Холодные и
обольстительные красавицы ведьмы, став шпионками, как змеи
заползали в постели немецких офицеров н военные тайны вермахта.
Тысячи, тысячи и тысячи оборотней, леших и прочей нечисти,
работая ядом, ножом и динамитом, разрушали с тыла военную
машину Гитлера. Как одержимый, генерал дьявола безжалостно гнал
свои орды навстречу смерти.
Официально мало известно, как воевала нечистая сила
профессора Руднева, но, видимо, вполне успешно, если судить по
тем орденам, которые появлялись на его груди. Через год,
вернувшись из'тайной инспекционной поездки по тылам немецкой
армии, где генерал дьявола проверял работу своей нечистой силы,
он был произведен в генералы армии специальных видов оружия и
получил вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза. Союз с
дьяволом приносил свои плоды. <:
-- Это ведь я тебе посоветовал, - попытался шутить Борис.
Но на душе у него было не до шуток.
Пока генерал Руднев подрывал немецкие тылы, профессор
Руднев развернул работу по укреплению советского тыла.
Облеченные чрезвычайными полномочиями, эмиссары 13-го отдела
рыскали по всем университетам и научным учреждениям Советского
Союза, выискивая подходящие молги для мозгового треста
профессора Руднева.
Весь мир замер от удивления, когда после четверти века
невероятных гонений Сталин вдруг снял запрет с православной
церкви. Вскоре открылась первая духовная семипария, а недалеко
от Москвы -- первый монастырь. Больше всего удивился сам
Сталин, когда узнал, что люди с удовольствп-- см венчаются и
крестят детей в церкви. Но никто не знал, что за этим трудным
для диктатора решением стоял его красный кардинал, доктор
социологии Руднев, которого Бог интересовал только как антитеза
дьявола. И никто не знал, что смиренный архиепископ Питирим --
в миру это генерал-майор госбезопасности Питирим Федорович
Добронравов, правая рука начальника 13-го отдела НКВД.
В темные партизанские ночи бородатые дядьки, радуясь, что
теперь можно креститься, размашисто осеняли себя крестным
знамением, а потом рассказывали у лагерных костров молодым
партизанам сказки, что в самые темные ночи, когда сверкают
молнии и гремит гром, когда празднует свой праздник нечистая
сила, тогда в партизанские тылы прилетает из Москвы сам дьявол
в генеральской форме НКВД.
-- Такой рыжий. А глаза зеленые. И бледный, как мертвец, -
сообщал бородач. -- Попадешься ему на глаза, не жилец ты больше
на этом свете.
-- Ой, дядечка, страшно! -- вскрикивала молодая
партизанка.
-- А ты, дура, перекрестись, -- советовал бородач. Шепотом
передавали слухи, что из землянки, где генерал-дьявол чинил
свой суд и расправу, по ночам иногда раздавались звуки
примитивной песенки про обманутую любовь, а козлиный баритон
подпевал:
В гаказачье иесь мир содрогнется, Ужаснется и са-а-ам
сатана-а-з!..
А в ночном небе от края до края, в динамитных молниях и
громах, в заревах пожаров гуляла смерть. Исчезли в - Красной
Лрмпн треугольники, кубпкн и шпалы, а вместо ппх появились
старые царские потопы. Ввел Сталин новый кодекс чести для
офицеров, включающий коленопреклонное целование гвардейских
знамен перед боем, а после боя -- расстрел трусов перед строем
части. Не все рыцарские ордена могли похвастать таким же
кодексом воинской чести, как Советская гвардия.
Премьер союзной Англии Уинстон Черчилль праздновал свой
семидесятилетний юбилей. В этот день в советских газетах
появились теплые поздравления Советского правительства с
интимной фотографией юбиляра: в свободное от государственных
дел время премьер, с кирпичом и лопаткой в руке, строил
каменную беседку у себя в саду.
