Теперь уже все проснулись, у всех затряслись в пред
вкушении руки, исказились лица, но тут доктор, в точности как это чуть рань
ше случилось со слезным псом, вспомнил, к какому сословию принадлежит: Ос
торожно, не набрасывайтесь на еду, может быть плохо. Плохо от голода бывае
т, возразил первый слепец. Слушай, что доктор говорит, одернула его жена, и
муж замолчал, подумав с тенью досады: Ишь ты, без глаз, а все видит, но ведь э
то было несправедливо, если вспомнить, что доктор слеп не менее, нежели вс
е остальные, доказательством чего служит, например, то, что он не заметил,
что жена его пришла с улицы по пояс голая, и это она попросила у него пиджа
к, чтобы набросить на плечи, и другие слепцы взглянули в ее сторону, да поз
дно, раньше надо было любоваться.
За едой она рассказывала о своих приключениях, умолчав из всего увиденно
го и сделанного о том лишь, что закрыла за собой дверь, ибо ее самое не слиш
ком убедили те, зиждущиеся на человеколюбии резоны, которые она себе при
вела, но в виде компенсации поведала историю о слепце с осколком стекла в
колене, историю, встреченную всеобщим смехом, впрочем, не так, не всеобщим
Ц старик с черной повязкой ограничился усталой улыбкой, а косоглазый ма
льчик жевал так увлеченно, что ничего, кроме треска за ушами, не слышал. Сл
езный пес получил свою порцию и тотчас отработал ее, яростно облаяв того,
кто с улицы забарабанил в дверь магазина. Кто бы ни был этот незваный гост
ь, настаивать он не стал, говорят, бешеные собаки по городу носятся, а я и та
к взбешен донельзя тем, что не вижу, куда ногу ставлю. Воцарилось прежнее с
покойствие, и, когда первый голод был утолен, жена доктора пересказала св
ой разговор с мужчиной, выглянувшим из этого самого магазина узнать, иде
т ли дождь. И завершила его такими словами: Если это правда, неизвестно, чт
о найдем мы в своих квартирах, и даже сумеем ли войти в них, говорю сейчас о
тех, кто забыл забрать с собой ключи или потерял их, вот у нас, например, клю
чей нет, во время пожара пропали, а как их теперь найдешь там, на пепелище, и
, чуть только произнесла это слово, словно наяву увидала, как пламя пожира
ет ножницы, сжигая сначала засохшую кровь на лезвиях, потом берется и за н
их самих, затупляет острые концы, делая их округло-мягкими, податливо-дря
блыми, ромбовидными, а потом и вовсе бесформенными, и поверить немыслимо,
что ими раскромсали кому-то горло, а когда огонь доделает свое дело, в сли
тке оплавленного металла невозможно будет понять, где ножницы, а где клю
чи. Ничего подобного, сказал на это доктор, ключи у меня, и, с трудом просуну
в три пальца в кармашек, располагавшийся на поясе вдрызг изношенных брюк
, извлек оттуда три ключа на кольце. Откуда они у тебя, если я своими руками
положила их в сумочку, а она осталась в палате. Я достал, боялся, потеряютс
я, решил, надежней будет держать их при себе, ну, и потом так легче верить, чт
о когда-нибудь мы непременно вернемся домой. Это хорошо, что есть ключи, н
о, может статься, дверь взломали. Нашу дверь не взломаешь, можно даже и не п
ытаться. Увлекшись разговором, они позабыли о других, но теперь пришло вр
емя узнать, как обстоят дела с ключами у всех остальных, и первой ответила
девушка в темных очках: Меня увезли, а родители остались, и я не знаю, что с н
ими теперь, за ней Ц старик с черной повязкой: Я, когда ослеп, был дома, в дв
ерь постучали, хозяйка сказала, что за мной приехали санитары, так что мне
было не до ключей, теперь оставалась только жена первого слепца, однако о
на сказала так: Я не знаю, не помню, но на самом деле и знала, и помнила, тольк
о не хотела признаться, что в тот миг, когда увидела, что не видит, нелепо зв
учит, конечно, но выражение укоренилось, и нам не удалось его избежать, выс
кочила из дому с криком, зовя соседок, еще остававшихся в доме, но те побоя
лись прийти ей на помощь, и она, проявившая столь завидные самообладание
и твердость характера, когда стряслась беда с мужем, теперь потеряла гол
ову до такой степени, что оставила дверь настежь и даже не подумала попро
сить, чтобы ей позволили на минутку вернуться, только дверь запру и назад.
