Пэдд
и вывел сыновей на палубу и держал их тут, хоть и хлестал ветер и поминутно
обдавало пеной, и лишь когда какая-нибудь добрая душа вызывалась присмо
треть за его несчастными, измученными рвотой мальчишками, спускался в ка
юту проведать жену с дочерью и малыша. Фрэнк тоже томился по глотку свеже
го воздуха, но все же оставался при матери и Мэгги. В тесной душной каюте в
оняло нефтью, она помещалась ниже ватерлинии, близко к носу, и качка была ж
естокая.
После первых же часов плавания Фрэнк и Мэгги решили, что мать умирает; вра
ч, вызванный из первого класса встревоженным стюардом, мрачно покачал го
ловой.
Ч Хорошо еще, что переезд не длинный, Ч сказал он и велел сестре милосер
дия принести молока для младенца.
Между приступами морской болезни Фрэнк и Мэгги ухитрялись поить Хэла из
бутылочки (хотя он упрямился и не брал соску). Фиону больше не выворачивал
о, она лежала, как мертвая, и они не могли привести ее в чувство. Стюард помо
г Фрэнку уложить ее на верхнюю койку, где дышалось немного легче, и, прижим
ая ко рту полотенце, потому что его и самого понемножку рвало желчью, Фрэн
к примостился рядом на краю койки и отводил со лба матери спутанные золо
тистые волосы. Как ни худо ему было, он часами оставался на посту; и всякий
раз Пэдди заставал в каюте ту же картину: Фрэнк сидит около матери и глади
т ее по волосам, а Мэгги, с полотенцем у рта, скорчилась на нижней койке воз
ле Хэла.
Через три часа после стоянки в Сиднее море утихло, и старый пароход обвол
окло туманом, который подкрался по зеркальной глади с далекой Антарктик
и. Опять и опять выла сирена Ч и Мэгги, немного пришедшей в себя, чудилось,
что теперь, когда жестокие удары в борта прекратились, старая посудина в
опит от боли. «Уэхайн» еле-еле, крадучись, двигался в липкой серой мгле, то
чно преследуемый зверь, и опять откуда-то сверху доносился хриплый, на од
ной ноте, вопль Ч одинокий, безнадежный, бесконечно унылый. А потом все во
круг заполнилось такими же горестными воплями, и по курящейся призрачны
ми свитками тумана воде они скользнули в гавань. На всю жизнь запомнила М
эгги эти голоса гудков в тумане, которыми встретила ее Австралия.
Пэдди снес жену с парохода на руках, за ним шли Фрэнк с малышом, Мэгги с чем
оданом, и каждый мальчик, устало спотыкаясь, тащил какую-нибудь поклажу. В
Пирмонт Ч название, которое ничего им не говорило, Ч они прибыли туманн
ым зимним утром, кончался август 1921 года. За огромным железным навесом при
стани ждала нескончаемая вереница такси; Мэгги изумленно раскрыла глаз
а, никогда еще она не видела такого множества автомобилей сразу. Пэдди ко
е-как втиснул все семейство в одну машину, шофер которой вызвался отвезт
и их в Народный дворец.
Ч Место для тебя в самый раз, приятель, Ч пояснил он. Ч Вроде гостиницы
для рабочего человека, а хозяйки там из Армии спасения.
Улицы кишели автомобилями, мчащимися, кажется, сразу во все стороны; лоша
дей почти не было видно. Из окон такси ребята Клири восторженно глядели н
а высоченные кирпичные дома, на узкие извилистые улицы, их поражало, как б
ыстро собирались и вновь рассеивались толпы, будто исполняя некий стран
ный городской обряд. Веллингтон внушил им почтение, но перед Сиднеем и Ве
ллингтон казался просто захолустным городишкой.
Пока Фиона отдыхала в одной из бесчисленных ячеек огромного улья Ч дома
Армии спасения, любовно именуемого Народным дворцом, Пэдди собрался на
Центральный вокзал узнать, когда будет поезд до Джиленбоуна. Мальчики уж
е совсем пришли в себя и запросились с ним: они прослышали, что это не очен
ь далеко и по дороге полно магазинов, в том числе лавка, где торгуют засаха
ренным морским луком. Пэдди уступил, завидуя их мальчишеской прыти, сам о
н после трех дней морской болезни еще не очень уверенно держался на нога
х. Фрэнк и Мэгги остались возле Фионы и малыша, им тоже очень хотелось пойт
и, но куда важней им было, чтобы полегчало матери. Впрочем, на твердой земл
е силы быстро к ней возвращались, она выпила чашку бульона, принесенного
ангелом-хранителем в чепце, и даже пощипала ломтик поджаренного хлеба. И
тут вернулся Пэдди.
