Она садится в «ауди», стартер фыркает, и машина дергается, перескочив через «лежачего полицейского».Я подбираю в прихожей синие тапочки, кладу их в мешок, иду на кухню, достаю из холодильника пакет черничного сока и пью прямо из пакета. Хорошо. Небольшие выгоды моего положения.Утерев следы черники с губ, признаю поражение. Я сорвался на неверный стиль. Она не относится к женщинам, которых можно называть девушками, с ней надо было разговаривать как с человеком искусства или дизайнером.Какие уроки извлечем из этого? Случай «Девушка»:«Помни о правильном подборе слов. Нельзя недооценивать собеседника. Не спеши классифицировать клиентов. Думай о приятельском тоне: когда он навязчив, а когда способствует естественному сближению. Покорность – это, возможно, ключевое слово в продаже квартир именно в рядных домах. Их покупатели в будущем часто становятся владельцами собственных домов».Покорность.Это может стать темой лекции?Достаю из холодильника два пакета с соком, отливаю примерно граммов по пятьдесят из каждого, никто ничего не заметит.Покорность.Термин проблематичный. В то же время, хорошая отправная точка, однако только покорностью сделки не заключишь. Покорность полезна в разогреве клиента, что я только что доказал методом от противного. Покорный и голодный агент не позволит себе назвать клиента девушкой.Решаю сделать себе бутерброд. Открываю холодильник. На дверных полочках сушеные томаты в масле, греческий сыр, оливки, паста карри и плавленый сыр с кунжутом – неизвестные мне деликатесы. Накладываю на кусок хлеба всего понемногу и подношу бутерброд к губам. Ржаная краюха, не выдержав изобилия, разламывается пополам. Часть экзотических продуктов стекает по шее на рубашку, на потную кожу. Особенно противно масло сушеных томатов на шее и волосках на груди.Кладу остатки бутерброда на стол.Хватка моя ослабла, это заметно по маленьким ошибкам вроде тех, что совершает наша хоккейная сборная. Как только начинают играть небрежно, в наших воротах сразу загорается красный свет. Если не хватает терпения бороться по углам и упорно защищаться, нечего и медалей ждать.Мобильник звонит, снова Мерья.Отвечаю «алло» и больше ни слова: труба изливает много всего громким голосом.Ясно одно: почту почему-то принесли и в воскресенье. 12.10 «My my, hey hey, rock'n roll is here to stay. It's better to burn out than to fade away».Сижу метрах в трехстах от моего дома, пытаясь понять старика в клетчатой рубашке. Он верен своему слову или хотел втюхать мне дерьмо под помпезную музыку. В такой важный день не хотел бы я разочароваться в человеке, который без всякой политики оказал огромное влияние на бойцов домашнего фронта.Что толку в этой ситуации от предложения сгореть дотла? Я гашу Нила Янга вместе с Джонни Роттеном и Миком Джаггером о компост и шагаю в направлении дома.Он идет мне навстречу, не отступает, хотя я разговариваю с ним ровным приятным голосом.Что я потеряю, если сохранять терпение? Много.Хватаю его за горло.Поворачиваю сильно, как только могу. Он хрипит. Я выкручиваю, не обращая внимания, что громкие хрипы разлетаются по двору. Его тело дергается, шея кажется непомерно толстым канатом. Он обмякает, я смотрю на запястье: пульс сто тридцать четыре. При хорошей физической форме лучший пульс между ста двадцатью и ста пятидесятью ударами. Я кручу сильней, и последние сипения затихают.Дух вон.Подтаскиваю его к сараю. Открываю дверь и опускаю тело рядом с газонокосилкой. На ножах остатки срезанной травы. Когда все закончится, я очищу косилку и смажу ее.Проверяю бездыханного.Чисто и аккуратно, ни крови, ни шрамов на шее, несколько кусочков кожи неопрятно болтаются, я отрываю их. Бездыханный выглядит успокоенным, он завершил свой путь, прибыл по назначению в прохладу сарая. Я рассматриваю его карие глаза и начинающий синеть рот, застывший в гримасе. Привожу рот в более приятное положение.Присаживаюсь и жду, когда пульс станет ровным. Наиболее редкий пульс достигается полным расслаблением, если прилечь. Но сейчас это невозможно.Шестьдесят шесть. С учетом обстоятельств неплохо. Сарай конструктивно красив. Агенты по продаже недвижимости уделяют мало внимания дворовым постройкам, разве что упомянут о них мимоходом или даже пренебрежительно. В старом, ухоженном сарае обитает своя душа, поэтому я и приволок сюда бездыханного.