Когда он вернется?
«Когда бы это ни было, – подумала Джасинда, – это будет слишком скоро».
Тристан лежал в постели, уставившись в потолок. Над его головой от затухающего огня камина мелькали причудливые тени, но он не замечал их. Его мысли бродили далеко за пределами этой комнаты. Он представлял ее спящей. Длинные волосы без заколок и лент разметались по белой подушке. Он видел себя стоящим рядом с ней, склоненным над ней, чтобы поцеловать белизну девичьей шеи, погладить своей рукой шелковистые локоны. Ее глаза с трепетом медленно открываются, и она смотрит на него своими золотистыми глазами. Возможно, она прошепчет его имя.
Тристан внезапно сел, сильно встряхнув головой, нахмурил брови. Он не может позволить себе интересоваться Джасиндой Сандерленд. Красивая, она действительно красивая, но недоступная для него. Должно быть, он интересуется ею только из-за ее брака с виконтом Блекстоуком. Она нужна ему, чтобы познакомиться с ним, помочь Тристану завоевать доверие Блекстоука, если это возможно. Больше ни для чего. У него нет времени для преодоления других трудностей. Он должен найти свою сестру. И все же он не мог заставить себя не думать об этой милой леди. Вот такая загадка. С одной стороны, она кажется совершенно хладнокровной, такой уверенной в себе. И вдруг он ловит взгляд испуганной маленькой девочки, который все еще хранит в памяти. Он чувствует, что она одинока и несчастна. У нее самая обворожительная улыбка, но появляется она слишком редко.
Тристан думал о виконте. Что за мужчина рядом с Джасиндой? Что свело такого человека, как Блекстоук, и такую девушку, как Джасинда? Любит ли она его? Дарит ли ему свои улыбки? Какое-то чутье подсказывало ему, что нет. Если бы только дела обернулись по-другому…
Он повернулся на бок и с силой сжал подушку. Лучше перестать думать о ней. Эта девушка нужна ему только для одной цели – чтобы помочь разыскать Эллу. Ничего больше между ними не может быть.
На этот раз он приплыл к ней на корабле, ветер натягивал белые паруса. Он стоял на носу, упираясь одной ногой о перекладину ботика. На нем были узкие брюки темно-синего цвета и белая блуза, облегающая его широкую грудь. Черные волосы были схвачены на затылке в пучок, а вокруг лба была повязана голубая косынка. Океанское солнце сделало темной его кожу. Корабль плыл в порт. Скоро он приедет к ней.
Но чья-то рука с силой схватила ее и поволокла прочь с причала, и она была беспомощна против этого. Она протянула свободную руку к морю, умоляя своего черноволосого капитана спасти ее, но он ничего не мог сделать. Захватчик втолкнул ее в темную карету и повез прочь.
Джасинда проснулась с подушкой, мокрой от слез. Горло сжалось. Сердце болело. Ее рыцарь исчез, но на его месте в снах появился капитан корабля. Все еще незнакомый, он покорил ее сердце, и все же ему никогда не разрешат дойти до нее. Она знала его лицо, его имя, и из-за этого боль становилась сильнее.
Смахнув последние упрямые слезинки со щек, Джасинда откинула покрывало и выбралась из постели. Этим утром комната казалась особенно холодной. Она подошла к окну и отдернула портьеры. Над городом висела густая пелена тумана, скрывая из вида даже сады. Эта мрачная картина, казалось, как нельзя лучше соответствовала состоянию ее души. Она опять поежилась и опустила шторы.
Джасинде захотелось поскорее одеться и она выбрала для себя повседневное платье оранжево-розового цвета, корсет которого был украшен небольшими цветами и блестящими лентами. Она быстро провела расческой по волосам, но решила оставить их распущенными, свободно падающими волнами на плечи.
Неожиданно дверь в ее спальню открылась, и в комнату вошла леди Сандерленд.
– Доброе утро, дорогая.
Удивленная, Джасинда повернулась в кресле.
– Ты сегодня так рано, мама!
– Не спится! Столько мыслей! Все время думаю о делах, которые нам необходимо уладить. До твоего маскарада осталось меньше, чем две недели. И потом, конечно, будет столько хлопот со свадьбой!
– Нам не нужно устраивать маскарад, мама, – сказала Джасинда, повернувшись лицом к зеркалу.
– Не нужно устраивать? – воскликнула леди Сандерленд. – Никогда не слышала ничего более нелепого. Конечно же, мы должны устроить его. Это будет событие сезона! Каждый, кто хоть что-то из себя представляет, нами приглашен. И не только из-за бала. Ты ведь знаешь, что твой отец как раз сейчас покупает много лошадей для охоты на будущей неделе.
