Герант покачал головой.
– Смены слишком продолжительные. И, выбирая немногих, вы говорите остальным, что они непригодны. Составьте пары: один больше внушающий доверие, другой меньше. Смены сделайте трехчасовыми. Если смена дольше трех часов, охранник становится неэффективен.
Одно из преимуществ общества этих людей, думал Форан, в том, что они могут бесконечно спорить, позволяя ему подумать о действительно серьезных проблемах.
– Пусть дежурят здесь, – сказал он. Герант приподнял бровь.
– Они все дворяне, – с легкой улыбкой сказал Форан. – Выросли в благородных семьях. Знают, какой вилкой что есть – вероятно, лучше меня. Конечно, из них плохие охранники, потому что они не для этого предназначены. Они будут составлять мне компанию, а охранять двери мы поставим дворцовых стражников. Ведь мы сможем найти несколько дворцовых стражников, которые не ударят меня в темноте в спину за то, что я повесил их капитана. Найдите тех, кого он чаще наказывал.
Авар фыркнул.
– Здорово придумано. Доверить охрану императора худшим дворцовым стражникам.
– Вот оно, – неожиданно сказал Герант. Форан заключил, что Герант согласен скорее с ним, чем с Аваром. – Вот чего нам не хватало. Мы сделаем императорскую гвардию чем-то отличным от дворцовой стражи и армии. Эти люди не подходят для службы охранниками.
– Я благородного происхождения, – сказал Тоарсен. – если кто-нибудь оденет меня в мундир и будет ожидать, что меня не будет видно никогда, за исключением тех моментов, когда он рявкает мне свой приказ, я буду этим недоволен. – Он улыбнулся, и на этот раз его глаза тоже загорелись. – Если подумать, то именно так обращались с нами Хищники. И посмотрите, к чему это их привело.
– Это не значит, что мы не будем их учить или наказывать, – сказал Форан Авару, который выглядел недовольным. – Как раз наоборот, я думаю. Таер говорит, что все они опытные фехтовальщики. Мы разыщем специалистов и обучим их владеть ножами, дубинами, использовать грязные приемы – все, что они сами смогут придумать. По мнению Таера, им нужно почувствовать, что их ценят. – Он понимал, что это значит. Эти молодые люди ищут цели; он сам недавно был таким.
– Значит, ты дашь им возможность почувствовать, что их ценят, – сказал Кисел – И тогда они будут тебе верны.
Форан покачал головой.
– Я действительно нуждаюсь в них, Кисел. И мне нужно только показать это им. Они не заменят дворцовую стражу – я надеюсь, в этом не будет необходимости, но если это потребуется, я найду замену страже в другом месте. Они нужны мне как мои глаза и уши, как руки и ноги. – Его постепенно охватывал энтузиазм. – Посмотрите, сколько неприятностей в городе у стражи с купцами и мелкими дворянами. Теперь им придется иметь дело с императорскими гвардейцами – благородными дворянами, людьми высокого положения. Их будут уважать, будут слушаться.
– Благородные дворяне, – сухо заметил Авар, – которые совсем недавно были ворами и вандалами. Возможно. И сколько твои капитаны нашли среди них достойных доверия? Четырнадцать?
– Десять, – сказал Кисел. – Включая Тоарсена и меня.
– Благородные дворяне, которые служат императору, недавно бывшему пьяницей и неудачником, – сказал Форан. – Я очень надеюсь на такую перемену – а если ты не надеешься, то притворись, что надеешься, иначе ты оскорбишь Нас.
Авар улыбнулся.
– Хорошо. Но ты должен постоянно держать возле себя хотя бы одного из капитанского списка достойных доверия.
Герант усмехнулся.
– Сработаются. Думаю, Форан получит то, чего хочет. Так всегда бывает с людьми, которые достаточно долго общаются с Таером. Они начинают ждать чудес – и обычно их получают.
– До того как приехать сюда, милорд, – сказал Кисел, – ты не видел Таера с войны с Фаларном. Ты всегда отзываешься на призывы простых солдат, служивших под твоей командой двадцать лет назад?
Герант улыбнулся и пригладил усы.
– Я ответил на призыв императора, парень. Не путай. Форан наклонил кубок в сторону Геранта.
– А говорят, ты не играешь в политику. Герант снова издал смешок.
