И этого не случилось тоже. Взамен она испытывала странную радость, покоясь в колыбели его рук, крепко державших ее.Она могла бы ужаснуться своей бесстыдной отзывчивости к похотливому чурбану, который повалил ее на спину. Этого тоже не случилось.«Так вот что такое быть любимой», — подумала Идит. Впервые в жизни она поняла, какую силу обретает женщина, уступая. Она улыбнулась, выгнув бедра в чувственном позыве.Пора будить этого развратного негодяя и его замечательно похотливое мужское орудие. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
«Моя жена».Эйрик дернул поводья и с удивлением поглядел вниз на женщину, сидевшую у него на коленях, положив голову ему на грудь. Она крепко заснула полчаса назад, почти сразу же, как только лошадь двинулась в путь.Идит прильнула сильней — святые мощи, язвительная женщина действительно прильнула — и издавала нежное, удовлетворенное мурлыканье. Ну, она и впрямь должна была испытывать удовлетворение, после того как буквально опустошила его в тот второй раз. Наверняка у него на заднице остались пятна от травы, а на спине следы когтей.Ему с трудом удавалось примирить в своем сознании ту правильную и чопорную леди, с которой он венчался, с той сиреной, которая только что проявила себя более чем ровней ему в любовном поединке. Приятно было наблюдать за ее невинным сладострастием, за тем, как оно раскрывалось в этом браке, против которого он поначалу сопротивлялся, но теперь воспринимал его совершенно в другом свете.Откинув назад голову, он постарался получше разглядеть ее. Волосы падали, словно пучки серебряных нитей, в диком беспорядке. Ее губы, тонко очерченные губы, набухли и посинели от множества поцелуев. Нежные щеки окрасил розовый румянец любви. «Скромница Идит содрогнулась бы от ужаса, если бы могла сейчас увидеть себя», — подумал он с легким смешком, но ему нравилось осознание того, что его жена более чем удовлетворена и носит на себе следы его любви.«Моя жена». Эйрик улыбнулся сам себе — не в силах поверить в такую удачу. Все равно что свалиться на кучу навоза и обнаружить, что это золото. Он сомневался, что Идит одобрит такое сравнение. Пожалуй, он все же скажет ей об этом, решил он со своевольным смешком.Потом он сделался более серьезным. Та Идит, которую он сегодня увидел, оказалась женой, о какой он мечтал давным-давно: она могла создать для него дом и семью, а в то же время была чувствительной и страстной подругой в постели. Впрочем, слишком уж очаровываться не следует. В конце концов, он то же думал и до женитьбы на Элизабет. А та оказалась чистым разочарованием. Да, надо быть осторожней.Идит медленно пробуждалась от ритма конской иноходи под собой и от гулкого сердцебиения Эйрика у своего уха. Сначала она не открывала глаз, желая продлить этот сладкий миг до бесконечности.Нельзя надеяться слишком сильно. Кому, как не ей, это знать. Но ведь, о Святая Мария, она и представить себе не могла, что совокупление мужчины и женщины может быть таким замечательным. «Мужа и жены», — поправила она себя тут же с довольной улыбкой.«Мой муж».Идит захотелось громко петь от всех тех новых, чудесных ощущений, которые накапливались у нее внутри. И в то же время хотелось держать их при себе, в тайне от всех, проверять их и лелеять, а то вдруг они окажутся хрупкими и обманчивыми.Она провела босой ногой по боку коня и подумала, что ей придется следить за своей внешностью и поведением после возвращения в Равеншир. Слуги не станут почитать ее, если она не сумеет держаться с достоинством, приличествующим хозяйке замка, пусть он даже находится в таком плачевном состоянии, как Равеншир. Однако приятно было на время почувствовать себя свободной от всяческих условностей.Не сумев подавить довольный зевок, Идит привлекла к себе внимание Эйрика.— Пора просыпаться. Мои люди ждут нас впереди.Идит немедленно встрепенулась и попыталась разгладить морщины на платье и собрать волосы сзади в узел, насколько могла это сделать, сидя на лошади.— Как я выгляжу? Я хочу сказать, видно ли что…— Ты выглядишь чудесно, — тепло сказал Эйрик, стряхивая несколько травинок с ее плеча. Слабая улыбка удовлетворения играла в уголках его твердых губ. Губ, которые казались разбитыми от ее нескончаемых поцелуев.