Косоглазого мальчика и спрашивать не стали, ибо какие тут ключи, если бед
няжка не может даже вспомнить, где живет. Тогда жена доктора слегка дотро
нулась до руки девушки в темных очках: Начнем с твоего дома, он ближе всех,
но сначала надо раздобыть какую-нибудь одежду и обувь, нельзя ходить так
ими вонючими оборванцами. Она уже собралась подняться, как вдруг заметил
а, что наевшийся до отвала мальчик снова заснул. Она сказала: Давайте отдо
хнем, поспим немного, а потом пойдем посмотрим, что нас ждет. Сняла мокрую
юбку и, чтобы согреться, прилегла к доктору, и жена первого слепца притули
лась к мужу. Это ты, спросил он, и она вспомнила о доме, загрустила, но не ска
зала: Утешь меня, не сказала, но словно бы подумала, а вот какие чувства поб
удили девушку в темных очках положить руку на плечо старику с черной пов
язкой, неизвестно, но поступила она именно так, и так они оба остались, тол
ько она уснула, а он Ц нет. Слезный пес улегся в дверях, перекрывая проход,
это зверь серьезный и несговорчивый, пока не приходит минута осушить чьи
-нибудь слезы.
Оделись и обулись, вот разве только еще не придумали, каким образом им пом
ыться, но и так уже стали разительно отличаться от остальных слепцов, и, пр
и известной скудости выбора, ибо попали они в магазин готового платья к ш
апочному, и не только, разбору, части их одежды гармонируют друг с другом,
и великая удача, что есть рядом человек, способный посоветовать: Вот это н
адень, оно больше подойдет к этим брюкам, нет, ну что ты, это же в полосочку,
а это в мелкий горошек, не сочетается, и подобные мелочи, не играющие роли
для мужчин, которым, как принято говорить, все едино, в лоб ли, по лбу, совсем
даже не безразличны и девушке в темных очках, и жене первого слепца, упорн
о отстаивавшим определенные цвет и фасон и силою воображения видевшим, и
дут ли им обновки. В отношении обуви все согласились, что не в красоте сила
, а в удобстве, а потому отринуты были лодочки и шпильки, замша и лак, при нын
ешнем состоянии улиц это было бы просто глупо, тут нужны резиновые сапог
и, совершенно непроницаемые, на литой подошве, с голенищем до середины ик
ры, такие, что легко снимаются и надеваются, ничего нет лучше, чтобы шлепат
ь по грязи. К сожалению, сапоги такой модели нашлись не для всех, косоглазы
й мальчик, к примеру, своего размера не обнаружил, а в имевшихся нога у нег
о просто тонула, так что пришлось удовольствоваться кроссовками, не имею
щими определенного спортивного назначения: Нет, ну надо же, воскликнула
бы его мать, бог знает, где сейчас обретающаяся, если бы ей рассказали об э
том, как раз то, что выбрал бы мой сыночек, будь у него глаза. Старик с черной
повязкой, которому, наоборот, все было мало, решил проблему с помощью баск
етбольных кедов, предусмотренных для людей двухметрового роста и соотв
етствующих пропорций. Поначалу, конечно, вид у него был довольно нелепый,
казалось, что он шествует в белых шлепанцах, но нелепость эта была из разр
яда скоропреходящих, и вот, десяти минут не прошло, как кеды перепачкалис
ь грязью, ибо здесь, как и во всем, что есть в нашей жизни, нужно лишь дать вр
емени время, а уж оно само все расставит по местам.
Дождь перестал, не видно слепцов с открытыми ртами. Они бродят по улицам, н
е зная, куда себя девать и чем заняться, им безразлично, идти или стоять, це
ли у них нет, не считая, разумеется, добывания пропитания, музыка свое отыг
рала, никогда еще не бывало в мире такого безмолвия, кино и театры посещаю
т лишь те, кто остался без дома и отчаялся его найти, концертные залы, каки
е побольше, были превращены в карантины еще в ту пору, когда неуклонно ред
еющее правительство верило, что белую болезнь можно победить теми самым
и средствами и методами, которые так бесславно проиграли в оны дни борьб
у с желтой лихорадкой и прочими заразами, но с этим теперь уже кончено, даж
е и пожара не потребовалось. Что же касается музеев, то просто душа разрыв
ается, сердце щемит глядеть на всех этих людей, да-да, тут нет ошибки, напис
анных, нарисованных, изваянных людей, перед которыми нет ни одной живой д
уши. А чего ждут слепцы, на что надеются Ц неизвестно, может быть, что изоб
ретут лекарство, если еще верят в него, впрочем, вера эта сильно пошатнула
сь, когда стало общеизвестно, что слепота не пощадила никого и что не оста
лось ни единой пары зрячих глаз, чтобы смотреть в микроскоп, что опустели
заброшенные лаборатории, где бактериям, намеренным выжить, не осталось н
ичего иного, как только сожрать друг друга. Поначалу, конечно, многие слеп
цы в сопровождении родственников, сохранявших еще в ту пору зрение и род
ственные чувства, являлись в больницы, но заставали там слепых врачей, ко
торые только и могли, что посчитать невидимым больным пульс, послушать и
х через трубочку стетоскопа спереди и сзади, благо слух им еще не изменил.