Этим подчеркивалась пролетарская солидарность с
пролетарскими наклонностями юбиляра, который в качестве отдыха
любил побаловаться ремеслом каменщика. Кто не наидет эту
фотографию в официальных биографиях Черчилля, пусть заглянет в
советские газеты. Принимая решения, Гитлер не советовался ни с
кем. Только иногда, в случае особо важных решений, он совещался
с одним человеком -- своим придворным астрологом Вильгельмом
Крафтом. Узнав об этом, Черчилль приказал зачислить в штат
английской армии своего собственного астролога капитана Луи де
Воля, чтобы следить по звездам за решениями Гитлера. Но 13-й
отдел НКВД не доверял ни Гитлеру, ни Черчиллю и давно уже имел
соответствующего специалиста с трубой, чтобы следить за
действиями обоих.
Роясь по средневековым книгам, сотрудники
Научно-исследовательского института НКВД вычитали, что от
святых пахнет хорошо, а от грешников плохо -- иногда от них
даже попахивает серой, что, как известно, является
принадлежностью преисподней. С тех пор как последнее достижение
науки и техники оперативные работники 13-го отдела тщательно
обнюхивали иностранных дипломатов.
В мозговом тресте профессора Руднева интересовались у,
также следующим вопросом: откуда в мозгу Гитлера появилась идея
нацизма, то есть идея высшей расы, избранного народа? Новая это
идея? Или Гитлер ее просто позаимствовал? И от кого? И по кому
эта идея в первую очередь ударила?
Такой простои вопрос! Но попробуйте на пего ответить. Хотя
ответ на это есть уже в Библии. Кроме того, этот ответ
полиостью соответствует первому закону марксизма -- о единстве
и борьбе противоположностей.
Советская Армия наступала. На базарных площадях
освобожденных от немцев городов, как в средине века, публично
вешали тех, кто сотрудничал с помесью сатаны и антихриста в
образе Гитлера. А для воспитанников новых суворовских училищ
вводили белые перчатки и, как в доброе Старое время, разучивали
мазурку и полонез.
Все эти нововведения социалистического строя исходили из
мозгового треста, где у всех научных сотрудников из-под белых
халатов выглядывала форма НКВД. Во всех этих делах за спиной
Сталина стоял его красный кардинал, доктор социальных наук,
мракобес и обскурант Максим Руднев.
Но чем больше орденов появлялось на груди генерала
Руднева, тем молчаливее он становился. Вокруг него ходили
темные легенды, что генерал дьявола не раз сам искал смерти в
бою, но не мог найти; что его не берет ни пуля, ни огонь, ни
вода; что, подписав союз с дьяволом, он не может умереть, пока
не истечет срок договора.
И только лишь один Борис знал, что за всеми этими
странными делами, как бледный призрак, маячило ангелоподобное
личико мертвой красавицы жены, которую он когда-то привел в их
дом. Той самой Ольги, которая, грея свою рыбью марсианскую
кровь, вечно куталась в белый платок из ангорской шерсти,
танцевала, как деревянная, и целовалась, не разжимая губы. Той
тихой мадонны, любовь к которой завела Максима по ту сторону
добра и зла, по ту сторону жизни и смерти.
Глядя на необычайную карьеру Максима, Борис не знал, что
делать. По привычке он пытался подсмеиваться над ним, как
когда-то в детстве, когда Максим ел левой рукой или
демонстрировал свое умение шевелить ушами. Но когда он
вспоминал, чем Максим занимается теперь, ему становилось не до
смеха. Иногда ему казалось, что, может быть, старший брат и в
самом деле связался с чертом.
Потому в вопросах нечистой силы младший брат, как Фома
Неверный, занял оппортунистичсскук,. "з. щию. Он посмеивался
над приметами и суевериями,.;; : с-стс с тем недолюбливал
черных кошек и всячески избегал числа тринадцать. надцать. Эти
мероприятия казались ему достаточной защитой от нечистой силы в
наш рационалистический век.
В разгар войны Борис окончил индустриальный институт,
засунул свой диплом инженера в ящик стола и сразу же ушел на
фронт. Так он дошел от Москвы до Берлина. После войны в
соответствии с новыми послевоенными задачами и в порядке
партийной дисциплины он был назначен на должность инструктора
агитпропа, то есть Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б).
