Он может быть обусловлен многими причи-
нами. Предыдущая работа могла дать возможность па-
циенту провести такое точное самонаблюдение, что он
теперь более, чем раньше, становится убежден в суще-
ствовании неких сил, вносящих внутренний разлад, или
даже оказывается способным открыть в себе новые
факторы. Или, возможно, он воспринимал любое пред-
положение, сделанное психоаналитиком, как чуждое
вторжение и думал, что может легче достичь проникно-
вения в суть своих проблем, если такое понимание бу-
дет результатом его собственного открытия. Или же,
если в основе его затруднений лежала навязчивая по-
требность превосходить других и одерживать над ними
верх, он может оказаться не в состоянии дать аналити-
ку возможность испытать удовлетворение от успешно
проделанной работы и сможет почувствовать себя луч-
ше, только когда психоаналитик <уйдет со сцены>. На-
конец, необходимо помнить, что отсроченные по време-
ни реакции имеют место и во многих других ситуациях:
обычно спустя определенное время мы понимаем дей-
ствительный смысл шутки или замечания, сделанного
при разговоре.
Какими бы различными ни были объяснения этому,
они все предполагают, что внутри у пациента соверша-
ется некая психологическая работа, о которой он не
имеет понятия, или по крайней мере она протекает без
сознательных усилий с его стороны. О том, что такие
психические процессы, и даже разумная направленная
активность, действительно происходят без нашего осоз-
нания, мы знаем из существования полных смысла сно-
видений и из своего опыта: например, потерпев неудачу
в попытке решить задачу вечером, мы знаем ее реше-
ние, проснувшись утром, или, не обратив особого вни-
мания на нанесенную обиду днем, мы внезапно просы-
паемся в пять часов утра, отчетливо осознавая и источ-
ник раздражения, и свою реакцию.
фактически каждый психоаналитик опирается на
эту подспудную психологическую работу. Такая опора
неявно подразумевается в концепции, согласно которой
психоанализ проходит успешно, если устраняются внут-
ренние <сопротивления>. Я хотела бы также подчерк-
нуть здесь положительный аспект: чем сильнее у паци-
ента побудительные мотивы к освобождению и чем ме-
нее он имеет внутренних препятствий, тем более про-
дуктивным будет его психоанализ. Но подчеркивается
ли негативный аспект (сопротивление) или же позитив-
ный (стремление к выздоровлению), основополагаю-
щий принцип остается все тем же: путем устранения
препятствий или создания достаточных побудительных
мотивов пробуждается психическая энергия пациента,
и он начинает продуцировать материал, который в ко-
нечном счете ведет к более глубокому осознанию (ин-
сайту).
Вопрос, поднимаемый в этой книге: можно ли про-
двинуться на шаг дальше? Если аналитик полагается на
бессознательную психическую деятельность пациента,
а пациент способен в одиночку продвигаться по направ-
лению к решению некоторой проблемы, может ли эта
способность использоваться более целенаправленным
образом? Может ли пациент тщательно исследовать
229
данные своего самонаблюдения или ассоциации с по-
мощью собственного критически настроенного ума?
Между пациентом и психоаналитиком обычно имеет
место разделение функций. Пациент в основном дает
возможность проявиться своим мыслям, чувствам и по-
буждениям, а психоаналитик использует свое критиче-
ское мышление, чтобы распознать их направленность.
Он подвергает сомнению соответствие высказываний
пациента действительности, сопоставляет на первый
взгляд ничем не связанный материал, высказывает
предположения относительно его возможного смысла.
Я сказала <в основном>, так как аналитик использует
также и свою интуицию, а пациент в свою очередь Мо-
жет делать сопоставления. Но в целом такое разделе-
ние функций в работе над проблемой существует, и оно
имеет определенные преимущества для проведения
психоанализа. Оно позволяет пациенту расслабиться и
просто высказывать или фиксировать все, что приходит
в голову.
