Торен победил меня во всех схватках, так что я занимаю второе место после лучшего рыцаря в стране.
— И это тебя огорчает?
— Наоборот. Я польщен тем, что оказался в такой компании.
— Но если бы не лорд Торен, победителем сезона стал бы Диз Реннэ…
Несколько мгновений он не знал, что ответить.
— В тени всегда прохладнее, кузина, — сказал он наконец.
Она прошептала «да»? Или ее ответ унес ветер — Диз не знал. Он уже мог разглядеть ее. Лунный луч играл золотистыми волосами, но лицо оставалось в тени. Длин скрывалась под пологом листьев, хотя он различал ее силуэт.
— Ты принес мне какие-нибудь семейные новости? Сплетни?
— А я рассчитывал, ты расскажешь мне что-нибудь интересное, — ответил Диз.
Ллин, дочь кузена его отца, знала о семье и всем, что происходило внутри, намного больше, чем он, — и гораздо больше, чем он хотел знать, по правде говоря, — что само по себе удивительно, поскольку Ллин жила затворницей в большом замке. Ей прислуживали три верные служанки — самые надежные, каких Диз только встречал на этом свете.
В детстве Ллин стала жертвой страшного пожара. Чудом выжила и с тех пор не выходила за стены своего дома, прячась от людей. Из членов семьи с ней общались только избранные: Диз, Торен, несколько кузин и две тетки. На самом деле Диз не знал, сколько людей навещает Ллин, но не сомневался, что их совсем немного. Он испытывал к ней почти невыносимую жалость, хотя Ллин часто повторяла, что не нуждается в сочувствии.
— Свежих новостей у меня практически нет, хотя я могу многое рассказать о прошлом.
— Как продвигается твоя работа по изучению истории славного Дома Реннэ?
— Хорошо, но должна сказать тебе, Диз, что когда начинаешь внимательно рассматривать все факты — по-настоящему их анализировать, вместо того, чтобы принимать на веру сочиненные нами самими мифы… получается, что чести и славы в наших деяниях не так много, как принято считать.
— Да, — проговорил Диз и на мгновение закрыл глаза. — Думаю, ты права.
— Если бы я представляла себе, сколько времени и сил отнимет у меня история нашей семьи, то бы никогда за нее не взялась. Столько всего утеряно с тех пор, как королевство разделилось, — погибла Библиотека Королей и хроники многих благородных семей. Годы войны уничтожили нашу историю, словно пролитые на страницу чернила. Страшно, когда такое происходит: это все равно как не знать, кто твои родители. А вдруг твои предки были поражены безумием или, может быть, какой-нибудь болезнью, которая передается из поколения в поколение?
— Но ведь песни менестрелей и легенды не умирают.
— Конечно, но в песнях менестрелей порой больше вымысла, чем правды. А что до легенд… посмотри на истории, которые принято рассказывать в нашей семье. Мы всегда страдающая сторона, мы не совершили ни одного дурного поступка, но ведь мы с тобой знаем, что это далеко не так.
— У фаэлей есть собиратели легенд, — напомнил ей Диз.
— Не надо насмешничать, кузен. Иногда мне кажется, будто я занимаюсь тем же самым — нахожу кусочки историй, а потом собираю их воедино. — Она вздохнула. — Ты часто встречаешься с Бэлдором? — неожиданно спросила она.
Диза несколько удивила смена темы разговора. Неужели Бэлдор навещает Ллин? Бэлдор!
— Слишком часто, — быстро ответил он.
— Значит, достаточно редко, — предположила Ллин.
Диз кивнул, но тут же понял, что она скорее всего не видит его в темноте. Однако, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Ллин продолжала:
— Многие говорят, что лорд Бэлдор очень повзрослел — возмужал. Кроме того, я слышала, что он сумел справиться со своей ревностью и мелочными обидами и относится к Торену без прежней неприязни. Утверждают, будто он научился наконец держать себя в руках.
Вслед за ее словами наступила тишина. Диз слышал легкие шаги по мелкому гравию дорожки. Ллин ждала ответа, но Диз понял, что не может ничего ей сказать. Неужели Ллин что-то подозревает?
У Диза возникло ощущение, будто он вдруг потерял равновесие и перестал понимать, где верх, а где низ, что вот сейчас он свалится с балкона, унесется прямо в бездонное небо.
— Ты не ответил на мой вопрос, Диз, — мягко напомнила Ллин.
— Я не слышал вопроса, кузина. Бэлдор действительно стал вести себя по отношению к Торену более сдержанно… Я подумал, что он действительно повзрослел, и испытал некоторое облегчение.
