И не прикасался к ее восхитительному телу ни разу. — Он наклонился вперед и легко провел губами по ее губам, дразня, возбуждая ее чувственность.Сердце Идит бешено забилось. Большой палец Эйрика выписывал возбуждающие круги на ее запястье, за которое он продолжал держаться. Наверняка он ощущал бешено бившуюся на нем жилку.— Ты возражаешь?Она потрясла головой и прокашлялась.— Не сомневаюсь, что мне придется продать очень много свечей, меда и браги, чтобы покрыть расходы, — заявила она, изо всех сил стараясь не поддаваться соблазнительным чарам его пальцев и жадных глаз.Он тихо засмеялся:— Опять ты язвишь, Идит! Нет, те деньги были вынуты из моего собственного кармана.Тогда до ее сознания болезненно дошли другие слова Эйрика.— Так, значит, у Азы восхитительное тело? — «Не сомневаюсь, что ее груди трясутся, как коровье вымя».Ублюдок усмехнулся, и, несмотря на радость от хорошего известия, Идит почувствовала невыносимое желание стереть эту ухмылку хорошей пощечиной.— Угу, — подтвердил он наконец с самодовольной ухмылкой. — А тебе не хочется узнать, почему я разорвал свои отношения с Азой?Магнетическое притяжение светлых его глаз влекло се к нему, но она яростно сопротивлялась, чувствуя, как рушится оборона.— Потому что нашел себе другую любовницу? — слабым голосом предположила она.— Нет, — сказал он, и кончики его губ вздернулись кверху.— Потому что Аза сделалась жирной и неряшливой… и… и ее груди больше не трясутся?В ответ на ее грубые слова рот у Эйрика ошарашенно открылся. Не сразу он пришел в себя.— Нет, Аза просто великолепна в своей красоте.Желание ударить его по губам становилось все более настоятельным.— Тогда почему?— Потому что у меня есть жена, которая ужасно мне нравится, и в постели, и так. Конечно, если только она не сопротивляется моим приказаниям, не прикидывается старой каргой, не напускает на меня своих пчел, не язвит меня, не пристает со своими просьбами, не покушается на мою власть, не зовет меня грубыми именами, не…Идит вытащила руку из его клешни и зажала ему рот, заставляя замолчать.— Но ведь такое происходит все время, — с сокрушенным стоном признала она.Он прижал ее пальцы к своим губам и стал покусывать и сосать их кончики, отчего она нежно и с восторгом вздохнула.— Да, это так, — подтвердил он, — но я решил дать тебе время, чтобы ты переменила свой вредный характер, если…— Если — что?— … если по-прежнему будешь нравиться мне во всем остальном, — осторожно сказал он.И Идит подумала, что ей не так уж трудно будет ему угодить «в остальном».
Джон, Лариса и Годрик взбежали вверх по ступенькам помоста и заговорили все разом. Босые и покрытые грязью, они пахли конюшней. В другой день Идит отругала бы их. Но сегодня это показалось ей не таким уж и важным.Эмма встрепенулась на отцовских руках и засияла от удовольствия; ей явно хотелось быть вместе с другими детьми, но она боялась покинуть безопасные отцовские руки. Но потом вдруг спрыгнула с коленей Эйрика и побежала к человеку, вошедшему вслед за детьми. Это был Тайкир.Одетый в тонкие штаны из шерсти и светло-коричневую рубаху длиной по колено и с коротким рукавом, Тайкир выглядел как свирепый и воинственный викинг. Длинные светлые волосы свисали на плечи, но были зачесаны на одну сторону, открывая щегольское золотое кольцо в ухе. Широкие металлические браслеты обхватывали огромные мускулы выше локтя. Он величественно направлялся к ним, прекрасно сознавая свою красоту.— Милостивый Боже. Пожалуй, надо запереть всех девиц в замке, — пробормотала Идит.— А ты меня называешь похотливым чурбаном! — подхватил ее мысль Эйрик, однако в его словах прозвучала нежность к брату.— Дядя Тайкир! — со счастливой улыбкой завизжала Эмма и бросилась в его распростертые объятия. Обхватив тонкими ручками его шею, пока он кружился вместе с ней по залу, Эмма смеялась как всякий нормальный ребенок. Ее смех веселой трелью разлетался по сторонам и был слаще, чем мелодии арфы. И Идит наконец поверила, что Эмма действительно может поправиться.