Но что можно сказать, если между психоаналитиче-
скими сеансами проходит день или несколько дней? О
длительных перерывах в психоанализе, которые возни-
кают по разным причинам? Зачем полагаться на случай,
ожидая, что какая-либо проблема прояснится сама со-
бой? Нельзя ли побудить пациента не только занимать-
ся методичным и внимательным самонаблюдением, но
также попытаться достичь и некоторого проникновения
в глубь своих проблем, используя силу своего разума?
Разумеется, это была бы тяжкая работа, чреватая опас-
ностями и преградами, которые будут обсуждаться поз-
днее, но эти трудности не должны помешать постановке
вопроса о том, возможно ли анализировать самого себя.
С более широкой точки зрения это вопрос вековой
<давности>: может ли человек познать себя? Вдохнов-
ляет, что люди всегда считали эту задачу хотя и труд-
ной, но осуществимой. Вдохновение, однако, ведет нас
недалеко, потому что есть огромная разница между тем,
как древние смотрели на эту задачу и как на нее смот-
рим мы. Мы знаем, особенно после фундаментальных
открытий Фрейда, что задача бесконечно более трудна
и запутанна, чем это могли предполагать в древности, -
настолько трудна, что всего лишь попытка серьезной
постановки этого вопроса сравнима с путешествием в
неведомое.
В последнее время появилось огромное количество
книг, имеющих цель помочь людям лучше справиться со
своими проблемами и улучшить отношения с другими
людьми. Некоторые из них, подобно книге Дэйла Кар-
неги <Как завоевывать друзей и оказывать влияние на
людей>, почти не имеют ничего общего с самопознани-
ем, но, исходя из здравого смысла, предлагают более
или менее хорошие советы, как справиться с личными
и социальными проблемами. Но некоторые, такие, как
<Путешествие в самопознание> Дэвида Сибури, опре-
деленно имеют целью самоанализ. Если же я ощущаю
потребность написать еще одну книгу по этому вопро-
су, то лишь потому, что вижу, что даже лучшие из ав-
торов книг такого рода, как Сибури, недостаточно по-
лно используют психоаналитическую технику, разрабо-
танную Фрейдом, и поэтому дают неэффективные ре-
комендации. Кроме того, они не понимают всех возни-
кающих трудностей, что ясно видно по таким заглавиям,
как <Облегченный самоанализ>. Подобный подход, вы-
ражаемый в книгах такого типа, также неявно присут-
ствует в некоторых попытках изучения личности психи-
атрами.
Все эти попытки предполагают, что самопознание -
довольно легкое дело. Но это иллюзия, построенная на
желании, и поэтому, безусловно, вредная. Люди, кото-
рые ступят на обещанную им легкую дорогу, либо при-
обретут ложное чувство самодовольства, думая, что они
все о себе знают, либо разочаруются, когда столкнутся
с первыми серьезными препятствиями, а может быть,
даже решат оставить поиск истинного понимания себя
как неблагодарную работу. Ничего подобного не слу-
чится, если человек знает, что самоанализ - это труд-
ный и медленный процесс, причиняющий временами
боль и огорчения и требующий всю имеющуюся в рас-
поряжении творческую энергию.
Гарольд Д. Л эссвел л в4-й главе своей книги <Демок-
ратия через общественное мнение> указывает на ценность сво-
бодных ассоциаций для самопознания. Но так как его книга по-
священа другой теме, он не обсуждает специфические вопросы,
связанные с проблемой самоанализа.
Опытный аналитик никогда не поддастся такому оп-
тимизму, потому что ему слишком хорошо знакома тяж-
кая и подчас отчаянная борьба, которую пациент может
бросить еще до того, как станет способен прямо смот-
реть <в лицо> своей проблеме. Аналитик скорее ударит-
ся в другую крайность, вообще отвергая возможность
самоанализа, и будет склонен к такому суждению не
только по собственному опыту, но также и из чисто
теоретических соображений. Например, он может вы-
двинуть довод, что пациент может избавиться от своих
трудностей только тогда, когда вновь переживет и от-
реагирует на свои младенческие желания, страхи и при-
вязанности перед психоаналитиком: предоставленный
самому себе, пациент в лучшем случае может достичь
неэффективного <чисто интеллектуального> проникно-
вения в проблему. Если доводы этого типа критически
исследовать, что мы не будем здесь делать, они в конеч-
ном счете сведутся к отрицанию веры в то, что побуди-
тельные мотивы пациента достаточно сильны, чтобы по-
зволить ему самому преодолевать препятствия, стоящие
на пути к самопознанию.