Ллин не сразу ответила на его слова, Диз лишь слышал, как она расхаживает под балконом.
— Бэлдор никогда не изменится, кузен. Бешеная лошадь не становится ручной. Она ждет своего времени, притворяется, боится кнута, но рассчитывать на то, что к ней вернется рассудок, бессмысленно. Таков и Бэлдор. Я пыталась предупредить Торена, но он не желает меня слушать. Присмотри за ним, Диз. Обещай мне, что помешаешь Бэлду причинить ему вред.
Диз почувствовал, как во рту у него пересохло. Ему хотелось солгать ей, сказать, что Бэлдор действительно изменился, но он не смог. Каким-то непостижимым образом Диз понимал, что она сразу разгадает ложь. Какие тогда мысли придут ей в голову?
— Я сделаю все, о чем ты просишь, Длин. — Диз никогда не мог ей отказать.
Он услышал, как она вздохнула.
— Спасибо вам, лорд Диз, — ласково проговорила она. — В мире так мало благородных людей. Людей, которые держат свое слово.
«Да, — подумал Диз, — и я больше не принадлежу к их числу».
— Ты молчишь и тем самым демонстрируешь свою скромность, — сказала Ллин.
— Я должен протестовать?
— Тебе не следует скромничать со мной. Ты знаешь свои достоинства лучше, чем кто-либо другой. И недостатки.
Где-то вдалеке зазвучала едва слышная музыка, такая тихая, что Диз не смог узнать мелодию. Но было в ней что-то знакомое. Оба замолчали.
Несколько лет назад перед костюмированным балом Диз послал Ллин платье и маску. Какой она была прекрасной в легкой маске, которую воздушным золотистым облаком окутывали ее локоны, похожие на теплые лучи солнца. Они танцевали, перешептывались и много смеялись. Он обнимал ее и чувствовал, как она с каждым движением становится все ближе, ближе. Но прежде чем все сняли маски, Ллин покинула бал.
Потом целую неделю она не желала никого видеть. Они никогда не говорили о том вечере, и хотя каждую осень Реннэ устраивали балы, Ллин больше никогда на них не ходила. Диз закрыл глаза и снова почувствовал ее близость.
— Мы танцевали под эту мелодию, кузен? — спросила Ллин.
— Кажется, да.
Наступило молчание, и Дизу отчаянно захотелось, чтобы она снова заговорила, сказала, что накопилось у нее на сердце, или поведала ему о том, что чувствовала тогда.
— Мне снился сон, — неожиданно смущенно проговорила Ллин. — Три раза. Один и тот же. Прилетела маленькая птичка и села на перила балкона там, где сейчас стоишь ты. И всякий раз она издавала исполненный печали крик — «уист». А потом неожиданно открывалась дверь, и испуганная птичка уносилась прочь. На балкон выходил мужчина, но мне никак не удавалось его рассмотреть. А потом я просыпалась. — Ллин сделала несколько шагов. — Уист предвещает… несчастье, кузен.
Диз знал, что уист предупреждает о смерти.
— Да, хотя фаэли считают его вестником добра.
— Только у фаэлей нет ключа к моему балкону.
— А ты не знаешь, кто это мог быть?
Неожиданно Диз почувствовал, что ему необходимо знать. Торен. Наверное, это Торен.
— Он ничего не говорил, скрывался в тени.
— Как и ты.
— Я не прячусь в тенях, Диз.
— Нет, ты не прячешься. — Диз сделал глубокий вдох. — А ты помнишь, как мы танцевали, Ллин?
Несколько мгновений она ему не отвечала, и Диз слышал ее легкие шаги в саду. Ллин остановилась у двери.
— Помню, — прошептала она.
Прежде чем он что-нибудь сказал, быстро открылась и тут же закрылась дверь.
Он остался один. Несколько минут Диз стоял, глядя на то, как лунный свет разгуливает по саду, а ветер играет листьями деревьев.
Он не мог уйти, на что-то надеялся — может быть, Ллин вернется. Диз не знал наверняка. И вдруг на стену села птица. Диз затаил дыхание.
Звенящая песня наполнила сад, прекрасная и чистая, и почему-то пронзившая сердце Диза мучительной болью, такой сильной, какой до сих пор он не мог себе представить. Она оказалась даже страшнее, чем голос уиста, назвавшего его имя.
ГЛАВА 9
Бэйори и Финнол направили лодку к тому месту, где начиналось поле, и вытащили ее на крупный песок. Тэм увидел их издалека, две склонившиеся над веслами и очень похожие на марионетки фигурки.
