Кого могла привлечь твоя история?
– Не самые уравновешенные? Это еще мягко сказано. В дверь позвонили.
– Полиция, – сказала я. – Или я так надеюсь.
* * *
Это все-таки оказалась полиция. Они долго не задержались. Люди на лужайке или разъехались, или снова заняли свои посты, словно ничего не произошло. Полиция заполнила несколько протоколов – люди делали заявления, помогали нуждающимся в медицинской помощи добраться до врачей. Потом полиция оставила патрульную машину с двумя сотрудниками, чтобы вести наблюдение за происходящим.
Наконец появилась Саванна – как раз когда я ставила Кортесу припарку.
– Не ждите, что я скажу, будто мне жаль, – заявила она, стоя в дверном проеме ванной. – Мне не жаль.
– Ты… Ты знаешь, что ты сделала? – Я вышла из ванной и отодвинула занавеску на ближайшем окне. – Ты это видишь? «Скорые»? Фельдшеров и медсестер? Люди страдают, Саванна. Невинные люди.
– Им не следовало здесь находиться. Глупые люди. Кому до них есть дело?
– Мне есть до них дело! – Я сорвала повязку с руки. – Предполагаю, что и на меня тебе наплевать. Но есть кое-что, о чем тебе следует подумать…
Я схватила ее за плечи и развернула лицом к Кортесу, затем показала на его разбитые губы и раненый бок.
– На это тебе тоже наплевать? Этот человек находится здесь, чтобы помогать тебе, Саванна. Помогать тебе. Его могли бы убить, пока он пытался снять твое заклинание.
– Я его об этом не просила. Если вы двое пострадали, то сами виноваты. Нечего было туда выходить.
– Ты… – у меня не хватало слов. – Убирайся в свою комнату, Саванна. Немедленно.
У нее в глазах блестели слезы, но она только топнула ногой и гневно посмотрела на нас.
– Мне не жаль! – заорала она. – Нисколько! После этого девочка побежала в свою комнату.
ВСЕ О ЕВЕ
– Мне очень жаль, – сказала я, когда мы вошли в гостиную. – Я знаю, что должна как-то держать ее в руках, на самом деле должна. Я продолжаю повторять себе, что уже добилась успехов, учу ее сдерживаться, но затем происходит что-то подобное сегодняшнему и становится очевидным, что я ничему ее не научила.
Я рухнула на софу. Кортес уселся в кресло, передвинув его таким образом, чтобы смотреть на меня.
– Ей не нравятся люди, – продолжала я. – Она ненавидит Шабаш. Вероятно, она ненавидит меня. Иногда я задумываюсь, почему она все еще здесь остается.
– Потому что так ей велела мать. Ева перед смертью сказала Саванне, что если с ней что-то случится, Саванне следует найти Шабаш и прибиться к нему.
– Кто это тебе сказал?
– Саванна. Мы беседовали с ней сегодня вечером. Ее кое-что беспокоит, и она надеялась, что я могу замолвить за нее словечко.
– Что она сказала? Нет, позволь мне догадаться: я – прекрасная опекунша, я ее понимаю, и я всегда знаю, что нужно сделать и сказать.
Кортес слегка улыбнулся.
– Она признала, что вы не всегда ладите. Естественно, она говорит, что ты ее не понимаешь, не даешь ей достаточно свободы, пытаешься, ее все время защищать – все то, что каждый подросток обычно говорит о взрослом. А ты знаешь, что еще она сказала? У тебя есть потенциал.
– У меня… – я не смогла сдержать смешок. – У меня есть потенциал?
– Не нужно воспринимать это слишком близко к сердцу. Саванна утверждает, что и у меня тоже есть потенциал. Ни один из нас пока не отвечает ее стандартам, но, по крайней мере, в нашем случае есть надежда.
Я уставилась на занавески.
– Тем не менее, потенциал или нет, я не думаю, что Ева имела в виду меня, когда советовала Саванне прибиться к Шабашу. Проблема в том… – я замолчала. – Боже, я несу чушь. Кстати, сколько времени?
– Не так поздно. Так ты говорила?..
Я колебалась. Мне хотелось продолжать. Может, усталость снизила мои защитные рефлексы. Или может, Кортес казался тем, с кем я могу поговорить.
– Иногда… я задумываюсь, не правы ли Старейшины. Может, я на самом деле ставлю Шабаш в опасное положение, держа здесь Саванну.
– Ты имеешь в виду, что хочешь подыскать кого-то, кто бы ее взял?
