Смешно, но мы словно обманывая друг друга, все время убыстряли шаг.
– Сложная материя наши чувства, – сказал я, когда мы подошли к ограде дачи. – Ты понимаешь, почему хочешь быть со мной?
– Кажется, все уехали, – не ответив на вопрос, сказала она, – а вдруг вернется тот, который ушел? Он, по-моему, самый плохой.
– Вряд ли, надеюсь, что он больше никуда не вернется. Спецслужбы оскорблений своих сотрудников конкурентам не прощают.
– Значит и за тех, которых вы здесь, – Даша постеснялась сказать «убили», подобрала другое слово, – которые здесь погибли, тоже будут мстить? – с тревогой спросила она.
Я покачал головой, что бы ее успокоить, но на всякий случай пощупал в кармане трофейный пистолет и сказал почти весело:
– Надеюсь, все обойдется, сейчас узнаем, как они там прибрались. Если не оставили никаких следов, значит хорошо зачистили концы.
Опять пронзительно завизжал несмазанные петли. Мы вошли в прихожую.
Не знаю, что имел в виду начальственный баритон, приказывая подчиненным убрать в доме так, что бы даже хозяева не догадались, что здесь происходило что-то неординарное. В гостиной все было перевернуто, но полу размазана и затоптана засохшая кровь. Разве что исчезли трупы.
Даша растеряно остановилась в дверях, а я прошелся по комнатам. Сабля моя исчезла. Это меня, мягко говоря, огорчило. Несмотря на неказистые ножны, и скромную медную гарду, клинок у нее был отменный. Что еще пропало из вещей, я определить не смог, но то, что все здесь было не так как прежде, сразу бросалось в глаза.
– Там никого нет? – негромко спросила Даша.
– Заходи, все спокойно, – ответил я. – Только очень грязно, придется самим мыть полы. Ты говорила, что в бане можно согреть воду?
– Ой, я не успела ее выключить! Там, наверное, уже все кипит.
– Ну и хорошо, не придется ждать, за одно и помоемся.
Дальше все происходило совсем не так, как в мыльной опере. Вместо того, чтобы долго говорить о любви, а потом уединиться в спальню, мы драили пол и прибирали в доме. В отличие от подруги, Даша вполне владела забытым искусством водить по полу тряпкой, так что в четыре руки мы довольно быстро справились с уборкой. Конечно любая, даже поверхностная экспертиза легко могла обнаружить следы совершенного здесь преступления, но это были проблемы не наши, а спецслужбы «Зет».
Когда относительный порядок на даче был восстановлен, я попросил у Даши разрешения покопаться в ее закромах. Как на большинстве дач, здесь копились ненужные в квартирах вещи и обноски целых поколений. Мне так надоело разгуливать в тесной и неудобной женской одежде, что я был согласен на любое мужское платье.
Мы с хозяйкой спустились в подполье. Вход в него оказался в прихожей. Он был даже слегка замаскирован от дачных грабителей половиками. Если не искать специально, то просто так лаз под пол было не найти. В подполье было тепло и сухо, и я подумал, что при нужде в нем вполне можно прятаться. Лазать по чужим старым чемоданам и коробкам неприятное занятие, но результат оказался для меня удачным. У нас с Дашиным покойным отцом оказался один размер, и я легко подобрал себе вполне приличную одежду, не стесняющую движения.
Потом мы отправились мыться. Баня у них была неплохая, но какая-то безликая. Даша вдруг начала меня стесняться, так что мои нескромные планы относительно предстоящих совместных водных процедур, оказались не реализованными. Слишком много впечатлений выпало сегодня на ее долю. Я ее вполне понимал и не гнал лошадей. Даже когда она попросила меня лечь одному, согласился без уговоров.
Однако заснуть нам этой ночью было не суждено. Около полуночи она тихо вошла ко мне в комнату. Я сначала решил, что Даша передумала оставаться ночью одной, и потянул ее к себе под одеяло, но она отстранила ищущие руки и прошептала, что вокруг дома кто-то ходит. Пришлось вставать и одеваться, хотя я был уверен, что это ей мерещится из-за нервного состояния.
– Не бойся, – сказал я, – сейчас посмотрю, все проверю, и будем спать. Некому сюда являться среди ночи.
– Мне не показалось, я явственно слышала чьи-то шаги и голоса, – обижено откликнулась она. – Только начала засыпать, как под окном захрустел гравий. Их там не меньше двух человек!