Состояние спокойное, славное. Хочу уточнить еще одну деталь. Здесь колют дрова? Дрова, чурбан для колки, топоры? Запах исходящий при колке свежих дров, чрезвычайно важен с точки зрения целостности. Ну да, здесь они все, в полном порядке. И другие второстепенные вещи, без которых не состоится ни один сарай. Грабли, мотыги, лопаты, мотки веревок, 12.13 рукавицы, лыжи, молоток, лом, лопата для снега. Все аккуратно, в полном порядке.Я закрываю глаза бездыханного.Из-под век ты вознесешься на небо. 12.16 Чего это Вики там ворчит и шумит?Выхожу на крыльцо, но пса что-то не видать. Зову его. Но он не бежит навстречу.Из сарая кто-то выходит.Что делать? Кто это?Он приближается. Это тот бегун.Где Вики?Что все это значит? 12. 17 Оксанен выглядит испуганным, хотя никаких причин для волнения.Я направляюсь к нему как можно более спокойно.– Добрый день. Это я, Матти Виртанен. Ты наверняка помнишь.– Где Вики?– А, пес. Сердитый был. Я уложил его ненадолго спать.– Где он?… Пес Рейно…– Он спит. Там, в сарае.– Что ты с ним сделал?– Ничего плохого. Пойдемте в дом.– Что ты задумал?– Я пришел заключить сделку. У меня с собой договор купли-продажи и сто тысяч марок наличными. Пойдем в дом.– Так смотрины ведь позже…– Я знаю, что я покупаю.– Яне…– Ты да. Идем в дом и займемся делом.– Я не пойду никуда, я вызову полицию.К сожалению, я вынужден взять Оксанена за руку, довести его до ступенек и сопроводить в дом. Мы идем на кухню. Я усаживаю его на стул.– Я тебе ничего не сделал. Уходи отсюда.– Ну, пожалуйста, не начинай сначала. Обычное дело – продажа дома. У меня тут договор готов.Достаю из рюкзака бумаги и раскладываю на столе. Чтобы слегка поднять ему настроение и придать делу ход, вытаскиваю из бокового кармана пачку денег и водружаю рядом с бумагами.– Здесь, Оксанен, сто тысяч марок. Это наличные. Остальные восемьсот тысяч получишь завтра, когда откроется банк.– А цена-то миллион двести.– Цена девятьсот тысяч. Скидка бывшего фронтовика бойцу домашнего фронта.– Кому?…– Бойцу домашнего фронта. Я боец домашнего фронта. Вам после войны выделили этот участок и чертежи типового дома. Я читал историю. Мне не дали шанса жить в маленьком доме на окраине города, хотя лучшую часть своей сознательной жизни я отдал дому и женщине. Прочитай, Оксанен, внимательно договор, тогда поймешь.Оксанен берет договор со стола, щурит глаза. Я протягиваю ему очки с кухонного стола.Напрасно я повысил голос. Главное, чтобы Оксанен прочитал документы внимательно, тогда все прояснится. 12.20 Работа в полиции редко позволяет знакомство с внутренним миром клиента. Трудность еще и в том, что у многих из них таковой вообще отсутствует. Поэтому чтение этого дневника оказалось весьма плодотворным. По большому счету это не дневник, а скорее, своеобразный конгломерат заметок и исследований. Когда мы завершим дело и оштрафуем этого мужчину, хотелось бы поговорить с ним по поводу некоторых замечаний.Этот человек виновен практически во всем, что хоть как-то связано с нарушением домашнего покоя. Это идеальное стостраничное признание, но – и многое другое. О таких вещах не пишут в газетах, потому что индивидуумов, подобных этому, интервьюируют чаще всего в районных судах. Частично выводы его и утверждения довольно жестки, но с учетом ситуации абсолютно понятны.Как женщина я во многих вопросах согласна с ним, как полицейский – ни в чем.Этот бегун – упорный, твердо верящий в свою правоту человек. Он многого достиг бы, если б только направил свою волю на что-то разумное; с такой энергией и за это время он смог бы сам построить новый дом. Перелистываю блокнот на балконе. Сегодня у меня выходной. Каким-то странным образом я получаю удовольствие от текста, почему? Отчасти, наверное, потому, что мне просто не нравится этот район, как и сама идея собственного дома.Да уж, потрудился чудак. С бухты-барахты не появится желание заполучить дом любой ценой. Особенно странными кажутся его наблюдения и замеры повсюду, где только можно. Он подсчитал, сколько электрогрили расходуют электричества, а газонокосилки – бензина. Он также прикинул в блокноте, сколько часов в течение лета тарахтят газонокосилки. Записал целую кассету этого треска и собирается предложить материал студиям звукозаписи. Он считает, что кассеты можно было бы продавать на выставках жилья.