Пилот, не отпуская тормозов, запустил двигатели на
полную мощность, и через двадцать секунд машина уже опять
бежала по взлетной полосе. Пилот не допускал случайностей. Он
дотянул "Веллингтон" до самого конца полосы, и только после
этого самолет взмыл в ночное небо.
- Взлет завершен, герр генерал,- доложил Нойфельд.- Все
точно по плану.- Он прикрыл микрофон рукой, посмотрел вслед
удаляющемуся бомбардировщику и улыбнулся Дрошному.- Я думаю,
мы могли бы пожелать им "счастливого пути".
Меллори в числе сотен людей, окружавших взлетную площадку,
опустил бинокль:
- Счастливого пути.
Полковник Вис печально покачал головой:
- И все эти усилия только для того, чтобы отправить
пятерых моих людей на каникулы в Италию.
- Видит Бог, они заслужили отдых,- возразил Меллори.
- Бог с ними. Лучше подумаем о себе,- произнес Рейнольдс
требовательно. Несмотря на тон, лицо его не выражало злобы. Он
был всего лишь расстроен и слегка удивлен: - В этом чертовом
самолете должны были сидеть мы!
- Будет вам. Я просто передумал.
- Черт бы вас побрал с вашими вечными фокусами,- в
сердцах выпалил Рейнольдс.
На борту "Веллингтона" усатый майор оглядел трех своих
товарищей и пятерых партизан, покачал головой и повернулся к
сидящему рядом капитану:
- Просто удивительно!
- Очень странно, сэр, - сказал капитан. Он бросил взгляд
на бумаги в руке майора,- Что у вас там?
- Карты и документы, которые я должен отдать какому-то
бородатому моряку, когда мы приземлимся в Италии. Странный
малый этот Меллори.
- Так точно, сэр, очень странный,- согласился капитан.
Вис, Вланович и Меллори со своей группой отделились от
толпы и стояли у входа в палатку Виса.
Меллори обратился к Вису:
- Вы приготовили веревки? Мы должны немедленно
отправляться.
- К чему вся эта спешка, сэр? - поинтересовался Гроувс.
Так же, как у Рейнольдса, его обида сменилась
замешательством.- Все как-то неожиданно.
- Петар и Мария,- угрюмо произнес Меллори.- Это из-за
них надо спешить.
- А что с Петаром и Марией? - подозрительно осведомился
Рейнольдс.
- Их держат взаперти в блокгаузе. А когда Нойфельд и
Дрошный вернутся туда...
- Вернутся? - изумился Гроувс.- Что вы имеете в виду?
Мы же их заперли. И каким образом, господи помилуй, вам стало
известно, что Петара и Марию держат в блокгаузе? Как это может
быть? Ведь их же не было там, когда мы уходили... а это было
совсем недавно.
- Когда Андреа сказал, что его лошадь поранила копыто о
камень по пути сюда из блокгауза, дело было совсем не в этом.
Андреа установил наблюдение.
- Видите ли,- объяснил Миллер,- Андреа никому не
доверяет.
- Он видел, как сержант Баер вел туда Петара и Марию,-
продолжал Меллори.- Они были связаны. Баер освободил Нойфельда
и Дрошного, и, бьюсь об заклад, наша драгоценная парочка
следила, действительно ли мы улетели.
- Вы не все нам рассказываете, правда, сэр? - с горечью
отметил Рейнольдс.
- Вот что я вам скажу,- уверенно отчеканил Меллори.-
Если мы не попадем туда как можно скорее, Марии и Петару
придется туго. Нойфельд и Дрошный еще не знают, но уже, должно
быть, предполагают, что именно Мария сообщила мне, где скрывают
этих четырех связных. Они всегда знали, кто мы,- Мария сказала
им. Теперь они знают, кто такая Мария. Как раз перед тем, как
Дрошный убил Саундерса...
- Дрошный? - лицо Рейнольдса выражало полную
растерянность.- Мария?
- Я ошибся,- в голосе Меллори слышалась усталость.- Мы
все понаделали ошибок, но эта была самая серьезная.- Он
улыбнулся, но глаза оставались серьезными.- Вспомните те
резкие слова, которые вы бросили в адрес Андреа, когда он
затеял драку с Дрошным у столовой в лагере Нойфельда.
- Конечно, я помню. Это была глупейшая история...
