— На одном из скрытых притоков реки?
— Разве вы сами не видите? — с удивлением спросил Тизон. — Вы наверняка заметили, как изменились деревья. Да и подлесок здесь не такой, как везде. Ошибиться невозможно. Нужно лишь пошире раскрыть глаза. Удачи вам, — сказал он, взял посох и решительно зашагал прочь, беззвучно, точно солнечный свет, скрывшись за деревьями.
Почти сразу же из кустов вышел Бэйори, изрядно удивив всю компанию. Он ничего не сказал, только холодно переводил взгляд с одного на другого, остановив его на Финноле.
— Значит, это был не сон, — наконец приглушенно проговорил Бэйори. — Нэгар приходила ко мне и предлагала вернуть меня к жизни. — Он немного помолчал. — И вы ничего мне не сказали…
Финнол опустил глаза, явно пытаясь отыскать объяснения.
— Мы думали, что тебе необходимо прийти в себя, Бэйори, — через некоторое время сказал Тэм. — Мы… мы беспокоились о тебе.
Бэйори не смотрел на Тэма:
— Или Финнол хотел, чтобы я отправился вместе с ним в Вестбрук, оставаясь на этой проклятой реке.
— Неправда! — возразил Финнол, поднимая голову.
— Неужели? Разве тебя заботит, что меня преследует страшный призрак, если ты получаешь то, о чем мечтаешь? — Бэйори продолжал пристально смотреть на своего кузена, а потом выражение ненависти и возмущения исчезло, словно задутое пламя свечи. Он опустился на камень, закрыл лицо руками, его широкая грудь тяжело вздымалась и опускалась. — Это… существо. — Бэйори почти рыдал. — Оно хочет завладеть частичкой моей жизни. Так оно сказало. Но я отказался и остался жир. Может быть, это она вернула меня в мир живых? В таком случае чего она потребует в обмен? — Он повернулся к Синддлу.
Собиратель преданий присел на корточки, чтобы его голова оказалась на одном уровне с лицом Бэйори.
— Я не знаю, Бэйори. Случившееся с тобой выходит за пределы моих знаний. Тизон называет это существо нэгар, они для меня загадка. Среди моего народа только Ратт может тебе помочь, но он очень далеко отсюда.
— Я не поплыву дальше после Песчаной Пустоши, какое бы решение ни приняли остальные. Оттуда я отправлюсь на север — домой, по дороге, если потребуется один. Я больше не желаю иметь дело с населенной призраками рекой.
— Мы попадем в Песчаную Пустошь через несколько дней, — сказал Синддл. — Там я куплю лошадей для всех, кто пожелает. Разрешите мне провести здесь одну ночь, а утром поплывем дальше. Примерно через три дня мы будем в Пустоши, Бэйори, и можешь считать, что ты выполнил свою часть договора.
Бэйори мрачно посмотрел на Синддла.
— Мне надоели упоминания о договорах, — заявил он. — Мне от них никакой пользы, только горе. Скорбь и кошмары. Кошмары, которые преследуют меня даже после наступления рассвета.
ГЛАВА 31
Сначала они увидели его высоко над полями, на гребне горы. Волшебный меч Хафидда принялся пронзительно жужжать, точно рассерженная оса. В первый раз после того, как уист Хафидда ускользнул от них в скалах.
Вскоре следопыты обнаружили след одной его лошади. Элиз с ним больше не было. Лорд Мэнвин и его воины прекратили преследование, заявив, что волшебника догнать невозможно. И пока он произносил эти слова, Мэнвин не сводил глаз с убранного в ножны меча Хафидда.
Отец принца Майкла решил присоединиться к лорду Мэнвину, но Хафидд и слышать не хотел о прекращении погони. Он сказал, что вместе со своими телохранителями будет продолжать преследование. Майкл и сам не ожидал, что изъявит желание сопровождать Хафидда.
— Пустая трата времени, — заявил его отец. — Почему бы тебе не вернуться домой вместе с нами?
— Нет, отец, я пойду с ними и постараюсь что-нибудь узнать о волшебнике, которого вы сделали своим советником и который сумел околдовать вас.
И вот теперь Майкл сопровождал Хафидда, не обращавшего на него ни малейшего внимания, а рядом с ним скакали молчаливые, одетые в черное всадники — его призрачные телохранители.
Им больше не требовались следопыты — их вел меч Хафидда. Еще никогда в жизни принцу не приходилось так гнать свою лошадь, и он испытывал угрызения совести. В тот день они еще дважды видели уиста Хафидда, но им никак не удавалось к нему приблизиться.