Ч Если мы не поедем сегодня, Фиа, следующего прямого поезда ждать целую н
еделю, Ч сказал он. Ч Как скажешь, под силу тебе двинуться нынче же вечер
ом?
Фиа, вздрагивая, села.
Ч Ничего, как-нибудь справлюсь.
Ч По-моему, надо подождать, Ч смело вмешался Фрэнк. Ч Мама еще, по-моему
, очень слаба для дороги.
Ч Ты, видно, не понимаешь, Фрэнк, если мы упустим нынешний поезд, придется
целую неделю жить тут, в Сиднее, нет у меня на это денег. Австралия Ч стран
а большая, туда, куда нам надо, поезда не каждый день ходят. Завтра есть три
поезда на Даббо, но там надо будет ждать местного, и мне сказали, мы так бол
ьше намучаемся, лучше уж поднатужиться и поехать нынче прямым.
Ч Я справлюсь, Пэдди, Ч повторила Фиа. Ч При мне Фрэнк и Мэгги, ничего со
мной не случится. Взглядом она умоляла Фрэнка молчать.
Ч Тогда я сейчас отправлю телеграмму, чтоб Мэри ждала нас завтра вечеро
м.
Центральный вокзал был громаден, в такое здание им попадать еще не случа
лось Ч исполинский стеклянный цилиндр словно бы и отзывался эхом, и в то
же время поглощал шум и голоса тысяч людей, что ждали подле своих потрепа
нных, перехваченных ремнями или веревками чемоданов, не сводя глаз с бол
ьшой доски-указателя, на которой служащие при помощи длинных шестов мен
яли сведения о поездах. В густеющих сумерках семейство Клири слилось с т
олпой, все глаза прикованы были к железной решетке Ч раздвижным воротам
, ведущим на платформу номер пять, сейчас ворота были закрыты, но на них ви
села доска с надписью, выведенной от руки: «Джиленбоунский почтовый». На
платформах номер один и номер два поднялась суматоха, возвещая о близком
отправлении вечерних скорых на Брисбен и Мельбурн, и пассажиры хлынули
наружу. Скоро настал и черед Клири Ч створки ворот перед пятой платформ
ой сложились гармошкой, и народ заторопился на перрон.
Пэдди отыскал свободное купе второго класса, усадил старших мальчиков к
окнам, а Фиону, Мэгги и малыша Ч у двери, дверь отодвигалась в сторону, и за
нею был длинный коридор, соединявший все купе. В окно заглядывали с платф
ормы, надеясь найти незанятое место, и сразу шарахались при виде такого м
ножества детворы. Иногда и у большой семьи есть свои преимущества.
Ночь была холодная, пришлось отвязать от чемоданов прикрученные к ним сб
оку дорожные пледы; вагон не отапливался, но от расставленных на полу жел
езных ящиков с горячими угольями шло тепло, а отопления в поезде никто и н
е ждал Ч ни в Австралии, ни в Новой Зеландии его никогда не бывало.
Ч Пап, а нам далеко ехать? Ч спросила Мэгги, когда поезд тронулся, постук
ивая и покачиваясь на бесчисленных стыках рельс.
Ч Гораздо дальше, чем видно было по нашему атласу, Мэгги. Шестьсот десять
миль. Будем на месте завтра поздно вечером.
Мальчики ахнули, но тут же обо всем забыли, завороженные: снаружи расцвел
а огнями сказочная страна; они прильнули к окнам, летела миля за милей, а п
еред глазами все мелькали дома. Потом поезд еще ускорил бег, огни поредел
и и наконец исчезли, только мчались мимо уносимые воющим ветром искры. По
том Пэдди вышел с мальчиками в коридор, чтобы Фиа могла накормить малыша,
и Мэгги с грустью поглядела им вслед. Видно, прошло то время, когда можно б
ыло не разлучаться с братьями, после рождения Хэла вся ее жизнь переверн
улась, и она прикована к дому совсем как мама. А впрочем, она не в обиде, поду
мала Мэгги Ч преданная старшая сестра. Малыш такой славный, он Ч самая б
ольшая ее радость, и еще так приятно, что мама теперь обращается с нею как
со взрослой. Совершенно неизвестно, отчего рождаются дети, но маленький
Хэл Ч прелесть. Она подала его матери; вскоре поезд остановился и стоял ц
елую вечность, пыхтя от усталости. Мэгги ужасно хотелось открыть окно и в
ыглянуть, но в купе, несмотря на ящики с угольями, становилось все холодне
е.
Вошел Пэдди, принес Фионе чашку горячего чая, и она отложила сытого сонно
го Хэла на скамью.
Ч Где мы стоим? Ч спросила она.