Джасинда негромко вздохнула и начала опять причесывать волосы.
– Я тебя не понимаю, Джасинда.
«Я сама себя не понимаю», – подумала девушка, глядя на свое отражение в зеркале.
– Ты сейчас должна быть самой счастливой девушкой в Лондоне. Все годы мы довольствовались малым. И ты знаешь, как было тяжело. Ты видела, как часто нам приходилось себе во многом отказывать. А сейчас у тебя будет торжество, которое должно было состояться уже давным-давно. У тебя будет громкая, самая шикарная свадьба! – Леди Сандерленд медленно покачала головой. – Нет! Я тебя просто не понимаю!
Все так же без слов Джасинда прошла по комнате и взяла туфли, затем села на кровать, надевая их на свои изящные ножки.
Мать едва ли замечала состояние Джасинды.
– Не правда ли, удивительно, что герцог приехал с этим капитаном? Твой отец упоминал, что он появится здесь, пока мы будем гостить в доме, но я не ожидала, что он еще привезет с собой кого-нибудь. Интересно, что подумает виконт? – Она посмотрела на Джасинду изучающим взглядом.
Девушка уклончиво пожала плечами.
– Он достаточно красив, – продолжала мать, – в общеизвестном смысле. Конечно, эти американцы в основной своей массе люди простые. – Неожиданно голос ее стал жестким. – Джасинда, я предупреждаю, чтобы ты была настороже с этим человеком. Мне бы не хотелось, чтобы он вел себя с тобой легкомысленно. Ты дала слово лорду Фаншоу, и нельзя допустить, чтобы говорили, что ты с легкостью обращаешься со своими обещаниями. Мы должны беречь честь семьи.
– Тебе не о чем беспокоиться, мама. Я не забуду своих обещаний.
– Хорошо, – с удовлетворением сказала леди Сандерленд. Она встала и подошла к двери. – Я, пожалуй, пойду завтракать. Ты готова, дорогая?
– Сейчас.
Дверь за леди Сандерленд закрылась, а Джасинда смотрела на нее, разрываясь между яростью и отчаянием. «Что у меня есть, кроме моей чести? – хотелось крикнуть ей в лицо матери. – Разве у меня была когда-нибудь любовь? Любовь матери и отца? Когда вы держали меня в своих руках и думали о моих чувствах?»
– Слишком много вопросов, – прошептала она. – Но слишком ли это много – хотеть, чтобы тебя любили?
Когда немного спустя Джасинда появилась на лестнице, на ее лице не осталось и следа печали, лежавшей на душе. Понимала она или нет, но именно ее способность отвлечься от дурных мыслей и эмоций, встречать жизнь с улыбкой, помогла ей не стать ожесточенной женщиной. И еще – ее фантазии. Способность уходить в мир, сотворенный ею самой, где ее любили и относились к ней с заботой.
Но она не должна притворяться перед герцогом Локсвозом. Когда Джасинда вошла в гостиную, он стоял у буфета. Герцог поставил на стол тарелку, подошел к ней, приветствуя, и с чувством поцеловал ее руку.
– Моя дорогая, – сказал он. – Я боялся, что вы не выйдете к нам сегодня утром. – Как раз в этот момент у нее в животе заурчало, вызывая его улыбку, а у нее – яркий румянец на щеках. – Ну, что же вы стоите? Вы же голодны.
Она рассмеялась.
– Я просто умираю от голода, – сказала девушка, почувствовав только сейчас, как ей хочется есть.
Джасинда последовала за герцогом, наполняя доверху свою тарелку, так же, как это делал он, и затем подошла за ним к столу, где только что закончила свою утреннюю трапезу леди Сандерленд.
Джасинда почувствовала внезапную вспышку разочарования, когда увидела, что за столом нет Тристана, но удержалась от вопросов о нем.
Пока Джасинда и герцог завтракали, леди Сандерленд непрестанно болтала, рассказывая Локсвозу последние сплетни, услышанные в Лондоне. Джасинда не обращала на ее болтовню никакого внимания, уже несколько раз слышав все это, но она подозревала, что и герцог не слушает. Каждую минуту она бросала взгляд на дверь в надежде, что, может быть, Тристан уже стоит там.
И как будто прочитав ее мысли, герцог отодвинул стул и повернулся к девушке.
– Итак, Джасинда, ты готова, чтобы посмотреть корабль капитана Дансинга сегодня? Тристан ушел в порт рано утром и ждет нас. Думаю, туман рассеивается, и мы сможем выйти, как только ты будешь готова.