Затем больные, еще способные ходить, с голодухи начали больницы покидать
и умирать там, где застигала их смерть, то есть на улицах, в полнейшем забр
осе и небрежении, всеми покинутые, потому что семьи если и имелись, то преб
ывали неведомо где, умирать и лежать без погребения, ибо, чтобы похоронил
и, мало, чтобы кто-нибудь на покойника наткнулся, мало даже, чтоб пошел соо
тветствующий запашок, лишь в том случае зароют, если он растянулся попер
ек дороги. Неудивительно, что развелось столько собак, теперь уже больше
напоминающих гиен, по крайней мере пятна на шерсти в точности такие, как у
тех трупоедов, и они носятся по улицам с частями, преимущественно задним
и, человеческого тела в зубах, словно бы в страхе перед тем, что мертвые и п
ожираемые оживут и воскреснут, чтобы заставить заплатить за позорное эт
о дело Ц кусать не имеющих возможности защищаться. Ну, что, на что похож м
ир, спрашивал старик с черной повязкой, а жена доктора отвечала: Нет разни
цы между тем, что снаружи, и тем, что внутри, между здешним и тамошним, между
малым и многим, между тем, как живем, и тем, как будем жить. Ну а люди, осведом
лялась девушка в темных очках, и жена доктора, переспросив: Люди, отвечала
: Люди бродят как призраки, должно быть, быть призраком означает именно эт
о Ц пребывать в уверенности, что мир существует, что подтверждается чет
ырьмя чувствами, но не видеть его. А много ли машин, интересовался первый с
лепец, который все не мог смириться с пропажей собственной, и жена доктор
а отвечала: Как на автомобильном кладбище. Ни доктор, ни жена первого слеп
ца вопросов не задавали, да и зачем они, если ответы будут наподобие уже да
нных. Косоглазому мальчику довольно и того, что у него на ногах вожделенн
ые кроссовки, и удовольствие не портит даже то, что он их не видит. Быть мож
ет, по этой причине он и не похож на призрак. И совсем уж не заслуживает, что
бы называли его гиеной, следующий по пятам за женой доктора слезный пес, и
бо влечет его не запах мертвечины, а время от времени обращаемый к нему вз
ор несомненно живых и безусловно зрячих глаз.
Дом девушки в темных очках неподалеку, но силы только теперь начинают во
звращаться к изголодавшимся за эту неделю слепцам, вот потому-то идут он
и тихим шагом, а присесть передохнуть негде больше, как на голой земле, и м
ожно было не хлопотать из-за фасонов и расцветок, ибо уже очень скоро все
обновки перепачкались в грязи. Улица, где стоит дом, короткая, да еще и узк
ая, чем и объясняется отсутствие на ней автомобилей, проехать по ней можн
о было, притом в лишь одну сторону, а вот парковка запрещена. Неудивительн
о, что и людей нет, на таких улочках сплошь и рядом случается, что не увидиш
ь ни единой живой души: Какой номер, спрашивает жена доктора. Номер семь, в
торой этаж налево. Одно из окон открыто, в прежние времена это было бы верн
ой приметой того, что кто-то есть дома, а сейчас ни о чем еще не говорит. Ска
зала жена доктора: Всем идти не надо, мы вдвоем поднимемся, а вы подождите
внизу. Отчетливо видно, что входная дверь взломана, замок вырван, что назы
вается, с мясом, и с косяка свисает на одном волоконце длинный лоскут стес
анного дерева. Но жена доктора об этом говорить не стала. Пропустила деву
шку вперед, она знает дорогу, и полутьма на лестнице ей не помеха. И все же о
т волнения и спешки та два раза споткнулась, но решила, что лучше будет сам
ой над собой посмеяться: Нет, ну ты подумай, да я по этой лестнице с закрыты
ми глазами могла спуститься и подняться, готовые фразы они все такие, они
не в силах передать тонких оттенков смысла, и эта вот, например, не в состо
янии уловить разницу между закрытыми глазами и глазами незрячими. На пло
щадке второго этажа искомая дверь была заперта. Девушка в темных очках п
ровела рукой по стене, нащупала звонок: Света же нет, вспомнила жена докто
ра, и эти три слова, означавшие не больше того, что все и так знали, стали для
девушки дурным предзнаменованием. Она постучала в дверь, раз, другой, тре
тий, и в третий Ц яростно, со всей силы, забарабанила кулаками по филенке,
крича: Мама, мамочка, папа, папочка, но никто не вышел открыть, и ласкательн
ые частицы не поколебали действительность, и никто не ответил: Доченька,
ну, наконец-то, мы уж думали, никогда тебя больше не увидим, ну, заходи же, а э
то подруга твоя, милости просим, очень рады, у нас тут беспорядок небольшо
