У нас с ним была дуэль, и я насквозь проткнул его клинком. После таких ранений обычно не выживают!
А этот подлец до сих пор жив, да еще сделал политическую карьеру! Мало того, он взял себе фамилию, имя и отчество своего убитого любовника.
Теперь, когда изменилось фокусное расстояние, исчезла оптическая коррекция благостного образа. Опять его глаза как в жизни стали рысьими, безжалостными, а рожа наглой и брезгливо циничной. Я невольно выругался. Такого противника, да ещё сидящего на вершине государственной власти, никому бы не пожелал!
– Чего это ты ругаешься? – удивился Игорь, потом внимательно посмотрел на «главу» и испугался. – Какой страшный человек, он что, твой знакомый?
– Знакомый, – процедил я сквозь зубы. – У него, когда-то в девятнадцатом веке, был неплохой бизнес. Они с товарищами находили богатых вдов, брали их в плен, пичкали наркотиками, потом выдавали замуж за своих людей, захватывали состояние и убивали. Они чуть не погубили очень хорошую женщину, мою... в общем, мою хорошую знакомую.
– То есть как это в девятнадцатом веке? В каком это смысле?
– К сожалению, в самом прямом. Нет, каков негодяй!
– Ты хочешь сказать, что Моргунову двести лет?
– Ну, в этом я не уверен, думаю, лет сорок, но и мне не пятьсот, а я только что попал сюда из семнадцатого века!
Возможно, в другом, нормальном состоянии я бы не проговорился, но встреча с заклятым врагом так выбила из колеи, что я разговаривал скорее сам с собой, чем с Игорем. Обратил я на него внимание только тогда, когда заметил, что он смертельно побледнел.
– Прости, э-э-э... – протянул он, потом все-таки вспомнил имя, – ... Алексей, не хочешь же ты сказать, что... нет, ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Не бойся, я не сумасшедший и в этом нет никакой мистики. Просто некоторые люди умеют перемещаться во времени. На самом деле, я живу в начале вашего века. У вас я всего пару дней, потому ничего здесь толком не знаю.
– А как же Сибирь, тайга?
– Забудь, надо же как-то объяснять свое невежество.
– Выходит и Даша?..
– Нет, Даша местная, ну, то есть твоя современница, так же как и Юля. И они не знают кто я такой, так что держи язык за зубами.
– Но у вас с Юлей... или мне показалось?
– Всего-навсего очень близкие дружеские отношения, – объяснил я. – Мы с ней только вчера познакомились.
– Вчера познакомились и уже... – как-то потеряно сказал он.
– Ну, знаешь, Игорь, между людьми, особенно между мужчинами и женщинами, иногда такое бывает. Вроде вспышки. Особенно, когда обоим одиноко, к тому же они вынуждены спать в одной постели...
– Я за своей женой ухаживал больше года, пока... Нет, я не осуждаю, но все-таки...
«И где теперь твоя жена, – подумал я, – бросила с двумя детьми».
– Конечно, лучше, когда отношения развиваются не торопясь, – пошел я на попятный, – и все происходит естественно, но очень затягивать, по-моему, тоже не стоит. Это я о вас с Дашей. Ладно, с любовью мы потом разберемся. У меня сейчас вопрос жизни и смерти. Я этого главу администрации когда-то смертельно ранил на дуэли. Даже считал, что убил. Теперь его ход. Получается, что это он выдернул меня сюда из семнадцатого века и приказал убить. Теперь при его власти это вполне реально. Не убьют, так искалечат. И вообще все это так сложно...
– А если тебе куда-нибудь уехать, в ту же Сибирь?
– И там трястись от каждого шороха? Послушай, Июнь, давай помолчим, мне нужно подумать, я пока не представляю...
– А с этим что делать? – спросил программист, кивая на стоящего возле стены магистра. Тот продолжал нам приветливо улыбаться, что при оставшейся расфокусировке выглядело как злобные гримасы.
– Отключай, век бы мне его, мерзавца, не видеть!
Глава 11
Находиться вчетвером в тесном помещении, где негде толком повернуться, и трое из присутствующих жаждут срочно продлить человеческий род, а четвертый стремится не дать его сократить за свой счет, оказалось неудобно для всех. Наша компания маялась, явно стесняя друг друга. Хозяйку заметно раздражало поведение двоих гостей, занятых исключительно друг другом. Я имею в виду Игоря и Дашу. К тому же из-за их присутствия нам с ней нельзя было, ну, это самое: «предаваться чувственным наслаждениям». Мне такое нагромождение людей мешало сосредоточиться, к тому же я теперь чувствовал себя в бетонных стенах как в мышеловке. Нужно было как-то устраиваться.
