– Ну, за такую мелочевку я и браться не стану, – разочаровано сказал он. – Мне сказали, что ты солидный клиент, а ты так, ботало речное, шум один и никакого толку.
– Значит, не договорились, – сказал я вставая. – Поищу еще кого-нибудь.
– Да погоди, куда ты всё спешишь, – воскликнул он, хватая меня за рукав. – Сядь на место. Все мы с тобой решим в лучшем виде! Хочешь, я тебе два вертолета устрою? Они хоть и списанные, но как новенькие! Отремонтируешь и летай, сколько хочешь. Да и ремонтировать их не надо, только покрасить. Покрасишь, им цены не будет. Учти, я это тебе как своему предлагаю, так что ты даже не раздумывай!
– Не нужны мне вертолеты, – ответил я, высвобождая рукав.
– Тогда хоть на бутылку дай, я на тебя столько времени угробил! – возмутился он. – Сам знаешь, время деньги!
– Хватит с тебя и этого, – указал я на стол, заставленный банками с пивом.
Валера обиделся и сказал мне вслед:
– Я, как только тебя увидел, сразу понял, что с тобой кашу не сваришь. Не русский ты человек!
– А какой? – спросил я, обернувшись.
– Не иначе еврей или татарин, – осуждающе сказал он. – Русские люди так не поступают!
Я подумал, что любые нормальные люди, хоть русские, хоть татары за такую разводку требуют неустойку, или в отечественном варианте, бьют деловому партнеру морду. Однако от рукоприкладства отказался исключительно из конспиративных соображений. Ко всем нашим неприятностям не стоило опять ссориться с милицией.
Из кафе я вышел с чувством, что вел себя как полный идиот, потерял массу времени и не продвинулся вперед ни на шаг. Таких людей, как племянник Марининой соседки и «вертолетчик» Валера, нужно вычислять с первого взгляда. Увы, времена и нравы, конечно, меняются, но люди почему-то остаются прежними.
Я шел по улице и прокручивал варианты спасения товарищей. За время странствий и скитаний, я твердо усвоил, что безвыходных ситуации не бывает. Любую проблему можно решить, стоит только приложить разум и усилия. Однако пока в голову лезли только бредовые идеи, вроде большого воздушного шара или силового прорыва через укрепления врага.
Ко всем неприятностям и досадам, с утра испортилась погода. Стоявшая до этих пор сухая, золотая осень резко перешла в новое качество. Подул северо-восточный ветер, и в воздухе запахло зимой. Над городом проносились низкие тяжелые облака, сеявшие мелкий холодный дождь, готовый вот-вот перейти в снег. Я в легкой одежде продрог и заскочил в гипермаркет купить теплую куртку. Выбор теплого платья был огромный. Что бы здесь что-то найти, нужно было потратить половину дня. Я с отвращением посмотрел на бесконечные ряды вешалок с одеждой и взял первую попавшуюся куртку своего размера.
– Вы сделали правильный выбор, это куртка на натуральном утеплителе сродни гагачьему пуху, она выдерживает любую минусовую температуру, – с профессиональной любезностью, похвалил меня продавец готового платья. – Завтра обещают резкое похолодание до двадцати градусов мороза. Могу порекомендовать еще непромокаемый комбинезон с электрическим подогревом и специальные термостойкие зимние ботинки.
– Вы говорите, ожидается похолодание? – заинтересовано переспросил я. – И надолго?
– До конца следующей недели. Представляю, какой коллапс начнётся в Москве. Уже давно не было таких холодов. Встанет половина транспорта... – говорил он, но я его не слушал, в голове засвербила одна вздорная мыслишка.
– Скажите, а вы можете подобрать мне полный комплект теплой одежды белого цвета? – спросил я.
– Белого? – слегка удивился продавец. – Если вас не затруднит подождать, то конечно. Извините, но белый цвет у мужских моделей не ходовой. Может быть, вы заинтересуетесь светло-голубым или нежно-желтым?
– Нет, именно чисто белого цвета и без всякой цветной отделки! – сказал я, теперь уже твердо зная, что мне нужно. – Все должно быть тёплым и непромокаемым, цена роли не играет.
Продавец озабочено на меня посмотрел, натянуто улыбнулся, усадил меня в кресло и пошёл выполнять прихоть привередливого покупателя.
– Мороз это хорошо, – бормотал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться от удовольствия. – На морозе вся ваша техника разом накроется. На морозе у вас полопается колючая проволока, и замерзнут в земле мины. И охрана будет торчать в тепле, а не стыть на холоде. Будет вам разгром немцев под Москвой!