– Я готова, – с радостью ответила Джасинда.
– Хорошо, возьми накидку, и мы выходим.
Леди Сандерленд, сердито нахмурившись, посмотрела на дочь.
– Может быть, мне следует пойти с вами?
– Не глупите, добрая моя женщина, – запротестовал Локсвоз. – Вы уже высказали свое отношение к портам. Обещаю хорошо заботиться о вашей дочери. Вам нет никакой необходимости выходить из дома в такую сырую погоду.
– Наверное, вы правы, – ответила мать, все еще неуверенным тоном.
Джасинде совершенно не хотелось дождаться, что она изменит свое решение. Девушка вскочила и поспешила в комнату за накидкой. Как можно быстрее вернулась вниз, пробежав через зал бегом, как ребенок.
Герцог дожидался у дверей. Он взял в руки ее плащ и помог одеться.
– Мы выпьем чай в моем клубе, – сказал он леди Сандерленд, закрывая двери, – так что не ждите нас раньше полудня. Нам с Джасиндой предстоит сегодня провести замечательный день. Он взглянул на девушку. – Не так ли, дорогая?
Ее глаза блестели радостью. Она кивнула.
Джасинда уютно укуталась накидкой, пока экипаж нес их по улицам Лондона, лошади звонко стучали копытами по мостовой. Она смотрела из окна, наблюдая, как быстро проносятся перед ней пришвартованные в гавани корабли, и не замечала, как внимательно наблюдает за ней герцог.
«Ну, конечно, – думал он, – она влюблена в этого молодого парня!»
Он понимал, что их с Тристаном план не был хорошим. Знал, что Джасинде это причинит боль. И хуже того, ему больше всего хотелось соединить эти две юные жизни. Ему следует предупредить Тристана, чтобы он не использовал ее таким образом, но что им еще остается делать? Им обязательно нужно найти Эллу, и нет другого пути, кроме как с помощью Джасинды. Но даже это не давало полной гарантии на успех.
Герцог вздохнул. Он слишком стар для того, чтобы пускаться во всякого рода авантюры.
ГЛАВА VI
Тристан вышагивал по палубе «Танцующей Габриэллы». Прежде чем приступить к осмотру своего судна, он окинул взглядом другие корабли, пришвартованные в гавани. «Габриэлла» выделялась среди них – красивый корабль, построенный в Балтиморе, оснащенный различным морским оборудованием, с тремя мачтами, на которых крепился квадратный парус. Остов сделан из крепкого дуба, укреплен повсюду медью, красной медью обшита и корма. Поручни, трап и световой люк – все сделано из красного дерева, привезенного из Испании. С каждой стороны стояло по шесть медных пушек. «Габриэлла» задумана для быстроходного путешествия, и не раз уже оправдала свое предназначение.
Расхаживая по палубе в ожидании приезда деда и Джасинды, Тристан чувствовал прилив гордости за свой корабль. Это его дом, и ему очень хочется показать его им. Тристан перегнулся через поручни и окинул взглядом гавань, отыскивая черную карету герцога. Туман рассеялся, и несмотря на сырой воздух и прохладный бриз, день обещал быть великолепным.
Тристан увидел Випа, ожидающего на пристани, который держал в руках трос, прикрепленный к ялику. Кроме того, что Вип был первым помощником Тристана, он стал еще его другом. Пока они не встретились на борту корабля, он почти ничего не знал об этом крепком светловолосом парне – ни откуда он пришел, ни даже его имени. Но теперь Тристан знал, что может доверить Випу свою жизнь и, кстати, уже доверял в прошлом.
Он заметил, что Вип поднял руку и помахал ему. Глаза капитана скользнули от своего помощника вниз по гавани, пока не заметили медленно продвигающуюся через беспорядочное скопление людей и грузов, которыми переполнена пристань в это время дня, карету. Экипаж остановился. Кучер сошел на землю и открыл дверь. Тристан увидел, как из кареты вышел дедушка, затем повернулся и предложил руку леди, сидящей внутри.
Она вышла, как он и надеялся. Тристан заметил, что улыбается в нетерпении. Он знал, что не должен чувствовать такой радости. Ведь это, в конце концов, просто очередной шаг его плана завоевать доверие Блекстоука. Если бы она не была так хороша, так чертовски хороша…
Тристан видел, как Вип спешит навстречу этой паре и представляется. Он смотрел, как голова Джасинды повернулась в сторону корабля, и пожалел, что не может сейчас разглядеть ее лицо, ее золотистые глаза. Может быть, она улыбается одной из своих редких и особенных улыбок.