Идит приложила пальцы к собственным губам, поняв, что они, вероятно, выглядят не лучше, а то и хуже. Она почувствовала, как жаркий румянец залил ей щеки.«О Господи».Эйрик торжествующе улыбнулся.— Мой позор тебе нравится, не так ли?— Нет, но вот сама ты — да. — Он быстро поцеловал ее и хотел сказать что-то еще, но тут ему пришлось осадить коня — навстречу им шел Вилфрид.Эйрик спешился.— Оставайся здесь, — кратко приказал он, подходя к Вилфриду, который начал что-то оживленно говорить ему тихим шепотом, так что она ничего не могла расслышать.Когда Вилфрид закончил, беспокойство исказило черты Эйрика. В душе у Идит пронеслась тревога, мрачные предчувствия охватили ее. Эйрик обернулся к ней.— Оставайся здесь, Идит. Я скоро вернусь. — И он зашагал прочь.— Нет, я хочу с тобой.Он резко обернулся и нетерпеливо рявкнул:— Я сказал — оставайся здесь, и я не шучу. — Вскоре он исчез из виду.Вот так просто отмахнулся от нее, накричав, как на какую-то рабыню. Идит вся кипела. Из-за того, что пробил в ней брешь и вызвал пару вздохов, он теперь считает ее бессловесной, опьяненной похотью тварью. Похожей на всех остальных его распущенных женщин.— Ничего подобного, черт возьми, — пробормотала она, неуклюже слезая с огромного животного, которое с довольным видом пощипывало сочную травку. Она направилась к маленькой группке, состоявшей из жен батраков с двумя маленькими детьми и грудным младенцем, которые столпились возле одной из хижин. Как и она, они тоже были босыми.— Я леди из Равеншира. Что случилось? — спросила она женщину постарше, у которой под опрятным чепцом виднелись седые волосы. Женщина зарыдала: если судить по опухшим, покрасневшим глазам, она делала это уже не раз.— Демоны убили весь наш скот. Ох, наверняка сам Сатана их прислал. Они так мучили животных, просто нелюди.Идит содрогнулась. Отвратительное происшествие говорило о причастности тут руки Стивена.— Вы видели, как это случилось?— Да, видели, и большего ужаса мне не доводилось наблюдать за всю свою жизнь.— Они выпускали внутренности у еще живой скотины, — заговорил маленький мальчик, — и бросали их своим злобным псам. Они были как волки, и люди, и собаки. И они повалили старую Бесс и напустили на нее одного кровожадного пса, и тот грыз ее, пока она не умерла. — В больших карих глазах мальчика блестели слезы.— Цыц, Ховаг, — сказала пожилая женщина, правда, не строго.— Как мы переживем зиму? — причитала молодая женщина. — Хозяин говорит, что мы даже не можем есть мясо, потому что оно испорчено собаками.— Ваш хозяин позаботится о вас. Он даст вам новый скот и поможет починить то, что пострадало из хозяйства, — заверила их Идит, беря плачущего младенца из рук матери. От него пахло испачканными пеленками и кислым молоком, но она не обращала на это внимания. Она не держала в руках ребенка с тех пор, как подрос Джон, и была невероятно взволнованна. — Самое лучшее сейчас, что мы можем сделать, это начать расчищать тут все, пока мужчины занимаются мертвым скотом.— А хозяин согласится на то, что ты сказала? — спросила пожилая женщина. — Он никогда не интересовался нами прежде.— Я говорю, что все будет сделано, — строго заявила Идит, — и моего слова достаточно.Женщина с сомнением поглядела на Идит, но больше ничего не сказала.Идит осмотрела все вокруг, возмущенно закудахтала при виде сломанных сох и перевернутых телег, которые вандалы бесстыдно поломали, когда уходили. До нее уже долетел пронзительный запах горелого мяса — Эйрик и его люди начали сжигать убитых животных. Какое бессмысленное, расточительное злодейство!Она вернула младенца матери и велела позаботиться прежде всего о нем. Затем приказала женщинам и детям помочь ей привести хоть в какой-то порядок разгромленные хижины. Отправила Ховага в Равеншир, строго наказав, чтобы он шел, безопасности ради, по открытой дороге, и велела ему передать Берте, дабы та прислала сюда корову и телегу с едой и другими припасами.