– Шапку нужно обязательно белую? – с надеждой на другой ответ спросил, вернувшись, в торговый зал продавец.
– Обязательно, я хочу быть как Белоснежка, – твердо сказал я.
Судя по всему, задачу я задал сложную, но, как говорится, «фирма венков не вяжет», худо бедно, в конце концов, одеть и обуть меня смогли. Правда, все детали были разномастные, но я за элегантностью не гнался.
– Вы все это на себя сейчас наденете? – с сомнением спросил продавец, рассматривая в примерочной комнате белое пугало.
– Нет, для этого еще недостаточно похолодало, – утешил я его эстетическую щепетильность. – Сначала дождусь мороза!
Нагрузившись пакетами с одеждой, я отправился за необходимыми инструментами. Ничего особенного мне нужно не было, самые обычные хозяйственные товары: кусачки, ножницы по металлу, гвоздодер, он же «фомка», короче говоря, то, что помогает проникать туда, куда нас не хотят пускать. Однако, попав в хозяйственный павильон, так славно отоварился, что с трудом мог держать в руках все свои приобретения.
Пока я был в магазине, погода окончательно испортилась. Дождь сменился снегом, усилился ветер, и я пожалел, что не переоделся в новое, теплое платье. Снегопад уже почти полностью парализовал движение транспорта, и мне пришлось идти пешком. Пока я добрался до Дашиного дома, продрог до костей, измучился и проклинал все на свете и главное, собственную непредусмотрительность.
– Очень холодно? – столкнувшись со мной в прихожей, спросила очаровательная Анна.
– Да похолодало, а завтра обещают вообще минус двадцать, – ответил я, без сил прислоняясь к стене в прихожей.
Анна рассеяно кивнула и ушла к себе. За то время, что я здесь жил, наши отношения не сложились и ограничивались только дежурными фразами. Дашина сестра пошла дальше матери, вообще не видела меня в упор. Собственно, и мне до них не было никакого дела.
Вообще отношения в этой семье были какие-то странные. Каждый жил своей жизнью, не обращая внимания на родственников.
– Это что? – спросила Даша, когда я внёс пакеты в ее комнату.
– Купил себе теплые вещи, – ответил я, не зная как ей мягче сказать, что собираюсь сегодняшней ночью исчезнуть, возможно, навсегда.
– Знаешь, Джил вернулась в Москву, – сказала она, не проявив к моим покупкам никакого интереса.
– И как у неё развиваются отношение с нашим агентом? – поинтересовался я, разворачивая свертки. – Дело к свадебке?
– Ничего у них не получилось, он оказался полным занудой, – ответила Даша. – Надоел он ей своим постоянным нытьем и претензиями. Не зря, видно, его жена бросила. И вообще, с мужчинами лучше дел не иметь.
– Ты так считаешь? – спросил я, не зная, что мне самому думать по поводу такого категоричного заявления.
– Я еще до конца не определилась, – ответила она.
Кажется, между нами что-то назревало. Однако именно сейчас начинать выяснение отношений я не мог. Помолчал, решил не тянуть и сразу сказал все:
– Я сегодня вечером уеду.
Даша посмотрела на меня без удивления, как будто ждала, что именно сегодня это и должно произойти. Пожала плечами, села в кресло и включила новости. Объемные телевизионные ведущие, расположившись вдоль дальней стены комнаты, смотрели на нас умными, дружелюбными глазами, и рассказывали о природных катаклизмах и кровавых преступлениях. Новости кончились на оптимистической ноте, ведущий сообщил зрителям, что из под завалов очередного взорванного террористами дома извлечены все тела погибших. Только тогда Даша вспомнила о чем мы говорил и спросила:
– Совсем уезжаешь? Оденься теплее, говорят, к ночи сильно похолодает.
Меня такое индифферентное отношение к собственной персоне, не то, что разочаровало – обидело. Я ждал всего чего угодно, слез, упреков, уговоров остаться, но никак не полного равнодушия.
– Да, совсем, – ответил я, разом решив, как бы ни сложились обстоятельства, сюда больше не возвращаться. – Хотел пригласить тебя с Мариной. в ресторан, устроить проводы...
– Я в такой холод из дома никуда не пойду, – категорично сказала Даша, – а ты как хочешь.

Глава 22

Снег шёл всю ночь, но похолодало только под утро...