– Интересно, – в конец потеряв терпение, вышел я с конкретным предложением, – а нет ли у кого-нибудь из вас дачи? Погода прекрасная, солнечно и тепло. Вполне можно было бы съездить за город.
– Дачи? – удивленно спросила Юля. – Откуда у нас могут быть дачи? Для этого нужно быть очень богатыми людьми.
– Да, – искренне удивился я, – а раньше они, говорят, были у многих.
– Это когда было! – вмешался в разговор Игорь. – У нас теперь такие налоги на землю и недвижимость, что их платить могут только избранные.
– У меня есть, дача, – сильно покраснев, неожиданно для всех, сказала Даша. – Ну, не совсем дата, так, маленький домик в деревне, только далеко от Москвы.
– Очень далеко? – сразу же заинтересовался я.
– Километров пятьдесят, она в лесу...
Это было для меня очень удачно. Всегда можно вернуться в город и достаточно отдаленно, чтобы отсидеться, пока не кончатся активные поиски.
– Я бы с удовольствием с вами поехал, но мне на работе не дадут отпуск, – уныло сказал Игорь. – У нас там сейчас аврал.
– А если ты заболеешь? – спросил я.
– Тогда, конечно, но ведь мне после твоего лечения стало лучше, – сказал он на чистом глазу.
Я, честно говоря, так и не поняв, все ли россияне стали такими законопослушными или наш программист оказался приятным исключением, сказал:
– Если так, можешь оставаться.
– Ой, правда, поехали ко мне, – между тем слегка оживилась Даша, – там такой свежий воздух и сейчас никого нет!
– Ну, если Даша приглашает, – промямлил Игорь, – тогда конечно, то есть, я хочу сказать, если только...
Он запутался и замолчал, и мы с Юлей понимающе переглянулись.
– Вот не знала, что ты домовладелица, – сказала она подруге. – И сколько там у тебя комнат?
– Пять, – тихо ответила Даша.
– Пять комнат! – разом воскликнули аборигены. – У тебя пятикомнатный дом за городом! Откуда? – ревниво спросила Юля.
Даша покраснела, смутилась и тихим голосом сказала:
– Остался после дедушки, он был известным артистом, и ему подарили его от государства на юбилей.
– А налоги? – придирчиво спросила подруга. – Откуда у вас деньги на налоги?
– От налогов дедушку, ну и нас тоже, освободили, – еще тише ответила она. – Правда, теперь дачу хотят отобрать, но пока еще не отобрали.
– А как его фамилия? – поинтересовался я, предполагая, что мог в свое время ее слышать.
– Дедушки? – спросила она и назвала одного из самых выдающихся актеров конца двадцатого, начала двадцать первого века.
Юле и Игорю дедушкина фамилия ничего не сказала, а вот я, что называется, «прибалдел» и даже на минуту пожалел, что пару часов назад не стал отцом его правнука. Артист, и правда, был талантливый. Фамилию его я, разумеется, называть не буду.
– И кому же понадобилась ваша дача? – спросил я.
– Я точно не знаю, говорят одному важному государственному чиновнику. Я его имени не помню, а вот в лицо узнаю.
– Ну-ка, покажи ей Моргунова, – сказал я Игорю, – чует мое сердце, дело без него обойтись не могло.
– Моргунов? – услышав фамилию моего заклятого друга, повторила Даша. – Кажется, его зовут как-то похоже.
Похоже было другое, ситуация с ненасытной жадностью магистра. Он тащил все, что попадалось под руку, и можно было только предположить, скольких людей он погубил и ограбил.
– Да это он, – сказала Даша, глядя на улыбающееся изображение уменьшенного Улафа Парловича, глядевшего на нас добрыми, ласковыми глазами.
– Кажется, у нас все сюжетные линии сходится на одном человеке, прямо как в старинных романах, – сказал я. – Герои и злодеи определены, теперь нужно ждать счастливой развязки. Добро, как известно, всегда побеждает зло.
– В чем сходятся сюжетные линии? – уточнила Юля, не поняв мою тираду.
– В романе, это в старину был такой литературный жанр. Очень давно, когда люди еще читали книги. Вы-то, пожалуй, книги и в глаза не видели, – ехидно сказал я.
