На ней был надет костюм из белого шелка, отороченный серебром и бирюзой.
Джасинда остолбенела при виде такой красивой и нарядной Эллы. Счастье, написанное на ее лице, настолько удивило Джасинду, что она даже забыла о том, что подняла свою паранжу. Парочка остановилась, и Джасинда поймала себя, что смотрит прямо в раскосые глаза Халидаха Паши. Неожиданно у нее захватило дух от его пристального взгляда.
Он улыбнулся.
– Я видел много красивых женщин, когда жил в вашей стране, миссис Дансинг, но ни у кого не встречал таких волос, как ваши!
Джасинда слабо вздохнула и, уронив взгляд на колени, слегка наклонила голову.
– Пусть вас не смущает, что лицо открыто, – сказал он. – Я жил в вашей стране и привык видеть женщин без вуали.
Когда Халидах и Элла подошли к ней ближе, она подняла глаза. От странности этой ситуации Джасинда нервничала. Увидев Эллу с Халидахом – улыбающуюся, нежную, выражающую привязанность ему – Джасинда пришла в замешательство и была не уверена в своих дальнейших действиях.
– Мне бы очень хотелось побыть с тобой, мой маленький цветочек, поближе познакомиться с твоей новой подругой, но я оставляю вас с вашим маленьким праздником. Не буду мешать женщинам. – Он поцеловал ладонь Эллы, остановился перед Джасиндой и взглянул на нее с откровенным восхищением. – Надеюсь, мы еще увидимся с вами.
Джасинда смотрела на него, не отрицая и не подтверждая его предположения. В горле перехватило дыхание. Сердце стучало, как молот, и отдавалось в ушах. Она смотрела, как он пересек комнату. Когда дверь за ним закрылась, и они остались одни, она повернулась.
– Элла.
Элла покачала головой.
– Он не знает этого, но я прощалась с ним, – тихо сказала она и, наклонившись, прошептала: – Ведь я не ошиблась? Ты заберешь меня отсюда?
Джасинда встревожилась. С подозрением взглянула на каждую шторку и каждую дверь, страшась, что за ними притаились чьи-то вездесущие глаза и уши.
– Не волнуйся, здесь никого нет.
– Как я могу быть уверена в этом?
Элла улыбнулась.
– Достаточно того, что я уверена. Ну, говори же. Каковы твои планы? Как мы выйдем отсюда?
– Ты поменяешься местами с Вилоной и уйдешь вместе со мной.
Темные глаза Эллы медленно расширились и она, обернувшись, посмотрела на служанку, молча сидевшую напротив них.
– Но, Джасинда, когда это обнаружится… – она замолчала и перевела свой взгляд на Джасинду, – ее убьют… Заставят сказать, куда я ушла, а потом убьют.
– У них не будет такой возможности, – ответила Джасинда. – К этому времени Вилона будет уже мертва. – Теперь она тоже обернулась и посмотрела на Вилону. – Она сама хочет этого, Элла. Вилоне осталось недолго жить. Этим она решила отблагодарить Денни за то, что он спас ее от многолетнего рабства. Он нашел ее и купил, а затем предложил отправить в Англию. Но когда она услышала рассказ о тебе, то добровольно вызвалась помочь.
Глаза Эллы увлажнились.
– Как я могу позволить ей сделать это?
– Ты должна, мисс, – сказала Вилона, поднимаясь с подушечки. Она подошла и упала перед Эллой на колени. Она не была красива, но и последнюю привлекательность убила болезнь, оставив лишь тонко сжатые губы и морщинистый лоб. Вилона сжала руку Эллы.
– Пожалуйста, позвольте, чтобы моя смерть принесла кому-нибудь пользу, а мне облегчение.
– Но, Вилона…
– Мне невыносимо больше жить. Может быть, после смерти я снова стану свободной и смогу улыбнуться. – Она сдернула свою накидку. – Я говорю вам, мисс, это произойдет мгновенно и безболезненно.
Джасинда взяла Эллу за другую руку.
– Мы должны сделать это, Элла. Это наш единственный шанс.
Наконец, Элла кивнула.
– Паша вернется?
– Нет. Больше я никогда не увижу его.
Джасинда пожала ее руку.
– Ты сожалеешь? Ты казалась такой… такой счастливой рядом с ним.
И опять влажные глаза Эллы наполнились слезами.
– Нет. Я не жалею. Может быть, мы и были бы счастливы, если бы все сложилось по-другому. – Она вздрогнула. – Здесь это невозможно.
Денни и Тристан стояли на корме, не замечая ветра, который продувал насквозь их одежду, они ждали возвращения Джасинды. Матросы были в каютах, но тоже ждали. Это были тягостные часы.
