Судья Таритон всмотрелся в подсудимую, стоявшую рядом с адвокатом. Лорд Бастон, крупный мужчина, был одет по обычаю. Черная мантия и парик.
На Николетте Карон было светло-розовое платье, доставленное барристером. Платье было сшито из хорошего материала и отделано кружевами цвета слоновой кости. Судья был поражен, несмотря на свой преклонный возраст. Ее большие оленьи глаза смотрели прямо на него, он знал их магию.
Она смотрела на него, ожидая благожелательности. Судья знал, что, сев в кресло, тут же превратился для нее в божество, от которого зависела ее жизнь. В глазах ее была мольба. Николетта не знала, что в большинстве случаев благожелательность чужда судье Таритону.
– Всем встать.
Николетта, Блейк и Мари встали перед судьей.
– Николетта Карон, вы обвиняетесь в убийствах Оливера Дэвиса, Дентона Брикмана и Фредерика Бодема. Вам понятны обвинения?
– Да, ваша честь. – Ее нежный мелодичный голос завораживал.
– Вы признаете себя виновной в убийстве Оливера Дэвиса?
– Нет, ваша честь.
– В убийстве Дентона Брикмана?
– Нет, ваша честь.
– В убийстве Фредерика Бодема?
– Нет, ваша честь.
– Есть ли у вас адвокат для участия в процессе, доверяете ли вы ему?
– Да, ваша честь.
– Ваше имя, сэр?
– Лорд Бастон, ваша честь.
– Принято.
– Мари Туччи, вы обвиняетесь в соучастии в убийстве Дентона Брикмана и в сокрытии сведений об убийствах Фредерика Бодема и Оливера Дэвиса. Вам понятны обвинения?
– Да, ваша честь, – ответила Мари.
– Вы признаете себя виновной в убийстве Дентона Брикмана?
– Нет, ваша честь.
– В сокрытии сведений об убийстве Фредерика Бодема?
– Нет, ваша честь.
– В сокрытии сведений об убийстве Оливера Дэвиса?
– Нет, ваша честь.
– Есть ли у вас адвокат для участия в процессе, доверяете ли вы этому адвокату?
– Да, ваша честь. Это лорд Бастон.
– Принято.
– Представитель обвинения, пожалуйста, выйдите и назовите свое имя.
– Реджиналд Хоулком, ваша честь. Я представляю ее, величество королеву Викторию, поскольку рассматриваемые преступления были совершены в разных городах, но на территории Англии.
– Хорошо. Приступайте.
Хоулком не был харизматической личностью. Элегантности в его костюме не наблюдалось – достаточно было пристального взгляда, чтобы обнаружить, как неряшливо он одет. Это был полный человек с усами и старомодными бакенбардами. Он то и дело поправлял очки. Однако, несмотря на невыразительную внешность и неточности, ему не было равных в способности обвинять тех, кто находился по другую сторону зала. Он не помнил случая, чтобы обвиняемого оправдали, если сторону обвинения представлял он.
Держась за лацканы, Хоулком прошелся рядом со своим местом, надел парик, облачился в мантию, занял место и теперь ждал указаний судьи. Когда он заговорил, голос его был громовым, точно сам Господь выступал на стороне обвинения.
– Мисс Николетта Карон – проститутка. Любой скажет, что она спала со всеми мужчинами без разбора. Хотя для большинства просвещенных людей это и отвратительно, но мы находимся в суде не по поводу убийства на почве нарушения закона природной моногамии.
Николетта Карон убила трех мужчин предумышленно, целенаправленно и тайно – эти преступления она пыталась скрыть. Обвинение докажет, что Николетта Карон серийная убийца. Убийство следовало за убийством.
Я докажу, что она бессовестная особа, представляющая собой угрозу обществу. Если позволить ей расхаживать по улицам, она будет угрожать всему населению Англии.
Мисс Карон бежала после каждого убийства. Власти Франции, так и Италии, желают допросить ее по поводу четырех убийств, совершенных до ее прибытия в Англию. Уважаемые члены жюри, Николетта Карон должна быть остановлена и наказана за преступления против невинных жертв, ради безопасности народа Британской империи.
Позднее я продемонстрирую суду, что Мари Туччи была ее сообщницей в предательском преступлении против Дентона Брикмана и помогала сфальсифицировать несчастный случай, чтобы скрыть убийство. Что бы вы ни думали о ней как о непредумышленной сообщнице, скажу, что она не сообщила полиции о том, что ей известно, когда ей была предоставлена такая возможность. Она тоже должна подвергнуться наказанию в полной мере за участие в убийстве. Благодарю вас, ваша честь.