Она радостно переглянулась с Эйриком.Поднявшись с места, Идит одарила гостя приветственным поцелуем, а затем ударила по руке, когда он попытался ущипнуть ее за зад.— Я уже несколько дней тебя жду, — проворчал Эйрик. — Ты бы помог мне обучать военному искусству новых людей и объезжать дозором северные земли Равеншира.Тайкир пожал плечами:— В Йорке случился сильный шторм, и мои работники никак не могли до сегодняшнего дня отремонтировать корабль.— Означает ли это, что ты нас снова покинешь, раз твой корабль готов к плаванью? — поинтересовалась Идит. Ей нравился ее новый брат по мужу, и при всех хлопотах с Эммой, которые появились сейчас у них с Эйриком, не говоря уж об их собственных стычках и ее муках из-за зловещего молчания витана, им не помешала бы малая толика жизнерадостности Тайкира.Тайкир ухмыльнулся свойственным ему плутовским манером.— Ну, если бы я знал, что без меня вы так скучаете, то давно бы вернулся. Видимо, я не смог как следует научить Эйрика, как сделать женщину надолго… счастливой. — И он весело взглянул на своего нахмурившегося брата.— Присядь, Тайкир, — пробормотал Эйрик, — а то я задам тебе несколько уроков, чтобы ты научился уважать брата.— Ха! — сказал Тайкир, пытаясь устроиться на соседнем с ними стуле. Это было нелегко, поскольку Эмма вцепилась в него мертвой хваткой — обвив руками шею, а ногами талию.Идит встала и протянула руки к Эмме, но малышка яростно затрясла головой и еще крепче вцепилась в него, пропищав:— Дядя Тайкир!— Женщины любят меня вне зависимости от возраста, — бесстыдно похвастался Тайкир. — Но послушай, милая, — нежно добавил он, гладя худенькие плечи девочки, — мне нужно сходить в уборную. Пока ступай к папе.Эмма решительно затрясла головой.Эйрик взглянул на Идит с просиявшим лицом, словно его внезапно осенила счастливая мысль. Он встал, положил ей руку на плечо и посмотрел на Тайкира.— Ты ведь не любишь спать один, братец, — сказал он льстиво. — Позволь предложить тебе новую подружку, чтобы не было скучно. — Он показал на Эмму, которая радостно улыбнулась, явно не возражая, чтобы дядя Тайкир занял место отца или мачехи.— А для тебя, моя леди супруга, — произнес Эйрик, поворачиваясь к Идит, — кое-что найдется. — Пошарив в складках туники и рубахи, он наконец извлек помятое зеленое перышко.— Что? — переспросила Идит, недоуменно наклонив голову, когда Эйрик положил ей на ладонь перо попугая.В глазах у Эйрика вспыхнули озорные огоньки.— Поскольку я покинул тебя в брачную ночь и поскольку с тех пор у нас не находилось для себя времени, — заявил он низким, хриплым голосом ей на ухо, — я разрешаю тебе считать эту ночь нашей свадебной.— Разрешаешь? — с запинкой вымолвила Идит, затем поглядела на перо. — А это?— Это подарок невесте.— Подарок невесте? — захохотал Тайкир. — Что же это за подарок? Ты стал прижимистым на старости лет, братец.Эйрик пропустил насмешку брата мимо ушей и взял Идит за руку. Его глаза светились скрытым намеком.— Помнишь перо, которое я показал тебе однажды в нашей спальне, и мое обещание, что упражнение продолжится? — ласково сказал он, проводя пером по ее губам в напоминание о том, что он проделывал в тот раз. — Вот время и пришло, Идит.И не успела она воспротивиться, как он подхватил ее на руки и понес вниз с помоста. Она извивалась и сопротивлялась, а Тайкир и его люди усмехались и отпускали им вслед сальные шуточки.— Ты поистине противный чурбан.— Согласен.— И бесстыдный деревенщина.— Да.— Развратный негодяй.— Совершенно верно.— И… э…— Не забудь про рогатую жабу.Идит пыталась вырваться из его рук, но он крепко держал ее в объятиях. Затем крикнул через плечо:— Доброй ночи вам всем! Увидимся утром.— Утром! — запищала Идит, прекращая борьбу и зарываясь запылавшим лицом ему в плечо. — Ведь еще даже вечер не наступил.