– Я видел, – вмешался в разговор Игорь. – У меня в детстве были книжные сказки, мне их бабушка вслух читала.
– А я и сейчас люблю читать, – сказала Даша и, как обычно, покраснела от смущения. – У нас на даче есть целая библиотека.
– Но это же неудобно и тяжело, зачем читать самому, когда можно посмотреть или послушать любой рассказ, – удивилась Юля. – По-моему, это намного интереснее!
– Это дело вкуса, кому нравится попадья, кому попова дочка, – подвел я итог короткого диспута. – Ехать, так ехать. Еду с собой брать? – уже в деловом ключе спросил я внучку великого деда.
– Не нужно, там все есть, – ответила она.
– Ладно, теперь все отворачиваются, и я буду одеваться, – сказал я. – У вас там, случаем, какой-нибудь мужской одежонки после дедушки не осталось? – спросил я Дашу.
– Кажется, осталась в подвале, – ответила она.
– И как вы, женщины, такое только носите! – возмущался я, вползая в обтягивающие штаны.
Все разом повернулись посмотреть, о чем я таком говорю, и дальнейшее одевание приобрело коллективный характер. Думаю, это было захватывающим зрелищем, наблюдать, как здоровый мужик упаковывается в тесное, стильное платье трансвестита. Когда пытка одеванием кончилась, и я выслушал все шутки, которые смогли придумать развеселившиеся спутники, встал вопрос, на чьей машине лучше ехать на дачу. После непродолжительного совещания, решили использовать кар Игоря, у него оказалось служебное разрешение ездить по всем дорожным полосам. Это и решило дело. Мы вышли из квартиры и по замусоренной лестнице друг за другом потопали вниз.
Машина у Игоря оказалась маленькая, но вместительная, и мы вчетвером без труда в ней разместились. Ездил программист неплохо, дорожные полосы для избранных были пусты, так что до места мы доехали быстро. Плотно застроенное когда-то Подмосковье теперь стало пустынным. Только изредка в стороне от дороги виднелись крыши каких-то строений. Видимо политика высоких налогов дала неплохие результаты, теперь достойные граждане могли жить спокойно, не опасаясь неприятных соседей.
Дача великого артиста находилась в стороне от федерального шоссе, и к ней вела вполне приличная проселочная дорога. Большой участок в пятьдесят соток окружал старый бетонный забор, уже кое где разрушившийся. Мы въехали в открытые настежь ворота и оказались в начале века. Небольшой по нынешним меркам особнячок, беседка, хозблок, в стороне бревенчатая баня. Все старое и не очень ухоженное. Видимо у наследников просто недоставало средств содержать дачу в порядке.
– Вот тут мы летом и живем, – сказала Даша, выходя из машины. – Нравится?
– Очень хороший дом, – торопливо похвалил Игорь.
Я к нему присоединился, правда, не из-за великолепия частного владения, а от ностальгии, по своей эпохе.
– Рядом еще есть дома, – спросил я. – Кто у вас соседи?
– Раньше здесь был целый поселок артистов и художников, но теперь ничего больше нет, остались только мы. Несколько лет назад весь поселок сгорел после нападения маргиналов. Случайно не пострадал только наш дом. А потом всю землю вокруг купил тот человек, как его, Моргунов.
– Понятно, – сказал я, – с соседом вам повезло. А как же получилось, что вас не сожгли?
– Отец был в доме и не дал маргиналам поджечь, стрелял из дедушкиного ружья, но вскоре он погиб, попал в аварию. Теперь остались только мама и мы с сестрой.
Ситуация стала мне понятна, как говорится, до тонкостей.
– Машина пусть стоит здесь, – сказала Даша Игорю, – у нас, к сожалению, нет гаража. А теперь пойдемте в дом, я вам там все покажу.
Мы неорганизованной группой направились вслед за хозяйкой. Юля выглядела хмурой, наверное, сердилась на подругу, что та скрывала от нее свое имущественное положение. Я же, познакомившись с Дашей ближе, недоумевал, что могло связать таких разных людей.
Юля была, несомненно, хорошим человеком, но слишком отличалась от Дарьи воспитанием и темпераментом. Впрочем, теперь, когда внучка немного к нам привыкла, она уже не выглядела такой замороженной и пришибленной, как раньше. Даже периодически казалась милой девушкой.