– Боже, нет. Я имею в виду, что мы обе – не исключено – ставим в опасность Шабаш, продолжая жить здесь. Что мне следует уехать и забрать ее с собой. Только я не могу. Это… моя жизнь – Шабаш, место Главной Ведьмы. Я хочу… я хочу… – я почувствовала, что говорю излишне эмоционально, и что щеки у меня горят, но ничего не могла поделать. – Я хочу многое сделать. Я не могу уехать.
Сказав это, я отвернулась, смущенная своим срывом. Мне нужно было высказать все, что накипело, остановиться я не могла.
– Что касается Саванны, то я хочу показать ей, как использовать ее силу во благо, – продолжила я. – Только иногда, как например, сегодня вечером, у меня опускаются руки. Я не могу заставить ее понять разницу между добром и злом, хорошим и плохим. Я не могу добиться того, чтобы ее волновали окружающие.
Кортес бросил взгляд в сторону комнаты Саванны.
– Может, стоит загородиться? – предложил он.
Я кивнула. Установка звуконепроницаемого барьера, за которым двое могут разговаривать, не беспокоясь, что их кто-то подслушает, относится к магии ведьм. Однако его должны устанавливать одновременно оба беседующих, что мы и сделали. У Кортеса с первой попытки не получилось, но он попробовал еще раз – и все сработало.
– Что ты знаешь о Еве? – спросил он.
– Ее выгнали из Шабаша за использование черной магии. Но после этого… не знаю. Думаю, все было не так страшно, если задействовали бы Совет, – я покачала головой. – А так просто нашли предлог. Мы знали, что она занимается нехорошими делами – не слишком плохими, чтобы привлекать внимание Совета, но она определенно применяла ритуалы черной магии. Ну… мы не можем следить за всеми, приходится выбирать…
– Случаи, которые требуют вашего внимания. Тебе не нужно мне это объяснять, Пейдж. Хотя это и трудно, иногда приходится отказаться от преследования тех, кто принес наибольший урон, и выбирать сражения, которые можешь выиграть. Да, Ева занималась черной магией. Не просто черной – самой черной. Однако она фокусировалась не на ее использовании, а на обучении ей других заклинателей, ведьм, колдунов, кого угодно, кто ей заплатит.
– Обучении? Почему? Кортес пожал плечами.
– Это очень прибыльное дело. Нужную информацию очень сложно получить из обычных источников.
– Значит, она использовала черную магию не в собственных целях, а обучала ей дюжины желающих. Это не лучше, может, даже хуже.
– Я тоже так думаю, однако в большинстве кругов представителей мира сверхъестественного выбор Евы, наоборот, давал ей респектабельность. Ее высоко ценили как учительницу.
Снаружи хлопнула дверца машины. Я подпрыгнула и потянулась к занавеске, затем услышала, как завелся двигатель.
– Еще один отъезжающий гость, – сказала я. – Как ты думаешь, заклинание Саванны напугало их? Или им просто пора спать?
Кортес открыл рот, затем закрыл. Мне удалось легко улыбнуться.
– Ты собирался лгать, не правда ли? Скажи мне то, что я хочу услышать – они убегают, спасая свои жизни, и больше никогда не появятся у меня на пороге.
– Я вовремя остановился.
– Спасибо, – моя улыбка стала искренней. – Я ценю твое желание меня успокоить, но еще больше ценю честность.
Мы мгновение смотрели друг на друга, затем я наклонилась и подняла подушку, которую какое-то время назад свалили с софы. Я взбила ее и вернула на место.
– Итак, вернемся к Еве, – снова заговорила я. – Она была учительницей. А имелась какая-то связь с Кабал-кланами? Они ее когда-нибудь нанимали?
– Нет. Все Кабал-кланы включили ее в список запрещенных лиц, а это означало, что членам кланов запрещалось у нее обучаться.
– Поскольку она была ведьмой?
– Нет, потому что она показывала опасные заклинания, но не обучала необходимым методам контроля при их использовании. Я не защищено Кабал-кланы. Если они устанавливают границы на тип дозволяемой ими магии, то это границы практичности, не моральные. По мере увеличения черноты магии увеличивается и опасность. Магия Евы была самой худшей. Я говорю это не на основе слухов, а по опыту.
– Вы были знакомы с Евой?
– Были знакомы – это преувеличение. Мы встречались. Несколько лет назад я вел расследование по колдуну, который использовал заклинания, слишком продвинутые для его способностей. Это привело к нескольким смертям, причем жутким. Разобравшись в ситуации, я добрался и до источника заклинаний – и соответственно до Евы Левин. Мне удалось конфисковать несколько ее колдовских книг – но уже после того, как я попробовал на себе ее силу.