— Мы найдем его, — заявил Хафидд. — Ему не удастся выставить меня нa посмешище.
— Он уже это сделал, — услышал принц Майкл свой голос.
Когда Хафидд решительно направился к нему, принц отступил на шаг, но потом остановился и поднял голову. Старый рыцарь пристально посмотрел на него, и вскоре принц Майкл вынужден был отвести глаза. Он отвернулся и опустил голову — он ненавидел себя за трусость.
— Ты говоришь как храбрый человек, — cказал Хафидд и еще несколько мгновений постоял рядом с ним; потом отвернулся и быстро отошел к костру.
Глава 32
Но Песчаная Пустошь не появилась и в следующие два дня, похоже, они по-прежнему находились на одном из притоков скрытой реки. Вечером шестого дня путники разбили лагерь на усыпанном галькой берегу, и Финнол наловил рыбы на обед.
Вечером они расселись вокруг костра, наблюдая за тем, как солнце скрылось за деревьями и горами, но восточный берег все еще купался в его золотых лучах. Бэйори устроился подальше от реки, однако его глаза неотрывно следили за бегущей водой, точно она была змеей, готовой в любой момент наброситься на него. Они с Финнолом по-прежнему игнорировали друг друга, и хотя Синддл и Тэм пытались завязать разговор, молчание их спутников в конце концов привело к тому, что наступила тишина.
Неожиданно Бэйори встал, продолжая смотреть в сторону реки. Тэм резко повернулся, полагая, что призрак вновь вышел из воды, но вместо этого он увидел двух мужчин, стоящих на грубо сколоченной посудине и наблюдавших за сидящей у костра четверкой. Один из них поднял руку и неуверенно им помахал.
— Похоже, не мы одни заблудились на этой реке, — заметил Финнол.
Бэйори приложил руки к губам.
— Как далеко до Песчаной Пустоши? — крикнул он.
— Мы покинули Пустошь три дня назад, — эхом прокатился над водой голос одного из мужчин, — но если вы поплывете против течения, это займет шесть или даже семь дней.
— Но Песчаная Пустошь находится к югу от нас! — выкрикнул Бэйори, показывая в противоположную сторону.
Путешественник мрачно посмотрел на Бэйори, покачал головой и указал рукой на север.
Бэйори молча смотрел, как посудина проплывает мимо, косые лучи солнца озаряли головы и плечи незнакомцев. Когда они скрылись, Бэйори еще некоторое время постоял, глядя в воду, потом быстро повернулся и скрылся в лесу, оставив своих безмолвных спутников у костра.
Тени постепенно чернели, и Бэйори оказался неподалеку от лагеря, возле обнажившейся каменной породы. Река осталась за спиной, из-за далеких гор выплыла луна. Голос реки казался здесь тихим и мирным, словно она заснула, но Бэйори уже знал, что реке нельзя доверять, даже когда она кажется безмятежной,
— Она никогда меня не отпустит, — сказал он вслух, переводя взгляд от залитой лунным светом реки к далеким горам.
В нескольких лигах отсюда дорога, изгибаясь, уходила на юг, но вокруг высились зазубренные пики гор и густой лес. Бэйори слишком плохо знал лес, чтобы отважиться на такой далекий переход, да и остальные никогда бы не согласились последовать за ним. Они продолжали верить, что сумеют покинуть реку и их путешествие когда-нибудь закончится, но Бэйори сильно в этом сомневался. У него возникли подозрения, что река может не позволить им вернуться на цивилизованные земли или увидеть настоящую дорогу. А вдруг им предстоит еще одна встреча с Львиной Пастью?
— Почему ты так печален, Бэйори Тэллон? Я вернула тебя в страну живых — и тебе не пришлось заключать сделку с призраками.
Бэйори резко обернулся и увидел, что в меркнущем свете, у края глубокой тени, возникла прекрасная женщина, которую он уже видел раньше. Женщина из его сна о Вратах Смерти.
Она вышла в пятно лунного света, и Бэйори почувствовал, что невольно сделал шаг назад, однако в то же время ему хотелось остаться. Женщина не была вещественной, скорее походила на отражение в мерцающей поверхности реки. Глаза — как тени нависающих листьев, волосы — темные тучи. Однако он мог различить длинные, густые ресницы, изысканную красоту юности. На вид ей было не больше двад цати лет. Девушка, покинутая среди диких земель, тоскующая по теплу человеческого общения.
— Чего вы от меня хотите? — прошептал он. Девушка приблизилась на шаг, и Бэйори увидел, что она одета как воин, а на поясе у нее висит меч.