– Говорят не так. Говорят, что я не люблю политиков. – Киселу он сказал: – Но я понимаю твой вопрос. Мы с Таером не виделись с окончания войны, но за двадцать лет обменялись двумя-тремя письмами и… – Он покачал головой. – Ты ведь видел Таера. Я доверял его суждениям не меньше, чем своим, иногда больше. Думаю, если бы я вообще ничего о нем не слышал, после того как он покинул Герант, я все равно приехал бы по его вызову.
– Я тоже это понял, – заметил Форан. – Что-то в нем заставляет делать то, что он говорит. Не знаю, что это такое. Иногда такое бывает с Аваром. Но Таер и ты носите это на плечах, как мантию.
Герант склонил голову.
– Спасибо. Мне над этим пришлось поработать. А Таер такой с того времени, когда он мальчишкой вел за собой людей вдвое старше и опытней, и ни один в нем не усомнился.
Тоарсен рассмеялся.
– Путь не знал, кого помещает к нам, верно, Кисел? Видимо, они надеялись, что мы будем издеваться над ним, как над тем беднягой Странником, что был до него. Вместо этого Таер взял нас и превратил в орудие императора.
Он кивнул Форану, и тот, подтверждая, поднял кубок.
– Смотрите, чтобы вы хорошо ему служили, – сказал Авар.
– Говоря о службе, – решил сменить тему Форан, – мне нужен наследник.
Авар улыбнулся ему.
– И у тебя уже есть леди на примете? Форан закатил глаза.
– Авар, не будь таким дураком. Любая жена, которую я взял бы прямо сейчас, скорее всего, зарезала бы меня во сне. С кровным наследником придется подождать, пока у меня будет больше союзников, чем сейчас. К тому же ребенок будет бесполезен. Он слишком уязвим.
Он отпил из кубка, позволив всем молча обдумать его слова, потом сказал:
– Если у меня будет законный наследник, взрослый наследник, первой мыслью моих врагов не будет: «… если бы Форан упал с лошади… или со ступеней лестницы, мне бы не пришлось из-за него беспокоиться».
Герант понял, но Форан видел, что Тоарсен и Кисел еще размышляют.
– С появлением наследника я не становлюсь менее уязвимым, – пояснил Форан. – Просто мое убийство не принесет пользы, особенно если с наследником будет больше неприятностей, чем со мной.
– С теми, у кого, как у Горриша, есть причина для личной вражды, это не поможет, – сказал Авар. – И если позволишь сказать, этим ты очень многих оскорбишь, Форан. Однако политические враги действительно будут меньше думать об убийстве как о возможном решении. Ты уже выбрал наследника?
– Тебя, – ответил Форан и едва не рассмеялся, глядя на лицо Авара. Авар не дурак, но иногда нужно схватить его за плечо и заставить посмотреть, чтобы он увидел нападающего на него вепря. – Послушай, кто еще может им стать? Твоя мать – двоюродная сестра моей; именно поэтому твой отец стал регентом, когда умер мой дядя. Ты самый близкий мой родственник – ты и Тоарсен.
– Я не хочу быть Фораном Двадцать Седьмым, – совершенно серьезно сказал Авар.
– Не становись. – Форан откинулся и допил эль из кубка. – Следуй моему примеру и включи самого первого Форана. Ты сможешь стать Фораном Двадцать Восьмым. Или, насколько меня это касается – ведь можно предположить, что, когда ты унаследуешь престол, я буду мертв, – можешь стать Аваром Первым.
– Я не это имел в виду, – нетерпеливо сказал Авар. – Ты знаешь. Я не хочу занимать твое место.
– Конечно, – согласился Форан. – И для меня это самая веская причина сделать тебя наследником. Послушай, все в порядке. Надеюсь, тебя сменит ребенок какой-нибудь несчастной женщины, которую заставят за меня выйти. Но до того времени мне нужен наследник, и ты им станешь.
Авар упрямо выпятил свой красивый подбородок.
– Не стану, и ты меня не заставишь. Тоарсен улыбнулся и поднял кубок.
– Впервые слышу, чтобы он говорил как капризный мальчишка. За это тебе спасибо – трудно расти рядом со старшим братом, который само совершенство.
– Послушай, Авар, – уговаривал Форан. – Бремя империи тяжело, оно глубиной в двадцать семь императоров. С самого первого Форана мы защищали наш народ и служили ему. На чью еще твердую руку могу я положиться, чтобы обеспечить целостность и безопасность империи?
– Геранта, – ответил Авар.
