какие-то чары, от которых я полностью потеряла способность двигаться и говорить. Потом старший из них, который представился нам на тракте Мак-Грегором, долго творил надо мной всякие заклинания, он читал их вслух, подвывая, и я медленно погружалась в сон. А тем временем его помощник – тот чернокожий «мастер» – приносил в жертву маленького ребеночка… Это было так ужасно, Марк! Я думала, что сойду с ума. Я бы точно сошла с ума, если бы вскоре не заснула.
Марк зябко поежился:
– Беа, милая! Тебя они тоже принесли в жертву?
– Нет, не совсем. Меня… В общем, пока я спала, мне виделся странный сон. Я словно плыла среди золотого сияния, меня переполняли покой и умиротворение. Тогда я подумала, что умерла, но ни капельки не испугалась, а скорее обрадовалась – ведь я слышала, что души принесенных в жертву попадают в Нижний мир, а это сияющее пространство совсем не походило на Преисподнюю. Затем передо мной возникли три человека… три призрачные фигуры – мужчины лет пятидесяти и двух мальчиков, один из которых был нашего возраста, а другой года на два или три старше. Все трое улыбались мне, их улыбки были грустными и добрыми. Мужчина сказал, что я пришла слишком рано, и велел мне возвращаться обратно. Я хотела спросить, куда я пришла слишком рано и куда мне возвращаться обратно, но не смогла вымолвить ни слова. Сияние вокруг меня начало тускнеть, я вновь стала засыпать… или просыпаться, и последнее, что я услышала, были слова старшего из мальчиков: он просил меня довериться силе льва.
– Какого льва?
– Понятия не имею. Он сказал: «Доверься силе льва, Беатриса». Может, он говорил не о животном, а о человеке по имени Лев… Не знаю, что и думать, Марк.
– Гм… Ну, ладно. Что было дальше?
– А потом я очнулась в твоем теле. Правда, я не сразу поняла, что это твое тело. Я лежала в постели в темной комнате, шторы на обоих окнах были задвинуты, сквозь них слабо пробивался дневной свет. Вдруг за дверью послышался шум, а затем – голоса. Говорили двое – мужчина и девочка. Голос девочки был властным, а мужчины – угодливым, заискивающим. Они беседовали на каком-то незнакомом языке, и я ничего из их разговора не поняла – однако мне показалось, что раз или два они произносили мое имя и еще имя Бекки. Затем голоса смолкли, а спустя некоторое время послышался плеск воды. Осмелев, я тихо выбралась из постели, подкралась к двери и заглянула в щель. Я увидела… Ах, Марк, представь там я увидела себя! Та вторая «я» сидела в большой лохани с водой, а рядом на полу валялась моя грязная одежда. Я не закричала только потому, что меня парализовало от ужаса. Все то время, пока она мылась, а потом наряжалась в чистую одежду из моего сундука, я неподвижно стояла на коленях, словно приклеенная к двери. Лишь когда она вышла из комнаты, я немного очухалась и вот тут-то обнаружила, что нахожусь не в своем теле…
Марк в полной растерянности тряхнул головой
– Что ж это значит, Беа? Кто-то захватил твое тело? Но как?
– Не знаю, Марк. Ничего не знаю. Я и сейчас мало что понимаю, а тогда и вовсе перестала соображать. Может, это и спасло мне… нам обоим жизнь. Если бы я начала что-то мудрить, попыталась бы бежать, меня наверняка поймали бы. А так я просто залезла под кровать и лежала там, дрожа от страха. Где-то через полчаса похитительница моего тела вернулась и на этот раз вошла в спальню – я видела лишь ее ноги ниже колен, в тех красных сапожках, которые подарил мне перед отъездом папа. Она прошлась по комнате, но под кровать не заглянула и меня не заметила. Потом она вернулась в соседнюю комнату, долго там что-то делала – как я понимаю, собирала вещи – и наконец ушла. Тогда я…
– Погоди, Беа, – перебил сестру Марк, уловив в ее рассказе очевидную несуразность. – Ты говоришь, она вошла, увидела пустую постель и спокойно себе вышла? Почему она не подняла тревогу, не бросилась искать меня?
– Наверное, она не знала, что ты должен был находиться в спальне. Думаю, ей ничего о тебе не сказали. Только так можно объяснить, почему она не стала тебя искать.
– Неужели она не заметила, что недавно в комнате кто-то был?
– Полагаю, заметила. Но, видимо, решила, что в постели спал Мак-Грегор или один из его помощников. К счастью, сундук с твоими вещами стоял в дальнем углу, и она его не заметила. Или просто не придала значения. В общем, под кровать она не заглянула и ушла, не закрыв дверь на замок. Я еще немного подождала, затем выбралась из-под кровати и решила бежать. Выбираясь из замка, я никого по пути не встретила. Из живых, имею в виду. В обеденном зале я увидела Мак-Грегора, который лежат на полу в луже крови.