– Она оказалась лучше тебя? Кортес прикрыл рукой рот.
– А-а, можно… сказать и так. – Когда он опустил руку, я заметила у пего на губах легкую улыбку. – В интересах честности должен признать: все оказалось несколько… унижающим, и определенно я не хочу, чтобы кто-то об этом распространялся.
– Мой рот на замке.
– Против меня Ева использовала магию колдунов и можно считать, что мне повезло, поскольку удалось убежать. Ее умения значительно превосходили способности большинства колдунов. Именно поэтому Исаак Катцен и решил ее задействовать.
– Ты имеешь в виду, захватить ее в прошлом году?
– Именно это. Глупый шаг. И снова мы переходим к слухам, но из первых рук зная о силе Евы, я склоняюсь к тому, чтобы поверить в услышанное. Говорят, Ева прожила в плену только один день, потом, захватчики убили ее. Катцен предполагал, что он сильнее, чем самая сильная ведьма, и поэтому позволил людям считать, что с Евой будет легко справиться. Они оказались не готовы к ее способностям, и, столкнувшись с очень реальной возможностью потерять и ее, и Саванну, они решили убить Еву, но оставить ребенка, которым гораздо легче управлять. Однако изначально самой большой ошибкой был захват Саванны в плен. Нельзя загонять в угол львицу с детенышем.
– Ты думаешь… Я хочу понять, когда ты встретил Еву, какое у тебя сложилось впечатление о ней, как о матери? Как она относилась к Саванне?
– Я никогда раньше не видел Саванну. Судя по тому, что я слышал, это типично. Никому, кроме круга ближайших друзей Евы, не разрешалось контактировать с ребенком. Определенно, я не имею достаточной квалификации, чтобы судить об этом, но, судя по тому, что я увидел, общаясь с Саванной, Ева была вполне приличной матерью, возможно даже очень хорошей. В некотором смысле было бы лучше, если бы Ева пренебрегала материнскими обязанностями. Саванна очень тесно связана с матерью – ты должна это помнить. Если ты выступаешь против черной магии, то ты выступаешь и против Евы.
– Мне нужно попытаться лучше понять Еву, это я знаю, – я сделала паузу. – Но я не могу… Меня воспитывали по-другому. Я знаю…
Я посмотрела на Кортеса. Он не сводил с меня взгляда, в котором читалась смесь спокойной заинтересованности и понимания, и это заставило меня продолжать.
– Мне следовало поговорить с Саванной о заклинании на бесчинства, – заявила я. – Мне следовало рассказать ей, что случилось в прошлый раз. Нам следовало обсудить, когда его можно использовать, а когда нет. Я все это знаю, я все понимаю – но как мне научиться действовать наилучшим образом? Черная магия…
Я посмотрела вниз и коснулась повязки на ладони. Кортес все еще наблюдал за мной, преисполненный терпения и ожидания.
– Моя мать учила меня… Меня учили считать черную магию плохим делом. Всегда. Никаких исключений. Теперь я вижу, что бывают исключения, но… – я закрыла глаза руками. – Боже, как я устала. Я не могу поверить, что несу весь этот вздор.
– Ты не…
Я перебила его, сняв звуконепроницаемый барьер, затем поднялась на ноги.
– Полагаю, ты останешься ночевать?
– Да, думаю, так будет лучше. Но…
– Я тебе сейчас покажу, где держу гостевой комплект, – я направилась в заднюю часть дома. – У меня есть запасные зубные щетки… и должен быть дезодорант, который подходит и мужчинам, и женщинам.
– Не нужно, Пейдж. Я захватил с собой седельные вьюки с мотоцикла, и там хватит барахла, чтобы переночевать одну ночь.
– Они в машине?
– Да, я позднее все заберу оттуда. Я знаю, что тебе тяжело, Пейдж. Если хочешь поговорить…
– Я тебя уже заболтала, не так ли? – несколько натужно рассмеявшись, я вышла в холл и сняла связку ключей с гвоздика. – Вот ключи от моей машины. Отправляйся за своими вещами, а я пока принесу комплект постельного белья на софу. Полотенца найдешь в шкафчике в ванной, а также шампунь, мыло и что еще тебе может потребоваться.
Я направилась в гостиную. К тому времени, как он вернулся с вещами, я уже ушла к себе.
ЯВЛЕНИЕ
– Ты уже проснулась?
В момент своего внезапного пробуждения я увидела Саванну, направляющуюся ко мне через комнату. Затем она плюхнулась мне на кровать.