й, уж извините, не обращайте внимания, но никто так Ц да и вообще никак Ц и
не отозвался. Никого нет, сказала девушка в темных очках, прижалась к двер
и, лбом уперлась в скрещенные руки и заплакала навзрыд, а мы, надо сказать,
совершенно недостаточно осведомлены о том, сколь сложно устроена душа ч
еловеческая, вот и удивляемся, что по родителям тоскует так, что ее буквал
ьно ломает и крутит от боли и отчаянья, девушка эта, нестрогих, скажем прям
о, правил, хотя сами совсем недавно утверждали, что нет и никогда не было н
икакой связи между тем и этим. Жена доктора хотела было утешить ее, но что
она могла сказать, зная, что ныне долго оставаться у себя дома сделалось п
рактически невозможно: Давай у соседей спросим, предложила она. Давай, от
ветила девушка в темных очках, но в голосе ее не было надежды. Принялись ст
учать в квартиру напротив, но и оттуда никто не отозвался. Двери квартир н
а третьем этаже были нараспашку, а сами квартиры Ц выметены дочиста, пла
тяные шкафы пусты, а там, где обычно хранят провизию, не осталось от нее и с
леда. То есть следы-то как раз имелись, следы того, что здесь относительно
недавно прошли бродяги, которыми, кто в большей, кто в меньшей степени, ста
ли отныне все, ибо все теперь шатаются из дома в дом, из одной пустоты в дру
гую.
Спустились на первый этаж, и жена доктора костяшками пальцев постучала в
ближайшую дверь, из-за которой после настороженного молчания спросили
хрипло и недоверчиво: Кто здесь, и девушка в темных очках выступила впере
д и: Это я, ваша соседка сверху, родителей ищу, может быть, знаете, где они, чт
о с ними. Послышались шаркающие шаги, дверь отворилась, и на пороге появил
ась изможденная, кожа да кости, старуха с длиннейшими всклокоченными кос
мами седых волос. Из квартиры за нею потянулось, окутало обеих женщин обл
ако тошнотворного смрада, где запах затхлости и плесени успешно соперни
чал со стойкой вонью какой-то тухлятины. Старуха таращила белые глаза: Не
знаю, где они, как тебя увезли, на следующий день и за ними приехали, я в ту п
ору еще зрячая была. А еще кто-нибудь остался в нашем доме. Время от времен
и слышу шаги на лестнице, то вверх, то вниз, но это не жильцы, а бродяги ночев
ать приходят. А мои родители. Говорю же тебе Ц ничего про них неизвестно.
А где ваш муж, сын, невестка. Всех увезли. А вас почему не. А я спряталась. Где.
А вот представь себе, в твоей квартире. Как же вы туда проникли. По наружно
й лестнице, через черный ход, разбила стекло, открыла дверь изнутри, ключ т
орчал в замке, и вошла. Но как же вы здесь, одна, столько времени, спросила же
на доктора. Кто, кто здесь еще, беспокойно завертела головой старуха. Это м
оя подруга, мы вместе, сказала девушка в темных очках. Но что же вы едите, пр
одолжала допытываться жена доктора. А что, и я в поле не обсевок, устроилас
ь. Ну, не хотите Ц не говорите, мне просто любопытно. Говорю, говорю, первым
делом обошла все квартиры в доме, собрала все, что там было съедобного, что
могло испортиться, то сразу съела, остальное припрятала. Есть еще что-ниб
удь, спросила девушка в темных очках. Нету, все кончилось, и при этих слова
х в слепых глазах старухи мелькнуло недоверчивое выражение, хотя и это т
оже всего лишь общепринятая формула, применяемая в подобных обстоятель
ствах, фигура речи, ибо в глазах, какие ни будь они, хоть зрячие, хоть слепые
, хоть вообще вырванные, никакого выражения нет и быть не может, эта ко все
му безразличная двухместная карета повезет, кого в нее ни посади, и забер
ет себе всю славу, хотя все бремя разнообразной визуальной риторики беру
т на себя веки, ресницы, брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
вкушении руки, исказились лица, но тут доктор, в точности как это чуть рань
ше случилось со слезным псом, вспомнил, к какому сословию принадлежит: Ос
торожно, не набрасывайтесь на еду, может быть плохо. Плохо от голода бывае
т, возразил первый слепец. Слушай, что доктор говорит, одернула его жена, и
муж замолчал, подумав с тенью досады: Ишь ты, без глаз, а все видит, но ведь э
то было несправедливо, если вспомнить, что доктор слеп не менее, нежели вс
е остальные, доказательством чего служит, например, то, что он не заметил,
что жена его пришла с улицы по пояс голая, и это она попросила у него пиджа
к, чтобы набросить на плечи, и другие слепцы взглянули в ее сторону, да поз
дно, раньше надо было любоваться.