Герант покачал головой, а Форан ответил:
– Герант мне не родственник, даже если проследить на десять поколений в прошлое. Совет должен одобрить назначение, прежде чем о нем объявят.
– Не спорь, милорд, – мягко сказал Герант. – Каждый должен служить императору и империи как можно лучше.
– Ну хорошо, – согласился Авар, выглядя при этом очень расстроенным.
Решив, что нужно поторопиться, пока Авар снова не начал возражать, Форан вскочил на ноги.
– Сейчас отыщем моего писца и посмотрим, приготовил ли он документы. Нам потребуются свидетели.
– Ты приказал заранее все написать? Форан улыбнулся Авару.
– Я знаю тебя, мой друг. Ты никогда не отказывался от выполнения долга.
У Форана был новый писец. Прежний, обязанности которого были гораздо легче, чем у писца настоящего императора, тем не менее оказался одним из тех, кого в ближайшую неделю повесят на торговой площади.
Форан подобрал нового писца с помощью хранителя архива, который не очень хотел потерять лучшего работника. В неиспользуемом крыле дворца Форан отвел писцу несколько комнат с тайным проходом в библиотеку, где молодой человек мог работать днем. Император потребовал, чтобы дело хранилось в тайне, пока он в присутствии свидетелей не подпишет документы.
Идя в помещения нового писца, Форан не в первый раз гадал, о чем думали его предки, возводя этот дворец. В неиспользуемых комнатах могли процветать небольшие цивилизации, и никто бы этого не заметил. Поскольку дворец строился в течение многих поколений, точного его плана не было.
Они поднялись на третий этаж, миновали два зала, потом снова спустились, прошли через несколько небольших дверей и оказались в галерее, с которой через перила можно было увидеть в трех этажах ниже пруд. Возвышение посредине пруда, очевидно, было фонтаном, хотя каменные рыбы этого фонтана давно сухие.
Пруд, очень глубокий – однажды Форан попытался измерить его глубину шестом, но шеста не хватило, – и широкий – в нем вполне мог плавать небольшой кит, – весь затянут пеной, и на галерее неприятно пахнет рыбой, несмотря на то, что с открытого потолка наверху идет свежий воздух.
– Ты поместил своего писца сюда? – спросил Авар. – Что он тебе сделал?
– Это кратчайший путь, – объяснил Форан. – И если перестанешь стонать, мы вскоре будем на месте.
– Вот, оказывается, почему раньше держали голубей в картинной галерее.
Кисел заслонил рукой глаза, защищая от яркого солнца после полумглы переходов.
– Я раньше этого не видел, – сказал Тоарсен, наклоняясь через перила. – А ведь я исследовал этот дворец годами. Как я мог не видеть этого? Ты видел основание фонтана?
– Свались, и тебе можно будет не беспокоиться о фонтанах. У Форана есть все карты дворца, – сказал его брат. – Он знает множество необычных мест.
– Вовсе не все карты, – возразил Форан. – Если действительно все, в них многое упущено.
Тоарсен изогнулся так, что на перилах оказалась его спина, а не живот, и посмотрел вверх.
– Еще три этажа вверх? Как это выглядит снаружи, Форан? Мы в Северной, Центральной части или…
Звук открывающейся двери заставил Форана повернуться, и он успел увидеть выбегающих из двери вооруженных людей.
Сначала он даже глупо удивился, что они здесь делают – в масках и размахивая мечами, но тут Герант крикнул:
– Убийцы!
Авар дважды издал боевой клич, чтобы известить всех, кто может случайно услышать, что на них напали. Но на спасителей надежда слабая – Форан в последнее время много раз этим путем и ни разу не встретил ни одного человека. И даже если кто-нибудь услышит, шансы на то, что он присоединится к императору, а не к нападающим, пятьдесят на пятьдесят.
Кисел и Тоарсен обнажили мечи, но все остальные были безоружны. Что глупо, осознал задним числом Форан, ныряя под меч нападающего и подставляя бедро ему под ногу. Короткий толчок, и человек упал навзничь, как и пообещал Герант, демонстрируя накануне этот прием во время утренней тренировки.
Прием сработал, но Форан не мог воспользоваться преимуществом: пришлось уклоняться от следующего нападающего. Вырвать меч у упавшего он не успеет.
Словно ниоткуда возникло сверкающее лезвие и со змеиной быстротой устремилось к его животу. Форан со странной отчужденностью наблюдал за ним, понимая, что спасения нет. Он знал, что умрет, еще до того, как меч коснулся его.
