Вправе ли она обвинять его? Что из того, что он сейчас не с ней? Ведь и она в обществе другого кавалера.
– Мистер Ноулвилл, у вас, кажется, есть несколько старших братьев? – спросила она после довольно продолжительного молчания.
– Да, это так, – сказал он, искоса взглянув на нее. – Почему вы спрашиваете?
– У меня у самой подобная ситуация.
– Я знаю.
– Меня интересует, пытаются ли ваши братья управлять вашей жизнью?
Роджер рассмеялся.
– Нет, это священный долг моего отца. Остальным почти не удается ввернуть словечко. – Он вдруг осекся. – Извините, я, кажется, совершил бестактность, леди Элинор. Забыл, что вы потеряли родителей…
– Пусть вас это не тревожит, мистер Ноулвилл. Мне было шесть лет, когда их яхта потерпела крушение. Но не будем об этом. Я хотела спросить: вы подчиняетесь установленным вашим отцом правилам и его приказаниям?
– Странный вопрос. А куда же мне деваться? Ведь он глава семьи.
– И отец распоряжается вашими финансовыми средствами?
Ноулвилл поджал губы и остановил экипаж.
– Я не обсуждаю финансовые вопросы с молодыми леди. Джентльмены так не поступают. Давайте оставим эту тему.
На мгновение Элинор растерялась, не зная, рассердиться ей или рассмеяться. Не очень-то приятно, когда потенциальные женихи критикуют твое поведение, ведь обычно эта категория джентльменов готова простить все, что угодно. И тот факт, что Роджер, по существу, прав, отнюдь не улучшал ее настроение.
– Если этот разговор вам неприятен, то не лучше ли отвезти меня домой?
Он кивнул.
– Полагаю, вы правы. Я так и сделаю. Осмелюсь заметить, миледи, что вам сегодня, наверное, немного нездоровится. Выпейте чашечку мятного чая, вздремните, и вам станет гораздо легче.
Элинор едва удержалась, чтобы не возвести очи к небу. Видно, с ней действительно что-то не так. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы подвергать сомнению роль главы семьи и интересоваться, имеют ли его сыновья свободу выбора и финансовую независимость.
Оба они не проронили ни слова, пока экипаж не остановился перед дверью ее дома. Как только Стэнтон помог ей и Хелен сойти на землю, Ноулвилл попрощался, прикоснувшись к полям шляпы.
Элинор, едва кивнув ему, вошла в дом и поднялась наверх.
– Что-то ты быстро вернулась, – удивился Закери, высовывая голову из бильярдной.
– Да, наверное. Я сделала ошибку, задав ему один прямой вопрос.
Ее брат сделал шаг навстречу.
– Какой же?
– Не беспокойся, пожалуйста, ничего скандального. Речь шла о власти и свободе.
– Боже милосердный, Нелл. Предполагается, что леди должны разговаривать о погоде и о том, кто за кем ухаживает, а не заниматься философскими изысканиями на тему свободы личности.
Она поморщилась.
– Это не совсем так. И ответить мне он толком не смог, а лишь посоветовал выпить мятного чая и вздремнуть.
Закери рассмеялся.
– Если бы я дал такой совет, ты бы мне наверняка подбила глаз.
– Оба глаза. А теперь оставь меня в покое.
– Слушаюсь, миледи.
Но прежде чем он исчез за дверью, Элинор вспомнила о своем обещании относительно сопровождающих.
– Зак? – окликнула она.
Ее брат снова показался в дверях.
– Слушаю тебя.
– Ты сможешь сопроводить меня сегодня на ужин к Голдсборо?
– Час от часу не легче. Ну, разумеется. Элинор уперла руки в бока.
– Ты чем-то недоволен?
– Ничем. Просто я собирался пойти в «Сосайети» поиграть в фараона, но могу отложить это до завтра.
В дверях появилась еще одна голова, очень похожая на первую, только светло-серые глаза были с зеленым отливом.
– Я тебя отвезу. Она кивнула.
– Спасибо, Шей.
– Он вызвался сопровождать тебя только из-за кухарки Голдсборо, – заметил Закери.
– Что? – Приподняв брови, Элинор взглянула на среднего брата. – О ком ты говоришь?
– Успокойся, Нелл. Миссис Нил не меньше девяноста лет. Я обожаю ее шоколадные десерты. А теперь прошу извинить меня, я должен превзойти Закери за бильярдным столом.
– А не мог бы ты подождать с этим часок-другой? Я хотела, чтобы он отвез нас с Пип в музей. А заодно и навестил свои статуи.
– Ха-ха-ха!
