- Я сам всего шесть часов
назад прилетел из Александрии.- Он помедлил, потом пожал
плечами.- До вечера далеко. Кто знает, все еще может
измениться. Несколько часов сна способны сотворить чудо. Но
прежде всего - отчет о наваронской операции. Вам троим не
имеет смысла здесь оставаться, джентльмены. Думаю, что капитан
Меллори один сможет удовлетворить мое любопытство. Спальные
комнаты в противоположном конце коридора.
Меллори дождался, пока дверь за Вукаловичем, Андреа и
Миллером закрылась, после чего спросил:
- Как доложить, сэр?
- Что именно?
- О Навароне, естественно.
- К черту Наварон. Дело кончено, о нем можно забыть. -
Он взял со стола указку и подошел к карте. - Итак, начнем.
- Значит, план все-таки существует? - осторожно спросил
Меллори.
- Конечно, существует,- бесстрастно подтвердил Дженсен и
повернулся к карте.- В десяти милях отсюда проходит линия
Густава. Пересекает Италию вдоль рек Сангро и Лири. По этой
линии немцы построили самые мощные на сегодняшний день
оборонительные сооружения. Здесь, у Монте-Кассино, безуспешно
пытались прорваться лучшие дивизии союзников. А здесь, в Анцио,
пятьдесят тысяч американцев стоят не на жизнь, а на смерть. Вот
уже пять долгих месяцев мы, словно головой стену, пробиваем эту
проклятую линию Густава. Наши потери в живой силе и технике
невозможно сосчитать. И пока мы не продвинулись ни на дюйм.
- Вы, кажется, что-то говорили о Югославии, сэр,-
неуверенно напомнил Меллори.
- Я подхожу к этому,- успокоил его Дженсен.- Прорвать
линию Густава можно, только ослабив немецкую оборону. А достичь
этого можно, только убедив немцев оттянуть часть своих дивизий
с линии фронта. Приходится использовать тактику Алленби.
- Ясно.
- Ничего вам не ясно. Генерал Алленби во время войны с
турками в Палестине, в 1918 году, безуспешно пытался прорваться
сквозь массированную линию обороны противника, протянувшуюся с
запада на восток от Иордании до Средиземного моря. Тогда он
пустился на хитрость. Собираясь прорываться на западном, убедил
турков, что готовит атаку на восточном фланге обороны. Для
этого он велел разбить огромный палаточный лагерь, в котором
находилось всего несколько сот человек. В их задачу входило
создавать впечатление кипучей активности во время
разведывательных полетов противника. Разведке предоставлялась
возможность наблюдать нескончаемое движение армейских
грузовиков на востоке в течение всего дня. Конечно, туркам было
невдомек, что та же колонна всю ночь двигалась в обратном
направлении. Пришлось даже изготовить пятнадцать тысяч лошадей
из брезента. Мы действуем в том же духе.
- Шьете лошадиные чучела?
- Весьма остроумно.- Дженсен опять повернулся к карте.-
Все аэродромы между Термоли и Бари заполнены макетами
бомбардировщиков и истребителей. Рядом с Фоей разбит гигантский
военный лагерь, в котором всего двести человек контингента.
Гавани Бари и Таранто буквально забиты десантными кораблями.
Фанерными, разумеется. С утра до позднего вечера колонны танков
и грузовиков движутся в направлении адриатического побережья.
Будь вы, Меллори, в составе германского командования, какие бы
выводы вы сделали из этого?
- Я предположил бы подготовку воздушного и морского
десанта в Югославию. С некоторой долей сомнения, разумеется.
- Именно так отреагировали немцы,- с удовлетворением
заметил Дженсен.- Они очень обеспокоены. Обеспокоены до такой
степени, что уже перевели две дивизии из Италии в Югославию для
отражения возможной атаки.
- Но их мучают сомнения?
- Уже почти нет.- Дженсен откашлялся.- Видите ли, у
всех четверых наших связных, схваченных гитлеровцами, была на
руках информация о готовящемся вторжении на территорию
Югославии в начале мая.
- Информация была у них на руках...- Меллори запнулся,
пристально посмотрел на Дженсена и продолжил: - А как немцам
удалось схватить всех четверых?
- Мы их предупредили.
- Что?!