— Я наблюдала за тобой, Бэйори Тэллон. Я видела, как ты вынес на берег человека, который пытался тебя убить, и похоронил его в земле, как он просил. Ты хороший и добрый и не способен на ненависть — даже по отношению к врагам. Ты не можешь мне помочь, но я прошу тебя только об одном: продолжи свое путешествие в необитаемые земли. Больше мне ничего от тебя не нужно. Пусть река отнесет тебя на юг.
Она продолжала приближаться к нему и с каждым шагом становилась все более реальной, как отражение в успокаивающейся воде. Бэйори с ужасом ждал, что она коснется его руки, — и одновременно ему этого хотелось.
— Ты думаешь, что я нечто ужасное, не так ли? Призрак, так ты меня называл — еще до того, как я вернула тебя в теплый мир живых.
— Я… я не знаю, что и думать, — сказал Бэйори. — Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
Она покачала головой, на ее губах промелькнула короткая улыбка, но тут же сменилась печальным выражением.
— Нет, ты не безумен, а я действительно ужасна. Гораздо ужаснее, чем ты думаешь. Но я заблудилась, отчаялась, мне одиноко и холодно. Если бы ты знал, как мне хочется прикоснуться к тебе, ты бы испугался. — Она протянула руку, но потом остановилась. — Ты ничего не почувствуешь, разве что дуновение легкого ветерка. Но я все равно связана с тобой. Именно ты держишь меня рядом с миром живых, словно мы соединены невидимой нитью. Но если ты отнесешь меня на юг, я найду другого, кто сделает то, что мне нужно, и тогда я смогу освободить тебя.
Теперь она стояла совсем рядом с ним, заглядывая ему в глаза. Она показалась ему такой маленькой и хрупкой, а ее глаза были темными и глубокими, точно ночное небо.
— Так ты отнесешь меня на юг, Бэйори Тэллон? — негромко спросила она.
— А если я откажусь? — задыхаясь, ответил он. Она пристально на него посмотрела.
— А разве ты можешь мне отказать? — спокойно спросила она.
Бэйори покачал головой.
— Нет, — сказал он, — вы помогли мне вернуться в мир живых. Я отнесу вас на юг. Но не более того. Я боюсь смерти, но других вещей страшусь еще сильнее. И я не заключу с вами иного договора.
— Этого будет достаточно, — сказала она.
Она еще немного постояла, глядя на него снизу вверх, потом повернулась и скрылась в тени деревьев, точно капля дождя, исчезающего в реке.
ГЛАВА 33
Ллин работала в своем саду, и ее сопровождал беспокойный ветер. Он вздыхал, меняя направление, бродил среди ветвей одного дерева, потом перебирался на соседнее, путался среди упавших на землю лепестков пионов, поднимал их в воздух. Когда Ллин шагала среди цветов, порывы ветра играли ее волосами, а бутоны кивали вслед.
Сегодня в ее душе поселилась тревога, но она никак не могла отыскать ее причину.
Возможно, ее мучили смутные подозрения относительно Бэлда. Она знала, что его ненависть к Торену не могла чудесным образом исчезнуть, как иногда вдруг исцеляется загноившаяся рана. Раны Бэлдора были слишком глубокими, чтобы наступило выздоровление. Оми появились в его сердце еще в детстве и с тех пор стали только глубже.
Бэлду так и не удалось стать тем золотоволосым мальчиком, каким он мечтал быть. Всю жизнь Торен был светом в сердцах окружающих его людей, а Бэлд постоянно оказывался слишком большим и неуклюжим, вздорным и ревнивым. Во всяком случае, таким он запомнился Ллин с самого ее детства. Тут ничего не могло перемениться — она не сомневалась.
Диз, казалось, ей не верил — или просто не разрешал себе верить. Он слишком благороден, подумала Ллин. Диз не в силах смириться с тем, что кто-то из членов его семьи может оказаться предателем — даже Бэлдор. Ллин, однако, изучала историю Реннэ — настоящую историю. И понимала, что наивность Диза не выдержит правды.
Ллин остановилась возле бассейна с небольшими водопадами. Луна скрылась за тучами, а звезды сегодня едва мерцали на темном небе, но Ллин обладала талантом воспринимать картину целиком по нескольким деталям: призрачное сияние на ограничивающих бассейн скалах, темная вода…
Она слишком много времени проводила здесь, ведь сад стал существенной частью ее жизни. Ллин знала каждый цветок, оплакивала их смерть, а когда осенью деревья начинали терять листву, ее душа наполнялась болью. Так пожилой человек скорбит о том, что ушла красота, былая сила, пышные когда-то волосы лишились своего блеска.
