что
она обожествляла Питера точно так же, как в детстве
восхищалась матерью; что ожидала от него защиты и
помощи, как когда-то ожидала помощи от матери; что
ее негодование вызывали признаки отвержения ее со
стороны Питера, как в свое время она негодовала на
дискриминацию со стороны матери. В осознании этих
связей она могла бы несколько приблизиться к осозна-
нию своей действительной проблемы через обнаруже-
ние воспроизводимости определенного шаблона. Но в
действительности она тянулась к Питеру не потому, что
он представлял для нее подобие матери, а потому, что
из-за своей навязчивой скромности, а также вследствие
своего вытесненного высокомерия и честолюбия она
утратила способность заботиться о себе и почти утрати-
ла чувство своей идентичности: поэтому она была по-
лна страхов, внутренних запретов, была беззащитной и
изолированной. И из-за этих причин была вынуждена
искать спасения и восстановления своей целостности
на путях, которые заранее были обречены на неудачу и
Самотождественности. - Прим. ред.
460
только еще глубже затягивали ее в паутину ее внутрен-
них запретов и страхов. Только через осознание этой
динамики она смогла в конечном счете освободить себя
от последствий своего несчастливого детства.
Еще одним вариантом одностороннего подхода явля-
ется тенденция постоянно подчеркивать <плохие> сто-
роны или стороны, кажущиеся таковыми. Исповедова-
ние и осуждение могут в таком случае занять место
понимания. Это делается частично в духе враждебного
самоосуждения, но также с тайной надеждой на то, что
достаточно одного лишь признания, чтобы быть вознаг-
ражденным.
Эти <зоны слепоты> и односторонние акцентриров-
ки, конечно, могут быть обнаружены в любой попытке
самоанализа, независимо от того, присутствуют ли в
них рассмотренные выше ограничения или нет. До не-
которой степени они могут возникать в результате оши-
бочных предубеждений против психоанализа. Они мо-
гут быть скорректированы, если человек достигает бо-
лее полного понимания психических процессов. Но тот
аспект, который я хочу здесь подчеркнуть, состоит в
том, что они также могут быть всего лишь средствами
уклонения от наиболее существенных проблем. В этом
случае они являются сопротивлениями для продвиже-
ния вперед, и, если эти сопротивления являются доста-
точно сильными (если они равнозначны тому, что я опи-
сала как ограничения), они могут образовать определен-
ное препятствие успеху анализа.
Удерживающие от продолжения анализа силы, о ко-
торых было выше упомянуто, могут также сорвать само-
анализ, вызвав преждевременное прекращение его по-
пытки. Я говорю здесь о тех случаях, когда анализ про-
должается только до определенного момента, в какой-то
степени является полезным, но не идет дальше этого, по-
скольку человек не пытается разрешить те факторы
внутри себя, которые препятствуют его дальнейшему
развитию. Это может случиться после того, как он пре-
одолел факторы, вызывавшие у него наибольшее беспо-
койство, и более не чувствует настоятельной необходи-
мости работать над собой, даже если в нем остается еще
много препятствий. Искушение расслабиться является
особенно сильным, если жизнь человека течет гладко и
не ставит перед ним особых проблем. Естественно, в та-
кой ситуации любой из нас не так сильно стремится к
полному самопознанию. В конечном счете это вопрос на-
шей собственной жизненной философии, сколь высоко
мы ценим конструктивное недовольство собой, которое
побуждает нас к дальнейшему росту и развитию. Жела-
тельно, однако, чтобы нам было (или стало) ясно, каковы
же в действительности наши системы ценностей, и что-
бы мы поступали в соответствии с ними. Мы скрыли бы
от себя значительную часть истинного положения дел,
если бы сознавали себя приверженцами идеалов разви-
тия, на деле ослабляя свои усилия, чтобы соответство-
вать этому идеалу, или даже позволяя ему угаснуть в са-
моуверенности и самодовольстве.
