Следующим по величине был универсальный мага
зин, он тоже мог похвастать навесом для защиты от солнца, да еще под завале
нными всякой всячиной витринами стояли две длинные деревянные скамьи, ч
тобы прохожие могли передохнуть. Перед зданием муниципалитета красова
лся флагшток, на ветру полоскался трепаный, линялый государственный фла
г. Город еще не обзавелся гаражом, экипажи на бензиновом ходу были напере
чет, зато по соседству с муниципалитетом имелась кузница и за нею Ч коню
шня, а бензоколонка торчала рядом с колодой, из которой поили лошадей. Лиш
ь один-единственный дом Ч какая-то лавка Ч и правда бросался в глаза: пр
естранный, ярко-синий, очень неанглийского вида; все остальные выкрашен
ы были в скромный коричневый цвет. Бок о бок стояли англиканская церковь
и городская школа, как раз напротив Ч церковь монастыря Пресвятого Серд
ца и монастырская школа.
Мальчики Клири поспешно миновали универсальный магазин, и тут зазвонил
колокол монастырской школы, и тотчас отозвался звоном погуще колокол на
столбе перед городской школой напротив. Боб пустился рысцой, и они вбежа
ли в посыпанный песком двор, там с полсотни детей уже выстраивались в ряд
перед монахиней очень маленького роста, у нее в руках была гибкая трость
выше нее самой. Не дожидаясь ее распоряжения. Боб отвел своих в сторону от
общего строя и остановился, не сводя глаз с трости.
Не сразу можно было заметить, что здание монастыря двухэтажное, потому ч
то стояло оно за оградой, поодаль от дороги, в глубине просторного двора. Ч
етыре монахини ордена милосердных сестер жили в верхнем этаже, одну из н
их никогда никто не видел Ч она исполняла должность экономки; три больш
ие комнаты внизу служили классами. По всем четырем сторонам здания снару
жи шла широкая крытая веранда, в дождь ученикам разрешалось чинно сидеть
здесь во время перемены и завтрака, но в погожие дни никто из детей не сме
л сюда сунуться. Несколько ветвистых смоковниц давали кое-какую тень пр
осторному двору перед школой, а позади нее пологий спуск вел к поросшему
травой кругу, вежливо именуемому «крикетной площадкой» Ч здесь и правд
а частенько играли в крикет.
Боб и его братья застыли на месте, не обращая внимания на приглушенные см
ешки остальных, а те вереницей двинулись в дом под звуки гимна «Вера наши
х отцов», который бренчала на плохоньком школьном фортепьяно сестра Кэт
рин. Лишь когда вся вереница скрылась в дверях, сестра Агата, все время сто
явшая точно суровое изваяние, повернулась и, величественно шурша по песк
у широчайшим саржевым подолом, прошествовала к детям Клири.
Мэгги уставилась на нее во все глаза Ч она никогда еще не видела монахин
и. И правда, необычайное зрелище, живого Ч только три красных пятна: лицо
и руки сестры Агаты, а остальное Ч ослепительно белый крахмальный чепец
и нагрудник, и черным-черны складки необъятного одеяния, да с железной пр
яжки Ч кольца, скрепляющего на плотной талии широкий кожаный пояс, свис
ают тяжелые деревянные четки. Кожа сестры Агаты навек побагровела от чре
змерного пристрастия к чистоте и от острых, как бритва, краев чепца, стиск
ивающих голову спереди, и то, что даже трудно назвать лицом, словно сущест
вовало само по себе, никак не связанное с телом: на двойном подбородке, нем
илосердно сжатом тисками того же головного убора, там и сям пучками торч
али волосы. А губ вовсе не видно, озабоченно сжаты в жесткую черту Ч нелег
кая задача быть невестой христовой в такой вот глуши, в далекой колонии, г
де времена года Ч и те шиворот навыворот, если дала монашеский обет полв
ека назад в тихом аббатстве в милом Килларни, на юге милой Ирландии. Сталь
ная оправа круглых очков безжалостно выдавила на переносье сестры Агат
ы две ярко-красные отметины, из-за стекол подозрительно высматривали бл
екло-голубые злые глазки.
Ч Ну, Роберт Клири, почему вы опоздали? Ч отрывисто рявкнула сестра Ага
та, в голосе ее не осталось и следа былой ирландской мягкости.
Ч Простите, сестра Агата, Ч без всякого выражения сказал Боб, все еще не
сводя голубовато-зеленых глаз с тонкой, подрагивающей в воздухе трости.

Ч Почему вы опоздали? Ч повторила монахиня.
Ч Простите, сестра Агата.
Ч Начинается новый учебный год, Роберт Клири, и я полагаю, что хотя бы сег
одня ты мог постараться прийти вовремя.