– Слава Богу, потому что Лукас готовит завтрак и это меня несколько беспокоит. Ты когда в последний раз проверяла огнетушитель?
Я села на кровати, огляделась, потом посмотрела на Саванну. Мне снится сон? Во время нашего последнего разговора она вылетела из комнаты и отправилась к себе, хлопнув дверью. Сейчас она роется в моем шкафу и болтает, словно ничего не случилось.
– Лукас говорит, что готовит омлет, но я ему не очень верю. Не похоже ни на один омлет, который я видела раньше. Ты сегодня вообще встаешь или как? Почти половина девятого. – Она приложила к себе мой зеленый кашемировый свитерок и улыбнулась. – Что ты думаешь? Может, зимой я уже смогу его носить?
– И кого еще ты собираешься в него запихнуть вместе с собой?
– Знаешь ли, не следует, таким образом, со мной разговаривать. Молодые девушки очень болезненно относятся к нелестным отзывам о своем теле. Я прочитала это в прошлом месяце в журнале «Семнадцать». И ты не толстая. По крайней мере, у тебя есть грудь.
Она повернулась к зеркалу, натянула футболку, но увиденный результат заставил ее нахмуриться.
– Может, у меня просто задержка в развитии?
Это та же девочка, которая вчера вызвала бесчинства у меня на лужайке? Которая затем клялась, что ей плевать, кто пострадал? Я говорила Кортесу, что мне нужно ее понять. Как? В одно мгновение она заставляет незнакомых людей атаковать друг друга, в другое превращается в нормальную тринадцатилетнюю девочку, которую беспокоят наряды и размер груди.
– …нам пора по магазинам! Я хочу новые лифчики и трусики. По типу твоих – атласные, с кружавчиками, разных цветов. Настоящее нижнее белье, а не это белое хлопчатобумажное. Не забывай: я в следующем году перехожу в среднюю школу. Мне придется переодеваться на физкультуру вместе с другими девочками. Даже если у меня и нет груди, я все равно не могу выглядеть, как ребенок.
– Саванна, – позвал Кортес из холла. – Я просил тебя не… – он замолчал при виде меня, сидящей на кровати в ночной рубашке. – Прости. Саванна, я же сказал тебе не будить Пейдж. Ей нужно выспаться. Предполагалось, что ты делаешь домашнее задание. Или ты забыла?
– О, пожалуйста! Мне угрожает опасность попасть в лапы к полудемону и подвергнуться промыванию мозгов, чтобы стать рабыней банды представителей мира сверхъестественного. Ты думаешь, кому-то есть дело до того, умею я спрягать глаголы или нет?
– Иди спрягай, Саванна, – сказала я. – Пожалуйста.
– И закрой дверь в комнату Пейдж, чтобы она могла отдохнуть. Пожалуйста.
Саванна фыркнула и вылетела из комнаты, правда оставила дверь приоткрытой. Я рухнула на кровать и подумывала еще немного поваляться, но подозревала, что если не встану сразу же, то, возможно, никогда уже не встану. Пришло время встретить новый день… чего бы он там ни принес.
* * *
Когда я зашла в кухню, Кортес стоял у плиты, повернувшись спиной ко мне.
– Саванна раскритиковала мой омлет, но уверяю тебя: его вполне можно есть. Если хочешь, могу сделать тосты.
– Я с удовольствием съем омлет. Завтра я поставлю будильник. Гостям не следует самим готовить завтрак.
– Тебе не нужно изображать передо мной хозяйку, Пейдж. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства.
Я взяла два стакана и наполнила их апельсиновым соком.
– Насчет вчерашнего вечера… Поверь, я не хотела все на тебя сваливать.
– Ты ничего на меня не свалила. Твое беспокойство вполне оправдано, и, я думаю, нам нужно все это обсудить. Если ты хочешь поговорить…
– Мне хочется обсудить план действий. Вчерашний день был просто сумасшедшим, и я знаю, что носилась, как курица с отрубленной головой. Обычно я не настолько неорганизованна. После завтрака мне хочется сесть и все-таки обсудить план наших дальнейших действий.
– Отличная мысль.
Несмотря на заявления Саванны, омлет выглядел неплохо, а на вкус вообще оказался великолепным. После того, как мы оба приступили к еде, я заметила, как мигает лампочка на телефонном аппарате, показывая, что кто-то звонит. Кортес проследил за моим взглядом.
– Я отключил звонок, чтобы дать тебе поспать, – сообщил он. – Стоит…
– Нет, пусть так и остается. Ты вчера был прав. Мне следует просто просматривать номера звонивших. Я не хочу постоянно слышать звонки телефона и не хочу слушать эти дурацкие послания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Не самые уравновешенные? Это еще мягко сказано. В дверь позвонили.