Но человек может внезапно прекратить свои попыт-
ки самоанализа и по совершенно противоположной при-
чине: он достиг разностороннего и существенного осоз-
нания сути своих затруднений, но при этом ничего не из-
меняется, и он чувствует разочарование из-за отсутствия
ощутимых результатов. В действительности, как упоми-
налось выше, сама его обескураженность представляет
собой проблему и должна прорабатываться как таковая.
Но если разочарование проистекает из тяжелого невро-
тического комплекса, например из позиции безнадеж-
ной покорности, описанной ранее, человек может про-
сто оказаться не в состоянии справиться с нею в одиноч-
ку. Это не означает, что все предпринимаемые им до это-
го усилия были совершенно бесполезны. Очень часто,
несмотря на ограниченность своих возможных достиже-
ний, он может освободиться от того или иного грубого
проявления невротических расстройств.
Неотъемлемо присущие человеку ограничения могут
вызвать преждевременное прекращение самоанализа
еще и по другой причине: человек может прийти к тому
или иному псевдорешению, приспосабливая свою жизнь
к требованиям сохраняющегося у него невроза. Сама
жизнь может способствовать принятию таких решений.
Человек может оказаться в ситуации, которая дает вы-
ход его стремлению к власти или же позволяет ему вести
незаметную и подчиненную жизнь, в которой ему не
нужно себя утверждать. Он может воспользоваться бра-
ком для реализации своей потребности в зависимости.
Или же он может более или менее сознательно решить,
что его затруднения во взаимоотношениях с людьми __
та их часть, которую он осознал и понял, - чрезмерно
истощают его жизненные силы и что единственный спо-
соб вести спокойную жизнь или сохранить свои творче-
ские способности - это отдалиться от других людей; за-
тем он может ограничить до минимума свою потребность
в людях или материальных вещах и при этих условиях бу-
дет способен вести сносное существование. Конечно, та-
кие решения не являются идеальными, однако психоло-
гическое равновесие может установиться на более при-
емлемом уровне, чем ранее. А в условиях некоторых
особо тяжелых расстройств такие псевдорешения могут
быть пределом достижимого.
В принципе эти пределы конструктивной работы име-
ют место как в профессиональном психоанализе, так и в
самоанализе. В действительности, как уже было упомя-
нуто ранее, если силы сопротивления достаточно велики,
то сама мысль о самоанализе будет отвергнута. И даже
если она и не отвергается, если человек столь тяжко
страдает из-за своего бессилия, что предпринимает пси-
хоаналитическое лечение, психоаналитик не является
волшебником, который может вызвать к жизни полно-
стью угасшие силы. Однако нет сомнения в том, что эти
ограничения являются значительно большими при само-
анализе. Во многих случаях психоаналитик может высво-
бодить конструктивные силы, показывая пациенту конк-
ретные проблемы, поддающиеся решению, тогда как, ес-
ли бы пациент работал Уодиночку и ощущал себя оконча-
тельно пойманным в невидимые и крепкие сети, у него
бы, вероятно, не хватило духу начать с ними борьбу. Кро-
ме того, соотношение различных психических сил, дей-
ствующих внутри пациента, может изменяться за время
лечения, так как ни одна из этих сил не является величи-
ной, данной раз и навсегда. Каждый шаг, который приво-
дит его ближе к своему подлинному <Я> и к другим лю-
дям, делает его менее безнадежным и изолированным и
тем самым увеличивает его активную заинтересован-
ность в жизни, включая также и заинтересованность в
своем собственном развитии. Поэтому после периода
совместной работы с психоаналитиком даже те пациен-
ты, которые начинали психоанализ с тяжелыми невроти-
ческими расстройствами, могут в некоторых случаях
оказаться способными, если необходимо, продолжить
работу самостоятельно,
Хотя в целом сравнение с профессиональным психоа-
нализом говорит в пользу последнего, всякий раз, когда
затрагиваются сложные и диффузные расстройтсва, не-
обходимы определенные оговорки, которые следует
иметь в виду. Не вполне справедливо сравнивать само-
анализ и его неизбежные недостатки с идеальным про-
цессом психоаналитического лечения. Я знаю несколь-
ких человек, которых лечение затронуло лишь в малой
степени, но которые впоследствии в одиночку успешно
справились с довольно серьезными проблемами. Нам
следует поэтому быть осторожными в оценке обоих пу-
тей анализа и как не преувеличивать, так и не приумень-
шать того, что может быть сделано без помощи специа-
листа-аналитика.