За едой она рассказывала о своих приключениях, умолчав из всего увиденно
го и сделанного о том лишь, что закрыла за собой дверь, ибо ее самое не слиш
ком убедили те, зиждущиеся на человеколюбии резоны, которые она себе при
вела, но в виде компенсации поведала историю о слепце с осколком стекла в
колене, историю, встреченную всеобщим смехом, впрочем, не так, не всеобщим
Ц старик с черной повязкой ограничился усталой улыбкой, а косоглазый ма
льчик жевал так увлеченно, что ничего, кроме треска за ушами, не слышал. Сл
езный пес получил свою порцию и тотчас отработал ее, яростно облаяв того,
кто с улицы забарабанил в дверь магазина. Кто бы ни был этот незваный гост
ь, настаивать он не стал, говорят, бешеные собаки по городу носятся, а я и та
к взбешен донельзя тем, что не вижу, куда ногу ставлю. Воцарилось прежнее с
покойствие, и, когда первый голод был утолен, жена доктора пересказала св
ой разговор с мужчиной, выглянувшим из этого самого магазина узнать, иде
т ли дождь. И завершила его такими словами: Если это правда, неизвестно, чт
о найдем мы в своих квартирах, и даже сумеем ли войти в них, говорю сейчас о
тех, кто забыл забрать с собой ключи или потерял их, вот у нас, например, клю
чей нет, во время пожара пропали, а как их теперь найдешь там, на пепелище, и
, чуть только произнесла это слово, словно наяву увидала, как пламя пожира
ет ножницы, сжигая сначала засохшую кровь на лезвиях, потом берется и за н
их самих, затупляет острые концы, делая их округло-мягкими, податливо-дря
блыми, ромбовидными, а потом и вовсе бесформенными, и поверить немыслимо,
что ими раскромсали кому-то горло, а когда огонь доделает свое дело, в сли
тке оплавленного металла невозможно будет понять, где ножницы, а где клю
чи. Ничего подобного, сказал на это доктор, ключи у меня, и, с трудом просуну
в три пальца в кармашек, располагавшийся на поясе вдрызг изношенных брюк
, извлек оттуда три ключа на кольце. Откуда они у тебя, если я своими руками
положила их в сумочку, а она осталась в палате. Я достал, боялся, потеряютс
я, решил, надежней будет держать их при себе, ну, и потом так легче верить, чт
о когда-нибудь мы непременно вернемся домой. Это хорошо, что есть ключи, н
о, может статься, дверь взломали. Нашу дверь не взломаешь, можно даже и не п
ытаться. Увлекшись разговором, они позабыли о других, но теперь пришло вр
емя узнать, как обстоят дела с ключами у всех остальных, и первой ответила
девушка в темных очках: Меня увезли, а родители остались, и я не знаю, что с н
ими теперь, за ней Ц старик с черной повязкой: Я, когда ослеп, был дома, в дв
ерь постучали, хозяйка сказала, что за мной приехали санитары, так что мне
было не до ключей, теперь оставалась только жена первого слепца, однако о
на сказала так: Я не знаю, не помню, но на самом деле и знала, и помнила, тольк
о не хотела признаться, что в тот миг, когда увидела, что не видит, нелепо зв
учит, конечно, но выражение укоренилось, и нам не удалось его избежать, выс
кочила из дому с криком, зовя соседок, еще остававшихся в доме, но те побоя
лись прийти ей на помощь, и она, проявившая столь завидные самообладание
и твердость характера, когда стряслась беда с мужем, теперь потеряла гол
ову до такой степени, что оставила дверь настежь и даже не подумала попро
сить, чтобы ей позволили на минутку вернуться, только дверь запру и назад.