Максим же закончил войну трижды Героем Советского Союза и
маршалом государственной безопасности СССР. Но в газетах об
этом ничего не сообщалось. Чем выше поднимался Максим, тем
больше он старался оставаться в тени. За время военного сою. за
с дьяволом он, видимо, научился коечему у своего союзника,
который всегда работает в темноте, сзади или наоборот.
Так случайно старший брат вместо преподавателя истории
стал маршалом госбезопасности, который сам делает историю, а
младший вместо инженера-механика стал инженером человеческих
душ.
Во время войны тихо умерли их родители, единственное, что
связывало братьев, и семья Рудневых распалась. Максим поселился
в старом и странном особняке, который полностью соответствовал
его странным занятиям. А Борис, когда вернулся с фронта и стал
инструктором агитпропа, тоже поселился сам по себе.
Несмотря на диковинную карьеру Максима, Борис попрежнему
относился ко всему этому довольно скептически. А тем более
после того как он стал инструктором агитпропа, который должен
доказывать людям, что ни Бога, ни черта нет, а есть только
Ленин и Сталин. Потому Борис довольно редко встречался с
Максимом и даже никому не говорил, что его старший брат --
маршал НКВД.
Темные дела и странное поведение Максима будили в нем
какую-то непонятную неприязнь. Максим же, оставшись один на
всем белом свете, чувствовал это и болезненно обижался на
холодное отношение своего единственного брата.
Вскоре после войны НКВД переименовали в МВД.
Научно-исследовательский институт профессора Руднева
превратился в крупное учреждение, помещавшееся в отдельном
новом доме на берегу Москвы-реки. Но на дверях этого дома не
было никакой надписи, а все научные сотрудники этого учреждения
под белыми халатами по-прежнему носили форму НКВД -- МВД.
Теперь они следили за деятельностью дьявола во всем мире. Того
самого дьявола, киязя мира сего, за которым когда-то безуспешно
охотилась средневековая инквизиция и которого просрессор Руднев
поставил на службу советской власти.
За особые заслуги во время войны маршал госбезопасности
Максим Руднев был назначен первым заместителем министра
внутренних дел СССР. Теперь левша Максим мог уничтожить каждого
одним росчерком пера. Так исполнилось его детское желание,
когда он просил Бога сделать его большим и сильным.
Глава 10. ДОМ ЗЛОГО ДОБРА
Иногда хорошо идти по пути зла, так как это приведет к
высшему добру.
Философ богоискатель Н.Бердяев
После войны Максим жил в тихс"!, заброшенном тупике около
Гоголедского бульвяра, где нет уличного дм1жсг; ия и шума н где
осенью вся мостовая покрывается мягким ковром ii3 опавших
листьев, из которых мальчишки жгут дымиыс костры. За тяжелыми,
коваными воротами в глубине двора прятался старый барский
особияк, до революции npniLvwieжавший крупному немецкому
коммерсанту.
Немец был чудаковатый и построил себе русскую избушку, но
с ненецким акцентом. Сложил из бревен дпухэтожный сруб, а
затем, памятуя о русских морозах, обил весь дом снаружи и
изнутри толстым слоем войлока, из которого киргизы строят свои
юрты. Поверх войлока набили дранку ч все это оштукатурили. А
внутри хитроумный немец вместо обсев оклеил все стены холстом
для живописи и заказал художникам масляную роспись, которая
соответствовала бы назначению каждой комнаты.
Широкие венецианские окна были окружены затейливыми
витражами из цветных стекол в оловянной оправе, изготовленными
по специальному заказу в Нюрнберге. Когда на этих витражах со
сценами из Священного писания играл солнечный свет, то
казалось, что находишься не в жилом доме, а в старом аббатстве.
А на крыше крутился по ветру флюгер с задорным золотым
петушком.
Решив поселиться в этом доме, Максим повыгонял из него
целую кучу партработников, которые жили здесь целыми семьями в
каждой комнате и которые пообдирали стенки так, что под былой
живописью, сквозь клочья холста и войлока, можно было
проследить всю архитектуру, вплоть до бревен сруба. Потом
Максим тщательно реставрировал весь дом, вплоть до золотого
петушка на крыше, добавил к чугунной ограде высокий зеленый
забор с колючей проволокой наверху н поселился здесь один со
своей немецкой овчаркой Рольфом н котом Васькой, которого он
когда-то подобрал котенком на улице.