Налетели тучи и отбросили тень на легкие волны, превратив белые барашки в больших серых птиц, устремившихся на юг в поисках добычи. Тэм закрыл дверь дома и оглядел сад, зная, что к осени здесь почти ничего не изменится.
В конце сада он встретил деда, который поджидал у ворот. Тэму казалось, что за последнюю неделю он сильно сдал, к тому же подвернул ногу и теперь немного хромал.
— Я не буду тебя провожать, — сказал он и вытащил из-за стены меч в новых ножнах. — Он принадлежал моему отцу, — проговорил дед. — После того, что случилось, когда вы покинули Долину в прошлый раз, мне кажется, тебе следует взять его с собой.
Тэм взял меч за рукоять и почувствовал, как он удобно лег в руку. Неожиданно его охватило сильное желание остаться.
— Будь осторожен, — тихо сказал дед и положил руку на плечо Тэму.
Тот кивнул, постоял еще несколько секунд, а затем прошел в ворота и быстро зашагал по тропинке к озеру.
Финнол и Бэйори складывали его вещи, которые Тэм оставил на берегу, в лодку.
— Ну, в конце концов он решил отправиться с нами, — подняв голову, заявил Финнол. — Да еще с оружием. — Финнол показал на что-то в лодке. — Бэйори прихватил свой посох, так что вы будете меня защищать, ребята… слов нет, как меня это огорчает.
Тэм положил меч в лодку, и они втроем столкнули ее в тихие воды озера. Оглянувшись на дом, Тэм увидел, что дед по-прежнему стоит у ворот. Он помахал ему рукой, хотя и знал, что старик не видит его с такого расстояния, а затем уселся на передних веслах. Выстроившиеся в ряд тополя, растущие вдоль тропинки, полыхали пламенем в лучах утреннего солнца, словно маяк, указывая дорогу к дому.
«А что, если во время нашего отсутствия в Долину придет война?» — неожиданно подумал Тэм. Но тут же заставил себя отбросить страшные мысли, понимая, насколько это маловероятно. Долина расположена далеко от густонаселенных районов Аира. Кроме того, сейчас ведь мир. Долина будет ждать их возвращения, и ничто ей не грозит.
Финнол устроился на корме, радостно улыбаясь приятелям, взявшимся за весла.
— Давайте, ребята, старайтесь, — заявил он. — До Песчаной Пустоши далеко, а там нас ждет удача.
— До дна тоже далеко, кузен, — проворчал Бэйори.
Финнол взглянул на воду за бортом.
— Не очень. Я его отлично вижу. Валяйте, гребите, — крикнул он и, подняв руку над головой, помахал ею, точно флагом. — Скоро я кого-нибудь из вас сменю. Наконец-то нам удалось отсюда выбраться! Прощай проклятое место, отгороженное от остального мира горами! — Он ухмыльнулся, глядя на своих спутников, и, неожиданно поглупев от щенячьей радости, вскочил на ноги, будто мог разглядеть то, что ждало его за горами. Лодка закачалась, и Тэму с Бэйори пришлось ее выровнять. — Ну, почему вы такие скучные? — спросил Финнол, который поставил одну ногу на борт. — Сегодня у нас праздник. Нужно только держаться подальше от незнакомых людей и присматривать за лодкой днем и ночью. Каждый вечер мы будем привязывать ее к тебе, Бэйори, получится отличный якорь. Итак, опасайтесь сладкоречивых странников и держите наготове луки.
Они проплыли по Тенистому озеру и через узкий проход выбрались в озеро Голубого Ястреба, ветер дул им в спину. Мимо проплывали баржи, трепетали на ветру паруса, белая пена украшала их тупые носы. На север уходили фермы и деревья, покрывшиеся свежей весенней зеленью. Время от времени вслед им неслись приветствия или напутствия, все знали, что молодые люди решили покинуть Долину несмотря на то, что произошло с ними в предыдущий раз.
Тэму казалось, что он рассказал историю о том, как на них напали в крепости у моста Теланон, каждому жителю Долины, а некоторым даже по нескольку раз. Многим давно наскучили привычные сплетни и новости Долины. Впрочем, многие же считали, что ребята окончательно сошли с ума, решив покинуть родные места.
Но они все-таки это сделали. Выбрались в реку, которая вытекала из озер, через узкий, затянутый зелеными тенями проход, мимо Каменных Ворот. Здесь течение было быстрее, и Тэм, используя весла вместо руля, уселся на корме. Они без происшествий прошли между берегами и торчащими тут и там скалами.