Косоглазого мальчика и спрашивать не стали, ибо какие тут ключи, если бед
няжка не может даже вспомнить, где живет. Тогда жена доктора слегка дотро
нулась до руки девушки в темных очках: Начнем с твоего дома, он ближе всех,
но сначала надо раздобыть какую-нибудь одежду и обувь, нельзя ходить так
ими вонючими оборванцами. Она уже собралась подняться, как вдруг заметил
а, что наевшийся до отвала мальчик снова заснул. Она сказала: Давайте отдо
хнем, поспим немного, а потом пойдем посмотрим, что нас ждет. Сняла мокрую
юбку и, чтобы согреться, прилегла к доктору, и жена первого слепца притули
лась к мужу. Это ты, спросил он, и она вспомнила о доме, загрустила, но не ска
зала: Утешь меня, не сказала, но словно бы подумала, а вот какие чувства поб
удили девушку в темных очках положить руку на плечо старику с черной пов
язкой, неизвестно, но поступила она именно так, и так они оба остались, тол
ько она уснула, а он Ц нет. Слезный пес улегся в дверях, перекрывая проход,
это зверь серьезный и несговорчивый, пока не приходит минута осушить чьи
-нибудь слезы.
Оделись и обулись, вот разве только еще не придумали, каким образом им пом
ыться, но и так уже стали разительно отличаться от остальных слепцов, и, пр
и известной скудости выбора, ибо попали они в магазин готового платья к ш
апочному, и не только, разбору, части их одежды гармонируют друг с другом,
и великая удача, что есть рядом человек, способный посоветовать: Вот это н
адень, оно больше подойдет к этим брюкам, нет, ну что ты, это же в полосочку,
а это в мелкий горошек, не сочетается, и подобные мелочи, не играющие роли
для мужчин, которым, как принято говорить, все едино, в лоб ли, по лбу, совсем
даже не безразличны и девушке в темных очках, и жене первого слепца, упорн
о отстаивавшим определенные цвет и фасон и силою воображения видевшим, и
дут ли им обновки. В отношении обуви все согласились, что не в красоте сила
, а в удобстве, а потому отринуты были лодочки и шпильки, замша и лак, при нын
ешнем состоянии улиц это было бы просто глупо, тут нужны резиновые сапог
и, совершенно непроницаемые, на литой подошве, с голенищем до середины ик
ры, такие, что легко снимаются и надеваются, ничего нет лучше, чтобы шлепат
ь по грязи. К сожалению, сапоги такой модели нашлись не для всех, косоглазы
й мальчик, к примеру, своего размера не обнаружил, а в имевшихся нога у нег
о просто тонула, так что пришлось удовольствоваться кроссовками, не имею
щими определенного спортивного назначения: Нет, ну надо же, воскликнула
бы его мать, бог знает, где сейчас обретающаяся, если бы ей рассказали об э
том, как раз то, что выбрал бы мой сыночек, будь у него глаза. Старик с черной
повязкой, которому, наоборот, все было мало, решил проблему с помощью баск
етбольных кедов, предусмотренных для людей двухметрового роста и соотв
етствующих пропорций. Поначалу, конечно, вид у него был довольно нелепый,
казалось, что он шествует в белых шлепанцах, но нелепость эта была из разр
яда скоропреходящих, и вот, десяти минут не прошло, как кеды перепачкалис
ь грязью, ибо здесь, как и во всем, что есть в нашей жизни, нужно лишь дать вр
емени время, а уж оно само все расставит по местам.
Дождь перестал, не видно слепцов с открытыми ртами. Они бродят по улицам, н
е зная, куда себя девать и чем заняться, им безразлично, идти или стоять, це
ли у них нет, не считая, разумеется, добывания пропитания, музыка свое отыг
рала, никогда еще не бывало в мире такого безмолвия, кино и театры посещаю
т лишь те, кто остался без дома и отчаялся его найти, концертные залы, каки
е побольше, были превращены в карантины еще в ту пору, когда неуклонно ред
еющее правительство верило, что белую болезнь можно победить теми самым
и средствами и методами, которые так бесславно проиграли в оны дни борьб
у с желтой лихорадкой и прочими заразами, но с этим теперь уже кончено, даж
е и пожара не потребовалось. Что же касается музеев, то просто душа разрыв
ается, сердце щемит глядеть на всех этих людей, да-да, тут нет ошибки, напис
анных, нарисованных, изваянных людей, перед которыми нет ни одной живой д
уши. А чего ждут слепцы, на что надеются Ц неизвестно, может быть, что изоб
ретут лекарство, если еще верят в него, впрочем, вера эта сильно пошатнула
сь, когда стало общеизвестно, что слепота не пощадила никого и что не оста
лось ни единой пары зрячих глаз, чтобы смотреть в микроскоп, что опустели
заброшенные лаборатории, где бактериям, намеренным выжить, не осталось н
ичего иного, как только сожрать друг друга. Поначалу, конечно, многие слеп
цы в сопровождении родственников, сохранявших еще в ту пору зрение и род
ственные чувства, являлись в больницы, но заставали там слепых врачей, ко
торые только и могли, что посчитать невидимым больным пульс, послушать и
х через трубочку стетоскопа спереди и сзади, благо слух им еще не изменил.