Утро тянулось черепашьим шагом. От каждого звука Тристан вздрагивал. В любой момент он был готов услышать крик и шум, ожидал увидеть вооруженный взвод турецких солдат, нападающих на его корабль. Он должен был сам это сделать. Не следовало рисковать ею. Любое непредвиденное стечение обстоятельств – и все пропало! Ей, может быть, даже не удастся выйти из дворца живой вместе с Эллой.
– Трис!
Он повернулся к Денни.
– Я еду с тобой.
– Со мной?
– Я возвращаюсь. С этой страной покончено. Вот так-то, если ты возьмешь еще одного пассажира.
– А как же твой дом здесь? Твой бизнес? Не подорвет ли твои планы такой неожиданный отъезд?
Денни покачал головой.
– Кое-что я потеряю, мой друг, но ведь я деловой человек, мой дорогой. Мое богатство ждет меня в Англии.
– В любое время – добро пожаловать на борт моего корабля, Денни О'Баньон! Богатым или бедным. – Правой рукой Тристан крепко пожал руку Денни, а левой – похлопал по плечу.
В середине дня Джасинда и Элла покинули дворец. Возвращение к носилкам по длинным коридорам показалось Джасинде самым долгим и мучительным путем в ее жизни. Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не побежать, особенно, когда двери перед ними распахнулись, и она увидела черных рабов, спокойно дожидающихся их. И уже усевшись на носилки, она оглянулась назад и вообразила себе зрелище – Вилона в одеждах Эллы лежит на кровати, окруженная прозрачными занавесками, и пьет смертельный яд.
Носилки уверенно двигались по улицам города по направлению к порту, где была пришвартована «Габриэлла». Две женщины, скрытые паранжами, сидели молча. Им обеим казалось, что любое слово, вырвавшееся из их уст, способно разрушить этот мир.
Наконец, когда Джасинде казалось, что она сходит с ума от напряжения натянутых, как струны, нервов, носилки опустились на землю. Из-за отдернутых занавесок открывался вид на красивый высокий корабль во всем его великолепии. Джасинда повела Эллу по трапу, все еще не осмеливаясь заговорить с ней. И как только они ступили на палубу, матросы тут же убрали трап, обрубили канаты, и «Габриэлла» вышла из порта Константинополя. Джасинда отвела Эллу в каюту корабля. Они сняли паранджи, и золотистые глаза Джасинды встретились с черными глазами Эллы. Их взгляды были настороженными. Девушки сели друг против друга за столом и в полном молчании продолжали ждать.
Тристан распахнул двери. Две женщины, сложив перед собой руки, сидели за столом. Он остановился. Его взгляд сразу же радостно упал на Джасинду, потом скользнул на Эллу.
Она медленно встала со стула. В глазах блестели еле сдерживаемые слезы.
– Трис, – прошептала она.
Он шагнул к ней навстречу. Неожиданно она оказалась в его руках, прижалась лицом к его груди. Он уже почти забыл, какая она хрупкая.
– Ну-ну, не плачь! Теперь ты в безопасности!
– Мне казалось, я больше никогда не увижу тебя, – сказала Элла сквозь рыдания.
Тристан поймал пальцем одну из ее слезинок и поцеловал сестру в лоб.
– Разве ты не знала, что я найду тебя? Даже если бы на это потребовалась вся жизнь.
Элла улыбнулась дрожащими губами.
– Да, я знала.
Тристан опять крепко обнял ее и затем повернулся вместе с ней в сторону Джасинды. Она все еще сидела за столом, по щекам текли радостные слезы. Тристан протянул ей свободную руку, и она поспешно бросилась к ним.
Он закрыл глаза.
– Еще ни один мужчина не был так богат, как я, – нежно сказал он, прижимая к себе двух дорогих ему женщин.
Дверь открылась.
– Можно присоединиться к вам?
Трис обернулся. Заслоняя дверной проем, в нем стояло несколько человек – Вип, Спар, Денни.
– Расступитесь, чертовы плуты! Невозможно протиснуться из-за вас!
Лицо Джасинды озарилось радостным удивлением еще раньше, чем в проходе показалась оранжевая копна волос.
– Ида!
– Это я, миледи! – сказала та в ответ, протискиваясь между мужчин.
Они крепко обнялись.
– Как тебе удалось вернуться на «Габриэллу»? – спросила Джасинда. – Я думала, Бен-Чаим отвез вас всех в Англию.
– А не лучше ли мне было остаться с человеком, который хочет жениться на мне? Чем это не шанс?
– Жениться? – удивление Джасинды сменилось ликованием, когда она бросила взгляд к дверям. – Спар! Неужели она говорит правду, что ты осмелился сделать ей предложение?