Хоулком занял место за столом. Присев, он оглядел судью, некоторых зрителей и членов жюри. Затем перевел взгляд на лорда Бастона.
Лорд Бастон спокойно выдержал взгляд противника. Он попросил нескольких молодых барристеров поговорить со свидетелями и помочь ему подготовиться к слушанию. Он изучил каждое дело, по которому подсудимого оправдали. Инспектор Лэнг связывался с ним и информировал о состоянии Николетты. Лорд Бастон искал день и ночь любую информацию, которая могла бы помочь защитить Николетту.
Судья Таритон взглянул на симпатичного защитника.
– Лорд Бастон, мы готовы выслушать вашу вступительную речь.
– Ваша честь, Николетта Карон не то чудовище, каким ее представило обвинение. Она не совершала преступлений злонамеренно. Николетта – добрая женщина с нежным сердцем. Она хороша собой, способна искренне любить, и живет полной жизнью. Я докажу вам, что она не заслуживает наказания за свои действия. Ознакомлю вас с редким, даже трагическим положением, которое доставляет ей множество страданий. Вы убедитесь в невиновности моей подзащитной и оправдаете ее; поняв, что привело Николетту Карон на скамью подсудимых, вы поймете, что Мари Туччи виновна лишь в том, что выполняла свои обязанности, будучи горничной мисс Карон, а это никоим образом нельзя считать преступлением.
– Хорошо.
Судья занервничал. Потер левое плечо и повернулся к представителю обвинения.
– Эсквайр Хоулком, можете начинать.
– В качестве свидетеля вызывается Мириам Бестелл.
Ради такого события Мириам надела новое синее платье. Она немного нервничала, но внимание толпы ей льстило. Она произнесла клятву на Библии, поудобнее устроилась на стуле, поправила медальон на шее, точнее, декольте.
– Вы Мириам Бестелл из Гластонбери, владелица гостиницы?
– Да.
– Николетта Карон когда-нибудь останавливалась у вас?
– Да.
– Вы могли бы сказать, в какой день и в какое время она прибыла?
– Пятого августа, поздно вечером.
– Мисс Бестелл, вы не помните, не происходило ли в этот день чего-то необычного?
– Пропал Фредерик Бодем, наш констебль и мой старый друг.
– Понятно. Уезжая из города, мистер Бодем обычно не ставил в известность семью?
– Протестую, ваша честь, – заявил лорд Бастон, встав. – Мисс Бестелл не проживала с семейством Бодемов, поэтому не может знать о привычках Фредерика Бодема.
– Переформулируйте вопрос.
– Я отзываю вопрос. Вы ходили с Николеттой Карон на бал в Охотничий клуб?
– Да.
– Со сколькими мужчинами она танцевала на балу?
– С десятью – пятнадцатью.
– Знаете ли вы, что делала Николетта на следующий день?
– Да, она уехала в коляске с Оливером Дэвисом, одним из тех, с кем танцевала.
– Вы или кто-либо другой видели Оливера Дэвиса после прогулки?
– Он пропал после прогулки.
– Николетта говорила вам что-нибудь о его исчезновении?
– Она сказала, что он подвез ее до магазинов Гластонбери и что собирался поехать в Лондон на поезде.
– Она сказала и то и другое?
– Да.
– Ваша честь, я передаю суду документы железной дороги от того дня в качестве первого вещественного доказательства. На ту дату не было продано ни одного билета от Гластонбери до Лондона. А теперь, мисс Бестелл, скажите, чем еще занималась в тот день Николетта?
– Вернувшись, она приняла ванну, уже второй раз, потому что утром она тоже принимала.
– Это показалось вам странным?
– Я не интересуюсь тем, что делают постояльцы.
– За те годы, которые вы содержите гостиницу, большинство ваших постояльцев принимали ванну дважды в день?
– Никто из них этого не делал.
– Она прожила в вашей гостинице несколько дней?
– Да.
– В момент отъезда она была веселой?
– Я не видела, как она уехала.
– Это показалось вам странным?
– Да.
– Адвокат, можете приступить к допросу свидетельницы.
Лорд Бастон подошел к Мириам с радушной улыбкой.
– В ваших свидетельских показаниях сказано, что вы дружили с Фредериком Бодемом тридцать пять лет.
– Да.
– У вас была романтическая связь с мистером Бодемом?
– Фредерик ухаживал за мной несколько лет. Он был моей первой любовью.
– Но вы не поженились?
– Нет. Он женился на Мейми.