Вблизи стало видно, что дача неплохо защищена. Входная дверь в дом оказалась металлической, окна забраны толстыми решетками. Все в лучших традициях начала двадцать первого века. Хозяйка отперла дверь старинным сейфовым ключом и потянула тяжелую створу. Игорь бросился ей помогать, резко заскрипели несмазанные петли, в лицо дохнуло запахом жилья и мы вошли в светлую прихожую.
Кирпичный дом внутри оказался отделан потемневшим от времени деревом. Мебель была тоже деревянная, не антикварная, а просто старая и рассохшаяся с облезшей лакировкой. Однако эта трогательная скромность произвела на Юлю и Игоря сильное впечатление. Они как-то оробели и держали себя сковано, как бедные родственники.
– Я даже не знала, что у простых людей могут быть настоящие дворцы, – сказала Юля.
Даша в очередной раз смутилась и тихо что-то сказала о своем знаменитом деде и добавила уже по делу:
– У нас две спальни, как мы будем устраиваться?
Вопрос был интересный. Никто не взял на себя смелость, распределить гостей по половому признаку или половому же интересу. Я смотрел на хозяйку, ждал, как она будет решать возникшую проблему. Даша долго мялась, наконец сказала:
– Лучше, если мы с Джил будем в одной комнате, а мужчины в другой.
Игорь был заметно разочарован. Как большинство мужиков он мечтал, чтобы было все, непременно сразу и, лучше, само собой, без лишних усилий. Я, зная, как зыбки и нестойки бывают условности, с таким расселением согласился и спросил о бане. Можно ли ее истопить.
Даша не сразу поняла вопрос, потом, улыбнувшись, объяснила, что все в доме электрифицировано, так что ничего топить не нужно, надо только включить отопление и нагрев воды. Это меня немного разочаровало, я рассчитывал на нормальную русскую баню со всеми ее плюсами и минусами.
Потом мы разошлись по спальням.
Игорь, как только мы остались одни, сразу начал жаловаться, что не нравится Даше. Однако поговорить на эту злободневную тему нам не удалось. В комнату ворвалась Юля со своим телефонным клипсом, оказалось, что мне звонит Лев Николаевич. Я прицепил украшение на ухо и услышал голос школьного товарища:
– Как ты там? – спросил он. – Все нормально?
– Да, что у вас? Как там Денис?
– Ничего, – после небольшой заминки, ответил он. – Марфа его лечит, а Эля тебе передает привет. То, что ты мне дал, хорошо уходит, я уже кое-что положил тебе на счет. Больше говорить не могу, до связи.
Передавал информацию Лев Николаевич быстро, как говорится, в одну строку, так что я сначала не очень его понял. Только потом дошло, что хорошо продаются монеты, а привет мне передает почему-то только одна Электра. Видимо Марфе пока не до меня. Деньги меня в данный момент не интересовали, так что он мог и не звонить, разве что сказать, как у них обстоят дела.
– У тебя, оказывается, здесь есть знакомые? – осторожно спросил Игорь. Скорее всего, моему рассказу о путешествии во времени он не поверил и теперь, исподволь, пытался поймать на противоречиях.
– Да, как видишь, успел обзавестись друзьями, – ответил я.
Программист кивнул, но уточнять, что это за друзья, не стал, спросил другое:
– А вот заказчик, Иван Тимофеевич, глава администрации, он, правда, магистр или...
– Погоди! – прервал его я. В эту минуту до меня дошло то, что все последнее время крутилось в голове и только сейчас приобрело относительно законченную форму. – У вас существуют службы новостей, газеты, журналы? Где-то можно опубликовать сообщение?
– Конечно, сколько угодно, только в электронной форме. У нас же демократия и каждый может открыто высказывать свое мнение. А зачем тебе?...
– Если у меня есть сенсационная новость, как ее можно передать? Нет, не передать, а сделать известной. Понимаешь?
Я еще сам до конца не понимал того, что придумал и, главное, как это осуществить, но что в этой задумке есть что-то толковое, был почти уверен.
Игорь пожал плечами.
– Не знаю, наверное, можно. Если разослать информацию по всем серверам новостей. Только это очень дорого стоит, у меня нет таких денег. Представляешь, сколько получится сообщений!
Я не представлял, но это было не главным.
– Ты можешь проверить, сколько денег у меня лежит на кредитной карточке? – спросил я.
– Нет, конечно, это может сделать только сам пользователь.
– Это понятно, но я даже не знаю, как подступиться.
Игорь опять подозрительно на меня посмотрел. Иметь кредитку и не знать, как ей пользоваться было, по меньшей мере, странно.