– Так и есть, Джасинда. – Спар вместе с другими вошел в каюту, – но сейчас мои глаза не нарадуются при виде этого милого существа, – сказал он и, протянув огромную руку, дотронулся до щеки Эллы.
– Ах, Спар! Как я рада видеть тебя!
– Я рад не меньше, малышка Элла!
– Ну, хватит, хватит, ты уже поздоровался, – запротестовал Вип, отталкивая Спара. – Отойди, паршивый морской пес, пока я не швырнул тебя за борт!
Спар рассмеялся и отступил назад, позволяя Элле повернуться к первому помощнику капитана.
– Дай, посмотрю на тебя, – с благоговением сказал Вип. – Ты стала еще прекраснее, чем прежде. Никогда бы не подумал, что это возможно.
– Ах, Вип, – она вздохнула, крепко обнимая его. – Если бы ты только знал, как я счастлива, что вижу тебя!
Сзади кто-то откашлялся.
– Можно мне познакомиться с леди? – спросил тихий голос.
Элла обернулась. На нее смотрел высокий и до невероятности худой мужчина. Его карие глаза были необыкновенно теплыми.
– Должно быть, вы – Денни О'Баньон, – сказала Элла, протягивая руку. – Я знаю, вы много сделали, чтобы добиться моей свободы.
Он взял руку Эллы и поцеловал ее пальцы.
– Был рад помочь, мисс Дансинг. – Он улыбнулся. – Только мне следовало сделать это раньше!
Тристан пробился к своей сестре и стал рядом.
– Всем спасибо! Все получилось замечательно! У вас еще будет время поговорить с Эллой. А теперь – она моя! Очистить помещение!
– Да, да, капитан, – сказал Спар, шутливо отдавая честь, – уходим! Мы скоро освободим тебя от него, Элла. – Спар обнял Иду. – Пошли, друзья. Оставим их в покое.
ГЛАВА XXIII
Два огромных, как башни, евнуха притащили Пеннивайта во дворец Халидаха Паши и оставили его гадать о своей дальнейшей участи в маленькой комнатке, обставленной мебелью, обитой в розовато-лиловых тонах. Но недолго ему пришлось пребывать в неизвестности.
В комнату вошел Паша. Его лицо казалось невозмутимым. И только в глазах сверкала сдерживаемая ярость.
– Что тебе известно о моем американском цветочке? – спросил он, остановившись перед трепещущим человечком.
– Мой господин, я ничего не знаю! Понятия не имею, о чем вы говорите!
– Она пропала, скрылась вместе с англичанкой, для которой ты просил меня устроить встречу с Эллой.
Пеннивайт стал белым, как полотно.
– Мой господин, уверяю вас, мне ничего не известно об этом!
– Я хочу, чтобы ее вернули. Вместе с этой англичанкой. Ты понял, я хочу, чтобы мне вернули обеих!
– Но, мой господин… я…
Рука Халидаха опустилась на его плечо.
– Не делай ошибки, думая, что я приму твои извинения и успокоюсь. Найди их и верни мне, или ты сильно пожалеешь о случившемся!
– Я… я найду их, мой господин! Я немедленно отправлюсь…
Паша отпустил его и отошел на шаг назад.
– Иди. – Голос был тихим, но ясным и отчетливым. – И не думай, что тебе удастся удрать от меня.
Пеннивайт поспешно покинул дворец, от страха его маленькое круглое тело катилось все быстрее. Паша не угрожает попусту. Если он не вернет женщин обратно во дворец, то жизнь его гроша ломаного не будет стоить. Но есть ли хоть один шанс на это?
Устроившись в экипаже, Пеннивайт начал успокаивать сам себя. Времени нет для паники. Нужно ясно мыслить и все обдумать, иначе он обречен.
«Мой корабль сейчас в гавани, – подумал Пеннивайт. – Я последую за ними. Если удастся найти их, сам приведу назад. Не удастся – просто не вернусь в Константинополь!»
Шансов никогда сюда не вернуться было столько же, что и вернуться с двумя женщинами на буксире, но ему надо торопиться. Паша будет следить за ним, это совершенно точно. Прежде всего, надо тайно, с огромной предосторожностью и умом вывезти свое богатство из Константинополя.
Он ударил по передней стенке экипажа.
– Поторапливайся! – рявкнул он кучеру, сгорая от нетерпения добраться домой.