– Трис, старина, – пробормотал он под нос, – ты слишком долго был в море. Позволяешь хорошенькому личику завладеть собой.
Когда ялик подошел к кораблю, для Джасинды выбросили строп сбоку, она села, и ее подняли вверх на палубу. Вип и Локсвоз взобрались по трапу.
Джасинда смеялась, когда ее ноги коснулись огромного борта корабля. Ее щеки покрылись нежным румянцем, а глаза сверкали от радости. У Тристана появилось чувство, будто он сделал для нее что-то особенное. Ему нравилось это чувство.
– Добро пожаловать на борт «Танцующей Габриэллы», – сказал он, изгибая в дугу руку и указывая на свой корабль.
– Капитан Дансинг! Ваш корабль прекрасен! – Джасинда взглянула вверх на мачты. – Так много канатов. Для чего они все?
– Более трехсот, и все разные, леди. Шкоты, гитовы, брасы, фалы. И горе тем рукам, кто потянет не тот канат. Поверьте мне, леди Джасинда, люди, которые плавают со мной, знают назубок всю оснастку и что делать с каждым из этих канатов, даже во время сильного шторма. – Он взял ее за руку. – Пойдемте. Позвольте мне показать вам мой дом.
Тристану доставляло удовольствие манера Джасинды рассматривать все вокруг, вникать в то, что он ей объясняет. И это не было простой вежливостью. Ей действительно было интересно. Он вдруг обнаружил, что рассказывает ей гораздо больше, чем обычно другим посетителям его «Габриэллы».
Джасинда опустилась в трюм и тут же спросила:
– Какой груз вы перевозите, капитан?
Прежде чем ответить, он переглянулся с Локсвозом.
– Чай из Китая, хлопок из Америки. – Тристан замолчал, потом добавил коротко: – Но, если дают хорошую цену, могу перевезти все, что угодно.
– А какой груз вы ожидаете теперь?
– Я еще не знаю, леди.
Карета герцога отъехала от порта гораздо позднее, чем он планировал. Джасинда выглянула из окна, чтобы увидеть, как Тристан машет им на прощание рукой, потом устроилась удобно на подушках, и в полной тишине они возвращались в Фернвуд.
День прошел восхитительно. Ее пленила «Габриэлла» и мысль о том, что однажды она сядет на такой корабль и уплывет далеко. Она боялась признаться себе, что ей на самом деле хотелось сесть именно на это судно и только с этим капитаном. Она закрыла глаза, вспоминая, как он держал ее за руку, как возвышался над ней, его темные, такие жгучие глаза, такую теплую улыбку. Даже лучше, чем она видела во сне…
– О! Похоже, у нас в Фернвуде появились гости, – задумчиво произнес герцог.
Джасинда открыла глаза и проследила за его взглядом, когда карета остановилась. У дома стояло в ожидании ландо Блекстоука. Улыбка, которая целый день играла у девушки на губах, тут же исчезла.
– Роджер вернулся.
Локсвоз посмотрел в ее сторону, и Джасинда прочла понимание в его взгляде. Она не перенесет, если он будет жалеть ее. Девушка заставила себя улыбнуться повеселее, но получилось это как-то искусственно.
– Мама, наверное, в полном бешенстве, что Роджер приехал, а я отсутствую с таким очаровательным джентльменом, как вы, Ваша милость. Ей придется тяжело, когда она будет объяснять Роджеру, как позволила мне уйти с вами без сопровождения. Я думаю, Роджер может быть очень ревнивым.
– Я бы с радостью встретился с сотней ревнивцев, только чтобы быть с тобой рядом, дорогая. – И хотя он пытался обернуть свои слова шуткой, Джасинда услышала сожаление в его голосе.
Двери дома открылись как раз в тот момент, когда герцог помогал Джасинде выйти из кареты. Она подняла голову и увидела Блекстоука и мать, ожидающих на ступеньках крыльца.
– Роджер, – обратилась она к своему жениху, пытаясь произносить слова как можно любезнее. – Ты вернулся! Если бы мы знали, что ты приедешь сегодня, то дождались бы тебя, чтобы взять с собой, – говорила Джасинда, поспешно идя по дорожке.
– Жаль, что не дождались. – Какое-то мгновение Блекстоук изучающе смотрел на нее, потом взял руку и поцеловал. – А теперь, почему бы тебе не рассказать мне, как ты провела день. – Он взял ее под руку и повел в дом.