Это снова возвращает нас к вопросу, который подни-
мался в самом начале, - вопросу относительно тех спе-
цифических условий, при которых человек может анали-
зировать себя. Если до этого он подвергался некоторому
психоаналитическому лечению и если условия благопри-
ятны, то я уверена, как и подчеркивала это на протяже-
нии всей книги, что он может продолжать работу само-
стоятельно с надеждой на достижение многообещаю-
щих результатов. Пример Клары, а Также другие случаи,
не представленные здесь, подтверждают, что при нали-
чии предшествующего опыта можно самостоятельно
биться над разрешением даже тяжелых и запутанных
проблем. По-видимому, резонно надеяться, что и психоа-
налитик и пациенты осознают такую возможность и бу-
дет предпринято больше попыток такого рода. Можно
также надеяться на то, что психоаналитики постепенно
выявят критерии, которые позволят им судить о том, ког-
да целесообразнее побуждать пациента продолжить
свою работу самостоятельно.
В этой связи у меня имеется одно соображение, кото-
рое хотелось бы особо подчеркнуть здесь, хотя оно не
относится непосредственно к самоанализу. Если психоа-
налитик не занимает авторитарной позиции по отноше-
нию к пациенту, но делает с самого начала ясным, что их
деятельность является сотрудничеством, в котором как
психоаналитик, так и пациент активно работают в на-
правлении достижения одной и той же цели, тогда паци-
"64
ент будет способен проявить собственные возможности
в намного большей степени. Он утратит парализующее
его чувство беспомощности и не будет считать, что пси-
хоаналитик должен один нести всю ответственность за
результаты психоанализа. Он научится выполнять свою
часть аналитической работы инициативно и плодотворно.
Вообще говоря, психоаналитическое лечение эволюцио-
нировало от ситуации, в которой и пациент и психоанали-
тик были относительно пассивны, к ситуации, в которой
психоаналитик более ахтивен, и, наконец, к ситуации, в
которой обе стороны берут на себя активные роли. Там,
где преобладает настрой, упомянутый последним, мож-
но достичь большего за более короткое время. Причина,
по которой я упоминаю здесь об этом, состоит не в том,
чтобы показать возможности сокращения сроков психо-
аналитического лечения, хотя и это желательно и нема-
ловажно, а в том, чтобы показать, как такая позиция со-
трудничества может содействовать увеличению воз-
можностей самоанализа,
Труднее дать определенный ответ относительно воз-
можностей самоанализа для людей, не имеющих пред-
шествующего психоаналитического опыта. Здесь мно-
гое, если не все, зависит от тяжести невротического рас-
стройства. По моему мнению, тяжелые неврозы, несом-
ненно, должны находиться в руках специалистов: каж-
дому, кто страдает от тяжелых расстройств, следует про-
консультироваться у специалиста, прежде чем начинать
самоанализ. Но при рассмотрении возможностей само-
анализа будет неверным рассуждать, учитывая главным
образом тяжелые нрозы. Вне всякого сомнения, коли-
чество таких неврозов много меньше, чем количество бо-
лее мягких неврозов и различных невротических про-
блем, вызываемых в основном трудностями в связи с от-
дельной ситуацией. Люди, страдающие от таких более
легких расстройств, редко попадают в поле зрения пси-
хоаналитиков, но это не значит, что их расстройства не
следует принимать всерьез. Их расстройства являются
причиной не только их страданий и субъективных пре-
пятствий в жизни, но также ведут к потере ценных сил,
ибо такой человек не может в наивысшей степени раз-
вить присущие ему способности.