Воздушные пушистые облака окрасились розовым и лиловым цветом. Солнце должно вот-вот взойти. Краски становились гуще, лиловый смешивался с пурпурным, розовый, краснея, становился багряным. С таинственной уверенностью солнце вырывалось в наступающий день. Но калейдоскоп цветов и красок недолго продержался на небесном своде, постепенно он таял. Облака опять становились чисто белыми, а небо – васильково-голубым. Тристан наблюдал за рассветом с кормы. Он глубоко дышал соленым морским воздухом, улыбка играла на его губах. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым. Он женился на любимой женщине. Его сестра, наконец-то, вернулась в семью и была в безопасности. Его корабль, рассекая морские волны, прокладывал свой путь к Англии, в предвкушении радостного воссоединения с дедом. Все складывалось прекрасно в этом мире.
– Доброе утро!
Тристан обернулся.
– Не ожидал увидеть тебя так рано на ногах, Денни! – сказал он, беззлобно посмеиваясь. – Прошлой ночью ты был в стельку пьян.
Денни пригладил взъерошенные волосы и состроил гримасу.
– Был повод для большого праздника!
– Это точно, мой друг!
Ирландец подошел к капитану. Вскинув голову, он разглядывал главную палубу. Негромкий свист вырвался у него, когда он поближе рассмотрел корабль Тристана.
– Я уже и забыл, как великолепно выглядит судно, которое несется на полных парусах. – Денни погладил рукой штурвал. – «Габриэлла» мигом доставит нас в Англию.
– Не сомневайся, Денни. Я так хочу скорее попасть туда. – Улыбка исчезла с лица Тристана. – Я должен рассчитаться с одним виконтом.
– Виконтом?
– Да. Это человек, который виноват в похищении Эллы. Виконт Блекстоук.
– Блекстоук… Наследник маркиза Хайпорта? Я слышал о нем.
– Он самый, – хмуро пробурчал Тристан. Глаза его стали большими. – Денни, ни в коем случае не упоминай это имя при Джасинде. Она не знает, что он и есть тот самый англичанин.
Денни пожал плечами.
– Почему тебя это так беспокоит?
– Потому что она помолвлена с ним.
– Помолвлена? – Денни опять присвистнул. – По-моему, я ничего не понял. Она твоя жена? Я же своими глазами видел, как вы венчались.
– Это долгая история. Просто обещай, что при ней ты не будешь говорить о Блекстоуке. Когда придет время, я все скажу ей. – Тристан пристально вглядывался в линию горизонта. – Это единственная тайна, которая у меня есть от нее, но просто нельзя было ей говорить об этом.
– Как хочешь, – согласился Денни. Он подошел к портику и облокотился на него. – Какие теперь у тебя планы, Трис? Ты собираешься остаться в Англии или вернуться в Америку?
– Еще не знаю.
– Будешь продолжать плавать?
Тристан широко улыбнулся, немного смущаясь, и ответил:
– Думаю, что какое-то время я немного побуду с Джасиндой на берегу. Команда недолго может обойтись и без меня.
– А Элла? – с нежностью спросил Денни. – Что хочется делать ей?
– Не знаю, она уже не маленькая девочка, которую я оставил когда-то в Америке. Она слишком много повидала. Ей причинили боль, она испытала страх. Думаю, понадобится время, чтобы ей придти в себя. – Он не сказал ничего о будущем ребенке Эллы, ему не хотелось об этом даже думать.
– Я буду помогать, как смогу!
– Спасибо, Денни!
Джасинда тоже наблюдала за восходом солнца, но только из окна капитанской каюты. Она все еще была укутана в теплое одеяло. Мысль о том, что с каждым часом они все дальше удаляются от экзотического, но такого опасного для них города, как Константинополь, согревала ей душу. С удивительным прекрасным чувством она ждала встречи с родными берегами Англии.
Конечно, ее возвращение будет не только радостным. Наверное, ее родители думают о ней, как о мертвой. Ее появление сильно их потрясет. Не меньше, чем то известие, что она вышла замуж за капитана Дансинга. Когда они узнают, что он внук лорда Локсвоза, возможно, это примирит их со случившимся. О Роджере – другой разговор. Она поежилась от мысли, что ей придется рассказать ему о своей свадьбе. Блекстоук рассвирепеет.
– Меня это не волнует, – шепнула она, обхватывая руками подушку и закрывая глаза.
Она не могла поверить в то, что мир стал таким прекрасным для нее, особенно, когда кошмар Константинополя остался позади. Элла в безопасности, и они все вместе плывут домой.
В безопасности. Но пройдет еще много времени, прежде чем Элле удастся забыть обо всем, что было. Ребенок будет вечным напоминанием о пережитом. Для Эллы возвращение будет очень сложным периодом… Теперь для нее многое сложится по-другому.
