– Ну, начало мы положили, – сказал Нуну. – Сейчас пощиплем чуть посильнее. – Он привязал руки к подлокотникам ремнями. – Т-так! – и затянул ремни покрепче, так что металлические шипы вошли в тело еще глубже.
Витус старался не дышать, боль волна за волной прокатывалась по всему его телу.
– Затяну еще на два отверстия, а то ты еще подумаешь, что я своего дела не знаю! Вот та-ак и та-ак...
Витус кашлял, дыхание давалось ему мучительно трудно. Всеми своими оставшимися силами он старался заставить себя думать о чем-то таком, что хоть чуть-чуть отвлекло бы его от мыслей об этой боли – пусть всего на мгновенье! Ему вспомнилась книга «De morbis». Перед его мысленным взором перелистывались ее страницы, пока она не открылась на развороте, где объяснялось, как приготовить напиток из лекарственных трав. Только бы боль совсем не замутила сознание...
– А теперь приподними и вытяни вперед ладони. – И, поскольку Витус не подчинился, Нуну схватил его за большие пальцы обеих рук и положил их на нижнюю пластину с шипами. Потом взял верхнюю пластину и подкрутил ее слева и справа; пластина опускалась все ниже и ниже, приближая свои шипы ко впадинам во второй.
– Ну, обвиняемый, намерены вы что-то сказать мне? – словно сквозь пелену тумана услышал Витус голос Игнасио.
Он замотал головой.
– Продолжай, Нуну!
– Да, ваше преосвященство.
Верхняя плита сомкнулась с нижней. Новые волны боли захлестнули Витуса, соединившись с болью, шедшей снизу, и стали одной непередаваемой мукой. Помимо его воли большие пальцы дергались туда-сюда, он рвал их в кровь, лишь бы они не попали под сплющивающую их плиту. Но винты были все равно, что стальные когти. И от них никуда не деться...
– Сейчас подкручу еще, – хрюкнул Нуну. Его толстые пальцы принялись за гайку. Плита давила все сильнее...
– А-а-а-а-аааааах! – душераздирающий крик Витуса завершился хрипом.
– Ну, покаетесь наконец-то? – донесся от него откуда-то голос Игнасио.
– Существует, – закричал Витус в страшной муке, – три типа приготовления травных сиропов: мацерат, инфус и декокт. – Его голова безвольно повисла. Но он вновь собрался с силами и поднял ее. – Мацерат – это холодная настойка, когда травы заливаются холодной водой... И стоит эта настойка так час или несколько часов. Потом воду сливают, фильтруют и подогревают до комнатной температуры. И принимают внутрь... Инфус наиболее часто употребляемая...
– Нуну, продолжай!
– Да, ваше преосвященство.
– А-а-а-а-аааааах!.. Инфус – наиболее часто употребляемая настойка! – Он совсем охрип, преодоление боли требовало нечеловеческих усилий. Хрипя, он продолжал выжимать из себя: – При этом травы... заливаются кипящей водой... Если травы маслянистые... настойку следует накрывать... не то... лечебные вещества... улетучиваются...
– Подожди, Нуну! – Игнасио вопросительно взглянул на отца Алегрио, который сидел, не шевелясь.
Дон Хайме тоже казался несколько растерянным.
– Он и впрямь помешался, – как о чем-то решенном сказал Игнасио. – Это ты, сатана, обращаешься к нам из этого жалкого тела?
Обвиняемый не произнес ни звука...
– Вы его преосвященство Гонселоде Игнасио? – голос, привыкший повелевать, заставил инквизитора оглянуться. В двери, ведущей в коридор, стоял не знакомый ему человек в военном мундире. На нем были высокий металлический шлем с перьями, камзол и штаны с желто-синими лампасами. Незнакомец по стойке «смирно» замер на пороге.
– Да, это так. А вы кто? – с недовольным видом ответил Игнасио. Более неподходящего момента, чтобы прервать дознание, трудно было выбрать.
– Меня зовут Готтхардт Фитлер фон Бернесхофен, я заместитель командира швейцарской гвардии его святейшества Папы Римского. Прошу прощения за вторжение, ваше преосвященство, но у меня для вас срочная депеша, – он сдержанно поклонился и передал инквизитору свиток.
Игнасио взял его:
– Спасибо, можете быть свободны.
– Сожалею, ваше преосвященство, но у меня приказ убедиться в том, что с письмом вы ознакомились. Я был бы благодарен, если бы вы сделали это прямо сейчас.
– Этого еще недоставало! – вырвалось у Игнасио. – Кто осмеливается ставить мне условия?.. – но тут у него снова проснулось недоброе предчувствие. Он успел разглядеть папскую печать и, развернув послание, подошел поближе к факелу, чтобы легче было прочесть.