Я считаю, что применительно к этим трудностям опыт
того рода, что был описан в главе об эпизодическом са-
моанализе, является обнадеживающим. В нескольких
описанных там случаях упомянутые лица имели очень ма-
лый (если вообще имели) опыт психоаналитического ле-
чения. Конечно, они не слишком далеко продвинулись в
своих попытках самопознания. Но нет никакой весомой
причины не верить, что по мере более широкого распро-
странения общих знаний о природе невротических рас-
стройств и о тех путях, которыми надо с ними бороться,
попытки такого рода не могут продвинуться дальше, но
всегда при том условии, что тяжесть невроза не препят-
ствует этому. Структура личности при более мягких не-
вротических расстройствах является настолько менее
ригидной, чем при тяжелых неврозах, что даже те попыт-
ки, которые достаточно поверхностны, могут оказать
значительную помощь. При тяжелых неврозах часто не-
обходимо проделать громадную психоаналитическую
работу, прежде чем будет достигнут какой-либо осво-
бождающий эффект. При более мягких расстройствах
даже единичное обнаружение бессознательного конф-
ликта может быть поворотным пунктом к более свобод-
ному развитию.
Но даже если мы допустим, что значительное число
людей смогут с пользой анализировать себя, выполнят
ли они целиком эту работу? Не будут ли всегда оста-
ваться нерешенные или даже незатронутые проблемы?
Мой ответ состоит в том, что завершенного анализа не
существует. И этот ответ дается не из духа покорности.
Конечно, чем большей степени ясности и чем большей
свободы мы можем достичь, тем лучше для нас. Но идея
завершенного человеческого развития представляется
не только самонадеянной, но даже, по моему мнению,
лишенной реальной привлекательности. Жизнь - это
борьба и стремление, развитие и рост. И анализ являет-
ся одним из способов, который может помочь в этом
процессе. Конечно, его позитивные результаты важны,
но и само это стремление обладает подлинной ценно-
стью. Как сказал Гёте в <Фаусте>:
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Послесловие
Очевидно, всякий, кто прочитал эту книгу, не мог не почув-
ствовать, что соприкоснулся с исследованием, редким по глу-
бине проникновения в природу человеческих чувств, пере-
живаний и мотивов. Исследования К. Хорни способны заста-
вить многих переосмыслить, существенно изменив, казалось
бы, сложившиеся представления о себе, окружающих людях,
человеческой жизни вообще. Однако едва ли имя автора
этих во многих отношениях уникальных работ что-либо го-
ворит нашим читателям и даже тем из них, кто неплохо зна-
ком с литературой по психоанализу или ставшей весьма по-
пулярной в последнее время литературой по психотерапии.
Между тем Карен Хорни (1885-1952)-не просто одна
из талантливых последовательниц учения 3. Фрейда, а, по
общему признанию, классик психологии XX века, ведущий
реформатор психоанализа, ученый, вокруг исследований ко-
торого возникло целое направление - неофрейдизм, - ока-
завшее весьма сильное влияние на современную психологию
личности. (К. числу видных неофрейдистов, как известно,
принадлежал и Эрих Фромм - ДРУГ и младший коллега К.
Хорни, книги которого уже неоднократно выходили на рус-
ском языке.)
Только крайней скудностью издания психоаналитиче-
ской литературы (а теперь и нередко случайным ее выбором)
можно объяснить тот факт, что работы К. Хорни, много-
кратно переиздававшиеся в разных странах мира и ставшие
учебными руководствами для студентов-психологов, до сих
пор практически не публиковались у нас. Единственное, но
закономерное исключение составляет лишь перевод неболь-
шой статьи К. Хорни в учебной хрестоматии <Психология
личности. Тексты> (под редакцией Ю. Б. Гиппенрейтер и А.
А. Пузырея) .