Джасинда откинула покрывало. Наскоро умывшись, она надела теплое шерстяное платье, купленное в христианском квартале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Джасинда остолбенела при виде такой красивой и нарядной Эллы. Счастье, написанное на ее лице, настолько удивило Джасинду, что она даже забыла о том, что подняла свою паранжу. Парочка остановилась, и Джасинда поймала себя, что смотрит прямо в раскосые глаза Халидаха Паши. Неожиданно у нее захватило дух от его пристального взгляда.
Он улыбнулся.
– Я видел много красивых женщин, когда жил в вашей стране, миссис Дансинг, но ни у кого не встречал таких волос, как ваши!
Джасинда слабо вздохнула и, уронив взгляд на колени, слегка наклонила голову.
– Пусть вас не смущает, что лицо открыто, – сказал он. – Я жил в вашей стране и привык видеть женщин без вуали.
Когда Халидах и Элла подошли к ней ближе, она подняла глаза. От странности этой ситуации Джасинда нервничала. Увидев Эллу с Халидахом – улыбающуюся, нежную, выражающую привязанность ему – Джасинда пришла в замешательство и была не уверена в своих дальнейших действиях.
– Мне бы очень хотелось побыть с тобой, мой маленький цветочек, поближе познакомиться с твоей новой подругой, но я оставляю вас с вашим маленьким праздником. Не буду мешать женщинам. – Он поцеловал ладонь Эллы, остановился перед Джасиндой и взглянул на нее с откровенным восхищением. – Надеюсь, мы еще увидимся с вами.
Джасинда смотрела на него, не отрицая и не подтверждая его предположения. В горле перехватило дыхание. Сердце стучало, как молот, и отдавалось в ушах. Она смотрела, как он пересек комнату. Когда дверь за ним закрылась, и они остались одни, она повернулась.
– Элла.
Элла покачала головой.
– Он не знает этого, но я прощалась с ним, – тихо сказала она и, наклонившись, прошептала: – Ведь я не ошиблась? Ты заберешь меня отсюда?
Джасинда встревожилась. С подозрением взглянула на каждую шторку и каждую дверь, страшась, что за ними притаились чьи-то вездесущие глаза и уши.
– Не волнуйся, здесь никого нет.
– Как я могу быть уверена в этом?
Элла улыбнулась.
– Достаточно того, что я уверена. Ну, говори же. Каковы твои планы? Как мы выйдем отсюда?
– Ты поменяешься местами с Вилоной и уйдешь вместе со мной.
Темные глаза Эллы медленно расширились и она, обернувшись, посмотрела на служанку, молча сидевшую напротив них.
– Но, Джасинда, когда это обнаружится… – она замолчала и перевела свой взгляд на Джасинду, – ее убьют… Заставят сказать, куда я ушла, а потом убьют.
– У них не будет такой возможности, – ответила Джасинда. – К этому времени Вилона будет уже мертва. – Теперь она тоже обернулась и посмотрела на Вилону. – Она сама хочет этого, Элла. Вилоне осталось недолго жить. Этим она решила отблагодарить Денни за то, что он спас ее от многолетнего рабства. Он нашел ее и купил, а затем предложил отправить в Англию. Но когда она услышала рассказ о тебе, то добровольно вызвалась помочь.
Глаза Эллы увлажнились.
– Как я могу позволить ей сделать это?
– Ты должна, мисс, – сказала Вилона, поднимаясь с подушечки. Она подошла и упала перед Эллой на колени. Она не была красива, но и последнюю привлекательность убила болезнь, оставив лишь тонко сжатые губы и морщинистый лоб. Вилона сжала руку Эллы.
– Пожалуйста, позвольте, чтобы моя смерть принесла кому-нибудь пользу, а мне облегчение.
– Но, Вилона…
– Мне невыносимо больше жить. Может быть, после смерти я снова стану свободной и смогу улыбнуться. – Она сдернула свою накидку. – Я говорю вам, мисс, это произойдет мгновенно и безболезненно.
Джасинда взяла Эллу за другую руку.
– Мы должны сделать это, Элла. Это наш единственный шанс.
Наконец, Элла кивнула.
– Паша вернется?
– Нет. Больше я никогда не увижу его.
Джасинда пожала ее руку.
– Ты сожалеешь? Ты казалась такой… такой счастливой рядом с ним.
И опять влажные глаза Эллы наполнились слезами.
– Нет. Я не жалею. Может быть, мы и были бы счастливы, если бы все сложилось по-другому. – Она вздрогнула. – Здесь это невозможно.
Денни и Тристан стояли на корме, не замечая ветра, который продувал насквозь их одежду, они ждали возвращения Джасинды. Матросы были в каютах, но тоже ждали. Это были тягостные часы.