— Да, — сказал он, улыбаясь с крайне довольным видом. И добавил голосом, полным сладких обещаний: — Мне ведь предстоит одолеть двенадцать экстазов, поэтому я хочу сделать ранний старт.— Две… двенадцать! Ох, ты просто неистовый самец!— Да. Это одно из тех качеств, которые ценят во мне женщины.Когда они оказались в спальне, запищал Абдул:— Противный чурбан. Авк. Большая беда. Авк. Поцелуй меня в зад. Авк. — Не колеблясь, Эйрик взял клетку и вынес ее в коридор, несмотря на злобные крики птицы.Затем, когда дверь за ними закрылась, Эйрик стал зажигать множество восковых свечей, расставленных по комнате. Сердце у Идит билось так громко, что он мог слышать его в другом конце комнаты. Она прислонилась к закрытой двери, и у нее кружилась голова от бурления в крови, а руки и ноги налились свинцовой тяжестью.«О Господи».— Зачем тебе сейчас свечи? Ведь на улице день, — нервно заметила она, все еще не отходя от двери.— Да, но ведь ты знаешь, что у меня нелады со зрением. И я хочу сегодня увидеть все. — И он снова сверкнул на нее своей очередной обворожительной улыбкой.«О Господи».— Когда тебе хочется, ты все прекрасно видишь. Известно ли тебе, сколько стоят эти свечи? — проворчала она, нерешительно пытаясь найти тему для разговора, чтобы справиться с внезапной робостью, нахлынувшей на нее, как только захлопнулась дверь.— А известно ли тебе, что мне на это наплевать?Она стала было укорять Эйрика за такую расточительность, но замолкла, увидев, как он запрыгал на одной ноге, потом на другой, — это он снимал башмаки, после чего стал стягивать через голову рубаху. Глаза его сверкали диким огнем, он неотрывно смотрел на нее. Не в силах отвести от него взора, она смотрела, как он развязал штаны и сбросил на устилавший пол тростник, а потом небрежно перешагнул через них.Без стеснения взяв в руку свое затвердевшее орудие любви, он сказал низким, сдавленным голосом:— Ты видишь, как сильно я хочу тебя, жена? Хочешь ли ты меня хоть вполовину этого?Вдвое сильней, подумала Идит, чувствуя в потайной своей сердцевине горячий, липкий сок. «О Господи».— Разденься, Идит, — попросил он тихо и хрипло. — Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.Идит удивлялась себе, как легко согласилась на его просьбу. Робко сделав несколько шагов от двери, она развязала пояс своей гунны, и та упала на пол. Пальцами ног сбросила кожаные башмаки, а потом сняла тунику и нижнюю рубашку.Ей бы смутиться, когда она, обнаженная, предстала перед мужчиной, но этого не случилось. Эйрик был не просто мужчина. Он был ее муж. А удовольствие, которое она видела на его лице, когда его глаза шарили по ее телу, радовало ее.— Ты прекрасна, Идит, — сипло прошептал он. И Идит вправду почувствовала себя красавицей, впервые за много, много лет.— Дотронься пальцами до сосков, Идит, — попросил он, все еще не приближаясь к ней. — И представь, что это я тебя трогаю. Мне хочется увидеть наслаждение на твоем лице.— О, — тихо прошептала она, но сделала так, как он просил, и едва не пошатнулась от острого желания, которым налились ее груди.— Теперь оставь одну руку на груди, а другой дотронься до тех волос, что внизу. И скажи мне, что ты почувствуешь.Идит почувствовала, как жаркая волна захлестнула ее лицо и плечи.— Желание, — смущенно произнесла она.— Это твое тело само готовится для меня, Идит, — с трудом проговорил он и подошел вплотную.Она хотела обнять его за шею и привлечь к себе для поцелуя, однако он не позволил ей этого сделать.— Нет, радость моя, на этот раз мы не будем спешить… все произойдет очень медленно. — Он слегка поцеловал ее в губы, взял за руку и отвел к узкому окну. — Встань здесь, — приказал он, указывая на место у стены, на которое падал из окна свет. Взял ее руки и положил ей на шею, так, чтобы пальцы сцепились на затылке.— О, я не знаю, понравится ли мне это, — запротестовала она. — Давай лучше ляжем в постель, Эйрик.