Мэгги бросило в дрожь, но она собрала все свое мужество.
Ч Ой, извините, это все из-за меня! Ч пропищала она. Взгляд блеклых голуб
ых глаз передвинулся с Боба на Мэгги и пронизал ее насквозь; в простоте ду
шевной девочка не подозревала, что нарушила первое правило в нескончаем
ой войне не на жизнь, а на смерть между учителями и учениками: пока тебя не
спросят, молчи. Боб поспешно лягнул ее по ноге, и Мэгги растерянно покосил
ась на него.
Ч Почему из-за тебя? Ч спросила монахиня. Никогда еще с Мэгги не говорил
и так сурово.
Ч Ну, меня за столом стошнило, даже до штанишек дошло, и маме пришлось мен
я вымыть и переодеть, и я всех задержала, Ч простодушно объяснила Мэгги.

Ничто не дрогнуло в лице сестры Агаты, только рот стал совсем как сжатая д
о отказа пружина да кончик трости немного опустился.
Ч Это еще что? Ч отрывисто спросила она Боба, словно перед нею появилос
ь какое-то неведомое и до крайности отвратительное насекомое.
Ч Извините, сестра Агата, это моя сестренка Мэгенн.
Ч Так объяснишь ей на будущее, Роберт, что есть вещи, о которых воспитанн
ые люди, настоящие леди и джентльмены, никогда не упоминают. Никогда, ни пр
и каких обстоятельствах мы не называем предметы нашей нижней одежды, в п
риличных семьях детям это правило внушают с колыбели. Протяните руки, вы
все.
Ч Но ведь это из-за меня! Ч горестно воскликнула Мэгги и протянула руки
ладонями вверх Ч она тысячу раз видела дома, как это изображали братья.

Ч Молчать! Ч прошипела, обернувшись к ней, сестра Агата. Ч Мне совершен
но неинтересно, кто из вас виноват. Опоздали все, значит, все заслуживают н
аказания. Шесть ударов, Ч с холодным удовлетворением произнесла она пр
иговор.
В ужасе смотрела Мэгги, как Боб протянул недрогнувшие руки и трость так б
ыстро, что не уследить глазами, опять и опять со свистом опускается на рас
крытые ладони, на самую чувствительную мякоть. После первого же удара на
ладони вспыхнула багровая полоса, следующий удар пришелся под самыми па
льцами, там еще больнее, и третий Ч по кончикам пальцев, тут кожа самая то
нкая и нежная, разве что на губах тоньше. Сестра Агата целилась метко. Еще
три удара достались другой руке, потом сестра Агата занялась следующим н
а очереди Ч Джеком. Боб сильно побледнел, но ни разу не охнул, не шевельну
лся, так же вытерпели наказание и Джек, и даже тихий, хрупкий Стюарт.
Потом трость поднялась над ладонями Мэгги Ч и она невольно закрыла глаз
а, чтоб не видеть, как опустится это орудие пытки. Но боль была как взрыв, бу
дто огнем прожгло ладонь до самых костей, отдалось выше, выше, дошло до пле
ча, и тут обрушился новый удар, а третий, по кончикам пальцев, нестерпимой
мукой пронзил до самого сердца. Мэгги изо всей силы прикусила нижнюю губ
у, от стыда и гордости она не могла заплакать, от гнева, от возмущения тако
й явной несправедливостью не смела открыть глаза и посмотреть на монахи
ню; урок был усвоен прочно, хотя суть его была отнюдь не в том, чему хотела о
бучить сестра Агата.
Только к большой перемене боль в руках утихла. Все утро Мэгги провела как
в тумане: испуганная, растерянная, она совершенно не понимала, что говори
тся и делается вокруг. В классе для самых младших ее толкнули на парту в по
следнем ряду, и до безрадостной перемены, отведенной на завтрак, она даже
не заметила, кто ее соседка по парте; в перемену она забилась в дальний уго
л двора, спряталась за спины Боба и Джека. Только строгий приказ Боба заст
авил ее приняться за хлеб с джемом, который приготовила ей Фиа.
Когда снова зазвонил колокол на уроки и Мэгги нашла свое место в верениц
е учеников, туман перед глазами уже немного рассеялся, и она стала замеча
ть окружающее. Обида на позорное наказание ничуть не смягчилась, но Мэгг
и высоко держала голову и делала вид, будто ее вовсе не касается, что там ш
епчут девчонки и почему подталкивают друг друга в бок.
Сестра Агата со своей тростью стояла перед рядами учеников; сестра Дикле
н сновала то вправо, то влево позади них; сестра Кэтрин села за фортепьяно
Ч оно стояло в классе младших, у самой двери, Ч и в подчеркнуто маршевом
ритме заиграла «Вперед, христово воинство». Это был, в сущности, протеста
нтский гимн, но война сделала его и гимном католиков тоже. Милые детки мар
шируют под его звуки и впрямь как крохотные солдатики, с гордостью подум
ала сестра Кэтрин.