В жизни, особенно такой взбалмошной как моя, всякое может случиться, потому я приготовил на всякий случай пистолет и начал поочередно выглядывать в окна. Однако снаружи было так темно, что что-либо разглядеть я не смог. Выходить на улицу я не хотел, это было бы слишком рискованно. Потому просто предложил девушке лечь вместе и подождать, что будет дальше.
Даша как была одетая, прилегла на край постели. Я тоже не стал раздеваться, начиная, как и она, испытывать безотчетную тревогу. Гадать, кто мог явится ночью в такую глушь, было бессмысленно, как и зря трястись от страха.
– Зря ты боишься, – сказал я девушке, притягивая ее к себе. – За кирпичными стенами мы как-нибудь выстоим. Вспомни трех поросят, у кого из них был каменный дом?
– Кажется, у Наф-Нафа, – прижимаясь ко мне, машинально ответила она, не собираясь отвлекаться от ночных ужасов.
– Закрой глаза и попытайся расслабиться, – посоветовал я, сам напряженно вслушиваясь в ночную тишину.
Совсем близко от моего окна захрустел гравий. Сначала я решил, что это только мерещится, но и Даша напряглась и подняла голову с подушки.
– Слышишь?
– Слышу, – ответил я и, подойдя к окну, слегка отодвинул занавеску. – Возле нашей стены кто-то стоял. Видно по-прежнему ничего не было, но я уже был в этом уверен. Пришлось готовить пистолет. Я так толком и не понял, как из него целиться при помощи программы и лазерного наведения, но надеялся, что если придется стрелять, и без лазера не промахнусь.
Даша стояла за спиной и тоже пыталась хоть что-то увидеть.
– Смотри, какой-то мужчина с трубой, – прошептала она.
Я глядел туда же, куда и она, но ничего не видел.
– Похожа на гранатомет, – добавила она.
– Откуда ты знаешь, какими бывают гранатометы? – шепотом спросил я.
– Что я новости не смотрю? Их все время у террористов показывают.
Довод был солидный.
– И много у вас террористов? – чтобы не молчать, спросил я.
– Много. Смотри, к нему кто-то подошел, и они разговаривают.
Мне гранатомет, если только она ничего не перепутала, весьма не понравился. Шарахнут по окнам, и нам никакие решетки не помогут. Только в этот момент я вспомнил о подполье.
– Давай спустимся вниз, в подпол, береженого Бог бережет! Если они начнут выламывать двери, я успею вылезти.
Естественно, что напуганная девушка спорить не стала. Мы забрались в подполье и прикрыли за собой крышку, оставив на всякий случай только небольшую щель. Отсюда, само собой, ничего слышно не было и это немного успокоило. Мы присели на коробки со старой одеждой и приготовились ждать.
Увы, ожидание долго не продлилось, сверху над нами раздался страшный грохот, мигнул и погас свет, сразу стало трудно дышать. Даша бросилась ко мне, вцепилась в рукав, а с полок на нас посыпались какие-то коробки и банки.
– Что это? – кашляя от пыли, закричала девушка.
Догадаться, что произошло, имея в виду опознанный ей гранатомет, было несложно.
– Гранатой высадили дверь, – закричал я ей в самое ухо. – Дыши через платок!
Сверху загрохотали по железу подошвы. На нас, скорее всего, пошли в атаку.
Даша чихнула, и я зажал ей рот рукой. Уши у меня заложило, в носу свербило от пыли. У нас оставалась одна радость, сознавать, что мы сейчас не наверху и на люк подполья упала железная дверь. Судя по количеству ног, грохотавших над нами, нападающих было около десяти человек. Возможно, в количестве я и ошибался. Зачем-то они носились, гулко стуча подошвами по пустому дому, даже несколько раз выстрелили. Даша так напугалась, что буквально тряслась в моих объятиях.
– Не бойся, – сказал я ей в самое ухо, – они нас не найдут!
Другого выхода, как надеяться на чудо, у нас не оставалось. Если кто-нибудь там, сверху, заметит люк подполья, то нас просто забросают гранатами. Шаги над нами все гремели, а время будто остановилось. Постепенно ко мне начала возвращаться способность связно мыслить.
– Ты случайно не знаешь, у вас тут есть спички или зажигалка? – спросил я.
Дашу мой вопрос натолкнул на смелое предположение.
– А если они подожгут дом? Что тогда с нами будет?
– А если мы умрем от цирроза печени? А если на нас рухнет дирижабль? – в тон ей ответил я. – Мне гадалка нагадала, что я доживу да восьмидесяти лет. Так что можешь и за себя быть спокойна.