Ч Это место называется Верхняя долина. Буфетчица сказала, тут нам прице
пят второй паровоз, иначе не одолеть подъем до Литгоу.
Ч А я успею выпить этот чай?
Ч Есть еще пятнадцать минут. Фрэнк сейчас принесет тебе сандвичи, а я при
гляжу, чтобы все мальчики поели. В следующий раз можно будет поесть тольк
о поздно вечером на станции Блэйни.
Мэгги выпила пополам с матерью горячий сладкий чай и наспех проглотила к
усок хлеба с маслом, который принес Фрэнк, ею вдруг овладело нестерпимое
волнение. Фрэнк уложил ее на длинной скамье в ногах у маленького Хэла, уку
тал пледом, потом так же старательно укрыл Фиону, которая вытянулась на с
камье напротив. Стюарта и Хьюги уложили на полу между скамьями, но Пэдди с
казал жене, что Боба, Фрэнка и Джека уведет в купе немного дальше по коридо
ру, потолкует с едущими там стригалями и там же все они переночуют. В поезд
е оказалось куда приятней, чем на пароходе, слышно было, как свистит ветер
в телеграфных проводах, под размеренное пыхтенье двух паровозов постук
ивали стальные колеса, а иногда злобно взвизгивали на крутых поворотах,
словно вот-вот соскользнут с рельс и отчаянно стараются удержаться; Мэг
ги уснула.
Утром они застыли у окна, испуганные, встревоженные Ч никогда они не дум
али, что такое возможно на одной планете с Новой Зеландией. Правда, и тут р
асстилалась холмистая равнина, но ничто, ничто больше не напоминало о ро
дных краях. Все какое-то бурое и серое, даже деревья! Под ослепительным со
лнцем уже изжелта серебрилась озимая пшеница, зыбились и клонились на ве
тру колосья, лишь кое-где среди нескончаемых полей вставала рощица высо
ких тощих деревьев с голубоватой листвой или чахлая поросль пропыленны
х серых кустиков.
Фиона смотрела на эту картину со стоическим спокойствием, не меняясь в л
ице, но бедная Мэгги чуть не плакала. Что за ужас эта пустыня, ни единой жив
ой изгороди, ни пятнышка зелени…
Солнце поднималось все выше, и холод ночи сменился палящим зноем, а поезд
с грохотом несся все дальше и дальше, лишь изредка останавливаясь в како
м-нибудь крохотном городишке, где полно было велосипедов и конных повоз
ок, но почти не было заметно автомобилей. Пэдди открыл, насколько возможн
о, оба окна, хотя в них и летела и все покрывала сажа; они задыхались от жары
, потели в плотной одежде, рассчитанной на новозеландскую зиму, кожа зуде
ла. Казалось, только в аду может стоять зимой такая жара.
В Джиленбоун приехали уже на закате, это оказалось престранное место Ч
горсточка ветхих деревянных домов и построек из рифленого железа, всего
одна широкая улица, пыльная, унылая, нигде ни дерева. Заходящее солнце маз
нуло по всему этому золотой кистью и на миг облагородило, но приезжие еще
не сошли с перрона, а позолота уже померкла. И опять перед ними зауряднейш
ий поселок в дальней дали, на глухой безвестной окраине Ч последний оча
г цивилизации на самом краю плодородных земель; чуть западней раскинуло
сь на две тысячи миль безлюдье, безводная пустыня Невер-Невер, где никогд
а не бывает дождя.
Возле станции стоял великолепный черный автомобиль, и, преспокойно шага
я по толстому слою пыли, к семейству Клири приближался католический свящ
енник. В своей длинной сутане он словно вышел из прошлого, и, казалось, не п
ереступает ногами, как все люди, но плывет по воздуху, точно сновидение; пы
ль вздымалась и клубилась вокруг него и алела в последних лучах заката.
Ч Здравствуйте, я пастырь здешнего прихода де Брикассар, Ч сказал он Пэ
дди и протянул руку. Ч Вы, очевидно, брат Мэри; вы с ней похожи как две капл
и воды. Ч Он обернулся к Фионе, поднес ее слабую руку к губам, в улыбке его
было неподдельное удивление: отец Ральф с первого взгляда умел отличить
женщину благородного происхождения. Ч О, да вы красавица! Ч сказал он, с
ловно такой комплимент в устах священника звучит как нельзя естественн
ей; потом глаза его обратились на тесную кучку сыновей Клири. Мгновение о
н озадаченно смотрел на Фрэнка с малышом на руках, потом оглядел одного з
а другим мальчиков, от старших к младшим. Позади них, на отшибе, стояла Мэг
ги и смотрела на него, приоткрыв рот, будто на самого Господа Бога. Словно
не замечая, что пачкает в пыли тонкую шелковую сутану, отец Ральф прошел м
имо мальчиков, присел на корточки перед Мэгги и взял ее за плечи, руки у не
го были крепкие, добрые и ласковые.