Завернув за поворот у моста, друзья увидели, что на ограде кто-то сидит, спокойно свесив ноги над водой. Он помахал им рукой и встал на парапет.
— А вот и наш собиратель легенд, — сказал Финнол.
— Я подведу лодку к берегу за мостом, — сказал Тэм.
Через несколько минут раздался скрип мелких камешков, и они остановились.
Финнол и Бэйори выскочили из лодки и вытащили ее на берег.
— Фаэли еще здесь? — спросил Бэйори.
— Они сказали, что отправятся в путь на следующий день, — покачав головой, ответил Тэм. — С какой стати им менять планы?
Ветви деревьев раздвинулись, появился Синддл, который соскользнул вниз по склону. Мешок с вещами он перекинул через плечо, а в обеих руках держал по луку.
— А вы быстро справились, — заявил он, оценивающе оглядывая лодку. Затем показал на один из луков. — У меня подарок для Тэма от Сиана и Алиэль.
Тэм вылез из лодки и взял в руки лук, словно он представлял собой огромную ценность. Темное красно-коричневое дерево якка было отполировано до блеска и казалось теплым, словно продолжало оставаться живым.
— Взамен того, что ты потерял в реке, — сказал Синддл и отдал Тэму колчан изумительной работы.
Тэм вытащил стрелу и замер на месте. Наконечник предназначался совсем не для охоты, он мог легко пробить любую кольчугу.
Тэм посмотрел на фаэля.
— Они предполагают, что нас на реке ждет опасность? — спросил он.
— Дело не в том, что они предполагают, а в том, чего боятся, Тэм. Вот почему они решили преподнести тебе такой дар. — Он повернулся к Бэйори и Финнолу. — А вам Алиэль просила передать вот это. — И он протянул каждому по маленькому, искусно вышитому мешочку. — Боюсь, вы найдете внутри не золото. Здесь специи. Кролик, который вам так понравился, был приготовлен с ними. Теперь вы сможете готовить еду, как фаэли.
— Сиан и Алиэль здесь? — спросил Тэм.
— Нет, мой народ отправился в путь много дней назад. А я остался слушать шепот. Какие здесь хранятся потрясающие истории! Как бы мне хотелось задержаться на все лето, чтобы их собрать. — Он покачал головой. — За столь короткое время мне удалось уловить лишь фрагменты — точно отдельные сцены в пьесе. Какие они грустные!
Синддл казался Тэму совсем непохожим на тех фаэлей, которых он знал, сдержанных и высокомерных. Собиратель преданий вел себя открыто и доверчиво, но при взгляде на него почему-то возникало ощущение страшной утраты. Даже его улыбка получалась грустной. Рано поседевшие волосы, естественно, усиливали впечатление, а еще тонкое, худое лицо, но была в Синддле и какая-то необъяснимая отстраненность: словно его мысли постоянно бродили где-то далеко и его не особенно занимало настоящее.
— Мы в вашем распоряжении, — сказал Тэм. — Если хотите задержаться…
Но Синддл покачал головой:
— Нет, истории, которые я собираюсь разыскать, ждут меня далеко на юге. — На лице у него появилась обезоруживающая улыбка. — К тому же Алиэль просила меня беречь вас, поскольку я много путешествую, а вы никогда еще не покидали Долину. — Синддл передал свой рюкзак Бэйори, и Тэм заметил, что к нему прикреплен меч.
— В этой части реки не так много мест, где можно причалить, — сказал Финнол, оглядываясь по сторонам. — Давайте перекусим, пока можно посидеть на земле и развести костер.
— А вы любите рыбу? — спросил Синддл.
Все трое закивали.
— В таком случае обед за мной. Я знаю места, где прячутся большие окуни.
Он вытащил из своих вещей маленький мешок и исчез среди деревьев. Через мгновение он забрался босиком на торчащий из воды камень, в руке он держал удочку, на конце лески болталось что-то блестящее.
— Присматривайте за хитрой выдрой, которая тут живет. Она дважды умудрилась утащить мою добычу. Дважды! — Он рассмеялся.
Впрочем, сегодня выдре не повезло, и довольно скоро Синддл вытащил двух крупных окуней.
Синддл вызвался поджарить их на костре. К рыбе очень кстати пришелся свежий хлеб, испеченный матерью Бэйори, который следовало съесть, прежде чем он зачерствеет или отсыреет на реке.
Тэм оглянулся на узкую протоку. От зеленоватой воды отражался солнечный свет, а растущие на вершинах отвесных скал деревья отбрасывали тени, которые плясали на поверхности, точно живые. Под мостом он сумел разглядеть выступающую скалу и дерево, под которым юноши прятались той страшной ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— И это тебя огорчает?