– Его убили? Но кто?
– Вне всяких сомнений, похитительница. И не только его – она убила всех разбойников. Позже я нашла их мертвые тела в подземелье. Но то было позже, а тогда я ничего не искала, ни о чем не думала. Я хотела только одного – поскорее бежать оттуда. Слава богу, мне хватило ума задержаться возле выхода и сначала осмотреть двор. Как раз в это самое время похитительница вывела из конюшни двух лошадей и поехала прочь от замка. Потом она исчезла, – очевидно, выехала на Трактовую Равнину. И тогда я побежала. Только добравшись до леса, я заметила, что на мне… на тебе… короче, на нас с тобой ничего, кроме белья, нет. Но возвращаться я не рискнула – я же не знала, что в замке все мертвы. Полдня, целую ночь и все вчерашнее утро я провела в лесу, продрогла до костей, проголодалась. Тем более что я с самого начала была голодна – пока ты лежал без сознания, тебя, конечно, кормили, иначе бы ты умер от голода, но позавчера разбойники были заняты мной и о тебе, наверное, позабыли. А вчера к полудню мне стало совсем невмоготу, и я решилась вернуться в замок. К тому времени я уже начала подозревать, что остальные разбойники разделили судьбу своего главаря ведь твоего отсутствия так и не хватились, никто тебя не искал, и вообще в окрестностях замка не наблюдалось никакого движения. Так что я украдкой пробралась в башню, отыскала твою одежду – она была там же, в спальне, – прихватила с собой кое-какую еду и быстро побежала обратно в лес. Вечером я осмелела настолько, что уже тщательно обследовала весь замок. Лошади в конюшне просто сходили с ума, и я выпустила их на волю. Вон видишь, две из них пасутся возле замка. А потом я нашла Бекки, нашу бедную сестренку… Я похоронила ее вместе с ребеночком, которого принесли в жертву, когда отнимали у меня тело. Боже, он был такой… Ой, нет, Марк, я не могу рассказывать. Мне больно об этом вспоминать.
– И не надо, Беа, – произнес Марк, с трудом проглотив подступивший к горлу комок. Слушая о злоключениях Беатрисы, он на минуту забыл о Ребекке. А теперь вспомнил о ней, и с новой силой его охватила тоска. – Значит, в замке нет ни одной живой души?
– Никого. Но я все равно боялась там оставаться. Сегодня я тоже ночевала здесь. Я заснула только под утро, мне было страшно спать в темном лесу.. Но еще страшнее в замке. Мне везде страшно, Марк! Я боюсь, что похитительница моего тела вернется. Или появится кто-то другой. А я… мы совершенно беспомощны.
Марк задумался. Он лишь недавно очнулся и еще туго соображал, но и без глубоких размышлений было ясно, что они с Беатрисой попали в жуткую историю. Быть может, в самом скором времени они горько пожалеют, что не разделили судьбу несчастной Ребекки…
– Знаешь, Беа, – наконец отозвался Марк, – я никогда не слышал, чтобы один человек вселялся в тело другого.
– Я тоже, – сказала сестра. – Однако сейчас я нахожусь в твоем теле. Это факт, с которым не поспоришь. А мое тело… Марк, это ужасно! Его захватило какое-то исчадие ада.
– Ну почему сразу исчадие ада, – не очень уверенно возразил он. – Если ты смогла вселиться в мое тело, то, может, какой-то другой человек вселился в твое? Старый, больной или смертельно раненный…
– Тогда бы я нашла прежнее тело похитительницы, но кроме тел Мак-Грегора и его помощников в замке других нет.
– А вдруг это был один из разбойников? Откуда ты знаешь, что твое тело похитила именно женщина… или женский дух.
– Нет, – решительно произнесла сестра. – Будь это разбойник, он бы знал о тебе и мне не удалось бы провести его, спрятавшись под кроватью. К тому же она говорила с Мак-Грегором как с подчиненным… даже не так – как с низшим существом. А он лебезил перед ней и заискивал. Нет, это не мог быть один из шести разбойников, с ними Мак-Грегор обращался властно. Это был кто-то другой – а раз я не нашла его тела, то он… она была бесплотным духом, исчадием ада…
На сей раз Марк не просто содрогнулся, его затрясло от страха – и своего собственного, и того, который испытывала сестра.
– Что же нам делать, Без?
– Даже не знаю, Марк. То есть знаю, конечно: нам надо немедленно бежать – но как? Пока твоя магия не работает, мы не сможем воспользоваться «колодцем», чтобы покинуть эту Грань. А сюда рано или поздно придут – и, боюсь это будут не наши друзья.
Марк угрюмо и беспомощно посмотрел на замок, который даже в ясный солнечный день выглядел мрачным и зловещим. Сестра права: им нужно уходить отсюда, и как можно скорее, но все пути к бегству для них перекрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40