В том, что капитан сразу вспомнил Дашу, можно было не сомневаться, он старательно отводил от нее взгляд, а вот красотку в бравом кайзеровском лучнике, явно не опознал. Стрелять я в него пока не собирался, стоял, опираясь о неснаряженный лук, и это сразу придало капитану уверенности.
– Господа, я не понимаю, что здесь происходит, вы врываетесь в частные владения, портите оборудование, – начал говорить он почти возмущенным голосом. – Это похоже на терроризм и захват заложников! За такое вам придется ответить!
– Заткнись, скотина, – перебила его Даша. – Ты ещё будешь нас пугать! Сначала за всё ответишь ты! Оборотень!
Мне начинал нравиться ее подход к операции, держала она себя достойно и получала удовольствие от происходящего. Культурная, воспитанная девочка, наконец, смогла хоть как-то отомстить за накопившиеся обиды.
Оскорбительная тирада получилась у нее вполне убедительно, как будто заранее отрепетированная. Возможно, в этом сыграли роль артистические гены великого деда. Капитан сразу же увял и «заткнулся».
– Мы что, так и будем стоять в воротах? – продолжила в том же тоне девушка.
– Пожалуйста, проходите, – засуетился хозяин, незаметно бросая на Дашу недобрые взгляды. Было видно, как сильно он напуган.
Мы вошли во двор и направились к дому. Был он велик и излишне оформлен в силе русского толстосумства. Видно было, что на украшение фасада хозяева не пожалели ни средств, ни усилий. В довершении общего великолепия на крыльце, кутаясь в скромный норковый паланкин, стояла неописуемой красоты женщина. Мы подошли, и капитан как-то боком поднялся к ней по ступеням. Лица его видно не было, да это было и неважно. Скорее всего, он знаками и мимикой попытался её предупредить о нежелательных гостях. Потом, обращаясь к нам, представил красавицу:
– Это, – он замялся, не зная как ее назвать, потом нашел обтекаемое определение, – это моя хозяйка.
Красавица равнодушно на нас посмотрел, и пригласила пройти в дом. Вблизи она мне показалась не так уж и хороша. Как и у дома, у нее оказалось слишком много косметических излишеств: чувственные, красиво очерченные, явно силиконовые губы, огромные, безо всякого выражения, глаза, персиковая кожа и неземной чистоты овал лица. Для одного человека в ней было избыточно совершенств.
Мы молча вошли. Внутренние интерьеры меня не заинтересовали. Обстановка и отделка находились в стадии завершения, так что и здесь не оказалось гармонии. Впрочем, мы с Дашей своей разномастной одеждой были подстать общему убранству.
Теперь, когда мы оказались внутри, можно было начинать переговоры, но пластично-хирургическая красавица нас не оставляла. Капитан старательно пытался ее спровадить. Однако необычные гости, видимо, заинтриговали женщину, и она не хотела «идти к себе», как он её о том просил.
– Валюша, у нас сугубо деловой разговор, тебе будет неинтересно слушать, – продолжал ныть капитан. – Они всего лишь пришли по небольшому делу. Я тебе потом расскажу!
Скоро мне надоело слушать семейные пререкания, и я в них невежливо вклинился:
– Вы тут пока поболтайте, а мы пока осмотрим дом, – сказал я вполне серьезным тоном.
Впервые по лицу красавицы пробежала хоть какая-то эмоция, а капитан, тот вообще сбился и замолчал. Мы рука об руку пошли во внутренние «покои».
– Я, мы, погодите минутку, – крикнул он нам вслед.
Даша мне подмигнула, но не остановилась. Мы не спеша, шли своей дорогой. Хозяева заторопились вслед за нами и, обогнав, загородили вход во внутренние комнаты.
– Я не пойму, что здесь происходит, – сердито сказала Валентина. – Альберт, кто эти люди?
Объясняться капитан явно не хотел, но женщина ждала ответа, и ему пришлось хоть что-то говорить.
– Валюша, они, просто так, ты не обращай внимания, это мои знакомые, – невнятно ответил он. – Они ненадолго, просто по делу, я же тебе толкую...
– А почему они здесь ходят как дома? – задала хозяйка следующий резонный вопрос.
На него капитан ответить не успел, вместо него ситуацию объяснил я:
– Видите ли, любезная Валентина, за капитаном есть небольшой должок. И если ваш Альберт с нами не рассчитается, то мы заберем себе ваш дом.
– Что он еще наделал? – без особого удивления, спросила она.