– Полиция, – сказала я. – Или я так надеюсь.
* * *
Это все-таки оказалась полиция. Они долго не задержались. Люди на лужайке или разъехались, или снова заняли свои посты, словно ничего не произошло. Полиция заполнила несколько протоколов – люди делали заявления, помогали нуждающимся в медицинской помощи добраться до врачей. Потом полиция оставила патрульную машину с двумя сотрудниками, чтобы вести наблюдение за происходящим.
Наконец появилась Саванна – как раз когда я ставила Кортесу припарку.
– Не ждите, что я скажу, будто мне жаль, – заявила она, стоя в дверном проеме ванной. – Мне не жаль.
– Ты… Ты знаешь, что ты сделала? – Я вышла из ванной и отодвинула занавеску на ближайшем окне. – Ты это видишь? «Скорые»? Фельдшеров и медсестер? Люди страдают, Саванна. Невинные люди.
– Им не следовало здесь находиться. Глупые люди. Кому до них есть дело?
– Мне есть до них дело! – Я сорвала повязку с руки. – Предполагаю, что и на меня тебе наплевать. Но есть кое-что, о чем тебе следует подумать…
Я схватила ее за плечи и развернула лицом к Кортесу, затем показала на его разбитые губы и раненый бок.
– На это тебе тоже наплевать? Этот человек находится здесь, чтобы помогать тебе, Саванна. Помогать тебе. Его могли бы убить, пока он пытался снять твое заклинание.
– Я его об этом не просила. Если вы двое пострадали, то сами виноваты. Нечего было туда выходить.
– Ты… – у меня не хватало слов. – Убирайся в свою комнату, Саванна. Немедленно.
У нее в глазах блестели слезы, но она только топнула ногой и гневно посмотрела на нас.
– Мне не жаль! – заорала она. – Нисколько! После этого девочка побежала в свою комнату.
ВСЕ О ЕВЕ
– Мне очень жаль, – сказала я, когда мы вошли в гостиную. – Я знаю, что должна как-то держать ее в руках, на самом деле должна. Я продолжаю повторять себе, что уже добилась успехов, учу ее сдерживаться, но затем происходит что-то подобное сегодняшнему и становится очевидным, что я ничему ее не научила.
Я рухнула на софу. Кортес уселся в кресло, передвинув его таким образом, чтобы смотреть на меня.
– Ей не нравятся люди, – продолжала я. – Она ненавидит Шабаш. Вероятно, она ненавидит меня. Иногда я задумываюсь, почему она все еще здесь остается.
– Потому что так ей велела мать. Ева перед смертью сказала Саванне, что если с ней что-то случится, Саванне следует найти Шабаш и прибиться к нему.
– Кто это тебе сказал?
– Саванна. Мы беседовали с ней сегодня вечером. Ее кое-что беспокоит, и она надеялась, что я могу замолвить за нее словечко.
– Что она сказала? Нет, позволь мне догадаться: я – прекрасная опекунша, я ее понимаю, и я всегда знаю, что нужно сделать и сказать.
Кортес слегка улыбнулся.
– Она признала, что вы не всегда ладите. Естественно, она говорит, что ты ее не понимаешь, не даешь ей достаточно свободы, пытаешься, ее все время защищать – все то, что каждый подросток обычно говорит о взрослом. А ты знаешь, что еще она сказала? У тебя есть потенциал.
– У меня… – я не смогла сдержать смешок. – У меня есть потенциал?
– Не нужно воспринимать это слишком близко к сердцу. Саванна утверждает, что и у меня тоже есть потенциал. Ни один из нас пока не отвечает ее стандартам, но, по крайней мере, в нашем случае есть надежда.
Я уставилась на занавески.
– Тем не менее, потенциал или нет, я не думаю, что Ева имела в виду меня, когда советовала Саванне прибиться к Шабашу. Проблема в том… – я замолчала. – Боже, я несу чушь. Кстати, сколько времени?
– Не так поздно. Так ты говорила?..
Я колебалась. Мне хотелось продолжать. Может, усталость снизила мои защитные рефлексы. Или может, Кортес казался тем, с кем я могу поговорить.
– Иногда… я задумываюсь, не правы ли Старейшины. Может, я на самом деле ставлю Шабаш в опасное положение, держа здесь Саванну.
– Ты имеешь в виду, что хочешь подыскать кого-то, кто бы ее взял?