— Нет, не сейчас. Сначала мы поиграем.— Поиграем? — переспросила она.— Да, в перышко.— Я не понимаю.— Поймешь. Поймешь.— А что я получу, если выиграю?— Меня.Она насмешливо засмеялась:— А что получишь ты, если одержишь победу?— Тебя.Ее брови удивленно нахмурились.— Ведь это одно и то же, не так ли?— О нет, тут существует большая разница. Игра очень интересная. Итак, во-первых, ты не должна убирать пальцы с шеи. Ни на чуточку. Или ты проиграла. А я не смею прикасаться к тебе ничем, кроме перышка, ни губами, ни руками, иначе проиграю.— А как я узнаю, что выиграла?— Если ты познаешь тот самый «экстаз». — Он широко улыбнулся, словно был самым умным человеком на свете.— Экстаз? — пропищала она. — От перышка? Ты уверен в этом? Ты уже делал так прежде?— Никогда, но я абсолютно уверен.Затем он поднял перо, которое она уронила на пол, и начал водить им по ее бровям, носу, родинке, краям губ. Она со вздохом закрыла глаза, а восхитительные ласки все нарастали.— Нет, ты должна держать глаза открытыми, — сказал он. — Это тоже одно из правил.— О! — подозрительно возразила она. — Правила меняются, что ли, по ходу игры?— Возможно. — Он передвинулся к внутренней стороне ее поднятой руки, провел под мышкой, обвел грудь. Она затаила дыхание и ждала. Круги становились все меньше и меньше, сходясь к середине груди.— Тебе хочется, чтобы я дотронулся до того места? — искушающим тоном прошептал он.— Я умру, если ты этого не сделаешь.— Ну, мы не можем себе позволить иметь мертвую невесту в брачную ночь, верно? — засмеялся он и провел кончиком пера взад и вперед по затвердевшему соску. Ее руки едва не расцепились от сокрушительного наслаждения, охватившего ее.— Расскажи мне, — пробормотал он осипшим от страсти голосом, переходя к другой груди. — Расскажи мне, что ты чувствуешь.— Боль. Пульсацию. Мне очень хочется…— Хочется чего, радость моя?— Твоих губ… чтобы поцеловали, наверное… ох, я не знаю.— Скоро, Идит, скоро. Нет, не закрывай глаза. Помни правила.Она заставила себя открыть глаза и поглядела вниз, где перо-мучитель двигалось к животу и внешней части бедра.— Почему на твоей мужской штуке выступили синие вены? Тебе больно?Эйрик издал глоткой странный звук и оперся рукой о стену, закрыв на мгновенье глаза, словно набираясь сил. Когда он открыл их снова, Идит спросила его с понимающей улыбкой:— А тебе правила разрешают закрывать глаза?— Да, кокетка, — ответил он, покачав головой.У Идит уже не было сил дразнить его, когда Эйрик дотронулся пером до ее женских волос. Встав перед ней на колени, он попросил ее раздвинуть ноги, и Идит подчинилась, обезумев от желания, когда вся бурлившая в ее теле кровь, казалось, собралась на одном крошечном островке чувственности. При помощи пера он убрал завитки с ее складок и сказал ей, какая она там.Игра продолжалась. Идит начала беспомощно стонать, особенно если он заставлял перо трепетать, как птичьи крылья. Боль в грудях и женских складках росла и росла, готовая прорваться, и Идит выгнула бедра вперед, ее ноги напряглись, а Эйрик все убыстрял движения пера, щекотал им все быстрей и быстрей.Идит разжала руки и уперлась ими в плечи Эйрика, когда ее колени ослабели, а от сердцевины побежали во все стороны крошечные спазмы удовольствия. Яркие вспышки стали взрываться под прикрытыми веками, и она застонала:— Хватит, Эйрик. Хватит. Это слишком сильно.Он уронил перо и прижался лицом к ее тугому животу. Когда он наконец поднялся, Идит увидела затуманенными от страсти глазами, что его мужское естество увеличилось до чудовищных размеров, а на кончике выступила капелька семени. Его глаза голодным огнем сжигали ее тело, а из раскрытых губ вырывалось хриплое дыхание.Он хотел ее. Идит видела это и была счастлива.— Я проиграла? — виновато спросила она, когда он прижался к ее телу.