– Разгромил мою дачу и приказал своим подчиненным изнасиловать троих женщин! В том числе меня! – вмешалась в разговор Даша.
– Я никого не насиловал! – возмутился капитан, – Валюша, не слушай её, она все врет!
– Она и не говорит, что ты ее насиловал, да и куда тебе, – насмешливо сказала красавица. – Ты у нас не по этому делу!
Потом она стала серьезной и строго спросила:
– Альберт, это женщина говорит правду?
Капитан понес какую-то околесицу, которую все мы обычно несем, когда нечего сказать или не хотим прямо ответить на вопрос. Валентине это не понравилось, и она взялась за капитана всерьез. Разговор начал принимать нежелательный оборот и грозил перерасти в бесконечное выяснение отношений. Пришлось прикрикнуть на участников:
– Всем молчать и отвечать только на мои вопросы. Вопрос первый, кто приказал напасть на дачу?
Капитан вздрогнул, виновато посмотрел на возлюбленную и пожал плечами. Объяснил, как принято в его кругах:
– У нас была оперативная информация, что на этой даче хранятся наркотики. Возможно, она была необъективной. Но мы обязаны были выполнить свой долг и проверить. Поверьте, в этом не было ничего личного.
Такая наглая ложь была достойна вознаграждения.
– Понятно, – согласился я с его профессиональными доводами. – Значит, говорить правду ты не хочешь. Хорошо, тогда пойдём другим путём, я буду с тобой играть в Вильгельма Теля.
– В какого, ещё Телля? – не понял он.
– В швейцарского героя. У вас есть яблоки? – спросил я красавицу.
– Вон в вазе лежат, – она удивилась вопросу, но показала на стол. – Хотите попробовать?
– Нет, поставьте, пожалуйста, одно яблоко на голову Альберту, – сказал я, становясь в позицию и наживляя стрелу. – Я буду в него стрелять. Вопрос – ответ – выстрел. Будем играть, пока кто-нибудь из нас не промахнется.
Красавица пожала плечами и пошла за яблоком.
– Погоди, Валентина, – остановил ее капитан, потом обратился ко мне, – зачем же сразу лезть в бутылку. Разобраться с дачей приказал наш генерал, с него и спрашивайте.
– Ладно, вызывай сюда генерала, будем с ним разбираться.
– Кого? Ты это серьезно? – спросил он, перейдя, как и я, на «ты». – Чтобы генерал приехал по моему приказу! Ну, ты даешь!
– А ведь я могу попасть тебе в лоб и без яблока, – сказал я и начал натягивать тетиву.
Альберт уже начинал дергаться, явно не зная, что от меня ждать. Несмотря на видимость, капитан был не тем человеком, который сломается просто так, без настоящего давления. Стрелять в него безоружного, я бы не решился, все-таки живой человек, но ему это показывать было нельзя. Главное было нащупать самое слабое место. Однако когда я поднял лук и начал в него целиться, он дрогнул.
– Делай, что хочешь, все рано ничего у тебя не получится!
– У меня многое получается, и надеюсь лучше, чем у тебя, – попробовал подобраться я с другой стороны. – Этот дом, надеюсь, записан на Валентину?
– Да, ну и что с того? – стараясь сохранить лицо, небрежно ответил он.
– Ничего, вот что я думаю, ведь вы с ней даже не родственники, – глубокомысленно сказал я, начиная демонстративно с ног до головы рассматривать красавицу. Не могу сказать, что такая бесцеремонность её возмутила. Напротив она села в картинную позу, слегка выставив бедро. – Значит, говорите, у вас проблемы с сексом? – спросил я уже её.
– Мы со своими проблемами как-нибудь сами разберемся! – дернулся капитан, начиная по-насто-ящему злиться. – Нечего лезть в чужие дела!
– Ну, эти дела вполне могут стать и моими. Уважаемая Валентина, – повернулся я к красавице, – вы не покажете мне дом. Давайте сразу же начнем со спальни.
Красавица быстро встала, право не знаю по какой причине: то ли возмутилась моей наглостью, то ли хотела подразнить нерадивого любовника, но Альберт рявкнул на нее командирским голосом:
– Сидеть, кукушка!
Потом повернулся ко мне, ожег ненавидящим взглядом и сказал:
– Ладно, твоя взяла, пойдем в кабинет, будем разговаривать!
Я пожал плечами и пошел следом за ним. Кабинет у капитана был скромный, голые стены, стол, пара стульев, и зачем-то небольшой старинный конторский сейф середины двадцатого века.