Ч Ну, а ты кто такая? Ч спросил он с улыбкой.
Ч Мэгги, Ч ответила она.
Ч Ее зовут Мэгенн, Ч сердито буркнул Фрэнк, он сразу возненавидел этого
на удивление рослого статного красавца.
Ч Мэгенн Ч мое любимое имя. Ч Отец де Брикассар выпрямился, но руку Мэг
ги не выпустил. Ч Вам лучше сегодня переночевать у меня, Ч сказал он, вед
я Мэгги к машине. Ч Завтра утром я отвезу вас в Дрохеду; это слишком далек
о, а вы только-только с поезда.
Помимо гостиницы «Империал» в Джиленбоуне из кирпича построены были ка
толическая церковь и при ней школа, монастырь и дом священника; даже боль
шая городская школа скромно размещалась в дощатых стенах. С наступление
м сумерек вдруг резко похолодало; но тут, в гостиной, жарко пылали в огромн
ом камине поленья и откуда-то из глубины дома тянуло вкуснейшими запаха
ми. Экономка, сморщенная, сухонькая, на диво живая и проворная шотландка, р
азвела всех по комнатам, ни на минуту при этом не умолкая.
Семейство Клири, привыкшее к холодной неприступности уэхайнских пасты
рей, никак не могло освоиться с веселым, непринужденным добродушием отца
Ральфа. Один Пэдди сразу оттаял, он еще не забыл дружелюбных священнослу
жителей родного Голуэя, которые не чуждались своей паствы. Остальные за
едой осторожно помалкивали и после ужина поспешили улизнуть наверх. Пэд
ди нехотя последовал за ними. Он-то в своей католической вере обретал теп
ло и утешение; но остальных членов семьи она только держала в страхе и пок
орности: поступай, как велено, не то будешь проклят вовеки.
Когда они ушли, отец Ральф откинулся в своем излюбленном кресле; он покур
ивал, смотрел в огонь и улыбался. Перед его мысленным взором снова проход
или один за другим все Клири, какими он увидел их в первые минуты на станци
и. Глава семьи, удивительно похожий на Мэри, но согнутый тяжелым трудом и,
в отличие от сестры, по природе явно не злой; его красивая измученная жена,
Ч ей впору бы выйти из элегантной коляски, которую примчала пара белых л
ошадей; хмурый Фрэнк, у него черные волосы и глаза черные… глаза Ч черные
! Другие сыновья все в отца, только младший, Стюарт, очень похож на мать, вот
кто будет красив, когда вырастет; что получится из младенца, пока неизвес
тно; и, наконец, Мэгти. Премилая, очаровательная девчурка; волосы такого цв
ета, что не передать словами Ч не медно-рыжие и не золотые, какой-то редко
стный сплав того и другого. И как она подняла на него серебристо-серые гла
за, изумительно чистые, сияющие, точно растаявшие жемчужины. Отец Ральф п
ожал плечами, бросил окурок в камин и поднялся. Видно, он стареет, вот и раз
ыгрывается воображение; растаявшие жемчужины, не угодно ли! Вот у него, на
верно, глаза сдают от вечной пыли и песка.
Наутро он повез гостей в Дрохеду; они уже освоились с видом этой новой, нез
накомой земли и очень забавляли де Брикассара, высказывая вслух свои впе
чатления. Последние холмы остались на двести миль восточное, объяснил он
им, а здесь раскинулась черноземная равнина. Просторы почти безлесные, л
уга, ровные и гладкие, как доска. День настал такой же знойный, как наканун
е, но ехать в «даймлере» было куда удобнее, чем в поезде. Выехали спозаранк
у, натощак, в черном чемодане сложены были облачение отца Ральфа и святые
дары.
Ч Овцы тут грязные, Ч огорчилась Мэгги, глядя, как сотни рыжеватых шерс
тяных клубков тычутся носами в траву.
Ч Да, видно, надо было мне поселиться в Новой Зеландии, Ч вздохнул отец Р
альф. Ч Должно быть, она похожа на Ирландию, и овцы там беленькие и чистен
ькие.
Ч Это верно, с Ирландией там много похожего. И трава такая же зеленая, люб
о смотреть. Только места более дикие, земли невозделанные, Ч отозвался П
эдди. Отец Ральф пришелся ему очень по душе.