Отец Алегрио с любопытством наблюдал за ним. Прерывать дознание, а тем более пытку им не приходилось еще никогда. На то должна быть какая-то сверхважная причина, тем более что послание Григория XIII передано с высокопоставленным офицером швейцарской гвардии. Он заметил, что, прочтя первые строчки, инквизитор явно растерялся, затем весь напрягся. Движения инквизитора сделались неуверенными.
Игнасио обернулся в сторону алькальда:
– Дон Хайме... Э-э... Боюсь, вам придется продолжать дознание без меня. Как представитель светской власти вы могли бы...
– Но почему? С чего вдруг? – всполошился алькальд.
– Ну, э-э-э... Я получил послание, предписывающее мне и отцу Алегрио незамедлительно отправиться в условленное место. Приказ следует выполнить без малейшей отсрочки... Э-э-э... незамедлительно...
– Я должен сопровождать вас? – не на шутку испугался отец Алегрио. Что бы это могло значить? Он ведь абсолютно ни в чем не провинился! – Во имя милосерднейшего Господа нашего Иисуса Христа, что сказано в послании?
– Могу сказать вам лишь, что вы должны сопровождать меня.
– Да, ваше преосвященство, – отец Алегрио подчинился неизбежному. Игнасио силился сохранить величественный вид. Офицер гвардии, облаченный в странный мундир, по-прежнему стоял в ожидании на пороге.
– Разве вы не убедились, что я прочел послание? – резко спросил он.
– Убедился, ваше преосвященство.
– Тогда чего вы ждете?
– Я жду вас и святого отца. Мое начальство считает, что будет лучше, если вы поедете под моей охраной.
– Ага... Ну, да... минутку! – Игнасио сглотнул слюну. – Отец Алегрио, идемте.
– Минуточку, минуточку! – дон Хайме тоже поднялся. – Если вы уйдете, я тоже уйду! Вы не можете требовать от меня, чтобы я наблюдал за ходом пытки один... – Он умолк, поняв, сколь неубедительно прозвучали его слова. – Это противоречит самому положению о производстве суда инквизиции, которое предписывает, что при судебном следствии и пытке должен присутствовать суд в полном составе! – довольный тем, что ему вспомнился столь важный пункт закона, он помахал указательным пальцем перед лицом Игнасио.
– Тут вы безусловно правы, алькальд. Тем не менее в ваших же интересах продолжить пытку, чтобы еретик побыстрее сделал признание, – Игнасио многозначительно оглядел присутствующих. – Он должен признать, что он демон. И, не исключено, довольно богатый демон. – Игнасио опять протянул руку за орешком: в этом он не мог отказать себе даже в такой момент.
– Нуну! После нашего ухода прибери здесь и освободи еретика – его следует отвести в камеру, пока... Пока суд не соберется вновь.
– Да, ваше преосвященство.
Игнасио вышел из пыточной камеры с высоко поднятой головой. За ним последовали и алькальд с отцом Алегрио. Последним шествовал швейцарский гвардеец.
– Ну, вот мы и опять остались с тобой наедине, – сказал Нуну, несколько погодя.
Витус часто и хрипло дышал. Смысл происходившего почти не доходил до него.
– Они сказали, чтобы я тебя отпустил. Но, может быть, ты у меня попищишь еще погромче, поглядим!.. – он снова взялся за гайки.
– Ааааа... ааа... ааахх!
– Ну-ну, – развеселился Нуну, – покричи, доктор-еретик, кроме нас двоих тут никого нет! – Он, хромая, отошел в сторону и начал аккуратно складывать бумаги на столе. Потом захромал к кровати-растяжке и положил на место металлический прут с крестом на конце. Покончив с этим, захромал в обратную сторону, походил еще какое-то время по пыточной камере туда-сюда. – Витус воспринимал эти шаги бессознательно, словно в бреду. Хромает, хромает... Но сквозь затуманившую мозги боль ему вдруг пришла в голову мысль, которая могла оказаться спасительной.
– Зачем ты разрушаешь мои руки? – скорее прошептал, чем проговорил он. – Они могли бы излечить тебя от хромоты.
– Что ты сказал, доктор-еретик?
– Мои руки... могли бы излечить тебя от хромоты...
Нуну остановился посреди камеры и уперся руками в бока.
– Излечить от хромоты, говоришь? Ну-ну, тут уже ничем не поможешь!
– А вдруг?
– Не болтай зря.
– У меня получится. Спас же я жизнь Магистру!
– Хм... И тогда я не буду больше хромать?
– Клянусь Пресвятой Девой, только освободи меня от этих пут!
– Если не сможешь, я тебе еще не так ремни затяну!
– Я обязательно справлюсь, поверь мне, прошу тебя!
Нуну начал ослаблять гайки.