В полуподвале была кухня, куда вела затейливая винтовая
лестница н где сверкала немецким кафелем и красной медью
огромная русская печь, в которой можно было зажарить целого
быка. А рядом комнаты для прислуги, откуда Максим выкурил целое
змеиное гнездо тещ, которых даже советские партработники
стараются отделять, от своих семей винтовыми лестницами, на
которых легко сломать себе шею. В этих комнатах теперь жил
дворецкий Николай со сноси женой, которая смотрела за кухней.
Как полагается в настоящем барском особняке, в доме под
золотым петушком имелось также несколько комнат для гостей, где
всегда можно было переночевать. Таким гостем иногда бывал Борис
Руднев, когда ночь. заставала его вблизи Гоголевского бульвара
и когда было лень ехать к себе домой.
Пытаясь приблизить к себе младшего брата, Максим даже дал
ему второй ключ от дома. Но каждое утро, просыпаясь в доме под
золотым петушком, инструктор агитпропа чувствовал себя как
лазутчик во вражеской крепости. Вес здесь полностью
противоречило всем инструкциям агитпропа. И в особенности
чернокнижная библиотека Максима. Ляпни что-нибудь такое на
службе -- и тебя или из партии выгонят, или арестуют.
По субботам в доме под золотым петушком иногда появлялись
женщины. Но после самоубийства любимой жены и смерти ребенка
Максим не думал больше о браке и жил себе бобылем, как
волк-отшельник.
Помимо всего прочего у 13-го отдела МВД имелся еще и свой
гарем. Гуриями из этого гарема окружали иностранных дипломатов,
журналистов, да и вообще всех иностранцев. Илк крупных
советских сановников. В Москве их так и звали: можно-герлс МВД.
В зависимости от всяких специальных квалификаций и качеств эти
можно-герлс подразделялись на. целый ряд категорий.
Некоторые гурпи высших категорий были дочерями из лучших
дворянских семей старой России -- княжны и графини, ведущие
свой род чуть ли не от Рюриковичей.
Говорили, что одна из таких гурий, из линии бывших
кавказских царей, была не то женой, не то наложницей самого
министра МВД Берии. И еще говорили, что свояком советского
министра тайной полиции был не кто иной, как один из
заграничных претендентов на престол Романовых, который был
женат на второй сестре-царевне.
В качестве некоторой компенсации гуряим высшего полета
предоставлялось право в любом случае говорить да или пет.
Некоторые из этих жриц любви были такими красавицами и
умницами, что их да или нет не брезгал даже сам начальник 13-го
отдела МВД.
В такие дни вместо маршальской формы Максим надевал
гражданский костюм, чтобы его гурии не знали, что они были в
гостях у самого султана. Утром дворецкий Николай почтительно
усаживал гурию в машину и вез домой. А Максим рассеянно бродил
по комнатам, потягивался и играл с собакой или кошкой.
Как-то Борис кивнул вслед ослепительной блондинке и
спросил:
-- А почему бы тебе на такой не-жениться?
-- Дурацкое положение, -- зевнул Максим. -- Лучших
красавиц ты в Москве не найдешь. А жениться на них нельзя.
-- Почему?
-- Потому что это красотки не простые, а специальные.
-- Какие специальные?
-- Такие, -- усмехнулся Максим. -- Заколдованные. И с ними
нужно уметь обращаться. -- Потом он строго посмотрел на
младшего брата и нахмурился: -- Не вздумай с ними связываться.
Кроме несчастья, ничего тебе от них не будет...
Кабинет Максима выходил в старый, запущенный сад. Большое,
во всю стену, окно с витражами по бокам. Сцены из Священного
писания слегка заслоняли дневной свет, словно напоминая о
чем-то. У окна, лицом к жизни, стоял письменный стол Максима. А
за его спиной тихо притаилась смерть: все стены кабинета
состояли из тяжелых дубовых полок, сверху донизу набитых
книгами на разных языках, но на одну и ту же тему -- про всякую
чертовщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
обольстительные красавицы ведьмы, став шпионками, как змеи
заползали в постели немецких офицеров н военные тайны вермахта.