Я подчеркиваю это не случайно. Желание пациента
достичь какой-либо цели - важный фактор в любой
попытке психоанализа. Можно с уверенностью сказать,
что аналитик не может увести пациента дальше, чем тот
сам захочет идти, В случае психоанализа, однако, паци-
ент имеет преимущество - помощь аналитика, его
ободрение, руководство, ценность чего мы обсудим в
другой главе. Если же пациент предоставлен своим соб-
ственным силам, решающим становится вопрос о побу-
дительном мотиве, в такой степени решающим, что сама
возможность самоанализа зависит от силы его мотива.
Фрейд, конечно же, признавал, что сильные страда-
ния, очевидные в проблемах, связанных с неврозами,
могут создавать такой побудительный мотив. По когда
тяжелые страдания отсутствовали или же исчезали в
ходе лечения, он явно затруднялся объяснить такое по-
буждение. Он предполагал, что <любовь> пациента к
аналитику может придать дополнительный побудитель-
ный мотив при условии, что она не стремится к конк-
ретному сексуальному удовлетворению, а довольству-
ется получением и использованием помощи аналитика.
Это звучит правдоподобно. Однако мы не должны за-
бывать, что при любых неврозах способность любить
чрезвычайно нарушена и то, что представляется такой
<любовью>, на деле является результатом крайне ост-
рой потребности пациента в привязанности и одобре-
нии. Правда, есть пациенты (и я полагаю, что их-то и
имел в виду Фрейд), которые идут довольно далеко в
своем желании доставить удовольствие психоаналити-
ку, включая добровольную готовность более или менее
некритично принимать его интерпретации. Они даже
пытаются продемонстрировать улучшение здоровья.
Усилия такого типа, однако, вызываются не <любовью>
к психоаналитику, а представляют собой средства осла-
бить тайный страх пациента перед людьми и, в более
широком смысле, являются его способом совладания с
жизнью, ибо он чувствует себя не в состоянии сделать
это таким способом, который предполагает большую
уверенность в себе. Следовательно, эта мотивация -
проделать успешную работу - целиком зависит от от-
ношений с психоаналитиком. Как только пациент чувст-
вует себя отвергнутым или критикуемым (а это часто
случается с людьми данного типа), он теряет из виду
собственные интересы, и тогда психоаналитическая ра-
бота становится для пациента ареной борьбы злобы и
мести. Однако более важным, чем ненадежность этого
побудительного мотива, является то, что аналитику при-
ходится охлаждать этот мотив. Склонность делать что-
либо независимо от собственных желаний порождает у
пациента значительный источник беспокойства; поэто-
му она сама должна подлежать анализу, а не использо-
ваться в качестве опоры. Таким образом, единственным
эффективным побудительным мотивом, признаваемым
Фрейдом, остается желание пациента избавиться от
очевидных тяжелых страданий: а эта мотивация, как
справедливо утверждал Фрейд, недолговременна, пото-
му что имеет тенденцию к исчезновению в пропорции,
соответствующей ослаблению симптомов.
Тем не менее этот побудительный мотив мог бы счи-
таться достаточным, если бы устранение симптомов бы-
ло единственной целью психоанализа. Но так ли это?
Фрейд никогда не высказывал однозначно свою точку
зрения на этот счет. Сказать, что пациент должен быть
способным работать и получать удовольствие, не имеет
большого смысла, если не уточнить, что представляют
собой обе способности. Способен к механической или
творческой работе? Способен к получению сексуально-
го удовольствия или к получению удовлетворения от
жизни в целом? Сказать, что психоанализ будет способ-
ствовать перевоспитанию личности, - это также дву-
смысленно, если не ответить на вопрос - перевоспита-
нию для чего. Очевидно, Фрейд не уделял этому вопро-
су особого внимания, о чем можно судить по его рабо-
там. Главным образом он интересовался устранением
невротических симптомов; изменения в личности его
интересовали лишь в той мере, в какой они гарантиро-
вали полное исчезновение симптомов.
