Но ничего не вышло. Аксель никогда не страдал недостатком воображения, а в этот день оно разыгралось не на шутку, и память услужливо вступила в игру. Вот Майя лукаво улыбается под дождем конфетти, струящимся из разверстого брюха дракона. Вот она хмурится, потому что молоко не подошло и Алекса сердито колотит кулачками по груди. Алекса! Мысль о малышке окончательно подкосила Акселя. Потерять еще одного ребенка, которого он привык считать своим... тогда лучше вовсе не жить!Почему это все время с ним происходит? Почему он теряет дорогих людей? Наверное, какой-то врожденный изъян. Надо было давно уже это понять и не вводить Майю в свой дом, не впускать в свое сердце, не любить.Но он допустил, чтобы так случилось. Он полюбил, не зная, сколько боли приносит любовь. Он полный болван. Раз уж так вышло, почему он не признался в любви? Может статься, такого шанса уже не будет!«Бьюик» обогнал «ровер» на полном ходу, гладко скользнул вперед... и затормозил, когда водитель заметил на фоне безоблачного неба густой клуб дыма. Проклиная все на свете, Аксель несколько раз подряд дал гудок, но тут дым взметнулся выше, и «бьюик» пополз еще медленнее.Боже, дай мне такую мухобойку, чтобы я сшиб этого кретина с дороги!Насыпная дорога вилась впереди узкой лентой, и не было никакой возможности обогнать проклятого зеваку. Так ли уж никакой?Аксель резко повернул руль, «ровер» спрыгнул с насыпи в придорожную канаву, с ревом выполз и ринулся через табачное поле. Впереди виднелись деревья пришкольного парка, над ними расползался темный шампиньон дыма. Прочная, солидная машина с честью штурмовала неровности почвы, Акселя бросало на сиденье, и это было кстати, это отвлекало. Жгучая паника сменилась благословенным отупением.В нижней части «шампиньона» полыхнуло красным. Аксель прибавил ходу и на опасной скорости влетел в рощу. Пришлось полностью отдаться управлению. Мимо мелькали сосны, сумах, ивы и ветлы. Ровный ряд величественных сикоморов ограничивал территорию парка, за ними шли сплошные заросли азалий. Здесь «ровер» ткнулся передним бампером в упавший ствол. Аксель выскочил из машины еще до того, как с хлопком раскрылась воздушная подушка.На школьном дворе толпились ученики. Он бросился к ним, издалека высматривая Майю. На этот раз на ее попечении не только Мэтти и Констанс, а целая тьма детей. Сколько здесь всего учителей? Трое? Всех они вывели или еще нет? Где Алекса?Наконец Аксель оказался на открытой площадке. Дети испуганно переговаривались, некоторые плакали. Был среди них и Мэтти. Прижимая к груди морскую свинку, он во все глаза смотрел на языки пламени, что рвались из окон. Учительница, хрупкая, как подросток, держала на руках Алексу, при виде которой Аксель испытал сначала облегчение, а потом ужас. Где же Майя?Из школы, спотыкаясь, выбрели два перепачканных мальчика постарше, один с круглым аквариумом, другой с хомячком в клетке. Потом появились еще дети, их подгоняли окриками учителя. Было совершенно ясно, кто все это организует, кто старается уберечь всех и каждого, кроме себя самой.Где-то за школой раздался взрыв, пламя взметнулось выше крыши. На дворе закричали на все голоса. Это вывело Акселя из оцепенения, и он бросился в здание. Холл был полон дыма. Школа горела, ее уже было не спасти. Но еще можно было спасти мечту, если уберечь Майю. Другой такой учительницы нет, кто заменит ее детям? Кто заменит ее Констанс и ему самому?Беспрерывно выкрикивая имя, Аксель на ощупь пробирался в клубах дыма. И вдруг наткнулся на Майю.– Аксель! Ну наконец-то! – обрадовалась она и сунула ему в руки клетку с кроликом. – Я вернулась за Малдуном. Этот глупыш заблудился в дыму, помоги его найти.В приступе неописуемого облегчения Аксель стиснул ее в объятиях вместе с клеткой, чуть не раздавив плетеную решетку. Из задней части дома все прибывало густого дыма, дышать становилось труднее. В любой момент могли не выдержать перекрытия. Проклятый кот не стоил двух жизней.Аксель потащил Майю к выходу.– Куда ты? Говорю тебе, здесь Малдун! Без него я не уйду!К счастью, Аксель уже ощутил, как что-то мягкое вьется у ног. Сунув клетку обратно Майе, он нагнулся в дыму, нащупал кота и подхватил на руки, с вялой иронией думая: герой всех времен и народов! Бросился в горящее здание и спас... кота.