– Правда? – почти обрадовалась она. – О зажигалке я не знаю, но где-то тут на стене выключатель аварийного освещения, он работает от аккумулятора, можно включить свет...
– Здорово, как только они уйдут, сразу же включим, – с энтузиазмом в голосе сказал я. – Пока зажигать не стоит, если свет загорится не только у нас, но и наверху, могут догадаться, что в доме кто-то есть.
– И так догадаются, ключи-то остались в дверях! – испугано сказала она.
Я уже нормально соображал и сразу ее успокоил:
– Они же дверь выбили гранатой, чтобы их увидеть, ее нужно сначала поднять. А если ее поднимут, – подумал я уже про себя, – нас обнаружат и без ключей.
Гости все еще оставались в доме, По моим расчетам, обыск пяти небольших комнат им пора было давно закончить. Впрочем, всегда, когда напряженно ждешь, время растягивается до бесконечности.
– Никого! – вполне отчетливо, сказал прямо над нами слегка приглушенный голос. – Нужно искать, куда-то же они их посадили. – Проверили строения?
– Проверили, тоже все пусто. Баню недавно топили, вода еще теплая.
– Может быть, их увезли?
Дальнейший разговор мы не услышали, собеседники вошли внутрь дома.
– Кого они ищут, убитых? – спросила Даша.
– Наверное, больше некого. Только они-то не знают, что милиционеры убиты, думают, что их арестовали и куда-то заперли.
Опять над нами начали активно ходить, но больше, к сожалению, не разговаривали.
– Они скоро уйдут, – пообещал я Даше. – Что им делать в пустом доме.
– Хорошо бы, – вздохнула она, кажется, начиная успокаиваться. – И еще хорошо, что у нас с тобой это было. Я боялась, что с мужчиной так никогда и не попробую.
Наконец несколько пар ног прогрохотало над головой в сторону выхода, и наступила тишина. Дымом не пахло, и это было для нас самым главным.
– Вот видишь, а ты боялась, – сказал я, – Все, почти, обошлось.
– Почему, почти?
– Нужно ждать, вдруг они оставили засаду.
– А кто они такие? – задала Даша вполне женский вопрос.
– Думаю, что милиция. Видимо ищут пропавших сотрудников.
– И стреляют по дверям из гранатомета? Если это милиция, они что, просто постучать не могли?
– Пожалуй, – кивнул я темноту, подумав, что в этом девушка права. – Вообще все это как-то странно. Те, понятно, они приезжали тебя арестовать, что бы отобрать у вас дом. Завели бы на тебя уголовное дело, и твоей матери ничего другого не осталось, как выкупать тебя любой ценой. А вот что нужно этим... Действительно, зачем устраивать лишний шум, – размышлял я вслух, пытаясь найти логику в поведении налетчиков.
– Давай зажжем свет, – попросила Даша, – мне кажется, все ушли.
– Ты не знаешь, здесь у вас есть вентиляционные отдушины?
– Наверное, есть, а тебе зачем?
– Закрыть, что бы снаружи свет не увидели.
Даша об отдушинах так и не вспомнила. Пришлось рисковать. Она объяснила, где находится аварийный выключатель, и я нашарил его на стене. Под потолком затеплилась тусклая лампочка. Света была мало, но после полной темноты он показался даже ярким. Стало видно, что падало на нас со стеллажей. Самым забавным было то, что прямо у моих ног лежал мощный аккумуляторный фонарь.
Теперь, со светом, происшествие перестало казаться таким ужасным.
– Ну что, будем выбираться, – спросил я Дашу, – или дождемся утра?
За и против обоих вариантов было много резонов. Самое неприятное, что любая ошибка могла нам слишком дорого стоить.
– А как ты думаешь, там, – она посмотрела на потолок, – кто-нибудь остался?
– Если бы знать! Представляешь, сколько будет шума, когда мы начнем открывать люк? Даже если засада на улице, нас сразу же услышат.
– А зачем его открывать?
– Ты что, знаешь другой способ?
– Вон там, – она указала на стеллаж, – есть люк для угля. Когда дед провел сюда газовое отопление, его закрыли и загородили стеллажом.
– Что же ты раньше не сказала! – сердито спросил я.
– Но ты ведь меня не спрашивал!
Я задумался. Стеллаж был металлический, довольно громоздкий и бесшумно его с места не сдвинуть. Получалось, что в любом случае нужно дожидаться, пока обнаружит себя возможная засада. Если кто-то остался в доме, то рано или поздно выйдет во двор.
– Придется часа три-четыре подождать, – решил я и объяснил почему.