Когда через час вернулись мужчины, все испорченное добро было разделено на две кучи — в одной находилось то, что еще можно починить и где требовалась мужская рука. В огромном котле тушились кости кролика и овощи, испуская вкусный запах, а на разложенном неподалеку костре пеклись на горячих углях пресные лепешки.Эйрик помыл окровавленные руки в бадье, стоявшей у колодца, затем плеснул воду огромными пригоршнями в лицо и зачесал пальцами волосы. Внезапно его глаза расширились от удивления — он наконец заметил присутствие Идит. Удивление вскоре переросло в недовольство, когда к нему подошла пожилая женщина и что-то торопливо проговорила. Выслушивая ее, Эйрик время от времени косился в сторону Идит.Когда женщина ушла, Эйрик вопросительно взглянул на жену. Потом лениво направился к ней, и лишь трепещущие ноздри выдавали его гнев. Обняв ее рукой за плечи, он отвел в сторону, шепча в волосы:— Ты не выполнила моего распоряжения и не осталась сидеть на месте.— Ты ушел больше чем на час. Неужели рассчитывал, что я отращу себе копыта и стану щипать травку все это время?— Не противоречь, жена. Ты постоянно не выполняешь моих распоряжений, и этого я не могу вынести.— Я действительно не люблю, когда мною командуют, — призналась она, не желая спорить с Эйриком, особенно после их недавних ласк.— Это мягко сказано, — прорычал он. — Ты давала от моего имени обещания этим женщинам? — Вероятно, именно это обсуждала с Эйриком жена батрака.— Да, давала, — призналась она, внезапно сообразив, как это могло не понравиться Эйрику, — но заверяю тебя, милорд, что я не сказала ничего, чего бы ты не пообещал самолично.— О? Так ты умеешь читать мои мысли?Идит пыталась стряхнуть с себя руку, которая крепко держала ее.— Не будь таким придирчивым. Я сделала то, что надо было сделать. А ты просто слишком упрямый, чтобы признать за женщиной умение самостоятельно мыслить.Глаза Эйрика обшарили деревню и, казалось, заметили, сколько работы она переделала в их отсутствие.— Хоть ты и ослушалась меня, я благодарю тебя за помощь женщинам.Идит испытала необыкновенное удовлетворение, поняв, что угодила ему, несмотря на ворчливый тон, которым он поблагодарил ее.— Это Стивен устроил кровавую бойню?Он кивнул.— Он становится все наглей в своих бесчинствах и все ближе подходит к Равенширу. Это вызов для всех нас, тебе не кажется?— Да. По-моему в скором времени грядет решающий бой между Грейвли и мной.— Это не твой бой, Эйрик. Вспомни: он хочет моего ребенка. Хочет, чтобы я не обращалась в витан за справедливым судом.— Да, но теперь я отвечаю за твою безопасность. Запомни это, жена. — Эйрик крепко прижал ее к себе, большая ладонь нежно погладила ее плечо. Идит вдруг обнаружила, что люди Эйрика с удивлением поглядывают на нее, несомненно оттого, что она перестала быть язвительной старой каргой, за какую все ее принимали, а также оттого, что неизменно чопорная леди позволила так по-хозяйски обнять себя их господину.Делал ли это Эйрик намеренно, чтобы показать свою власть над ней? Идит подозрительно прищурилась и бросила на него взгляд исподтишка. Он самодовольно улыбнулся ей с высоты своего роста. Мерзавец!Может, дать ему затрещину, как она обычно поступала с нерадивыми слугами? Ох, с каким удовольствием она сделала бы это, чтобы не позволял себе таких вольностей при посторонних, но не здесь, решила она. Он скорее всего ответит ей тем же. Или поцелует.О Господи.Потом. Потом она доберется до него.Люди Эйрика и деревенские жители стали зачерпывать себе еду из котла и больше не обращали на них внимания.— Отпусти меня, ублюдок, — прошипела она, высвобождаясь из его хватки.Он с грустью засмеялся.— Сейчас ты поедешь со мной домой, жена, — произнес он ласковым голосом и протянул ей руку. — Я предпочитаю обедать в своем собственном зале.— Ты командуешь мною… опять? — сухо поинтересовалась она, всеми силами стараясь не обращать внимания на соблазнительно протянутую ей руку.— А если и так?Его губы скривились в снисходительной улыбке, и Идит почувствовала, что разрывается между желанием отбросить его руку прочь либо схватить и поцеловать ее.«О Господи».— Тогда мой ответ — нет, — заявила она, с вызовом вскинув подбородок.— Жена должна повиноваться своему мужу, — процедил он холодным голосом, больше не улыбаясь. Его рука была все еще протянута к ней.