Ллин взглянула на свои руки, повернув их в тусклом свете. Она знала их не больше, чем папоротник, который рос в тени южной стены, или кустарник, высоко забравшийся по ветвям березы, словно ему хотелось заглянуть через стену.
Иногда Ллин начинала сомневаться: а существует ли мир за этими стенами?
Задвижки балконной двери со стуком открылись, заставив ее вздрогнуть. Скрипнули петли. Одновременно маленькая птичка — уист — вспорхнула на стену сада и запела. Словно чей-то шепот.
Угроза.
Ллин вдруг обнаружила, что не в силах двинуться или даже вздохнуть. Кто сейчас выйдет на балкон? Чью смерть предрекает уист? Набежавшие слезы затуманили глаза, и в следующий момент появился мужчина. У Ллин едва хватило сил, чтобы шагнуть под ветку. Перед глазами все еще стоял туман, а силуэт на балконе показался незнакомым. Может быть, это Диз?
— Кто там? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Вы со мной не знакомы, леди Ллин, — раздался голос мужчины, — но мне многое о вас известно, а еще больше я знаю о Реннэ и Уиллсах, но сюда меня привел ваш интерес к истории семьи Реннэ.
Ллин вдруг ощутила огромное облегчение, что на балконе нет никого из ее кузенов, — она даже не слишком встревожилась, что ее одиночество нарушил незнакомый мужчина.
— Я… мне приснилось, что прилетит уист, — сказала она, чувствуя, что голос еще слегка дрожит. — И я считала, что это пророческий сон, а тот, кто появится на моем балконе после его песни, будет помечен смертью.
— Он пометил не меня, — возразил мужчина, — поскольку Жак принадлежит мне. Но он споет свою песню еще множество раз, если вы мне не поможете. В землях между горами война вновь становится неизбежной. Я не знаю, удастся ли ее остановить, но у меня еще остается надежда. Вы мне поможете?
Ллин не знала, что сказать. Ее сон исполнился. Уист взлетел на садовую стену, а потом у нее на балконе появился какой-то незнакомец. Он просит ее помочь предотвратить войну. Она может позвать служанку — и через несколько минут в саду будет полно стражников.
— Почему я должна вам помогать? — спросила она. — Вы незнакомец, нарушивший мой покой. Вы ведь даже не гость замка Реннэ?
— Честно говоря, нет. И я сомневаюсь, что меня когда-нибудь захотят здесь принять — ведь, как и моя птица, я приношу дурные вести. Я пришел, чтобы предупредить вас… и искать у вас совета, как часто поступают ваши кузены. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский собираются заключить союз, и хотя нам удалось им помешать, я думаю, что это временно и мне не удастся его предотвратить. — Он замолчал.
Теперь Длин смогла рассмотреть его в слабом свете звезд. Темноволосый, прилично одетый мужчина. С хорошей речью и манерами; аристократ.
— Где-то в архивах вашей семьи, — продолжал он, — должен быть документ — дневник или воспоминания, — который расскажет мне то, что я хочу узнать. Удалось ли каким-нибудь Рыцарям Обета спастись после падения Ледяной крепости, и если да, то что с ними стало?
— Так вот что вас интересует?! — Ллин рассмеялась. — Вы ищете сокровище!
— Нет. Меня интересует совсем другое.
— Ну, тогда я могу ответить на ваш вопрос: ни одному из Рыцарей не удалось спастись. Вы можете идти с миром.
Но Ллин не хотела, чтобы он уходил.
Когда вам снится сон, который потом сбывается, на то обязательно есть причина. Кому грозит смерть?
— Я уверен, что это не так. Потомок вассалов Реннэ — рыцарь, которому можно верить, — утверждает, что его предок входил в отряд, преследовавший последних Рыцарей Обета — шестерых, сумевших спастись после бойни в Ледяной крепости.
— И что, по его словам, случилось с теми шестью Рыцарями?
— Он не знает. Их преследовали по дороге, уходящей на север в дикие земли, и хотя я не раз бывал в тех местах, мне так и не удалось узнать об их дальнейшей судьбе.
Длин увидела, как он пожимает плечами.
— А почему вас интересует судьба тех шестерых Рыцарей?
— Если я скажу вам, что это знание поможет спасти многие жизни, вас удовлетворит мой ответ?
— Да, если я буду знать достаточно и смогу вам поверить.