– Я не могу, – неожиданно сказала Даша, – ты посмотри, в каком я виде!
Совсем недавно она боялась сгореть заживо, теперь ее уже волновала внешность.
– Ничего, до утра потерпишь, потом умоешься, – с типичной мужской черствостью сказал я. – Сейчас давай лучше ляжем спать.
– Я не смогу уснуть пока не помоюсь, – категорично заявила девушка.
– Чем ты собираешься мыться?
– Здесь есть запас воды и если ты мне польешь...
– А что у вас здесь еще есть? Ты сразу все расскажи, что бы мне каждый раз не удивляться!
Даша мой тон проигнорировала и, подумав, спросила::
– Спортивный лук тебя заинтересует?
– Заинтересует, может быть у вас тут, случайно, найдется еще и арбалет?
– Нет, только лук. Папа когда-то стрельбой увлекался.
– Замечательно, стрелы, надеюсь, тоже есть?
– Да, конечно, целая коробка.
– Даша, ты прелесть! Где вода, будем умываться!
Я никогда не стрелял из спортивного лука, только из боевого, но и такому оружию очень обрадовался. Ну, не нравятся мне пистолеты с программой! Оружие должно быть простым и надежным!
– Только ты не смори на меня, – попросила девушка, снимая с себя одежду. – Мне неловко!
– Это само собой, только, мне кажется, тебе к этому нужно привыкать. Такую фигуру просто грешно прятать.
– Тебе, правда, нравится?
– Правда, очень нравится! – ответил я, с удовольствием глядя на нее.
– Ты меня обманываешь – я толстая!
– С чего ты так решила?!
У нас, как это обычно бывает, когда дело доходит до раздевания, начался увлекательный спор об идеально красоте и прочих женских достоинствах. Спор долгий и горячий. Мне даже пришлось на практике доказывать, что лично у нее в этом смысле все в полном порядке.
– Ты только посмотри, какая у меня безобразно большая грудь! – жаловалась Даша.
– Большая! – возмущенно восклицал я, – да она вся помещается в мою ладонь!
– А попа? Мне стыдно ходить в брюках!
– Святое, не трогай! – сурово говорил я. – У тебя прекрасная, круглая попка. Просто замечательная, прекрасная женская попка!
– А какой она у меня должна быть? – спросила Даша, когда мы уже лежали на нижней полке стеллажа, спешно освобожденной от вещей.
– Такой и должна, можно даже, чуть побольше. Ты посмотри, какие у тебя совершенные, плавные линии! Рафаэль! Боттичелли! Это на меня без слез не взглянешь! Ты знаешь, мне всегда бывает жаль женщин: вам бедолагам приходится за неимение лучшего, влюбляться в мужиков.
– А, знаешь, оказывается я ненавижу баб! – ещё успела поделиться со мной своим половыми предпочтениями Даша, после чего нам стало не до разговоров.
Глава 13
Достоевский говорил, что красота спасет мир. Нас с Дашей спасли чистота и любовь. Не начни она с моей активной помощью умываться, не знаю, чем бы кончилось наше прискорбное пребывание в подполье. Скорее всего, просидели бы мы с ней часок другой в пыльной духоте и попытались выбраться наружу. А там...
Мы лежали усталые, но не опустошенные, во взаимных объятиях, как сверху негромко что-то звякнуло, и сразу же сердитый голос сказал:
– Осторожнее ты, медведь. Капитан приказал сидеть тихо и даже не дышать!
– Да пошел он, твой капитан! Я что, должен лопнуть! – ответил ему недовольный голос. – Сидим четвертый час, и все без толку, подумаешь, выйду на минуту!
Мы с Дашей замерли. Нам здесь внизу на широкой стеллажной полке было явно комфортабельнее, чем этим людям наверху. Как говорится, нежные стоны и тесные объятия.
– Ладно, иди, только побыстрому, – согласился первый, потом пожаловался. – Жрать хочется. Интересно, сколько нам здесь еще сидеть?
Опасающийся лопнуть товарищ если что-то ему и ответил, то так тихо, что мы не услышали. По полу над нами быстро протопали легкие шаги. Сначала в одну сторону, спустя несколько минут обратно и опять наступила полная тишина.
– Там засада, – тихо сказала Даша, – а мы здесь! Как только они нас не услышали!
– Наверное, сами занимались сексом по телефону, – предположил я.
Она хихикнула и спросила:
– Ну, что ты остановился?!
– Господи, как хорошо! – сказала Даша какое-то время спустя. – А я-то дура...