– А вы разлюбили его?
– Нет.
– Вы поддерживали с ним дружеские отношения и после его женитьбы?
– Да.
– Относился ли он к тем мужчинам, которые заводят интрижки на стороне?
– Нет, Фредерик никогда не завел бы интрижку.
– Вы произнесли это так уверенно. Могу я спросить почему?
Мириам поерзала, потом заговорила тише:
– Потому что я любила его все эти годы, и он меня тоже. Я не замужем, но не горжусь этим. Я чувствовала себя одинокой и несколько раз намекала Фредерику, что он может переспать со мной, но он не согласился.
– Итак, он был настолько принципиальным, что отказался вступить с вами в связь.
– Да.
– Мириам, надеюсь, вы не обидитесь за мою откровенность, но вы красивая женщина. Я нахожу вас очень соблазнительной.
– Спасибо.
– Однако Фредерик устоял перед вами?
– Он сказал, что не изменит жене.
– Что ж, Мириам, остается лишь восхищаться его силой воли.
– Благодарю вас.
– Были ли в городе женщины, желавшие вступить с Фредериком в связь?
– Да. Он был нашим констеблем, его все обожали.
– Интересно. Если мужнина отказался от женщины, которую любил тридцать пять лет, и устоял перед другими предложениями, как, по-вашему, Фредерик поступил бы с другими женщинами?
– Протестую, – выкрикнул Хоулком. – Это призыв к умозрительным построениям. – Переформулируйте.
– Мириам, возможно ли, чтобы Фредерик, который не захотел завести интрижку ни с вами, ни с другими женщинами, вдруг вступил в интимную связь в лесу с незнакомкой?
– Протестую. Призыв к умозрительным построениям.
– В этом вопросе мисс Бестелл – большой знаток. Я спрашиваю ее о вероятности, а не прошу высказывать мнение.
– Хорошо, – сказал судья, – можете ответить на вопрос.
– Вряд ли Фредерик стал бы заводить внебрачную связь.
– Благодарю вас, мисс Бестелл.
– Эсквайр Хоулком, желаете ли вы устроить перекрестный допрос? – поинтересовался судья.
– Да. Мисс Бестелл, вы заявили, что Фредерик ни за что не нарушил бы брачных обязательств?
– Не нарушил бы.
– А что, если бы его заставили, угрожая оружием? Возможно ли, чтобы Фредерика заставили раздеться и вступить в связь или набросились на него против его воли?
– Такое может произойти с кем угодно.
– Спасибо. Вы когда-либо наблюдали эксцентричное поведение Николетты Карон?
– Эксцентричное?
– Да. Одну минуту – так, другую – эдак.
– Ну, она решила не ехать на бал, но потом передумала. Хотела отдохнуть, а через несколько минут уехала.
– В этом и заключается эксцентричность. Одну минуту мила, другую – жестока. Благодарю. Можете вернуться на место.
Лорд Бастон встал.
– Минуту. Мисс Бестелл, вы когда-нибудь изменяли свои решения? Например, собирались что-то сделать, а потом передумали?
– Да.
– Вы знаете женщин, которые тоже так поступают время от времени?
– Разумеется.
– Могу ли я напомнить суду, что привилегия женщины – изменять мнение и что для слабого пола это весьма характерно? Я закончил. Еще раз благодарю вас, мисс Бестелл.
Остальную часть утра Хоулком перечислял свидетелей, называя всех уважаемых людей, которые видели Николетту и Дентона на королевском балу, включая супругу доктора Йена Линдсея. Они свидетельствовали, что Дентон был увлечен ей настолько, что, кажется, попал под ее чары, что обращался с ней как с особой королевской крови, хотя она обычная женщина, к тому же француженка. Хотя сказать этим людям было больше нечего, одно присутствие такого количества могущественных людей могло повлиять на жюри.
Лорд Бастон попытался снизить эффект:
– Миссис Линдсей, вы заявили суду, что видели Николетту Карон и Дентона Брикмана на королевском балу. Но видели ли вы, что Николетта Карон нанесла Дентону Брикману какой-либо вред?
– Нет, не видела.
– Выглядел ли Брикман так, будто у него что-то болит?
– Нет.
– Другие свидетели заявили, что он восхищался женщиной, которую обнимал. Вы с этим согласны?
– Да.
– Миссис Линдсей, давайте уточним. Вы засвидетельствовали, что Дентон Брикман и Николетта Карон присутствовали на королевском балу.
– Совершенно верно.