– Боже, нет. Я имею в виду, что мы обе – не исключено – ставим в опасность Шабаш, продолжая жить здесь. Что мне следует уехать и забрать ее с собой. Только я не могу. Это… моя жизнь – Шабаш, место Главной Ведьмы. Я хочу… я хочу… – я почувствовала, что говорю излишне эмоционально, и что щеки у меня горят, но ничего не могла поделать. – Я хочу многое сделать. Я не могу уехать.
Сказав это, я отвернулась, смущенная своим срывом. Мне нужно было высказать все, что накипело, остановиться я не могла.
– Что касается Саванны, то я хочу показать ей, как использовать ее силу во благо, – продолжила я. – Только иногда, как например, сегодня вечером, у меня опускаются руки. Я не могу заставить ее понять разницу между добром и злом, хорошим и плохим. Я не могу добиться того, чтобы ее волновали окружающие.
Кортес бросил взгляд в сторону комнаты Саванны.
– Может, стоит загородиться? – предложил он.
Я кивнула. Установка звуконепроницаемого барьера, за которым двое могут разговаривать, не беспокоясь, что их кто-то подслушает, относится к магии ведьм. Однако его должны устанавливать одновременно оба беседующих, что мы и сделали. У Кортеса с первой попытки не получилось, но он попробовал еще раз – и все сработало.
– Что ты знаешь о Еве? – спросил он.
– Ее выгнали из Шабаша за использование черной магии. Но после этого… не знаю. Думаю, все было не так страшно, если задействовали бы Совет, – я покачала головой. – А так просто нашли предлог. Мы знали, что она занимается нехорошими делами – не слишком плохими, чтобы привлекать внимание Совета, но она определенно применяла ритуалы черной магии. Ну… мы не можем следить за всеми, приходится выбирать…
– Случаи, которые требуют вашего внимания. Тебе не нужно мне это объяснять, Пейдж. Хотя это и трудно, иногда приходится отказаться от преследования тех, кто принес наибольший урон, и выбирать сражения, которые можешь выиграть. Да, Ева занималась черной магией. Не просто черной – самой черной. Однако она фокусировалась не на ее использовании, а на обучении ей других заклинателей, ведьм, колдунов, кого угодно, кто ей заплатит.
– Обучении? Почему? Кортес пожал плечами.
– Это очень прибыльное дело. Нужную информацию очень сложно получить из обычных источников.
– Значит, она использовала черную магию не в собственных целях, а обучала ей дюжины желающих. Это не лучше, может, даже хуже.
– Я тоже так думаю, однако в большинстве кругов представителей мира сверхъестественного выбор Евы, наоборот, давал ей респектабельность. Ее высоко ценили как учительницу.
Снаружи хлопнула дверца машины. Я подпрыгнула и потянулась к занавеске, затем услышала, как завелся двигатель.
– Еще один отъезжающий гость, – сказала я. – Как ты думаешь, заклинание Саванны напугало их? Или им просто пора спать?
Кортес открыл рот, затем закрыл. Мне удалось легко улыбнуться.
– Ты собирался лгать, не правда ли? Скажи мне то, что я хочу услышать – они убегают, спасая свои жизни, и больше никогда не появятся у меня на пороге.
– Я вовремя остановился.
– Спасибо, – моя улыбка стала искренней. – Я ценю твое желание меня успокоить, но еще больше ценю честность.
Мы мгновение смотрели друг на друга, затем я наклонилась и подняла подушку, которую какое-то время назад свалили с софы. Я взбила ее и вернула на место.
– Итак, вернемся к Еве, – снова заговорила я. – Она была учительницей. А имелась какая-то связь с Кабал-кланами? Они ее когда-нибудь нанимали?
– Нет. Все Кабал-кланы включили ее в список запрещенных лиц, а это означало, что членам кланов запрещалось у нее обучаться.
– Поскольку она была ведьмой?
– Нет, потому что она показывала опасные заклинания, но не обучала необходимым методам контроля при их использовании. Я не защищено Кабал-кланы. Если они устанавливают границы на тип дозволяемой ими магии, то это границы практичности, не моральные. По мере увеличения черноты магии увеличивается и опасность. Магия Евы была самой худшей. Я говорю это не на основе слухов, а по опыту.
– Вы были знакомы с Евой?
– Были знакомы – это преувеличение. Мы встречались. Несколько лет назад я вел расследование по колдуну, который использовал заклинания, слишком продвинутые для его способностей. Это привело к нескольким смертям, причем жутким. Разобравшись в ситуации, я добрался и до источника заклинаний – и соответственно до Евы Левин. Мне удалось конфисковать несколько ее колдовских книг – но уже после того, как я попробовал на себе ее силу.