Я никакой связи с тем, что у нас происходило, и ее критической самооценкой не уловил и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Сложная материя наши чувства, – сказал я, когда мы подошли к ограде дачи. – Ты понимаешь, почему хочешь быть со мной?
– Кажется, все уехали, – не ответив на вопрос, сказала она, – а вдруг вернется тот, который ушел? Он, по-моему, самый плохой.
– Вряд ли, надеюсь, что он больше никуда не вернется. Спецслужбы оскорблений своих сотрудников конкурентам не прощают.
– Значит и за тех, которых вы здесь, – Даша постеснялась сказать «убили», подобрала другое слово, – которые здесь погибли, тоже будут мстить? – с тревогой спросила она.
Я покачал головой, что бы ее успокоить, но на всякий случай пощупал в кармане трофейный пистолет и сказал почти весело:
– Надеюсь, все обойдется, сейчас узнаем, как они там прибрались. Если не оставили никаких следов, значит хорошо зачистили концы.
Опять пронзительно завизжал несмазанные петли. Мы вошли в прихожую.
Не знаю, что имел в виду начальственный баритон, приказывая подчиненным убрать в доме так, что бы даже хозяева не догадались, что здесь происходило что-то неординарное. В гостиной все было перевернуто, но полу размазана и затоптана засохшая кровь. Разве что исчезли трупы.
Даша растеряно остановилась в дверях, а я прошелся по комнатам. Сабля моя исчезла. Это меня, мягко говоря, огорчило. Несмотря на неказистые ножны, и скромную медную гарду, клинок у нее был отменный. Что еще пропало из вещей, я определить не смог, но то, что все здесь было не так как прежде, сразу бросалось в глаза.
– Там никого нет? – негромко спросила Даша.
– Заходи, все спокойно, – ответил я. – Только очень грязно, придется самим мыть полы. Ты говорила, что в бане можно согреть воду?
– Ой, я не успела ее выключить! Там, наверное, уже все кипит.
– Ну и хорошо, не придется ждать, за одно и помоемся.
Дальше все происходило совсем не так, как в мыльной опере. Вместо того, чтобы долго говорить о любви, а потом уединиться в спальню, мы драили пол и прибирали в доме. В отличие от подруги, Даша вполне владела забытым искусством водить по полу тряпкой, так что в четыре руки мы довольно быстро справились с уборкой. Конечно любая, даже поверхностная экспертиза легко могла обнаружить следы совершенного здесь преступления, но это были проблемы не наши, а спецслужбы «Зет».
Когда относительный порядок на даче был восстановлен, я попросил у Даши разрешения покопаться в ее закромах. Как на большинстве дач, здесь копились ненужные в квартирах вещи и обноски целых поколений. Мне так надоело разгуливать в тесной и неудобной женской одежде, что я был согласен на любое мужское платье.
Мы с хозяйкой спустились в подполье. Вход в него оказался в прихожей. Он был даже слегка замаскирован от дачных грабителей половиками. Если не искать специально, то просто так лаз под пол было не найти. В подполье было тепло и сухо, и я подумал, что при нужде в нем вполне можно прятаться. Лазать по чужим старым чемоданам и коробкам неприятное занятие, но результат оказался для меня удачным. У нас с Дашиным покойным отцом оказался один размер, и я легко подобрал себе вполне приличную одежду, не стесняющую движения.
Потом мы отправились мыться. Баня у них была неплохая, но какая-то безликая. Даша вдруг начала меня стесняться, так что мои нескромные планы относительно предстоящих совместных водных процедур, оказались не реализованными. Слишком много впечатлений выпало сегодня на ее долю. Я ее вполне понимал и не гнал лошадей. Даже когда она попросила меня лечь одному, согласился без уговоров.
Однако заснуть нам этой ночью было не суждено. Около полуночи она тихо вошла ко мне в комнату. Я сначала решил, что Даша передумала оставаться ночью одной, и потянул ее к себе под одеяло, но она отстранила ищущие руки и прошептала, что вокруг дома кто-то ходит. Пришлось вставать и одеваться, хотя я был уверен, что это ей мерещится из-за нервного состояния.
– Не бойся, – сказал я, – сейчас посмотрю, все проверю, и будем спать. Некому сюда являться среди ночи.
– Мне не показалось, я явственно слышала чьи-то шаги и голоса, – обижено откликнулась она. – Только начала засыпать, как под окном захрустел гравий. Их там не меньше двух человек!