Тысячи, тысячи и тысячи оборотней, леших и прочей нечисти,
работая ядом, ножом и динамитом, разрушали с тыла военную
машину Гитлера. Как одержимый, генерал дьявола безжалостно гнал
свои орды навстречу смерти.
Официально мало известно, как воевала нечистая сила
профессора Руднева, но, видимо, вполне успешно, если судить по
тем орденам, которые появлялись на его груди. Через год,
вернувшись из'тайной инспекционной поездки по тылам немецкой
армии, где генерал дьявола проверял работу своей нечистой силы,
он был произведен в генералы армии специальных видов оружия и
получил вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза. Союз с
дьяволом приносил свои плоды. <:
-- Это ведь я тебе посоветовал, - попытался шутить Борис.
Но на душе у него было не до шуток.
Пока генерал Руднев подрывал немецкие тылы, профессор
Руднев развернул работу по укреплению советского тыла.
Облеченные чрезвычайными полномочиями, эмиссары 13-го отдела
рыскали по всем университетам и научным учреждениям Советского
Союза, выискивая подходящие молги для мозгового треста
профессора Руднева.
Весь мир замер от удивления, когда после четверти века
невероятных гонений Сталин вдруг снял запрет с православной
церкви. Вскоре открылась первая духовная семипария, а недалеко
от Москвы -- первый монастырь. Больше всего удивился сам
Сталин, когда узнал, что люди с удовольствп-- см венчаются и
крестят детей в церкви. Но никто не знал, что за этим трудным
для диктатора решением стоял его красный кардинал, доктор
социологии Руднев, которого Бог интересовал только как антитеза
дьявола. И никто не знал, что смиренный архиепископ Питирим --
в миру это генерал-майор госбезопасности Питирим Федорович
Добронравов, правая рука начальника 13-го отдела НКВД.
В темные партизанские ночи бородатые дядьки, радуясь, что
теперь можно креститься, размашисто осеняли себя крестным
знамением, а потом рассказывали у лагерных костров молодым
партизанам сказки, что в самые темные ночи, когда сверкают
молнии и гремит гром, когда празднует свой праздник нечистая
сила, тогда в партизанские тылы прилетает из Москвы сам дьявол
в генеральской форме НКВД.
-- Такой рыжий. А глаза зеленые. И бледный, как мертвец, -
сообщал бородач. -- Попадешься ему на глаза, не жилец ты больше
на этом свете.
-- Ой, дядечка, страшно! -- вскрикивала молодая
партизанка.
-- А ты, дура, перекрестись, -- советовал бородач. Шепотом
передавали слухи, что из землянки, где генерал-дьявол чинил
свой суд и расправу, по ночам иногда раздавались звуки
примитивной песенки про обманутую любовь, а козлиный баритон
подпевал:
В гаказачье иесь мир содрогнется, Ужаснется и са-а-ам
сатана-а-з!..
А в ночном небе от края до края, в динамитных молниях и
громах, в заревах пожаров гуляла смерть. Исчезли в - Красной
Лрмпн треугольники, кубпкн и шпалы, а вместо ппх появились
старые царские потопы. Ввел Сталин новый кодекс чести для
офицеров, включающий коленопреклонное целование гвардейских
знамен перед боем, а после боя -- расстрел трусов перед строем
части. Не все рыцарские ордена могли похвастать таким же
кодексом воинской чести, как Советская гвардия.
Премьер союзной Англии Уинстон Черчилль праздновал свой
семидесятилетний юбилей. В этот день в советских газетах
появились теплые поздравления Советского правительства с
интимной фотографией юбиляра: в свободное от государственных
дел время премьер, с кирпичом и лопаткой в руке, строил
каменную беседку у себя в саду.