И тут из травы тяжело поднялись несколько страусов эму и помчались как в
етер, вытянув длинные шеи, неразличимо быстро перебирая нескладными гол
енастыми ногами. Мальчики ахнули от изумления, потом расхохотались: вот
чудеса, какие огромные птицы Ч и не летают, а бегают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
и вывел сыновей на палубу и держал их тут, хоть и хлестал ветер и поминутно
обдавало пеной, и лишь когда какая-нибудь добрая душа вызывалась присмо
треть за его несчастными, измученными рвотой мальчишками, спускался в ка
юту проведать жену с дочерью и малыша. Фрэнк тоже томился по глотку свеже
го воздуха, но все же оставался при матери и Мэгги. В тесной душной каюте в
оняло нефтью, она помещалась ниже ватерлинии, близко к носу, и качка была ж
естокая.
После первых же часов плавания Фрэнк и Мэгги решили, что мать умирает; вра
ч, вызванный из первого класса встревоженным стюардом, мрачно покачал го
ловой.
Ч Хорошо еще, что переезд не длинный, Ч сказал он и велел сестре милосер
дия принести молока для младенца.
Между приступами морской болезни Фрэнк и Мэгги ухитрялись поить Хэла из
бутылочки (хотя он упрямился и не брал соску). Фиону больше не выворачивал
о, она лежала, как мертвая, и они не могли привести ее в чувство. Стюард помо
г Фрэнку уложить ее на верхнюю койку, где дышалось немного легче, и, прижим
ая ко рту полотенце, потому что его и самого понемножку рвало желчью, Фрэн
к примостился рядом на краю койки и отводил со лба матери спутанные золо
тистые волосы. Как ни худо ему было, он часами оставался на посту; и всякий
раз Пэдди заставал в каюте ту же картину: Фрэнк сидит около матери и глади
т ее по волосам, а Мэгги, с полотенцем у рта, скорчилась на нижней койке воз
ле Хэла.
Через три часа после стоянки в Сиднее море утихло, и старый пароход обвол
окло туманом, который подкрался по зеркальной глади с далекой Антарктик
и. Опять и опять выла сирена Ч и Мэгги, немного пришедшей в себя, чудилось,
что теперь, когда жестокие удары в борта прекратились, старая посудина в
опит от боли. «Уэхайн» еле-еле, крадучись, двигался в липкой серой мгле, то
чно преследуемый зверь, и опять откуда-то сверху доносился хриплый, на од
ной ноте, вопль Ч одинокий, безнадежный, бесконечно унылый. А потом все во
круг заполнилось такими же горестными воплями, и по курящейся призрачны
ми свитками тумана воде они скользнули в гавань. На всю жизнь запомнила М
эгги эти голоса гудков в тумане, которыми встретила ее Австралия.
Пэдди снес жену с парохода на руках, за ним шли Фрэнк с малышом, Мэгги с чем
оданом, и каждый мальчик, устало спотыкаясь, тащил какую-нибудь поклажу. В
Пирмонт Ч название, которое ничего им не говорило, Ч они прибыли туманн
ым зимним утром, кончался август 1921 года. За огромным железным навесом при
стани ждала нескончаемая вереница такси; Мэгги изумленно раскрыла глаз
а, никогда еще она не видела такого множества автомобилей сразу. Пэдди ко
е-как втиснул все семейство в одну машину, шофер которой вызвался отвезт
и их в Народный дворец.
Ч Место для тебя в самый раз, приятель, Ч пояснил он. Ч Вроде гостиницы
для рабочего человека, а хозяйки там из Армии спасения.
Улицы кишели автомобилями, мчащимися, кажется, сразу во все стороны; лоша
дей почти не было видно. Из окон такси ребята Клири восторженно глядели н
а высоченные кирпичные дома, на узкие извилистые улицы, их поражало, как б
ыстро собирались и вновь рассеивались толпы, будто исполняя некий стран
ный городской обряд. Веллингтон внушил им почтение, но перед Сиднеем и Ве
ллингтон казался просто захолустным городишкой.
Пока Фиона отдыхала в одной из бесчисленных ячеек огромного улья Ч дома
Армии спасения, любовно именуемого Народным дворцом, Пэдди собрался на
Центральный вокзал узнать, когда будет поезд до Джиленбоуна. Мальчики уж
е совсем пришли в себя и запросились с ним: они прослышали, что это не очен
ь далеко и по дороге полно магазинов, в том числе лавка, где торгуют засаха
ренным морским луком. Пэдди уступил, завидуя их мальчишеской прыти, сам о
н после трех дней морской болезни еще не очень уверенно держался на нога
х. Фрэнк и Мэгги остались возле Фионы и малыша, им тоже очень хотелось пойт
и, но куда важней им было, чтобы полегчало матери. Впрочем, на твердой земл
е силы быстро к ней возвращались, она выпила чашку бульона, принесенного
ангелом-хранителем в чепце, и даже пощипала ломтик поджаренного хлеба. И
тут вернулся Пэдди.