По всему видно, что из мужика вышел бы толк. В тексте упоминается неоконченное образование. Его метод знакомства с проблемами жилья говорит о человеке, способном к долгосрочной исследовательской деятельности. 12.21 Прислушиваюсь к шуму в голове, там необузданная радость бьет ключом. Оксанен читает договор купли-продажи, руки его трясутся, я не понимаю почему. Глаза его увлажняются, неужели он собирается плакать в такой радостный день?– Что скажешь? Замечательные условия, а?– Я не… уходи. Забирай часы и деньги.– Ну не надо все путать. Ты прочел как следует документ?Оксанен кивает.– До самого конца?– Забирай деньги и все, что хочешь…Я ничего не понимаю. Неужели слишком мелко написано? Я беру договор и зачитываю Оксанену вслух:– «Покупатель принимает на себя следующие обязательства: продавец Тайсто Оксанен может жить в доме до конца своей жизни. Его комната располагается на втором этаже, в бывшей комнате сына. Покупатель обязуется готовить для Оксанена дважды в день горячую еду ежедневно в течение всего года. При этом Оксанен живет в доме на тех же правах, как покупатель и его семья». Ну? Что скажешь? Это законный договор купли-продажи в двух экземплярах. Здесь есть все, кроме подписи. Вы не могли бы расписаться здесь?Я протягиваю договор Оксанену.Он всхлипывает. 12.22 Он большой и злой, он сделает со мной все, что захочет.Когда же Рейно придет?Где же Вики, сдох он, что ли, почему не придет и не укусит этого?Как мне освободиться?Я не могу убежать.Я не могу поставить свою подпись.Ну почему никто не придет и не прогонит его? 12.23 Сини я еще могу успокоить, но не старика. Если Сини плачет, я беру ее на руки и говорю: «Не переживай, Сини, папуля здесь и никому тебя не отдаст».Неужели дед в самом деле не понимает, о какой замечательной сделке речь? Ему не надо платить Кесамаа комиссионных, и он может остаться в собственном доме, как раньше делали в деревнях. Речь о современной смене поколений. И о создании семейного уюта. А если глубже – речь о восстановлении. – Подпишись здесь, и конец всем формальностям.Он не говорит ничего.Неужели мне придется взять его руку и подписать? Это глупо, все-таки человек прошел фронт и своими руками построил дом.– Оксанен, подпишись же ты здесь!– Так он же один и два…– Это девятьсот тысяч, так здесь написано, потому что я так считаю, черт подери!– Да, но…– Ты, старый хрыч, ты, что ли, не понимаешь, что у меня нет больше денег! Вот цена бойца домашнего фронта, подсчитанная на калькуляторе Джонни Роттена! Возьми я еще триста тысяч в банке, я буду в твоем возрасте, когда смогу расплатиться за дом, я этого не допущу, припомни-ка, сколько было тебе, когда ты выплатил долг за дом!Я не могу больше кричать, он мне не враг, а брат по оружию. Но вот никак не уяснит такого простого дела. 12.24 На подоконнике лежит нож.Я дотянусь до него?Он острый? Марта пользовалась им в огороде.Отойди хоть на метр, можно попробовать.Не подпишусь.Так я решил.Этот человек не купит мой дом.Сейчас я медленно подвинусь и возьму этот нож, и ударю, и убегу, и окажусь на свободе, и буду жить. 12.25 Сини стоит на мостках кафе «Урсула» на берегу, руки в стороны, и смеется.Она обязательно хотела попасть на мостки, когда увидела их из окна.«Так папуля делает на большом озере», – кричит Сини, имея в виду Пяяннэ.Сиркку поглядывает на часы. Нам скоро идти.Хочется плакать.Я пережила столь тяжелые времена, что теперь плачу, когда придется и по нелепым причинам.Сини подходит и спрашивает, почему я плачу.– Это мама от радости, – отвечаю.– Нет, не от радости, – спорит Сини.– Да, – говорю я.– От радости не плачут, не плачь, мама, – просит Сини.– Не переживай из-за этого.Стискиваю Сини в объятиях, ее смех передается мне, и ветер кидает ее волосы мне в глаза. Сквозь волосы я вижу сверкающее море в блеске солнца. Чайки кинжалами падают с высоты и хватают то, что принадлежит им. 12.26 Подношу к губам стакан воды и чувствую укол в бок.Стакан летит на пол, я взмахиваю рукой, попадаю Оксанену в висок, тот, шатаясь, ковыляет в коридор, я за ним, делаю ему подсечку, он падает на пол, я тащу его на кухню, усаживаю на стул и даю пощечину. Он кричит, плачет и трясется.