- Мы никого не принуждали. Они шли добровольно,- быстро
пробормотал Дженсен. Очевидно, что даже ему было неприятно
останавливаться на суровых реальностях войны.- Ваша задача,
мой мальчик, состоит в том, чтобы превратить сомнения в твердую
уверенность.- Подчеркнуто игнорируя замешательство Меллори,
Дженсен развернулся к карте и ткнул указкой приблизительно в
центр Югославии.- Долина реки Неретвы,- произнес он,-
Жизненно важный участок на пути с севера на юг Югославии. Тот,
кто контролирует эту долину, держит контроль над всей страной,
и немцам это известно не хуже нашего. Если готовится
наступление, то главный удар должен быть нанесен именно здесь.
Вопрос о вторжении в Югославию - дело ближайшего будущего, и
они понимают это. Больше всего их страшит возможность
объединения сил союзников с русскими, наступающими с востока.
Такая встреча, если ей суждено случиться, возможна только в
этой долине. Они уже сосредоточили по берегам Неретвы две
бронетанковые дивизии. В случае вторжения эти две дивизии не
продержатся и сутки. Отсюда, с севера, немцы пытаются
перебросить в долину Неретвы целый армейский корпус, но для
этого им нужно миновать перевал - Клеть Зеницы. Другого пути
нет. Именно здесь сосредоточены семь тысяч партизан генерала
Вукаловича.
- Вукалович в курсе дела? - спросил Меллори.- Он знает,
что вы задумали?
- Да. Так же, как и другие представители командования. Им
понятна степень сложности и риска предстоящей акции. Они
согласны.
- У вас есть фотографии?
- Прошу.- Дженсен достал из ящика стопку фотографий,
отобрал одну и положил на стол перед Меллори.- Вот это - так
называемая Клеть Зеницы. Очень точное название: настоящая
клетка, идеальная западня. С севера и запада - непроходимые
горы. С востока - Неретвинское водохранилище и каньон. С юга
- река Неретва. К северу от Клети, на перевале Зеницы,
пытается пробиться одиннадцатый корпус германской армии. С
запада, через ущелье, в Клеть Зеницы так же отчаянно рвутся
отдельные части гитлеровцев. С юга, за рекой, под прикрытием
леса расположились две бронетанковые дивизии генерала
Циммермана.
- А это что? - Меллори обратил внимание на темную
полоску, пересекающую русло реки чуть севернее места
расположения немецких танковых дивизий.
- Это,- многозначительно произнес Дженсен,- мост через
Неретву.
Вблизи мост через Неретву выглядел куда более внушительно,
чем на фотографии, сделанной с самолета. Массивная стальная
громадина, увенчанная сверху темной полосой бетонной эстакады,
возносилась над стремительными серо-зелеными валами бурной
Неретвы. На южном берегу за узкой полоской прибрежного луга
темнел густой сосновый лес. Под надежным его прикрытием
притаились в напряженном ожидании две бронетанковые дивизии
генерала Циммермана.
Искусно замаскированная командирская дивизионная
радиостанция располагалась недалеко от реки, на опушке леса.
Громоздкий длинный грузовик был неразличим уже с двадцати
шагов.
Именно на этом грузовике в данный момент находились
генерал Циммерман и его адъютант, капитан Варбург. Их
настроение было под стать вечным сумеркам окружающего леса.
Высокий лоб, орлиный профиль, благородные черты лица Циммермана
никак не вязались с его беспокойством. Он с явным нетерпением
сорвал с головы фуражку, судорожно пригладил седеющую шевелюру
и обратился к сидящему за передатчиком радисту:
- Неужели ничего до сих пор?
- Никак нет, господин генерал.
- Вы поддерживаете связь с лагерем капитана Нойфельда?
- Да, ваша честь.
- Его радисты продолжают наблюдение?
- Постоянно. Никаких известий. Ничего нового. Циммерман
повернулся и вышел. Варбург - за
ним. Отойдя на подобающее расстояние от станции,
генерал в сердцах выругался:
- Проклятье! Черт бы их всех побрал!
- Вы уверены, господин генерал,- Варбург был высоким,
светловолосым приятным молодым человеком лет тридцати. Было
видно, что он тоже искренне переживает,- что они готовят
наступление?
- Я это нутром чувствую, мой мальчик. Развязка неминуемо
приближается.
- Но вы не можете знать наверняка, господин генерал! -
возразил Варбург.