Ч Если мы не поедем сегодня, Фиа, следующего прямого поезда ждать целую н
еделю, Ч сказал он. Ч Как скажешь, под силу тебе двинуться нынче же вечер
ом?
Фиа, вздрагивая, села.
Ч Ничего, как-нибудь справлюсь.
Ч По-моему, надо подождать, Ч смело вмешался Фрэнк. Ч Мама еще, по-моему
, очень слаба для дороги.
Ч Ты, видно, не понимаешь, Фрэнк, если мы упустим нынешний поезд, придется
целую неделю жить тут, в Сиднее, нет у меня на это денег. Австралия Ч стран
а большая, туда, куда нам надо, поезда не каждый день ходят. Завтра есть три
поезда на Даббо, но там надо будет ждать местного, и мне сказали, мы так бол
ьше намучаемся, лучше уж поднатужиться и поехать нынче прямым.
Ч Я справлюсь, Пэдди, Ч повторила Фиа. Ч При мне Фрэнк и Мэгги, ничего со
мной не случится. Взглядом она умоляла Фрэнка молчать.
Ч Тогда я сейчас отправлю телеграмму, чтоб Мэри ждала нас завтра вечеро
м.
Центральный вокзал был громаден, в такое здание им попадать еще не случа
лось Ч исполинский стеклянный цилиндр словно бы и отзывался эхом, и в то
же время поглощал шум и голоса тысяч людей, что ждали подле своих потрепа
нных, перехваченных ремнями или веревками чемоданов, не сводя глаз с бол
ьшой доски-указателя, на которой служащие при помощи длинных шестов мен
яли сведения о поездах. В густеющих сумерках семейство Клири слилось с т
олпой, все глаза прикованы были к железной решетке Ч раздвижным воротам
, ведущим на платформу номер пять, сейчас ворота были закрыты, но на них ви
села доска с надписью, выведенной от руки: «Джиленбоунский почтовый». На
платформах номер один и номер два поднялась суматоха, возвещая о близком
отправлении вечерних скорых на Брисбен и Мельбурн, и пассажиры хлынули
наружу. Скоро настал и черед Клири Ч створки ворот перед пятой платформ
ой сложились гармошкой, и народ заторопился на перрон.
Пэдди отыскал свободное купе второго класса, усадил старших мальчиков к
окнам, а Фиону, Мэгги и малыша Ч у двери, дверь отодвигалась в сторону, и за
нею был длинный коридор, соединявший все купе. В окно заглядывали с платф
ормы, надеясь найти незанятое место, и сразу шарахались при виде такого м
ножества детворы. Иногда и у большой семьи есть свои преимущества.
Ночь была холодная, пришлось отвязать от чемоданов прикрученные к ним сб
оку дорожные пледы; вагон не отапливался, но от расставленных на полу жел
езных ящиков с горячими угольями шло тепло, а отопления в поезде никто и н
е ждал Ч ни в Австралии, ни в Новой Зеландии его никогда не бывало.
Ч Пап, а нам далеко ехать? Ч спросила Мэгги, когда поезд тронулся, постук
ивая и покачиваясь на бесчисленных стыках рельс.
Ч Гораздо дальше, чем видно было по нашему атласу, Мэгги. Шестьсот десять
миль. Будем на месте завтра поздно вечером.
Мальчики ахнули, но тут же обо всем забыли, завороженные: снаружи расцвел
а огнями сказочная страна; они прильнули к окнам, летела миля за милей, а п
еред глазами все мелькали дома. Потом поезд еще ускорил бег, огни поредел
и и наконец исчезли, только мчались мимо уносимые воющим ветром искры. По
том Пэдди вышел с мальчиками в коридор, чтобы Фиа могла накормить малыша,
и Мэгги с грустью поглядела им вслед. Видно, прошло то время, когда можно б
ыло не разлучаться с братьями, после рождения Хэла вся ее жизнь переверн
улась, и она прикована к дому совсем как мама. А впрочем, она не в обиде, поду
мала Мэгги Ч преданная старшая сестра. Малыш такой славный, он Ч самая б
ольшая ее радость, и еще так приятно, что мама теперь обращается с нею как
со взрослой. Совершенно неизвестно, отчего рождаются дети, но маленький
Хэл Ч прелесть. Она подала его матери; вскоре поезд остановился и стоял ц
елую вечность, пыхтя от усталости. Мэгги ужасно хотелось открыть окно и в
ыглянуть, но в купе, несмотря на ящики с угольями, становилось все холодне
е.
Вошел Пэдди, принес Фионе чашку горячего чая, и она отложила сытого сонно
го Хэла на скамью.
Ч Где мы стоим? Ч спросила она.