— Наоборот. Я польщен тем, что оказался в такой компании.
— Но если бы не лорд Торен, победителем сезона стал бы Диз Реннэ…
Несколько мгновений он не знал, что ответить.
— В тени всегда прохладнее, кузина, — сказал он наконец.
Она прошептала «да»? Или ее ответ унес ветер — Диз не знал. Он уже мог разглядеть ее. Лунный луч играл золотистыми волосами, но лицо оставалось в тени. Длин скрывалась под пологом листьев, хотя он различал ее силуэт.
— Ты принес мне какие-нибудь семейные новости? Сплетни?
— А я рассчитывал, ты расскажешь мне что-нибудь интересное, — ответил Диз.
Ллин, дочь кузена его отца, знала о семье и всем, что происходило внутри, намного больше, чем он, — и гораздо больше, чем он хотел знать, по правде говоря, — что само по себе удивительно, поскольку Ллин жила затворницей в большом замке. Ей прислуживали три верные служанки — самые надежные, каких Диз только встречал на этом свете.
В детстве Ллин стала жертвой страшного пожара. Чудом выжила и с тех пор не выходила за стены своего дома, прячась от людей. Из членов семьи с ней общались только избранные: Диз, Торен, несколько кузин и две тетки. На самом деле Диз не знал, сколько людей навещает Ллин, но не сомневался, что их совсем немного. Он испытывал к ней почти невыносимую жалость, хотя Ллин часто повторяла, что не нуждается в сочувствии.
— Свежих новостей у меня практически нет, хотя я могу многое рассказать о прошлом.
— Как продвигается твоя работа по изучению истории славного Дома Реннэ?
— Хорошо, но должна сказать тебе, Диз, что когда начинаешь внимательно рассматривать все факты — по-настоящему их анализировать, вместо того, чтобы принимать на веру сочиненные нами самими мифы… получается, что чести и славы в наших деяниях не так много, как принято считать.
— Да, — проговорил Диз и на мгновение закрыл глаза. — Думаю, ты права.
— Если бы я представляла себе, сколько времени и сил отнимет у меня история нашей семьи, то бы никогда за нее не взялась. Столько всего утеряно с тех пор, как королевство разделилось, — погибла Библиотека Королей и хроники многих благородных семей. Годы войны уничтожили нашу историю, словно пролитые на страницу чернила. Страшно, когда такое происходит: это все равно как не знать, кто твои родители. А вдруг твои предки были поражены безумием или, может быть, какой-нибудь болезнью, которая передается из поколения в поколение?
— Но ведь песни менестрелей и легенды не умирают.
— Конечно, но в песнях менестрелей порой больше вымысла, чем правды. А что до легенд… посмотри на истории, которые принято рассказывать в нашей семье. Мы всегда страдающая сторона, мы не совершили ни одного дурного поступка, но ведь мы с тобой знаем, что это далеко не так.
— У фаэлей есть собиратели легенд, — напомнил ей Диз.
— Не надо насмешничать, кузен. Иногда мне кажется, будто я занимаюсь тем же самым — нахожу кусочки историй, а потом собираю их воедино. — Она вздохнула. — Ты часто встречаешься с Бэлдором? — неожиданно спросила она.
Диза несколько удивила смена темы разговора. Неужели Бэлдор навещает Ллин? Бэлдор!
— Слишком часто, — быстро ответил он.
— Значит, достаточно редко, — предположила Ллин.
Диз кивнул, но тут же понял, что она скорее всего не видит его в темноте. Однако, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Ллин продолжала:
— Многие говорят, что лорд Бэлдор очень повзрослел — возмужал. Кроме того, я слышала, что он сумел справиться со своей ревностью и мелочными обидами и относится к Торену без прежней неприязни. Утверждают, будто он научился наконец держать себя в руках.
Вслед за ее словами наступила тишина. Диз слышал легкие шаги по мелкому гравию дорожки. Ллин ждала ответа, но Диз понял, что не может ничего ей сказать. Неужели Ллин что-то подозревает?
У Диза возникло ощущение, будто он вдруг потерял равновесие и перестал понимать, где верх, а где низ, что вот сейчас он свалится с балкона, унесется прямо в бездонное небо.
— Ты не ответил на мой вопрос, Диз, — мягко напомнила Ллин.
— Я не слышал вопроса, кузина. Бэлдор действительно стал вести себя по отношению к Торену более сдержанно… Я подумал, что он действительно повзрослел, и испытал некоторое облегчение.