Как по-разному она чувствовала себя, когда ее держали за руку Блекстоук и Тристан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
«Когда бы это ни было, – подумала Джасинда, – это будет слишком скоро».
Тристан лежал в постели, уставившись в потолок. Над его головой от затухающего огня камина мелькали причудливые тени, но он не замечал их. Его мысли бродили далеко за пределами этой комнаты. Он представлял ее спящей. Длинные волосы без заколок и лент разметались по белой подушке. Он видел себя стоящим рядом с ней, склоненным над ней, чтобы поцеловать белизну девичьей шеи, погладить своей рукой шелковистые локоны. Ее глаза с трепетом медленно открываются, и она смотрит на него своими золотистыми глазами. Возможно, она прошепчет его имя.
Тристан внезапно сел, сильно встряхнув головой, нахмурил брови. Он не может позволить себе интересоваться Джасиндой Сандерленд. Красивая, она действительно красивая, но недоступная для него. Должно быть, он интересуется ею только из-за ее брака с виконтом Блекстоуком. Она нужна ему, чтобы познакомиться с ним, помочь Тристану завоевать доверие Блекстоука, если это возможно. Больше ни для чего. У него нет времени для преодоления других трудностей. Он должен найти свою сестру. И все же он не мог заставить себя не думать об этой милой леди. Вот такая загадка. С одной стороны, она кажется совершенно хладнокровной, такой уверенной в себе. И вдруг он ловит взгляд испуганной маленькой девочки, который все еще хранит в памяти. Он чувствует, что она одинока и несчастна. У нее самая обворожительная улыбка, но появляется она слишком редко.
Тристан думал о виконте. Что за мужчина рядом с Джасиндой? Что свело такого человека, как Блекстоук, и такую девушку, как Джасинда? Любит ли она его? Дарит ли ему свои улыбки? Какое-то чутье подсказывало ему, что нет. Если бы только дела обернулись по-другому…
Он повернулся на бок и с силой сжал подушку. Лучше перестать думать о ней. Эта девушка нужна ему только для одной цели – чтобы помочь разыскать Эллу. Ничего больше между ними не может быть.
На этот раз он приплыл к ней на корабле, ветер натягивал белые паруса. Он стоял на носу, упираясь одной ногой о перекладину ботика. На нем были узкие брюки темно-синего цвета и белая блуза, облегающая его широкую грудь. Черные волосы были схвачены на затылке в пучок, а вокруг лба была повязана голубая косынка. Океанское солнце сделало темной его кожу. Корабль плыл в порт. Скоро он приедет к ней.
Но чья-то рука с силой схватила ее и поволокла прочь с причала, и она была беспомощна против этого. Она протянула свободную руку к морю, умоляя своего черноволосого капитана спасти ее, но он ничего не мог сделать. Захватчик втолкнул ее в темную карету и повез прочь.
Джасинда проснулась с подушкой, мокрой от слез. Горло сжалось. Сердце болело. Ее рыцарь исчез, но на его месте в снах появился капитан корабля. Все еще незнакомый, он покорил ее сердце, и все же ему никогда не разрешат дойти до нее. Она знала его лицо, его имя, и из-за этого боль становилась сильнее.
Смахнув последние упрямые слезинки со щек, Джасинда откинула покрывало и выбралась из постели. Этим утром комната казалась особенно холодной. Она подошла к окну и отдернула портьеры. Над городом висела густая пелена тумана, скрывая из вида даже сады. Эта мрачная картина, казалось, как нельзя лучше соответствовала состоянию ее души. Она опять поежилась и опустила шторы.
Джасинде захотелось поскорее одеться и она выбрала для себя повседневное платье оранжево-розового цвета, корсет которого был украшен небольшими цветами и блестящими лентами. Она быстро провела расческой по волосам, но решила оставить их распущенными, свободно падающими волнами на плечи.
Неожиданно дверь в ее спальню открылась, и в комнату вошла леди Сандерленд.
– Доброе утро, дорогая.
Удивленная, Джасинда повернулась в кресле.
– Ты сегодня так рано, мама!
– Не спится! Столько мыслей! Все время думаю о делах, которые нам необходимо уладить. До твоего маскарада осталось меньше, чем две недели. И потом, конечно, будет столько хлопот со свадьбой!
– Нам не нужно устраивать маскарад, мама, – сказала Джасинда, повернувшись лицом к зеркалу.
– Не нужно устраивать? – воскликнула леди Сандерленд. – Никогда не слышала ничего более нелепого. Конечно же, мы должны устроить его. Это будет событие сезона! Каждый, кто хоть что-то из себя представляет, нами приглашен. И не только из-за бала. Ты ведь знаешь, что твой отец как раз сейчас покупает много лошадей для охоты на будущей неделе.