– Садись, – кивнул он на один из стульев, сам, опускаясь на другой. – Скажи, чего тебе от меня надо?
Теперь, когда мы оказались в другой обстановке, он стал совсем другим, чем раньше и заговорил со мной тепло и душевно, как с тайным единомышленником.
– Я разве непонятно спрашивал? – не принял я его нового тона.
– Да понятно, понятно, – Альберт пренебрежительно махнул рукой. – Слушай, я смотрю, парень ты умный, а поступаешь как дурак. Тебе что, больше всех нужно?
– А с чего ты решил, что я умный? – решил уточнить я.
Обычно даже последний дурак считает себя первым умником. Впрочем, бывает и наоборот, но скорее как исключение. Капитан запнулся, однако легко выкрутился:
– Что я, сам не вижу? Вот я говорю, ты умный человек...
– А с чего ты решил, что ты можешь судить, кто умный, а кто нет? По-моему, ты сам дурак дураком.
Это было уже почти оскорблением, но Альберт пропустил грубые слова мимо ушей. В том, кто из нас умнее, у него никаких сомнений не было.
– Я и говорю, зачем тебе все это нужно? Учти, полезешь в наши дела, пеняй на себя. В этом деле очень крутые люди имеют большой интерес!
– Ты это серьезно? – испуганным голосом спросил я.
Он усмехнулся и кивнул. Теперь я смотрел на него скорбно, почти с жалостью. Это его насторожило.
– Ты это что? – спросил он.
Теперь настало время моего выхода. Все-таки какое-то время я прослужил окольничим у русского царя и потерся в сенях власти, кое какие навыки плести интриги наработал.
– Да ты, смотрю, парень, попал, очень крепко попал! – сочувственно сказал я. – Тебя как лоха разводят, а ты меня гнилой крышей пугаешь? Ты хотя бы знаешь, где сейчас твои люди?
– Где? – быстро спросил он, надеясь поймать меня на слове.
– В морге, покойники они с бирками на большом пальце, а тот, что был с крашенной мордой, он и вовсе остался без головы.
– Как покойники, почему Васька без головы? – глупо переспросил он. – Ты шутишь, если бы они были в морге, мне бы первому доложили!
– Они не в вашем морге, друг Альберт, а у зетов. Те их к себе увезли.
– Как это увезли? – глупо спросил он.
– Как обычно, в труповозке. Ты помнишь лысенького мужичка, которого ты самолично унизил и его служебное удостоверение сломал?
– Ну, сломал, большое дело, удостоверение-то было фальшивое! – непонятно кого, себя или меня, попытался обмануть он.
– Думаешь? А он так не считает. Приехал, понимаешь, один из руководителей спецслужбы «Зет» оттянуться на вольном воздухе с девочками, а на них напали местные менты, избили, унизили. Девочек попытались изнасиловать. Причем твои подчиненные, по твоему личному приказу. Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
– Ты что такое говоришь, не было этого!
– Было, и все записано на камеру.
– Тот, что ли, задохлик руководитель «Зет», да на него плюнуть и растереть!..
– Ваш крашеный Васька видно тоже, так как ты думал, а лысенький, руки от наручников освободил, взял со стола саблю и снес ему с плеч голову. Другого просто заколол, а лейтенанту пулю между глаз всадил. Жаль, что тебя с ними не было...
– Врешь ты все, – тихо, сказал капитан, – если бы Ваське голову срубили, там бы было море крови!
– Так они все после себя убрали, все улики уничтожили, а ты приехал, из гранатомета дверь высадил и двух своих идиотов в засаду посадил. До утра они там были в гостиной, сидели и тебя последними словами ругали...
В профессиональном милицейском мозгу вся информация быстро сложилась в одну логическую цепочку, а сам милиционер посмотрел на меня с нескрываемым страхом. Однако еще не сдался, даже попытался угрожать.
– Ну и пусть «Зет», подумаешь, спецслужба. У меня есть такой туз на руках, что одно слово скажет, и их всех раком поставят!
– Ты думаешь? – спросил я. – А вот я в этом не уверен. Ты вчера новости слушал?
– Когда бы мне...
– Вот то-то и оно! Со вчерашнего дня твой главный козырь уже в отставке, а ты теперь, считай, остался один на один против целой спецслужбы. Я когда сюда шел, честно говоря, уже не надеялся застать тебя в живых.
Капитан этой новостью был мало сказать раздавлен, уничтожен.
– А ты кто такой, откуда все знаешь? – крепясь из последних сил, спросил он.