Ч Это место называется Верхняя долина. Буфетчица сказала, тут нам прице
пят второй паровоз, иначе не одолеть подъем до Литгоу.
Ч А я успею выпить этот чай?
Ч Есть еще пятнадцать минут. Фрэнк сейчас принесет тебе сандвичи, а я при
гляжу, чтобы все мальчики поели. В следующий раз можно будет поесть тольк
о поздно вечером на станции Блэйни.
Мэгги выпила пополам с матерью горячий сладкий чай и наспех проглотила к
усок хлеба с маслом, который принес Фрэнк, ею вдруг овладело нестерпимое
волнение. Фрэнк уложил ее на длинной скамье в ногах у маленького Хэла, уку
тал пледом, потом так же старательно укрыл Фиону, которая вытянулась на с
камье напротив. Стюарта и Хьюги уложили на полу между скамьями, но Пэдди с
казал жене, что Боба, Фрэнка и Джека уведет в купе немного дальше по коридо
ру, потолкует с едущими там стригалями и там же все они переночуют. В поезд
е оказалось куда приятней, чем на пароходе, слышно было, как свистит ветер
в телеграфных проводах, под размеренное пыхтенье двух паровозов постук
ивали стальные колеса, а иногда злобно взвизгивали на крутых поворотах,
словно вот-вот соскользнут с рельс и отчаянно стараются удержаться; Мэг
ги уснула.
Утром они застыли у окна, испуганные, встревоженные Ч никогда они не дум
али, что такое возможно на одной планете с Новой Зеландией. Правда, и тут р
асстилалась холмистая равнина, но ничто, ничто больше не напоминало о ро
дных краях. Все какое-то бурое и серое, даже деревья! Под ослепительным со
лнцем уже изжелта серебрилась озимая пшеница, зыбились и клонились на ве
тру колосья, лишь кое-где среди нескончаемых полей вставала рощица высо
ких тощих деревьев с голубоватой листвой или чахлая поросль пропыленны
х серых кустиков.
Фиона смотрела на эту картину со стоическим спокойствием, не меняясь в л
ице, но бедная Мэгги чуть не плакала. Что за ужас эта пустыня, ни единой жив
ой изгороди, ни пятнышка зелени…
Солнце поднималось все выше, и холод ночи сменился палящим зноем, а поезд
с грохотом несся все дальше и дальше, лишь изредка останавливаясь в како
м-нибудь крохотном городишке, где полно было велосипедов и конных повоз
ок, но почти не было заметно автомобилей. Пэдди открыл, насколько возможн
о, оба окна, хотя в них и летела и все покрывала сажа; они задыхались от жары
, потели в плотной одежде, рассчитанной на новозеландскую зиму, кожа зуде
ла. Казалось, только в аду может стоять зимой такая жара.
В Джиленбоун приехали уже на закате, это оказалось престранное место Ч
горсточка ветхих деревянных домов и построек из рифленого железа, всего
одна широкая улица, пыльная, унылая, нигде ни дерева. Заходящее солнце маз
нуло по всему этому золотой кистью и на миг облагородило, но приезжие еще
не сошли с перрона, а позолота уже померкла. И опять перед ними зауряднейш
ий поселок в дальней дали, на глухой безвестной окраине Ч последний оча
г цивилизации на самом краю плодородных земель; чуть западней раскинуло
сь на две тысячи миль безлюдье, безводная пустыня Невер-Невер, где никогд
а не бывает дождя.
Возле станции стоял великолепный черный автомобиль, и, преспокойно шага
я по толстому слою пыли, к семейству Клири приближался католический свящ
енник. В своей длинной сутане он словно вышел из прошлого, и, казалось, не п
ереступает ногами, как все люди, но плывет по воздуху, точно сновидение; пы
ль вздымалась и клубилась вокруг него и алела в последних лучах заката.
Ч Здравствуйте, я пастырь здешнего прихода де Брикассар, Ч сказал он Пэ
дди и протянул руку. Ч Вы, очевидно, брат Мэри; вы с ней похожи как две капл
и воды. Ч Он обернулся к Фионе, поднес ее слабую руку к губам, в улыбке его
было неподдельное удивление: отец Ральф с первого взгляда умел отличить
женщину благородного происхождения. Ч О, да вы красавица! Ч сказал он, с
ловно такой комплимент в устах священника звучит как нельзя естественн
ей; потом глаза его обратились на тесную кучку сыновей Клири. Мгновение о
н озадаченно смотрел на Фрэнка с малышом на руках, потом оглядел одного з
а другим мальчиков, от старших к младшим. Позади них, на отшибе, стояла Мэг
ги и смотрела на него, приоткрыв рот, будто на самого Господа Бога. Словно
не замечая, что пачкает в пыли тонкую шелковую сутану, отец Ральф прошел м
имо мальчиков, присел на корточки перед Мэгги и взял ее за плечи, руки у не
го были крепкие, добрые и ласковые.