– Она оказалась лучше тебя? Кортес прикрыл рукой рот.
– А-а, можно… сказать и так. – Когда он опустил руку, я заметила у пего на губах легкую улыбку. – В интересах честности должен признать: все оказалось несколько… унижающим, и определенно я не хочу, чтобы кто-то об этом распространялся.
– Мой рот на замке.
– Против меня Ева использовала магию колдунов и можно считать, что мне повезло, поскольку удалось убежать. Ее умения значительно превосходили способности большинства колдунов. Именно поэтому Исаак Катцен и решил ее задействовать.
– Ты имеешь в виду, захватить ее в прошлом году?
– Именно это. Глупый шаг. И снова мы переходим к слухам, но из первых рук зная о силе Евы, я склоняюсь к тому, чтобы поверить в услышанное. Говорят, Ева прожила в плену только один день, потом, захватчики убили ее. Катцен предполагал, что он сильнее, чем самая сильная ведьма, и поэтому позволил людям считать, что с Евой будет легко справиться. Они оказались не готовы к ее способностям, и, столкнувшись с очень реальной возможностью потерять и ее, и Саванну, они решили убить Еву, но оставить ребенка, которым гораздо легче управлять. Однако изначально самой большой ошибкой был захват Саванны в плен. Нельзя загонять в угол львицу с детенышем.
– Ты думаешь… Я хочу понять, когда ты встретил Еву, какое у тебя сложилось впечатление о ней, как о матери? Как она относилась к Саванне?
– Я никогда раньше не видел Саванну. Судя по тому, что я слышал, это типично. Никому, кроме круга ближайших друзей Евы, не разрешалось контактировать с ребенком. Определенно, я не имею достаточной квалификации, чтобы судить об этом, но, судя по тому, что я увидел, общаясь с Саванной, Ева была вполне приличной матерью, возможно даже очень хорошей. В некотором смысле было бы лучше, если бы Ева пренебрегала материнскими обязанностями. Саванна очень тесно связана с матерью – ты должна это помнить. Если ты выступаешь против черной магии, то ты выступаешь и против Евы.
– Мне нужно попытаться лучше понять Еву, это я знаю, – я сделала паузу. – Но я не могу… Меня воспитывали по-другому. Я знаю…
Я посмотрела на Кортеса. Он не сводил с меня взгляда, в котором читалась смесь спокойной заинтересованности и понимания, и это заставило меня продолжать.
– Мне следовало поговорить с Саванной о заклинании на бесчинства, – заявила я. – Мне следовало рассказать ей, что случилось в прошлый раз. Нам следовало обсудить, когда его можно использовать, а когда нет. Я все это знаю, я все понимаю – но как мне научиться действовать наилучшим образом? Черная магия…
Я посмотрела вниз и коснулась повязки на ладони. Кортес все еще наблюдал за мной, преисполненный терпения и ожидания.
– Моя мать учила меня… Меня учили считать черную магию плохим делом. Всегда. Никаких исключений. Теперь я вижу, что бывают исключения, но… – я закрыла глаза руками. – Боже, как я устала. Я не могу поверить, что несу весь этот вздор.
– Ты не…
Я перебила его, сняв звуконепроницаемый барьер, затем поднялась на ноги.
– Полагаю, ты останешься ночевать?
– Да, думаю, так будет лучше. Но…
– Я тебе сейчас покажу, где держу гостевой комплект, – я направилась в заднюю часть дома. – У меня есть запасные зубные щетки… и должен быть дезодорант, который подходит и мужчинам, и женщинам.
– Не нужно, Пейдж. Я захватил с собой седельные вьюки с мотоцикла, и там хватит барахла, чтобы переночевать одну ночь.
– Они в машине?
– Да, я позднее все заберу оттуда. Я знаю, что тебе тяжело, Пейдж. Если хочешь поговорить…
– Я тебя уже заболтала, не так ли? – несколько натужно рассмеявшись, я вышла в холл и сняла связку ключей с гвоздика. – Вот ключи от моей машины. Отправляйся за своими вещами, а я пока принесу комплект постельного белья на софу. Полотенца найдешь в шкафчике в ванной, а также шампунь, мыло и что еще тебе может потребоваться.
Я направилась в гостиную. К тому времени, как он вернулся с вещами, я уже ушла к себе.
ЯВЛЕНИЕ
– Ты уже проснулась?
В момент своего внезапного пробуждения я увидела Саванну, направляющуюся ко мне через комнату. Затем она плюхнулась мне на кровать.
– Слава Богу, потому что Лукас готовит завтрак и это меня несколько беспокоит. Ты когда в последний раз проверяла огнетушитель?