Ллин не сразу ответила на его слова, Диз лишь слышал, как она расхаживает под балконом.
— Бэлдор никогда не изменится, кузен. Бешеная лошадь не становится ручной. Она ждет своего времени, притворяется, боится кнута, но рассчитывать на то, что к ней вернется рассудок, бессмысленно. Таков и Бэлдор. Я пыталась предупредить Торена, но он не желает меня слушать. Присмотри за ним, Диз. Обещай мне, что помешаешь Бэлду причинить ему вред.
Диз почувствовал, как во рту у него пересохло. Ему хотелось солгать ей, сказать, что Бэлдор действительно изменился, но он не смог. Каким-то непостижимым образом Диз понимал, что она сразу разгадает ложь. Какие тогда мысли придут ей в голову?
— Я сделаю все, о чем ты просишь, Длин. — Диз никогда не мог ей отказать.
Он услышал, как она вздохнула.
— Спасибо вам, лорд Диз, — ласково проговорила она. — В мире так мало благородных людей. Людей, которые держат свое слово.
«Да, — подумал Диз, — и я больше не принадлежу к их числу».
— Ты молчишь и тем самым демонстрируешь свою скромность, — сказала Ллин.
— Я должен протестовать?
— Тебе не следует скромничать со мной. Ты знаешь свои достоинства лучше, чем кто-либо другой. И недостатки.
Где-то вдалеке зазвучала едва слышная музыка, такая тихая, что Диз не смог узнать мелодию. Но было в ней что-то знакомое. Оба замолчали.
Несколько лет назад перед костюмированным балом Диз послал Ллин платье и маску. Какой она была прекрасной в легкой маске, которую воздушным золотистым облаком окутывали ее локоны, похожие на теплые лучи солнца. Они танцевали, перешептывались и много смеялись. Он обнимал ее и чувствовал, как она с каждым движением становится все ближе, ближе. Но прежде чем все сняли маски, Ллин покинула бал.
Потом целую неделю она не желала никого видеть. Они никогда не говорили о том вечере, и хотя каждую осень Реннэ устраивали балы, Ллин больше никогда на них не ходила. Диз закрыл глаза и снова почувствовал ее близость.
— Мы танцевали под эту мелодию, кузен? — спросила Ллин.
— Кажется, да.
Наступило молчание, и Дизу отчаянно захотелось, чтобы она снова заговорила, сказала, что накопилось у нее на сердце, или поведала ему о том, что чувствовала тогда.
— Мне снился сон, — неожиданно смущенно проговорила Ллин. — Три раза. Один и тот же. Прилетела маленькая птичка и села на перила балкона там, где сейчас стоишь ты. И всякий раз она издавала исполненный печали крик — «уист». А потом неожиданно открывалась дверь, и испуганная птичка уносилась прочь. На балкон выходил мужчина, но мне никак не удавалось его рассмотреть. А потом я просыпалась. — Ллин сделала несколько шагов. — Уист предвещает… несчастье, кузен.
Диз знал, что уист предупреждает о смерти.
— Да, хотя фаэли считают его вестником добра.
— Только у фаэлей нет ключа к моему балкону.
— А ты не знаешь, кто это мог быть?
Неожиданно Диз почувствовал, что ему необходимо знать. Торен. Наверное, это Торен.
— Он ничего не говорил, скрывался в тени.
— Как и ты.
— Я не прячусь в тенях, Диз.
— Нет, ты не прячешься. — Диз сделал глубокий вдох. — А ты помнишь, как мы танцевали, Ллин?
Несколько мгновений она ему не отвечала, и Диз слышал ее легкие шаги в саду. Ллин остановилась у двери.
— Помню, — прошептала она.
Прежде чем он что-нибудь сказал, быстро открылась и тут же закрылась дверь.
Он остался один. Несколько минут Диз стоял, глядя на то, как лунный свет разгуливает по саду, а ветер играет листьями деревьев.
Он не мог уйти, на что-то надеялся — может быть, Ллин вернется. Диз не знал наверняка. И вдруг на стену села птица. Диз затаил дыхание.
Звенящая песня наполнила сад, прекрасная и чистая, и почему-то пронзившая сердце Диза мучительной болью, такой сильной, какой до сих пор он не мог себе представить. Она оказалась даже страшнее, чем голос уиста, назвавшего его имя.
ГЛАВА 9
Бэйори и Финнол направили лодку к тому месту, где начиналось поле, и вытащили ее на крупный песок. Тэм увидел их издалека, две склонившиеся над веслами и очень похожие на марионетки фигурки.