Проскользнув мимо нее, Шей крикнул, чтобы принесли его камзол.
– В таком случае я тоже поеду.
Валентин сидел за письменным столом красного дерева, разложив на его поверхности четыре приглашения. Ужин, музыкальный вечер и два небольших суаре. Все четыре состоятся сегодня и примерно в одно и то же время.
Он постучал пальцем по карточке с приглашением на музыкальный вечер. Вероятность того, что Элинор Гриффин предпочтет его всем остальным, была наименьшей, и для него он тоже был самым малопривлекательным из всех четырех мероприятий. Поэтому именно туда он должен отправиться сегодня вечером. Конечно, было еще множество клубов, где он мог бы провести несколько часов. Клубы имели также дополнительное преимущество в виде выпивки и карт – и отсутствия там добропорядочных молодых леди.
Скорчив гримасу, он столкнул приглашение на музыкальный вечер со стола. Клуб был явно более привлекательным местом, чем музыкальный вечер, где два часа пиликают на скрипке или терзают пианино. Кивнув, он смел остальные три приглашения в верхний ящик стола. Хотел, было подняться на ноги, но снова сел.
Он мог обмануть кого-то другого, но давно оставил попытки вводить в заблуждение самого себя. Это было пустой тратой времени, к тому же никогда не срабатывало. Поэтому приходилось признать, что он вовсе не собирается избегать встречи с Элинор Гриффин, хотя обычно терпеть не мог навязчивости и истерик, порой случавшихся после близости с женщиной. У него была другая веская причина не видеться с ней, потому что, увидев ее сегодня в парке в компании Роджера Ноулвилла, он почувствовал, как его словно шомполом проткнули насквозь. Учитывая, что это ощущение было крайне неприятным, он не понимал, почему ему так необходимо снова ее увидеть. Но ему этого хотелось, так что ни в какой дурацкий клуб он сегодня не поедет.
«Ты спятил, Валентин», – пробормотал он, выдвигая ящик стола и снова доставая оттуда приглашения. Все три представляли собой нечто более реальное – в том смысле, что Гриффины бывали во всех этих домах и, конечно, получили приглашения на сегодняшний вечер.
– Извините меня, Джордж, и вы, миледи, – сказал он хозяину и хозяйке. – У меня была важная причина.
– Понятно. И как ее зовут? – пробормотал граф, пожимая ему руку.
– Джордж, – с упреком произнесла жена, приседая в реверансе. – Мы рады, что вы пришли.
– Спасибо, леди Голдсборо.
– Дидс, проводи лорда Деверилла на его место, – приказала графиня, снова усаживаясь за стол.
Проходя следом за дворецким, он, наконец, окинул взглядом присутствующих. Наиболее важные гости находились, разумеется, во главе стола. Элинор и Шарлемань сидели соответственно рядом с графом и графиней. Кивнув, он поздоровался с ними обоими.
– Валентин, ты успел как раз вовремя – к знаменитому шоколадному десерту леди Голдсборо, – со смехом заметил Шей.
– Я пропустил бы, только если бы Бонапарт напал на Лондон, – пошутил он, хотя до сих пор ничего не слышал о десерте.
Элинор ничего не сказала, хотя довольно вежливо кивнула ему. Когда он уловил исходящий от нее аромат лаванды, у него все сжалось внутри.
Черт побери, все-таки надо было пойти в клуб.
Как он и предвидел, он оказался на другом конце стола, между Амелией Хартвуд и Роджером Ноулвиллом.
Валентин подавил вздох. Следовало ожидать, что он, в конце концов, окажется рядом с дочерью министра. Дьявол снова вовсю хохотал над ним, причем после вчерашней ночи маркиз, наверное, этого заслуживал. Подумать только: лишил девственности сестру своего лучшего друга, которую, как предполагалось, должен был оберегать. Таких низких поступков он еще не совершал.
– Деверилл, я видел вас в парке нынче утром, – сказал Ноулвилл довольно резким тоном.
Ноулвилл тогда показался ему весьма напряженным, вспомнил Валентин. Чудесно. Он только хотел взглянуть на Элинор, хотя мог бы просто зайти к одному из ее братьев и избежать необходимости сидеть целый час между этими двумя безгрешными праведниками.
Но теперь, когда он оказался в этой ловушке, можно было немного позабавиться.
– Да, я тоже вас видел, – ответил он Роджеру. – Если не ошибаюсь, вы ездили на прогулку с леди Элинор.
– Именно так.
– Ухаживаете за ней, не так ли? Роджер прищурился.
– Вам не кажется, что это мое личное дело?