- Вы сможете извиниться перед Андреа, когда представится
возможность,- перебил Меллори.- Андреа провоцировал Дрошного,
потому что я его об этом просил. Я знал, что Нойфельд и Дрошный
о чемто договаривались в столовой, когда мы вышли, и искал
момент, чтобы спросить Марию, что именно они обсуждали. Она
сказала, что они намеревались послать пару четников за нами в
лагерь Брозника, тайно, конечно, чтобы сообщить о нас. Это были
те двое наших "проводников" в грузовике. Андреа и Миллер убили
их.
- Теперь понятно,- протянул Гроувс.- Андреа и Миллер
убили их.
- Чего я не знал, так это того, что Дрошный тоже шел за
нами по пятам. Он видел нас с Марией вместе,- Меллори
посмотрел на Рейнольдса.- Так же, как и вы. Я не знал в то
время, что он нас видел, но теперь мне это известно. С самого
утра Мария все время находится под угрозой смерти. Но я ничего
не мог сделать. Вплоть до последнего момента. Если бы я только
высунулся, с нами было бы все кончено.
Рейнольдс покачал головой.
- Но вы сами только что сказали, что Мария предала нас...
- Мария,- сказал Меллори,- высококвалифицированный
агент английской разведки. Отец - англичанин, мать -
югославка. Она жила в этой стране еще до прихода немцев. Была
студенткой в Белграде. Примкнула к партизанам, которые обучили
ее как радистку, а затем организовали для нее побег к четникам.
У четников в это время находилась в плену радистка одной из
британских миссий. Немцы главным образом обучили Марию
абсолютно достоверно копировать почерк этой радистки: ведь
каждый радист имеет свой собственный почерк. И, конечно, тут
сыграл роль ее безупречный английский. Таким образом, она
оказалась в непосредственном контакте с нашими разведцентрами
как в Северной Африке, так и в Италии. Немцы считали, что
полностью околпачили нас. На самом деле все было наоборот.
Миллер сказал с упреком:
- Ты мне тоже всего этого не говорил.
- Мне надо было все обдумать. Ее ведь все-таки уличили в
том, что она принимала участие в заброске последних четырех
связных. Она, конечно, сообщила об этом немцам. А эти связные
приносили информацию, укрепляющую веру немцев в то, что второй
фронт, - а на самом деле настоящее вторжение в Югославию -
дело первостепенной важности.
Рейнольдс произнес медленно, почти по слогам:
- О нашем прибытии они тоже знали?
- Безусловно. Они знали о нас все, кроме одного:
они не знали, что мы знали о том, что они знали. Поэтому
то, что они знали, было только наполовину достоверно.
Рейнольдс с явным трудом усвоил услышанное и тихо
произнес: - Сэр!
- Да?
- Я был неправ, сэр.
- Это случается,- успокоил его Меллори.- Иногда это
случается. Вы были неправы, сержант, но вы ошибались из лучших
побуждений. Это моя вина. Только моя. Но у меня были связаны
руки.- Меллори похлопал его по плечу.- Я думаю, теперь вы
найдете в себе силы простить меня.
- А Петар? - спросил Гроувс.- Он не ее брат?
- Петар - это Петар. И ничего больше. Чист, как стекло.
- И все-таки еще много неясного...- начал Рейнольдс, но
Меллори перебил его.
- Отложим разговоры. Полковник Вис, прошу вас, карту.-
Капитан Вланович вынес карту из палатки, и Меллори указал на
флажок: - Взгляните сюда. Плотина на Неретве и Клеть Зеницы. Я
сообщил Нойфельду то, что сказал мне Брозник,- партизаны
уверены, что наступление начнется с юга через Неретвинский
мост. Но, как я уже говорил, Нойфельд знал - и еще до нашего
прибытия,- кто мы такие на самом деле. Поэтому он был убежден,
что я лгу. Он был также убежден в моей осведомленности в том,
что наступление готовится через ущелье Зеницы на севере. Уверяю
вас, что были весьма веские причины так думать: там
сосредоточены двести немецких танков. Вис был потрясен:
- Двести!
- Сто девяносто из них сделаны из фанеры, хотя Нойфельд и
Дрошный предполагают, что это нам неизвестно. Германское
командование заинтересовано в том, чтобы информация о якобы
готовящемся наступлении с севера попала в Италию, и
единственный способ в этом убедиться - дать нам улететь
отсюда. Что они с удовольствием и сделали, поочередно устраняя
с нашего пути все возможные препятствия. Они, несомненно,
понимали, что нам прежде всего необходимо любым способом
попасть в блокгауз. Дали нам возможность освободить английских
связных, но при этом задержали единственного человека, который
мог помочь нам,- Марию. И, естественно, предупредили сержанта
Баера, который потом их и освободил.