Налетели тучи и отбросили тень на легкие волны, превратив белые барашки в больших серых птиц, устремившихся на юг в поисках добычи. Тэм закрыл дверь дома и оглядел сад, зная, что к осени здесь почти ничего не изменится.
В конце сада он встретил деда, который поджидал у ворот. Тэму казалось, что за последнюю неделю он сильно сдал, к тому же подвернул ногу и теперь немного хромал.
— Я не буду тебя провожать, — сказал он и вытащил из-за стены меч в новых ножнах. — Он принадлежал моему отцу, — проговорил дед. — После того, что случилось, когда вы покинули Долину в прошлый раз, мне кажется, тебе следует взять его с собой.
Тэм взял меч за рукоять и почувствовал, как он удобно лег в руку. Неожиданно его охватило сильное желание остаться.
— Будь осторожен, — тихо сказал дед и положил руку на плечо Тэму.
Тот кивнул, постоял еще несколько секунд, а затем прошел в ворота и быстро зашагал по тропинке к озеру.
Финнол и Бэйори складывали его вещи, которые Тэм оставил на берегу, в лодку.
— Ну, в конце концов он решил отправиться с нами, — подняв голову, заявил Финнол. — Да еще с оружием. — Финнол показал на что-то в лодке. — Бэйори прихватил свой посох, так что вы будете меня защищать, ребята… слов нет, как меня это огорчает.
Тэм положил меч в лодку, и они втроем столкнули ее в тихие воды озера. Оглянувшись на дом, Тэм увидел, что дед по-прежнему стоит у ворот. Он помахал ему рукой, хотя и знал, что старик не видит его с такого расстояния, а затем уселся на передних веслах. Выстроившиеся в ряд тополя, растущие вдоль тропинки, полыхали пламенем в лучах утреннего солнца, словно маяк, указывая дорогу к дому.
«А что, если во время нашего отсутствия в Долину придет война?» — неожиданно подумал Тэм. Но тут же заставил себя отбросить страшные мысли, понимая, насколько это маловероятно. Долина расположена далеко от густонаселенных районов Аира. Кроме того, сейчас ведь мир. Долина будет ждать их возвращения, и ничто ей не грозит.
Финнол устроился на корме, радостно улыбаясь приятелям, взявшимся за весла.
— Давайте, ребята, старайтесь, — заявил он. — До Песчаной Пустоши далеко, а там нас ждет удача.
— До дна тоже далеко, кузен, — проворчал Бэйори.
Финнол взглянул на воду за бортом.
— Не очень. Я его отлично вижу. Валяйте, гребите, — крикнул он и, подняв руку над головой, помахал ею, точно флагом. — Скоро я кого-нибудь из вас сменю. Наконец-то нам удалось отсюда выбраться! Прощай проклятое место, отгороженное от остального мира горами! — Он ухмыльнулся, глядя на своих спутников, и, неожиданно поглупев от щенячьей радости, вскочил на ноги, будто мог разглядеть то, что ждало его за горами. Лодка закачалась, и Тэму с Бэйори пришлось ее выровнять. — Ну, почему вы такие скучные? — спросил Финнол, который поставил одну ногу на борт. — Сегодня у нас праздник. Нужно только держаться подальше от незнакомых людей и присматривать за лодкой днем и ночью. Каждый вечер мы будем привязывать ее к тебе, Бэйори, получится отличный якорь. Итак, опасайтесь сладкоречивых странников и держите наготове луки.
Они проплыли по Тенистому озеру и через узкий проход выбрались в озеро Голубого Ястреба, ветер дул им в спину. Мимо проплывали баржи, трепетали на ветру паруса, белая пена украшала их тупые носы. На север уходили фермы и деревья, покрывшиеся свежей весенней зеленью. Время от времени вслед им неслись приветствия или напутствия, все знали, что молодые люди решили покинуть Долину несмотря на то, что произошло с ними в предыдущий раз.
Тэму казалось, что он рассказал историю о том, как на них напали в крепости у моста Теланон, каждому жителю Долины, а некоторым даже по нескольку раз. Многим давно наскучили привычные сплетни и новости Долины. Впрочем, многие же считали, что ребята окончательно сошли с ума, решив покинуть родные места.
Но они все-таки это сделали. Выбрались в реку, которая вытекала из озер, через узкий, затянутый зелеными тенями проход, мимо Каменных Ворот. Здесь течение было быстрее, и Тэм, используя весла вместо руля, уселся на корме. Они без происшествий прошли между берегами и торчащими тут и там скалами.
Завернув за поворот у моста, друзья увидели, что на ограде кто-то сидит, спокойно свесив ноги над водой. Он помахал им рукой и встал на парапет.