Из этих трех монахинь сестра Диклен была точной копией сестры Агаты, тол
ько на пятнадцать лет моложе, но в сестре Кэтрин еще оставалось что-то чел
овеческое. Она, разумеется, была ирландка, всего лишь тридцати лет с хвост
иком, и прежний пыл в ней не совсем еще угас; ей все еще радостно было учить
детей, и в обращенных к ней восторженных рожицах ей по-прежнему виделось
нетленным подобие Христово. Но она вела старший класс, ибо сестра Агата п
олагала, что старшие уже достаточно биты, чтобы вести себя прилично даже
при молодой и мягкосердечной наставнице. Сама сестра Агата обучала млад
ших, дабы по-своему вылепить из младенческой глины послушные умы и сердц
а, а средние классы были предоставлены сестре Диклен.
Надежно укрывшись в последнем ряду, Мэгги решилась поглядеть на соседку
по парте. Пугливо покосилась и увидела широкую беззубую улыбку и круглые
черные глазищи на смуглом и словно бы чуть лоснящемся лице. Восхититель
ное лицо Ч Мэгги-то привыкла к светлой коже и к веснушкам, ведь даже у Фрэ
нка, черноволосого и черноглазого, кожа совсем белая, и она быстро решила,
что ее соседка Ч самая красивая девочка на свете.
Ч Как тебя зовут? Ч краешком губ шепнула смуглая красавица; она грызла
карандаш и сплевывала кусочки дерева в дырку, где полагалось бы стоять ч
ернильнице.
Ч Мэгги Клири, Ч прошептала в ответ Мэгги.
Ч Ты, там! Ч раздался сердитый окрик.
Мэгги подскочила, недоуменно огляделась. Послышался приглушенный стук
Ч все двадцать детей разом отложили карандаши Ч и негромкий шорох отод
вигаемых в сторонку драгоценных листков бумаги, чтобы можно было потихо
ньку облокотиться на парту. У Мэгги душа ушла в пятки Ч все смотрят на нее
! По проходу между партами быстрым шагом приближалась сестра Агата; Мэгг
и охватил несказанный ужас; если б было куда, она бросилась бы бежать со вс
ех ног. Но позади Ч перегородка, за которой помещается средний класс, по о
бе стороны Ч тесные ряды парт, а впереди сестра Агата. Мэгги побледнела, з
адохнулась от страха, руки ее на крышке парты то сжимались, то разжималис
ь, она подняла на монахиню огромные, в пол-лица, перепуганные глаза.
Ч Ты разговаривала, Мэгенн Клири.
Ч Да, сестра Агата.
Ч Что же ты сказала?
Ч Как меня зовут, сестра Агата.
Ч Как тебя зовут! Ч язвительно повторила сестра Агата и обвела взглядо
м других детей, будто уверенная, что и они разделяют ее презрение. Ч Не пр
авда ли, дети, какая честь для нас? В нашей школе появилась еще одна Клири, и
ей не терпится всем сообщить, как ее зовут! Ч Она опять повернулась к Мэг
ги. Ч Встань, когда я с тобой говорю, невежа! Изволь протянуть руки.
Мэгги кое-как поднялась, длинные локоны упали на лицо и опять отскочили. О
на отчаянно стиснула руки и все сжимала их, но сестра Агата истуканом сто
яла над нею и ждала, ждала, ждала… Наконец Мэгги заставила себя протянуть
руки, но под взмахом трости задохнулась от ужаса и отдернула их. Сестра Аг
ата вцепилась в густые волосы у Мэгги на макушке и подтащила ее к себе, лиц
ом чуть не вплотную к страшным очкам.
Ч Протяни руки, Мэгенн Клири. Это было сказано вежливо, холодно, беспощад
но. Мэгги раскрыла рот, и ее стошнило прямо на одеяние сестры Агаты. Все де
ти, сколько их было в классе, испуганно ахнули, а сестра Агата стояла багро
вая от ярости и изумления, и отвратительная жидкость стекала по складкам
черной ткани на пол. И вот трость пошла лупить Мэгги по чему попало, а дево
чка скорчилась в углу, вскинув руки, закрывая лицо, и ее все еще тошнило. На
конец сестра Агата выбилась из сил, рука отказывалась поднять трость, и т
огда она показала на дверь.
Ч Иди домой, маленькая дрянь, филистимлянка, Ч сказала она, круто повер
нулась и ушла в класс сестры Диклен.