- Понятно.- Для всех было очевидно, что полковнику Вису
ничего не понятно.- Вы упоминали массированную воздушную атаку
на северное ущелье Зеницы. Теперь, конечно, целью станет мост
через Неретву?
- Никоим образом. Вы же не захотите, чтобы мы нарушили
слово, данное вермахту. Как и обещано, воздушная атака будет
произведена на ущелье Зеницы. Чтобы убедить немцев на случай,
если у них остались последние сомнения на наш счет. Кроме того,
вы знаете так же хорошо, как и я, что к этому мосту невозможно
подступиться с воздуха. Он должен быть ликвидирован другим
способом.
- Каким именно?
- Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее. И
последнее, полковник Вис. В полночь прибудет еще один
"Веллингтон", затем еще один в три часа утра. Отпустите обоих.
Следующий прибудет в шесть часов утра - вот его задержите до
нашего возвращения. Лучше сказать, до нашего предполагаемого
возвращения. Если повезет, мы улетим до рассвета.
- Если повезет,- мрачно повторил Вис.
- И радируйте генералу Вукаловичу. Сообщите ему все, что
услышали от меня. Обрисуйте обстановку и скажите, чтобы в час
ночи открыл массированный огонь из стрелкового оружия на
северном перевале.
- А по какой цели?
- Хоть по луне.- Меллори вскочил на лошадь.- По коням и
в путь.
- Луна, конечно, незавидная мишень,- согласился генерал
Вукалович,- и притом очень далекая. Но если это нужно нашим
друзьям, мы готовы.- Вукалович помолчал и посмотрел на
полковника Янцы, сидевшего рядом на упавшем дереве. Они
находились в лесу, к югу от ущелья Зеницы. Затем он опять
проговорил в микрофон: - И все-таки танков много, полковник
Вис. Вы не хотите, чтобы мы находились в непосредственной
близости к этому месту после часа ночи? Не беспокойтесь, нас
там не будет.- Вукалович снял наушники и повернулся к Янци.-
Снимаемся в полночь. Тихо и осторожно. Оставим несколько
человек, пусть устроят побольше шума.
- Это те, которые будут палить в луну?
- Именно. Свяжитесь с полковником Ласло на Неретве.
Сообщите ему, что мы присоединимся к нему до начала
наступления. Затем соединитесь с майором Стефаном. Скажите,
чтобы оставил позицию и пробирался в штаб полковника Ласло.-
Вукалович задумался.- Немного развлечемся, верно?
- Есть ли какой-нибудь шанс у этого Меллори? - в самом
вопросе Янци слышался ответ.
- Давайте рассуждать,- начал Вукалович.- Конечно, шанс
есть. Должен быть. В конце концов это ведь дело случая. А
выбора нет у нас.
Янцы не ответил, но несколько раз кивнул, как будто
Вукалович провозгласил некую мудрую истину.
ГЛАВА 9. ПЯТНИЦА 21.15 - СУББОТА 00.40

Меллори и его люди спустились на лошадях по поросшему
густым лесом холму от плато Ивеничи до блокгауза в четыре раза
быстрее, чем поднялись, скользя по обледенелой поверхности
склона, покрытой глубоким снегом, они всякий раз рисковали
наткнуться на густо растущие сосны. Ни один из пяти всадников
не был опытным наездником, и поэтому неизбежные падения и
столкновения были столь же частыми, сколь и болезненными. Ни
один из них не смог избежать весьма чувствительного падения из
седла в глубокий снег. Но именно этот толстый снежный покров,
да еще привычка к подобным переходам их горных лошадей спасали
от серьезных травм. К счастью, ни один из них не переломал себе
костей.
Показался блокгауз. Когда они находились в двухстах ярдах
от цели, Меллори предупреждающе поднял руку. Он спешился,
привязал свою лошадь к стволу сосны и жестом пригласил
остальных последовать его примеру.
Миллер пожаловался:
- Я устал от этой чертовой лошади, но еще больше мне не
хочется волочиться пешком по снегу. Почему бы нам до конца не
доехать на лошадях?
- Потому что за блокгаузом конюшня, и лошади начнут
беспокоиться и ржать, если почуят своих.
- Они и так могут заржать.
- Но там еще и часовые на постах,- заметил Андреа.- Я
не думаю, капрал Миллер, что мы должны быть настолько
безрассудны, чтобы появиться перед ними верхом на лошадях.