Он сверкнул на нее ослепительной улыбкой и поднял в воздух:— Я бы сказал, что мы оба выиграли, сладкая моя. Но теперь моя очередь получать награду.Он бросил ее на постель и сам рухнул вслед за ней. Обхватив руками ее щиколотки, поднял их вверх, затем раздвинул в стороны. Посмотрел на нее один миг, после чего погрузился в ее глубины длинным рывком. Идит застонала от острого желания, когда ее всю наполнил супруг, и они слились в одно целое.— Ты такая горячая, — прошептал Эйрик, наклоняясь к ней на вытянутых руках и изгибая шею назад от мучительного сладострастия. — Твой женский жар сжигает меня заживо. Я хочу целовать тебя всю, твои груди, шептать сладкие слова, но не могу ждать… не могу ждать…И он начал пронзать ее тело длинными рывками, которые становились все короче и жестче. Она уперлась руками в изголовье кровати и стала подыгрывать его движениям. Когда в ее лоне все снова задрожало, она шире раздвинула ноги и выгнула вверх бедра, подняв их в воздух. Трепет перешел в спазмы, затем в мощные конвульсии, и голова ее заметалась из стороны в сторону, еще, еще и еще… Когда она достигла своего «экстаза» и раскололась на тысячи осколков радости, Эйрик откинул назад голову и вошел в нее с силой последний раз, извергнув из себя грубый мужской рев триумфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Джон, Лариса и Годрик взбежали вверх по ступенькам помоста и заговорили все разом. Босые и покрытые грязью, они пахли конюшней. В другой день Идит отругала бы их. Но сегодня это показалось ей не таким уж и важным.Эмма встрепенулась на отцовских руках и засияла от удовольствия; ей явно хотелось быть вместе с другими детьми, но она боялась покинуть безопасные отцовские руки. Но потом вдруг спрыгнула с коленей Эйрика и побежала к человеку, вошедшему вслед за детьми. Это был Тайкир.Одетый в тонкие штаны из шерсти и светло-коричневую рубаху длиной по колено и с коротким рукавом, Тайкир выглядел как свирепый и воинственный викинг. Длинные светлые волосы свисали на плечи, но были зачесаны на одну сторону, открывая щегольское золотое кольцо в ухе. Широкие металлические браслеты обхватывали огромные мускулы выше локтя. Он величественно направлялся к ним, прекрасно сознавая свою красоту.— Милостивый Боже. Пожалуй, надо запереть всех девиц в замке, — пробормотала Идит.— А ты меня называешь похотливым чурбаном! — подхватил ее мысль Эйрик, однако в его словах прозвучала нежность к брату.— Дядя Тайкир! — со счастливой улыбкой завизжала Эмма и бросилась в его распростертые объятия. Обхватив тонкими ручками его шею, пока он кружился вместе с ней по залу, Эмма смеялась как всякий нормальный ребенок. Ее смех веселой трелью разлетался по сторонам и был слаще, чем мелодии арфы. И Идит наконец поверила, что Эмма действительно может поправиться.Она радостно переглянулась с Эйриком.Поднявшись с места, Идит одарила гостя приветственным поцелуем, а затем ударила по руке, когда он попытался ущипнуть ее за зад.— Я уже несколько дней тебя жду, — проворчал Эйрик. — Ты бы помог мне обучать военному искусству новых людей и объезжать дозором северные земли Равеншира.Тайкир пожал плечами:— В Йорке случился сильный шторм, и мои работники никак не могли до сегодняшнего дня отремонтировать корабль.— Означает ли это, что ты нас снова покинешь, раз твой корабль готов к плаванью? — поинтересовалась Идит. Ей нравился ее новый брат по мужу, и при всех хлопотах с Эммой, которые появились сейчас у них с Эйриком, не говоря уж об их собственных стычках и ее муках из-за зловещего молчания витана, им не помешала бы малая толика жизнерадостности Тайкира.Тайкир ухмыльнулся свойственным ему плутовским манером.— Ну, если бы я знал, что без меня вы так скучаете, то давно бы вернулся. Видимо, я не смог как следует научить Эйрика, как сделать женщину надолго… счастливой. — И он весело взглянул на своего нахмурившегося брата.— Присядь, Тайкир, — пробормотал Эйрик, — а то я задам тебе несколько уроков, чтобы ты научился уважать брата.