В жизни, особенно такой взбалмошной как моя, всякое может случиться, потому я приготовил на всякий случай пистолет и начал поочередно выглядывать в окна. Однако снаружи было так темно, что что-либо разглядеть я не смог. Выходить на улицу я не хотел, это было бы слишком рискованно. Потому просто предложил девушке лечь вместе и подождать, что будет дальше.
Даша как была одетая, прилегла на край постели. Я тоже не стал раздеваться, начиная, как и она, испытывать безотчетную тревогу. Гадать, кто мог явится ночью в такую глушь, было бессмысленно, как и зря трястись от страха.
– Зря ты боишься, – сказал я девушке, притягивая ее к себе. – За кирпичными стенами мы как-нибудь выстоим. Вспомни трех поросят, у кого из них был каменный дом?
– Кажется, у Наф-Нафа, – прижимаясь ко мне, машинально ответила она, не собираясь отвлекаться от ночных ужасов.
– Закрой глаза и попытайся расслабиться, – посоветовал я, сам напряженно вслушиваясь в ночную тишину.
Совсем близко от моего окна захрустел гравий. Сначала я решил, что это только мерещится, но и Даша напряглась и подняла голову с подушки.
– Слышишь?
– Слышу, – ответил я и, подойдя к окну, слегка отодвинул занавеску. – Возле нашей стены кто-то стоял. Видно по-прежнему ничего не было, но я уже был в этом уверен. Пришлось готовить пистолет. Я так толком и не понял, как из него целиться при помощи программы и лазерного наведения, но надеялся, что если придется стрелять, и без лазера не промахнусь.
Даша стояла за спиной и тоже пыталась хоть что-то увидеть.
– Смотри, какой-то мужчина с трубой, – прошептала она.
Я глядел туда же, куда и она, но ничего не видел.
– Похожа на гранатомет, – добавила она.
– Откуда ты знаешь, какими бывают гранатометы? – шепотом спросил я.
– Что я новости не смотрю? Их все время у террористов показывают.
Довод был солидный.
– И много у вас террористов? – чтобы не молчать, спросил я.
– Много. Смотри, к нему кто-то подошел, и они разговаривают.
Мне гранатомет, если только она ничего не перепутала, весьма не понравился. Шарахнут по окнам, и нам никакие решетки не помогут. Только в этот момент я вспомнил о подполье.
– Давай спустимся вниз, в подпол, береженого Бог бережет! Если они начнут выламывать двери, я успею вылезти.
Естественно, что напуганная девушка спорить не стала. Мы забрались в подполье и прикрыли за собой крышку, оставив на всякий случай только небольшую щель. Отсюда, само собой, ничего слышно не было и это немного успокоило. Мы присели на коробки со старой одеждой и приготовились ждать.
Увы, ожидание долго не продлилось, сверху над нами раздался страшный грохот, мигнул и погас свет, сразу стало трудно дышать. Даша бросилась ко мне, вцепилась в рукав, а с полок на нас посыпались какие-то коробки и банки.
– Что это? – кашляя от пыли, закричала девушка.
Догадаться, что произошло, имея в виду опознанный ей гранатомет, было несложно.
– Гранатой высадили дверь, – закричал я ей в самое ухо. – Дыши через платок!
Сверху загрохотали по железу подошвы. На нас, скорее всего, пошли в атаку.
Даша чихнула, и я зажал ей рот рукой. Уши у меня заложило, в носу свербило от пыли. У нас оставалась одна радость, сознавать, что мы сейчас не наверху и на люк подполья упала железная дверь. Судя по количеству ног, грохотавших над нами, нападающих было около десяти человек. Возможно, в количестве я и ошибался. Зачем-то они носились, гулко стуча подошвами по пустому дому, даже несколько раз выстрелили. Даша так напугалась, что буквально тряслась в моих объятиях.
– Не бойся, – сказал я ей в самое ухо, – они нас не найдут!
Другого выхода, как надеяться на чудо, у нас не оставалось. Если кто-нибудь там, сверху, заметит люк подполья, то нас просто забросают гранатами. Шаги над нами все гремели, а время будто остановилось. Постепенно ко мне начала возвращаться способность связно мыслить.
– Ты случайно не знаешь, у вас тут есть спички или зажигалка? – спросил я.
Дашу мой вопрос натолкнул на смелое предположение.
– А если они подожгут дом? Что тогда с нами будет?
– А если мы умрем от цирроза печени? А если на нас рухнет дирижабль? – в тон ей ответил я. – Мне гадалка нагадала, что я доживу да восьмидесяти лет. Так что можешь и за себя быть спокойна.
– Правда? – почти обрадовалась она. – О зажигалке я не знаю, но где-то тут на стене выключатель аварийного освещения, он работает от аккумулятора, можно включить свет...