Ощущаю на боку тепло, прижимаю рану рукой, она небольшая. Окровавленный нож на полу. Швыряю его в мойку.Становлюсь у Оксанена за спиной, крепко беру его за правую руку, вставляю ручку, Оксанен всхлипывает, мы вместе ставим подпись в договоре. На бумагу с моей руки капает кровь, на законность документа это никак не влияет.Теперь надо все спокойно обдумать.Я этого не хотел. Оксанен взялся за нож. Я не понимаю его поведения. Почему он не хочет по-хорошему? Неужели он действительно не поймет, что я ради этого совершил, что я пошел ему навстречу во всех деталях, связанных с заключением сделки? В этом городе в это воскресенье ни у кого нет столько наличных денег, как у меня, никто не согласится оставить продавца в купленном доме до конца жизни и два раза в день готовить ему еду. Из хороших продуктов, тщательно и сосредоточенно, от всего сердца.У меня были совсем другие планы на остаток дня, но сейчас я должен отвести тебя в подвал. Одновременно затоплю сауну. Это успокоит. 12.27 Что он теперь?Берет меня под руки.Болят щека и нога.Скоро я умру.Где Рейно?А Вики жив?Я отправлюсь к Марте, если там есть это небо.Где сын? И где невестка?Я вижу какие-то фрагменты дома. Пол и двери, стены и потолок движутся, смешиваясь в беспорядке. Пяткам больно, они стучат по ступенькам. Он, наверное, убьет меня сейчас. В сауну тащит, что ли? Голова кружится, в груди колет.Марта будет встречать.Так она говорила. 12.37 Я не вижу Вики, может быть, Тайсто пошел с ним на прогулку, вряд ли. Об этом не было речи.Зову Вики.Его здесь нет.Дергаю дверь, закрыта.Что-то не похоже на Тайсто, он же знал, что я приду.Рядом с крыльцом подвальное окно, в нем заметно какое-то движение..Наклоняюсь и смотрю.У меня слабое сердце.Оно такого не выдержит.Какой-то человек связывает руки Тайсто за спиной.Скоро мое сердце выскочит наружу.И телефона нет.Дыхание перехватило, только сиплю.Спешу к дороге. Хоть бы какая-нибудь машина или люди.Добегу ли до дома? Надо. Там телефон. Где же Вики? Может быть, в подвале. Кто этот человек? У Тайсто нет больших денег. Что он там делает? 12.45 Смотрины начнутся только в половину, но домой мне нельзя. Почтальон успел раньше. Отправлюсь-ка в Маунуннева, хотя мне хочется в Юлистаро, постоять там под небом. Старый двор навевает спокойствие, хотя я уверен, что в понедельник с утра Мерья сразу подаст на развод. Рехунен предоставил более чем убедительные доказательства.Сворачиваю в тихий двор Оксанена и направляюсь к дверям. Они почему-то закрыты.Звоню.Никто не открывает, странно. Он же предупреждал, что никуда не уйдет на время смотрин. Может, пошел навестить кого-нибудь из приятелей? Усевшись на скамью-качалку, закуриваю.Дверь открывается.Незнакомый мужчина выходит и садится на ступеньках с бумагами в руках.– Добрый день, Кесамаа. Ты опоздал на полчаса. Он помахивает бумагами. Я подхожу. Нет, я его не знаю.– Что это?– Договор о купле-продаже. Оксанен продал мне данную недвижимость несколько минут назад.– Это незаконный документ. Договор о продаже этого дома у нас в офисе. Смотрины в половине второго. Кто ты такой?– Почтальон.– Какого хера?!– И денежный мешок.– Так это ты?…– Что я?– Ты издевался надо мной, над нами все это время?– Я сделал все возможное, чтобы приобрести дом в столице для своей семьи.– Эта бумага ничего не значит.– Нет.– Тебе придется заплатить комиссионные мне.– Не придется, потому что я узнал об этом доме не через твою фирму. Я нашел его сам и договорился о цене с владельцем.– Где Оксанен?– Спит.– Я разбужу его. Так не совершаются сделки.– Ты не будешь его будить. Сделка заключена после трудных переговоров. Пусть старый человек отдохнет.– Я этого так не оставлю.– Нет, это останется именно так. Передавай супруге привет.Я чуждый насилия человек, никогда никого не ударил, даже не толкнул. Не собираюсь изменять своим обычаям и сейчас, иду к машине. Надо позвонить Сутинену и Лаакио. Надо срочно съесть какую-нибудь булочку. Надо сесть. Как отменить смотрины? Можно ли это сделать? Объявление и в газете было. Приятеля отца по работе однажды ударила молния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23