— Ха! — сказал Тайкир, пытаясь устроиться на соседнем с ними стуле. Это было нелегко, поскольку Эмма вцепилась в него мертвой хваткой — обвив руками шею, а ногами талию.Идит встала и протянула руки к Эмме, но малышка яростно затрясла головой и еще крепче вцепилась в него, пропищав:— Дядя Тайкир!— Женщины любят меня вне зависимости от возраста, — бесстыдно похвастался Тайкир. — Но послушай, милая, — нежно добавил он, гладя худенькие плечи девочки, — мне нужно сходить в уборную. Пока ступай к папе.Эмма решительно затрясла головой.Эйрик взглянул на Идит с просиявшим лицом, словно его внезапно осенила счастливая мысль. Он встал, положил ей руку на плечо и посмотрел на Тайкира.— Ты ведь не любишь спать один, братец, — сказал он льстиво. — Позволь предложить тебе новую подружку, чтобы не было скучно. — Он показал на Эмму, которая радостно улыбнулась, явно не возражая, чтобы дядя Тайкир занял место отца или мачехи.— А для тебя, моя леди супруга, — произнес Эйрик, поворачиваясь к Идит, — кое-что найдется. — Пошарив в складках туники и рубахи, он наконец извлек помятое зеленое перышко.— Что? — переспросила Идит, недоуменно наклонив голову, когда Эйрик положил ей на ладонь перо попугая.В глазах у Эйрика вспыхнули озорные огоньки.— Поскольку я покинул тебя в брачную ночь и поскольку с тех пор у нас не находилось для себя времени, — заявил он низким, хриплым голосом ей на ухо, — я разрешаю тебе считать эту ночь нашей свадебной.— Разрешаешь? — с запинкой вымолвила Идит, затем поглядела на перо. — А это?— Это подарок невесте.— Подарок невесте? — захохотал Тайкир. — Что же это за подарок? Ты стал прижимистым на старости лет, братец.Эйрик пропустил насмешку брата мимо ушей и взял Идит за руку. Его глаза светились скрытым намеком.— Помнишь перо, которое я показал тебе однажды в нашей спальне, и мое обещание, что упражнение продолжится? — ласково сказал он, проводя пером по ее губам в напоминание о том, что он проделывал в тот раз. — Вот время и пришло, Идит.И не успела она воспротивиться, как он подхватил ее на руки и понес вниз с помоста. Она извивалась и сопротивлялась, а Тайкир и его люди усмехались и отпускали им вслед сальные шуточки.— Ты поистине противный чурбан.— Согласен.— И бесстыдный деревенщина.— Да.— Развратный негодяй.— Совершенно верно.— И… э…— Не забудь про рогатую жабу.Идит пыталась вырваться из его рук, но он крепко держал ее в объятиях. Затем крикнул через плечо:— Доброй ночи вам всем! Увидимся утром.— Утром! — запищала Идит, прекращая борьбу и зарываясь запылавшим лицом ему в плечо. — Ведь еще даже вечер не наступил.— Да, — сказал он, улыбаясь с крайне довольным видом. И добавил голосом, полным сладких обещаний: — Мне ведь предстоит одолеть двенадцать экстазов, поэтому я хочу сделать ранний старт.— Две… двенадцать! Ох, ты просто неистовый самец!— Да. Это одно из тех качеств, которые ценят во мне женщины.Когда они оказались в спальне, запищал Абдул:— Противный чурбан. Авк. Большая беда. Авк. Поцелуй меня в зад. Авк. — Не колеблясь, Эйрик взял клетку и вынес ее в коридор, несмотря на злобные крики птицы.Затем, когда дверь за ними закрылась, Эйрик стал зажигать множество восковых свечей, расставленных по комнате. Сердце у Идит билось так громко, что он мог слышать его в другом конце комнаты. Она прислонилась к закрытой двери, и у нее кружилась голова от бурления в крови, а руки и ноги налились свинцовой тяжестью.«О Господи».— Зачем тебе сейчас свечи? Ведь на улице день, — нервно заметила она, все еще не отходя от двери.— Да, но ведь ты знаешь, что у меня нелады со зрением. И я хочу сегодня увидеть все. — И он снова сверкнул на нее своей очередной обворожительной улыбкой.«О Господи».— Когда тебе хочется, ты все прекрасно видишь. Известно ли тебе, сколько стоят эти свечи? — проворчала она, нерешительно пытаясь найти тему для разговора, чтобы справиться с внезапной робостью, нахлынувшей на нее, как только захлопнулась дверь.