– Здорово, как только они уйдут, сразу же включим, – с энтузиазмом в голосе сказал я. – Пока зажигать не стоит, если свет загорится не только у нас, но и наверху, могут догадаться, что в доме кто-то есть.
– И так догадаются, ключи-то остались в дверях! – испугано сказала она.
Я уже нормально соображал и сразу ее успокоил:
– Они же дверь выбили гранатой, чтобы их увидеть, ее нужно сначала поднять. А если ее поднимут, – подумал я уже про себя, – нас обнаружат и без ключей.
Гости все еще оставались в доме, По моим расчетам, обыск пяти небольших комнат им пора было давно закончить. Впрочем, всегда, когда напряженно ждешь, время растягивается до бесконечности.
– Никого! – вполне отчетливо, сказал прямо над нами слегка приглушенный голос. – Нужно искать, куда-то же они их посадили. – Проверили строения?
– Проверили, тоже все пусто. Баню недавно топили, вода еще теплая.
– Может быть, их увезли?
Дальнейший разговор мы не услышали, собеседники вошли внутрь дома.
– Кого они ищут, убитых? – спросила Даша.
– Наверное, больше некого. Только они-то не знают, что милиционеры убиты, думают, что их арестовали и куда-то заперли.
Опять над нами начали активно ходить, но больше, к сожалению, не разговаривали.
– Они скоро уйдут, – пообещал я Даше. – Что им делать в пустом доме.
– Хорошо бы, – вздохнула она, кажется, начиная успокаиваться. – И еще хорошо, что у нас с тобой это было. Я боялась, что с мужчиной так никогда и не попробую.
Наконец несколько пар ног прогрохотало над головой в сторону выхода, и наступила тишина. Дымом не пахло, и это было для нас самым главным.
– Вот видишь, а ты боялась, – сказал я, – Все, почти, обошлось.
– Почему, почти?
– Нужно ждать, вдруг они оставили засаду.
– А кто они такие? – задала Даша вполне женский вопрос.
– Думаю, что милиция. Видимо ищут пропавших сотрудников.
– И стреляют по дверям из гранатомета? Если это милиция, они что, просто постучать не могли?
– Пожалуй, – кивнул я темноту, подумав, что в этом девушка права. – Вообще все это как-то странно. Те, понятно, они приезжали тебя арестовать, что бы отобрать у вас дом. Завели бы на тебя уголовное дело, и твоей матери ничего другого не осталось, как выкупать тебя любой ценой. А вот что нужно этим... Действительно, зачем устраивать лишний шум, – размышлял я вслух, пытаясь найти логику в поведении налетчиков.
– Давай зажжем свет, – попросила Даша, – мне кажется, все ушли.
– Ты не знаешь, здесь у вас есть вентиляционные отдушины?
– Наверное, есть, а тебе зачем?
– Закрыть, что бы снаружи свет не увидели.
Даша об отдушинах так и не вспомнила. Пришлось рисковать. Она объяснила, где находится аварийный выключатель, и я нашарил его на стене. Под потолком затеплилась тусклая лампочка. Света была мало, но после полной темноты он показался даже ярким. Стало видно, что падало на нас со стеллажей. Самым забавным было то, что прямо у моих ног лежал мощный аккумуляторный фонарь.
Теперь, со светом, происшествие перестало казаться таким ужасным.
– Ну что, будем выбираться, – спросил я Дашу, – или дождемся утра?
За и против обоих вариантов было много резонов. Самое неприятное, что любая ошибка могла нам слишком дорого стоить.
– А как ты думаешь, там, – она посмотрела на потолок, – кто-нибудь остался?
– Если бы знать! Представляешь, сколько будет шума, когда мы начнем открывать люк? Даже если засада на улице, нас сразу же услышат.
– А зачем его открывать?
– Ты что, знаешь другой способ?
– Вон там, – она указала на стеллаж, – есть люк для угля. Когда дед провел сюда газовое отопление, его закрыли и загородили стеллажом.
– Что же ты раньше не сказала! – сердито спросил я.
– Но ты ведь меня не спрашивал!
Я задумался. Стеллаж был металлический, довольно громоздкий и бесшумно его с места не сдвинуть. Получалось, что в любом случае нужно дожидаться, пока обнаружит себя возможная засада. Если кто-то остался в доме, то рано или поздно выйдет во двор.
– Придется часа три-четыре подождать, – решил я и объяснил почему.
– Я не могу, – неожиданно сказала Даша, – ты посмотри, в каком я виде!