И меч уже почти тронул его одежду, когда отскочил назад и упал на пол вместе с державшим его человеком. За упавшим стояла знакомая черная фигура, которую Форан наделся никогда больше не увидеть.
Со смесью облегчения и ужаса Форан смотрел на Память, которая стала гораздо материальнее с их последней встречи. Она ответила на его взгляд – а может, он это просто вообразил, потому что никаких глаз у нее никогда не видел. Значит, она продолжает его преследовать.
Но она должна была исчезнуть. Целительница-Странница сказала, что, когда люди, виновные в смерти Ворона, умрут, призрак исчезнет. Форан был совершенно уверен, что больше ее не увидит. И действительно не видел с того самого вечера, когда погибли мастера Пути, колдуны, убившие Ворона и высвободившие его Память, связанную с единственным свидетелем убийства – с ним, Фораном.
Похожая на человека в абсолютно черном плаще, укрытого с головы до ног, Память переходила от одного нападающего к другому. Она стала гораздо вещественнее, но никто, кроме Форана, вначале как будто не замечал ее. Ее могут видеть только он и Странники.
Но если она по-прежнему рядом, почему не кормится каждую ночь его кровью? А если не нуждается в этом, почему защищает его?
Форан видел, как один за другим падают все нападающие. Несколько погибли от рук людей. Герант и Авар сумели вооружиться, а они оба выдающиеся фехтовальщики. Но гораздо больше убила Память.
Сложив руки на груди, Форан наблюдал, как сражающиеся с обеих сторон постепенно осознавали, что присутствует еще один убийца. Нападавшие попытались бежать, но Память оказалась быстрее.
Форан мельком подумал, а что видят другие? Для него самого умиравшие становились почти невидимы, Память окутывала их чернотой, пока они, обескровленные, не падали. Тоарсен и Кисел перестали сражаться и встали рядом с Фораном.
– Все в порядке, – сказал он им. – Она меня не тронет. Это даже забавно, потому что шрамы от укусов Памяти по-прежнему покрывают его руки. И тем не менее он знал, что она его не убьет. Не может. Если умрет он, с ним умрет и она.
Память обратила свой безглазый взгляд на Форана.
Вставая между нею и Фораном, Авар приглушенно спросил:
– Что это, Форан?
– Она меня не тронет, – повторил Форан. Никто не может увидеть ее, только он сам и Авар. И вспомнил, что раньше Память никогда не появлялась в присутствии Авара – может, знала, что Авар ее видит?
Но остальные видели, как падают люди, они поймут, что это магия. Магия, связанная с императором.
– Я сегодня получила питание, – сказала Память, не обращая внимания ни на кого, кроме Форана. – Я отвечу на один твой вопрос. Выбирай.
Почему ты не ушла? Если не умерла вместе с гибелью Пути, почему не появлялась? И почему вернулась сейчас? Но задал он более важный вопрос.
– Кто-нибудь еще видел это?
Память посмотрела вверх, и Форан проследил за ее взглядом. Двумя этажами выше он увидел маленькую фигурку, настолько закутанную в какие-то тряпки, что трудно было сказать, мальчик это или девочка. Как только ребенок понял, что его заметили, он метнулся в сторону и исчез.
В бесконечных незанятых помещениях дворца может скрываться любое количество бездомных. Просто не повезло, что один из них нашел убежище именно здесь.
– Мне необходимо его устранить? – спросила Память. – Он представляет для тебя опасность?
Искушение. Но Форан покачал головой и солгал:
– Никакой опасности для меня нет. Можешь идти. Память слегка поклонилась и растворилась в пустоте. Когда она исчезла, Форан посмотрел на своих людей.
«Нет смысла скрывать», – устало подумал он. Возможно, только Авар увидел Память – но невозможно отрицать разбросанные по полу тела.
– Это то, что Странники называют Памятью, – сказал он. – Один из их магов был убит мастерами Пути, и я стал тайным свидетелем этого. Мастера защитились, поэтому Память прикрепилась ко мне. Ей необходимо отомстить колдунам, убившим Ворона, и мне казалось, она это сделала, когда убила мастеров, когда пал Путь; но, похоже, это не так.
Существует старый непреложный закон, созданный еще тогда, когда следы правления Безымянного короля – опустевшие города и бесплодные поля – были видны повсюду в империи: император не может быть связан с магией. Дни, когда император обязан был носить в короне на лбу Камень Форана, давно прошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42