— А известно ли тебе, что мне на это наплевать?Она стала было укорять Эйрика за такую расточительность, но замолкла, увидев, как он запрыгал на одной ноге, потом на другой, — это он снимал башмаки, после чего стал стягивать через голову рубаху. Глаза его сверкали диким огнем, он неотрывно смотрел на нее. Не в силах отвести от него взора, она смотрела, как он развязал штаны и сбросил на устилавший пол тростник, а потом небрежно перешагнул через них.Без стеснения взяв в руку свое затвердевшее орудие любви, он сказал низким, сдавленным голосом:— Ты видишь, как сильно я хочу тебя, жена? Хочешь ли ты меня хоть вполовину этого?Вдвое сильней, подумала Идит, чувствуя в потайной своей сердцевине горячий, липкий сок. «О Господи».— Разденься, Идит, — попросил он тихо и хрипло. — Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.Идит удивлялась себе, как легко согласилась на его просьбу. Робко сделав несколько шагов от двери, она развязала пояс своей гунны, и та упала на пол. Пальцами ног сбросила кожаные башмаки, а потом сняла тунику и нижнюю рубашку.Ей бы смутиться, когда она, обнаженная, предстала перед мужчиной, но этого не случилось. Эйрик был не просто мужчина. Он был ее муж. А удовольствие, которое она видела на его лице, когда его глаза шарили по ее телу, радовало ее.— Ты прекрасна, Идит, — сипло прошептал он. И Идит вправду почувствовала себя красавицей, впервые за много, много лет.— Дотронься пальцами до сосков, Идит, — попросил он, все еще не приближаясь к ней. — И представь, что это я тебя трогаю. Мне хочется увидеть наслаждение на твоем лице.— О, — тихо прошептала она, но сделала так, как он просил, и едва не пошатнулась от острого желания, которым налились ее груди.— Теперь оставь одну руку на груди, а другой дотронься до тех волос, что внизу. И скажи мне, что ты почувствуешь.Идит почувствовала, как жаркая волна захлестнула ее лицо и плечи.— Желание, — смущенно произнесла она.— Это твое тело само готовится для меня, Идит, — с трудом проговорил он и подошел вплотную.Она хотела обнять его за шею и привлечь к себе для поцелуя, однако он не позволил ей этого сделать.— Нет, радость моя, на этот раз мы не будем спешить… все произойдет очень медленно. — Он слегка поцеловал ее в губы, взял за руку и отвел к узкому окну. — Встань здесь, — приказал он, указывая на место у стены, на которое падал из окна свет. Взял ее руки и положил ей на шею, так, чтобы пальцы сцепились на затылке.— О, я не знаю, понравится ли мне это, — запротестовала она. — Давай лучше ляжем в постель, Эйрик.— Нет, не сейчас. Сначала мы поиграем.— Поиграем? — переспросила она.— Да, в перышко.— Я не понимаю.— Поймешь. Поймешь.— А что я получу, если выиграю?— Меня.Она насмешливо засмеялась:— А что получишь ты, если одержишь победу?— Тебя.Ее брови удивленно нахмурились.— Ведь это одно и то же, не так ли?— О нет, тут существует большая разница. Игра очень интересная. Итак, во-первых, ты не должна убирать пальцы с шеи. Ни на чуточку. Или ты проиграла. А я не смею прикасаться к тебе ничем, кроме перышка, ни губами, ни руками, иначе проиграю.— А как я узнаю, что выиграла?— Если ты познаешь тот самый «экстаз». — Он широко улыбнулся, словно был самым умным человеком на свете.— Экстаз? — пропищала она. — От перышка? Ты уверен в этом? Ты уже делал так прежде?— Никогда, но я абсолютно уверен.Затем он поднял перо, которое она уронила на пол, и начал водить им по ее бровям, носу, родинке, краям губ. Она со вздохом закрыла глаза, а восхитительные ласки все нарастали.— Нет, ты должна держать глаза открытыми, — сказал он. — Это тоже одно из правил.— О! — подозрительно возразила она. — Правила меняются, что ли, по ходу игры?— Возможно. — Он передвинулся к внутренней стороне ее поднятой руки, провел под мышкой, обвел грудь. Она затаила дыхание и ждала. Круги становились все меньше и меньше, сходясь к середине груди.