Затем больные, еще способные ходить, с голодухи начали больницы покидать
и умирать там, где застигала их смерть, то есть на улицах, в полнейшем забр
осе и небрежении, всеми покинутые, потому что семьи если и имелись, то преб
ывали неведомо где, умирать и лежать без погребения, ибо, чтобы похоронил
и, мало, чтобы кто-нибудь на покойника наткнулся, мало даже, чтоб пошел соо
тветствующий запашок, лишь в том случае зароют, если он растянулся попер
ек дороги. Неудивительно, что развелось столько собак, теперь уже больше
напоминающих гиен, по крайней мере пятна на шерсти в точности такие, как у
тех трупоедов, и они носятся по улицам с частями, преимущественно задним
и, человеческого тела в зубах, словно бы в страхе перед тем, что мертвые и п
ожираемые оживут и воскреснут, чтобы заставить заплатить за позорное эт
о дело Ц кусать не имеющих возможности защищаться. Ну, что, на что похож м
ир, спрашивал старик с черной повязкой, а жена доктора отвечала: Нет разни
цы между тем, что снаружи, и тем, что внутри, между здешним и тамошним, между
малым и многим, между тем, как живем, и тем, как будем жить. Ну а люди, осведом
лялась девушка в темных очках, и жена доктора, переспросив: Люди, отвечала
: Люди бродят как призраки, должно быть, быть призраком означает именно эт
о Ц пребывать в уверенности, что мир существует, что подтверждается чет
ырьмя чувствами, но не видеть его. А много ли машин, интересовался первый с
лепец, который все не мог смириться с пропажей собственной, и жена доктор
а отвечала: Как на автомобильном кладбище. Ни доктор, ни жена первого слеп
ца вопросов не задавали, да и зачем они, если ответы будут наподобие уже да
нных. Косоглазому мальчику довольно и того, что у него на ногах вожделенн
ые кроссовки, и удовольствие не портит даже то, что он их не видит. Быть мож
ет, по этой причине он и не похож на призрак. И совсем уж не заслуживает, что
бы называли его гиеной, следующий по пятам за женой доктора слезный пес, и
бо влечет его не запах мертвечины, а время от времени обращаемый к нему вз
ор несомненно живых и безусловно зрячих глаз.
Дом девушки в темных очках неподалеку, но силы только теперь начинают во
звращаться к изголодавшимся за эту неделю слепцам, вот потому-то идут он
и тихим шагом, а присесть передохнуть негде больше, как на голой земле, и м
ожно было не хлопотать из-за фасонов и расцветок, ибо уже очень скоро все
обновки перепачкались в грязи. Улица, где стоит дом, короткая, да еще и узк
ая, чем и объясняется отсутствие на ней автомобилей, проехать по ней можн
о было, притом в лишь одну сторону, а вот парковка запрещена. Неудивительн
о, что и людей нет, на таких улочках сплошь и рядом случается, что не увидиш
ь ни единой живой души: Какой номер, спрашивает жена доктора. Номер семь, в
торой этаж налево. Одно из окон открыто, в прежние времена это было бы верн
ой приметой того, что кто-то есть дома, а сейчас ни о чем еще не говорит. Ска
зала жена доктора: Всем идти не надо, мы вдвоем поднимемся, а вы подождите
внизу. Отчетливо видно, что входная дверь взломана, замок вырван, что назы
вается, с мясом, и с косяка свисает на одном волоконце длинный лоскут стес
анного дерева. Но жена доктора об этом говорить не стала. Пропустила деву
шку вперед, она знает дорогу, и полутьма на лестнице ей не помеха. И все же о
т волнения и спешки та два раза споткнулась, но решила, что лучше будет сам
ой над собой посмеяться: Нет, ну ты подумай, да я по этой лестнице с закрыты
ми глазами могла спуститься и подняться, готовые фразы они все такие, они
не в силах передать тонких оттенков смысла, и эта вот, например, не в состо
янии уловить разницу между закрытыми глазами и глазами незрячими. На пло
щадке второго этажа искомая дверь была заперта. Девушка в темных очках п
ровела рукой по стене, нащупала звонок: Света же нет, вспомнила жена докто
ра, и эти три слова, означавшие не больше того, что все и так знали, стали для
девушки дурным предзнаменованием. Она постучала в дверь, раз, другой, тре