Сегодня, спустя более чем полвека после выхода в свет
книг К. Хорни, нельзя не сожалеть, что эти работы, подобно
многому лучшему в западной науке и культуре, пришли к
нам с таким чудовищным опозданием, что ценнейший опыт,
добытый благодаря таланту, научной смелости и огромному
напряжению сил, оказался недоступным многим поколени-
ям психологов в нашей стране и до сих пор остается в зна-
чительной мере не освоенным отечественной психологией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
она обожествляла Питера точно так же, как в детстве
восхищалась матерью; что ожидала от него защиты и
помощи, как когда-то ожидала помощи от матери; что
ее негодование вызывали признаки отвержения ее со
стороны Питера, как в свое время она негодовала на
дискриминацию со стороны матери. В осознании этих
связей она могла бы несколько приблизиться к осозна-
нию своей действительной проблемы через обнаруже-
ние воспроизводимости определенного шаблона. Но в
действительности она тянулась к Питеру не потому, что
он представлял для нее подобие матери, а потому, что
из-за своей навязчивой скромности, а также вследствие
своего вытесненного высокомерия и честолюбия она
утратила способность заботиться о себе и почти утрати-
ла чувство своей идентичности: поэтому она была по-
лна страхов, внутренних запретов, была беззащитной и
изолированной. И из-за этих причин была вынуждена
искать спасения и восстановления своей целостности
на путях, которые заранее были обречены на неудачу и
Самотождественности. - Прим. ред.
460
только еще глубже затягивали ее в паутину ее внутрен-
них запретов и страхов. Только через осознание этой
динамики она смогла в конечном счете освободить себя
от последствий своего несчастливого детства.
Еще одним вариантом одностороннего подхода явля-
ется тенденция постоянно подчеркивать <плохие> сто-
роны или стороны, кажущиеся таковыми. Исповедова-
ние и осуждение могут в таком случае занять место
понимания. Это делается частично в духе враждебного
самоосуждения, но также с тайной надеждой на то, что
достаточно одного лишь признания, чтобы быть вознаг-
ражденным.
Эти <зоны слепоты> и односторонние акцентриров-
ки, конечно, могут быть обнаружены в любой попытке
самоанализа, независимо от того, присутствуют ли в
них рассмотренные выше ограничения или нет. До не-
которой степени они могут возникать в результате оши-
бочных предубеждений против психоанализа. Они мо-
гут быть скорректированы, если человек достигает бо-
лее полного понимания психических процессов. Но тот
аспект, который я хочу здесь подчеркнуть, состоит в
том, что они также могут быть всего лишь средствами
уклонения от наиболее существенных проблем. В этом
случае они являются сопротивлениями для продвиже-
ния вперед, и, если эти сопротивления являются доста-
точно сильными (если они равнозначны тому, что я опи-
сала как ограничения), они могут образовать определен-
ное препятствие успеху анализа.
Удерживающие от продолжения анализа силы, о ко-
торых было выше упомянуто, могут также сорвать само-
анализ, вызвав преждевременное прекращение его по-
пытки. Я говорю здесь о тех случаях, когда анализ про-
должается только до определенного момента, в какой-то
степени является полезным, но не идет дальше этого, по-
скольку человек не пытается разрешить те факторы
внутри себя, которые препятствуют его дальнейшему
развитию. Это может случиться после того, как он пре-
одолел факторы, вызывавшие у него наибольшее беспо-
койство, и более не чувствует настоятельной необходи-
мости работать над собой, даже если в нем остается еще
много препятствий. Искушение расслабиться является
особенно сильным, если жизнь человека течет гладко и
не ставит перед ним особых проблем. Естественно, в та-
кой ситуации любой из нас не так сильно стремится к
полному самопознанию. В конечном счете это вопрос на-
шей собственной жизненной философии, сколь высоко
мы ценим конструктивное недовольство собой, которое
побуждает нас к дальнейшему росту и развитию. Жела-
тельно, однако, чтобы нам было (или стало) ясно, каковы
же в действительности наши системы ценностей, и что-
бы мы поступали в соответствии с ними. Мы скрыли бы
от себя значительную часть истинного положения дел,
если бы сознавали себя приверженцами идеалов разви-
тия, на деле ослабляя свои усилия, чтобы соответство-
вать этому идеалу, или даже позволяя ему угаснуть в са-
моуверенности и самодовольстве.