– Ты не можешь толком сказать, что ты хочешь сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
А этот подлец до сих пор жив, да еще сделал политическую карьеру! Мало того, он взял себе фамилию, имя и отчество своего убитого любовника.
Теперь, когда изменилось фокусное расстояние, исчезла оптическая коррекция благостного образа. Опять его глаза как в жизни стали рысьими, безжалостными, а рожа наглой и брезгливо циничной. Я невольно выругался. Такого противника, да ещё сидящего на вершине государственной власти, никому бы не пожелал!
– Чего это ты ругаешься? – удивился Игорь, потом внимательно посмотрел на «главу» и испугался. – Какой страшный человек, он что, твой знакомый?
– Знакомый, – процедил я сквозь зубы. – У него, когда-то в девятнадцатом веке, был неплохой бизнес. Они с товарищами находили богатых вдов, брали их в плен, пичкали наркотиками, потом выдавали замуж за своих людей, захватывали состояние и убивали. Они чуть не погубили очень хорошую женщину, мою... в общем, мою хорошую знакомую.
– То есть как это в девятнадцатом веке? В каком это смысле?
– К сожалению, в самом прямом. Нет, каков негодяй!
– Ты хочешь сказать, что Моргунову двести лет?
– Ну, в этом я не уверен, думаю, лет сорок, но и мне не пятьсот, а я только что попал сюда из семнадцатого века!
Возможно, в другом, нормальном состоянии я бы не проговорился, но встреча с заклятым врагом так выбила из колеи, что я разговаривал скорее сам с собой, чем с Игорем. Обратил я на него внимание только тогда, когда заметил, что он смертельно побледнел.
– Прости, э-э-э... – протянул он, потом все-таки вспомнил имя, – ... Алексей, не хочешь же ты сказать, что... нет, ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Не бойся, я не сумасшедший и в этом нет никакой мистики. Просто некоторые люди умеют перемещаться во времени. На самом деле, я живу в начале вашего века. У вас я всего пару дней, потому ничего здесь толком не знаю.
– А как же Сибирь, тайга?
– Забудь, надо же как-то объяснять свое невежество.
– Выходит и Даша?..
– Нет, Даша местная, ну, то есть твоя современница, так же как и Юля. И они не знают кто я такой, так что держи язык за зубами.
– Но у вас с Юлей... или мне показалось?
– Всего-навсего очень близкие дружеские отношения, – объяснил я. – Мы с ней только вчера познакомились.
– Вчера познакомились и уже... – как-то потеряно сказал он.
– Ну, знаешь, Игорь, между людьми, особенно между мужчинами и женщинами, иногда такое бывает. Вроде вспышки. Особенно, когда обоим одиноко, к тому же они вынуждены спать в одной постели...
– Я за своей женой ухаживал больше года, пока... Нет, я не осуждаю, но все-таки...
«И где теперь твоя жена, – подумал я, – бросила с двумя детьми».
– Конечно, лучше, когда отношения развиваются не торопясь, – пошел я на попятный, – и все происходит естественно, но очень затягивать, по-моему, тоже не стоит. Это я о вас с Дашей. Ладно, с любовью мы потом разберемся. У меня сейчас вопрос жизни и смерти. Я этого главу администрации когда-то смертельно ранил на дуэли. Даже считал, что убил. Теперь его ход. Получается, что это он выдернул меня сюда из семнадцатого века и приказал убить. Теперь при его власти это вполне реально. Не убьют, так искалечат. И вообще все это так сложно...
– А если тебе куда-нибудь уехать, в ту же Сибирь?
– И там трястись от каждого шороха? Послушай, Июнь, давай помолчим, мне нужно подумать, я пока не представляю...
– А с этим что делать? – спросил программист, кивая на стоящего возле стены магистра. Тот продолжал нам приветливо улыбаться, что при оставшейся расфокусировке выглядело как злобные гримасы.
– Отключай, век бы мне его, мерзавца, не видеть!
Глава 11
Находиться вчетвером в тесном помещении, где негде толком повернуться, и трое из присутствующих жаждут срочно продлить человеческий род, а четвертый стремится не дать его сократить за свой счет, оказалось неудобно для всех. Наша компания маялась, явно стесняя друг друга. Хозяйку заметно раздражало поведение двоих гостей, занятых исключительно друг другом. Я имею в виду Игоря и Дашу. К тому же из-за их присутствия нам с ней нельзя было, ну, это самое: «предаваться чувственным наслаждениям». Мне такое нагромождение людей мешало сосредоточиться, к тому же я теперь чувствовал себя в бетонных стенах как в мышеловке. Нужно было как-то устраиваться.