— Кто это сказал?— Святая церковь, к примеру.— Которая состоит из мужчин, — усмехнулась Идит.— Почему ты сопротивляешься тому, что естественно для женщины?— Женская подчиненность мужчине не соответствует моему представлению о естественности.— Сейчас я лишь попросил тебя поехать со мной домой, — сказал он, устало покачав головой.— Нет, ты сделал не это. Ты приказал мне.— И мы так будем постоянно устраивать соревнование самолюбий и воли?— Это от тебя зависит.Эйрик с минуту внимательно смотрел на нее, задумчиво потирая верхнюю губу.— Так ты поедешь со мной домой? — спросил он наконец примирительным тоном.— Конечно, — весело ответила Идит и переплела его пальцы со своими.Она скорей догадалась, чем услышала, как он пробормотал себе под нос:— Милостивый Боже, избавь меня от упрямства этой женщины.
Вечером после обеда Эйрик отправился со своими людьми купаться на пруд, а для Идит принесли лохань в ее комнату. Она как раз заканчивала мытье, когда он вернулся. Пискнув от смущения, она глубже погрузилась в мыльную воду.После возвращения Эйрик почти не говорил с женой, разве что обменялся незначительными фразами за вечерней трапезой. Но теперь ему было что сказать ей, и она явно не могла одобрить те действия, которые он намеревался предпринять по отношению к ней.— Идите сюда, — приказал он двум слугам-мужчинам, которые шли позади него.Идит возмущенно воскликнула:— Убери этих мужчин отсюда! И сам убирайся тоже, безмозглый идиот. Неужели я не могу спокойно искупаться?Эйрик оставил без внимания эти визгливые протесты и стал складывать всю одежду Идит в протянутые руки слуг — ее верхние одежды, нижние рубахи, белье, плащи — все, что только мог найти. Затем вручил им все из своего облачения и все простыни. Велев им сложить весь ворох в соседней комнате, он запер дверь и положил ключ в мешок, висевший на поясе.— Ты совсем потерял свой чертов разум? — закричала Идит, когда они остались одни.— Нет, — ответил Эйрик, придвигая низкий табурет к лохани. Положив подбородок на руки, а локти на колени, он уставился на жену, изо всех сил стараясь не замечать влажные локоны Идит, каскадом свисавшие через край лохани, и полукружья ее грудей, едва скрытые грязной водой. Наконец он объяснил: — Я просто хочу иметь уверенность, что ты не выберешься из этой комнаты, пока мы не придем к какому-нибудь соглашению, даже если на это уйдет неделя. Или больше.— Неделя!Идит нахмурилась, недоверчиво глядя на него. Он увидел, как недолгое замешательство перерастает в обиду, затем в ярость. И в этот миг Эйрик понял, что новые, замечательные отношения, о которых он мечтал, оказались уничтожены в зародыше.— Не делай этого, Эйрик, — тихо взмолилась она, закрывая глаза, словно от внезапного приступа боли. — Я никогда не смогу простить тебе этого, а мне ужасно хочется… гармонии.— Я должен, Идит. Ты вынуждаешь меня к этому, — заявил он, стараясь, чтобы она поняла. — С самого первого дня ты постоянно бросаешь мне вызов, как наедине, так и на глазах у моих людей. Твой маскарад стал одним из примеров этого. И то, что ты сегодня не подчинилась моему приказу, да к тому же принимала за меня решения, является лишь частью тех твоих поступков, которые я более не намерен терпеть.Была еще одна причина, которую он не мог открыть Идит. Один из батраков подслушал, как этим утром Стивен из Грейвли хвастался о своем намерении похитить леди из Равеншира и держать ее заложницей в обмен на сына. Даже теперь кровь у Эйрика кипела, а кулаки невольно сжимались при мысли о тех неслыханных злодеяниях, которые Грейвли готовит для Идит, когда она попадет в его западню.Эйрик не мог допустить, чтобы Стивен протянул свои нечестивые лапы к Идит, и в то же время знал, что упрямая жена никогда не согласится по доброй воле сидеть в стенах замка. Когда речь идет о ее собственной безопасности, она ведет себя слишком беспечно. Да, она пообещает соблюдать осторожность, но лишь только появится на свет где-нибудь ягненок, или начнут роиться пчелы, или она прослышит про то, что в Йорке можно выгодно продать какую-нибудь ерунду, она не задумываясь покинет надежные стены Равеншира, забыв про опасность.— Ты слишком преувеличиваешь мое своеволие, — возразила она, прервав его размышления. Она продолжала лежать в остывшей воде, а ему хотелось объяснить ей, что своеволие входит в число ее прелестей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