Утро тянулось черепашьим шагом. От каждого звука Тристан вздрагивал. В любой момент он был готов услышать крик и шум, ожидал увидеть вооруженный взвод турецких солдат, нападающих на его корабль. Он должен был сам это сделать. Не следовало рисковать ею. Любое непредвиденное стечение обстоятельств – и все пропало! Ей, может быть, даже не удастся выйти из дворца живой вместе с Эллой.
– Трис!
Он повернулся к Денни.
– Я еду с тобой.
– Со мной?
– Я возвращаюсь. С этой страной покончено. Вот так-то, если ты возьмешь еще одного пассажира.
– А как же твой дом здесь? Твой бизнес? Не подорвет ли твои планы такой неожиданный отъезд?
Денни покачал головой.
– Кое-что я потеряю, мой друг, но ведь я деловой человек, мой дорогой. Мое богатство ждет меня в Англии.
– В любое время – добро пожаловать на борт моего корабля, Денни О'Баньон! Богатым или бедным. – Правой рукой Тристан крепко пожал руку Денни, а левой – похлопал по плечу.
В середине дня Джасинда и Элла покинули дворец. Возвращение к носилкам по длинным коридорам показалось Джасинде самым долгим и мучительным путем в ее жизни. Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не побежать, особенно, когда двери перед ними распахнулись, и она увидела черных рабов, спокойно дожидающихся их. И уже усевшись на носилки, она оглянулась назад и вообразила себе зрелище – Вилона в одеждах Эллы лежит на кровати, окруженная прозрачными занавесками, и пьет смертельный яд.
Носилки уверенно двигались по улицам города по направлению к порту, где была пришвартована «Габриэлла». Две женщины, скрытые паранжами, сидели молча. Им обеим казалось, что любое слово, вырвавшееся из их уст, способно разрушить этот мир.
Наконец, когда Джасинде казалось, что она сходит с ума от напряжения натянутых, как струны, нервов, носилки опустились на землю. Из-за отдернутых занавесок открывался вид на красивый высокий корабль во всем его великолепии. Джасинда повела Эллу по трапу, все еще не осмеливаясь заговорить с ней. И как только они ступили на палубу, матросы тут же убрали трап, обрубили канаты, и «Габриэлла» вышла из порта Константинополя. Джасинда отвела Эллу в каюту корабля. Они сняли паранджи, и золотистые глаза Джасинды встретились с черными глазами Эллы. Их взгляды были настороженными. Девушки сели друг против друга за столом и в полном молчании продолжали ждать.
Тристан распахнул двери. Две женщины, сложив перед собой руки, сидели за столом. Он остановился. Его взгляд сразу же радостно упал на Джасинду, потом скользнул на Эллу.
Она медленно встала со стула. В глазах блестели еле сдерживаемые слезы.
– Трис, – прошептала она.
Он шагнул к ней навстречу. Неожиданно она оказалась в его руках, прижалась лицом к его груди. Он уже почти забыл, какая она хрупкая.
– Ну-ну, не плачь! Теперь ты в безопасности!
– Мне казалось, я больше никогда не увижу тебя, – сказала Элла сквозь рыдания.
Тристан поймал пальцем одну из ее слезинок и поцеловал сестру в лоб.
– Разве ты не знала, что я найду тебя? Даже если бы на это потребовалась вся жизнь.
Элла улыбнулась дрожащими губами.
– Да, я знала.
Тристан опять крепко обнял ее и затем повернулся вместе с ней в сторону Джасинды. Она все еще сидела за столом, по щекам текли радостные слезы. Тристан протянул ей свободную руку, и она поспешно бросилась к ним.
Он закрыл глаза.
– Еще ни один мужчина не был так богат, как я, – нежно сказал он, прижимая к себе двух дорогих ему женщин.
Дверь открылась.
– Можно присоединиться к вам?
Трис обернулся. Заслоняя дверной проем, в нем стояло несколько человек – Вип, Спар, Денни.
– Расступитесь, чертовы плуты! Невозможно протиснуться из-за вас!
Лицо Джасинды озарилось радостным удивлением еще раньше, чем в проходе показалась оранжевая копна волос.
– Ида!
– Это я, миледи! – сказала та в ответ, протискиваясь между мужчин.
Они крепко обнялись.
– Как тебе удалось вернуться на «Габриэллу»? – спросила Джасинда. – Я думала, Бен-Чаим отвез вас всех в Англию.
– А не лучше ли мне было остаться с человеком, который хочет жениться на мне? Чем это не шанс?
– Жениться? – удивление Джасинды сменилось ликованием, когда она бросила взгляд к дверям. – Спар! Неужели она говорит правду, что ты осмелился сделать ей предложение?