Ч Ну, а ты кто такая? Ч спросил он с улыбкой.
Ч Мэгги, Ч ответила она.
Ч Ее зовут Мэгенн, Ч сердито буркнул Фрэнк, он сразу возненавидел этого
на удивление рослого статного красавца.
Ч Мэгенн Ч мое любимое имя. Ч Отец де Брикассар выпрямился, но руку Мэг
ги не выпустил. Ч Вам лучше сегодня переночевать у меня, Ч сказал он, вед
я Мэгги к машине. Ч Завтра утром я отвезу вас в Дрохеду; это слишком далек
о, а вы только-только с поезда.
Помимо гостиницы «Империал» в Джиленбоуне из кирпича построены были ка
толическая церковь и при ней школа, монастырь и дом священника; даже боль
шая городская школа скромно размещалась в дощатых стенах. С наступление
м сумерек вдруг резко похолодало; но тут, в гостиной, жарко пылали в огромн
ом камине поленья и откуда-то из глубины дома тянуло вкуснейшими запаха
ми. Экономка, сморщенная, сухонькая, на диво живая и проворная шотландка, р
азвела всех по комнатам, ни на минуту при этом не умолкая.
Семейство Клири, привыкшее к холодной неприступности уэхайнских пасты
рей, никак не могло освоиться с веселым, непринужденным добродушием отца
Ральфа. Один Пэдди сразу оттаял, он еще не забыл дружелюбных священнослу
жителей родного Голуэя, которые не чуждались своей паствы. Остальные за
едой осторожно помалкивали и после ужина поспешили улизнуть наверх. Пэд
ди нехотя последовал за ними. Он-то в своей католической вере обретал теп
ло и утешение; но остальных членов семьи она только держала в страхе и пок
орности: поступай, как велено, не то будешь проклят вовеки.
Когда они ушли, отец Ральф откинулся в своем излюбленном кресле; он покур
ивал, смотрел в огонь и улыбался. Перед его мысленным взором снова проход
или один за другим все Клири, какими он увидел их в первые минуты на станци
и. Глава семьи, удивительно похожий на Мэри, но согнутый тяжелым трудом и,
в отличие от сестры, по природе явно не злой; его красивая измученная жена,
Ч ей впору бы выйти из элегантной коляски, которую примчала пара белых л
ошадей; хмурый Фрэнк, у него черные волосы и глаза черные… глаза Ч черные
! Другие сыновья все в отца, только младший, Стюарт, очень похож на мать, вот
кто будет красив, когда вырастет; что получится из младенца, пока неизвес
тно; и, наконец, Мэгти. Премилая, очаровательная девчурка; волосы такого цв
ета, что не передать словами Ч не медно-рыжие и не золотые, какой-то редко
стный сплав того и другого. И как она подняла на него серебристо-серые гла
за, изумительно чистые, сияющие, точно растаявшие жемчужины. Отец Ральф п
ожал плечами, бросил окурок в камин и поднялся. Видно, он стареет, вот и раз
ыгрывается воображение; растаявшие жемчужины, не угодно ли! Вот у него, на
верно, глаза сдают от вечной пыли и песка.
Наутро он повез гостей в Дрохеду; они уже освоились с видом этой новой, нез
накомой земли и очень забавляли де Брикассара, высказывая вслух свои впе
чатления. Последние холмы остались на двести миль восточное, объяснил он
им, а здесь раскинулась черноземная равнина. Просторы почти безлесные, л
уга, ровные и гладкие, как доска. День настал такой же знойный, как наканун
е, но ехать в «даймлере» было куда удобнее, чем в поезде. Выехали спозаранк
у, натощак, в черном чемодане сложены были облачение отца Ральфа и святые
дары.
Ч Овцы тут грязные, Ч огорчилась Мэгги, глядя, как сотни рыжеватых шерс
тяных клубков тычутся носами в траву.
Ч Да, видно, надо было мне поселиться в Новой Зеландии, Ч вздохнул отец Р
альф. Ч Должно быть, она похожа на Ирландию, и овцы там беленькие и чистен
ькие.
Ч Это верно, с Ирландией там много похожего. И трава такая же зеленая, люб
о смотреть. Только места более дикие, земли невозделанные, Ч отозвался П
эдди. Отец Ральф пришелся ему очень по душе.
И тут из травы тяжело поднялись несколько страусов эму и помчались как в
етер, вытянув длинные шеи, неразличимо быстро перебирая нескладными гол
енастыми ногами. Мальчики ахнули от изумления, потом расхохотались: вот
чудеса, какие огромные птицы Ч и не летают, а бегают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12