– Я тебя за это придушу, попозже, – пригрозил он Майе. – Где твой проклятый сервиз?Глотнув дыма, он взахлеб раскашлялся, но продолжал толкать Майю к двери. Кот вцепился когтями в плечо и истошно орал Акселю в ухо. Не хватало, чтобы в последнюю минуту Майя вспомнила про сервиз и решила за ним вернуться! Всю оставшуюся жизнь пусть делает что хочет, но не сейчас. Сейчас командует он.– Сервиз в машине. Все мои вещи в машине.До Акселя дошел смысл этих слов. Сервиз уже упакован и ждет в машине. Пожар тут совсем ни при чем, Майя сделала это раньше. С какой целью? Чтобы вернуться к нему или чтобы покинуть город?Новый вал дыма докатился до двери. Задыхаясь и кашляя до слез, Аксель и Майя сбежали по ступенькам на некошеную траву двора. Пожарные уже подъехали, учителя спешно уводили детей за пределы их действий, а заодно подальше от деревьев и кустов, куда могло перекинуться пламя. Аксель снова получил клетку, а Майя, с подвывающим котом на руках, заторопилась к ученикам. Он последовал за ней, не обернувшись на горящее здание. Пусть себе горит, на этот раз он и пальцем не шевельнет. Он сделает кое-что получше: подарит Майе новую школу, ближе к дому, и впредь не спустит с нее глаз, вот с этой самой минуты. Бог с ней, с Клео и ее делишками! Она может поступать со своим драгоценным дилером как сочтет нужным.Клетка с кроликом перекочевала к одной из бывших одноклассниц Констанс. Аксель догнал Майю, отобрал кота и передал Мэтти. Теперь он мог заняться женой и немедленно поймал ее за руку. Двор уже кишел людьми в желтой прорезиненной униформе, вились шланги, слышались приказы. Аксель увлек Майю в сторону от толпы и не столько обнял, сколько заключил в клетку из рук, чтобы не могла сбежать. Оказывается, она не пыталась отдышаться, как он сначала подумал, а рыдала. Он не особенно удивился этому.– Ну-ну, все уже в порядке, – приговаривал он, поглаживая ее по голове и ужасно сожалея, что не знает подходящих к таким случаям слов. – Никто не пострадал.Это было, конечно, совсем не то, что нужно. При всем буйстве мыслей и чувств Аксель, увы, не знал, как облечь их в слова.– Правда все в порядке? – переспросила Майя, икнув сквозь рыдания.– Малдун воет у Мэтти на руках. Одна учительница баюкает Алексу, остальные объясняют детям работу пожарной бригады. Со всеми все в полном порядке, и ни к чему было пугать меня до полусмерти. Тебе всегда это удавалось, но прошу, избавься от этой привычки!Аксель умолк, раздраженный собственным косноязычием. Он хотел столько всего сказать! Он хотел облегчить словами переполненное сердце.– Школы больше нет... – прошептала Майя.– Выстроим другую, точно такую же, только новую и прочную, – пообещал Аксель. – Для того и существуют архитекторы, чтобы воплотить любой проект.Майя снова икнула, так жалобно, что Аксель и сам чуть не прослезился. Он прижал ее крепче, подумал, что может так никогда и не найти нужных слов, и заговорил быстро и сумбурно:– Мы построим... школу, потому что... потому что я люблю тебя! Я не хочу тебя терять, понимаешь?Майя подняла глаза с мокрыми слипшимися ресницами. Лицо ее озарилось откровенной, доверчивой радостью, которая когда-то так пленила Акселя.– Любишь меня? – Она снова икнула, смутилась и спрятала лицо у него на груди.– Как же тебя не любить, с такими пурпурными волосами и глазами как калейдоскоп? Уж и не знаю, как раньше жил без всего этого... как буду жить, если всего этого не станет!– Нельзя потерять то, что любишь, Аксель, – сказала Майя, снова заглядывая ему в лицо. – Разве ты этого еще не понял? – Она отерла глаза и попробовала улыбнуться. – Мама умерла, когда мне было десять лет, но по ночам мне снится, что она сажает меня на качели, раскачивает выше и выше, а сама смеется, и кудряшки у нее на лбу забавно прыгают вверх-вниз... Я не помню подробностей, но помню все разом – это ощущение тепла, и близости, и доверия.Майя помолчала. Аксель ждал, держа ее в объятиях, счастливый уже тем, что может снова слышать звук ее голоса.