Джасинда негромко вздохнула и начала опять причесывать волосы.
– Я тебя не понимаю, Джасинда.
«Я сама себя не понимаю», – подумала девушка, глядя на свое отражение в зеркале.
– Ты сейчас должна быть самой счастливой девушкой в Лондоне. Все годы мы довольствовались малым. И ты знаешь, как было тяжело. Ты видела, как часто нам приходилось себе во многом отказывать. А сейчас у тебя будет торжество, которое должно было состояться уже давным-давно. У тебя будет громкая, самая шикарная свадьба! – Леди Сандерленд медленно покачала головой. – Нет! Я тебя просто не понимаю!
Все так же без слов Джасинда прошла по комнате и взяла туфли, затем села на кровать, надевая их на свои изящные ножки.
Мать едва ли замечала состояние Джасинды.
– Не правда ли, удивительно, что герцог приехал с этим капитаном? Твой отец упоминал, что он появится здесь, пока мы будем гостить в доме, но я не ожидала, что он еще привезет с собой кого-нибудь. Интересно, что подумает виконт? – Она посмотрела на Джасинду изучающим взглядом.
Девушка уклончиво пожала плечами.
– Он достаточно красив, – продолжала мать, – в общеизвестном смысле. Конечно, эти американцы в основной своей массе люди простые. – Неожиданно голос ее стал жестким. – Джасинда, я предупреждаю, чтобы ты была настороже с этим человеком. Мне бы не хотелось, чтобы он вел себя с тобой легкомысленно. Ты дала слово лорду Фаншоу, и нельзя допустить, чтобы говорили, что ты с легкостью обращаешься со своими обещаниями. Мы должны беречь честь семьи.
– Тебе не о чем беспокоиться, мама. Я не забуду своих обещаний.
– Хорошо, – с удовлетворением сказала леди Сандерленд. Она встала и подошла к двери. – Я, пожалуй, пойду завтракать. Ты готова, дорогая?
– Сейчас.
Дверь за леди Сандерленд закрылась, а Джасинда смотрела на нее, разрываясь между яростью и отчаянием. «Что у меня есть, кроме моей чести? – хотелось крикнуть ей в лицо матери. – Разве у меня была когда-нибудь любовь? Любовь матери и отца? Когда вы держали меня в своих руках и думали о моих чувствах?»
– Слишком много вопросов, – прошептала она. – Но слишком ли это много – хотеть, чтобы тебя любили?
Когда немного спустя Джасинда появилась на лестнице, на ее лице не осталось и следа печали, лежавшей на душе. Понимала она или нет, но именно ее способность отвлечься от дурных мыслей и эмоций, встречать жизнь с улыбкой, помогла ей не стать ожесточенной женщиной. И еще – ее фантазии. Способность уходить в мир, сотворенный ею самой, где ее любили и относились к ней с заботой.
Но она не должна притворяться перед герцогом Локсвозом. Когда Джасинда вошла в гостиную, он стоял у буфета. Герцог поставил на стол тарелку, подошел к ней, приветствуя, и с чувством поцеловал ее руку.
– Моя дорогая, – сказал он. – Я боялся, что вы не выйдете к нам сегодня утром. – Как раз в этот момент у нее в животе заурчало, вызывая его улыбку, а у нее – яркий румянец на щеках. – Ну, что же вы стоите? Вы же голодны.
Она рассмеялась.
– Я просто умираю от голода, – сказала девушка, почувствовав только сейчас, как ей хочется есть.
Джасинда последовала за герцогом, наполняя доверху свою тарелку, так же, как это делал он, и затем подошла за ним к столу, где только что закончила свою утреннюю трапезу леди Сандерленд.
Джасинда почувствовала внезапную вспышку разочарования, когда увидела, что за столом нет Тристана, но удержалась от вопросов о нем.
Пока Джасинда и герцог завтракали, леди Сандерленд непрестанно болтала, рассказывая Локсвозу последние сплетни, услышанные в Лондоне. Джасинда не обращала на ее болтовню никакого внимания, уже несколько раз слышав все это, но она подозревала, что и герцог не слушает. Каждую минуту она бросала взгляд на дверь в надежде, что, может быть, Тристан уже стоит там.
И как будто прочитав ее мысли, герцог отодвинул стул и повернулся к девушке.
– Итак, Джасинда, ты готова, чтобы посмотреть корабль капитана Дансинга сегодня? Тристан ушел в порт рано утром и ждет нас. Думаю, туман рассеивается, и мы сможем выйти, как только ты будешь готова.