Но человек может внезапно прекратить свои попыт-
ки самоанализа и по совершенно противоположной при-
чине: он достиг разностороннего и существенного осоз-
нания сути своих затруднений, но при этом ничего не из-
меняется, и он чувствует разочарование из-за отсутствия
ощутимых результатов. В действительности, как упоми-
налось выше, сама его обескураженность представляет
собой проблему и должна прорабатываться как таковая.
Но если разочарование проистекает из тяжелого невро-
тического комплекса, например из позиции безнадеж-
ной покорности, описанной ранее, человек может про-
сто оказаться не в состоянии справиться с нею в одиноч-
ку. Это не означает, что все предпринимаемые им до это-
го усилия были совершенно бесполезны. Очень часто,
несмотря на ограниченность своих возможных достиже-
ний, он может освободиться от того или иного грубого
проявления невротических расстройств.
Неотъемлемо присущие человеку ограничения могут
вызвать преждевременное прекращение самоанализа
еще и по другой причине: человек может прийти к тому
или иному псевдорешению, приспосабливая свою жизнь
к требованиям сохраняющегося у него невроза. Сама
жизнь может способствовать принятию таких решений.
Человек может оказаться в ситуации, которая дает вы-
ход его стремлению к власти или же позволяет ему вести
незаметную и подчиненную жизнь, в которой ему не
нужно себя утверждать. Он может воспользоваться бра-
ком для реализации своей потребности в зависимости.
Или же он может более или менее сознательно решить,
что его затруднения во взаимоотношениях с людьми __
та их часть, которую он осознал и понял, - чрезмерно
истощают его жизненные силы и что единственный спо-
соб вести спокойную жизнь или сохранить свои творче-
ские способности - это отдалиться от других людей; за-
тем он может ограничить до минимума свою потребность
в людях или материальных вещах и при этих условиях бу-
дет способен вести сносное существование. Конечно, та-
кие решения не являются идеальными, однако психоло-
гическое равновесие может установиться на более при-
емлемом уровне, чем ранее. А в условиях некоторых
особо тяжелых расстройств такие псевдорешения могут
быть пределом достижимого.
В принципе эти пределы конструктивной работы име-
ют место как в профессиональном психоанализе, так и в
самоанализе. В действительности, как уже было упомя-
нуто ранее, если силы сопротивления достаточно велики,
то сама мысль о самоанализе будет отвергнута. И даже
если она и не отвергается, если человек столь тяжко
страдает из-за своего бессилия, что предпринимает пси-
хоаналитическое лечение, психоаналитик не является
волшебником, который может вызвать к жизни полно-
стью угасшие силы. Однако нет сомнения в том, что эти
ограничения являются значительно большими при само-
анализе. Во многих случаях психоаналитик может высво-
бодить конструктивные силы, показывая пациенту конк-
ретные проблемы, поддающиеся решению, тогда как, ес-
ли бы пациент работал Уодиночку и ощущал себя оконча-
тельно пойманным в невидимые и крепкие сети, у него
бы, вероятно, не хватило духу начать с ними борьбу. Кро-
ме того, соотношение различных психических сил, дей-
ствующих внутри пациента, может изменяться за время
лечения, так как ни одна из этих сил не является величи-
ной, данной раз и навсегда. Каждый шаг, который приво-
дит его ближе к своему подлинному <Я> и к другим лю-
дям, делает его менее безнадежным и изолированным и
тем самым увеличивает его активную заинтересован-
ность в жизни, включая также и заинтересованность в
своем собственном развитии. Поэтому после периода
совместной работы с психоаналитиком даже те пациен-
ты, которые начинали психоанализ с тяжелыми невроти-
ческими расстройствами, могут в некоторых случаях
оказаться способными, если необходимо, продолжить
работу самостоятельно,
Хотя в целом сравнение с профессиональным психоа-
нализом говорит в пользу последнего, всякий раз, когда
затрагиваются сложные и диффузные расстройтсва, не-
обходимы определенные оговорки, которые следует
иметь в виду. Не вполне справедливо сравнивать само-
анализ и его неизбежные недостатки с идеальным про-
цессом психоаналитического лечения. Я знаю несколь-
ких человек, которых лечение затронуло лишь в малой
степени, но которые впоследствии в одиночку успешно
справились с довольно серьезными проблемами. Нам
следует поэтому быть осторожными в оценке обоих пу-
тей анализа и как не преувеличивать, так и не приумень-
шать того, что может быть сделано без помощи специа-
листа-аналитика.