- Это верно,- Циммерман тяжело вздохнул.- Я знаю
только, что если они действительно окажутся здесь и
одиннадцатая армия так и не сможет прорваться на севере, а нам
не удастся перебить этих проклятых партизан, то...
Варбург ждал окончания фразы, но Циммерман вдруг замолчал,
угрюмо погрузившись в свои размышления. Неожиданно у Варбурга
вырвалось:
- Я бы так хотел снова увидеть Германию, господин
генерал! Хотя бы еще один раз!
- Нам всем этого хочется, мой мальчик.- Циммерман
медленно дошел до опушки леса и остановился. Долго и пристально
смотрел он в сторону моста через Неретву. Покачал головой,
повернулся и усталой походкой зашагал обратно. Через мгновение
он скрылся во мраке леса.
Камин в роскошной гостиной дворца в Термоли догорал.
Дженсен подбросил дров, выпрямился, подошел к столу и наполнил
две рюмки. Протянул одну Меллори и произнес:
- Что скажете?
- Это и есть план? - Непроницаемое лицо Меллори надежно
скрывало раздирающие его сомнения.- Это все?
- Да.
- Ваше здоровье.- Меллори поднял рюмку.- И мое тоже.-
Вторая пауза была более продолжительной: - Любопытно будет
посмотреть на реакцию Дасти Миллера, когда он все узнает.
Как и думал Меллори, реакция Миллера была любопытной, хотя
и вполне предсказуемой. Спустя шесть часов облаченный в
британскую форму, так же как Меллори и Андреа, Миллер с
нескрываемым ужасом слушал рассказ Дженсена о том, что, по его
мнению, предлагалось им совершить в ближайшие двадцать четыре
часа. Закончив, Дженсен посмотрел прямо на Миллера и спросил:
- Ну как? Выполнимо?
- Выполнимо? - Миллер был потрясен.- Это самоубийство.
- Андреа?
Андреа пожал плечами, развел руки и промолчал. Дженсен
кивнул и добавил:
- Извините, но выбора у меня нет. Пора идти. Остальные
уже на летном поле.
Андреа и Миллер вышли из комнаты и побрели по коридору.
Меллори задержался в дверях и нерешительно повернулся к
Дженсену. Тот вопросительно поднял брови.
Меллори тихо произнес:
- Разрешите хотя бы Андреа сказать.
Дженсен пристально посмотрел на него и, отрицательно
покачав головой, решительно направился к двери.
Через двадцать минут в полном молчании они прибыли на
аэродром Термоли, где их ждали Вукалович и двое сержантов.
Третий, Рейнольдс, уже сидел в кабине одного из двух
"Веллингтонов", стоящих на взлетной полосе, и разогревал
двигатели. Через десять минут они уже были в воздухе. В одном
самолете Вукалович, в другом Меллори, Миллер, Андреа и трое
сержантов. Самолеты взяли курс в разных направлениях.
Дженсен, оставшись в одиночестве на поле аэродрома, еще
долго смотрел вслед набиравшим высоту самолетам, пока они не
исчезли в темном безлунном небе. Затем, совсем как генерал
Циммерман незадолго до этого, сокрушенно покачал головой,
медленно повернулся и тяжело зашагал прочь.
ГЛАВА 3. ПЯТНИЦА. 00.30-02.00

Сержант Рейнольдс, отметил про себя Меллори, действительно
умел обращаться с самолетом. Хотя глаза его выдавали постоянное
напряжение, внешне он был спокоен и уверен в себе. Движения
точны и продуманны. Такое же впечатление оставляла работа
Гроувса, который привычно обосновался в штурманском кресле.
Тусклый свет и стесненные условия не слишком его удручали.
Меллори взглянул в иллюминатор и увидел белые буруны
Адриатического моря в какой-нибудь сотне футов под ними. Он
повернулся к Гроувсу.
- Мы по плану должны лететь так низко?
- Да. У немцев радарные установки на одном из островов
вблизи побережья. Начнем набирать высоту, когда подлетим к
Далмадии.
Меллори кивнул и обратился к Рейнольдсу. В его взгляде
сквозило любопытство:
- Капитан Дженсен был прав, когда говорил, что вы
прекрасный пилот. Как удалось морскому десантнику научиться так
водить эту штуку?
- Опыта мне не занимать,-ответил Рейнольдс.- Три года
службы в ВВС, из них два года - в качестве пилота в полку
бомбардировщиков. Однажды в Египте я решил полетать без
разрешения на новом самолете. Такое случалось нередко и раньше,
но мне чертовски не повезло. У машины оказался неисправный
расходомер.