- Часовые? Зачем? Кого им опасаться? Нойфельд и его
компания должны быть уверены, что мы уже пол-Адриатики
пролетели.
- Андреа прав,- сказал Меллори.- О Нойфельде можно
говорить что угодно, но он первоклассный офицер и учитывает
все. Там будет охрана, - Он поднял голову к ночному небу.
Небольшая туча приближалась к лунному диску. - Видите?
- Вижу,- жалобно протянул Миллер.
- В нашем распоряжении тридцать секунд. Бежим к дальнему
торцу блокгауза - там нет амбразур. И, когда мы будем там,
сохрани вас господи, вымолвить хоть слово. Полная тишина. Если
они что-нибудь услышат, если только заподозрят, что мы здесь,
то забаррикадируют вход и используют Петара и Марию как
заложников. Тогда придется ими пожертвовать.
- И вы бы на это пошли, сэр? - изумился Рейнольдс.
- И я бы на это пошел. Хотя с большей радостью дал бы
отрубить себе правую руку, но я бы на это пошел. У меня нет
выбора, сержант.
- Да, сэр. Я понимаю.
Луна скрылась за тучей. Пятеро людей вышли из укрытия и
бросились вниз по склону, с трудом преодолевая густой снежный
покров. Не доходя тридцати метров до блокгауза, они по сигналу
Меллори замедлили шаг, чтобы не быть услышанными часовыми.
Затем продолжили движение, осторожно ступая след в след.
Наконец, они достигли нужного места. Луна все еще была скрыта
за тучей, и они остались незамеченными. Меллори не стал
поздравлять ни себя, ни своих товарищей с успехом. Он быстро
опустился на четвереньки и пополз за угол блокгауза, прижимаясь
к стене. В пяти футах от угла располагалась первая амбразура.
Меллори не пришлось закапываться глубже в снег - стены были
так толсты, что он уже находился в мертвой зоне. Он старался
производить как можно меньше шума. И небезуспешно. Ему удалось
совершенно беззвучно миновать амбразуру. Остальные четверо тоже
удачно справились с этой нелегкой задачей, несмотря на то, что
в последний момент луна уже выползла из-за тучи.
Меллори добрался до входа. Он сделал знак Миллеру,
Рейнольдсу и Гроувсу оставаться на своих местах, в то время как
они с Андреа прильнули к двери.
И сразу же услышали голос Дрошного, угрожающий и полный
ненависти.
- Предательница. Вот кто она такая. Расстрелять ее.
Немедленно!
- Зачем вы это сделали, Мария? - голос Нойфельда в
противоположность Дрошного был спокойным и даже мягким.
- Зачем она это сделала? - прорычал Дрошный.- Из-за
денег. Вот зачем. Что же еще?
- Почему? - Нойфельд продолжал мягко настаивать.- Разве
капитан Меллори грозился убить вашего брата?
- Хуже.- Они должны были напрягаться, чтобы услышать
тихий голос Марии.- Он хотел убить меня. Кто бы тогда ухаживал
за моим слепым братом?
- Мы теряем время,- Дрошный был в нетерпении.-
Разрешите мне их вывести в расход обоих.
- Нет.- Спокойный голос Нойфельда не допускал
возражений.- Слепой мальчик, испуганная девочка. Вы же
человек!
- Я четник!
- А я офицер вермахта.
Андреа прошептал на ухо Меллори:
- В любую минуту кто-нибудь может заметить наши следы на
снегу.
Меллори кивнул и отступил в сторону. У него не было
никаких иллюзий относительно реакции вооруженных до зубов
людей, когда они с Андреа ворвутся в комнату. Поэтому он пустил
вперед Андреа. Никто лучше его не справился бы с таким делом. И
Андреа незамедлительно это доказал. Быстрый поворот дверной
ручки, мгновенное движение правой ноги - и вот уже Андреа
стоит в дверном проеме. Дверь еще не до конца распахнулась, а в
комнате уже звучало ровное стаккато "шмайссера" Андреа.
Выглянув из-за его плеча, Меллори сквозь образовавшуюся дымовую
завесу увидел, как с застывшим удивлением на лицах,
скорчившись, падали на пол двое немецких солдат. Подняв свой
автомат, Меллори вошел в комнату вслед за Андреа.
В "шмайссере" больше не было нужды. Остальные солдаты были
безоружны. Дрошный и Нойфельд двигались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24