— Это одна из тех ситуаций, когда лжи поверят охотнее, чем правде…
— Я много лет занимаюсь поисками истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Разве вы сами не видите? — с удивлением спросил Тизон. — Вы наверняка заметили, как изменились деревья. Да и подлесок здесь не такой, как везде. Ошибиться невозможно. Нужно лишь пошире раскрыть глаза. Удачи вам, — сказал он, взял посох и решительно зашагал прочь, беззвучно, точно солнечный свет, скрывшись за деревьями.
Почти сразу же из кустов вышел Бэйори, изрядно удивив всю компанию. Он ничего не сказал, только холодно переводил взгляд с одного на другого, остановив его на Финноле.
— Значит, это был не сон, — наконец приглушенно проговорил Бэйори. — Нэгар приходила ко мне и предлагала вернуть меня к жизни. — Он немного помолчал. — И вы ничего мне не сказали…
Финнол опустил глаза, явно пытаясь отыскать объяснения.
— Мы думали, что тебе необходимо прийти в себя, Бэйори, — через некоторое время сказал Тэм. — Мы… мы беспокоились о тебе.
Бэйори не смотрел на Тэма:
— Или Финнол хотел, чтобы я отправился вместе с ним в Вестбрук, оставаясь на этой проклятой реке.
— Неправда! — возразил Финнол, поднимая голову.
— Неужели? Разве тебя заботит, что меня преследует страшный призрак, если ты получаешь то, о чем мечтаешь? — Бэйори продолжал пристально смотреть на своего кузена, а потом выражение ненависти и возмущения исчезло, словно задутое пламя свечи. Он опустился на камень, закрыл лицо руками, его широкая грудь тяжело вздымалась и опускалась. — Это… существо. — Бэйори почти рыдал. — Оно хочет завладеть частичкой моей жизни. Так оно сказало. Но я отказался и остался жир. Может быть, это она вернула меня в мир живых? В таком случае чего она потребует в обмен? — Он повернулся к Синддлу.
Собиратель преданий присел на корточки, чтобы его голова оказалась на одном уровне с лицом Бэйори.
— Я не знаю, Бэйори. Случившееся с тобой выходит за пределы моих знаний. Тизон называет это существо нэгар, они для меня загадка. Среди моего народа только Ратт может тебе помочь, но он очень далеко отсюда.
— Я не поплыву дальше после Песчаной Пустоши, какое бы решение ни приняли остальные. Оттуда я отправлюсь на север — домой, по дороге, если потребуется один. Я больше не желаю иметь дело с населенной призраками рекой.
— Мы попадем в Песчаную Пустошь через несколько дней, — сказал Синддл. — Там я куплю лошадей для всех, кто пожелает. Разрешите мне провести здесь одну ночь, а утром поплывем дальше. Примерно через три дня мы будем в Пустоши, Бэйори, и можешь считать, что ты выполнил свою часть договора.
Бэйори мрачно посмотрел на Синддла.
— Мне надоели упоминания о договорах, — заявил он. — Мне от них никакой пользы, только горе. Скорбь и кошмары. Кошмары, которые преследуют меня даже после наступления рассвета.
ГЛАВА 31
Сначала они увидели его высоко над полями, на гребне горы. Волшебный меч Хафидда принялся пронзительно жужжать, точно рассерженная оса. В первый раз после того, как уист Хафидда ускользнул от них в скалах.
Вскоре следопыты обнаружили след одной его лошади. Элиз с ним больше не было. Лорд Мэнвин и его воины прекратили преследование, заявив, что волшебника догнать невозможно. И пока он произносил эти слова, Мэнвин не сводил глаз с убранного в ножны меча Хафидда.
Отец принца Майкла решил присоединиться к лорду Мэнвину, но Хафидд и слышать не хотел о прекращении погони. Он сказал, что вместе со своими телохранителями будет продолжать преследование. Майкл и сам не ожидал, что изъявит желание сопровождать Хафидда.
— Пустая трата времени, — заявил его отец. — Почему бы тебе не вернуться домой вместе с нами?
— Нет, отец, я пойду с ними и постараюсь что-нибудь узнать о волшебнике, которого вы сделали своим советником и который сумел околдовать вас.
И вот теперь Майкл сопровождал Хафидда, не обращавшего на него ни малейшего внимания, а рядом с ним скакали молчаливые, одетые в черное всадники — его призрачные телохранители.
Им больше не требовались следопыты — их вел меч Хафидда. Еще никогда в жизни принцу не приходилось так гнать свою лошадь, и он испытывал угрызения совести. В тот день они еще дважды видели уиста Хафидда, но им никак не удавалось к нему приблизиться.