«Моя жена».Эйрик дернул поводья и с удивлением поглядел вниз на женщину, сидевшую у него на коленях, положив голову ему на грудь. Она крепко заснула полчаса назад, почти сразу же, как только лошадь двинулась в путь.Идит прильнула сильней — святые мощи, язвительная женщина действительно прильнула — и издавала нежное, удовлетворенное мурлыканье. Ну, она и впрямь должна была испытывать удовлетворение, после того как буквально опустошила его в тот второй раз. Наверняка у него на заднице остались пятна от травы, а на спине следы когтей.Ему с трудом удавалось примирить в своем сознании ту правильную и чопорную леди, с которой он венчался, с той сиреной, которая только что проявила себя более чем ровней ему в любовном поединке. Приятно было наблюдать за ее невинным сладострастием, за тем, как оно раскрывалось в этом браке, против которого он поначалу сопротивлялся, но теперь воспринимал его совершенно в другом свете.Откинув назад голову, он постарался получше разглядеть ее. Волосы падали, словно пучки серебряных нитей, в диком беспорядке. Ее губы, тонко очерченные губы, набухли и посинели от множества поцелуев. Нежные щеки окрасил розовый румянец любви. «Скромница Идит содрогнулась бы от ужаса, если бы могла сейчас увидеть себя», — подумал он с легким смешком, но ему нравилось осознание того, что его жена более чем удовлетворена и носит на себе следы его любви.«Моя жена». Эйрик улыбнулся сам себе — не в силах поверить в такую удачу. Все равно что свалиться на кучу навоза и обнаружить, что это золото. Он сомневался, что Идит одобрит такое сравнение. Пожалуй, он все же скажет ей об этом, решил он со своевольным смешком.Потом он сделался более серьезным. Та Идит, которую он сегодня увидел, оказалась женой, о какой он мечтал давным-давно: она могла создать для него дом и семью, а в то же время была чувствительной и страстной подругой в постели. Впрочем, слишком уж очаровываться не следует. В конце концов, он то же думал и до женитьбы на Элизабет. А та оказалась чистым разочарованием. Да, надо быть осторожней.Идит медленно пробуждалась от ритма конской иноходи под собой и от гулкого сердцебиения Эйрика у своего уха. Сначала она не открывала глаз, желая продлить этот сладкий миг до бесконечности.Нельзя надеяться слишком сильно. Кому, как не ей, это знать. Но ведь, о Святая Мария, она и представить себе не могла, что совокупление мужчины и женщины может быть таким замечательным. «Мужа и жены», — поправила она себя тут же с довольной улыбкой.«Мой муж».Идит захотелось громко петь от всех тех новых, чудесных ощущений, которые накапливались у нее внутри. И в то же время хотелось держать их при себе, в тайне от всех, проверять их и лелеять, а то вдруг они окажутся хрупкими и обманчивыми.Она провела босой ногой по боку коня и подумала, что ей придется следить за своей внешностью и поведением после возвращения в Равеншир. Слуги не станут почитать ее, если она не сумеет держаться с достоинством, приличествующим хозяйке замка, пусть он даже находится в таком плачевном состоянии, как Равеншир. Однако приятно было на время почувствовать себя свободной от всяческих условностей.Не сумев подавить довольный зевок, Идит привлекла к себе внимание Эйрика.— Пора просыпаться. Мои люди ждут нас впереди.Идит немедленно встрепенулась и попыталась разгладить морщины на платье и собрать волосы сзади в узел, насколько могла это сделать, сидя на лошади.— Как я выгляжу? Я хочу сказать, видно ли что…— Ты выглядишь чудесно, — тепло сказал Эйрик, стряхивая несколько травинок с ее плеча. Слабая улыбка удовлетворения играла в уголках его твердых губ. Губ, которые казались разбитыми от ее нескончаемых поцелуев.Идит приложила пальцы к собственным губам, поняв, что они, вероятно, выглядят не лучше, а то и хуже. Она почувствовала, как жаркий румянец залил ей щеки.«О Господи».Эйрик торжествующе улыбнулся.