Вне себя от боли и ужаса, Мэгги оглянулась на Стюарта; он кивнул Ч мол, ухо
ди, раз тебе велено, в добрых зеленоватых глазах его были жалость и понима
ние. Мэгги вытерла рот платком, спотыкаясь, побрела к двери и вышла во двор
. До конца занятий оставалось еще два часа; она понуро плелась по улице, не
чего было надеяться, что братья ее нагонят, и она натерпелась такого стра
ху, что не могла сообразить, где бы их подождать. Придется самой дойти до д
ому и самой признаться во всем маме.
Шатаясь, через силу Фиа вытащила на заднее крыльцо корзину, полную тольк
о что выстиранного белья, и едва не споткнулась о Мэгги. Девочка сидела на
верхней ступеньке, уронив голову в колени, ярко-рыжие локоны на концах сл
иплись, платье спереди все в пятнах. Фиа опустила непосильную ношу, со взд
охом отвела прядь волос, упавшую на глаза.
Ч Ну, что случилось? Ч устало спросила она.
Ч Меня стошнило на сестру Агату.
Ч О господи! Ч Фиа взялась руками за ноющую поясницу.
Ч И еще меня побили, Ч прошептала Мэгги, в глазах ее стояли непролитые с
лезы.
Ч Весело, что и говорить, Ч Фиа подняла тяжелую корзину, с трудом выпрям
илась. Ч Ума не приложу, как с тобой быть, Мэгги. Придется подождать, посмо
трим, что скажет папа.
И она пошла через двор к веревкам, где уже моталась на ветру половина выст
иранного белья.
Мэгги уныло потерла глаза ладонями, поглядела вслед матери, потом встала
и поплелась по тропинке вниз, к кузнице.
Когда она стала на пороге, Фрэнк только что подковал гнедую кобылу мисте
ра Робертсона и заводил ее в стойло. Он обернулся, увидел сестру, и его раз
ом захлестнули воспоминания о всех муках, которых он сам когда-то натерп
елся в школе. Мэгги еще совсем малышка, такая пухленькая и такая милая чис
тая душа, но живой огонек у нее в глазах грубо погасили, и в них затаилось т
акое… убить бы за это сестру Агату! Да-да, убить, стиснуть ее двойной подбо
родок и придушить… Инструменты полетели на пол, кожаный фартук Ч в стор
ону, Фрэнк кинулся к сестренке.
Ч Что случилось, кроха? Ч спросил он, низко наклонился и заглянул ей в ли
цо.
От девочки противно пахло рвотой, но он овладел собой и не отвернулся.
Ч Ой, ой, Ф-ф-фрэнк! Ч всхлипнула несчастная Мэгги. Лицо ее скривилось, и,
наконец, будто прорвав плотину, хлынули слезы. Она обхватила руками шею Ф
рэнка, изо всех сил прижалась к нему и заплакала Ч беззвучно, мучительно
зарыдала, так странно плакали все дети Клири, едва выходили из младенчес
кого возраста. На эту боль тяжко смотреть, и тут не поможешь ласковыми сло
вами и поцелуями.
Когда Мэгги затихла, Фрэнк взял ее на руки и отнес на кучу душистого сена в
озле гнедой кобылы Робертсона; они сидели вдвоем, позабыв обо всем на све
те, а мягкие лошадиные губы подбирали сено совсем рядом; Мэгги прижалась
головой к обнаженной гладкой груди брата, и локоны ее разлетались, когда
лошадь раздувала ноздри и громко фыркала от удовольствия.
Ч Почему она побила нас всех, Фрэнк? Ч спросила Мэгги. Ч Я ведь ей сказа
ла, что мы все из-за меня опоздали.
Фрэнк уже притерпелся к запаху; протянул руку, рассеянно погладил кобылу
по чересчур любопытной морде и легонько оттолкнул ее.
Ч Мы Ч бедные, Мэгги, в этом главная причина. Монахини всегда ненавидят
бедных учеников. Вот походишь еще денек-другой в эту паршивую школу и сам
а увидишь: сестра Агата не только к нам, Клири, придирается, и к Маршаллам т
оже, и к Макдональдам. Все мы бедные. А были бы богатые, приезжали бы в школу
в большой карете, как О'Брайены, так монашки нам бы в ножки кланялись. Но мы
ж не можем пожертвовать церкви орган, или шитый золотом покров на алтарь,
или новую лошадь и коляску для монахинь. Чего ж на нас глядеть. Как хотят, т
ак с нами и расправляются. Помню, один раз сестра Агата до того на меня озл
илась Ч стала орать: «Да заплачешь ты наконец, Фрэнсис Клири? Закричи, дос
тавь мне такое удовольствие! Взвой хоть раз, и я не стану бить тебя так сил
ьно и так часто!» Вот тебе и еще причина, почему она нас ненавидит, тут Марш
аллам и Макдональдам до нас далеко. Из нас, Клири, ей слезы не выбить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12