– Так и есть, Джасинда. – Спар вместе с другими вошел в каюту, – но сейчас мои глаза не нарадуются при виде этого милого существа, – сказал он и, протянув огромную руку, дотронулся до щеки Эллы.
– Ах, Спар! Как я рада видеть тебя!
– Я рад не меньше, малышка Элла!
– Ну, хватит, хватит, ты уже поздоровался, – запротестовал Вип, отталкивая Спара. – Отойди, паршивый морской пес, пока я не швырнул тебя за борт!
Спар рассмеялся и отступил назад, позволяя Элле повернуться к первому помощнику капитана.
– Дай, посмотрю на тебя, – с благоговением сказал Вип. – Ты стала еще прекраснее, чем прежде. Никогда бы не подумал, что это возможно.
– Ах, Вип, – она вздохнула, крепко обнимая его. – Если бы ты только знал, как я счастлива, что вижу тебя!
Сзади кто-то откашлялся.
– Можно мне познакомиться с леди? – спросил тихий голос.
Элла обернулась. На нее смотрел высокий и до невероятности худой мужчина. Его карие глаза были необыкновенно теплыми.
– Должно быть, вы – Денни О'Баньон, – сказала Элла, протягивая руку. – Я знаю, вы много сделали, чтобы добиться моей свободы.
Он взял руку Эллы и поцеловал ее пальцы.
– Был рад помочь, мисс Дансинг. – Он улыбнулся. – Только мне следовало сделать это раньше!
Тристан пробился к своей сестре и стал рядом.
– Всем спасибо! Все получилось замечательно! У вас еще будет время поговорить с Эллой. А теперь – она моя! Очистить помещение!
– Да, да, капитан, – сказал Спар, шутливо отдавая честь, – уходим! Мы скоро освободим тебя от него, Элла. – Спар обнял Иду. – Пошли, друзья. Оставим их в покое.
ГЛАВА XXIII
Два огромных, как башни, евнуха притащили Пеннивайта во дворец Халидаха Паши и оставили его гадать о своей дальнейшей участи в маленькой комнатке, обставленной мебелью, обитой в розовато-лиловых тонах. Но недолго ему пришлось пребывать в неизвестности.
В комнату вошел Паша. Его лицо казалось невозмутимым. И только в глазах сверкала сдерживаемая ярость.
– Что тебе известно о моем американском цветочке? – спросил он, остановившись перед трепещущим человечком.
– Мой господин, я ничего не знаю! Понятия не имею, о чем вы говорите!
– Она пропала, скрылась вместе с англичанкой, для которой ты просил меня устроить встречу с Эллой.
Пеннивайт стал белым, как полотно.
– Мой господин, уверяю вас, мне ничего не известно об этом!
– Я хочу, чтобы ее вернули. Вместе с этой англичанкой. Ты понял, я хочу, чтобы мне вернули обеих!
– Но, мой господин… я…
Рука Халидаха опустилась на его плечо.
– Не делай ошибки, думая, что я приму твои извинения и успокоюсь. Найди их и верни мне, или ты сильно пожалеешь о случившемся!
– Я… я найду их, мой господин! Я немедленно отправлюсь…
Паша отпустил его и отошел на шаг назад.
– Иди. – Голос был тихим, но ясным и отчетливым. – И не думай, что тебе удастся удрать от меня.
Пеннивайт поспешно покинул дворец, от страха его маленькое круглое тело катилось все быстрее. Паша не угрожает попусту. Если он не вернет женщин обратно во дворец, то жизнь его гроша ломаного не будет стоить. Но есть ли хоть один шанс на это?
Устроившись в экипаже, Пеннивайт начал успокаивать сам себя. Времени нет для паники. Нужно ясно мыслить и все обдумать, иначе он обречен.
«Мой корабль сейчас в гавани, – подумал Пеннивайт. – Я последую за ними. Если удастся найти их, сам приведу назад. Не удастся – просто не вернусь в Константинополь!»
Шансов никогда сюда не вернуться было столько же, что и вернуться с двумя женщинами на буксире, но ему надо торопиться. Паша будет следить за ним, это совершенно точно. Прежде всего, надо тайно, с огромной предосторожностью и умом вывезти свое богатство из Константинополя.
Он ударил по передней стенке экипажа.
– Поторапливайся! – рявкнул он кучеру, сгорая от нетерпения добраться домой.