Этим подчеркивалась пролетарская солидарность с
пролетарскими наклонностями юбиляра, который в качестве отдыха
любил побаловаться ремеслом каменщика. Кто не наидет эту
фотографию в официальных биографиях Черчилля, пусть заглянет в
советские газеты. Принимая решения, Гитлер не советовался ни с
кем. Только иногда, в случае особо важных решений, он совещался
с одним человеком -- своим придворным астрологом Вильгельмом
Крафтом. Узнав об этом, Черчилль приказал зачислить в штат
английской армии своего собственного астролога капитана Луи де
Воля, чтобы следить по звездам за решениями Гитлера. Но 13-й
отдел НКВД не доверял ни Гитлеру, ни Черчиллю и давно уже имел
соответствующего специалиста с трубой, чтобы следить за
действиями обоих.
Роясь по средневековым книгам, сотрудники
Научно-исследовательского института НКВД вычитали, что от
святых пахнет хорошо, а от грешников плохо -- иногда от них
даже попахивает серой, что, как известно, является
принадлежностью преисподней. С тех пор как последнее достижение
науки и техники оперативные работники 13-го отдела тщательно
обнюхивали иностранных дипломатов.
В мозговом тресте профессора Руднева интересовались у,
также следующим вопросом: откуда в мозгу Гитлера появилась идея
нацизма, то есть идея высшей расы, избранного народа? Новая это
идея? Или Гитлер ее просто позаимствовал? И от кого? И по кому
эта идея в первую очередь ударила?
Такой простои вопрос! Но попробуйте на пего ответить. Хотя
ответ на это есть уже в Библии. Кроме того, этот ответ
полиостью соответствует первому закону марксизма -- о единстве
и борьбе противоположностей.
Советская Армия наступала. На базарных площадях
освобожденных от немцев городов, как в средине века, публично
вешали тех, кто сотрудничал с помесью сатаны и антихриста в
образе Гитлера. А для воспитанников новых суворовских училищ
вводили белые перчатки и, как в доброе Старое время, разучивали
мазурку и полонез.
Все эти нововведения социалистического строя исходили из
мозгового треста, где у всех научных сотрудников из-под белых
халатов выглядывала форма НКВД. Во всех этих делах за спиной
Сталина стоял его красный кардинал, доктор социальных наук,
мракобес и обскурант Максим Руднев.
Но чем больше орденов появлялось на груди генерала
Руднева, тем молчаливее он становился. Вокруг него ходили
темные легенды, что генерал дьявола не раз сам искал смерти в
бою, но не мог найти; что его не берет ни пуля, ни огонь, ни
вода; что, подписав союз с дьяволом, он не может умереть, пока
не истечет срок договора.
И только лишь один Борис знал, что за всеми этими
странными делами, как бледный призрак, маячило ангелоподобное
личико мертвой красавицы жены, которую он когда-то привел в их
дом. Той самой Ольги, которая, грея свою рыбью марсианскую
кровь, вечно куталась в белый платок из ангорской шерсти,
танцевала, как деревянная, и целовалась, не разжимая губы. Той
тихой мадонны, любовь к которой завела Максима по ту сторону
добра и зла, по ту сторону жизни и смерти.
Глядя на необычайную карьеру Максима, Борис не знал, что
делать. По привычке он пытался подсмеиваться над ним, как
когда-то в детстве, когда Максим ел левой рукой или
демонстрировал свое умение шевелить ушами. Но когда он
вспоминал, чем Максим занимается теперь, ему становилось не до
смеха. Иногда ему казалось, что, может быть, старший брат и в
самом деле связался с чертом.
Потому в вопросах нечистой силы младший брат, как Фома
Неверный, занял оппортунистичсскук,. "з. щию. Он посмеивался
над приметами и суевериями,.;; : с-стс с тем недолюбливал
черных кошек и всячески избегал числа тринадцать. надцать. Эти
мероприятия казались ему достаточной защитой от нечистой силы в
наш рационалистический век.
В разгар войны Борис окончил индустриальный институт,
засунул свой диплом инженера в ящик стола и сразу же ушел на
фронт. Так он дошел от Москвы до Берлина. После войны в
соответствии с новыми послевоенными задачами и в порядке
партийной дисциплины он был назначен на должность инструктора
агитпропа, то есть Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б).