- Вам пришлось приземлиться?
- Да. И с очень большой скоростью,- он усмехнулся.-
Никто не возражал, когда я подал рапорт о переводе. Видимо, они
решили, что я не вполне соответствую требуемому образу военного
летчика.
Меллори перевел глаза на Гроувса:
- А вы?
Гроувс широко улыбнулся и кивнул в сторону Рейнольдса:
- Я был его штурманом в тот день. Нас выгнали
одновременно.
- Ну что ж, я думаю, это неплохо,- задумчиво произнес
Меллори.
- Что неплохо? - переспросил Рейнольдс.
- То, что вам доводилось бывать в немилости. Тем лучше вы
сыграете свою роль, когда наступит время. Если оно наступит,
конечно.
- Я не совсем понимаю,- начал было Рейнольдс. Но Меллори
перебил его: - Перед началом операции я хочу, чтобы вы все,
без исключения, сорвали знаки различия и нашивки.- Он кивнул в
сторону Андреа и Миллера, давая понять, что к ним это тоже
относится, и снова взглянул на Рейнольдса.- Сержантские
нашивки, значки, награды. Все.
- С какой стати, черт возьми, я должен это делать! - У
Рейнольдса, заметил Меллори, была весьма низкая температура
кипения. Ничего приятного это не сулило.- Я, между прочим,
заслужил эти нашивки, эти награды и знаки различия! Какого
черта, спрашивается...
Меллори улыбнулся:
- Неподчинение старшему по званию в боевой обстановке?
- Бросьте придираться! - возмутился Рейнольдс.
- Не "бросьте придираться", а "бросьте придираться, сэр"!
- Бросьте придираться, сэр,- Рейнольдс неожиданно
улыбнулся.- Ладно уж, давайте ножницы.
- Видите ли,- пояснил Меллори,- мне меньше всего
хочется попасть в лапы фашистов.
- Аминь,- не удержался Миллер.
- Но для того, чтобы добыть необходимую информацию, нам
придется действовать в непосредственной близости, а возможно,
даже и за линией фронта. Нас могут схватить. На этот случай у
нас есть легенда.
- А можно узнать, что это за легенда, сэр? - вежливо
поинтересовался Гроувс.
- Разумеется,- с раздражением произнес Меллори. Потом
продолжил уже спокойнее: - Неужели вы не понимаете, что в
нашем деле успех определяется одним условием - полным взаимным
доверием? Как только у нас возникнут секреты друг от друга -
нам конец!
В сумраке кабины невозможно было заметить, как сидящие в
дальнем углу Андреа и Миллер при этих словах многозначительно
переглянулись и обменялись кривыми ухмылками.
Выходя из пилотской кабины, Меллори незаметно тронул
Миллера за плечо. Минуты через две после этого Миллер зевнул,
потянулся, потом встал и пошел следом за Меллори. Тот ждал его
в дальнем конце грузового отсека. В руках у него были два
сложенных листка бумаги. Он развернул один из них и показал
Миллеру, осветив его карманным фонариком. Миллер внимательно
изучил бумагу и вопросительно посмотрел на Меллори.
- Что это такое?
- Пусковой механизм подводной мины. На полторы тысячи
фунтов. Запомни наизусть.
Миллер долго рассматривал листок, потом кивнул в сторону
другой бумаги в руке Меллори.
- А здесь что?
Меллори развернул бумагу. Это была крупномасштабная карта,
в центре которой изображен причудливо изогнутый контур
водохранилища, вытянутого сначала с востока на запад, а затем
под прямым углом поворачивающего на юг до плотины. Южнее
плотины по дну извилистого ущелья текла река.
- Эти бумаги надо показать Андреа, после чего уничтожить.
Меллори оставил Миллера учить уроки в одиночестве и,
вернувшись в пилотскую кабину, наклонился над столом штурмана.
- Следуем намеченным курсом? - спросил он Гроувса.
- Так точно, сэр. В данный момент огибаем южную
оконечность острова Хвар. Впереди уже виден берег, можете
убедиться.
Меллори посмотрел в направлении, указанном Гроувсом, и
различил впереди несколько едва заметных огоньков. Но тут ему
пришлось схватиться рукой за спинку кресла Гроувса, чтобы не
потерять равновесие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24