Наверное, так оно и было, и он обычно получал нужную ему информацию окольными путями. Но, задавая этот вопрос, он почувствовал такую же щемящую боль внутри, как и в тот момент, когда впервые увидел Элинор сидящей в экипаже другого мужчины.
– Я друг семьи.
– Она так и сказала. По правде, говоря, она даже защищала ваше поведение с сестрами Мэнделей.
– Какое поведение? – насторожился Валентин… – Мы с ними просто болтали. Если не ошибаюсь, о погоде.
– Не хочу спорить с вами, милорд. Но не могу и одобрить, когда одинокий джентльмен пристает к молодым, никем не сопровождаемым женщинам на глазах у окружающих.
– Позвольте…
– Деверилл! – крикнул в этот момент Шей с другого конца стола. – Кто тебе продал Яго?
Валентин сделал глубокий вдох. «Успокойся», – приказал он себе. Ты пришел сюда не для того, чтобы затевать с кем-то ссору. А, кроме того, учитывая полное отсутствие воображения у Ноулвилла, сомнительно, чтобы Элинор серьезно рассматривала этого молодого человека как жениха.
– Я не покупал коня, – сказал он. – Я выиграл его в карты. У Веллингтона.
Судя по шепоту, пробежавшему вдоль всего стола, некоторые гости были удивлены тем, что герцог Веллингтон играет в карты, более того, что он иногда проигрывает. Будучи гениальным стратегом, герцог был на редкость плохим игроком. А Валентину позарез хотелось заполучить резвого Яго.
Прежде чем Ноулвилл или кто-нибудь еще вздумал обвинить его в том, что он мошенничал, лакей принес следующее блюдо, которым оказался вышеупомянутый, знаменитый десерт. Это была малина в растопленном шоколаде с кремом наверху. Валентин осторожно поднес ложку ко рту, поглядев вокруг, попробовал ли уже кто-нибудь этот шедевр кулинарии.
Светло-серые глаза через весь стол встретились с ним взглядом, и Валентин замер, не донеся ложку до рта. Он попытался понять, что означал взгляд, которым она его одарила. Ожидал увидеть гнев, раскаяние или – что было бы значительно приятнее – вожделение, но, если он не ошибался, в ее взгляде было разочарование.
Но почему? Прошлой ночью он проявил себя как любовник наилучшим образом, в этом можно не сомневаться. И она достаточно хорошо знала его, чтобы не удивляться ни его опозданию, ни легкому флирту с сестренками Мэнделей в парке. Если бы они не были такими глупенькими болтушками, Валентин, возможно, поговорил бы с ними на более серьезные темы, однако еще до того, как увидел Элинор, у него не лежало сердце к общению с ними.
Не отводя от нее взгляда, он проглотил ложку десерта. Десерт неплох, но едва ли заслуживает похвал, которые расточал ему Шей. Однако теперь Валентину предстояло предпринять нечто более серьезное. Надо поговорить с Элинор. Да, предполагалось, что он должен оберегать ее, а он выполнял эту обязанность из рук вон плохо. Но ведь не могла же она рассчитывать на замужество только лишь потому, что он обеспечил ей возможность искупаться и научил заниматься любовью. Не могла она серьезно думать и о том, чтобы выйти замуж за такого пуритански занудного человека, как Роджер Ноулвилл. Так почему же она разочарована в нем?
Сразу же после десерта леди встали из-за стола и отправились сплетничать, обсуждать туалеты подруг или делать что-то еще, чем они занимаются в отсутствие мужчин. Дворецкий принес ящичек отличных сигар и портвейн. Валентин поднялся и пересел на стул рядом с Шеем.
– Какого черта ты здесь делаешь? – прикрываясь стаканом, прошептал брат Элинор. – Я здесь потому лишь, что сестра попросила сопровождать ее.
– А на мне, если ты помнишь, долг, – сказал Валентин. В кои-то веки он был благодарен Мельбурну зато, что тот заставил его расплачиваться по старому обязательству. Будь это не так, ему пришлось бы признаться себе, что видеть сегодня Элинор в компании другого мужчины ему было неприятно и что взгляд, которым она его недавно одарила, его встревожил.
– Мне кажется, этот ужин должен считаться безопасным мероприятием, потому что на нем присутствую я.
– Откуда мне было знать? – солгал Валентин. – Сколько раз я просил вашего брата сообщать мне об изменениях запиской?
– Ну, по крайней мере, ты успел отведать знаменитого десерта, – хохотнул Шей.
– Кстати, о десерте. Нелл его, кажется, даже не попробовала. Она хорошо себя чувствует?