Совсем недавно она боялась сгореть заживо, теперь ее уже волновала внешность.
– Ничего, до утра потерпишь, потом умоешься, – с типичной мужской черствостью сказал я. – Сейчас давай лучше ляжем спать.
– Я не смогу уснуть пока не помоюсь, – категорично заявила девушка.
– Чем ты собираешься мыться?
– Здесь есть запас воды и если ты мне польешь...
– А что у вас здесь еще есть? Ты сразу все расскажи, что бы мне каждый раз не удивляться!
Даша мой тон проигнорировала и, подумав, спросила::
– Спортивный лук тебя заинтересует?
– Заинтересует, может быть у вас тут, случайно, найдется еще и арбалет?
– Нет, только лук. Папа когда-то стрельбой увлекался.
– Замечательно, стрелы, надеюсь, тоже есть?
– Да, конечно, целая коробка.
– Даша, ты прелесть! Где вода, будем умываться!
Я никогда не стрелял из спортивного лука, только из боевого, но и такому оружию очень обрадовался. Ну, не нравятся мне пистолеты с программой! Оружие должно быть простым и надежным!
– Только ты не смори на меня, – попросила девушка, снимая с себя одежду. – Мне неловко!
– Это само собой, только, мне кажется, тебе к этому нужно привыкать. Такую фигуру просто грешно прятать.
– Тебе, правда, нравится?
– Правда, очень нравится! – ответил я, с удовольствием глядя на нее.
– Ты меня обманываешь – я толстая!
– С чего ты так решила?!
У нас, как это обычно бывает, когда дело доходит до раздевания, начался увлекательный спор об идеально красоте и прочих женских достоинствах. Спор долгий и горячий. Мне даже пришлось на практике доказывать, что лично у нее в этом смысле все в полном порядке.
– Ты только посмотри, какая у меня безобразно большая грудь! – жаловалась Даша.
– Большая! – возмущенно восклицал я, – да она вся помещается в мою ладонь!
– А попа? Мне стыдно ходить в брюках!
– Святое, не трогай! – сурово говорил я. – У тебя прекрасная, круглая попка. Просто замечательная, прекрасная женская попка!
– А какой она у меня должна быть? – спросила Даша, когда мы уже лежали на нижней полке стеллажа, спешно освобожденной от вещей.
– Такой и должна, можно даже, чуть побольше. Ты посмотри, какие у тебя совершенные, плавные линии! Рафаэль! Боттичелли! Это на меня без слез не взглянешь! Ты знаешь, мне всегда бывает жаль женщин: вам бедолагам приходится за неимение лучшего, влюбляться в мужиков.
– А, знаешь, оказывается я ненавижу баб! – ещё успела поделиться со мной своим половыми предпочтениями Даша, после чего нам стало не до разговоров.
Глава 13
Достоевский говорил, что красота спасет мир. Нас с Дашей спасли чистота и любовь. Не начни она с моей активной помощью умываться, не знаю, чем бы кончилось наше прискорбное пребывание в подполье. Скорее всего, просидели бы мы с ней часок другой в пыльной духоте и попытались выбраться наружу. А там...
Мы лежали усталые, но не опустошенные, во взаимных объятиях, как сверху негромко что-то звякнуло, и сразу же сердитый голос сказал:
– Осторожнее ты, медведь. Капитан приказал сидеть тихо и даже не дышать!
– Да пошел он, твой капитан! Я что, должен лопнуть! – ответил ему недовольный голос. – Сидим четвертый час, и все без толку, подумаешь, выйду на минуту!
Мы с Дашей замерли. Нам здесь внизу на широкой стеллажной полке было явно комфортабельнее, чем этим людям наверху. Как говорится, нежные стоны и тесные объятия.
– Ладно, иди, только побыстрому, – согласился первый, потом пожаловался. – Жрать хочется. Интересно, сколько нам здесь еще сидеть?
Опасающийся лопнуть товарищ если что-то ему и ответил, то так тихо, что мы не услышали. По полу над нами быстро протопали легкие шаги. Сначала в одну сторону, спустя несколько минут обратно и опять наступила полная тишина.
– Там засада, – тихо сказала Даша, – а мы здесь! Как только они нас не услышали!
– Наверное, сами занимались сексом по телефону, – предположил я.
Она хихикнула и спросила:
– Ну, что ты остановился?!
– Господи, как хорошо! – сказала Даша какое-то время спустя. – А я-то дура...
Я никакой связи с тем, что у нас происходило, и ее критической самооценкой не уловил и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32