– Но если ты вздумал шутки шутить, берегись!
– Ни за что на свете! Ох, как это... – боль понемногу отпускала, что приносило Витусу невыразимое облегчение.
Нуну поднял верхнюю плиту и отвел ее в сторону. Потом распустил ремни на подлокотниках.
– Ну, теперь можешь встать. Тебе здорово повезло, доктор-еретик, что его преосвященство куда-то вызвали. Не то я бы разобрал тебя по косточкам, – он кивнул в подтверждение своих слов. – Можешь мне поверить, это было только начало.
– Верю, – Витус осторожно встал, шатаясь, пошел к растяжной кровати и лег на живот. Он не видел ран от шипов на бедрах и ягодицах, но вид его рук давал достаточное представление об этом. Дырок от шипов было полным-полно, а рядом с ними – сплошные кровоподтеки.
Под ногтями больших пальцев кожа посинела. Он осторожно пошевелил руками – пальцы сохранили способность сгибаться и разгибаться. Верхние фаланги больших пальцев горели, боль была постоянной, садняще-тупой. Витус поводил руками перед собой – эти движения тоже принесли некоторое облегчение.
– Так что насчет твоего лекарства от хромоты?
Витус словно очнулся.
– Вылечить хромую ногу ни за день, ни за два нельзя! И вообще для этого мне потребуется много лекарств. – Он ненадолго задумался, и его осенила еще одна мысль. – Главное, требуются место и большая кровать, лечить хромую ногу, когда пациент сидит или стоит, невозможно! Он должен лежать.
«Если Нуну достанет кровать, – подумал Витус, – я в ближайшие недели мог бы лежать или спать на животе, чтобы раны так не болели».
– Тебе придется пить целебный напиток, который я приготовлю, – продолжал он. – И тебе придется подолгу держать ногу в горячей воде, каждый день.
Он продолжал водить руками перед собой. Боль помаленьку отступала, он почувствовал, как кровь опять начала циркулировать в больших пальцах.
– Мне придется ежедневно осматривать твою ногу, чтобы следить за тем, как идет процесс выздоровления.
– Ну, это целое дело получается, – великан недоверчиво посмотрел на него.
– А ты представь, что больше не хромаешь и нога у тебя нисколько не болит!
– Хм, м-да. Это было бы что надо. – Нуну положил на прежние места еще несколько предметов пытки. – Давай, вставай, доктор-еретик!
Он вывел Витуса из пыточной камеры, они прошли мимо гранитной плиты и оказались перед лестницей. Поднимаясь по одиннадцати ступенькам, Нуну почти нес Витуса на руках. Вот наконец они оказались в последнем коридоре длиной в двадцать один шаг. Витус ощущал, что каждый последующий шаг дается ему легче предыдущего.
Но колосс совершенно неожиданно остановился:
– Вот. Тут! – он указал на дверь, которую Витус запомнил по дороге в пыточную: она была единственной на весь коридор.
– Почему тут? Я хочу в мою прежнюю камеру, к остальным!
– И не думай! Я запру тебя здесь. – Нуну толчком открыл дверь, и Витус увидел довольно просторную камеру, в которой под окном у левой стены стояла большая кровать с соломенным тюфяком. Тут были даже какой-то ветхий стол и колченогий стул перед ним.
– Эт-то вообще-то моя камера, где я сплю, когда пытка сильно затягивается. Я не хочу, чтобы другие видели, как ты возишься с моей ногой.
– А очаг в старой камере...
– Никаких! Надо будет – принесу сюда древесного угля и бак. Разогреешь воды, сколько надо! А за огнем ходить мне тут недалеко!
– Куда?
– Ну, в кузню, что в пыточной камере...
– Ты говоришь о нижней камере?
– Да, о той, где «Железная дева».
– Кто это – «Железная дева»?
– Не задавай столько вопросов, в свое время узнаешь. А теперь заткнись и ложись. Потом я принесу тебе чего-нибудь пожрать.
– Принеси мне перьев, чернил и бумаги. Я хочу написать рецепты для лекарств, которые будут нужны.
– Если надо, принесу.
– А когда пройдешь мимо камеры Магистра, передай ему от меня привет и еще скажи: «Сорняк неистребим!»
– Сорняк... Это что за погань?
– Передай ему это – и точка! Пожалуйста.
– Сорняк неистребим... Сорняк неистребим... Сорняк неистребим – что за дерьмо такое! – покачивая головой, колосс ушел.
Витус осторожно лег на живот. Он был рад, что лежит, потому что, помимо адской боли, чувствовал себя страшно усталым и слабым. Конечно, неожиданное прекращение пытки – великое счастье. Хотя он не имел ни малейшего представления о том, чем это было вызвано. Какая разница?..
Он уснул почти мгновенно.