— Мы найдем его, — заявил Хафидд. — Ему не удастся выставить меня нa посмешище.
— Он уже это сделал, — услышал принц Майкл свой голос.
Когда Хафидд решительно направился к нему, принц отступил на шаг, но потом остановился и поднял голову. Старый рыцарь пристально посмотрел на него, и вскоре принц Майкл вынужден был отвести глаза. Он отвернулся и опустил голову — он ненавидел себя за трусость.
— Ты говоришь как храбрый человек, — cказал Хафидд и еще несколько мгновений постоял рядом с ним; потом отвернулся и быстро отошел к костру.
Глава 32
Но Песчаная Пустошь не появилась и в следующие два дня, похоже, они по-прежнему находились на одном из притоков скрытой реки. Вечером шестого дня путники разбили лагерь на усыпанном галькой берегу, и Финнол наловил рыбы на обед.
Вечером они расселись вокруг костра, наблюдая за тем, как солнце скрылось за деревьями и горами, но восточный берег все еще купался в его золотых лучах. Бэйори устроился подальше от реки, однако его глаза неотрывно следили за бегущей водой, точно она была змеей, готовой в любой момент наброситься на него. Они с Финнолом по-прежнему игнорировали друг друга, и хотя Синддл и Тэм пытались завязать разговор, молчание их спутников в конце концов привело к тому, что наступила тишина.
Неожиданно Бэйори встал, продолжая смотреть в сторону реки. Тэм резко повернулся, полагая, что призрак вновь вышел из воды, но вместо этого он увидел двух мужчин, стоящих на грубо сколоченной посудине и наблюдавших за сидящей у костра четверкой. Один из них поднял руку и неуверенно им помахал.
— Похоже, не мы одни заблудились на этой реке, — заметил Финнол.
Бэйори приложил руки к губам.
— Как далеко до Песчаной Пустоши? — крикнул он.
— Мы покинули Пустошь три дня назад, — эхом прокатился над водой голос одного из мужчин, — но если вы поплывете против течения, это займет шесть или даже семь дней.
— Но Песчаная Пустошь находится к югу от нас! — выкрикнул Бэйори, показывая в противоположную сторону.
Путешественник мрачно посмотрел на Бэйори, покачал головой и указал рукой на север.
Бэйори молча смотрел, как посудина проплывает мимо, косые лучи солнца озаряли головы и плечи незнакомцев. Когда они скрылись, Бэйори еще некоторое время постоял, глядя в воду, потом быстро повернулся и скрылся в лесу, оставив своих безмолвных спутников у костра.
Тени постепенно чернели, и Бэйори оказался неподалеку от лагеря, возле обнажившейся каменной породы. Река осталась за спиной, из-за далеких гор выплыла луна. Голос реки казался здесь тихим и мирным, словно она заснула, но Бэйори уже знал, что реке нельзя доверять, даже когда она кажется безмятежной,
— Она никогда меня не отпустит, — сказал он вслух, переводя взгляд от залитой лунным светом реки к далеким горам.
В нескольких лигах отсюда дорога, изгибаясь, уходила на юг, но вокруг высились зазубренные пики гор и густой лес. Бэйори слишком плохо знал лес, чтобы отважиться на такой далекий переход, да и остальные никогда бы не согласились последовать за ним. Они продолжали верить, что сумеют покинуть реку и их путешествие когда-нибудь закончится, но Бэйори сильно в этом сомневался. У него возникли подозрения, что река может не позволить им вернуться на цивилизованные земли или увидеть настоящую дорогу. А вдруг им предстоит еще одна встреча с Львиной Пастью?
— Почему ты так печален, Бэйори Тэллон? Я вернула тебя в страну живых — и тебе не пришлось заключать сделку с призраками.
Бэйори резко обернулся и увидел, что в меркнущем свете, у края глубокой тени, возникла прекрасная женщина, которую он уже видел раньше. Женщина из его сна о Вратах Смерти.
Она вышла в пятно лунного света, и Бэйори почувствовал, что невольно сделал шаг назад, однако в то же время ему хотелось остаться. Женщина не была вещественной, скорее походила на отражение в мерцающей поверхности реки. Глаза — как тени нависающих листьев, волосы — темные тучи. Однако он мог различить длинные, густые ресницы, изысканную красоту юности. На вид ей было не больше двад цати лет. Девушка, покинутая среди диких земель, тоскующая по теплу человеческого общения.
— Чего вы от меня хотите? — прошептал он. Девушка приблизилась на шаг, и Бэйори увидел, что она одета как воин, а на поясе у нее висит меч.