— Тебе хочется, чтобы я дотронулся до того места? — искушающим тоном прошептал он.— Я умру, если ты этого не сделаешь.— Ну, мы не можем себе позволить иметь мертвую невесту в брачную ночь, верно? — засмеялся он и провел кончиком пера взад и вперед по затвердевшему соску. Ее руки едва не расцепились от сокрушительного наслаждения, охватившего ее.— Расскажи мне, — пробормотал он осипшим от страсти голосом, переходя к другой груди. — Расскажи мне, что ты чувствуешь.— Боль. Пульсацию. Мне очень хочется…— Хочется чего, радость моя?— Твоих губ… чтобы поцеловали, наверное… ох, я не знаю.— Скоро, Идит, скоро. Нет, не закрывай глаза. Помни правила.Она заставила себя открыть глаза и поглядела вниз, где перо-мучитель двигалось к животу и внешней части бедра.— Почему на твоей мужской штуке выступили синие вены? Тебе больно?Эйрик издал глоткой странный звук и оперся рукой о стену, закрыв на мгновенье глаза, словно набираясь сил. Когда он открыл их снова, Идит спросила его с понимающей улыбкой:— А тебе правила разрешают закрывать глаза?— Да, кокетка, — ответил он, покачав головой.У Идит уже не было сил дразнить его, когда Эйрик дотронулся пером до ее женских волос. Встав перед ней на колени, он попросил ее раздвинуть ноги, и Идит подчинилась, обезумев от желания, когда вся бурлившая в ее теле кровь, казалось, собралась на одном крошечном островке чувственности. При помощи пера он убрал завитки с ее складок и сказал ей, какая она там.Игра продолжалась. Идит начала беспомощно стонать, особенно если он заставлял перо трепетать, как птичьи крылья. Боль в грудях и женских складках росла и росла, готовая прорваться, и Идит выгнула бедра вперед, ее ноги напряглись, а Эйрик все убыстрял движения пера, щекотал им все быстрей и быстрей.Идит разжала руки и уперлась ими в плечи Эйрика, когда ее колени ослабели, а от сердцевины побежали во все стороны крошечные спазмы удовольствия. Яркие вспышки стали взрываться под прикрытыми веками, и она застонала:— Хватит, Эйрик. Хватит. Это слишком сильно.Он уронил перо и прижался лицом к ее тугому животу. Когда он наконец поднялся, Идит увидела затуманенными от страсти глазами, что его мужское естество увеличилось до чудовищных размеров, а на кончике выступила капелька семени. Его глаза голодным огнем сжигали ее тело, а из раскрытых губ вырывалось хриплое дыхание.Он хотел ее. Идит видела это и была счастлива.— Я проиграла? — виновато спросила она, когда он прижался к ее телу.Он сверкнул на нее ослепительной улыбкой и поднял в воздух:— Я бы сказал, что мы оба выиграли, сладкая моя. Но теперь моя очередь получать награду.Он бросил ее на постель и сам рухнул вслед за ней. Обхватив руками ее щиколотки, поднял их вверх, затем раздвинул в стороны. Посмотрел на нее один миг, после чего погрузился в ее глубины длинным рывком. Идит застонала от острого желания, когда ее всю наполнил супруг, и они слились в одно целое.— Ты такая горячая, — прошептал Эйрик, наклоняясь к ней на вытянутых руках и изгибая шею назад от мучительного сладострастия. — Твой женский жар сжигает меня заживо. Я хочу целовать тебя всю, твои груди, шептать сладкие слова, но не могу ждать… не могу ждать…И он начал пронзать ее тело длинными рывками, которые становились все короче и жестче. Она уперлась руками в изголовье кровати и стала подыгрывать его движениям. Когда в ее лоне все снова задрожало, она шире раздвинула ноги и выгнула вверх бедра, подняв их в воздух. Трепет перешел в спазмы, затем в мощные конвульсии, и голова ее заметалась из стороны в сторону, еще, еще и еще… Когда она достигла своего «экстаза» и раскололась на тысячи осколков радости, Эйрик откинул назад голову и вошел в нее с силой последний раз, извергнув из себя грубый мужской рев триумфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41