Максим же закончил войну трижды Героем Советского Союза и
маршалом государственной безопасности СССР. Но в газетах об
этом ничего не сообщалось. Чем выше поднимался Максим, тем
больше он старался оставаться в тени. За время военного сою. за
с дьяволом он, видимо, научился коечему у своего союзника,
который всегда работает в темноте, сзади или наоборот.
Так случайно старший брат вместо преподавателя истории
стал маршалом госбезопасности, который сам делает историю, а
младший вместо инженера-механика стал инженером человеческих
душ.
Во время войны тихо умерли их родители, единственное, что
связывало братьев, и семья Рудневых распалась. Максим поселился
в старом и странном особняке, который полностью соответствовал
его странным занятиям. А Борис, когда вернулся с фронта и стал
инструктором агитпропа, тоже поселился сам по себе.
Несмотря на диковинную карьеру Максима, Борис попрежнему
относился ко всему этому довольно скептически. А тем более
после того как он стал инструктором агитпропа, который должен
доказывать людям, что ни Бога, ни черта нет, а есть только
Ленин и Сталин. Потому Борис довольно редко встречался с
Максимом и даже никому не говорил, что его старший брат --
маршал НКВД.
Темные дела и странное поведение Максима будили в нем
какую-то непонятную неприязнь. Максим же, оставшись один на
всем белом свете, чувствовал это и болезненно обижался на
холодное отношение своего единственного брата.
Вскоре после войны НКВД переименовали в МВД.
Научно-исследовательский институт профессора Руднева
превратился в крупное учреждение, помещавшееся в отдельном
новом доме на берегу Москвы-реки. Но на дверях этого дома не
было никакой надписи, а все научные сотрудники этого учреждения
под белыми халатами по-прежнему носили форму НКВД -- МВД.
Теперь они следили за деятельностью дьявола во всем мире. Того
самого дьявола, киязя мира сего, за которым когда-то безуспешно
охотилась средневековая инквизиция и которого просрессор Руднев
поставил на службу советской власти.
За особые заслуги во время войны маршал госбезопасности
Максим Руднев был назначен первым заместителем министра
внутренних дел СССР. Теперь левша Максим мог уничтожить каждого
одним росчерком пера. Так исполнилось его детское желание,
когда он просил Бога сделать его большим и сильным.
Глава 10. ДОМ ЗЛОГО ДОБРА
Иногда хорошо идти по пути зла, так как это приведет к
высшему добру.
Философ богоискатель Н.Бердяев
После войны Максим жил в тихс"!, заброшенном тупике около
Гоголедского бульвяра, где нет уличного дм1жсг; ия и шума н где
осенью вся мостовая покрывается мягким ковром ii3 опавших
листьев, из которых мальчишки жгут дымиыс костры. За тяжелыми,
коваными воротами в глубине двора прятался старый барский
особияк, до революции npniLvwieжавший крупному немецкому
коммерсанту.
Немец был чудаковатый и построил себе русскую избушку, но
с ненецким акцентом. Сложил из бревен дпухэтожный сруб, а
затем, памятуя о русских морозах, обил весь дом снаружи и
изнутри толстым слоем войлока, из которого киргизы строят свои
юрты. Поверх войлока набили дранку ч все это оштукатурили. А
внутри хитроумный немец вместо обсев оклеил все стены холстом
для живописи и заказал художникам масляную роспись, которая
соответствовала бы назначению каждой комнаты.
Широкие венецианские окна были окружены затейливыми
витражами из цветных стекол в оловянной оправе, изготовленными
по специальному заказу в Нюрнберге. Когда на этих витражах со
сценами из Священного писания играл солнечный свет, то
казалось, что находишься не в жилом доме, а в старом аббатстве.
А на крыше крутился по ветру флюгер с задорным золотым
петушком.
Решив поселиться в этом доме, Максим повыгонял из него
целую кучу партработников, которые жили здесь целыми семьями в
каждой комнате и которые пообдирали стенки так, что под былой
живописью, сквозь клочья холста и войлока, можно было
проследить всю архитектуру, вплоть до бревен сруба. Потом
Максим тщательно реставрировал весь дом, вплоть до золотого
петушка на крыше, добавил к чугунной ограде высокий зеленый
забор с колючей проволокой наверху н поселился здесь один со
своей немецкой овчаркой Рольфом н котом Васькой, которого он
когда-то подобрал котенком на улице.