Таким образом, цель Фрейда можно сформулиро-
вать через отрицание: достижение <свободы от>. Одна-
ко другие авторы, включая и меня, формулируют пози-
тивно цель психоанализа: освобождая личность от внут-
ренних подавлений, сделать ее свободной для развития
ее потенциальных возможностей. Это может звучать
всего лишь как разница в акценте, но даже, если бы,
кроме этого, здесь ничего не было, другой акцент спо-
собен в корне изменить побудительные мотивы.
Постановка цели положительным образом имеет ре-
альную ценность лишь в том случае, если у пациента
имеется достаточно сильный побудительный мотив, что-
бы на него можно было рассчитывать (развивать все
свои способности, реализовать свои потенциальные
возможности, серьезно взяться за разрешение своих
проблем, несмотря на все те испытания, через которые
он должен будет проходить время от времени). Проще
говоря, если у него имеется побудительный мотив для
роста.
Когда проблема так ясно формулируется, становится
понятно, что в такой постановке заключено нечто боль-
шее, чем разница в акцентах, так как Фрейд категори-
чески отрицал, что такое желание существует. Он сар-
кастически замечал, что предполагать такое желание -
разновидность пустого идеализма. Он указывал, что
стремления к самосовершенствованию проистекают из
<нарциссических> желаний, то есть они представляют
собой склонность к самовозвеличению и превосходству
над другими, фрейд редко формулировал тот или иной
постулат только из любви к теоретическим рассужде-
ниям. Почти всегда за ним скрывалось какое-нибудь
проницательное наблюдение. В данном случае это на-
блюдение заключается в том, что тенденции к самовоз-
величению иногда являются сильным побудительным
мотивом в стремлении к саморазвитию. Что Фрейд от-
казался признать, так это то, что этот <нарциссический>
элемент является лишь содействующим фактором. Если
проанализировать и отбросить потребность в самовоз-
величении, желание совершенствовать себя все же ос-
тается и проявляется более ярко и сильно, чем до этого.
<Нарциссические> элементы, хотя они и пробудили
стремление человека к росту, в то же самое время ско-
вывают реализацию этого желания. Говоря словами паци-
ента: <Нарциссическое побуждение направлено на раз-
витие дутого <"Я">. Взращивание этого дутого <Я> всег-
да происходит за счет <Я> реального, причем с послед-
ним обращаются пренебрежительно, в лучшем случае
как с бедным родственником. Мой опыт говорит, что
чем более улетучивается дутое <Я>, тем более интерес
к <Я> реальному и тем сильнее становится желание рас-
крыться, освободиться от внутренней несвободы и на-
чать жить полнокровной жизнью в той мере, в какой
это позволяют реальные обстоятельства. Мне кажется,
что желание развивать свои силы находится среди тех
сильных побуждений, которые игнорировались преды-
дущим анализом.
Теоретически неверие Фрейда в стремление к само-
развитию связано с его постулатом, что <Я> - слабый
посредник, мечущийся между требованиями инстинк-
тивных влечений, внешним миром и запрещающим со-
знанием. В конечном счете, однако, я считаю, что эти
две формулировки целей психоанализа отражают раз-
личные философские взгляды на природу человека. Го-
воря словами Макса Отто: <Глубочайшим источником
философии человека, источником, который питает и
формирует ее, является вера или отсутствие веры в че-
ловечество. Если человек питает доверие к людям и ве-
рит в то, что с их помощью он способен достичь чего-то
значимого, тогда он усвоит такие взгляды на жизнь и на
мир, которые будут находиться в гармонии с его дове-
рием. Отсутствие доверия породит соответствующие
представления>. Нелишне будет упомянуть, что Фрейд
в своей книге по толкованию сновидений, по крайней
мере косвенным образом, признал, что в какой-то сте-
пени самоанализ возможен, ибо он анализировал свои
собственные сновидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60