– И что вы лично видели, как Николетта и Брикман танцевали, и что Брикман, казалось, гордился Николеттой и выглядел счастливым.
– Да, именно так оно и было.
– И Дентон Брикман вовсе не выглядел больным, не так ли?
– Именно так.
– Благодарю, миссис Линдсей, за то, что приняли участие в судебном слушании.
Она улыбнулась.
– Впрочем, ваше присутствие было вовсе не обязательно.
Миссис Линдсей застенчиво покинула свидетельское место. Лорд Бастон вернулся к своему столу.
Никаких убедительных улик не было представлено до тех пор, пока Хоулком не упомянул факт, что рядом с телом Фредерика были найдены виноградные кисти, а Мириам, вызванная для допроса, подтвердила, что следующим утром Николетта угостила ее виноградом. Хоулком вызвал торговца фруктами, который продал Мари виноград, и тот заявил, что та – его частый клиент, потому что ее хозяйка любит виноград.
Хоулком вызывал свидетелей, которые называли даты и места, доказывая, что Николетта находилась именно там, где совершались убийства.
– Что-то не так. У него ничего нет. Должно быть, у него заготовлено что-то еще.
– Не важно, у меня – тоже, – прошептал лорд Бастон Николетте и вернулся к присяжным.
– Ваша честь, во время предварительного изложения дела эсквайр Хоулком намекнул на то, что Николетта Карон находится под судом не за то, что спала с несколькими мужчинами. Если бы дело обстояло не так, у судов не хватало бы времени на настоящих преступников. То, что у мисс Николетты Карон могло быть более одного мужчины, не обсуждается и никоим образом не касается ни суда, ни обвинителя. Здесь собрались серьезные люди, так что необходимо сконцентрироваться на серьезном вопросе. Я вызываю для допроса мадемуазель Бейб Кили.
– Кто это? – шепотом поинтересовалась Мари у Николетты.
– Не знаю, – ответила та.
К свидетельскому месту медленно приблизилась темноволосая француженка небольшого роста, страдавшая артритом. На ней был очень большой шарф, укрывавший голову и несколько раз обернутый вокруг шеи и скрывавший подбородок. Она старательно произнесла слова присяги на Библии и с трудом опустилась на свидетельское место.
– Мадемуазель Кили, где выживете? – спросил Блейк.
– В Ницце, во Франции.
– Вы знакомы с Николеттой Карон?
– Не совсем.
– Что вы имеете в виду?
– Я не знаю Николетту Карон, женщину. Я знала ее младенцем в момент ее рождения. Она…
– Протестую, – заявил Хоулком. – Ваша честь, это не имеет отношения к делу. Здесь не устанавливается факт ее рождения.
– Ваша честь, я сказал, что ознакомлю суд с положением Николетты Карон, что для этого дела весьма существенно. Прошу дать мне возможность это сделать.
– Хорошо, приступайте, – распорядился судья.
– Мадемуазель Кили, вы говорите, что знали ее в момент рождения. Вы не могли бы рассказать об обстоятельствах ее рождения?
– Я была личной горничной матери Николетты, Мишель Дюбуа. Она была прекрасной куртизанкой, любовницей французского дипломата Жана Жака Бомона, женатого на Доротее Ройер, французской наследнице и затворнице, страдавшей депрессией.
Хоулком заерзал и наклонился к судье:
– Протестую, это не относится к делу.
– Ваша честь, особенность Николетты появилась при рождении. Сейчас мы услышим о странностях, обнаружившихся еще при рождении.
– Отклоняется.
– Мадемуазель Кили, расскажите нам все, – попросил Блейк.
Прежде чем заговорить, француженка взглянула на присяжных и судью.
– В 1870 году мы жили в Ницце. Жан Жак и Мишель страстно любили друг друга, а когда она забеременела, оба очень обрадовались. Однако перед самым рождением ребенка Жана Жака назначили послом в Америке.
Я должна была помогать во время родов, но он хотел, чтобы Мишель находилась под мужской защитой. Он нанял человека по рекомендации коллеги, а у того человека был партнер. Ни Мишель, ни я не испытывали доверия к этим людям, поэтому мы тут же отослали обоих, оставив им жалованье.
Той декабрьской ночью Мишель устала и рано легла спать. Позднее в дверь постучали, но мы решили не открывать. В дом ворвались двое мужчин, связали меня и избили палкой. Когда я попыталась защититься руками, они сломали мне руки в нескольких местах. А когда упала, они сунули мне в рот кляп и несколько раз ударили палкой по голове. Они изнасиловали меня, а потом затолкали в стенной шкаф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26