– Мне снится и папа, – совсем тихо продолжала Майя. – Он в широкополой шляпе и ковбойских сапогах. Руки у него такие сильные, что он может подбросить меня до потолка. Он называет меня маленькой ковбойшей, надевает на меня шляпу, и она сползает до плеч. Мы оба смеемся без конца. Он достает подарок – маленькие ковбойские сапожки. – Она судорожно вздохнула. – Я очень любила маму и папу, и хотя они давно умерли, но по-прежнему со мной.– Как вышло, что они умерли? – спросил Аксель, осмысливая ее слова, проникаясь ими, применяя к своим собственным воспоминаниям.– Мама – от аппендицита. Мы были так бедны, что не имели медицинской страховки. Мама надеялась, что боль пройдет, а когда соседи все-таки вызвали «скорую», уже развился перитонит.Майя снова спрятала лицо на груди Акселя. Он был рад, что она может выплакаться. Майя была воплощенной любовью, и теперь он понимал почему. Ее мать умерла, чтобы не тратить на больницу те гроши, что шли на еду. Майя сейчас поступила бы так же.– А отец?– Он потерял работу и начал пить. Мама не выносила спиртного, каждый раз высказывала все, что о нем думает, а он в отместку пил еще больше. Я была совсем маленькой, когда они разошлись, но ссоры я помню. Мама уехала, и я больше не видела папу. Социальный отдел искал его, когда мама умерла, и выяснил, что он, пьяный, разбился на машине. Бывали дни, когда я винила его во всех наших несчастьях, но любить его не переставала и тогда.Аксель вспомнил своего отца, вспомнил прежнего себя и подумал, что тоже познал в жизни любовь. Это не была бурная, оживленная любовь, до края переполненная смехом и слезами, как у Майи, но верная и надежная, которую он мог предложить ей в обмен на ее чувство. Главное, чтобы она захотела принять ее.– Возвращайся домой! Я сделаю все, чтобы и ты полюбила меня. Если для этого нужно никогда и ни в чем тебе не перечить, я не стану. Я могу качать тебя на качелях, подарю тебе ковбойские сапоги. Или, может, мне встать на колени? Сейчас, при всех? Прости меня за все, потому что...Чем дольше длилась эта проникновенная речь, тем больше всхлипывания Майи напоминали смех.– Аксель, милый! – наконец не выдержала она. – Если ты встанешь на колени, я встану тоже, и это будет зрелище не для слабонервных! Просто повтори, что любишь меня, и обними покрепче. Это я должна просить прощения. Ты был прав, в конечном счете я подвергла опасности не только себя, о чем глубоко сожалею, как и о том, что пустилась в бега. Казалось, так будет проще, а вышло наоборот.Аксель в самом деле обнял ее покрепче – так, что занялся дух. Но этого не было достаточно. Если бы мог, он запрятал бы ее внутрь себя, укрыл бы в сердце, чтобы никогда больше не испытывала ни боли, ни разочарования. Все равно его сердце давно уже принадлежало ей. Майя была жизненно важна для него, со всеми своими мечтами, которые она умела заставить сбыться.– Я люблю тебя! – повторил Аксель торжественно, как клятву. – Ты нужна мне, нужна нам всем. Не пускайся больше в бега!– Не буду, – пообещала она, шмыгнув напоследок носом. – А домой я и так собиралась вернуться, потому что поняла: нелепо жертвовать всем ради ветхого здания. Особняк – это всего лишь стены и крыша. Их можно заменить любыми другими, и ничего не изменится. Незаменима только суть, но даже ради нее никто не имеет права обижать дорогих людей. Я не должна была так поступать с Констанс. Хорошее не построишь на слезах и душевной боли. Прости, я больше не буду.– Может, тебе порой нужно побыть одной? – неуверенно предположил Аксель. – Я не против, если только буду знать, что ты вернешься. Рыбки ведь не гнездятся...– Только не будь таким понимающим, – Майя улыбнулась, – не то я сама себе буду казаться ходячей раскрытой книгой.– Ты больше похожа на ходячую радугу. – Он облегченно ответил на улыбку. – Примерно столько же оттенков! А насчет раскрытой книги не беспокойся, я никогда не умел читать в женской душе. Может, со временем... – Что-то заставило его оглянуться. – А вот и наше сплошное недоразумение! Твоя сестрица пожаловала, в полицейской машине.Чувствуя себя в безопасности в кольце мужских рук, Майя повернулась и следила, как Клео подняла на руки Мэтти вместе с Малдуном и решительно зашагала к ней. За ними, дыша в затылок, шествовал полисмен. Что еще успела натворить Клео? Для разнообразия Майя ощущала в себе великое спокойствие и готовность разрешить любую семейную проблему. Аксель любит ее – значит, их двое, а вдвоем можно сдвинуть горы.