– Я готова, – с радостью ответила Джасинда.
– Хорошо, возьми накидку, и мы выходим.
Леди Сандерленд, сердито нахмурившись, посмотрела на дочь.
– Может быть, мне следует пойти с вами?
– Не глупите, добрая моя женщина, – запротестовал Локсвоз. – Вы уже высказали свое отношение к портам. Обещаю хорошо заботиться о вашей дочери. Вам нет никакой необходимости выходить из дома в такую сырую погоду.
– Наверное, вы правы, – ответила мать, все еще неуверенным тоном.
Джасинде совершенно не хотелось дождаться, что она изменит свое решение. Девушка вскочила и поспешила в комнату за накидкой. Как можно быстрее вернулась вниз, пробежав через зал бегом, как ребенок.
Герцог дожидался у дверей. Он взял в руки ее плащ и помог одеться.
– Мы выпьем чай в моем клубе, – сказал он леди Сандерленд, закрывая двери, – так что не ждите нас раньше полудня. Нам с Джасиндой предстоит сегодня провести замечательный день. Он взглянул на девушку. – Не так ли, дорогая?
Ее глаза блестели радостью. Она кивнула.
Джасинда уютно укуталась накидкой, пока экипаж нес их по улицам Лондона, лошади звонко стучали копытами по мостовой. Она смотрела из окна, наблюдая, как быстро проносятся перед ней пришвартованные в гавани корабли, и не замечала, как внимательно наблюдает за ней герцог.
«Ну, конечно, – думал он, – она влюблена в этого молодого парня!»
Он понимал, что их с Тристаном план не был хорошим. Знал, что Джасинде это причинит боль. И хуже того, ему больше всего хотелось соединить эти две юные жизни. Ему следует предупредить Тристана, чтобы он не использовал ее таким образом, но что им еще остается делать? Им обязательно нужно найти Эллу, и нет другого пути, кроме как с помощью Джасинды. Но даже это не давало полной гарантии на успех.
Герцог вздохнул. Он слишком стар для того, чтобы пускаться во всякого рода авантюры.
ГЛАВА VI
Тристан вышагивал по палубе «Танцующей Габриэллы». Прежде чем приступить к осмотру своего судна, он окинул взглядом другие корабли, пришвартованные в гавани. «Габриэлла» выделялась среди них – красивый корабль, построенный в Балтиморе, оснащенный различным морским оборудованием, с тремя мачтами, на которых крепился квадратный парус. Остов сделан из крепкого дуба, укреплен повсюду медью, красной медью обшита и корма. Поручни, трап и световой люк – все сделано из красного дерева, привезенного из Испании. С каждой стороны стояло по шесть медных пушек. «Габриэлла» задумана для быстроходного путешествия, и не раз уже оправдала свое предназначение.
Расхаживая по палубе в ожидании приезда деда и Джасинды, Тристан чувствовал прилив гордости за свой корабль. Это его дом, и ему очень хочется показать его им. Тристан перегнулся через поручни и окинул взглядом гавань, отыскивая черную карету герцога. Туман рассеялся, и несмотря на сырой воздух и прохладный бриз, день обещал быть великолепным.
Тристан увидел Випа, ожидающего на пристани, который держал в руках трос, прикрепленный к ялику. Кроме того, что Вип был первым помощником Тристана, он стал еще его другом. Пока они не встретились на борту корабля, он почти ничего не знал об этом крепком светловолосом парне – ни откуда он пришел, ни даже его имени. Но теперь Тристан знал, что может доверить Випу свою жизнь и, кстати, уже доверял в прошлом.
Он заметил, что Вип поднял руку и помахал ему. Глаза капитана скользнули от своего помощника вниз по гавани, пока не заметили медленно продвигающуюся через беспорядочное скопление людей и грузов, которыми переполнена пристань в это время дня, карету. Экипаж остановился. Кучер сошел на землю и открыл дверь. Тристан увидел, как из кареты вышел дедушка, затем повернулся и предложил руку леди, сидящей внутри.
Она вышла, как он и надеялся. Тристан заметил, что улыбается в нетерпении. Он знал, что не должен чувствовать такой радости. Ведь это, в конце концов, просто очередной шаг его плана завоевать доверие Блекстоука. Если бы она не была так хороша, так чертовски хороша…
Тристан видел, как Вип спешит навстречу этой паре и представляется. Он смотрел, как голова Джасинды повернулась в сторону корабля, и пожалел, что не может сейчас разглядеть ее лицо, ее золотистые глаза. Может быть, она улыбается одной из своих редких и особенных улыбок.