В полуподвале была кухня, куда вела затейливая винтовая
лестница н где сверкала немецким кафелем и красной медью
огромная русская печь, в которой можно было зажарить целого
быка. А рядом комнаты для прислуги, откуда Максим выкурил целое
змеиное гнездо тещ, которых даже советские партработники
стараются отделять, от своих семей винтовыми лестницами, на
которых легко сломать себе шею. В этих комнатах теперь жил
дворецкий Николай со сноси женой, которая смотрела за кухней.
Как полагается в настоящем барском особняке, в доме под
золотым петушком имелось также несколько комнат для гостей, где
всегда можно было переночевать. Таким гостем иногда бывал Борис
Руднев, когда ночь. заставала его вблизи Гоголевского бульвара
и когда было лень ехать к себе домой.
Пытаясь приблизить к себе младшего брата, Максим даже дал
ему второй ключ от дома. Но каждое утро, просыпаясь в доме под
золотым петушком, инструктор агитпропа чувствовал себя как
лазутчик во вражеской крепости. Вес здесь полностью
противоречило всем инструкциям агитпропа. И в особенности
чернокнижная библиотека Максима. Ляпни что-нибудь такое на
службе -- и тебя или из партии выгонят, или арестуют.
По субботам в доме под золотым петушком иногда появлялись
женщины. Но после самоубийства любимой жены и смерти ребенка
Максим не думал больше о браке и жил себе бобылем, как
волк-отшельник.
Помимо всего прочего у 13-го отдела МВД имелся еще и свой
гарем. Гуриями из этого гарема окружали иностранных дипломатов,
журналистов, да и вообще всех иностранцев. Илк крупных
советских сановников. В Москве их так и звали: можно-герлс МВД.
В зависимости от всяких специальных квалификаций и качеств эти
можно-герлс подразделялись на. целый ряд категорий.
Некоторые гурпи высших категорий были дочерями из лучших
дворянских семей старой России -- княжны и графини, ведущие
свой род чуть ли не от Рюриковичей.
Говорили, что одна из таких гурий, из линии бывших
кавказских царей, была не то женой, не то наложницей самого
министра МВД Берии. И еще говорили, что свояком советского
министра тайной полиции был не кто иной, как один из
заграничных претендентов на престол Романовых, который был
женат на второй сестре-царевне.
В качестве некоторой компенсации гуряим высшего полета
предоставлялось право в любом случае говорить да или пет.
Некоторые из этих жриц любви были такими красавицами и
умницами, что их да или нет не брезгал даже сам начальник 13-го
отдела МВД.
В такие дни вместо маршальской формы Максим надевал
гражданский костюм, чтобы его гурии не знали, что они были в
гостях у самого султана. Утром дворецкий Николай почтительно
усаживал гурию в машину и вез домой. А Максим рассеянно бродил
по комнатам, потягивался и играл с собакой или кошкой.
Как-то Борис кивнул вслед ослепительной блондинке и
спросил:
-- А почему бы тебе на такой не-жениться?
-- Дурацкое положение, -- зевнул Максим. -- Лучших
красавиц ты в Москве не найдешь. А жениться на них нельзя.
-- Почему?
-- Потому что это красотки не простые, а специальные.
-- Какие специальные?
-- Такие, -- усмехнулся Максим. -- Заколдованные. И с ними
нужно уметь обращаться. -- Потом он строго посмотрел на
младшего брата и нахмурился: -- Не вздумай с ними связываться.
Кроме несчастья, ничего тебе от них не будет...
Кабинет Максима выходил в старый, запущенный сад. Большое,
во всю стену, окно с витражами по бокам. Сцены из Священного
писания слегка заслоняли дневной свет, словно напоминая о
чем-то. У окна, лицом к жизни, стоял письменный стол Максима. А
за его спиной тихо притаилась смерть: все стены кабинета
состояли из тяжелых дубовых полок, сверху донизу набитых
книгами на разных языках, но на одну и ту же тему -- про всякую
чертовщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30