Собрав вещи, я распрощался с сонной и равнодушной Дашей. Ни ее мать, ни сестра из своих комнат проводить не вышли, да и сама недавняя подруга, словно не могла дождаться, когда я уйду. Причин так быстро ко мне охладеть я не видел. Попытался понять, что её могло так настроить против меня, но в своём поведении не нашёл никаких радикальных проколов. Всё у нас с ней было нормально, а ночами и того лучше.
За ночь природа совсем разошлась. Снег лепил так, что в нескольких шагах ничего не было видно. С большим трудом я нашёл таксиста-камикадзе, согласившегося в такую погоду везти меня за город. Дорожные службы, не справляющиеся с заносами даже в городе, пригородные дороги практически не расчищали. Осадков выпало сантиметров пятнадцать, так что пробираться по снежной каше было не просто трудно, а казалось – невозможно. Однако мой таксист лихо гнал своего железного коня по условной дороге, успевая рассказывать случаи из своей профессиональной жизни и высмеивать чайников, слетевших в кюветы.
Уже далеко за городом, когда мы приближались к имению Вороновых, я ему сознался, что толком не знаю, куда мне нужно ехать.
– Вот не думал, что ты такой ненормальный, – сказал он. – Тебя что, просто так на дороге высадить?
– Лучше бы найти какую-нибудь гостиницу, – ответил я. – Я здесь был один раз много лет назад и ничего не могу вспомнить.
– Совсем сдурел народ, – осуждающе сказал таксист, – какого же ты... поперся в такую погоду неизвестно куда? Что вы все с ума сходите? Я одного такого же чудака недавно целый день по городу катал, он всё хотел найти роддом, в котором родился! Сказал, что когда его выносили, запомнил здание. Представляешь?!
Такое я не представлял, как и то, что делать в ближайшие несколько часов, пока не стемнеет и по-настоящему не похолодает. Нужно было где-то перекантоваться до вечера, но ничего похожего на кемпинг или придорожную гостиницу нам не попадалось.
Потому, когда на окраине какого-то поселка нашлась дорожная забегаловка, обрадовался и ей. Таксист, продолжая клеймить человеческую глупость, уехал, а я вошёл в маленькое прокуренное помещение, где несколько дальнобойщиков ждали, когда дорожные службы расчистят снег. Мой белый костюм произвел впечатление, но все шоферы были людьми в возрасте и нездорового интереса к странному типу не проявили.
Я занял место за пустым столиком и заказа какой-нибудь еды. Буфетчица принесла яичницу глазунью, и пока я ел, стояла невдалеке, сложив руки под грудью, и задумчиво меня рассматривала. Когда я отодвинул тарелку, она подошла и без спроса села рядом.
– К ночи обещают похолодание, – сообщила она, хотя это и так было очевидно.
– Я слышал, – признался я.
– Ночью, будет совсем холодно, – внесла она ценное уточнение в прогноз погоды.
Я промычал что-то неразборчивое, подтверждающее ее совершенно справедливое замечание.
– Плохо, наверное, в такую погоду спать одному, – вздохнула она.
– Да, конечно, – опять согласился я, не понимая, что ей от меня нужно.
– Хочешь девушку на ночь? – вдруг спросила она.
– Какую еще девушку? – не сразу понял я. – Зачем?
– Ну, как зачем, сам, что ли не понимаешь, – удивилась буфетчица. – Для этого самого.
Я понял, что она имеет в виду и отказался.
– Нет, спасибо, не хочу.
– Ну, что вы все такие жадные, – огорченно сказала она, – не даете девушке немного заработать!
– А где сама девушка? – поинтересовался я.
– Как где? Ну, например, я, – уточнила она. – Не нравлюсь, что ли?
– Нет, почему же, конечно, нравишься, – успокоил я это странное существо. – Только у меня сегодня другие планы.
– Старшему сыну нужно теплую обувь купить, вот и приходится подрабатывать, – пожаловалась она. – Может, надумаешь? Я дорого не возьму.
– Нет, не надумаю, а вот заработать дать могу. Ты не знаешь, как отсюда подойти к имению, что у вас в лесу?
– Знаю, туда дорога есть, – просветила она меня. – Только туда никого не пускают.
– Вот и я о том же. Прямо по дороге меня не пустят, а у меня там девушка работает, хочу ей сюрприз сделать.
– Любовь, что ли? – понимающе, вздохнула тетка. – У меня тоже любовь была, вот теперь одна троих тащу.
– Так что, сможешь помочь? – не дал я ей уклониться в сладко-горькие воспоминания.
– А сколько заплатишь?
– Хорошо заплачу, всем твоим детям на зимнюю одежду хватит.