Воздушные пушистые облака окрасились розовым и лиловым цветом. Солнце должно вот-вот взойти. Краски становились гуще, лиловый смешивался с пурпурным, розовый, краснея, становился багряным. С таинственной уверенностью солнце вырывалось в наступающий день. Но калейдоскоп цветов и красок недолго продержался на небесном своде, постепенно он таял. Облака опять становились чисто белыми, а небо – васильково-голубым. Тристан наблюдал за рассветом с кормы. Он глубоко дышал соленым морским воздухом, улыбка играла на его губах. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым. Он женился на любимой женщине. Его сестра, наконец-то, вернулась в семью и была в безопасности. Его корабль, рассекая морские волны, прокладывал свой путь к Англии, в предвкушении радостного воссоединения с дедом. Все складывалось прекрасно в этом мире.
– Доброе утро!
Тристан обернулся.
– Не ожидал увидеть тебя так рано на ногах, Денни! – сказал он, беззлобно посмеиваясь. – Прошлой ночью ты был в стельку пьян.
Денни пригладил взъерошенные волосы и состроил гримасу.
– Был повод для большого праздника!
– Это точно, мой друг!
Ирландец подошел к капитану. Вскинув голову, он разглядывал главную палубу. Негромкий свист вырвался у него, когда он поближе рассмотрел корабль Тристана.
– Я уже и забыл, как великолепно выглядит судно, которое несется на полных парусах. – Денни погладил рукой штурвал. – «Габриэлла» мигом доставит нас в Англию.
– Не сомневайся, Денни. Я так хочу скорее попасть туда. – Улыбка исчезла с лица Тристана. – Я должен рассчитаться с одним виконтом.
– Виконтом?
– Да. Это человек, который виноват в похищении Эллы. Виконт Блекстоук.
– Блекстоук… Наследник маркиза Хайпорта? Я слышал о нем.
– Он самый, – хмуро пробурчал Тристан. Глаза его стали большими. – Денни, ни в коем случае не упоминай это имя при Джасинде. Она не знает, что он и есть тот самый англичанин.
Денни пожал плечами.
– Почему тебя это так беспокоит?
– Потому что она помолвлена с ним.
– Помолвлена? – Денни опять присвистнул. – По-моему, я ничего не понял. Она твоя жена? Я же своими глазами видел, как вы венчались.
– Это долгая история. Просто обещай, что при ней ты не будешь говорить о Блекстоуке. Когда придет время, я все скажу ей. – Тристан пристально вглядывался в линию горизонта. – Это единственная тайна, которая у меня есть от нее, но просто нельзя было ей говорить об этом.
– Как хочешь, – согласился Денни. Он подошел к портику и облокотился на него. – Какие теперь у тебя планы, Трис? Ты собираешься остаться в Англии или вернуться в Америку?
– Еще не знаю.
– Будешь продолжать плавать?
Тристан широко улыбнулся, немного смущаясь, и ответил:
– Думаю, что какое-то время я немного побуду с Джасиндой на берегу. Команда недолго может обойтись и без меня.
– А Элла? – с нежностью спросил Денни. – Что хочется делать ей?
– Не знаю, она уже не маленькая девочка, которую я оставил когда-то в Америке. Она слишком много повидала. Ей причинили боль, она испытала страх. Думаю, понадобится время, чтобы ей придти в себя. – Он не сказал ничего о будущем ребенке Эллы, ему не хотелось об этом даже думать.
– Я буду помогать, как смогу!
– Спасибо, Денни!
Джасинда тоже наблюдала за восходом солнца, но только из окна капитанской каюты. Она все еще была укутана в теплое одеяло. Мысль о том, что с каждым часом они все дальше удаляются от экзотического, но такого опасного для них города, как Константинополь, согревала ей душу. С удивительным прекрасным чувством она ждала встречи с родными берегами Англии.
Конечно, ее возвращение будет не только радостным. Наверное, ее родители думают о ней, как о мертвой. Ее появление сильно их потрясет. Не меньше, чем то известие, что она вышла замуж за капитана Дансинга. Когда они узнают, что он внук лорда Локсвоза, возможно, это примирит их со случившимся. О Роджере – другой разговор. Она поежилась от мысли, что ей придется рассказать ему о своей свадьбе. Блекстоук рассвирепеет.
– Меня это не волнует, – шепнула она, обхватывая руками подушку и закрывая глаза.
Она не могла поверить в то, что мир стал таким прекрасным для нее, особенно, когда кошмар Константинополя остался позади. Элла в безопасности, и они все вместе плывут домой.
В безопасности. Но пройдет еще много времени, прежде чем Элле удастся забыть обо всем, что было. Ребенок будет вечным напоминанием о пережитом. Для Эллы возвращение будет очень сложным периодом… Теперь для нее многое сложится по-другому.
Джасинда откинула покрывало. Наскоро умывшись, она надела теплое шерстяное платье, купленное в христианском квартале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37