– Интересно, – в конец потеряв терпение, вышел я с конкретным предложением, – а нет ли у кого-нибудь из вас дачи? Погода прекрасная, солнечно и тепло. Вполне можно было бы съездить за город.
– Дачи? – удивленно спросила Юля. – Откуда у нас могут быть дачи? Для этого нужно быть очень богатыми людьми.
– Да, – искренне удивился я, – а раньше они, говорят, были у многих.
– Это когда было! – вмешался в разговор Игорь. – У нас теперь такие налоги на землю и недвижимость, что их платить могут только избранные.
– У меня есть, дача, – сильно покраснев, неожиданно для всех, сказала Даша. – Ну, не совсем дата, так, маленький домик в деревне, только далеко от Москвы.
– Очень далеко? – сразу же заинтересовался я.
– Километров пятьдесят, она в лесу...
Это было для меня очень удачно. Всегда можно вернуться в город и достаточно отдаленно, чтобы отсидеться, пока не кончатся активные поиски.
– Я бы с удовольствием с вами поехал, но мне на работе не дадут отпуск, – уныло сказал Игорь. – У нас там сейчас аврал.
– А если ты заболеешь? – спросил я.
– Тогда, конечно, но ведь мне после твоего лечения стало лучше, – сказал он на чистом глазу.
Я, честно говоря, так и не поняв, все ли россияне стали такими законопослушными или наш программист оказался приятным исключением, сказал:
– Если так, можешь оставаться.
– Ой, правда, поехали ко мне, – между тем слегка оживилась Даша, – там такой свежий воздух и сейчас никого нет!
– Ну, если Даша приглашает, – промямлил Игорь, – тогда конечно, то есть, я хочу сказать, если только...
Он запутался и замолчал, и мы с Юлей понимающе переглянулись.
– Вот не знала, что ты домовладелица, – сказала она подруге. – И сколько там у тебя комнат?
– Пять, – тихо ответила Даша.
– Пять комнат! – разом воскликнули аборигены. – У тебя пятикомнатный дом за городом! Откуда? – ревниво спросила Юля.
Даша покраснела, смутилась и тихим голосом сказала:
– Остался после дедушки, он был известным артистом, и ему подарили его от государства на юбилей.
– А налоги? – придирчиво спросила подруга. – Откуда у вас деньги на налоги?
– От налогов дедушку, ну и нас тоже, освободили, – еще тише ответила она. – Правда, теперь дачу хотят отобрать, но пока еще не отобрали.
– А как его фамилия? – поинтересовался я, предполагая, что мог в свое время ее слышать.
– Дедушки? – спросила она и назвала одного из самых выдающихся актеров конца двадцатого, начала двадцать первого века.
Юле и Игорю дедушкина фамилия ничего не сказала, а вот я, что называется, «прибалдел» и даже на минуту пожалел, что пару часов назад не стал отцом его правнука. Артист, и правда, был талантливый. Фамилию его я, разумеется, называть не буду.
– И кому же понадобилась ваша дача? – спросил я.
– Я точно не знаю, говорят одному важному государственному чиновнику. Я его имени не помню, а вот в лицо узнаю.
– Ну-ка, покажи ей Моргунова, – сказал я Игорю, – чует мое сердце, дело без него обойтись не могло.
– Моргунов? – услышав фамилию моего заклятого друга, повторила Даша. – Кажется, его зовут как-то похоже.
Похоже было другое, ситуация с ненасытной жадностью магистра. Он тащил все, что попадалось под руку, и можно было только предположить, скольких людей он погубил и ограбил.
– Да это он, – сказала Даша, глядя на улыбающееся изображение уменьшенного Улафа Парловича, глядевшего на нас добрыми, ласковыми глазами.
– Кажется, у нас все сюжетные линии сходится на одном человеке, прямо как в старинных романах, – сказал я. – Герои и злодеи определены, теперь нужно ждать счастливой развязки. Добро, как известно, всегда побеждает зло.
– В чем сходятся сюжетные линии? – уточнила Юля, не поняв мою тираду.
– В романе, это в старину был такой литературный жанр. Очень давно, когда люди еще читали книги. Вы-то, пожалуй, книги и в глаза не видели, – ехидно сказал я.
– Я видел, – вмешался в разговор Игорь. – У меня в детстве были книжные сказки, мне их бабушка вслух читала.