Это снова возвращает нас к вопросу, который подни-
мался в самом начале, - вопросу относительно тех спе-
цифических условий, при которых человек может анали-
зировать себя. Если до этого он подвергался некоторому
психоаналитическому лечению и если условия благопри-
ятны, то я уверена, как и подчеркивала это на протяже-
нии всей книги, что он может продолжать работу само-
стоятельно с надеждой на достижение многообещаю-
щих результатов. Пример Клары, а Также другие случаи,
не представленные здесь, подтверждают, что при нали-
чии предшествующего опыта можно самостоятельно
биться над разрешением даже тяжелых и запутанных
проблем. По-видимому, резонно надеяться, что и психоа-
налитик и пациенты осознают такую возможность и бу-
дет предпринято больше попыток такого рода. Можно
также надеяться на то, что психоаналитики постепенно
выявят критерии, которые позволят им судить о том, ког-
да целесообразнее побуждать пациента продолжить
свою работу самостоятельно.
В этой связи у меня имеется одно соображение, кото-
рое хотелось бы особо подчеркнуть здесь, хотя оно не
относится непосредственно к самоанализу. Если психоа-
налитик не занимает авторитарной позиции по отноше-
нию к пациенту, но делает с самого начала ясным, что их
деятельность является сотрудничеством, в котором как
психоаналитик, так и пациент активно работают в на-
правлении достижения одной и той же цели, тогда паци-
"64
ент будет способен проявить собственные возможности
в намного большей степени. Он утратит парализующее
его чувство беспомощности и не будет считать, что пси-
хоаналитик должен один нести всю ответственность за
результаты психоанализа. Он научится выполнять свою
часть аналитической работы инициативно и плодотворно.
Вообще говоря, психоаналитическое лечение эволюцио-
нировало от ситуации, в которой и пациент и психоанали-
тик были относительно пассивны, к ситуации, в которой
психоаналитик более ахтивен, и, наконец, к ситуации, в
которой обе стороны берут на себя активные роли. Там,
где преобладает настрой, упомянутый последним, мож-
но достичь большего за более короткое время. Причина,
по которой я упоминаю здесь об этом, состоит не в том,
чтобы показать возможности сокращения сроков психо-
аналитического лечения, хотя и это желательно и нема-
ловажно, а в том, чтобы показать, как такая позиция со-
трудничества может содействовать увеличению воз-
можностей самоанализа,
Труднее дать определенный ответ относительно воз-
можностей самоанализа для людей, не имеющих пред-
шествующего психоаналитического опыта. Здесь мно-
гое, если не все, зависит от тяжести невротического рас-
стройства. По моему мнению, тяжелые неврозы, несом-
ненно, должны находиться в руках специалистов: каж-
дому, кто страдает от тяжелых расстройств, следует про-
консультироваться у специалиста, прежде чем начинать
самоанализ. Но при рассмотрении возможностей само-
анализа будет неверным рассуждать, учитывая главным
образом тяжелые нрозы. Вне всякого сомнения, коли-
чество таких неврозов много меньше, чем количество бо-
лее мягких неврозов и различных невротических про-
блем, вызываемых в основном трудностями в связи с от-
дельной ситуацией. Люди, страдающие от таких более
легких расстройств, редко попадают в поле зрения пси-
хоаналитиков, но это не значит, что их расстройства не
следует принимать всерьез. Их расстройства являются
причиной не только их страданий и субъективных пре-
пятствий в жизни, но также ведут к потере ценных сил,
ибо такой человек не может в наивысшей степени раз-
вить присущие ему способности.