— Мой позор тебе нравится, не так ли?— Нет, но вот сама ты — да. — Он быстро поцеловал ее и хотел сказать что-то еще, но тут ему пришлось осадить коня — навстречу им шел Вилфрид.Эйрик спешился.— Оставайся здесь, — кратко приказал он, подходя к Вилфриду, который начал что-то оживленно говорить ему тихим шепотом, так что она ничего не могла расслышать.Когда Вилфрид закончил, беспокойство исказило черты Эйрика. В душе у Идит пронеслась тревога, мрачные предчувствия охватили ее. Эйрик обернулся к ней.— Оставайся здесь, Идит. Я скоро вернусь. — И он зашагал прочь.— Нет, я хочу с тобой.Он резко обернулся и нетерпеливо рявкнул:— Я сказал — оставайся здесь, и я не шучу. — Вскоре он исчез из виду.Вот так просто отмахнулся от нее, накричав, как на какую-то рабыню. Идит вся кипела. Из-за того, что пробил в ней брешь и вызвал пару вздохов, он теперь считает ее бессловесной, опьяненной похотью тварью. Похожей на всех остальных его распущенных женщин.— Ничего подобного, черт возьми, — пробормотала она, неуклюже слезая с огромного животного, которое с довольным видом пощипывало сочную травку. Она направилась к маленькой группке, состоявшей из жен батраков с двумя маленькими детьми и грудным младенцем, которые столпились возле одной из хижин. Как и она, они тоже были босыми.— Я леди из Равеншира. Что случилось? — спросила она женщину постарше, у которой под опрятным чепцом виднелись седые волосы. Женщина зарыдала: если судить по опухшим, покрасневшим глазам, она делала это уже не раз.— Демоны убили весь наш скот. Ох, наверняка сам Сатана их прислал. Они так мучили животных, просто нелюди.Идит содрогнулась. Отвратительное происшествие говорило о причастности тут руки Стивена.— Вы видели, как это случилось?— Да, видели, и большего ужаса мне не доводилось наблюдать за всю свою жизнь.— Они выпускали внутренности у еще живой скотины, — заговорил маленький мальчик, — и бросали их своим злобным псам. Они были как волки, и люди, и собаки. И они повалили старую Бесс и напустили на нее одного кровожадного пса, и тот грыз ее, пока она не умерла. — В больших карих глазах мальчика блестели слезы.— Цыц, Ховаг, — сказала пожилая женщина, правда, не строго.— Как мы переживем зиму? — причитала молодая женщина. — Хозяин говорит, что мы даже не можем есть мясо, потому что оно испорчено собаками.— Ваш хозяин позаботится о вас. Он даст вам новый скот и поможет починить то, что пострадало из хозяйства, — заверила их Идит, беря плачущего младенца из рук матери. От него пахло испачканными пеленками и кислым молоком, но она не обращала на это внимания. Она не держала в руках ребенка с тех пор, как подрос Джон, и была невероятно взволнованна. — Самое лучшее сейчас, что мы можем сделать, это начать расчищать тут все, пока мужчины занимаются мертвым скотом.— А хозяин согласится на то, что ты сказала? — спросила пожилая женщина. — Он никогда не интересовался нами прежде.— Я говорю, что все будет сделано, — строго заявила Идит, — и моего слова достаточно.Женщина с сомнением поглядела на Идит, но больше ничего не сказала.Идит осмотрела все вокруг, возмущенно закудахтала при виде сломанных сох и перевернутых телег, которые вандалы бесстыдно поломали, когда уходили. До нее уже долетел пронзительный запах горелого мяса — Эйрик и его люди начали сжигать убитых животных. Какое бессмысленное, расточительное злодейство!Она вернула младенца матери и велела позаботиться прежде всего о нем. Затем приказала женщинам и детям помочь ей привести хоть в какой-то порядок разгромленные хижины. Отправила Ховага в Равеншир, строго наказав, чтобы он шел, безопасности ради, по открытой дороге, и велела ему передать Берте, дабы та прислала сюда корову и телегу с едой и другими припасами.Когда через час вернулись мужчины, все испорченное добро было разделено на две кучи — в одной находилось то, что еще можно починить и где требовалась мужская рука. В огромном котле тушились кости кролика и овощи, испуская вкусный запах, а на разложенном неподалеку костре пеклись на горячих углях пресные лепешки.