– А ты еще сам не догадался? – прищурив глаза, спросил я. – Подумай, кем я могу быть, если меня даже пуля не берет...
Честно говорю, я не хотел ничего такого. Даже не думал, что таким образом может повернуться дело. Капитан просто неправильно меня понял. Он долго молчал и смотрел не на меня, а в пол. Наконец поднял почти слепые, помертвевшие глаза:
– И что ты от меня хочешь? Что бы я продал душу Дьяволу?
– Зачем ему покупать твою душу, когда ты её даром отдаешь, – усмехнулся я. – С такими грехами, как у тебя, ты своей участи не минуешь. Но если хочешь искупить пару грехов, то окажи услугу. Мне нужно поймать Моргунова.
– Зачем тебе я, когда ты и так всемогущий? – подумав, задал он вполне правомерный вопрос.
– Считай, что я хочу дать тебе последний шанс.
Слабый лучик надежды, засветивший где-то во тьме его темной души, заставил Альберта собраться с силами.

Глава 14

– Тебе она очень понравилась? – спросила Даша, когда мы ехали по прекрасной российской дороге в сторону столицы.
– Кто? – слега слукавил я, хотя сразу понял, о ком она спрашивает.
– Ты знаешь, о ком я говорю, – не дала она мне возможность увильнуть от разговора.
Наш налет на капитанскую крепость завершился совсем не так, как можно было предположить. Никаких смертоубийств, звона клинков, стрельбы. Капитана душевное потрясение подвергло на неординарные поступки. Он, когда мы расставались, клялся отремонтировать Дашину дачу, буквально силой навязал мне свою новую машину, а у любовницы, стоя на коленях, просил прощения за все зло, которое ей причинил. Сонная силиконовая красавица совсем одурела от всех его странностей, ничего не понимала, но мириться с новшествами не хотела и попыталась своими женскими чарами вернуть все на круги своя. Вот эти-то чары и не понравились Даше.
– Согласись, Валентина очень красивая женщина, – явно провоцируя меня на отрицательную реакцию, сказала она.
О том, как красавица демонстрировала нам свои достоинства, она не упомянула, но в этом и была главная интрига. Валентина, когда развернулись самые драматические события и просветленный капитан, рыдая, стоя на коленях, каялся в грехах, неожиданно вышла из анабиоза, топнула ногой и сбросила с плеч норковый паланкин. Под ним оказалось только ее великолепной тело, оправленное в несколько тонких шнурков.
На меня, честно говоря, демонстрация достижений пластической хирургии никакого впечатления не произвела. В мраморе бы такое тело смотрелось значительно интереснее. К тому же мне было не до заторможенных красавиц. Нужно было искать путь к моему давнему обидчику. Слишком мой черный магистр зарвался. Теперь, когда ему было не до мелких врагов вроде меня, нужно было пользоваться моментом и попытаться с ним разобраться.
Мой капитан знал о Моргунове довольно много, но больше на уровне слухов. Слишком велика была между ними служебная дистанция. Альберт, как я и думал, оказался простым исполнителем приказов, которые получал от своего непосредственного начальства. К этому начальству, генералу милиции Александру Богдановичу Перебатько, я и намеревался наведаться за разъяснениями.
– Если бы у меня были такие материальные возможности, как у нее, – не дождавшись от меня вразумительного ответа, продолжила монолог Даша, – я бы себе ещё не такую фигуру сделала!
– Интересно, – спросил я, – почему перекрыли дорогу?
– Обычная пробка, – равнодушно сказала девушка.
– Первый раз сталкиваюсь с тем, что не пропускают даже по левым полосам, – озабочено сказал я, наблюдая скопление машин на всем пространстве дороги.
– Может быть, впереди кого-нибудь взорвали, мы к такому привыкли.
– Что, так часто бывают теракты?
– Да, очень, сам посмотри новости. Все время кого-нибудь убивают.
– Ну, по нашим новостям тоже постоянно показывают всякие мерзости.
– Тоже сравнил, тогда все было совсем по-другому! Как бы я хотела жить в ваше время! Какие тогда были хорошие, добрые люди! Я смотрела старинные фотографии, у всех людей удивительные, одухотворенные лица. Тогда даже бомжи были образованными людьми! У вас еще была настоящая любовь, высокие отношения. Разве сейчас встретишь такую искренность, честность, порядочность?!
– Откуда ты всё это знаешь? – поинтересовался я, впрочем, испытывая некоторую гордость за свою замечательную эпоху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32