Я считаю, что применительно к этим трудностям опыт
того рода, что был описан в главе об эпизодическом са-
моанализе, является обнадеживающим. В нескольких
описанных там случаях упомянутые лица имели очень ма-
лый (если вообще имели) опыт психоаналитического ле-
чения. Конечно, они не слишком далеко продвинулись в
своих попытках самопознания. Но нет никакой весомой
причины не верить, что по мере более широкого распро-
странения общих знаний о природе невротических рас-
стройств и о тех путях, которыми надо с ними бороться,
попытки такого рода не могут продвинуться дальше, но
всегда при том условии, что тяжесть невроза не препят-
ствует этому. Структура личности при более мягких не-
вротических расстройствах является настолько менее
ригидной, чем при тяжелых неврозах, что даже те попыт-
ки, которые достаточно поверхностны, могут оказать
значительную помощь. При тяжелых неврозах часто не-
обходимо проделать громадную психоаналитическую
работу, прежде чем будет достигнут какой-либо осво-
бождающий эффект. При более мягких расстройствах
даже единичное обнаружение бессознательного конф-
ликта может быть поворотным пунктом к более свобод-
ному развитию.
Но даже если мы допустим, что значительное число
людей смогут с пользой анализировать себя, выполнят
ли они целиком эту работу? Не будут ли всегда оста-
ваться нерешенные или даже незатронутые проблемы?
Мой ответ состоит в том, что завершенного анализа не
существует. И этот ответ дается не из духа покорности.
Конечно, чем большей степени ясности и чем большей
свободы мы можем достичь, тем лучше для нас. Но идея
завершенного человеческого развития представляется
не только самонадеянной, но даже, по моему мнению,
лишенной реальной привлекательности. Жизнь - это
борьба и стремление, развитие и рост. И анализ являет-
ся одним из способов, который может помочь в этом
процессе. Конечно, его позитивные результаты важны,
но и само это стремление обладает подлинной ценно-
стью. Как сказал Гёте в <Фаусте>:
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Послесловие
Очевидно, всякий, кто прочитал эту книгу, не мог не почув-
ствовать, что соприкоснулся с исследованием, редким по глу-
бине проникновения в природу человеческих чувств, пере-
живаний и мотивов. Исследования К. Хорни способны заста-
вить многих переосмыслить, существенно изменив, казалось
бы, сложившиеся представления о себе, окружающих людях,
человеческой жизни вообще. Однако едва ли имя автора
этих во многих отношениях уникальных работ что-либо го-
ворит нашим читателям и даже тем из них, кто неплохо зна-
ком с литературой по психоанализу или ставшей весьма по-
пулярной в последнее время литературой по психотерапии.
Между тем Карен Хорни (1885-1952)-не просто одна
из талантливых последовательниц учения 3. Фрейда, а, по
общему признанию, классик психологии XX века, ведущий
реформатор психоанализа, ученый, вокруг исследований ко-
торого возникло целое направление - неофрейдизм, - ока-
завшее весьма сильное влияние на современную психологию
личности. (К. числу видных неофрейдистов, как известно,
принадлежал и Эрих Фромм - ДРУГ и младший коллега К.
Хорни, книги которого уже неоднократно выходили на рус-
ском языке.)
Только крайней скудностью издания психоаналитиче-
ской литературы (а теперь и нередко случайным ее выбором)
можно объяснить тот факт, что работы К. Хорни, много-
кратно переиздававшиеся в разных странах мира и ставшие
учебными руководствами для студентов-психологов, до сих
пор практически не публиковались у нас. Единственное, но
закономерное исключение составляет лишь перевод неболь-
шой статьи К. Хорни в учебной хрестоматии <Психология
личности. Тексты> (под редакцией Ю. Б. Гиппенрейтер и А.
А. Пузырея) .
Сегодня, спустя более чем полвека после выхода в свет
книг К. Хорни, нельзя не сожалеть, что эти работы, подобно
многому лучшему в западной науке и культуре, пришли к
нам с таким чудовищным опозданием, что ценнейший опыт,
добытый благодаря таланту, научной смелости и огромному
напряжению сил, оказался недоступным многим поколени-
ям психологов в нашей стране и до сих пор остается в зна-
чительной мере не освоенным отечественной психологией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60