– Трис, старина, – пробормотал он под нос, – ты слишком долго был в море. Позволяешь хорошенькому личику завладеть собой.
Когда ялик подошел к кораблю, для Джасинды выбросили строп сбоку, она села, и ее подняли вверх на палубу. Вип и Локсвоз взобрались по трапу.
Джасинда смеялась, когда ее ноги коснулись огромного борта корабля. Ее щеки покрылись нежным румянцем, а глаза сверкали от радости. У Тристана появилось чувство, будто он сделал для нее что-то особенное. Ему нравилось это чувство.
– Добро пожаловать на борт «Танцующей Габриэллы», – сказал он, изгибая в дугу руку и указывая на свой корабль.
– Капитан Дансинг! Ваш корабль прекрасен! – Джасинда взглянула вверх на мачты. – Так много канатов. Для чего они все?
– Более трехсот, и все разные, леди. Шкоты, гитовы, брасы, фалы. И горе тем рукам, кто потянет не тот канат. Поверьте мне, леди Джасинда, люди, которые плавают со мной, знают назубок всю оснастку и что делать с каждым из этих канатов, даже во время сильного шторма. – Он взял ее за руку. – Пойдемте. Позвольте мне показать вам мой дом.
Тристану доставляло удовольствие манера Джасинды рассматривать все вокруг, вникать в то, что он ей объясняет. И это не было простой вежливостью. Ей действительно было интересно. Он вдруг обнаружил, что рассказывает ей гораздо больше, чем обычно другим посетителям его «Габриэллы».
Джасинда опустилась в трюм и тут же спросила:
– Какой груз вы перевозите, капитан?
Прежде чем ответить, он переглянулся с Локсвозом.
– Чай из Китая, хлопок из Америки. – Тристан замолчал, потом добавил коротко: – Но, если дают хорошую цену, могу перевезти все, что угодно.
– А какой груз вы ожидаете теперь?
– Я еще не знаю, леди.
Карета герцога отъехала от порта гораздо позднее, чем он планировал. Джасинда выглянула из окна, чтобы увидеть, как Тристан машет им на прощание рукой, потом устроилась удобно на подушках, и в полной тишине они возвращались в Фернвуд.
День прошел восхитительно. Ее пленила «Габриэлла» и мысль о том, что однажды она сядет на такой корабль и уплывет далеко. Она боялась признаться себе, что ей на самом деле хотелось сесть именно на это судно и только с этим капитаном. Она закрыла глаза, вспоминая, как он держал ее за руку, как возвышался над ней, его темные, такие жгучие глаза, такую теплую улыбку. Даже лучше, чем она видела во сне…
– О! Похоже, у нас в Фернвуде появились гости, – задумчиво произнес герцог.
Джасинда открыла глаза и проследила за его взглядом, когда карета остановилась. У дома стояло в ожидании ландо Блекстоука. Улыбка, которая целый день играла у девушки на губах, тут же исчезла.
– Роджер вернулся.
Локсвоз посмотрел в ее сторону, и Джасинда прочла понимание в его взгляде. Она не перенесет, если он будет жалеть ее. Девушка заставила себя улыбнуться повеселее, но получилось это как-то искусственно.
– Мама, наверное, в полном бешенстве, что Роджер приехал, а я отсутствую с таким очаровательным джентльменом, как вы, Ваша милость. Ей придется тяжело, когда она будет объяснять Роджеру, как позволила мне уйти с вами без сопровождения. Я думаю, Роджер может быть очень ревнивым.
– Я бы с радостью встретился с сотней ревнивцев, только чтобы быть с тобой рядом, дорогая. – И хотя он пытался обернуть свои слова шуткой, Джасинда услышала сожаление в его голосе.
Двери дома открылись как раз в тот момент, когда герцог помогал Джасинде выйти из кареты. Она подняла голову и увидела Блекстоука и мать, ожидающих на ступеньках крыльца.
– Роджер, – обратилась она к своему жениху, пытаясь произносить слова как можно любезнее. – Ты вернулся! Если бы мы знали, что ты приедешь сегодня, то дождались бы тебя, чтобы взять с собой, – говорила Джасинда, поспешно идя по дорожке.
– Жаль, что не дождались. – Какое-то мгновение Блекстоук изучающе смотрел на нее, потом взял руку и поцеловал. – А теперь, почему бы тебе не рассказать мне, как ты провела день. – Он взял ее под руку и повел в дом.
Как по-разному она чувствовала себя, когда ее держали за руку Блекстоук и Тристан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37