— Я наблюдала за тобой, Бэйори Тэллон. Я видела, как ты вынес на берег человека, который пытался тебя убить, и похоронил его в земле, как он просил. Ты хороший и добрый и не способен на ненависть — даже по отношению к врагам. Ты не можешь мне помочь, но я прошу тебя только об одном: продолжи свое путешествие в необитаемые земли. Больше мне ничего от тебя не нужно. Пусть река отнесет тебя на юг.
Она продолжала приближаться к нему и с каждым шагом становилась все более реальной, как отражение в успокаивающейся воде. Бэйори с ужасом ждал, что она коснется его руки, — и одновременно ему этого хотелось.
— Ты думаешь, что я нечто ужасное, не так ли? Призрак, так ты меня называл — еще до того, как я вернула тебя в теплый мир живых.
— Я… я не знаю, что и думать, — сказал Бэйори. — Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
Она покачала головой, на ее губах промелькнула короткая улыбка, но тут же сменилась печальным выражением.
— Нет, ты не безумен, а я действительно ужасна. Гораздо ужаснее, чем ты думаешь. Но я заблудилась, отчаялась, мне одиноко и холодно. Если бы ты знал, как мне хочется прикоснуться к тебе, ты бы испугался. — Она протянула руку, но потом остановилась. — Ты ничего не почувствуешь, разве что дуновение легкого ветерка. Но я все равно связана с тобой. Именно ты держишь меня рядом с миром живых, словно мы соединены невидимой нитью. Но если ты отнесешь меня на юг, я найду другого, кто сделает то, что мне нужно, и тогда я смогу освободить тебя.
Теперь она стояла совсем рядом с ним, заглядывая ему в глаза. Она показалась ему такой маленькой и хрупкой, а ее глаза были темными и глубокими, точно ночное небо.
— Так ты отнесешь меня на юг, Бэйори Тэллон? — негромко спросила она.
— А если я откажусь? — задыхаясь, ответил он. Она пристально на него посмотрела.
— А разве ты можешь мне отказать? — спокойно спросила она.
Бэйори покачал головой.
— Нет, — сказал он, — вы помогли мне вернуться в мир живых. Я отнесу вас на юг. Но не более того. Я боюсь смерти, но других вещей страшусь еще сильнее. И я не заключу с вами иного договора.
— Этого будет достаточно, — сказала она.
Она еще немного постояла, глядя на него снизу вверх, потом повернулась и скрылась в тени деревьев, точно капля дождя, исчезающего в реке.
ГЛАВА 33
Ллин работала в своем саду, и ее сопровождал беспокойный ветер. Он вздыхал, меняя направление, бродил среди ветвей одного дерева, потом перебирался на соседнее, путался среди упавших на землю лепестков пионов, поднимал их в воздух. Когда Ллин шагала среди цветов, порывы ветра играли ее волосами, а бутоны кивали вслед.
Сегодня в ее душе поселилась тревога, но она никак не могла отыскать ее причину.
Возможно, ее мучили смутные подозрения относительно Бэлда. Она знала, что его ненависть к Торену не могла чудесным образом исчезнуть, как иногда вдруг исцеляется загноившаяся рана. Раны Бэлдора были слишком глубокими, чтобы наступило выздоровление. Оми появились в его сердце еще в детстве и с тех пор стали только глубже.
Бэлду так и не удалось стать тем золотоволосым мальчиком, каким он мечтал быть. Всю жизнь Торен был светом в сердцах окружающих его людей, а Бэлд постоянно оказывался слишком большим и неуклюжим, вздорным и ревнивым. Во всяком случае, таким он запомнился Ллин с самого ее детства. Тут ничего не могло перемениться — она не сомневалась.
Диз, казалось, ей не верил — или просто не разрешал себе верить. Он слишком благороден, подумала Ллин. Диз не в силах смириться с тем, что кто-то из членов его семьи может оказаться предателем — даже Бэлдор. Ллин, однако, изучала историю Реннэ — настоящую историю. И понимала, что наивность Диза не выдержит правды.
Ллин остановилась возле бассейна с небольшими водопадами. Луна скрылась за тучами, а звезды сегодня едва мерцали на темном небе, но Ллин обладала талантом воспринимать картину целиком по нескольким деталям: призрачное сияние на ограничивающих бассейн скалах, темная вода…
Она слишком много времени проводила здесь, ведь сад стал существенной частью ее жизни. Ллин знала каждый цветок, оплакивала их смерть, а когда осенью деревья начинали терять листву, ее душа наполнялась болью. Так пожилой человек скорбит о том, что ушла красота, былая сила, пышные когда-то волосы лишились своего блеска.