Я села на кровати, огляделась, потом посмотрела на Саванну. Мне снится сон? Во время нашего последнего разговора она вылетела из комнаты и отправилась к себе, хлопнув дверью. Сейчас она роется в моем шкафу и болтает, словно ничего не случилось.
– Лукас говорит, что готовит омлет, но я ему не очень верю. Не похоже ни на один омлет, который я видела раньше. Ты сегодня вообще встаешь или как? Почти половина девятого. – Она приложила к себе мой зеленый кашемировый свитерок и улыбнулась. – Что ты думаешь? Может, зимой я уже смогу его носить?
– И кого еще ты собираешься в него запихнуть вместе с собой?
– Знаешь ли, не следует, таким образом, со мной разговаривать. Молодые девушки очень болезненно относятся к нелестным отзывам о своем теле. Я прочитала это в прошлом месяце в журнале «Семнадцать». И ты не толстая. По крайней мере, у тебя есть грудь.
Она повернулась к зеркалу, натянула футболку, но увиденный результат заставил ее нахмуриться.
– Может, у меня просто задержка в развитии?
Это та же девочка, которая вчера вызвала бесчинства у меня на лужайке? Которая затем клялась, что ей плевать, кто пострадал? Я говорила Кортесу, что мне нужно ее понять. Как? В одно мгновение она заставляет незнакомых людей атаковать друг друга, в другое превращается в нормальную тринадцатилетнюю девочку, которую беспокоят наряды и размер груди.
– …нам пора по магазинам! Я хочу новые лифчики и трусики. По типу твоих – атласные, с кружавчиками, разных цветов. Настоящее нижнее белье, а не это белое хлопчатобумажное. Не забывай: я в следующем году перехожу в среднюю школу. Мне придется переодеваться на физкультуру вместе с другими девочками. Даже если у меня и нет груди, я все равно не могу выглядеть, как ребенок.
– Саванна, – позвал Кортес из холла. – Я просил тебя не… – он замолчал при виде меня, сидящей на кровати в ночной рубашке. – Прости. Саванна, я же сказал тебе не будить Пейдж. Ей нужно выспаться. Предполагалось, что ты делаешь домашнее задание. Или ты забыла?
– О, пожалуйста! Мне угрожает опасность попасть в лапы к полудемону и подвергнуться промыванию мозгов, чтобы стать рабыней банды представителей мира сверхъестественного. Ты думаешь, кому-то есть дело до того, умею я спрягать глаголы или нет?
– Иди спрягай, Саванна, – сказала я. – Пожалуйста.
– И закрой дверь в комнату Пейдж, чтобы она могла отдохнуть. Пожалуйста.
Саванна фыркнула и вылетела из комнаты, правда оставила дверь приоткрытой. Я рухнула на кровать и подумывала еще немного поваляться, но подозревала, что если не встану сразу же, то, возможно, никогда уже не встану. Пришло время встретить новый день… чего бы он там ни принес.
* * *
Когда я зашла в кухню, Кортес стоял у плиты, повернувшись спиной ко мне.
– Саванна раскритиковала мой омлет, но уверяю тебя: его вполне можно есть. Если хочешь, могу сделать тосты.
– Я с удовольствием съем омлет. Завтра я поставлю будильник. Гостям не следует самим готовить завтрак.
– Тебе не нужно изображать передо мной хозяйку, Пейдж. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства.
Я взяла два стакана и наполнила их апельсиновым соком.
– Насчет вчерашнего вечера… Поверь, я не хотела все на тебя сваливать.
– Ты ничего на меня не свалила. Твое беспокойство вполне оправдано, и, я думаю, нам нужно все это обсудить. Если ты хочешь поговорить…
– Мне хочется обсудить план действий. Вчерашний день был просто сумасшедшим, и я знаю, что носилась, как курица с отрубленной головой. Обычно я не настолько неорганизованна. После завтрака мне хочется сесть и все-таки обсудить план наших дальнейших действий.
– Отличная мысль.
Несмотря на заявления Саванны, омлет выглядел неплохо, а на вкус вообще оказался великолепным. После того, как мы оба приступили к еде, я заметила, как мигает лампочка на телефонном аппарате, показывая, что кто-то звонит. Кортес проследил за моим взглядом.
– Я отключил звонок, чтобы дать тебе поспать, – сообщил он. – Стоит…
– Нет, пусть так и остается. Ты вчера был прав. Мне следует просто просматривать номера звонивших. Я не хочу постоянно слышать звонки телефона и не хочу слушать эти дурацкие послания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41