– Ее одолели женихи, – ответил ее брат. – Трое – утром, четверо – после полудня, причем все являются в надежде, что она уделит им несколько минут, чтобы они успели убедить ее выйти за них замуж.
– Семеро за один день? Ее брат кивнул.
– Честно говоря, если бы они не были столь неподходящими кандидатурами, я бы начал беспокоиться. Но уверен, что ни на одном из них она свой выбор не остановит.
– Ты полагаешь, что ни к кому из них она не относится всерьез?
– Нет, насколько я могу судить. Она со мной почти не разговаривает. Я превратился в одного из врагов.
– Потому что ты мужчина?
– Потому что я ее брат.
– Я думаю, она образумится, Шей, – сказал Валентин. – Ей просто хочется воспользоваться шансом, испытать что-то новое, прежде чем она остепенится.
– Какой ты сегодня рассудительный. Что это на тебя нашло? – Шарлемань протянул руку и пощупал лоб Валентина. – Ты не заболел?
Валентин усмехнулся.
– У меня бывают моменты прозрения, которые удивляют меня самого. И сейчас просто один из них.
Он чуть было не выдал себя. Нельзя, чтобы ее братья заподозрили, что он не ограничивается тем, что только присматривает за ней.
Тем временем лорд Хеннесси начал рассказывать какую-то непристойную историю о служанке и бароне. Валентин не поверил ни единому слову. Однако высказывать свое недоверие вслух воздержался, потому что пришлось бы выслушивать объяснения и мнения по этому поводу каждого из присутствующих, а он жаждал быть совсем в другом месте. Ведь пока не закончат обсуждать идиотскую сплетню, мужчины присоединятся к леди, расположившимся в гостиной.
Разумеется, он не собирался вести с Элинор серьезные разговоры, ему просто надо было узнать, что означал ее взгляд, и убедиться, что она не проявляет особого интереса к Ноулвиллу. В конце концов, пока Мельбурн не протрубил отбой, он все еще обязан присматривать за ней.
– Может быть, мы теперь присоединимся к леди? – спросил лорд Голдсборо. – Не хочу, чтобы они забыли о нашем существовании.
– Слава тебе Господи, – пробормотал Валентин, поднимаясь на ноги.
Шей фыркнул.
– Тебе нужно проводить больше времени в цивилизованном обществе.
– Нет уж, покорно благодарю. Лучше проводить там меньше времени. Тогда оно перестанет меня раздражать.
– Ты безнадежен.
– Мне говорили об этом.
Когда они вошли в гостиную, все леди над чем-то смеялись. Элинор тоже улыбалась. Он замедлил шаги, глядя на нее. Как все странно, однако. Всего несколько недель назад он считал ее всего лишь сестренкой своего друга, ребенком, которого он знал много лет, существом, скорее похожим на любимое дитя, чем на женщину.
Когда он вошел в комнату, леди Голдсборо обратилась к нему.
– Лорд Деверилл, там есть свободное место рядом с леди Вендермир, – воскликнула графиня, жестом указывая на старую даму.
– Вижу, – сказал он, усаживаясь рядом с Элинор.
– Вам следовало сесть рядом с леди Вендермир, – пробормотала Элинор. – Она туга на ухо, и ей не помешает компания молодого джентльмена.
– Пусть кто-нибудь другой развлекает ее. Я здесь не единственный мужчина, и предпочитаю, чтобы разговор был двусторонним.
Ему хотелось спросить, как она себя чувствует и не сожалеет ли о прошлой ночи. Однако, задав вопросы, пришлось бы остаться, чтобы выслушать ответы, а ему этого не хотелось.
– Я была удивлена, увидев вас здесь сегодня, – тихо проговорила она, пока остальные гости уговаривали леди Голдсборо сыграть что-нибудь на фортепьяно.
Валентин пожал плечами.
– Здесь можно поужинать не хуже, чем в любом другом месте.
– Значит, это никак не связано со мной?
Какое-то мгновение он просто смотрел на нее. Элинор предпочитала говорить прямо – он знал эту ее особенность. Обычно он тоже предпочитал прямолинейность, но только не сегодня.
– А разве должно быть связано?
– Нет. Наверное, нет.
– Видите ли, я подбросил монетку, – солгал он, – чтобы решить, пойти ли сюда или на суаре к Стюартам. Стюарты, правда, выиграли, но я вспомнил, что у них две незамужние дочери. Этим и объясняется мое присутствие здесь.
– Понятно. – Она взглянула на группу гостей, собравшихся вокруг фортепьяно. – Вы позволите мне задать вам вопрос? – медленно сказала она.
– Конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32