– Правда, что ли? – с сомнение спросила она. – А не обманешь?
– Сказал, заплачу, значит заплачу. Есть туда окольная дорога?
– Почему не быть, есть. Мы в усадьбу летом по грибы ходим. Там столько белых! Не поверишь, я в прошлом году десять трехлитровых банок закатала. Только учти, детская одежда дорого стоит! Стала бы я себя иначе предлагать!
– Учту. Только, говорят, там все охраняется, имение проволокой окружено, а она под током!
– Это само собой. Проволока, конечно, есть, только, кто же в нее полезет. Мы с заду заходим, там ничего такого нет. И на сапожки дашь? Мне тоже в люди выйти не в чем, а когда девушка в плохой одежде, ею мужики брезгуют. Эх, жизнь наша...
– Так, выходит, ты одна с тремя детьми? А государство, разве не помогает?
– Почему не помогает, помогает. На каждый Новый год детям подарки дают. Конфеты, орехи. Грех жаловаться!
– Понятно. И когда можно пойти в имение?
– На усадьбу-то? Да хоть сейчас. Мой старший тебя и отведёт. А как с деньгами?
– Давай карточку, я тебе сразу перечислю на счёт, – сказал я, подумав, что если она меня и обманет, деньги пойдут на благое дело.
Женщина посмотрела на меня как на блаженного и притянула карточку. Мы пошли к буфету, где был банкомат и я перевёл деньги.
Она заворожено прочитала сумму, потом заглянула мне в лицо:
– А ты, правда, не хочешь? Уж как бы я для тебя постаралась!
– Спасибо, лучше позови сына.
Она тут же позвонила. Телефоны, пожалуй, оказалось единственным, что мне безоговорочно нравилось в этой эпохе.
Сын, как только услышал, что мать от него что-то хочет, сразу встал на дыбы. Начался бесконечный семейный спор, в котором я не участвовал, вернулся к себе за столик. Дальнобойщики, заинтересовавшись нашими переговорами, уже с любопытством на меня поглядывали. Наконец матери удалось уломать строптивое чадо. Она подошла ко мне с гордым видом и сообщила, что сын сейчас придёт.
– Павлик хороший мальчик, во всем мне помогает, – похвалилась она. – Иногда только упрямится, но если хорошо попросишь, то всё сделает. Просто к нему нужен особый подход.
Сообщив эти обнадеживающие сведения, она вздохнула. Я представил себе ленивого гадёныша, которого нужно постоянно умолять ударить палец о палец, и вздохнул вслед за ней.
– Только ты ему не говори, что я этим занимаюсь, – попросила она. – Дети ни о чём не знают.
Сын явился только через полчаса. На вид ему было лет пятнадцать, обычный подросток: худой и ещё нескладный.
Он независимо, вернее будет сказать, небрежно со мной поздоровался и покосился на мать. Она откровенно любовалась своим детищем.
– Павлик, этому человеку нужно попасть на усадьбу к Вороновым, – просительно сказал она. – Ты его не проводишь?
– Еще чего, мне что, больше делать нечего! – возмущённо заявил он.
– Он нам хорошо заплатил, тебе же нужны теплые сапоги...
– Тебе заплатил, ты его и провожай, сейчас в лесу снега по колено!
– Сынок, ну я тебя очень прошу, – умоляюще сказала буфетчица. – Послушайся мамку. Ему туда очень нужно попасть. Я бы сама отвела, но как тут все бросишь!
Паренек шмыгнул носом и смилостивился:
– Ладно, чего ты, чуть что, сразу в слезы. Когда вести?
– Сейчас, – сказал я. – У тебя есть теплая одежда?
– И так сойдет, – сердито ответил он. – Сам гляди, не замерзни!
«Чего мне сейчас не хватает, так это трудных подростков», – подумал я.
– Тогда пошли, – сказал я, поднимая вещевой мешок со своим «оборудованием».
Павлик пожал плечами и направился к выходу. Я вышел на улицу вслед за ним. За то время, что я просидел в забегаловке, заметно похолодало. Ветер продувал даже мою утепленную куртку. Пареньку в его легкой одежде идти в лес было нельзя, замерзнет и у меня появится еще одна проблема.
– У вас здесь есть магазин одежды? – спросил я.
– Так тебе что нужно, – нахально спросил он, – магазин или усадьба. Ты бы выбрал что-нибудь одно!
– Сначала магазин, – ответил я, не обращая внимания на его тон. – Ты бывал в самом имении?
– На усадьбе что ли? – по-своему уточнил он. – Ну, бывал, а тебе-то что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32