тий, и в третий Ц яростно, со всей силы, забарабанила кулаками по филенке,
крича: Мама, мамочка, папа, папочка, но никто не вышел открыть, и ласкательн
ые частицы не поколебали действительность, и никто не ответил: Доченька,
ну, наконец-то, мы уж думали, никогда тебя больше не увидим, ну, заходи же, а э
то подруга твоя, милости просим, очень рады, у нас тут беспорядок небольшо
й, уж извините, не обращайте внимания, но никто так Ц да и вообще никак Ц и
не отозвался. Никого нет, сказала девушка в темных очках, прижалась к двер
и, лбом уперлась в скрещенные руки и заплакала навзрыд, а мы, надо сказать,
совершенно недостаточно осведомлены о том, сколь сложно устроена душа ч
еловеческая, вот и удивляемся, что по родителям тоскует так, что ее буквал
ьно ломает и крутит от боли и отчаянья, девушка эта, нестрогих, скажем прям
о, правил, хотя сами совсем недавно утверждали, что нет и никогда не было н
икакой связи между тем и этим. Жена доктора хотела было утешить ее, но что
она могла сказать, зная, что ныне долго оставаться у себя дома сделалось п
рактически невозможно: Давай у соседей спросим, предложила она. Давай, от
ветила девушка в темных очках, но в голосе ее не было надежды. Принялись ст
учать в квартиру напротив, но и оттуда никто не отозвался. Двери квартир н
а третьем этаже были нараспашку, а сами квартиры Ц выметены дочиста, пла
тяные шкафы пусты, а там, где обычно хранят провизию, не осталось от нее и с
леда. То есть следы-то как раз имелись, следы того, что здесь относительно
недавно прошли бродяги, которыми, кто в большей, кто в меньшей степени, ста
ли отныне все, ибо все теперь шатаются из дома в дом, из одной пустоты в дру
гую.
Спустились на первый этаж, и жена доктора костяшками пальцев постучала в
ближайшую дверь, из-за которой после настороженного молчания спросили
хрипло и недоверчиво: Кто здесь, и девушка в темных очках выступила впере
д и: Это я, ваша соседка сверху, родителей ищу, может быть, знаете, где они, чт
о с ними. Послышались шаркающие шаги, дверь отворилась, и на пороге появил
ась изможденная, кожа да кости, старуха с длиннейшими всклокоченными кос
мами седых волос. Из квартиры за нею потянулось, окутало обеих женщин обл
ако тошнотворного смрада, где запах затхлости и плесени успешно соперни
чал со стойкой вонью какой-то тухлятины. Старуха таращила белые глаза: Не
знаю, где они, как тебя увезли, на следующий день и за ними приехали, я в ту п
ору еще зрячая была. А еще кто-нибудь остался в нашем доме. Время от времен
и слышу шаги на лестнице, то вверх, то вниз, но это не жильцы, а бродяги ночев
ать приходят. А мои родители. Говорю же тебе Ц ничего про них неизвестно.
А где ваш муж, сын, невестка. Всех увезли. А вас почему не. А я спряталась. Где.
А вот представь себе, в твоей квартире. Как же вы туда проникли. По наружно
й лестнице, через черный ход, разбила стекло, открыла дверь изнутри, ключ т
орчал в замке, и вошла. Но как же вы здесь, одна, столько времени, спросила же
на доктора. Кто, кто здесь еще, беспокойно завертела головой старуха. Это м
оя подруга, мы вместе, сказала девушка в темных очках. Но что же вы едите, пр
одолжала допытываться жена доктора. А что, и я в поле не обсевок, устроилас
ь. Ну, не хотите Ц не говорите, мне просто любопытно. Говорю, говорю, первым
делом обошла все квартиры в доме, собрала все, что там было съедобного, что
могло испортиться, то сразу съела, остальное припрятала. Есть еще что-ниб
удь, спросила девушка в темных очках. Нету, все кончилось, и при этих слова
х в слепых глазах старухи мелькнуло недоверчивое выражение, хотя и это т
оже всего лишь общепринятая формула, применяемая в подобных обстоятель
ствах, фигура речи, ибо в глазах, какие ни будь они, хоть зрячие, хоть слепые
, хоть вообще вырванные, никакого выражения нет и быть не может, эта ко все
му безразличная двухместная карета повезет, кого в нее ни посади, и забер
ет себе всю славу, хотя все бремя разнообразной визуальной риторики беру
т на себя веки, ресницы, брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37