Эйрик помыл окровавленные руки в бадье, стоявшей у колодца, затем плеснул воду огромными пригоршнями в лицо и зачесал пальцами волосы. Внезапно его глаза расширились от удивления — он наконец заметил присутствие Идит. Удивление вскоре переросло в недовольство, когда к нему подошла пожилая женщина и что-то торопливо проговорила. Выслушивая ее, Эйрик время от времени косился в сторону Идит.Когда женщина ушла, Эйрик вопросительно взглянул на жену. Потом лениво направился к ней, и лишь трепещущие ноздри выдавали его гнев. Обняв ее рукой за плечи, он отвел в сторону, шепча в волосы:— Ты не выполнила моего распоряжения и не осталась сидеть на месте.— Ты ушел больше чем на час. Неужели рассчитывал, что я отращу себе копыта и стану щипать травку все это время?— Не противоречь, жена. Ты постоянно не выполняешь моих распоряжений, и этого я не могу вынести.— Я действительно не люблю, когда мною командуют, — призналась она, не желая спорить с Эйриком, особенно после их недавних ласк.— Это мягко сказано, — прорычал он. — Ты давала от моего имени обещания этим женщинам? — Вероятно, именно это обсуждала с Эйриком жена батрака.— Да, давала, — призналась она, внезапно сообразив, как это могло не понравиться Эйрику, — но заверяю тебя, милорд, что я не сказала ничего, чего бы ты не пообещал самолично.— О? Так ты умеешь читать мои мысли?Идит пыталась стряхнуть с себя руку, которая крепко держала ее.— Не будь таким придирчивым. Я сделала то, что надо было сделать. А ты просто слишком упрямый, чтобы признать за женщиной умение самостоятельно мыслить.Глаза Эйрика обшарили деревню и, казалось, заметили, сколько работы она переделала в их отсутствие.— Хоть ты и ослушалась меня, я благодарю тебя за помощь женщинам.Идит испытала необыкновенное удовлетворение, поняв, что угодила ему, несмотря на ворчливый тон, которым он поблагодарил ее.— Это Стивен устроил кровавую бойню?Он кивнул.— Он становится все наглей в своих бесчинствах и все ближе подходит к Равенширу. Это вызов для всех нас, тебе не кажется?— Да. По-моему в скором времени грядет решающий бой между Грейвли и мной.— Это не твой бой, Эйрик. Вспомни: он хочет моего ребенка. Хочет, чтобы я не обращалась в витан за справедливым судом.— Да, но теперь я отвечаю за твою безопасность. Запомни это, жена. — Эйрик крепко прижал ее к себе, большая ладонь нежно погладила ее плечо. Идит вдруг обнаружила, что люди Эйрика с удивлением поглядывают на нее, несомненно оттого, что она перестала быть язвительной старой каргой, за какую все ее принимали, а также оттого, что неизменно чопорная леди позволила так по-хозяйски обнять себя их господину.Делал ли это Эйрик намеренно, чтобы показать свою власть над ней? Идит подозрительно прищурилась и бросила на него взгляд исподтишка. Он самодовольно улыбнулся ей с высоты своего роста. Мерзавец!Может, дать ему затрещину, как она обычно поступала с нерадивыми слугами? Ох, с каким удовольствием она сделала бы это, чтобы не позволял себе таких вольностей при посторонних, но не здесь, решила она. Он скорее всего ответит ей тем же. Или поцелует.О Господи.Потом. Потом она доберется до него.Люди Эйрика и деревенские жители стали зачерпывать себе еду из котла и больше не обращали на них внимания.— Отпусти меня, ублюдок, — прошипела она, высвобождаясь из его хватки.Он с грустью засмеялся.— Сейчас ты поедешь со мной домой, жена, — произнес он ласковым голосом и протянул ей руку. — Я предпочитаю обедать в своем собственном зале.— Ты командуешь мною… опять? — сухо поинтересовалась она, всеми силами стараясь не обращать внимания на соблазнительно протянутую ей руку.— А если и так?Его губы скривились в снисходительной улыбке, и Идит почувствовала, что разрывается между желанием отбросить его руку прочь либо схватить и поцеловать ее.«О Господи».— Тогда мой ответ — нет, — заявила она, с вызовом вскинув подбородок.— Жена должна повиноваться своему мужу, — процедил он холодным голосом, больше не улыбаясь. Его рука была все еще протянута к ней.— Кто это сказал?— Святая церковь, к примеру.— Которая состоит из мужчин, — усмехнулась Идит.— Почему ты сопротивляешься тому, что естественно для женщины?— Женская подчиненность мужчине не соответствует моему представлению о естественности.— Сейчас я лишь попросил тебя поехать со мной домой, — сказал он, устало покачав головой.— Нет, ты сделал не это. Ты приказал мне.— И мы так будем постоянно устраивать соревнование самолюбий и воли?— Это от тебя зависит.Эйрик с минуту внимательно смотрел на нее, задумчиво потирая верхнюю губу.— Так ты поедешь со мной домой? — спросил он наконец примирительным тоном.— Конечно, — весело ответила Идит и переплела его пальцы со своими.Она скорей догадалась, чем услышала, как он пробормотал себе под нос:— Милостивый Боже, избавь меня от упрямства этой женщины.