– Эй, доктор-еретик, просыпайся, уже день на дворе! – Нуну немилосердно тряс его за плечо. – Спишь со вчерашнего дня! Я тебе еще раньше жратву принес, а ты и не заметил. Ну, я и унес ее – сам виноват!
Он хромая подошел к столу.
– Вот тебе все, чтобы писать. Так что насчет моей ноги?
– Подожди, – Витус с превеликим трудом поднялся. Все тело его пронзили острые уколы боли. Фаланги больших пальцев невыносимо саднило. Он снова принялся поводить перед собой руками. Оба больших пальца стали черно-синего цвета. Притронулся к верхней фаланге большого пальца – боль острейшая! Как трудно будет писать...
– Мне нужен мой заплечный короб.
– Это что еще за чертовщина?
Витус вздохнул: ну и тупая же скотина этот Нуну!
– Не знаешь, что такое заплечный короб?
– Ну, знаю.
– Хорошо, – Витус надеялся, что коротышка не утащил всех его вещей. – Помнишь тот день, когда меня сюда привезли?
– Ну-у, у тебя за спиной было что-то вроде корзины на ремнях. Ее забрал себе Крыса. Пойду узнаю.
Великан захромал к двери, у порога еще раз оглянулся:
– У Магистра что-то с мозгами. Я ему передал твои слова – у него сразу глаза мокрыми стали, и он начал болтать что-то о том, до чего же он любит сорняки. Ну, все равно, это в последний раз – больше ничего никому передавать не буду.
Вскоре он вернулся, держа в руках тот самый короб.
– Он?
– Он самый. Замечательно!
Витус быстро перебрал все вещи и обнаружил, что ничего не пропало.
– Как ты собираешься с этой рухлядью лечить мою ногу? – недоверчиво спросил Нуну.
– Увидишь.
Витус задумался. Чтобы подлечить Нуну, необходимо много времени. Нужно составить для себя подробный план действий и получить необходимые лекарства. А еще – внимательнейшим образом перечитать некоторые места из «De morbis», посоветоваться, так сказать, со старыми специалистами.
– Оставь меня сейчас одного, – попросил он. – Я обещал, что помогу тебе, и я свое слово сдержу.
– Ладно, я уйду.
– Приходи сегодня вечером, у меня будет готов список нужных лекарств. И не забудь принести мне что-нибудь поесть.
– Там поглядим.
Колосс исчез. Витус с удовлетворением отметил, что приобрел кое-какое влияние на надсмотрщика. Только степень этого влияния не следует преувеличивать: колосс злобен и хитер, как старый бык.
Витус потянул на себя полоску кожи, прикрывавшую потайную часть сумки. Да! Вот она, книга. Никто ее не трогал, лежит она, как он сам ее положил. Ключиком, который он все время хранил, как талисман, молодой человек открыл фолиант.
Он ходил по камере туда-сюда с открытой книгой в руках и вскоре забыл обо всем на свете. Мир великих целителей с их поразительными открытиями и откровениями в который раз захватил его. Через некоторое время юноша нашел интересующие его рецепты у трех великих врачей прошлого, Гиппократа, Галена и Парацельса. Витус сравнил предлагаемые ими способы лечения и установил, что в них много общего. Он это особенно принимал во внимание при составлении списка нужных лекарств. Держать перо как следует он не мог, потому что большой палец правой руки сильно болел и не сгибался. В конце концов Витус зажал перо между средним и указательным пальцами, а большим только поддерживал. Писал он больше часа, и список у него вышел вот таким:

Средства для лечения хромой ноги и для составления микстуры:
Лечебные травы (сушеные), в унциях
Листья смородины 10
Листья кашки 15
Корень баранника (арники) 15

Для приготовления лечебных втираний:

Свежие растения, в унциях
Конского каштана 60
Дикой мальвы 80
Арники 100
Донника трилистного 50

Поразмыслив, он окунул перо в чернила и дописал:

Медовая мазь 30
Мыльник (сушеный) 20
Тимьян (сушеный) 10
Льняное полотно – перевязочный материал

Последнее ему было нужно для себя. С помощью медовой мази он рассчитывал подлечить свои раны, а мыльник использовать как средство личной гигиены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69