– А я и сейчас люблю читать, – сказала Даша и, как обычно, покраснела от смущения. – У нас на даче есть целая библиотека.
– Но это же неудобно и тяжело, зачем читать самому, когда можно посмотреть или послушать любой рассказ, – удивилась Юля. – По-моему, это намного интереснее!
– Это дело вкуса, кому нравится попадья, кому попова дочка, – подвел я итог короткого диспута. – Ехать, так ехать. Еду с собой брать? – уже в деловом ключе спросил я внучку великого деда.
– Не нужно, там все есть, – ответила она.
– Ладно, теперь все отворачиваются, и я буду одеваться, – сказал я. – У вас там, случаем, какой-нибудь мужской одежонки после дедушки не осталось? – спросил я Дашу.
– Кажется, осталась в подвале, – ответила она.
– И как вы, женщины, такое только носите! – возмущался я, вползая в обтягивающие штаны.
Все разом повернулись посмотреть, о чем я таком говорю, и дальнейшее одевание приобрело коллективный характер. Думаю, это было захватывающим зрелищем, наблюдать, как здоровый мужик упаковывается в тесное, стильное платье трансвестита. Когда пытка одеванием кончилась, и я выслушал все шутки, которые смогли придумать развеселившиеся спутники, встал вопрос, на чьей машине лучше ехать на дачу. После непродолжительного совещания, решили использовать кар Игоря, у него оказалось служебное разрешение ездить по всем дорожным полосам. Это и решило дело. Мы вышли из квартиры и по замусоренной лестнице друг за другом потопали вниз.
Машина у Игоря оказалась маленькая, но вместительная, и мы вчетвером без труда в ней разместились. Ездил программист неплохо, дорожные полосы для избранных были пусты, так что до места мы доехали быстро. Плотно застроенное когда-то Подмосковье теперь стало пустынным. Только изредка в стороне от дороги виднелись крыши каких-то строений. Видимо политика высоких налогов дала неплохие результаты, теперь достойные граждане могли жить спокойно, не опасаясь неприятных соседей.
Дача великого артиста находилась в стороне от федерального шоссе, и к ней вела вполне приличная проселочная дорога. Большой участок в пятьдесят соток окружал старый бетонный забор, уже кое где разрушившийся. Мы въехали в открытые настежь ворота и оказались в начале века. Небольшой по нынешним меркам особнячок, беседка, хозблок, в стороне бревенчатая баня. Все старое и не очень ухоженное. Видимо у наследников просто недоставало средств содержать дачу в порядке.
– Вот тут мы летом и живем, – сказала Даша, выходя из машины. – Нравится?
– Очень хороший дом, – торопливо похвалил Игорь.
Я к нему присоединился, правда, не из-за великолепия частного владения, а от ностальгии, по своей эпохе.
– Рядом еще есть дома, – спросил я. – Кто у вас соседи?
– Раньше здесь был целый поселок артистов и художников, но теперь ничего больше нет, остались только мы. Несколько лет назад весь поселок сгорел после нападения маргиналов. Случайно не пострадал только наш дом. А потом всю землю вокруг купил тот человек, как его, Моргунов.
– Понятно, – сказал я, – с соседом вам повезло. А как же получилось, что вас не сожгли?
– Отец был в доме и не дал маргиналам поджечь, стрелял из дедушкиного ружья, но вскоре он погиб, попал в аварию. Теперь остались только мама и мы с сестрой.
Ситуация стала мне понятна, как говорится, до тонкостей.
– Машина пусть стоит здесь, – сказала Даша Игорю, – у нас, к сожалению, нет гаража. А теперь пойдемте в дом, я вам там все покажу.
Мы неорганизованной группой направились вслед за хозяйкой. Юля выглядела хмурой, наверное, сердилась на подругу, что та скрывала от нее свое имущественное положение. Я же, познакомившись с Дашей ближе, недоумевал, что могло связать таких разных людей.
Юля была, несомненно, хорошим человеком, но слишком отличалась от Дарьи воспитанием и темпераментом. Впрочем, теперь, когда внучка немного к нам привыкла, она уже не выглядела такой замороженной и пришибленной, как раньше. Даже периодически казалась милой девушкой.
Вблизи стало видно, что дача неплохо защищена. Входная дверь в дом оказалась металлической, окна забраны толстыми решетками. Все в лучших традициях начала двадцать первого века. Хозяйка отперла дверь старинным сейфовым ключом и потянула тяжелую створу. Игорь бросился ей помогать, резко заскрипели несмазанные петли, в лицо дохнуло запахом жилья и мы вошли в светлую прихожую.