Ллин взглянула на свои руки, повернув их в тусклом свете. Она знала их не больше, чем папоротник, который рос в тени южной стены, или кустарник, высоко забравшийся по ветвям березы, словно ему хотелось заглянуть через стену.
Иногда Ллин начинала сомневаться: а существует ли мир за этими стенами?
Задвижки балконной двери со стуком открылись, заставив ее вздрогнуть. Скрипнули петли. Одновременно маленькая птичка — уист — вспорхнула на стену сада и запела. Словно чей-то шепот.
Угроза.
Ллин вдруг обнаружила, что не в силах двинуться или даже вздохнуть. Кто сейчас выйдет на балкон? Чью смерть предрекает уист? Набежавшие слезы затуманили глаза, и в следующий момент появился мужчина. У Ллин едва хватило сил, чтобы шагнуть под ветку. Перед глазами все еще стоял туман, а силуэт на балконе показался незнакомым. Может быть, это Диз?
— Кто там? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Вы со мной не знакомы, леди Ллин, — раздался голос мужчины, — но мне многое о вас известно, а еще больше я знаю о Реннэ и Уиллсах, но сюда меня привел ваш интерес к истории семьи Реннэ.
Ллин вдруг ощутила огромное облегчение, что на балконе нет никого из ее кузенов, — она даже не слишком встревожилась, что ее одиночество нарушил незнакомый мужчина.
— Я… мне приснилось, что прилетит уист, — сказала она, чувствуя, что голос еще слегка дрожит. — И я считала, что это пророческий сон, а тот, кто появится на моем балконе после его песни, будет помечен смертью.
— Он пометил не меня, — возразил мужчина, — поскольку Жак принадлежит мне. Но он споет свою песню еще множество раз, если вы мне не поможете. В землях между горами война вновь становится неизбежной. Я не знаю, удастся ли ее остановить, но у меня еще остается надежда. Вы мне поможете?
Ллин не знала, что сказать. Ее сон исполнился. Уист взлетел на садовую стену, а потом у нее на балконе появился какой-то незнакомец. Он просит ее помочь предотвратить войну. Она может позвать служанку — и через несколько минут в саду будет полно стражников.
— Почему я должна вам помогать? — спросила она. — Вы незнакомец, нарушивший мой покой. Вы ведь даже не гость замка Реннэ?
— Честно говоря, нет. И я сомневаюсь, что меня когда-нибудь захотят здесь принять — ведь, как и моя птица, я приношу дурные вести. Я пришел, чтобы предупредить вас… и искать у вас совета, как часто поступают ваши кузены. Мэнвин Уиллс и принц Иннесский собираются заключить союз, и хотя нам удалось им помешать, я думаю, что это временно и мне не удастся его предотвратить. — Он замолчал.
Теперь Длин смогла рассмотреть его в слабом свете звезд. Темноволосый, прилично одетый мужчина. С хорошей речью и манерами; аристократ.
— Где-то в архивах вашей семьи, — продолжал он, — должен быть документ — дневник или воспоминания, — который расскажет мне то, что я хочу узнать. Удалось ли каким-нибудь Рыцарям Обета спастись после падения Ледяной крепости, и если да, то что с ними стало?
— Так вот что вас интересует?! — Ллин рассмеялась. — Вы ищете сокровище!
— Нет. Меня интересует совсем другое.
— Ну, тогда я могу ответить на ваш вопрос: ни одному из Рыцарей не удалось спастись. Вы можете идти с миром.
Но Ллин не хотела, чтобы он уходил.
Когда вам снится сон, который потом сбывается, на то обязательно есть причина. Кому грозит смерть?
— Я уверен, что это не так. Потомок вассалов Реннэ — рыцарь, которому можно верить, — утверждает, что его предок входил в отряд, преследовавший последних Рыцарей Обета — шестерых, сумевших спастись после бойни в Ледяной крепости.
— И что, по его словам, случилось с теми шестью Рыцарями?
— Он не знает. Их преследовали по дороге, уходящей на север в дикие земли, и хотя я не раз бывал в тех местах, мне так и не удалось узнать об их дальнейшей судьбе.
Длин увидела, как он пожимает плечами.
— А почему вас интересует судьба тех шестерых Рыцарей?
— Если я скажу вам, что это знание поможет спасти многие жизни, вас удовлетворит мой ответ?
— Да, если я буду знать достаточно и смогу вам поверить.
— Это одна из тех ситуаций, когда лжи поверят охотнее, чем правде…
— Я много лет занимаюсь поисками истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56