– Мед кончился!Клео сказала это, как отрезала, и Майя не сразу сообразила, что это не грозная метафора.– Ах, мед! Ну и ладно, купим еще. За сервиз не беспокойся, он цел.Клео крепче прижала к себе Мэтти и перевела взгляд с Майи на Акселя.– Кьюбола в полиции несет в тридцать три струи.Руки Акселя теснее сомкнулись вокруг Майи, которая ошарашенно мигала, не зная, что и думать.– Кто это – Кьюбол, и почему его несет? Съел что-нибудь несвежее?Аксель снисходительно потрепал ее по голове, как непонятливого ребенка. Пришлось наградить его свирепым взглядом. Он казался встревоженным, но в ответ посмотрел ласково.– Клео имеет в виду словесный понос, а точнее, чистосердечное признание. Это насчет поджога.– Если я когда-нибудь доберусь до этой скотины!.. – Секундой позже до нее дошел смысл сказанного Акселем. – Значит, это тот черный! – Еще секундой позже стало ясно, при чем тут мед. – Боже мой, Клео! Не говори, что ты снова это сделала!– Теперь придется обращаться в агентство по борьбе с насекомыми, – сказала сестра, пожав плечами.Майя в ужасе уставилась на нее. В ней самой не было ни грамма агрессии, но Клео... Как-то раз она облила местного хулигана жидким медом, связала и оставила на корм муравьям. Это было совсем не смешно.– Но ведь... здесь водятся и термиты! Надеюсь, обошлось без них?– Кьюбол продавал свой товар кому попало – и детям. – Клео пощекотала Малдуна под мордочкой. – Он прикончил старого Пфайфера. Поджег твою школу. Ты уж мне поверь, сестричка, без термитов не обошлось.– Пришлось поливать его из шланга, – хохотнув, сказал полисмен (он явно наслаждался воспоминаниями). – Рик задавал вопросы. Если Кьюбол не отвечал сразу и без запинки, мы отключали воду. – Он снова хохотнул. – Мистер Хоулм, прошу зайти в участок, когда найдется время.Школа стремительно догорала. Бросив один короткий взгляд в ту сторону, Майя решила, что дилер, пожалуй, получил по заслугам.Толпа к тому времени сильно разрослась. Родители начали приезжать за детьми. Дамы из клуба садоводов прибыли убедиться, что редкие сорта роз переживут близость пожарища и устроенное пожарными небольшое наводнение. Теперь они сокрушенно цокали языками при виде того, что осталось от цветника у самых стен. Майя не хотела смотреть, ей было довольно слышать свист и шипение струй, что все еще рвались из шлангов. В любом случае школу было уже не восстановить.Аксель сверху вниз заглянул ей в лицо, и она благодарно обмякла в его объятиях. Не то чтобы она не могла держаться на ногах – в данный момент она не хотела.– Мне страшно жаль, мисс Элайсем! – сказал Хедли, пробравшись сквозь толпу. – Что делать, старею. Если бы я чуть пораньше сложил два и два...– С Пфайфером у Кьюбола были проблемы, отсюда и убийство, – холодно перебил Аксель, – но школа его совершенно не касалась. Кто-то нанял его для поджога.– Ты же не думаешь, что... – репортер запнулся, – ты же не собираешься...Подкатил серебристый «мерседес». Из него появился мэр и оглядел толпу. Майя с интересом ждала, что будет дальше. Высмотрев их небольшой кружок, он сразу направился к ним. Поразительно, но приехал он не один, а с Селеной, которая вальяжной походкой последовала за ним.– Привет, кузен, – сухо сказала Майя, когда Ральф Арнольд приблизился.Аксель за спиной предостерегающе кашлянул, но Майе до смерти надоело изображать неведение. Странно на нее посмотрев, мэр обратился к старому репортеру:– Хедли, у меня давно уже чешутся руки оторвать тебе голову и спустить в сортир!– Ах, Ральф, сладенький мой, – вмешалась Селена скучливо, – признай наконец, что ты неудачно вложил денежки. Я предупреждала, но ты не послушал. Кругом полным-полно приличных местных застройщиков, так нет, тебе приспичило связаться с янки.– Помолчи, а то отшлепаю!– Ловлю на слове, – промурлыкала Селена и взъерошила Ральфу волосы.Майя в изумлении наблюдала маленький спектакль. Эти двое общались как сексуальные партнеры. Впрочем, в таких делах ей недоставало эрудиции, а Селена в интересах дела могла флиртовать и с дьяволом. И куда только смотрит Кэтрин?– Уж не знаю, кто распускает слухи, но категорически отказываюсь нести ответственность за этот пожар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36