— А вот и наш собиратель легенд, — сказал Финнол.
— Я подведу лодку к берегу за мостом, — сказал Тэм.
Через несколько минут раздался скрип мелких камешков, и они остановились.
Финнол и Бэйори выскочили из лодки и вытащили ее на берег.
— Фаэли еще здесь? — спросил Бэйори.
— Они сказали, что отправятся в путь на следующий день, — покачав головой, ответил Тэм. — С какой стати им менять планы?
Ветви деревьев раздвинулись, появился Синддл, который соскользнул вниз по склону. Мешок с вещами он перекинул через плечо, а в обеих руках держал по луку.
— А вы быстро справились, — заявил он, оценивающе оглядывая лодку. Затем показал на один из луков. — У меня подарок для Тэма от Сиана и Алиэль.
Тэм вылез из лодки и взял в руки лук, словно он представлял собой огромную ценность. Темное красно-коричневое дерево якка было отполировано до блеска и казалось теплым, словно продолжало оставаться живым.
— Взамен того, что ты потерял в реке, — сказал Синддл и отдал Тэму колчан изумительной работы.
Тэм вытащил стрелу и замер на месте. Наконечник предназначался совсем не для охоты, он мог легко пробить любую кольчугу.
Тэм посмотрел на фаэля.
— Они предполагают, что нас на реке ждет опасность? — спросил он.
— Дело не в том, что они предполагают, а в том, чего боятся, Тэм. Вот почему они решили преподнести тебе такой дар. — Он повернулся к Бэйори и Финнолу. — А вам Алиэль просила передать вот это. — И он протянул каждому по маленькому, искусно вышитому мешочку. — Боюсь, вы найдете внутри не золото. Здесь специи. Кролик, который вам так понравился, был приготовлен с ними. Теперь вы сможете готовить еду, как фаэли.
— Сиан и Алиэль здесь? — спросил Тэм.
— Нет, мой народ отправился в путь много дней назад. А я остался слушать шепот. Какие здесь хранятся потрясающие истории! Как бы мне хотелось задержаться на все лето, чтобы их собрать. — Он покачал головой. — За столь короткое время мне удалось уловить лишь фрагменты — точно отдельные сцены в пьесе. Какие они грустные!
Синддл казался Тэму совсем непохожим на тех фаэлей, которых он знал, сдержанных и высокомерных. Собиратель преданий вел себя открыто и доверчиво, но при взгляде на него почему-то возникало ощущение страшной утраты. Даже его улыбка получалась грустной. Рано поседевшие волосы, естественно, усиливали впечатление, а еще тонкое, худое лицо, но была в Синддле и какая-то необъяснимая отстраненность: словно его мысли постоянно бродили где-то далеко и его не особенно занимало настоящее.
— Мы в вашем распоряжении, — сказал Тэм. — Если хотите задержаться…
Но Синддл покачал головой:
— Нет, истории, которые я собираюсь разыскать, ждут меня далеко на юге. — На лице у него появилась обезоруживающая улыбка. — К тому же Алиэль просила меня беречь вас, поскольку я много путешествую, а вы никогда еще не покидали Долину. — Синддл передал свой рюкзак Бэйори, и Тэм заметил, что к нему прикреплен меч.
— В этой части реки не так много мест, где можно причалить, — сказал Финнол, оглядываясь по сторонам. — Давайте перекусим, пока можно посидеть на земле и развести костер.
— А вы любите рыбу? — спросил Синддл.
Все трое закивали.
— В таком случае обед за мной. Я знаю места, где прячутся большие окуни.
Он вытащил из своих вещей маленький мешок и исчез среди деревьев. Через мгновение он забрался босиком на торчащий из воды камень, в руке он держал удочку, на конце лески болталось что-то блестящее.
— Присматривайте за хитрой выдрой, которая тут живет. Она дважды умудрилась утащить мою добычу. Дважды! — Он рассмеялся.
Впрочем, сегодня выдре не повезло, и довольно скоро Синддл вытащил двух крупных окуней.
Синддл вызвался поджарить их на костре. К рыбе очень кстати пришелся свежий хлеб, испеченный матерью Бэйори, который следовало съесть, прежде чем он зачерствеет или отсыреет на реке.
Тэм оглянулся на узкую протоку. От зеленоватой воды отражался солнечный свет, а растущие на вершинах отвесных скал деревья отбрасывали тени, которые плясали на поверхности, точно живые. Под мостом он сумел разглядеть выступающую скалу и дерево, под которым юноши прятались той страшной ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56