Кирпичный дом внутри оказался отделан потемневшим от времени деревом. Мебель была тоже деревянная, не антикварная, а просто старая и рассохшаяся с облезшей лакировкой. Однако эта трогательная скромность произвела на Юлю и Игоря сильное впечатление. Они как-то оробели и держали себя сковано, как бедные родственники.
– Я даже не знала, что у простых людей могут быть настоящие дворцы, – сказала Юля.
Даша в очередной раз смутилась и тихо что-то сказала о своем знаменитом деде и добавила уже по делу:
– У нас две спальни, как мы будем устраиваться?
Вопрос был интересный. Никто не взял на себя смелость, распределить гостей по половому признаку или половому же интересу. Я смотрел на хозяйку, ждал, как она будет решать возникшую проблему. Даша долго мялась, наконец сказала:
– Лучше, если мы с Джил будем в одной комнате, а мужчины в другой.
Игорь был заметно разочарован. Как большинство мужиков он мечтал, чтобы было все, непременно сразу и, лучше, само собой, без лишних усилий. Я, зная, как зыбки и нестойки бывают условности, с таким расселением согласился и спросил о бане. Можно ли ее истопить.
Даша не сразу поняла вопрос, потом, улыбнувшись, объяснила, что все в доме электрифицировано, так что ничего топить не нужно, надо только включить отопление и нагрев воды. Это меня немного разочаровало, я рассчитывал на нормальную русскую баню со всеми ее плюсами и минусами.
Потом мы разошлись по спальням.
Игорь, как только мы остались одни, сразу начал жаловаться, что не нравится Даше. Однако поговорить на эту злободневную тему нам не удалось. В комнату ворвалась Юля со своим телефонным клипсом, оказалось, что мне звонит Лев Николаевич. Я прицепил украшение на ухо и услышал голос школьного товарища:
– Как ты там? – спросил он. – Все нормально?
– Да, что у вас? Как там Денис?
– Ничего, – после небольшой заминки, ответил он. – Марфа его лечит, а Эля тебе передает привет. То, что ты мне дал, хорошо уходит, я уже кое-что положил тебе на счет. Больше говорить не могу, до связи.
Передавал информацию Лев Николаевич быстро, как говорится, в одну строку, так что я сначала не очень его понял. Только потом дошло, что хорошо продаются монеты, а привет мне передает почему-то только одна Электра. Видимо Марфе пока не до меня. Деньги меня в данный момент не интересовали, так что он мог и не звонить, разве что сказать, как у них обстоят дела.
– У тебя, оказывается, здесь есть знакомые? – осторожно спросил Игорь. Скорее всего, моему рассказу о путешествии во времени он не поверил и теперь, исподволь, пытался поймать на противоречиях.
– Да, как видишь, успел обзавестись друзьями, – ответил я.
Программист кивнул, но уточнять, что это за друзья, не стал, спросил другое:
– А вот заказчик, Иван Тимофеевич, глава администрации, он, правда, магистр или...
– Погоди! – прервал его я. В эту минуту до меня дошло то, что все последнее время крутилось в голове и только сейчас приобрело относительно законченную форму. – У вас существуют службы новостей, газеты, журналы? Где-то можно опубликовать сообщение?
– Конечно, сколько угодно, только в электронной форме. У нас же демократия и каждый может открыто высказывать свое мнение. А зачем тебе?...
– Если у меня есть сенсационная новость, как ее можно передать? Нет, не передать, а сделать известной. Понимаешь?
Я еще сам до конца не понимал того, что придумал и, главное, как это осуществить, но что в этой задумке есть что-то толковое, был почти уверен.
Игорь пожал плечами.
– Не знаю, наверное, можно. Если разослать информацию по всем серверам новостей. Только это очень дорого стоит, у меня нет таких денег. Представляешь, сколько получится сообщений!
Я не представлял, но это было не главным.
– Ты можешь проверить, сколько денег у меня лежит на кредитной карточке? – спросил я.
– Нет, конечно, это может сделать только сам пользователь.
– Это понятно, но я даже не знаю, как подступиться.
Игорь опять подозрительно на меня посмотрел. Иметь кредитку и не знать, как ей пользоваться было, по меньшей мере, странно.
– Ты не можешь толком сказать, что ты хочешь сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32