Вечером после обеда Эйрик отправился со своими людьми купаться на пруд, а для Идит принесли лохань в ее комнату. Она как раз заканчивала мытье, когда он вернулся. Пискнув от смущения, она глубже погрузилась в мыльную воду.После возвращения Эйрик почти не говорил с женой, разве что обменялся незначительными фразами за вечерней трапезой. Но теперь ему было что сказать ей, и она явно не могла одобрить те действия, которые он намеревался предпринять по отношению к ней.— Идите сюда, — приказал он двум слугам-мужчинам, которые шли позади него.Идит возмущенно воскликнула:— Убери этих мужчин отсюда! И сам убирайся тоже, безмозглый идиот. Неужели я не могу спокойно искупаться?Эйрик оставил без внимания эти визгливые протесты и стал складывать всю одежду Идит в протянутые руки слуг — ее верхние одежды, нижние рубахи, белье, плащи — все, что только мог найти. Затем вручил им все из своего облачения и все простыни. Велев им сложить весь ворох в соседней комнате, он запер дверь и положил ключ в мешок, висевший на поясе.— Ты совсем потерял свой чертов разум? — закричала Идит, когда они остались одни.— Нет, — ответил Эйрик, придвигая низкий табурет к лохани. Положив подбородок на руки, а локти на колени, он уставился на жену, изо всех сил стараясь не замечать влажные локоны Идит, каскадом свисавшие через край лохани, и полукружья ее грудей, едва скрытые грязной водой. Наконец он объяснил: — Я просто хочу иметь уверенность, что ты не выберешься из этой комнаты, пока мы не придем к какому-нибудь соглашению, даже если на это уйдет неделя. Или больше.— Неделя!Идит нахмурилась, недоверчиво глядя на него. Он увидел, как недолгое замешательство перерастает в обиду, затем в ярость. И в этот миг Эйрик понял, что новые, замечательные отношения, о которых он мечтал, оказались уничтожены в зародыше.— Не делай этого, Эйрик, — тихо взмолилась она, закрывая глаза, словно от внезапного приступа боли. — Я никогда не смогу простить тебе этого, а мне ужасно хочется… гармонии.— Я должен, Идит. Ты вынуждаешь меня к этому, — заявил он, стараясь, чтобы она поняла. — С самого первого дня ты постоянно бросаешь мне вызов, как наедине, так и на глазах у моих людей. Твой маскарад стал одним из примеров этого. И то, что ты сегодня не подчинилась моему приказу, да к тому же принимала за меня решения, является лишь частью тех твоих поступков, которые я более не намерен терпеть.Была еще одна причина, которую он не мог открыть Идит. Один из батраков подслушал, как этим утром Стивен из Грейвли хвастался о своем намерении похитить леди из Равеншира и держать ее заложницей в обмен на сына. Даже теперь кровь у Эйрика кипела, а кулаки невольно сжимались при мысли о тех неслыханных злодеяниях, которые Грейвли готовит для Идит, когда она попадет в его западню.Эйрик не мог допустить, чтобы Стивен протянул свои нечестивые лапы к Идит, и в то же время знал, что упрямая жена никогда не согласится по доброй воле сидеть в стенах замка. Когда речь идет о ее собственной безопасности, она ведет себя слишком беспечно. Да, она пообещает соблюдать осторожность, но лишь только появится на свет где-нибудь ягненок, или начнут роиться пчелы, или она прослышит про то, что в Йорке можно выгодно продать какую-нибудь ерунду, она не задумываясь покинет надежные стены Равеншира, забыв про опасность.— Ты слишком преувеличиваешь мое своеволие, — возразила она, прервав его размышления. Она продолжала лежать в остывшей воде, а ему хотелось объяснить ей, что своеволие входит в число ее прелестей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41